Политические свободы
В политическом творчестве Мильтона есть еще один значительный пункт, заслуживающий внимания. Обращаясь к памфлетам, мы постоянно видим утверждение их автора о незыблемости некоторых свобод. За сто с лишним лет до Руссо Мильтон в своем «Владении королей и судей» утверждает, что «все люди рождаются равными»51. Таким образом, за всеми без исключения поэт признает ряд определенных прав, которые позже назовут естественными. Под естественными понимаются «не только неотъемлемые права личности, признанные гарантировать ее независимость от государства, но и социально-экономические права, право объединяться в политические общности и союзы,… право наций на самоопределение, право народа устанавливать конституцию государства…»52. Насколько полными представляются Мильтону политические права и свободы, нам и нужно разобраться.
Как мы увидели на примере всех трех категорий памфлетов, он различает несколько видов свободы: совести (об этом речь шла в первую очередь в трактатах о разводе, а также религиозных и педагогических трудах), печати и слова (образцом служит «Ареопагитика»), а также право выбора власти (эту идею находим во всех политических памфлетах). Какие из них поэт считает самыми важными для Английской республики?
Как сам автор указывает в своем первом политическом памфлете, высшая степень свободы представляется ему так: «Жалобы с готовностью выслушиваются, тщательно разбираются и быстро удовлетворяются, тогда достигнут высший предел гражданской свободы…»53. Иными словами, в «Ареопагитике» Мильтон провозглашал свободу слова незыблемой основой общества. При этом в его системе одна свобода не существует без остальных, органично переплетаясь с ними. Так, естественно и наглядно, поэт неразрывно связывал различные виды свобод воедино, лишь отдавая некоторое предпочтение каким-либо из них, остальные же ставя на второе место.
Помимо этого, для Мильтона свобода печати неразрывно связана с со свободой слова. Вновь обратимся к «Ареопагитике»: цензуру он называет «величайшим угнетением и оскорблением для науки и ученых», «тормозом истины»54. Очевидно, во времена революции свобода печати была особенно актуальна, ведь за беспрепятственное выражение мыслей приходилось бороться (стоит хотя бы вспомнить цензурный закон 1643 г.). Очевидно, Мильтон чутко уловил основные чаяния своего времени, настаивая в первую очередь на свободе слова.
Тем не менее, это не означает, что Мильтон отрицает всякую цензуру (к примеру, он признает за церковью право контролировать литературу). Но здесь речь идет именно о моральном, а не политическом содержании, ведь запретными для поэта представляются исключительно богохульные книги.
В целом весь ряд политических свобод, признаваемых Мильтоном, можно охарактеризовать его же словами из «Ареопагитики»: «Дайте мне свободу знать, свободу выражать свои мысли, а главное – свободу поступать по своей совести»55. Первое неопровержимо указывает на его рационализм, значительно предвосхитивший аналогичные идеи Просвещения. Второе, т.е. свобода слова, во времена Революции приобрело небывалую актуальность; тем не менее, для Мильтона эта проблема была злободневной всегда (касается это не только политических работ, но и поэзии, в особенности трех крупнейших поэм, где эта тема затрагивается постоянно). Последняя (т.е. свобода совести) также представляется автору (как истинному пуританину) необходимой. Недаром для него «люди от природы рождаются свободными, неся в себе образ и подобие самого Бога»56. По степени важности Мильтон относил свободу совести к естественным, врожденных прав.
В целом можно отметить удивительную стабильность набора тем, которые волновали поэта. Имея поначалу чрезвычайную актуальность, они со временем естественным образом устарели, при этом от памфлета к памфлету содержание не претерпевает практически никаких изменений. Это и обусловило неудачу двух последних памфлетов и потерю Мильтоном своего политического авторитета.