МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

П.Т. ФИРОВ

УКРАИНСКАЯ ТРАГЕДИЯ

1932-1933 гг.:

СОБЫТИЯ, ДОКУМЕНТЫ, КОММЕНТАРИИ

Севастополь 2007

ББК 63. 3 (4 УКР) 615

Ф 62

УДК 93 (477) “193”

Рецензенты:

В. В. Кривошея, д-р ист. наук.

Д. Г. Сидорук, д-р ист. наук, проф.

В. Г. Ткаченко, канд. ист. наук, доц.

Научный редактор: М. С. Колесов, д-р филос. наук, проф.

Ф 62 Українська трагедія 1932-1933 рр.: Події, документи, коментарі. / П.Т. Фіров. – Севастополь: Вид-во СевНТУ.2007. – 128 с.

ISBN 966-2960-06-6

У даному посібнику відображений стан аграрного сектора України і українського селянства в умовах побудови колгоспного ладу. Вміщені заслуговуючі на довіру документи і матеріали, які дозволяють зрозуміти причини голодомору 1932-1933 рр., назвати його винуватців і показати трагічні наслідки терору голодом.

Для студентів, викладачів, всіх, хто цікавиться історією народу України.

Ф 62 Украинская трагедия 1932-1933 гг.: События, документы, комментарии. / П.Т. Фиров. – Севастополь: Изд-во СевНТУ. 2007. – 128 с.

ISBN 966-2960-06-6

В данном пособии отражено состояние аграрного сектора Украины и украинского крестьянства в условиях создания колхозного строя. Включены заслуживающие доверия документы и материалы, позволяющие уяснить причины голодомора 1932-1933 гг., назвать его виновников и показать трагические последствия террора голодом.

Для студентов, преподавателей, всех, кто интересуется историей народа Украины.

Рекомендовано к печати Ученым Советом СевНТУ, протокол № 8

от 29. 03. 2007 г.

ISBN 966-2960-06-6 ББК 66.3 (4 УКР) 615

© Издательство СевНТУ, 2007

Введение

Голод – вечный спутник человечества. Он постоянно возникает то в одном, то в другом уголке планеты, унося жизни тысяч, а то и миллионов людей. Случается эта беда, как правило, в экономически отсталых государствах, в странах с низкой культурой земледелия, там, где мало плодородных земель, или вовсе их нет, а также в засушливых зонах планеты. Войны также порождают продовольственные кризисы.

В 1932-1933 гг. голод обрушился на Украину. Проходили десятилетия, но в СССР не было случаев, чтобы факт существования голода, не говоря уже о причинах его возникновения, попал на страницы научных изданий или учебников. Официальная позиция сводилась к посылкам на так называемые «трудности» и «проблемы». Относительно голода как такового, то, например, в «Большой Советской Энциклопедии» он характеризуется как «социальное явление, присущее антагонистическим социально-экономическим формациям», когда «десятки миллионов» страдают от недоедания в США и других странах. Это явление, дескать, можно преодолеть «только в результате социалистического переустройства общества». Дальше на страницах «БСЭ» утверждается, что «благодаря эффективным мерам, принятым Советским государством, катастрофическая засуха 1921 года не привела к серьезным последствиям». О 1932-1933 гг. не упоминается вообще ничего. В издании «Советская Украина», выходившем в Киеве на английском языке, в 1970 году проскользнул сюжет о «значительных трудностях с пищевыми продуктами» в начале 1930-х годов, которые объясняются «неопытностью», «кулаческим саботажем» и другими причинами; однако эти трудности как писалось далее, были ликвидированы при помощи правительства.

