В современной психологической науке и практике закрепилось разграничение понятий «физиологический стресс» и «психологический стресс», введенное известным исследователем стресса Рихардом Лазарусом.

1. Физиологический стресс (исходя из концепции «общего адаптационного синдрома» Г. Селье) – состояние, выраженное у животного и человека на физиологическом уровне под влиянием таких стресс-факторов, как чрезмерная физическая нагрузка, высокая или низкая температура, болевые стимулы, затруднения дыхания и т.п. По Г. Селье, «адаптационный синдром» имеет 3 стадии – тревога, сопротивление, адаптация или истощение.

2. Психологический стресс – состояние крайне высокого психологического напряжения, которое может оказывать сильное и отрицательное влияние на состояние, поведение, деятельность человека под влиянием различных стресс-факторов (информационной перегрузка, ситуации обиды, угрозы, неопределенности и т.п.).

Медицинский подход дезадаптации

     Сравнительно недавно в отечественной, большей частью психиатрической литературе появился термин "дезадаптация", обозначающий нарушение процессов взаимодействия человека с окружающей средой. Его употребление достаточно неоднозначно, что обнаруживается прежде всего в оценке роли и места состояний дезадаптаций по отношению к категориям "норма" и "патология". Отсюда - трактовка дезадаптации как процесса, протекающего вне патологии и связанного с отвыканием от одних привычных условий жизни и, соответственно, привыкание к другим. (Т.Г.Дичев, К.Е.Тарасов,1976. Проблема адаптации и здоровья человека. - М, 1976); понимание под дезадаптацией нарушений, выявляемых при акцентуациях характера. (А.Е.Личко. Психопатии и акцентуации характера у подростков. - М. Медицина, 1983; В.Е.Каган. Психогенные формы школьной дезадаптации.// Вопросы психологии.1984-№4); оценка преневротических нарушений, невротических состояний как наиболее универсальных проявлений психической дезадаптации. (Ю.А. Александровский. Состояния психической дезадаптации и их компенсация. - М.: Медицина, 1976). Термин "дезадаптация", употребляемый в отношении психических больных, означает нарушение или утрату полноценного взаимодействия индивида с окружающим его миром.

     Ю.А.Александровский определяет дезадаптацию как "поломки" в механизмах психического приспособления при остром или хроническом эмоциональном стрессе, которые активизируют систему компенсаторных защитных реакций. По мнению С.Б.Семичева (Предболезненные психические расстройства. - М, 1987), в понятии "дезадаптация", следует различать два значения. В широком смысле под дезадаптацией можно подразумевать расстройства адаптации (включающие и непатологические ее формы), в узком смысле дезадаптация предполагает лишь предболезнь, т.е. процессы, выходящие за пределы психической нормы, но не достигающие степени болезни. Дезадаптация рассматривается как одно из промежуточных состояний здоровья человека от нормы до патологии, наиболее близкое к клиническим проявлениям болезни. В.В.Ковалев характеризует состояние дезадаптации как повышенную готовность организма к возникновению того или иного заболевания, формирующегося под влиянием различных неблагоприятных факторов. При этом описание проявлений дезадаптации весьма схожие с клиническим описанием симптоматики пограничных нервно-психических нарушений.

Адаптация - Современное представление об адаптации основывается на работах И. П. Павлова, И. М. Сеченова, П. К. Анохина, Г. Селье и др. Несмотря на наличие многочисленных определений феномена адаптации, объективно существует несколько ее основных проявлений, которые позволяют утверждать, что адаптация — это, во-первых, свойство организма, во-вторых, процесс приспособления к изменяющимся условиям среды, суть которого состоит в достижении одновременного равновесия между средой и организмом, в-третьих, результат взаимодействия в системе «человек—среда», в-четвертых, цель, к которой стремится организм.

