Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Doklad_experta_MO.docx
Скачиваний:
1
Добавлен:
07.09.2019
Размер:
37.59 Кб
Скачать

Доклад эксперта

Геополитика как наука исследует качественное пространство во взаимодействии с обществом. Будучи взаимозависимым с обществом, пространство приобретает социальный смысл. Общество в свою очередь также испытывает на себе влияние ландшафта, в котором развивается.

Геополитика России в постсоветском простран­стве стоит перед дилеммой: Москва недостаточно сильна политически, чтобы полностью закрыть это пространство для внешних сил, и слишком бедна, чтобы разрабатывать богатства Евразии исключительно собственными силами. Геополитические притязания других политических акторов в регионе выглядят более определенно.

Збигнев Бжезинский в этой связи подчеркивает: первостепенный инте­рес Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию, при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство, а мировое сообщество имело бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ.

Америка в первую очередь заинтересована в разработке богатств Евра­зии, прокладке новой сети нефтепроводов и транспортных путей, которые соединят регионы Евразии непосредственно с крупными центрами мировой экономической деятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по суше. Поэтому американская стратегия в отношении нашей страны состоит в том, чтобы дать отпор устремлениям России монополизировать доступ в постсоветское пространство.

Бжезинский называет несколько геополитических центров СНГ, кото­рые, по его мнению, заслуживают мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки. Это Украина, Азербайджан, Узбекистан и Казахстан. Хотя роль Киева по замыслу американского стратега является ключевой, в то же время Казахстан (с учетом его масштабов, экономического потен­циала и географически важного местоположения) также заслуживает аме­риканской поддержки и длительной экономической помощи. Бжезинский подчеркивает, что со временем экономический рост в Казахстане мог бы помочь перекинуть мосты через трещины этнического раскола, которые делают этот среднеазиатский «щит» столь уязвимым перед лицом россий­ского давления.

Сегодня для реализации своих планов в постсоветском пространстве США действует на нескольких направлени­ях. Во-первых, Вашингтон препятствует интеграционным процессам в СНГ, поддерживая сепаратистские национа­листические устремления новых независимых государств. Во-вторых, активно используются экономические рычаги влияния под предлогом содействия в становлении рыноч­ной экономики, развитии рыночных реформ, что в целом призвано создать благоприятные условия для проникно­вения американского капитала в постсоветское простран­ство. В-третьих, всячески поощряется интеграция постсо­ветских государств в мировое сообщество, международные политические и финансовые организации, участие в диа­логе по безопасности и сотрудничеству с целью активного противостояния российским геополитическим интересам в постсоветском пространстве.

В долгосрочном плане речь идет о соединении линий электропередачи и газопроводных систем республик За­кавказья, Прикаспийских стран Центральной Азии, Ирана и Турции и создании транспортно-экономической системы из Центральной Азии в Европу — так называемого «Вели­кого шелкового пути» в современном варианте. Извест­но, что конгресс США принял доктрину под названием «Стратегия шелкового пути», которая направлена на орга­низацию транзита энергоносителей через Турцию в обход России. В средствах массовой информации этот проект представили как открытие нового нефтяного Клондайка, богатства которого сравнимы с богатствами Персидского залива.

В постсоветском пространстве Америка разделяет об­щие интересы со стабильной прозападной Турцией. Турец­кие националисты видят новое предназначение тюркских народов во главе с Турцией в том, чтобы доминировать в бассейне Каспийского моря и Средней Азии. Сегодня Турция заявляет о себе как потенциальный ли­дер расплывчатого сообщества тюркоязычных стран, ис­пользуя свой экономический и политический капитал для геополитического преобладания в регионе. Один из путей достижения этой цели связан со строительством нефте­провода Баку — Джейхан.

Турецким амбициям в Средней Азии и Закавказье про­тивостоит влияние Ирана, который также предлагает свою концепцию исламского общества. Турки и персы историче­ски противостояли друг другу в этом регионе. Напомним, что когда-то государство Ахеменидов охватывало террито­рии Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Афгани­стана, Турции, Ирака, Сирии, Ливана и Израиля. Несмотря на то что сегодняшние геополитические устремления Ира­на более скромны и направлены главным образом на Азербайджан и Афганистан, тем не менее, идея мусульманской империи живет в политическом сознании религиозных ли­деров этой страны.

