3.2. Деятельностный подход к сознанию

Деятельностный подход решительно рвет с натуралистической онтологией природы и психических процессов как природных. Он рассматривает человеческую деятельность как самодостаточную, т.е. существующую саму по себе, а не вторичную по отношению к природе. В онтологии деятельности человеческое сознание, как коммуникация индивида с собой, может быть представлена безотносительно к какому-либо субстрату, ни как сводимая (reduced) к нему, ни как надстроенная (supervened) над ним.

Человеческие действия сознательны, а сознание действенно. Первое означает, что выполнение всякого акта деятельности включает коммуникацию актора с собою. Второе означает, что «поток» сознания состоит из актов коммуникации с собою. Физическая составляющая и умственная составляющие действия, как и их координация, формируются в процессе воспитания и обучения ребенка. Это означает что анализ сознания должен учитывать четыре типа норм: (1) нормы действия, (2) стандарты предметов, вовлеченных в действие; (3) нормы коммуникативных актов и (к) культурные и педагогические нормы воспитания и обучения детей.

Janet и Выготский рассматривали интериоризацию как внутреннюю реконструкцию, внешнего социального взаимодействия, сохраняющую обе стороны этого взаимодействия: «Индивидуальный момент конструируется как производный и вторичный, на основе социального и по точному его образцу. Отсюда двойственность сознания: представление о двойнике – самое близкое к действительности представление о сознании» (1925/1982, с. 96). Такое понимание означает, что освоив каждую из ролей социального взаимодействия и исполняя их соло, индивид обращается к себе как к другому, понимает себя как другого и отвечает себе же как другой. Представляется, что применение категории внутреннего—внешнего к сознанию, является свидетельством интенции на локализацию сознания. С деятельностной точки зрения, правомерным является вопрос не где, а как осуществляется сознание. С этой точки зрения, представление о формировании сознания как интериоризации, или, как выражался Выготский «трансформации интерпсихического в интрапсихическое», является неприемлемым. Вместо этого я предлагаю гипотетическое представление о формировании сознания как усвоения социальной кооперации, состоящего их освоения индивидом кооперативных ролей и последующего присвоения их за счет рефлексивного отождествления их с собою – со своим я. При таком понимании, исполняя эти роли, индивид обращается к себе не как к другому, а как к себе, понимает себя как себя и отвечает себе как себе. Это проявляется в непосредственности самосознания. Учащаяся на одном из моих курсов аспирантка Jenny Pond выразила это следующим образом:

Но я также воспринимаю себя как то, что смотрит сквозь мои глаза с тенью моего носа и присутствует в каждом моем воспоминании. Если бы я рассматривала себя как другую персону, тогда бы я не видела носа в такой перспективе. Другие люди в фокусе, я нет. Я не могу отодвинуться от себя достаточно, чтобы избавиться от носовой тени. Однако в зеркале я вижу себя так, как другие люди видят меня.

Когда мы в нашем воображении обращаемся к другому человеку, группе или толпе, то мы обращаемся к другому или другим и он или они отвечают нам как другие. Но это есть, пусть и воображаемый, но вполне социальный диалог, который не равнозначен акту индивидуального сознания – результату освоения и присвоения диалога.

Деятельностный подход к сознанию является самодостаточным, т.е. сознание может быть эффективно представлено в деятельностных онтологемах, не прибегая к природным мозговым процессам или субъективным феноменам. В следующем разделе мы проиллюстрируем это на примере восприятия цвета.

Почему я вижу эту чашку красной

Я достаю чашку из буфета, чтобы выпить кофе и выбираю красную. Почему я вижу эту чашку красной? Ученый психолог объясняет мне, что цветовое зрение – это способность различения длин световых волн (или их набора), независимо от их яркости. Затем следует описание физиологических механизмов цветного зрения, начиная с функций трех типов колбочек в ретине глаза и заканчивая функционированием специальной области коры головного мозга (например, Bruce and Green, 1990). Но на фундаментальный вопрос, каким образом нервные процессы производят субъективное ощущение красного цвета, ответа так и не было получено. Обычно в этом пункте слышишь об эпифеноменах или о корреляции феноменов и нервных механизмов. Не существует даже приемлемой идеи подхода к этому вопросу, известному под общим названием психофизической проблемы.

В соответствии с деятельностным подходом, я вижу кружку, потому что я смотрю на нее в соответствии с указаниями внимания, которые я себе дал. Я вижу чашку красной, потому что она есть красная и я должен видеть ее красной. Существуют культурные стандарты для красного цвета и, следовательно, видеть красную чашку красной соответствует норме. Слово «красный» играет принципиальную роль в восприятии красного цвета, или осознания красного. Воспринимать значит распознавать. Распознавание требует названия. То что не имеет названия, не существует (John Stuart Mill). Без двух слов «чашка» и «красный» или их эквивалентов восприятие красной чашки было бы невозможным.

