2. История еврейской кручи.

В первые месяцы войны Калмыкия стала прибежищем множества эвакуированных евреев. Бежали, в основном, с Украины, стремительно захваченной немцами. Наше степное захолустье было для них скорее перекладным пунктом по дороге на восток. Но судьба распорядилась иначе. Многие из них так и не успели проделать спасительные три сотни километров до Астрахани и остались здесь…навсегда.

На северной окраине села Троицкое есть балка, которую в народе называют Еврейской кручей. Название происходит от того, что в октябре 1942 года фашисты расстреляли там 29 евреев.

«Расстрел с ужасом наблюдало все Троицкое. И хоть балка расположена в некотором отдалении от села, она хорошо просматривается издали. Невозможно было разглядеть только лица палачей. Одеты они были в черную униформу».³

Накануне немцы со своими прислужниками собрали по всем домам всех евреев, списки которых, очевидно, были составлены заранее. Людям объяснили, что они будут направлены либо на работы, либо домой, либо дальше в «эвакуацию». В здании бывшего НКВД, а тогда сельской рады, их держали еще некоторое время. Оттуда октябрьским вечером 1942 года, когда еще было светло, отъехала грузовая машина. Ее сопровождали два черных автомобиля. У балки остановились. Вывели раздетых людей, издалека белели лишь их фигуры.

По свидетельству местных жителей, среди троицких эвакуированных евреев были лишь старики, малолетние дети и молодые женщины до 35 лет.

2. Воспоминания очевидцев.

Очевидцев того страшного события, способных что-то рассказать о несчастных переселенцах, сегодня почти не осталось.

Колесникова Анна Федоровна показала место расстрела и захоронения. В ту пору ей было 22 года. Из рассказа Анны Федоровны: «Балка Булгун огромная. К ней примыкают другие балки. Та, куда были сброшены тела расстрелянных, называется в народе Еврейской балкой или Еврейской кручей».

Из воспоминаний Емельянова Б.Н. – бывшего председателя сельсовета: «В то время мне было 12 лет. Подробности не знаю, но помню, как женщины рассказывали о том, что детей умертвляли «бескровно», смазывали каким-то ядом губы, затем, ухватив их за ручки или ножки, скидывали в балку. Взрослых расстреливали из пистолетов: каждого подводили к краю обрыва, раздавался выстрел, и человек падал вниз. Ни криков, ни плача слышно не было. Только сухие щелчки. Говорят, подросток лет 12, пасший неподалеку овец, видел все происходящее очень близко. Немцы его обнаружили и были, пока он не перестал подавать признаков жизни. Но мальчишка оклемался, приполз домой, после чего его семья немедленно уехала из села. Фамилия мальчика не то Шкурыгин, не то Шуригин. Он единственный мог рассмотреть лица убийц. Среди палачей были не только немцы, но и перешедшие на их сторону предатели. Может быть, потому и избили мальчишку».

Об этом также рассказывала Колокольцева Р.И. – ветеран колхоза «Родина».

Наталье Васильевне Ефремовой в 1942 г. было 25 лет. Она работала в колхозе. Там и познакомилась с эвакуированной Соней Костяровской. Соня – единственная из расстрелянных евреев, которую хорошо помнят старожилы. «Соня… красивая была, черненькая такая, муж у нее офицер, на фронте воевал. С нею был шестилетний сын. Было ей 30-35 лет – говорит Наталья Васильевна. «Когда всех расстреляли, собрали все мужское население Троицкого – стариков 60-70 лет. Им было приказано взять лопаты засыпать трупы землей. Два раза их хоронили. Живые они еще были. Земля дышала. Потом по-второму разу дедов с лопатами гнали к балке» - продолжала она. Из ее воспоминаний было известно, что Костяровская Соня до войны работала заведующей ювелирным магазином, золотом торговала. Во время пребывания в Троицком Соня вместе с женщинами пахала на быках землю, а позже Наталья Васильевна устроила ее помощницей повара. Жила Соня с сыном в доме Молчановой Ульяны Филипповны.

Сегодня известны всего несколько имен расстрелянных евреев. Кроме Софьи Костяровской-Перелойзен, Шотели и жительница села Мария Ивановна Рябова, которую немцы расстреляли за укрытие еврейской семьи. А также жена и трое детей Шойцеме Гертена.