Иран активно использует экономические рычаги для распространения своего влияния в регионе. Извлекая вы­годы из своего географического положения, Иран старается расширить сеть транспортных коридоров через свою тер­риторию, участвует в строительстве нефте- и газопроводов к портам Персидского залива. Значительные объемы ка­захстанской и азербайджанской нефти уже перекачивают­ся через трубопроводную систему на севере Ирана.

США стремятся противодействовать амбициозным иранским устремлениям в Прикаспийском регионе, стара­ясь изолировать Иран от мирового сообщества, используя как предлог иранскую ядерную программу. Это заставляет Тегеран искать политической поддержки со стороны Рос­сии. У Ирана и России имеется частичное совпадение ин­тересов и по другому важному геополитическому вопросу: обе страны заинтересованы в ограничении влияния пан­тюркизма в регионе.

Все более сильным актором в постсоветском про­странстве выступает Китай. Новые государства Закавка­зья и Средней Азии служат буфером между российскими и китайскими интересами, но в то же время энергоресурсы постсоветского пространства выглядят необычайно при­влекательными для Пекина, и получение прямого досту­па к ним — без какого бы то ни было контроля со стороны Москвы — является перспективной геополитической целью Китая. Сегодня Пекин является серьезным конкурентом США и России в борьбе за казахскую нефть, китайская ди­пломатия добилась значительных успехов в этом вопросе в последние годы: достаточно назвать договоры о сотрудни­честве в области нефти и газа и о прокладке двух нефтепро­водов. Пекин планирует вложить значительные средства в освоение нефтяных богатств Казахстана и Центральной Азии, поскольку на территории самого Китая мало энерго­ресурсов.

Сегодня уже весьма заметны результаты активной дея­тельности новых политических акторов в постсоветском пространстве. Введенный в действие в 1999 г. нефтепро­вод Баку — Супса уменьшил зависимость Азербайджана от России в перекачке нефти на западные рынки; строи­тельство железной дороги Теджен — Сераха — Мешхед от­крыло новые возможности для Туркмении и Узбекистана в плане развития экономических связей с Ираном; откры­тие Каракорумского шоссе стало важным транспортным мостом между КНР, Киргизией и Казахстаном. Планирует­ся строительство железнодорожной магистрали через Иран к Персидскому заливу.

Сильной стороной российского геополитического влия­ния в постсоветском пространстве остается многочисленная русская диаспора — около 65 млн. человек, во многом предопределяя активность России в ближнем зарубежье. На одной только Украине проживает 10 млн. этнически рус­ских, и свыше одной трети населения считают русский язык родным. Русскоязычные составляют половину населения Казахстана (около 10 млн. человек). Некоторые аналитики считают, что проблема русскоязычного населения в странах СНГ во многом стимулирует напряженность в отношениях России с новым независимыми государствами.

Вместе с тем можно с сожалением констатировать уга­сание русской культурной традиции, образования на рус­ском языке, а также массовую миграцию русскоязычного населения из постсоветского пространства. В недалеком прошлом благодаря русифицированности значительной части элиты, как властной, так и культурной, были суще­ственно облегчены политические контакты между Россией и новыми независимыми государствами. Сегодня проис­ходит поспешное вытеснение русского языка из официаль­ного обихода, падение выпуска русскоязычной литературы, что сокращает пространство русского влияния. Это серьез­ный геополитический просчет Москвы: для поддержания культурного влияния необходимо не так уж много средств, а социокультурный потенциал геополитики в информаци­онном обществе представляет собой один из весомых фак­торов, который опрометчиво сбрасывать со счетов.

Парадокс сегодняшней ситуации состоит в том, что пока ослабление русского культурного влияния и вытеснение русского языка на первый взгляд ничем не компенсируется. Надежды новых постсоветских элит в Закавказье и Сред­ней Азии на то, что на смену русскому языку со временем придет английский или турецкий, пока не оправдались. Для массового распространения этих языков на обширных пост­советских пространствах нет ни соответствующих условий, ни финансовых средств.