Но не молчала зарубежная общественность и украинская диаспора на Западе. Уже в 1934 г. американский корреспондент Чемберлин издал первую книгу о голоде в СССР. 28 мая 1934 г. на рассмотрение членов Палаты Представителей США поступила резолюция от конгрессмена Гамильтона Фиша, которая зарегистрировала факт голода и выражала надежду, что СССР изменит свой курс и воспользуется американской помощью. Комиссия Конгресса США по голоду 1932-1933 гг. в Украине, которая завершила свою работу в апреле 1988 г., признала этот голод актом геноцида. К такому же выводу пришла международная комиссия, которая работала под руководством профессора Джейкоба Сандберга в 1988-1989 гг.

Принятию такого решения способствовала активная деятельность украинской диаспоры, которая собирала материалы о голодоморе, издавала обширную литературу, проводила мероприятия, посвященные памяти жертв голодомора. Самой массовой и значимой стала акция скорби по жертвам трагедии, проходившая в Канаде в 1983 г. Но даже спустя 50 лет правительство СССР продолжало отрицать факт голода и выражало свой протест правительству Канады, обвиняя его в том, что оно не препятствует распространению украинскими националистами клеветы о советском строе. Советское посольство в Оттаве 28 апреля 1983 г. обнародовало коммюнике «О так называемом голоде на Украине». Главной причиной нехватки продовольствия в нем называлась засуха, не были обойдены вниманием и «зажиточные крестьяне», которые занимались «саботажем, террором и убийствами». Относительно «уменьшения количества украинского населения», то оно было, дескать, совсем несущественным в тот «далеко не трагический период, наполненный энергичным трудом и беспримерным энтузиазмом».

Только во второй половине 1980-х гг. голод перестал быть запрещенной темой. Правительство УССР и Компартия Украины признали факт голода, началась публикация ужасных документов и свидетельств очевидцев трагедии. В настоящее время уже издано много документальных сборников, увидели свет многие тысячи оригинальных документов, воспоминаний, свидетельств. В частности, это сборники документов «Голод 1932-1933 рр. в Україні», «Колективізація і голод на Україні: 1929-1933», «Упокорення голодом» и другие. Весной 2003 г. в Верховной Раде Украины состоялись парламентские слушания, посвященные памяти жертв голодомора, на которых был дан основательный анализ трагических событий 70-летней давности, были сделаны политические и научные выводы.

Следует подчеркнуть всю значимость нынешнего активного процесса осознания причин и последствий народной трагедии 1932-1933 гг. для истории Украины, для истории всего мирового сообщества. В последнее время Президент Украины, Верховная Рада, Кабинет Министров откровенно заявляли об искусственном характере голодомора, о почти полувековом сокрытии компартийным режимом правды о причинах и невиданных масштабах этого преступления против украинского народа, сознательно совершенного сталинизмом и местными исполнителями его указаний. Президент Украины издал Указ, согласно которому последняя суббота ноября была определена как День памяти жертв голодомора.

Руководство Украины начало поднимать вопрос о голодоморе на самом высоком международном уровне. Выступая на 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 24 сентября 2003 г., Л. Д. Кучма сказал: «В этом году исполняется 70 лет со времени, когда тоталитарным режимом был организован искусственный голод в Украине. Его последствием стала гибель от 7 до 10 миллионов наших сограждан. К сожалению, тогда, в 1933 году мир не откликнулся на нашу трагедию. Международное сообщество поверило циничной пропаганде Советского Союза, который продавал хлеб за границу в то время, когда в Украине ежеминутно от голода умирали 17 человек. С этой трибуны я хочу призвать всех вас поддержать инициативу Украины по почтению со стороны ООН памяти погибших. Мы не хотим сводить счеты с прошлым. Мы стремимся лишь, чтобы наша трагедия стала известной как можно большему количеству людей. И чтобы это знание помогало нам избежать подобных катастроф в будущем».

Призыв Украины был услышан. Правительства и парламенты десятков стран выразили свое сочувствие Украине.