Таким образом, можно выделить два общих подхода к рассмотрению феномена адаптации. С одной стороны, адаптация рассматривается как свойство любой живой саморегулируемой системы, обеспечивающее ее устойчивость к условиям внешней среды (что предполагает наличие определенного уровня развития адаптационных способностей). При другом подходе адаптация рассматривается как динамическое образование, как непосредственный процесс приспособления к условиям внешней среды. Поскольку адаптация является свойством любого живого организма, данное свойство присуще и человеку. Однако человек — это не просто живой организм, а прежде всего биосоциальная система и элемент социальной макросистемы. Поэтому при рассмотрении проблем адаптации человека принято выделять три функциональных уровня: физиологический, психологический и социальный, при этом говорят о физиологической, психической и социальной адаптации, а иногда к этому добавляют психофизиологическую и социально-психологическую адаптацию. Более того, существуют определенные физиологические и психические механизмы, обеспечивающие процесс адаптации на этих трех уровнях. Выделенные нами три уровня адаптации взаимосвязаны между собой самым тесным образом, оказывают друг на друга непосредственное влияние и определяют интегральную характеристику общего уровня функционирования всех систем организма. Эта интегральная характеристика представляет собой весьма динамичное образование, которое принято называть функциональным состоянием организма. Данное понятие, одно из центральных в современной физиологии и психологии человека, непосредственно связано с проблемой адаптации. Без понимания смысла термина «функциональное состояние» нельзя ни уяснить для себя смысл такого сложного явления, как адаптация, ни разобраться в проблеме регуляции психических состояний.

Соматизация - трансформация нашего, чаще всего неосознанного, психологического неблагополучия  (тревога, переживания, страхи, депрессия, подавленность)  в телесные симптомы. ("Сома" по латыни означает "тело"). Симптоматика соматизации может быть самой разнообразной – усталость и слабость, головные боли, головокружение, тошнота, нарушения мочеиспускания, ком в горле, чувство нехватки воздуха, различные боли и многое другое.

Этапы «развития» понятия «соматизация» 1. Впервые психоаналитик W. Steckel в 1943 году предложтл термин «соматизация» для обозначения конверсионных расстройств, то есть истероформных соматических нарушений, рассматриваемых в психоанализе как символическое выражение бессознательного конфликта, как правило, сексуального по своей природе. 2. Позднее произошло расширение этого понятия, и оно стало применяться для обозначения соматических заболеваний, в происхождении которых большая роль отводится психологическим факторам. Эти заболевания получили название психосоматических. 3. Далее понятие соматизации, как акцентирующее психологические факторы в происхождении соматических болезней, отходит на второй план и начинает употребляться опять в несколько ином значении, а именно, в значении функционального расстройства, под которым понимаются нарушения функционирования той или иной системы без достаточного органического основания, но при важной роли психологических факторов. 4. В последние десятилетия понятие «соматизации» всё больше закрепляется за функциональными расстройствами при акцентировании ведущей роли социальных и психологических факторов. В 1980 годы J.I. Escobar и соавт. выделили три наиболее часто употребляемых в настоящее время понимания соматизации. 1. «Первичная» соматизация - функциональное или так называемое соматоформное расстройство. Главный критерий - присутствие телесных симптомов и озабоченность ими. 2. «Вторичная» соматизация (соматизация, как «сопутствующее» вторичное расстройство) - соматизация или соматоформное расстройство, связанное с шизофренией, аффективными и тревожными расстройствами. 3. Соматизация как «маскированное» расстройство - при жалобах на соматические симптомы имеются явные указания на высокую вероятность депрессивного расстройства (например, указания в виде биологических – семейных, генетических предпосылок). Тогда предлагается говорить о скрытой депрессии или депрессивном «эквиваленте».

