Глава 2. Уровни аффективной организации сознания и поведения

161

вание «пра-мы», по Выготскому, является питательной средой пси­хического развития младенца. Т. Field подчеркивает, что в раннем эмо­циональном контакте лицом к лицу с матерью происходит не просто генерализованная стимуляция активности или успокоение ребенка, а модуляция, формирование его аффективных процессов через ус­воение переживания матери. Потребность ребенка в эмоциональном общении, наряду с потребностью в еде и тепле, является одним из центральных факторов развития привязанности.

Культурный уклад содержит в себе эталоны личных отноше­ний, дружеских привязанностей, обращения к переживаниям во­одушевленного единения с другими людьми, организует регуляр­ность и ритмичность приятельского общения, стимулирует связи с общечеловеческими моральными ценностями.

В национальных традициях закреплены детально разработан­ные средства помощи человеку, находящемуся в трагически безыс­ходной ситуации, культура страдания, из которого человек может выйти обновленным, обретя новые ценности. Уже отмечалась детальная проработка обрядов прощания, в которых используют­ся средства, обращенные ко всем уровням аффективной жизни. В этом ритуале, безусловно, многое посвящено и магической за­щите от повторения несчастья, что в большей степени относится к культуре разрешения реальных жизненных задач, создаваемой вторым уровнем, однако, значительная часть ритуала, как уже от­мечалось, направлена на конструктивную организацию пережи­вания горя. Ритуал должен заглушить, связать его (средствами вто­рого уровня — ритмического движения, причитания, обильной еды и питья), разделить горе с другими людьми, пресытить его и ввес­ти трагическое переживание в структуру высших эмоциональных смыслов (четвертый и первый уровни).

В заключение необходимо еще раз остановиться на уникаль­ности вклада четвертого уровня в нашу адаптацию к внешнему миру и в развитие внутренней душевной жизни. Только он приво­дит нас к эмоциональному сопереживанию, переживанию разде­ленному и поэтому иерархически организованному оценкой дру­гого человека, к развитию взгляда на мир, опосредованному опы-

162

Глава 2. Уровни аффективной организации сознания и поведения

том других, возможности произвольной регуляции поведения, ус­тановлению социального контроля над индивидуальной аффек­тивной жизнью. Наряду с решением важнейших задач организа­ции общей социальной жизни, использования опыта сообщества он открывает путь к развитию высших психических функций — собственно человеческих форм психической жизни.

Необходимо подчеркнуть особую роль четвертого уровня во введении человека в культурный уклад, в накоплении средств спе­цифически человеческой, произвольной организации индивиду­альной аффективной жизни. О значении сохранения уклада об­щей эмоциональной жизни пишет М. Мид: «Человечность зави­сит не от индивидуального инстинкта, а от традиционной мудрости общества <...> только вместе люди могут быть людьми <...> ибо человеческое в нас основывается на множестве проявле­ний выученного поведения, сложенных в бесконечно хрупкие и никогда не предаваемые по наследству структуры <...> их приоб­ретение дорого стоило и так же дорого стоит их сохранение <...> когда люди теряют ощущение того, что они могут положиться на эту мудрость, они сходят с ума <...> страх потери — не иррацио­нальное начало, а человеческая мудрость. Он так глубок, что мо­жет распространиться на незначительные действия — малейшие детали поведения человека — какую пищу он ест, когда, с кем и на тарелках какой формы — могут стать для человека необходимыми предпосылками чувства сохранения им своей человеческой сущ­ности <...> За тысячей мимолетных и незначительных символов — приподнятой шляпой джентльмена, опущенными глазами леди, горшком с геранью на подоконнике немецкого бюргера или вы­чищенными до блеска ступеньками дома фабричного рабочего из Средней Англии — за всем этим существует некое общее ядро, сохраняемое всеми обществами, утеря которого означала бы ут­рату очень дорого приобретенных <...> аспектов человечности» (Мид, 1988, с.309-311).

Мы закончим эту часть, обратившись к словам М. Мамардаш-вили: «А человечество, как говорил Кант, есть не что иное как ком­муникабельность, поток, ток проходящий через все особи, если он проходит — а может ведь и не проходить — но вот он проходит, и это и есть человечество» (1991).