"Стадия зеркала"

В первом приближении, в "стадии зеркала" Лакан пытается прояснить для себя период, предшествующий Эдиповому комплексу, то есть ответить на вопрос, что происходит в психике ребенка с самого его рождения, с момента его появления на свет. Но вместе с тем, круг затрагиваемых Лаканом проблем очерчивается значительно шире.

Тот факт, что ребенок рождается "несостоятельным" в физическом отношении, поглощен­ным в моторную дискоординацию для Лакана становится изначальным пунктом рассуждения: "Объективное понимание анатомической незавершенности этой колоссальной системы, как и гуморально-гистерезисного последействия материнского организма, подтверждает этот взгляд, который мы формулируем как данные настоящей преждевременности рождения у человека. Отметим по ходу дела, что как таковые эти данные признаются эмбриологами под термином foetalisation¹⁵, чтобы определить превосходство так называемых высших аппаратов централь­ной нервной системы, и, особенно, коры головного мозга, которую психохирургические вмеша­тельства приводят нас к мысли представить себе как внутриорганическое зеркало" (стад.зерк. 139). "Преждевременность" своего рождения или же "нехватку человеческой реальности", ребенок будет компенсировать быстрой и безусловной ассимиляцией внешнего ему мира. Недо­статки физического развития, которое будет отставать от опережающего развития психики, Лакан будет рассматривать как недо-статок именно стати, которая выкристаллизуется в резуль­тате психической работа! ребенка. Телесные "очаги", через которые просачивается информация о внешнем мире, на первых шести месяцах будут существовать у него дисперсно — автономно, эрогенно и фрагментарно. Этот до-зеркальный опыт младенца Лакан назовет "раздробленным образом тела"¹⁶, подчеркивая, что первичный опыт "себя" ребенку дается в частях и фрагментах,

¹⁴ E.Roudinesco "Histoire de la psyshanalyse en France." Paris, Seuil, 1986. P.157.

¹⁵ foetalisation (от латинского "foetus" — зародыш); в качестве прояснения этого термина цитата из другого произведения Лакана "По поводу психической причинности" : "Феномены, хорошо известные анатомам, проявляющиеся, с момента рождения человека, в моторной нескоординированности и неустойчивом положении младенца, и которые, безусловно, связаны с процессом foetalisation, в котором Больк усматривает причину высшего развития мозговых пузырей у человека." // J.Lacan "Ecrits", Paris, ed.du Seuil, P.186.

¹⁶ To, что память об этом опыте "раздробленного тела", будет храниться в недрах психики подтверждают исследования снов, архаические табу и ритуалы и наиболее наглядным образом - психоаналитический опыт : "Это раздробленное тело, которое я в качестве термина допускаю таким образом в нашу систему теоретических отсылок, регулярно является в снах, когда аналитический импульс соприкасается с некоторым уровнем агрессивной дезин­теграции индивидуума. Оно появляется тогда в форме разъятых членов и экзоскопически представленных орга­нов, которые окрыляются и вооружаются для внутренних представлений, навсегда запечатленных в живописи визионером Иеронимом Босхом на их подъеме в пятнадцатом веке в воображаемый зенит современного человека. Но эта форма осязаемо проявляет себя с органической точки зрения по линиям ломкости, определяющих фантазматическую анатомию, явную в шизоидных или спазмотических симптомах истерии."(ст.зерк.139)

[148]

которые выделяются и обнаруживаются ребенком в силу их инаковости. Первичными объекта­ми желания, которые соединяют в себе восприятие и усилие добыть из этого восприятия инфор­мацию о внешнем мире для ребенка станут грудь, экскременты, поток мочи, взгляд, голос, образ.

Таким образом, первоначальное восприятие ребенка еще должно будет связать свой теле­сный опыт со "значимыми" окружающими его объектами (являющимися для него частичными), с сенсорным воздействием, которое они производят. При увеличении сенсорной информации, визуально-слуховые столкновения с реальностью могут являться причиной путаницы, но вместе с тем, именно они формируют то, что Лакан называет "буквами" (lettre) (абстрактными означа­ющими) тела в до-зеркальную стадию идентификации. Так называемые "литеры" отливаются чувственным откликом младенца на прикосновения, взгляды, звуки, образы. Человеческое тело эротизируется посредством ранних реакций-соприкосновений с внешним ему миром. В "бук­вах" Лакан узнает действие языка, который создает и оформляет бессознательное: "буквы" выступают как локализованные означающие. Это можно понять, как то, что "буквы" — это "очаги" инаковостей на постоянно изменяющейся физической поверхности человеческого орга­низма, создающие разность чувствительных потенциалов младенческого тела. Эрогенные зоны, которые выделял Фрейд — рот, анус, гениталии — становятся таковыми, в силу того, что они оказываются выделенными из соседних, прилегающих к ним, превосходством выполняемых ими функций в раннем детстве. Поэтому позднее они играют ключевую роль во влечении и сексу­альном желании. В свете этой теории, по всей видимости, подобными "эротическими органами должны являться также глаз и ухо.¹⁷