Однако если посмотреть глубже, то окажется, что воз­никший социокультурный вакуум сегодня в большинстве постсоветских государств заполняет исламский фактор: активное распространение исламского культурного влия­ния. Усиление влияния исламистов ведет к активизации радикальных партий и организаций, что особенно за­метно в политической культуре Центрально-Азиатских государств. С большой долей вероятности можно пред­положить, что в перспективе нас ожидает не только лега­лизация исламистов, но и их участие во власти. Нацио­налистические настроения умело подогреваются Западом, что в условиях ослабления русского культурного влия­ния неизбежно будет приводить к усилению исламского фактора.

На постсоветском пространстве сегодня испытываются новые глобальные технологии, сутью которых является по­литическая дестабилизация государств без применения во­енной силы. К числу таких технологий относятся:

—подкуп элит, «развращение свободой», поощрение этносуверенитетов, русофобии окраин и национального нигилизма с тем, чтобы убедить русских, что «быть русским — стыдно»;

—деморализация и дегуманизация общественного сознания через культурную экспансию и вестернизацию культуры;

—захват экономических плацдармов в решающих областях национальной экономики;

—перевод внутриполитических отношений в режим «битв олигархов»;

—разрушение дееспо­собных национальных экономических и других структур;

—поддержание перманентного реформирования органов го­сударственной власти и достижение состояния безвластия в стране и тем самым перевод государства в режим внешней зависимости.

Москва изначально избрала тактику невмешательства в развитие политических процессов в новых независимых государствах, что сегодня признается как серьезная ошиб­ка. Во многом именно поэтому постсоветское пространство за прошедшее десятилетие отмечено процессами архаизации и демодернизации, сужением ареала европейского Просве­щения. Объективно доминирующей политической тенден­цией стало развитие авторитарных политических режимов на границах Российской Федерации, в которых в той или иной форме осуществляются подавление и нарушение прав русскоязычного населения и других нетитульных этносов.

Наиболее жесткий из существующих сегодня режимов в Туркменистане, самый мягкий — в Киргизии; в Казах­стане и Узбекистане национальные противоречия имеют тенденцию к усилению. Туркменистан, географически за­щищенный Казахстаном от какого-либо прямого контакта с Россией, активно развивает политические связи с Ираном в целях ослабления своей прежней зависимости от России для получения доступа на мировые рынки. Большинство республик Средней Азии получают значительную поддерж­ку Турции, Саудовской Аравии, Ирана и Пакистана. Про­исходит формирование враждебных России «осей» и коа­лиций, примером чему может служить наметившаяся «ось Киев — Ташкент — Баку — Тбилиси».

Развитие геополитических противоречий на постсовет­ском пространстве может привести к двум основным сце­нариям: либо восторжествует идея реинтеграции постсо­ветского пространства, либо победят центробежные силы, враждебно настроенные по отношению к России. При этом очевидно, что усиление националистических диктатур ста­нет окончательным поражением и пресечением традиций высокого Просвещения, а в долгосрочном плане — это путь войн.

Уже сегодня существует несколько опасных очагов на­пряженности, где пока не ведутся широкомасштабные во­енные действия, однако ситуация остается взрывоопасной, а ее развитие непредсказуемым. На Кавказе сохраняет­ся угроза возобновления «замороженных» конфликтов между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Ка­рабаха, присутствует очаг напряженности на Северном Кавказе, существует опасность военных столкновений по линии грузино-абхазского и грузино-осетинского во­оруженных конфликтов, которые в 2008 г. уже перерастали в российско-грузинскую пятидневную войну.

Конфликты в Центральной Азии провоцируются региональными, эт­ническими и религиозными противоречиями. Гражданская война в Таджикистане, вооруженные столкновения на юге Ферганской долины на границах Узбекистана, Таджики­стана и Киргизии превратили Центральную Азию в «евра­зийские Балканы».

Между тем в последнее время наметилась еще одна но­вая тенденция в геополитике постсоветского пространства: на территории СНГ началось размежевание по интересам в военно-политической области. С одной стороны активи­зируется военно-политический союз ГУАМ (Грузия, Укра­ина, Азербайджан и Молдавия), с другой — развивается военное сотрудничество в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Договор о коллективной безопасности (ДКБ) был подписан 15 мая 1992 г., его участниками стали Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан, в 1993 г. договор подписали Азербайджан, Грузия и Белоруссия. Договор был рассчитан на пять лет с последующей пролонгацией. ДКБ вступил в силу 20 апреля 1994 г. 2 апреля 1999 г. пре­зиденты Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России и Таджики­стана подписали протокол о продлении срока его действия на следующий пятилетний период; однако Азербайджан, Грузия и Узбекистан отказались от продления договора.