Депрессивные синдромы (лат. depressio подавленность, угнетение; синоним: депрессии, меланхолии) — психопатологические состояния, характеризующиеся сочетанием подавленного настроения, снижения психической и двигательной активности (так называемая депрессивная триада) с соматическими, в первую очередь вегетативными, расстройствами. Являются распространенными психопатологическими расстройствами, уступающими по частоте только астении. Примерно 10% страдающих депрессивным синдромом кончает жизнь самоубийством. При легких депрессиях или в начальной стадии в дальнейшем усложняющихся депрессивным синдромом одновременно с подавленным настроением часто возникают соматические расстройства. Снижается аппетит, больные перестают чувствовать вкус пищи, появляются запоры, диспептические расстройства — изжога, отрыжка, тошнота, метеоризм. Вид у больных осунувшийся, постаревший. Засыпают они с трудом, ночной сон поверхностный, прерывистый, сопровождается тревожными и тягостными по содержанию сновидениями, характерно раннее пробуждение. В ряде случаев у больных появляется ощущение утраты сна: объективно они спят, но утверждают, что всю ночь не сомкнули глаз. По утрам испытывают вялость, подавленность, разбитость. Требуется волевое усилие, чтобы встать, умыться, приготовить еду. Наступающий день волнует больных, они испытывают неопределенные или конкретные тягостные предчувствия. То, что предстоит сделать днем, кажется сложным, трудно выполнимым, превышающим личные возможности. Не хочется выходить из дома. Трудно думать, сосредоточиться на одном вопросе. Появляются рассеянность и забывчивость. Мыслительная деятельность замедлена и обеднена, ослабевает или вовсе утрачивается образный компонент мышления. В сознании преобладают непроизвольно возникающие тягостные по содержанию мысли, в которых прошлое и настоящее представляется только как неудачи и ошибки, а будущее кажется бесцельным. Люди интеллектуального труда чувствуют себя значительно поглупевшими; занимающиеся преимущественно физическим трудом часто отмечают физическую слабость. Появляется неуверенность в своих возможностях. Во всех случаях снижается работоспособность, иногда резко. По незначительным поводам больные испытывают тягостные сомнения, решения принимают с определенным трудом и после колебаний. Привычную работу они продолжают как-то выполнять, но если надо сделать что-то новое, то обычно не могут представить, как за это взяться. Больные часто мучительно осознают свою несостоятельность, расценивают ее обычно как проявление лени, безволия, невозможности взять себя в руки. Они досадуют на свое состояние, но побороть его не в силах. В начальный период депрессивный синдром различные внешние побудительные причины, например связанные с общением, необходимостью сделать что-либо на работе и др., ослабляют на некоторое время имеющиеся расстройства. Нередко больные говорят, что на работе им легче, т. к. они «забываются». Как только внешние побудительные мотивы исчезают, временное улучшение состояния пропадает. Спонтанные жалобы на плохое настроение в начальный период существуют не во всех случаях. Нередко больные с несомненным депрессивным состоянием на прямо поставленный вопрос о том, каково их настроение, определяют его как обычное. Более детальный расспрос позволяет, как правило, выяснить, что они испытывают вялость, апатию, потерю инициативы, беспокойство, нередко удается выявить такие определения своего настроения, как грустное, скучное, подавленное, угнетенное. У ряда больных прежде всего выявляют жалобы на чувство внутренней дрожи в груди или в самых различных областях тела. Легкие депрессии часто называют субдепрессиями, или циклотимическими (циклотимо-подобными) депрессиями. У таких больных движения замедлены, мимические реакции обеднены. В зависимости от преобладания в структуре легких депрессий тех или иных психопатологических симптомов выделяют несколько форм. Так депрессию, сопровождающуюся раздражением, недовольством, обидчивостью, называют ворчливой, или дисфорической, депрессией. В тех случаях, когда преобладает слабость побуждений, безынициативность, пассивность, говорят об адинамической депрессии. Сочетание депрессии с неврастеническими, истерическими и психастеническими симптомами позволяет выделить невротическую депрессию. Если депрессия сочетается с легко возникающими реакциями слабодушия, говорят о слезливой депрессии. Депрессия, сочетающаяся с патологическими ощущениями психического генеза, называется сенестопатической, а в тех случаях, когда больной предполагает, что у него имеется какое-либо заболевание внутренних