Другими словами, ребенок еще не ощущает целостности и индивидуального единства на до-зеркальной стадии. "Природный механизм" обеспечит ребенку лишь идентификацию с образом человеческой формы, вернее, человеческого обличия. "Здесь происходит первый захват образом, в котором прорисовывается первый момент диалектики идентификаций. Он связан с феноме­ном Gesialt, очень ранним у ребенка восприятием человеческой формы, формы, которая, как известно, фиксирует на себе его интерес первых месяцев, подобно тому как начиная с десятого дня — человеческое лицо."¹⁸

"Что Gestalt способен на формообразующие действия на организм, засвидетельствовано биологическим экспериментом, столь самим по себе чуждым идее психической причинности, что

¹⁷ См. : Е. Ragland-Sullivan "Jacques Lacan and the Philosophy of Psychoanalysis" Chicago, Illinois, 1986. P. 19-21.

¹⁸ J. Lacan "L'agressivite en psychanalyse"// "Ecrits"Paris, Ed.du Seuil, 1966. P.112.

[149]

ему никак не решиться сформулировать ее как таковую. Он все же признает, что вызревание гонады у голубки в качестве необходимого условия требует взгляда на ей подобную особь вне зависимости от её пола, — и столь достаточного, что искомое воздействие на индивидуум достигается простым помещением его в поле отражения зеркала. Так же переход в потомстве саранчи от одиночной формы к экземплярам формы стадной достигается путем того, что ин­дивидуум подвергается на некоторой стадии исключительному визуальному воздействию по­добного образа, если только он оживляется движениями не слишком отличными по стилю от движений его вида." (ст.зерк.138)

Соответственно, на до-зеркальной стадии ребенок "автоматически" проходит, как и все животные, "формообразующее действие Gestalt", заканчивающееся призанием принадлежности к особям своего же вида, но специфика человеческого сознания проявляется в выходе за природные рамки. "Стадия зеркала", отсутствующая у животных, продвинет его дальше к при­знанию обладания собственным, индивидуальным телом, к конституированию субъективности. "Наиболее значимым фактом, который выносит ребенок из до-зеркальной стадии — и это не есть "завоевание ребенка", а "исправный ход природного механизма" — является "непоправи­мая (неустранимая в дальнейшем)" символизация тела, которая далее будет продолжена в стадии зеркала, и которая скрепит телесную идентификацию с человеческим образом."¹⁹ И Лакан в своей "стадии зерала" займется исследованием собственно этого момента, захватыва­ющего и изменяющего психику ребенка.

С первых строк своего текста Лакан обозначает "место, из которого говорит" и в каком свете он будет интерпретировать понятие стадии зеркала — "который оно проливает на функ­цию я в рамках делаемого о нем психоанализом опыта. Опыта, о котором надо сказать, что он ставит нас в оппозицию любой философии, исходящей прямо из Cogito." (ст.зерк.136) Как замечает Б.Ожильви в своем исследовании "стадии зеркала": "Эта ремарка имеет в виду фило­софию Сартра, которая располагается в рамках "иллюзии автономности", рожденной Я в отно­шении сознания, даже если она полагает идею ничто в центр своих рефлексий. То, что вплета­ется в субъекта без его ведома и чем он не призван овладеть, открывается ему в зеркале; это столкновение не вытекает ни из какого "понятия", ни из какого прогресса в сознании, ни из какой психологической зрелости, которая позволила бы субъекту объединить все свои функции. На­против, то, что отражается в заглавии — это частность и узость этого образования — функция я (je), факт того, что субъект говорит я (;е), то есть говорит в качестве я (moi), которого он рассматривает в качестве целостности, но которая ничего не позволяет предположить о его ценности, его пространстве, его месте и его эффективной значимости."²⁰ Действительно, становясь в оппозицию любой философии, вытекающей из Cogito, Лакан противопоставляет не столько

¹⁹ Е. Ragland-Sullivan op.cit., P.21. ²⁰ В. Ogilvie op. cit., P.102

[150]

Декарта Гегелю, сколько исследования Фрейда классической психологии. Его интересует не то, когда обретается человеком адекватность содержания сознания, но каким образом она обрета­ется, что происходит в бессознательном в момент этого "обретения".