Взрослые учат детей распознавать цвета: «смотри, вот эта чашка красная, а эта синяя», «покажи, где красная чашка?», «какого цвета эта чашка?», «смотри эта чашка красная и эта машинка красная, они обе красные» и т.д. Нас учили соответствующим образом отвечать, что играло ключевую роль в выработке наших навыков распознавания цвета. В процессе усвоения этих и подобных диалогов мы приобретали способность восприятия вещей и цветов вообще, и красных чашек, в частности. В общем, «зрительное восприятие» может быть представлено (сверх упрощенно) как последовательность, по крайней мере, трех стадий: (1) скрытое умственное указание внимания себе, (2) физическое смотрение на предмет в контексте ситуации, в соответствии с указанием внимания и (3) умственный отчет себе о результатах смотрения, в соответствии с указанием внимания. Указания внимания могут иметь различные формы и уровни общности, в зависимости от выполняемых актов. Это может быть «какие цвета у тех чашек?» или «есть ли среди них красная?». Форма отчета должна соответствовать форме указания внимания. Например, «голубого, зеленого, желтого, красного и белого» или «да, вот она». Понимание моего отчета себе и есть осознание красной чашки. В норме, понимание гарантировано тождеством отчитывающегося и понимающего отчет. В патологических случаях понимание отчета может быть проблематичным.

Если я смотрю на красную чашку в соответствии с указанием внимания, я вижу ее соответственно, или если чашки в шкафу нет, я ее, соответственно не увижу. Описанное выше трех--стадийное смотрение—видение является базисным навыком, или простым стандартным результатом обучения ребенка. В онтологии деятельности, этот навык может быть разложен далее только в измерении ортогональном его функционированию – в измерении обучения этому навыку. Как базисный навык, восприятие подобно таким физическим навыкам как хватание. Расчленение хватания, скажем, на движения отдельных пальцев непродуктивно, если речь, конечно, не идет об альтернативном обучении индивида с определенными физическими недостатками.

Таким образом, я вижу красную чашку красной, прежде всего, потому что она красная и я способен распознать красный цвет. Я осознаю красную чашку, потому что я смотрю на нее, следуя указанию внимания, данному себе и понимаю отчет о результатах смотрения данный себе. Чтобы понимать этот процесс нет никакой необходимости обращаться к световым длинам волн, ощущению красного или феномена красноты.

Почему же тогда некоторые люди не видят красную чашку красной? И опять ответ зависит от точки зрения. Этот вопрос подобен тому, с которым столкнулись древнегреческие философы: почему людям с некоторыми заболеваниями мёд кажется горьким? Ответ Демокрита соответствовал его натуралистическим взглядам: мёд, будучи смесью атомов различной формы и величины, распределенных в пустоте, является ни горьким ни сладким, но может казаться и тем и другим, в зависимости от атомных свойств вкусовых органов. Аристотель же дал деятельностно ориентированный ответ: сам по себе мёд сладкий; восприятие больными людьми его как горького является неверным, в силу их абнормального болезненного состояния. В случаях цветового зрения, натуралисты объясняют неспособность видеть красный цвет либо наследственным недостатком определенного типа фото-пигмента, либо тем, что один из трех типов пигментов, заменен на другой со смещенным пиком чувствительности (Harre and Lamb, 1983, p 100). Согласно деятельностному подходу, неспособность некоторых людей видеть красную чашку красной является определенным отклонением от номы цветового зрения подведенным под определенный диагностический стандарт, скажем, «дальтонизм». В своих комментариях к черновику этой статьи Jenny Pond отметила то давление, которое испытывают дальтоники со стороны общества: «Я уверена, что дальтоники видят зеленый и красный цвета как коричневый и они называют этот коричневый цвет зеленным или красным. Они называют стоп сигнал красным, потому что они должны видеть его красным». В деятельностной перспективе вопрос состоит в том, каким образом обеспечить, чтобы люди с недостатками цветного зрения могли вести себя нормально в различных практических ситуациях. Один подход – это запретить таким людям водить автомобили. Но гораздо более продуктивный подход – это разработать иные нежели цвет средства для различения релевантных предметов, например, светофор с цветными огнями, мигающими с различной частотой. Такие средства позволили бы рассматривать неспособность различать цвета не как отклонение от нормы, а как особенность человека. В этой связи, полезно напомнить, что многие люди с нормальным цветовым зрением не соответствуют особым стандартам профессий, имеющих дело с цветами – художников, маляров, дизайнеров интерьера и др. Эти стандарты требуют более точного распознавания цветов и более развитого цветового лексикона.

5. Сознание и принятие решений

5.1. Сознание в действии

Индивид осуществляет каждое действие с помощью координированных операций различного типа – наблюдаемых физических, сенсорных и знаковых операций, и скрытой ментальной коммуникации с собой. Эта координация формируется в процессе обретения индивидом соответствующих базовых навыков и др. способностей. В процессе действия, сознание индивида представляет собою сложное переплетение четырех взаимосвязанных процедур, характеризуемых реально-временной непосредственностью. Первая -- это последовательность указаний внимания себе, соответствующая цели и динамической ситуации. Второй процесс -- это осознание динамической ситуации, или понимание соответствующих указаниям внимания отчетов себе. Третья процедура – это принятие решений, запланированных или в ответ на непредвиденные изменения ситуации. Наконец, четвертая процедура – воля, или последовательность само-приказов – само-подчинений в исполнении решений.