органов, говорят об ипохондрической депрессии. Депрессия, при которой отмечается только пониженное настроение, называется гипотимической. Выделяют и другие депрессивные синдромы. При углублении депрессии больные начинают жаловаться на тоску. У многих появляются тягостные ощущения в области груди, верхней части живота, реже в голове. Больные определяют их как ощущение стеснения, сдавления, сжатия, тяжести; в ряде случаев они жалуются на то, что не могут сделать вдох полной грудью. При дальнейшем усилении депрессии для описания чувства тоски больные прибегают к таким выражениям, как «болит душа», «душу сдавило», «тоска давит грудь», «душу от тоски рвет на части». Многие больные начинают говорить о том, что испытывают в груди чувство боли, но боли не физической, а какой-то иной, определить которую словами они обычно не могут; некоторые больные называют ее моральной болью. Такие состояния определяют как депрессии с предсердечной тоской. Уже при субдепрессиях у больных появляется снижение аффективного резонанса — состояние, при котором их прежние интересы, привязанности, желания в какой-то мере притупились. В дальнейшем на фоне выраженного тоскливого настроения отмечается тягостное, нередко мучительное чувство равнодушия, доходящее в ряде случаев до чувства внутренней опустошенности (потери всех чувств) — так называемое скорбное психическое бесчувствие. При его описании больные нередко прибегают к образным сравнениям: «отупел, одеревенел, сделался черствым, безжалостным» и др. Психическое бесчувствие бывает столь интенсивным, что больные жалуются лишь на это расстройство, не говоря о тоске, а тем более подавленности. Особенно мучительно оно по отношению к близким. Депрессия с психическим бесчувствием называется анестетической. В других случаях больные говорят об ощущении измененности окружающего: «свет померк, листва поблекла, солнце стало светить менее ярко, все отдалилось и замерло, время остановилось» (так называемая депрессия с меланхолической дереализацией). Нередко с депрессией сочетаются деперсонализационные и дереализационные расстройства (см. Деперсонализационно-дереализационный синдром). При дальнейшем углублении депрессии возникают различные по содержанию, в первую очередь депрессивные, бредовые идеи. Больные обвиняют себя в различных проступках (эгоизме, малодушии, черствости и др.) или в совершении преступлений (разврате, предательстве, обмане). Многие требуют над собой «справедливого суда» и «заслуженного наказания» (бред самообвинения). Другие больные говорят, что недостойны внимания, зря занимают место в больнице, выглядят грязными, вызывают отвращение (бред самоуничижения). Разновидностью депрессивного бреда является бред разорения и обнищания; особенно часто он наблюдается у больных в пожилом и старческом возрасте («не хватит денег на проживание, продукты питания расходуются неэкономно, хозяйство пришло в упадок» и др.). При депрессиях очень часто встречается ипохондрический бред. В одних случаях это бред болезни (больной считает, что у него рак, туберкулез, СПИД и др.) — ипохондрическая бредовая депрессия, в других — непоколебимое убеждение в деструкции внутренних органов (атрофировался кишечник, сгнили легкие) — депрессия с нигилистическим бредом. Нередко, особенно в пожилом и старческом возрасте, возникают депрессии, сопровождающиеся бредом преследования, отравления, ущерба (параноидная депрессия). В некоторых случаях возникает ступорозная депрессия — отчетливые двигательные расстройства, достигающие интенсивности субступора и изредка ступора. Характерен внешний облик таких больных: они бездеятельны, безмолвны, малоподвижны, подолгу не меняют позы. Выражение лица скорбное. Глаза сухие и воспаленные. Если к больным обращаются с вопросом (часто его повторяют несколько раз), они отвечают односложно, после паузы, тихим, чуть слышным голосом. Симптомы депрессии (в легких и реже в выраженных случаях) особенно интенсивны в утренние часы; во второй половине дня или вечером состояние больных, как объективно, так и субъективно, может значительно улучшиться (выздоровление к пяти часам дня, по выражению французских психиатров). Существует большое число депрессий, при которых отсутствует в первую очередь двигательное, реже речевое торможение. Их называют смешанными депрессиями — подавленное или тоскливое настроение сопровождается речевым и двигательным возбуждением (ажитацией). При этом видоизменяется и депрессивный аффект; обычно он усложняется тревогой, реже страхом (тревожно-ажитированные или ажитированные депрессии со страхом). В таком состоянии больных не оставляют