"В самом деле, этот акт, далекий от того, чтобы исчерпаться, как у обезьяны, единожды приобретенным контролем над бессодержательностью образа, тут же возобновляется у ребенка в серии жестов, в которых он в игровой форме испытывает отношение движений, принятых на себя образом, к его отраженному окружению и этого виртуального комплекса к удваиваемой им реальности, а именно, к своему собственному телу и лицам или же объектам, которые находятся с ним бок о бок".(ст.зерк.136) В "опытах" с зеркалом Лакан выделяет захваченность ребен­ка постоянно возобновляемой игрой с зеркалом, ее многократность, выявляющую "либидинальный динамизм, вплоть до настоящего времени остающийся проблематичным".(ст.зерк.137). "То, что подтверждает феномен узнавания, предполагающий субъективность, это линии торже­ствующего ликования и игра с местонахождением, которая характеризует к шестому месяцу встречу ребенка со своим образом в зеркале. Это поведение явно контрастирует с безразличием, проявляемым животными, тоже замечающим свой образ в зеркале, как шимпанзе, например, когда они испытывают тщетность этого объекта, и это проявляется тем рельефнее, что происхо­дит в возрасте, когда ребенок в своем инструментальном интеллекте репрезентирует отставание от шимпанзе, которую догонит только к одиннадцати месяцам".²¹

Обобщим. Для Лакана в ситуации с зеркалом важным оказывается то, что ребенок, обна­руживающий в возрасте шести месяцев образ в зеркале, немедленно ввязывается в система­тическую игру с ним, явно получая удовольствие от этой игры-исследования, из чего можно заключить, что интерес к этому объекту у ребенка либидинально окрашен. "Если ребенок криком и мимикой манифестирует свой избирательный интерес именно к этому объекту и то, что он тотчас признает в образе нечто, что касается непосредственно его, является ему в качестве реальности, которая с-координирована, с-аккомпанирована, с-ассоциирована каким-то образом с его собственным поведением (жестикуляцией, мимикой и т.д.)"²². То, что образ в зеркале повторяет его собственные движения и мимику приводит ребенка в настоящий восторг и дает основание говорить об "узнавании" себя в зеркале: "Узнавание, о котором сигнализирует иллю­минационная мимика Aha-Erlebnis²³, в котором для Келера выражается ситуационная аппер-

²¹ J. Lacan "L'agressivite en psychanalyse"//"Ecrits"Paris, Ed.du Seuil, 1966. P.112.

²² В. Ogilvie op. cit., P.103.

²³ Aha-Erlebnis (буквально: "ага! — переживание") — понятие, введенное психолингвистом Карлом Бюлером (1879-1963). Подчеркивая, что основным содержанием сознания является не сенсорный образ, а "интенциональная мысль", Бюлер отмечал, что в сознании образы предметов уплорядочены определенной "схемой, служащей для отображения". Непосредственное схватывание отношений, закрепленных в этой схеме в символической форме, сопровождается эмоционально-аффективной реакцией "вновь-узнавания" — ага-переживания. (См.: К.Бюлер "Теория языка" М.,1993. C.XII.)

[151]

цепция, существенная фаза мыслительного акта", (ст.зерк.138) По всей видимости, в психике ребенка в этот момент происходит открытие возможности связать между собой разрозненные, фрагментарные переживания собственного тела, которыми он располагал на до-зеркальной стадии, в единое телесное пространство. Скоординированность движений с изображением, связанность внутренних ощущений с видимым целостным образом, становятся толчком к началу психической работы, свойственной исключительно человеку. Зеркало²⁴ лишь проявляет, делает оче-видным этот процесс — работу по сцеплению "телесных очагов" в единый конгломерат, в целостное пережива­ние. "Эту активность необходимо проинтерпретировать как настоящее производство опыта, ко­торую совершает ребенок; как рождающийся в эксперименте успех по связыванию двух совер­шенно различных вещей — перцептивной "внутренности", выражающейся некоторым набором движений, и их визуализации почти графической в модификациях его образа."²⁵

Ребенок узнает (впервые) и признает (навсегда) свой образ. Он присвоит его, "поверив", что этот образ его собственный. "Это развитие переживается как временная диалектика, решитель­но проецирующая формирование индивидуума в историю : стадия зеркала есть драма, внут­ренний посыл которой стремительно развивается от недостаточности к опережению — и кото­рая для субъекта, пойманного на наживку пространственной идентификации, измышляет фантаз­мы, постепенно переходящие от раздробленного образа тела к форме, каковую мы назовем ортопедической для его целостности, — и к, наконец, водруженным на себя доспехам некой отчуждающей идентичности, которая отметит своей жесткой структурой все его умственное развитие." (ст.зерк.139)

Соответственно, целостный образ тела станет для ребенка той устанавливающей формой, которая формирует представление о себе. Ребенок будет пленен ею — захвачен и очарован. "Дело в том, что целокупная форма тела, посредством которой субъект опережает в мираже созревание своих возможностей, дана ему лишь как Gestalt, то есть во внешности, где, без сомне­ния, форма эта более устанавливающая, чем установленная, но где, помимо того, она ему является

