5.2. Реально-временная непосредственность осознания ситуации действия

Реально-временная непосредственность осознания возможна благодаря непрерывности последовательности актов деятельности и их иерархической организации. Непрерывность означает, что осознание действия--ситуации не является мгновенным «снимком» (snapshot), который резко смещает осознание из ситуации прошлого акта в ситуацию нынешнего. Такое иногда случается. Например, человек очнулся, обнаружив себя лежащим в больничной кровати. В таких случаях требуется некоторое время и относительно длительные диалоги с другими людьми и с собою, чтобы понять ситуацию и восстановить непрерывность потока событий. Но обычно наше осознание непрерывно. Благодаря этой непрерывности, и это чрезвычайно важно, мы не нуждаемся отчете себе обо всей ситуации – осознание ее мы уже имеем. Для поддержания (maintenance) текущего осознания нам необходимы только отчеты о деталях изменений непрерывного потока действий-ситуаций.

Примером может служить мой путь в офис длиною в несколько кварталов. Если «картина» ситуации меняется только благодаря моим действиям, т.е. в соответствии с моими ожиданиями, то моя коммуникация с собой минимальна, нечто вроде простого «так...так...». Думая о чем-то, я подчас теряю осознание того, что иду по улице, поскольку для продолжения этого привычного действия нет необходимости ни в какой коммуникации с собой. Мое внимание «автоматично», т.е. оно следует программе внимания, отработанной в процессе обретения базисных навыков хождения и соответствующей общему указанию внимания относящегося к этому моему привычному действию: «дорога в порядке?». Пока дорога в порядке и я занят своими мыслями, мне нет необходимости в особом отчете себе о ситуации на дороге и я теряю осознание того, что иду по улице, и осознаю только содержание своих мыслей.

Как упоминалось выше, другой основой реально-временной непрерывности осознания является иерархическая организация актов деятельности. Мое движение по этой улице является лишь частью моего пути в офис. Я еще должен пересечь улицу с относительно напряженным движением, войти в здание факультета, подняться на третий этаж, обойти угол по дороге к своей комнате, отомкнуть замок, открыть дверь и войти в комнату. Я останавливаюсь на перекрестке, ожидая сигнала светофора. Одно действие сменяет другое и одна ситуация перетекает в другую непрерывно, потому что они являются последовательно осуществляемыми частями иерархически организованного акта.

5.3. Сознание и принятие решения

Продолжая идти по улице, я замечаю на тротуаре лужу («дорога в порядке?» – « лужа!»), оцениваю ее как слишком большую, чтобы перешагнуть или легко перепрыгнуть («перешагну, перепрыгну?» – «нет, слишком большая»); решаю обойти («обойду» -- «обходи» -- «обхожу»). В этих примерах восприятие, воля и принятие простого решения представлены как коммуникация индивида с собою. Существует мнение, что в более сложных случаях, люди принимают решения с помощью мышления. Возникает вопрос, может ли то, что называют мышлением быть представлено как коммуникация индивида с собой? Обсуждение этого вопроса является особой огромной темой. Поэтому я ограничусь здесь лишь следующим замечанием.

Даже в вышеприведенных примерах восприятия красной чашки или дороги и принятия простого решения обойти лужу имеет место мышление. Чтобы воспринять красную чашку, я пользуюсь житейскими понятиями чашки, цвета, красного и пр. как при задании внимания, так и для понимания своих отчетов. Другими словами, чтобы воспринимать и принимать даже самые простые решения, я должен мыслить. Санскритская пословица гласит: «Мой ум был далеко, и я не видел; мой ум был далеко, и я не слышал ...». Декарт настаивал на том, что в нас нет ничего такого, что мы должны были бы приписать нашей душе, кроме наших мыслей. А Выготский подчеркивал, что мышление лежит в основе всех высших психологических функций.