мучительные предчувствия надвигающегося несчастья или катастрофы. В одних случаях тревога беспредметна, в других — она конкретна (арест, суд, гибель близких и др.). Больные крайне напряжены. Им не сидится, не лежится, их все время «подмывает» двигаться. Тревожная ажитация с двигательным возбуждением очень часто проявляется в беспрестанных обращениях больных к персоналу с одними и теми же просьбами. Речевое возбуждение, как правило, проявляется оханьем, стонами, однообразным повторением одних и тех же слов или фраз: «страшно, страшно; я мужа погубила; уничтожьте меня» и др. (так называемая тревожная вербигерация). Тревожная ажитация может смениться меланхолическим раптусом — кратковременным, часто «молчаливым» исступленным возбуждением со стремлением убить или изувечить себя. Тревожно-ажитированные депрессии могут сопровождаться депрессивным бредом различного содержания. При них чаще всего возникает синдром Котара — фантастический бред громадности и отрицания. Отрицание может распространяться на общечеловеческие качества — моральные, интеллектуальные, физические (например, нет совести, знаний, желудка, легких, сердца); на явления внешнего мира (все умерло, планета остыла, нет звезд, Вселенной и т. д.). Возможен нигилистический или ипохондрически-нигилистический бред. При бреде самообвинения больные отождествляют себя с отрицательными историческими или мифическими персонажами (например, Гитлером, Каином, Иудой). Перечисляются невероятные формы расплаты за содеянное, вплоть до бессмертия с вечными муками. Синдром Котара в наиболее выраженной форме появляется в зрелом и старческом возрасте. Отдельные его компоненты, например идеи всеобщей гибели, могут возникнуть в молодом возрасте. Депрессии осложняются также за счет присоединения различных психопатологических расстройств: навязчивостей, сверхценных идей, бреда, галлюцинаций, психических автоматизмов, кататонических симптомов. Депрессии могут сочетаться с неглубокими проявлениями психоорганического синдрома (так называемые органические депрессии). Особым вариантом депрессивного синдромома являются скрытые депрессии (синоним: вегетативная депрессия, депрессия без депрессии, маскированная депрессия, соматизированная депрессия и др.). В этих случаях субдепрессии сочетаются с выраженными, а нередко доминирующими в клинической картине вегетативно-соматическими расстройствами. Скрытые депрессии, встречающиеся почти исключительно в амбулаторной практике, по частоте превышают обычные депрессии в 10—20 раз (по данным Т.Ф. Пападопулоса и И.В. Павловой). Первоначально такие больные лечатся у врачей самых различных специальностей, а если попадают к психиатру, то обычно спустя год или несколько лет после начала болезни. Симптоматика скрытых депрессий разнообразна. Наиболее часто при них встречаются нарушения со стороны сердечно-сосудистой системы (кратковременные, продолжительные, нередко в форме пароксизмов болевые ощущения в области сердца, иррадиирующие, как это бывает при стенокардии, различные нарушения ритма сердечной деятельности вплоть до приступов мерцательной аритмии, колебания АД) и органов пищеварения (снижение аппетита вплоть до анорексии, поносы, запоры, метеоризм, боли по ходу желудочно-кишечного тракта, приступы тошноты и рвоты). Часто отмечаются неприятные болевые ощущения в различных участках тела: парестезии, мигрирующие или локализованные боли (например, характерные для люмбаго, зубная, головная боль). Встречаются расстройства, напоминающие бронхиальную астму и диэнцефальные пароксизмы, очень часто — различные нарушения сна. Вегетативно-соматические расстройства, наблюдаемые при скрытых депрессиях, называют депрессивными эквивалентами. Их число увеличивается. Сравнение симптоматики скрытых депрессий с дебютом самых различных депрессивных синдромов выявляет определенное сходство между ними. И обычные депрессивные синдромы часто начинаются с соматических расстройств. При скрытых депрессиях длительное время (3—5 лет и более) не происходит углубления аффективных расстройств. Для скрытых депрессий, как и для депрессивных синдромов, характерна периодичность и даже сезонность появления. О психической обусловленности соматической патологии при скрытых депрессиях свидетельствует также их успешное лечение антидепрессантами. Депрессивные синдромы встречаются при всех психических болезнях. В одних случаях они являются единственным их проявлением (например, шизофрении, маниакально-депрессивного психоза), в других — одним из ее проявлений (эпилепсия, травматические и сосудистые поражения головного мозга, опухоли головного мозга и др.).