²⁴ Роль зеркала может выполнять любая гладкая поверхность, гладь воды, поверхность металла и.т.д. Вместе с тем, в культуре зеркало становится не простым объектом среди других объектов, с ним связано много традиций и верований, живущих и по сей день — закрывать зеркала, когда в доме покойник, разбить зеркало — к несчастью, в зеркалах не отражается нечистая сила. Выделим особо — запрет смотреться в треснутые или разбитые зеркала, в то время как, игра с кривыми зеркалами, изменяющими, но не ломающими изображение — скорее, развлечение, доставляющее удовольствие. В детской культуре двойник, выходящий из зеркала, тень человека, страна "Зазеркалье" становятся особой темой для фантазий, сказок, историй. Безусловно, на протяжении истории человечества в психическом отношении "выигрывали" те культуры, в которых существовало зеркало — для дикарей, очарованных своим изображением в зеркале, оно становилось столь магическим, сколь и желанным в неравном" обмене с европейцами. Можно предположить, что разница в психической конституции различных культур обусловлена особенностями отношения к образу (запрет в мусульманской и иудейской культурах на изображения Бога, человека), — в психическом развитии человека это необходимо скажется на процессе конституирования Другого и в диалектике желания.

²⁵ В. Ogilvie op, cit., P.103.

[152]

со статуарной рельефностью, которая ее выкристаллизовывает, и в симметрии, которая ее инвер­тирует, в противовес к завихрению движений, его, как он ощущает, оживляющих. Таким образом, этот Cestalt, содержательность которого должна рассматриваться как связанная с родом и видом, хотя движущий ее стиль еще не признан, — двумя этими аспектами своего появления символизирует ментальное постоянство я (je) и в то же время, предвосхищает свое отчуждаю­щее предназначение: он еще чреват соответствиями, которые соединяют я (jе) со статуей, на которую человек проецирует себя, как с призраками, его подавляющими, с автоматом, наконец, в котором в двойственном отношении стремится завершиться мир его изготовления" (ст.зерк.202)

Если посмотреть на эту ситуацию с точки зрения "либидинального динамизма", то он откроет нам реальную, бессознательную пружину "принятия образа на себя". К шести месяцам Libido у ребенка, по всей вероятности, достигает такого "количества" и "качества , что может отклоняться от приносящих прямое удовольствие удовлетворения физических потребностей в сторону конституирования собственно психической реальности. Это становится возможным в силу того, что к этому возрасту у ребенка скапливается часть либидинальной энергии от неудов­летворенных немедленно (по принципу удовольствия) влечений и потребностей, не реализован­ных по разным причинам, а по преимуществу в силу естественного роста ребенка — увеличению и усложнению его потребностей. Происходит постепенное отдаление матери, разрыв симбиотического единства. Ребенок теряет объект любви, который постоянно находился рядом и его тревога и беспокойство направляется на поиск замещающего объекта, которым он мог бы обладать так, как он когда-то обладал матерью. Этот объект "постоянства и неизменности" будет найден ребенком в своем собственном образе.

Объект, приносивший когда-то удовольствие, но впоследствии утраченный, конституируется в представлении, "замещая" реальный объект и полагая, тем самым, возможность существования отсрочки. Действие этого механизма начинается, по мнению Лакана, именно в тот первый момент, когда симбиотическое единство с матерью "вытесняется" у ребенка в область представ­ления и замещается собственным образом. Это замещение становится возможным в силу действия (а именно зарождения его у ребенка) механизма отрицания, в том Фрейдовском смысле²⁶, когда невозможность обнаружения объекта по принципу удовольствия отрицается, тем самым переводясь в область вытесненного. Конституирование самого пространство вытес­нения, у Лакана будет происходить посредством появления "места" Другого. Безусловно, и функция суждения, столь явно проявляющая отрицание, и позиция субъекта будут обретены ребенком много позже — в момент вхождения в область собственно символического, в область языка, культуры, где прорисуется "фигура" Другого. Но сама возможность этого будет подго­товлена приобретенным ребенком особым психическим механизмом работы с "реальным'. Таким образом, "первейшая и ближайшая цель пробы на реальность состоит не в том, чтобы

²⁶ См. З.Фрейд "Отрицание" //Ad'Marginem. Венера в мехах. М.,1992. С.365 -371.

[153]

найти в реальном восприятии объект, соответствующий представленному, но в том, чтобы вновь найти его, убедиться в том, что он все еще налицо"²⁷. Таким постоянным подтверждением и обретением объекта, всегда наличествующим и претерпевшим изначальную воображаемую транс­формацию — трансформацию, происшедшую вследствие "запуска" механизма представления у ребенка — становится образ его тела, а в более общем смысле — его собственный вообража­емый, фантазматический образ, всегда либидинально окрашенный или "загруженный" теми вытесненными влечениями младенческого опыта отлучения от матери.

