Глава 2. Уровни аффективной организации сознания и поведения

ся в партии и союзы «наших». В качестве средств, усиливающих такое переживание, он выделяет увеличение числа резонирующих в сопереживании членов группы; выделение контраста «чужих», врагов, угрожающих «нашим» собратьям и их ценностям, а также персонификацию ценностей группы в лице любимого вождя, кон­кретного носителя идеалов, лучших качеств сообщества. Извест­но, что этими средствами уверенно пользуется каждый демагог для создания порывов массового энтузиазма и манипуляций ими.

Другим, не таким мощным, обыденным, но, может быть, и более надежным средством стимуляции психического тонуса яв­ляется личная привязанность людей. Непосредственный эмо­циональный контакт, тонкое, дифференцированное сопережи­вание, понимание близких людей приносят нам особую глубо­кую радость, К.Лоренц (1994) сравнивает такое переживание с чувством дома. Л. Толстой говорит о подобной привязанности Наташи и княжны Марьи: «Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собой» (1929, т.7, с. 155). Переживание такой близости, привязанности, как известно, является неиссякаемым источником сил, дающим возможность естественного, обыденного самопожертвования.

Кроме того, как чувство долга, так и непосредственное со­страдание обладают, как известно, огромной мобилизующей си­лой. Л. Толстой прослеживает, как ощущение Наташей опусто­шения, конченности своей жизни после смерти князя Андрея отпускает ее с получением новой раны, которую ей наносит из­вестие о смерти брата и страдание матери: «Что-то страшно боль­но ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что-то отрывается в ней и она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенное освобождение от зап­рета жизни, лежавшего на ней. Увидев отца и услыхав из-за две­ри страшный грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе» (1929, т.7, с.153).

И, наконец, огромное значение для тонизирования произ­вольной деятельности имеет связь ее цели с моральными ценно­стями, нашими представлениями о добре и справедливости. Они также, как известно, стимулируют нашу стойкость в ежедневном исполнении долга, работе, служении, принесении личных жертв.

Глава 2. Уровни аффективной организации сознания и поведения

147

Наряду с непосредственным сопереживанием, обращением к общечеловеческим ценностям, средством поддержания произ­вольного психического тонуса может служить ощущение надеж­ности эмоциональной связи индивида и сообщества, показателем которой является и непосредственная похвала значимого для нас человека, и сознание своей правоты, соответствия собственных личностных качеств эталону хорошего человека. Мы знаем, ка­ким мощным влечением, каким источником удовлетворения мо­жет стать фарисейское стремление жить по строгим правилам, со­ответствовать клише общественной морали, пунктуально выпол­нять социальные ритуалы.

Наиболее веским доказательством нашего соответствия общим нормам и ценностям, конечно, является индивидуальная жертва. Мы часто жертвуем не потому, что это реально необходимо друго­му или другим, а потому, что это необходимо нам самим, как под­тверждение нашей связи с близкими людьми (известно, как при­ятно дарить подарки) или дорогими идеалами. Таким образом, и сама жертва может быть средством аутостимуляции.

Источником подъема психического тонуса, как мы уже виде­ли это на втором уровне, могут служить и удовольствие от легкос­ти, ловкости, оснащенности инструментами достижения цели. На четвертом уровне это — удовольствие быть «хорошо воспитан­ным», «разбитным» или «светским» человеком, легко вписывать­ся в социальные ритуалы взаимодействия.

Средством удержания, сохранения тонуса является, как уже отмечалось, и развитие самой структуры общения, личных свя­зей, личностных ценностей. Социальная структурированность жизненного пространства защищает нас от развития астеничес­ких состояний. Мы знаем, как нас мобилизует чувство долга и обязанности, как помогают социальные роли; мы часто говорим, что нас держат только эти «оглобли», с их потерей надеемся от­дохнуть, но чаще, наоборот, испытываем опустошение и поте­рянность.

Борьба с неустранимым отрицательным переживанием на этом уровне имеет свои особенности. Во-первых, очевидно, что чело­век может непосредственно разделить свое горе с другим челове­ком. Сострадание, любовь близких, их забота помогают восста-

148