На московской сессии ДКБ 14 мая 2002 г. было принято решение о пре­образовании ДКБ в полноценную международную организацию — ОДКБ. 7 октября 2002 г. в Кишиневе были подписаны Устав и Соглашение о право­вом статусе ОДКБ, которые вступили в силу 18 сентября 2003 г. 2 декабря 2004 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о предоставлении Организации Договора о коллективной безопасности статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН.

В соответствии с ДКБ государства-участники обеспе­чивают свою безопасность на коллективной основе. В ст. 4 Договора предусмотрено, что в случае совершения акта агрессии против любого из государств-участников все остальные государства-участники предоставят ему необхо­димую помощь, включая военную, а также окажут поддерж­ку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону в соответ­ствии со ст. 51 Устава ООН.

Сама суть Договора, заложенные в нем принципы и фор­мы сотрудничества, а также заявленные позиции предопре­делили реальную возможность для него стать составной частью системы общей и всеобъемлющей безопасности для Европы и Азии. По своему содержанию ДКБ является, прежде всего, фактором военно-политического сдержива­ния. Государства — члены ОДКБ никого не рассматрива­ют в качестве противника и выступают за взаимовыгодное сотрудничество со всеми государствами. В 2009 г. было принято решение о формировании Коллективных сил опе­ративного реагирования (КСОР), которые должны стать эффективным универсальным инструментом поддержания безопасности на всем пространстве ОДКБ. Причем речь идет и об отражении военной агрессии, и о проведении спецопераций по ликвидации террористов, экстремистов, и о борьбе с организованной преступностью и наркотра­фиком, а также о ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.

Несмотря на то, что в последние годы деятельность ОДКБ несколько активизировалась, к сожалению, во мно­гих случаях эта организация не является эффективной. Эксперты с тревогой пишут о том, что российские воен­ные постепенно покидают одну страну за другой. Несмотря на наличие большого количества двусторонних договоров, не налажено сотрудничество в постсоветском пространстве в военно-экономической и военно-технической сферах, в деле производства и поставок вооружений и военной тех­ники даже в рамках основного Договора о коллективной безопасности.

Между тем геополитическая ситуация на постсовет­ском пространстве остается нестабильной. Обострились разногласия между Россией и государствами Прикаспий­ского бассейна относительно статуса Каспийского моря, контроля над его нефтяными районами, транспортными коридорами и маршрутами доставки энергоносителей, что привело к открытому соперничеству между Россией, Азер­байджаном, Казахстаном и Туркменистаном. В результате вокруг Закавказья и Центральной Азии начала складывать­ся принципиально новая геополитическая ситуация, которую аналитики назвали «второй большой игрой». В южном блоке выступают Турция, Туркменистан и Узбекистан. В северный блок входят Россия, Китай, Иран, Казахстан, Киргизия, Таджикистан. При таком геополитическом рас­кладе сил России надо либо наращивать свое экономиче­ское и военно-политическое присутствие в постсоветском пространстве, что во многом по экономическим причинам является сегодня непосильной задачей, либо вести актив­ную дипломатическую работу по созданию работоспособ­ной системы коллективной безопасности в СНГ.

Если последнего не произойдет, то страны СНГ в по­исках других миротворцев станут все чаще апеллировать к Западу, ООН, ОБСЕ, что уже отчасти происходит и се­годня. Запад активно поддерживает эти устремления, чтобы сделать конфликты постсоветского пространства объектом геополитического торга с Россией. Манипулирование кон­фликтами становится одним из важных элементов нефтя­ной политики: игры вокруг каспийской нефти имеют скрытый геополитический подтекст, суть которого состоит в противодействии интеграции постсоветского простран­ства. Нельзя не заметить, что существует определенная связь между «картой конфликтов» и «картой маршрутов»: почти все предполагаемые маршруты нефтепроводов про­легают через зоны этнических конфликтов.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]