Этот образ возникнет на границе внутреннего и внешнего. Он будет производиться ребен­ком изнутри, но в то же время, восприниматься им в результате "присвоенности" и "захваченности" как нечто внешнее. Его собственный образ будет изначально отчужден от ребенка, так как в скорости он "откроет", что это только образ (к тому же, обратный). "Эту форму стоило бы, впрочем, назвать ideal ego (Ideal Ich), если мы хотим заставить ее войти в знакомый регистр, в том смысле, что она окажется к тому же и источником вторичных идентификаций, чьи функции либидинальной нормализации мы распознаем под этим термином. Но важным пунктом здесь является то, что эта форма задолго до социальной определенности располагает инстанцию ego (moi) на линии вымысла, никогда не подлежащей изменению для отдельного индивида, — или, скорее, которая лишь асимптоматически воссоединится со становлением субъекта, каким бы ни был успех, диалектического синтеза, посредством которого он должен растворить в качестве я (jе) свое несоответствие собственной реальности." (ст.зерк.137)

Подобным образом произойдет конституирование всего предметного мира, окружающего ребенка, этот же механизм повторится, когда ребенок "присвоит" себе язык. Можно сказать, что в "стадии зеркала", Лакан ищет ответ на вопрос о возникновении у человека способности конституировать поле реального, то есть "производить" всю ту предметность, которую мы при­выкли считать окружающим миром. Психическое становится для Лакана пространством конституирования субъективности, которое управляет и задает возможность осуществления грани­цы реального. Окружающий мир, ощущение "себя" — реальность внутренняя и внешняя не существуют для ребенка в готовом виде. Их надо будет создать, вобрать в себя, сконструировать в психике и первым "предприятием", которое захватит ребенка целиком, будет конституирование образа себя, через присвоение своего телесного образа. В результате этой плодотворной психи­ческой работы ребенок создаст ту "символическую матрицу, в которой я (jе) осядет в первона­чальной форме, прежде чем объективироваться в диалектике идентификации с другим и преж­де чем язык не воссоздаст ему всесторонне функцию субъекта."(ст.зерк.137)

Для Фрейда "внешнее", "объективное" тоже устанавливается в результате психической работы: "Противоположность между субъективным и объективным существует не с самого начала. Она устанавливается только благодаря тому, что мышление обладает способностью

²⁷ Iid.,C.368.

[154]

воспроизводить в представлении нечто раз воспринятое, делая его вновь наличным, в то время как объекту вовсе уже нет необходимости быть налицо"²⁸. Речь здесь идет о том, что влечение направляет свою энергию не на какой-то реально существующий объект, поиски его в реальном, а на психическую работу представления, которое координируется с раз уже воспринятым. "Внешнее" рождается в результате первичного разделения "воспринятого" — то, что не поддается преобразованию со стороны субъекта (будь то невозможность "обладать" объектами и отнесе­ние их к разряду "плохих", будь то раздражения, действующие извне, и от которых необходимо уклониться) будет относиться к "внешнему", не важно находящемуся неосредственно в наличии реальности или лишь сохраняющегося в представлении. Лакан, поддерживая позицию Фрейда, подчеркивает, что "внешнее" субъекту будет изначально конституироваться внутри него, в обла­сти представления, вместе с тем оставаясь действительно внешним, в силу того, что воспринима­ется как отчужденное. "Внешнее" станет не столько ограничивающим человека пространством, сколько введенным в его, "человеческие" рамки. Это будет произведено самим субъектом, в том смысле, что каждое восприятие будет оформлено и укоренено в психическом. Для Лакана пространство "внешнего" будет конституироваться наряду с внутренним изначально вообража­емым, формообразующим способом. И здесь решающую роль играет, действительно, "стадия зеркала", функция которой "оказывается для нас отныне частным функции imago, каковая — установить отношение организма с его реальностью, или, как говорят, Innenwell'a с Umwelt'ом." (ст.зерк.139) Важным выводом становится то, что "субъект не предшествует миру форм, кото­рые его очаровывают: он конституируется ими и в них. Внешний мир не снаружи субъекта, но внутри его, другой уже в нем. Не существует внешнего или ощущения внешнего, так как субъект изначально располагает в себе это пространство, которое управляет впоследствии его отношением ко всему реальному внешнему миру."²⁹ Весь же "окружающий мир" будет принят человеком "на веру"³⁰, как это произошло с первым в его психоистории (фантазматически) целостным объектом человека — принятием своего собственного образа.³¹

²⁸ См. З.Фрейд"Отрицание"//Аd'Маrginem. Венера в мехах. М.,1992. С.368.

²⁹ В. Ogilvie op. cit., P.106.