Проблема голодомора требует дальнейшего изучения. Наиболее актуальной задачей представляется сбор свидетельств людей, переживших голод и ставших очевидцами мученической смерти людей. С каждым днем таких свидетелей становится все меньше. В этой связи большое значение имеет работа, проделанная студентами и преподавателями Киевского национального университета им. Т. Шевченко в 2002-2005 гг. В ряде областей они опросили более 1600 человек, которые пережили голодомор. Собранные материалы и свидетельства стали бесценным источником для продолжения исследования причин и последствий трагедии 1932-1933 гг.

Дальнейшему успешному исследованию всех аспектов голодомора будет способствовать Закон Украины «О Голодоморе 1932-1933 годов в Украине», принятый Верховной Радой Украины в ноябре 2006 г. Данный Закон предусматривает принятие мер по увековечиванию памяти жертв голодомора, открытие доступа ко всем архивным и другим материалам, изучение трагедии 1932-1933 гг. в учебных заведениях, распространение информации о голоде среди граждан Украины и мировой общественности.

Голодомор – одна из самых трагических страниц в украинской истории. Изучение причин этой трагедии, определение виновников и извлечение уроков на будущее не утратили актуальности. В данном пособии анализируется ситуация, сложившаяся в украинских селах во время сплошной коллективизации; показана репрессивная политика партийно-государственного аппарата, осуществлявшего преступную политику по отношению к крестьянству; указаны главные виновники и трагические последствия голодомора. Документы и комментарии могут быть использованы преподавателями в лекциях. Пособие рекомендуется студентам для подготовки к семинарским занятиям и экзаменам, для написания контрольных работ, рефератов, сообщений.

Продразверстка в условиях колхозного строя

В 1921 г. советские руководство взяло курс на внедрение новой экономической политики (НЭП). В ее основе – замена продразверстки продовольственным налогом, разрешение продажи крестьянам излишков сельхозпродукции, допуск в экономику частного капитала. НЭП предусматривала внедрение стоимостных товарно-денежных отношений непосредственно в экономику социалистического сектора, отказ от военно-коммунистической модели социализма, которая сложилась в годы гражданской войны. Переход к НЭПу обеспечил динамическое развитие всего народного хозяйства, но этот динамизм начал теряться во второй половине 1920-х годов. Ярким примером возрастающего в народном хозяйстве влияния административного начала служит трансформация первоначального плана кооперирования населения. Хотя сеть кооперативов различного профиля развивалась в сельской местности усиленными темпами, высшей формой кооперативного движения стали считаться колхозы в тех их формах, которые возникли в годы «военного коммунизма». Лозунг коллективизации сельского хозяйства оставался актуальным. Происходил постепенный процесс огосударствления кооперативных объединений. Выбор в пользу административных методов управления объяснялся тем, что эти методы для партийного, государственного и хозяйственного аппарата были привычными, более простыми и удобными. Решающее значение при этом имела позиция руководства Коммунистической партии. Курс на демократизацию, без которой экономические методы были невозможными, этим руководством не поддерживался. Проводимая в СССР индустриализация требовала огромных денежных вливаний. Ни водочная монополия, ни эмиссия не могли быть главным источником. Эта роль принадлежала сельскому хозяйству. Касаясь роли крестьянства в накоплении средств индустриализации, Сталин в 1928 г. говорил, что оно платит государству не только обычные налоги, но оно ещё переплачивает за промышленные товары и вынуждено продавать сельскохозяйственные продукты по низким ценам. Сталин не скрывал, что крестьяне платят «дополнительный налог в интересах поднятия индустрии». В резолюции XV съезда ВКП(б) «О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства» отмечалось, что отказ от привлечения крестьянских средств на строительство индустрии означал бы замедление темпа развития и нарушения равновесия во вред индустриализации страны.