Алекситимия

Алекситимия (от др.-греч. ἀ- — приставка с отрицательным значением, λέξις — слово, θυμός — чувство, буквально «без слов для чувств») — психологическая характеристика личности, включающая следующие особенности:

• затруднение в определении и описании (вербализации) собственных эмоций и эмоций других людей;

• затруднение в различении эмоций и телесных ощущений;

• снижение способности к символизации, в частности к фантазии;

• фокусирование преимущественно на внешних событиях, в ущерб внутренним переживаниям;

• склонность к конкретному, утилитарному, логическому мышлению при дефиците эмоциональных реакций.

Все перечисленные особенности могут проявляться в равной степени или одна из них может преобладать.

Термин «алекситимия» предложил в 1973 Питер Сифнеос (Peter Sifneos).

Алекситимия рассматривается как фактор риска психосоматических заболеваний. Эта точка зрения подтверждается клиническими исследованиями. Причины развития алекситимии неясны. Установлено, что алекситимия плохо поддаётся психотерапии. В то же время, психотерапия вторичной алекситимии может быть эффективной.

Алекситимия встречается у значительной части (до 85 %) людей, страдающих аутистическими расстройствами ^[1][2]. Для измерения алекситимии используются диагностические интервью, шкалы самоотчётов, проективные техники.

Термин «алекситимия» ввел Сифнеос в 1973 г. В своей работе, опубликованной еще в 1968 г., он описал наблюдавшиеся им особенности пациентов психосоматической клиники, которые выражались в утилитарном способе мышления, тенденции к использованию действий в конфликтных и стрессовых ситуациях, обедненной фантазиями жизни, сужении аффективного опыта и, особенно, в трудностях подыскать подходящее слово для описания своих чувств. Алекситимия буквально обозначает: «без слов для чувств» (или в близком переводе — «нет слов для названия чувств»). Термин подвергался критике, в том числе за отсутствие релевантности, однако прочно занял свое место в литературе, посвященной психосоматическим заболеваниям, а связанная с ним концепция алекситимии приобретает все большую популярность, что отражается в постоянно возрастающем количестве публикаций в разных странах. Разработке концепции алекситимии предшествовали более ранние наблюдения, установившие, что многие пациенты, страдающие классическими психосоматическими болезнями и характеризующиеся «инфантильной личностью», проявляют трудности в вербальном символическом выражении эмоций.

Люди, страдающие алекситимией, не способны понять и разобраться в собственных чувствах и переживаниях, и поэтому, как следствие, им чужды эмоции других людей. Им чуждо сострадание, чуждо сопереживание и чужда жалость. Им не хватает интуиции и воображения. Личность таких людей характеризуется примитивностью жизненной направленности, инфантильностью и, что особенно существенно, недостаточностью функции рефлексии.

Совокупность перечисленных качеств приводит к чрезмерному прагматизму, невозможности целостного представления собственной жизни, дефициту творческого отношения к ней, а также трудностям и конфликтам в межличностных отношениях.

Происхождение алекситимии бывает разное. Это явление может носить врожденный характер. Как, например, устойчивое качество личности человека. А может иметь приобретенный, то есть временный, характер. Примером может служить посттравматическая реакция, состояние вследствие пережитого стресса, длительной депрессии, как защитная реакция организма на агрессию внешнего мира.