³⁰ Это особенно явно произойдет при "присвоении" ребенком языка, когда он будет принимать слова как нечто адекватное его собственному переживанию реальности. Здесь позицию Лакана отчасти можно сравнить с позицией Витгенштейна, основателя философии языка в 50 годы нашего столетия, который утверждал, что реальный мир в большинстве своем не проверяется и не удостоверяется восприятием, но принимается на веру в силу конвенционально поддерживаемых языковых связей. (См. Л.Витгенштеин "О достоверности"//"Философские работы (часть I)" М.,1994.)

³¹ "Обретение мира" следует понимать не как создание конкретной предметной реальности, сколько установление связи с этой предметной реальностью. Лакан скажет, что "стадия зеркала" формирует в нас позицию параноидального сознания, которая дает преимущество собственному образу обретенной реальности, не предполагая, что "видение" реаль­ности может существенным образом отличаться от "видений" других. Прикрепление своего образа реальности к реаль­ности "вообще" (то есть реальности, кажущейся в качестве таковой другим) выражается в твердой убежденности в правильности и непоколебимости собственной позиции, соответствующей якобы "ходу вещей", якобы реальности. Про­должая эту логику, в шизоидных "растождествлениях с собственной реальностью" можно увидеть установление "осо­бых" связей с реальностью, выражающиеся в отказе собрать свои образы в целостность и "мир" в единство.

[155]

Таким образом, одно из существенных для психоистории человека следствий из "стадии зеркала", будет состоять в признании ребенка, что образ, дающийся ему в зеркале — его собственный и он целостен, он постоянен, и вместе с тем, что это именно образ. Встретив в зеркале свое отражение, ребенок пройдет путь от восприятия его как нечто чуждое ему до принятия его в качестве своего собственного. Этот путь Лакан описывает столь важными для его теории понятиями признание (reconnaissance) и заблуждения (meconnaissance)³². Заблуж­дение будет ответом-реакцией, на разрыв симбиотического единства с матерью. Ребенок будет принужден вернуть "в себя" объект "постоянства и неизменности" — найти (вновь найти) то, что навсегда потеряно. "Вместо" матери ребенок создаст образ себя, интерес и захваченность которым не ослабнет до конца жизни³³. Этот образ себя станет спасительным пространством для психики ребенка, в которое он ускользнет от давящего на него страха, рождающегося в результате потери матери, от страха быть маленьким, рассогласованным, неловким, от всех тех давящих, дезинтегрирующих влечений, поднимающихся из глубин бессознательного. Он произ­ведет взамен другой объект, приносящий ему удовольствие, но уже трансформированный — подвергшейся первичному вытеснению и замещению. Подобно игре с катушкой — ребенок измышляет ситуацию, в которой из неудовольствия творит удовольствие и защиту — в нее он ловит свой страх и, как результат, ловится сам. "Вот существо проблемы: поведение ребенка перед зеркалом кажется нам более показательным, чем те реакции в игре, в которых он сам себя отделяет от объекта, и которые в луче своего гения схватил и описал Фрейд в "По ту сторону принципа удовольствия""³⁴ В зеркальной игре ребенок почувствует "власть" над своим соб­ственным образом, он сам сможет удалять его, приседая, скрываясь из поля отражения зеркала и вновь его "приближать" к себе, появляясь в зеркале. "Именно в проблесках своей интуиции относительно порядка психического, Фрейд обнаружил ценность этих игр в "сокрытие", которые являются первыми играми ребенка. Все замечали их, но никто до него не разгадал в них повторяющийся и освобождающий характер, в котором ребенок берет на себя все разделение и отделение от груди, как таковые. Благодаря ему мы можем рассматривать эти игры как выра­жение тех первых вибраций этой постоянной волны отказа (отлучения), которая будет повто­ряться в истории психического развития."³⁵

³² meconnaissance — функция неведения, заблуждения. У Лакана она играет свою существенную роль как в стадии зеркала, так и в дальнейшем, являясь "основанием", которое попирает "принцип реальности" К внешней реальности мы так или иначе приспосабливаемся, в то время как внутренняя и собственно "наша" реальность — это пространство вытесненных желаний, место Другого, из которого управляется наше сознание.

³³ Из этой либидиналной захваченности своим образом Лакана выведет впоследствии (см. "Агрессивность в психоанализе") первичный нарциссизм, присущий всякому нормальному человеку. Лакан, четко разделяя аутоэротизм и нарциссизм, отнесет первое к до-зеркальному опыту, а второе — к следствиям "стадии зеркала". Наслаждение не от своего тела, но от образа себя, вот от чего умер Нарцисс, и вот в чем судьба человека!

³⁴ J.Lacan "Quelques reflexions sur l'Ego" // Цит. по: В. Ogilvie op.cit., P.106.

