1.2.Когда и для чего возникают и существуют нравственность, мораль и этика?

У групповых животных, птиц, даже насекомых есть предмораль, тот свод правил, который дает человеку не на пустом месте создавать свои нормы поведения, но только человеку удалось подняться до подлинных нравственности и морали. Уже Аристотель в 4 в.до н.э. качественным отличием человека от животных считал нравственность. Нравственность возникает для ослабления биологических норм поведения по мере становления общественного производства и подчинения их социальным, экономическим и духовным. Инстинкт самосохранения воина уже в «Илиаде» Гомера у Ахилла подавляется правилом: «сам погибай, а товарища выручай». В «Одиссее» Пенелопа 20 лет ждет мужа, подавляя и биологические желания, и социальные притязания женихов. В отличие от животных, нравственные люди даже первобытной эпохи умели добровольно отказывать себе в удовлетворении своих естественных желаний. Что вредит производству вещей и идей, воспитанию высококультурных детей, то зло с точки зрения нравственности и некрасиво, а что помогает становлению общественного производства – то одобряется нравственно и эстетично, красиво, описано еще в древнейших книгах как пример для подражания.

Становление морали связано с появлением прибавочного продукта и выбора поступка. У кого нет выбора – он не подсуден морально, он иначе не мог. Закон может осудить неумышленное убийство при самообороне, суецид, каннибализм, совесть будет грызть пожизненно за многое, а мораль может оправдать даже в подобных случаях. Если человек не знал, что такой удар смертелен, он при самообороне не убийца. Если человек понимал, что могут погибнуть другие из-за него, он имеет право на самоубийство. Если надо спасти народ в условиях голода может быть оправдан и временный каннибализм. Мораль – это правила для экстрима, для форсмажорных обстоятельств, для нехватки жизненного пространства при высокой плотности населения. Мораль нужна, где нравственность слаба, а искушения к греху сильны. Свой суд бесстыжему не страшен, но он может подчиниться суду референтной группы. Но проблемы нечестного поступка возникают только после появления в группе прибавочного продукта и возможности его по-разному делить, искушению, например, по разному трактовать справедливость. Группа вырабатывает новые представления о нормах отношений, правилах распределения прибавочного продукта. Пока всего мало – справедливо уравнительное распределение, но оно не стимулирует работать больше и изобретательнее. Когда есть значительные излишки, справедливо больше давать тому, кто больше сделал или что-то изобрел для большей производительности труда. Также меняется содержание и других моральных и нравственных понятий, определяющих правила отношений и поведения.

Возможность появления этики как науки возникает на третьем этапе общественного разделения труда с отделением умственной деятельности от физической в профессиональную. Необходимость появления этики возникает вместе с началом гражданских войн в ранних цивилизациях. Например, с началом Пелопонесских войн и пока эллины не были порабощены македонцами и затем римлянами мы видим всплеск этической мысли в Древней Греции. По мере разложения кровно-родственной и затем соседской общины, роста материальных богатств, развращающих вслед за правящей политической элитой и простолюдинов завистью и карьеризмом, лживостью и алчностью появляются люди, которые пробуют успеть, как сказал Сократ, «спасти свой народ от нравственной порчи» даже ценой жизни. До нас дошли в виде переписываемых тысячелетиями из одного студенческого конспекта в другой научные труды по этике Аристотеля. В его работах мы видим, что нравственные чувства получили опору в разуме, стихийное развитие морали дополнилось сознательным, вооружив волю и ум людей пониманием, в чем искать счастье и смыслы жизни, чем отличается долг от обязанностей, как не терять совесть и смелость. Аристотель формулирует этические категории и объясняет, как следовать тем или иным правилам поведения, воплощать принципы, приближаться к идеалам. Подобно инженеру, Аристотель конструирует средства для коллективов и отдельных личностей избегать зла и утверждать добро. Но было поздно, греки утратили свободу. Но и римляне, спасшие через 200 лет труды Аристотеля в Александрийской библиотеке, не сумели не только развить, но и воспользоваться этической наукой. Даже император Августин не мог преобразовать римскую империю в разумное общество, которое предпочло религиозную христианскую мораль этике. Мораль из страха кар Бога и неверия в волю и разум человека спасла общество, но не поднималась до научного самосознания, теоретического осмысления нравственных коллизий развитого человека. Лишь в эпоху Просвещения в трудах Канта и Гегеля мы видим новый мощный всплеск этики и эстетки как наук теоретических. И.Кант отделил этику от философии. До него этику с подачи Эпикура относили только к «практической философии». Новый подъем этики связан был опять таки с гражданскими войнами, роста прибавочного продукта после уже промышленной и социально-политической буржуазной революций. Как вернуть добронравие, терпимость взаимопонимания, без которых невозможно успешное развитие производства ни вещей, ни идей и культуры в целом, ни культурных детей. Процесс очеловечивания человека не должен прерваться, но доныне трудно изучать моральный климат общества и заняться лечением нравов, помогая людям падшим становиться нравственно здоровыми. Немногие неравнодушные лишь горестно по-пушкински вздыхают: «О, если б голос мой умел сердца тревожить!» Народы губят свои творческие элиты, превращая убитых властями гениев нравственности в иконы, губят себя и детей, государство и нацию, цивилизацию в грехах и усладах, разврате и невежестве, служа Дьяволу и отвернувшись не только от современных сократов, но и от Бога. Этика остается в основном наукой будущего. Сможет ли она выработать научно обоснованную нравственность и мораль для современного общества – кто знает? Нравственность для великодушных, волевых и духовно богатых, мораль для слабодушных мещан нужны и возможны, но кто сумеет подарить новую этику людям? А зачем она нужна? За этику не спрячешься, но на нее можно опереться. Она не скажет, что делать в данной конкретной ситуации, но поможет сублимировать страсти во благо себе и людям. Семена морали и нравственности, как и хлеба, нуждаются в хорошей почве и грамотном уходе, своего рода агротехнике: определенном нравственном климате, правотворчестве и политике, авторитетной морали и науке этике. Как стать и остаться доброжелательным, добродушным и добродетельным, не опуститься и не дать себя опустить ни властям, ни СМИ и криминальному кино, ни низкой моралью окружающих? Как не спутать служение Богу с помощью Дьяволу в утверждении на Земле и во Вселенной вместо добра зла?