Механизмы развития психосоматических заболеваний

В понимании механизмов психосоматических расстройств очень важными являются теории И.П. Павлова и его учеников (К.М. Быков). Согласно учению об условных рефлексах, психосоматические процессы – сложные, структурированные рефлексы. В их основе лежит принцип проторения пути.

Большой интерес представляют также работы П.К. Анохина и Н.П. Бехтеревой о гибких функциональных системах организма, образуемых при патологии. Некоторые авторы указывают, что в процессе жизнедеятельности человека на различных уровнях системы интегральной регуляции развиваются патологические процессы и возникают ослабленные или патологические звенья, объединяемые при определенных условиях в единых патологический механизм симптомокомплекса заболевания.

Целым рядом исследований установлено, что различные по своему характеру отрицательные эмоции (отчаяние, страх, тревога, тоска) сопровождаются однотипными висцеральными сдвигами. Повышается возбудимость симпатоадреналовой системы, и, следовательно, возрастает секреция катехоламинов, что вызывает учащение сердцебиения и повышение АД, усиление прилива крови к мышцам.

Возникает вопрос: как связаны психика и соматика?

Связующим звеном между психологической и соматической сферой является аффект, выражающийся, главным образом, в форме тоски и постоянной тревоги, нейро-вегетативно-эндокринной моторной реакции и характерном ощущении страха. Полное развитие чувства страха предотвращено защитными физиологическими мерами, но обычно они лишь уменьшают, а не устраняют полностью эти физиологические явления. В результате удерживается значительный аффект, который оказывает патогенное действие. Этот процесс можно рассматривать как торможение, то есть когда психомоторные и словесные выражения тревоги или враждебных чувств блокируются таким образом, что стимулы, поступающие из ЦНС, отводятся к соматическим структурам через вегетативную нервную систему и, таким образом, приводят к патологическим изменениям в различных системах органов.

При наличии патопластического переживания, которое не блокируется психологической защитой, а, соматизируясь, поражает соответствующую ему соматическую систему, функциональный этап поражения перерастает в деструктивно-морфологические изменения в соматической системе, происходит генерализация психосоматического заболевания. Таким образом, психический фактор выступает как повреждающий.

К психосоматическим заболеваниям относят те нарушения здоровья, этиопатогенез которых – истинная соматизация переживаний, то есть соматизация без психологической защиты, когда, защищая психику, повреждается соматика. А истерическая конверсия – это лишь соматическая демонстрация переживания, своеобразная "хитрость" тела. В этом случае есть невроз как психогенное заболевание, но нет болезни как деструкции органа. Нет генерализации патологии.

Процесс формирования психосоматического расстройства.

Сверхактуальное переживание фиксируется, образуя установочную доминанту, являющуюся функциональным очагом психической патологической импульсации. Свойственное больным смутное чувство физического дискомфорта обусловливает при определенных воздействиях реализацию болезненных ощущений и их фиксирование.

Необычная импульсация, поступающая из внутренних органов в ЦНС, усиливает эти ощущения, что, в конечном счете, приводит к формированию патологического состояния. Негативные эмоции висцерального происхождения, таким образом, как бы подкрепляются личностными реакциями этих больных на тот или иной симптом или состояние организма в целом. Повторение психотравмирующих воздействий астенизирует нервную систему, кора становится чувствительной к внешним воздействиям и интероцептивным сигналам. Поэтому появление соматических ощущений может быть вызвано не только психогенным влиянием как таковым, но и любой незначительной соматической вредностью или даже обычной работой внутренних органов. Сформировавшийся очаг патологической импульсации обрастает нейрогуморальными связями с теми или иными системами организма.

В этом процессе ключевым звеном является, пожалуй, долговременная память.