³⁵ J.Lacan "Propos sur la causalite psychique"//"Ecrits", Paris, Ed. Du Seuil,1966. P.187.

[156]

Отчуждение от матери выльется в принятие ребенком чуждого образа себя, но который, пройдя "воображаемое признание" будет восприниматься им как нечто "исконно" внутреннее. Вместе с тем, "найденный" образ себя никогда не сможет восполнить первоначальную утрату единства с матерью и человек никогда не удовлетворится и не смирится с "приобретением" до конца, запущенный "нехваткой" он устремится по долгому пути идентификаций, чтобы найти себя. "Образ тела, следовательно, является структурирующим моментом идентичности субъекта и которая характеризуется как первичная идентификация. Таким образом, это овладение иден­тичностью от начала до конца поддерживается воображаемым измерением, так что ребенок начинает идентифицироваться с чем-то виртуальным (оптическим образом), который им не является, но тем не менее который он признает в качестве такового. Речь, собственно, не идет ни о чем другом, кроме как о воображаемом признании, которое удостоверяется через объектив­ные факты."³⁶

Собственно, в этом существо "драмы" (ст.зерк.139). Драма отчужденности и неравенства себе, разыгрываемая в "ликах" нарциссизма и агрессивности³⁷. "Парадоксальная формула, ценность которой в том, чтобы рассматривать человека как нечто большее, чем его собственное тело, и который (человек), в то же время, ничего не может сказать о своем бытии."³⁸ Драма, рождающая чувство острой экзистенциальной "заброшенности"³⁹, "тоски" и "тревоги". В стремлении к идентичности, ребенок будет обладать идентификациями. В стремлении прий­ти к себе, человек будет существовать в чем-то радикально другом — в образах себя, которые будут сменяться по механизму вторичных идентификаций, повторяющих опыт обретенный в "стадии зеркала". Так как функция imago и "трансформации, производимые субъектом, кото­рые он берет на себя" являются чисто психологическим объектом и собственно идентификаци­ей "во всей полноте смысла, придаваемого этому термину психоанализом" (ст.зерк.139) Един­ственное, что будет удерживать в человеке "ментальное постоянство" — это цельное ощуще­ние себя, стягивающее воедино мозаику идентификаций, и позволяющее не смешивать себя с

³⁶ J.Dor "Introduction а 1а lecture de Lacan"Paris, Ed.Denoлl,1985. P.101.

³⁷ He затрагивая тему нарциссизма и агрессивности в данных комментариях "стадии зеркала", тему, непосред­ственно вытекающую из нее, я отсылаю читателя к работе Лакана "Агрессивность в психоанализе , в которой агрессивность и нарциссизм будут исследоваться им с особой тщательностью. Возможно, комментарием Агрес­сивности в психоанализе" мы продолжим наше "введение".

³⁸ J.Lacan "Propos sur la causally psychique"//"Ecrits", Paris, Ed. Du Seuil,1966. P.187-188.

³⁹ "заброшенность" (понятие, введенное М.Хайдеггером с тем, чтобы подчеркнуть "закинутость" человека в этот мир наряду с чувством "неприкаянности", сопровождающее приход человека в мир), "отчужденность", "абсурдность", "тоска" — ощущения, свойственные современному человеку, были актуализированны экзистенциалистами — со­временниками Лакана. В первый период своего творчества (до 50 гг.) Лакан будет восприимчив к идеям экзистенциалистов, как раньше, в начале двадцатого века - к идеям сюрреалистов. Впрочем, широта и глубина понимания современного ему, всегда будет свойственна Лакану, это обогатит, украсит и разовьет его мысли и выделит, в конечном итоге, из ряда многих — просто талантливых психоаналитиков. Лакан, бесспорно, станет культурным явлением Франции.

[157]

другими. Этот опыт ребенок приобретет на выходе из стадии зеркала, хотя до двух с половиной лет будет сохранять следы "детского транзитивизма". Так, глядя на другого малыша, ребенок будет смотреться в него, как в себя, заражаясь реакциями и копируя его поведение."Эта захваченность imago человеческой формы, в большей степени, чем Einfuhlung, отсутствие которого все подтверждает в раннем детстве, в период между шестью месяцами и двумя с половиной годами преобладает над диалектикой поведения ребенка в присутствии его собственного подо­бия. В течении всего этого периода, будут отмечаться эмоциональные реакции и артикулиро­ванные свидетельства нормального транзитивизма. Ребенок, который бьет, называет себя поби­тым, а тот который видит как другой упал, плачет".⁴⁰

По ходу отметим, что ребенок не отчуждается от своего образа, как отчуждается рабочий от продуктов своего труда у Маркса. Ребенок не приходит к какой-то "ложной" идентичности, в силу того, что не существует никакой другой — истинной. Ребенок научится различать и не смешивать себя с другими, но это не значит, что он будет "в согласии" с собою. Субъект изначально формируется во "внешности" по отношению к себе, конституируя свой образ на границе внутреннего и внешнего, тем самым создавая Другого в себе самом. "Именно этот момент и заставляет решительно опрокинуть все человеческое знание в опосредованность жела­нием другого, устанавливает свои объекты в абстрактной эквивалентности через соперничество другого, и делает из я (jе) аппарат, для которого любой позыв инстинктов будет опасностью, даже если он и отвечает естественному созреванию, — причем сама нормализация этого созре­вания отныне зависит у человека от культурного посредника, как случается с сексуальным объектом в комплексе Эдипа." (ст.зерк.140)

Соответственно, одним из основных выводов, который сделает Лакан из "Стадии зеркала" будет заключение, что в субъекте конституируется область изначального отчуждения, формиру­ющая в нем разделенность внешнего и внутреннего. Открытие Лакана примечательно тем, что нивелируя дуализм субъект-объектного разделения: субъект обретает себя посредством созда­ния мира форм в которых осуществляется, а объект является условием и результатом его психической активности, Лакан вводит разрыв в саму позицию субъекта. И "разрывать" субъект будет действие бессознательного — вытесненными влечениями, смещениями и наслоениями. Соответственно, в "стадии зеркала" ребенком будет обретено то конститутивное пространство психики, которое впоследствии на выходе из зеркальной стадии и после освоения языка, займет Другой. Лакан очерчивает собственно антропологический горизонт человеческого желания, со­глашаясь с Кожевым, комментирующим Гегеля : "...антропогенное Желание отлично от живот­ного Желания (конституирующего природное существо, существо просто живое, не обладающее иными чувствами, кроме чувства собственной жизни) тем, что оно направлено не на реальный, "положительный", данный объект, а на некоторое другое Желание."⁴¹ Желание, таким образом,

⁴⁰ J.Lacan "L'agressivite en psychanalyse"Paris, Ed. Du Seuil, 1966. P.113.

[158]

будет рождаться в пространстве Другого, который будет "подсказывать", "подталкивать и, собственно, формировать все поле человеческого Желания.

Фрейд, вводя понятия влечений и динамику бессознательного, положил начало рефлексиям о принципиальной "ненасыщаемости субъекта внешне-объектным содержанием - в том числе нормами и устоявшимися, принятыми значениями слов"⁴². Вместе с тем, в смыслопорождающей активности бессознательного, Фрейд увидел напряжение и конфликтность, рождающуюся в результате столкновения "природности" влечений и "нормативности" культуры. Для Лакана культура возникает в сам момент формирования субъективности, как то, что единственно дает ему состояться в качестве такового. "Человек не адаптируется к реальности, он адаптирует ее под себя. Ego (moi) создает новое соответствие реальности и мы стараемся лишь сохранять спаянность этого удвоения."⁴³

После написания "стадии зеркала" линия этого исследования будет Лаканом развита и продолжена. Но траектория рассуждения уже будет задана "открытием" понятия "стадии зеркала". Именно в отношении субъекта к себе как к другому Лакан увидел основание бытия человека и тайну его конституции. Пространство отчужденения проникает в субъекта в самый момент зарождения его структуры, проявляя все положительные и негативные следствия этого проникновения. Человек сталкивается с культурой не в процесс обнаружения запретов или ограничений на его желание, он творит эту культуру как единственное пространство, произведен­ное им самим и для него же. "Отчуждение" от себя есть результат включения в собственную психическую структуру чего-то истинно внешнего, чем и "представляется", в конечном итоге, для человека культура.

"Все выходит из стадии зеркала у Лакана. Быть может, он больше ни о чем больше и не думал. Теперь Лакану оставалось только основать школу.

⁴¹ А.Кожев "Введение в чтение Гегеля"// "Новое литературное обозрение" N13. М.,1995. С.61.

⁴² Ю. Дорохов "Психоанализ и современная культура"// "Silentium" СПб.,1991, С.107.

⁴³ J. Lacan Цит.по Е. Roudinesco "Jacques Lacan. Esquisse d'une vie, histoire d'un systdme de pensee"Paris, Fayard.1993. P.160.

⁴⁴ C.Clement "Vies et legendes de Jacques Lacan Paris, Grasset, 1981 P.103.

⁴⁵ Склоняясь к излюбленной "фигуре речи" Ж.Батая - комментарию к к комментариям, хочу отметить мое сознательное уклонение от позиции автора. Очарование языка и мысли Лакана столь велико, что трудно не сооблазниться тем, чтобы говорить от лица и голосом Лакана, стремясь проследить в изгибах его мысли чистоту и безупречную ясность, которой хочется поделиться с другими.

[159]