Центром эмоций, мотивации и памяти, как известно, является лимбическая система (ЛС). ЛС в то же время – это одна из надсегментарных вегетативных структур. Гипоталамус, входящий в ее состав, отвечает за регуляцию как ВНС, так и эндокринного звена, в нем находятся центры агрессии, пищевой и половой центры. Таким образом, ЛС – это высшая интегративная структура ЦНС, основной функцией которой является согласование эмоциональной реакции и ее нейровегетативного и нейроэндокринного обеспечения.

ЛС – это еще и центр памяти. Долговременная память – это всегда эмоциональная память. Чем ярче эмоции, тем больше вероятность активации следа памяти в дальнейшем. По выражению А. д'Обинье, "у страха хорошая память". Пережитое человеком стрессовое состояние закрепляется в долговременной памяти. На основе механизмов реверберации возбуждения и долговременной постсинаптической потенциации пережитое состояние паники, страха, ужаса сохраняется в виде "следов памяти" (энграмм).

Особое значение для развития психосоматических расстройств получает в итоге запас уже сложившихся энграмм. Например, пароксизмы синусовой тахикардии с ощущением удушья и страха смерти возникают при снижении настроения или переутомления у больной с аналогичным эпизодом на фоне послеродового эндометрита в прошлом. Подлинной причиной рецидива нередко становится лишь "воскрешение" соответствующей симптоматики вследствие оживления следов. Чем острее было чувство опасности для жизни и здоровья, тем больше вероятность воспроизведения развернутой клинической картины по типу депрессии или ее соматического эквивалента.

Ведущая роль в формировании долгосрочной памяти принадлежит не столько действительной тяжести соматического страдания, сколько вызванных им или случайно совпавших душевных переживаний. Первостепенным фактором, обусловливающим преимущественную локализацию психосоматических расстройств, становится страх смерти, испытанный хотя бы раз в жизни, испытанный в связи с каким-либо заболеванием.

Возникает вопрос: "Чем обусловлен выбор того или иного органа?"

Центром тяжести психосоматического страдания оказывается всегда орган, наиболее уязвимый и важный для жизнедеятельности организма в представлении индивида. "Выбор органа" свидетельствует практически о преимущественной направленности защитно-приспособительных механизмов, вызывающих известный повреждающий эффект по мере нарастания дезинтеграции в стрессовых ситуациях.

Инициатива в выборе органа принадлежит всегда корковым связям, влияющим на эмоциональные подкорковые аппараты и программирующим степень вовлечения тех или иных органов в стрессовую ситуацию. Какой именно эффекторный путь окажется предпочтительнее для выхода на периферию эмоционального возбуждения, зависит, в конечном счете, от особенностей данной эмоции, от особенностей нервной конституции человека и от всей истории его жизни.

Очаг психической импульсации стыкуется с соматическими системами организма и образует устойчивую функциональную систему, патологическую в своей основе, но одновременно и защитную, поскольку она является частью механизмов гомеостаза в рамках измененного болезнью существования и приспособления организма к патопластическому воздействию фиксированного переживания.

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) - психологическое состояние, которое возникает в результате психотравмирующих ситуаций, выходящих за пределы обычного человеческого опыта и угрожающих физической целостности субъекта или других людей. Отличается пролонгированным воздействием, имеет латентный период, и проявляется в период от шести месяцев до десяти лет после перенесения однократной или повторяющейся психологической травмы.

Посттравматическое стрессовое расстройство – наиболее часто встречающаяся форма расстройств у жертв экстремальных событий, которая наиболее тяжело поддается лечению и коррекции. Проявляется психологическими, социальными и соматическими изменениями.

Впервые это понятие было введено в связи с теми нарушениями, которые были выявлены у солдат, которые воевали во Вьетнаме, в состоянии психического и соматического здоровья, а также в адаптации в обществе.

Частота встречаемости посттравматического стрессового расстройства – у 25-80% пострадавших.

Посттравматическим стрессовым расстройством постоянно страдает около 1% населения Земли, а 15% населения имеют его отдельные симптомы.

Длительность посттравматического стрессового расстройства – от нескольких недель до нескольких десятилетий.