Руководствуясь идеей народнохозяйственного оптимума, директивы съезда определяли достаточно высокие темпы индустриализации и кооперирования сельского хозяйства в годы первой пятилетки. Наряду с другими коллективными объединениями крестьян, колхозы должны были составлять 20 %. Но дело в том, что пятилетка еще в форме директив XV съезда ВКП(б) имела существенный недостаток: «ножницы цен». Крестьяне были не согласны с этим и зимой 1927-1928 гг. практически прекратили поставки хлеба на рынок. В стране вспыхнул хлебозаготовительный кризис.

После поездки в Сибирь в январе 1928 г., Сталин в выступлениях перед партийными работниками изложил программу из трех пунктов:

1. Потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам. В случае отказа – применить чрезвычайные меры и конфисковать излишки.

2. В ближайшие 3-4 года провести частичную коллективизацию сельского хозяйства.

3. После частичной провести сплошную коллективизацию сельского хозяйства.

Важно подчеркнуть, что осенью 1927 г. в беседе с делегациями иностранных рабочих Сталин заявил, что всеобъемлющая коллективизация – дело далекого будущего. Не прошло и три месяца, а Сталин уже выдвинул лозунг сплошной коллективизации, который противоречил самому понятию добровольного вступления в колхоз. Колхозы были нужны Сталину, чтобы преодолеть хлебозаготовительный кризис и получить от села дополнительные средства на индустриализацию.

Таким образом, сразу после XV съезда ВКП(б) Сталин отошел от курса намеченного в директивах по пятилетнему плану. Никто не мог предусмотреть, что брошенный мимоходом лозунг сплошной коллективизации обещает в недалеком будущем ликвидацию новой экономической политики и рождение жестокого антикрестьянского курса.

Против ликвидации НЭП и перехода к сплошной коллективизации выступали известные партийные и государственные деятели: Н. Бухарин, А. Рыков, М. Томский. Но они оказались в меньшинстве и потерпели поражение. Сталин победил под знаменем борьбы за ускорение индустриализации страны. Получив абсолютный контроль над партией и страной, он немедленно перешел к авантюристической левацкой политике «прыжка» в индустриализацию. Основным поставщиком средств оставалось крестьянство.

1929 г. был объявлен для СССР «годом великого перелома». Он характеризовался окончательным откатом к политике «военного коммунизма». Начало форсированной коллективизации совпало с фактическим запретом свободной торговли и введением плановых заданий относительно сдачи хлеба и другой сельскохозяйственной продукции, с определением плана по каждому селу, коллективному или индивидуальному хозяйствую. С лета 1930 г. распространилась практика твердых заданий по сдаче всех «излишков».

Поставки товарной продукции государству провозглашались для колхозов первой заповедью. Цены на продукцию были заниженными, а через инфляцию вскоре стали вообще символическими. Относительно объемов поставок, то здесь господствовала неопределенность. Государство не вступало в налоговые отношения с колхозами, по которым заранее определялась часть продукции, которую надлежало передать хлебозаготовительным органам. За исключением семенного, продовольственного и фуражного фондов хлеб должен был поступать только государству.

Первая колхозная весна 1930 г. была многообещающей. В Украине созревал неплохой урожай, рассчитывали собрать более 1.300 млн. пудов хлеба. 376 млн. пудов необходимо было для создания продовольственного фонда с расчета 16 пудов на человека (в УССР насчитывалось 23,5 млн. человек сельского населения). В посевной, фуражный, страховой и резервный фонды – 500. Исходя из этих расчетов, хлебозаготовительный план определялся в 430 млн. пудов. Потом его увеличили до 440 млн., 472 млн. и, наконец, до 490 млн. пудов. До 1 июня 1931 г. заготовки с урожая 1930 г. достигли 477 млн. пудов против 310 млн. с урожая 1929 г.[ 6, с. 21]. Складывалось представление, что колхозы способны обеспечить «прыжок» в индустриализацию. Сталин говорил, что зерновая проблема в СССР «решается в основном с успехом».

Результаты первого года сплошной коллективизации привели крестьян в шоковое состояние. Хотя грозное слово «продразверстка» не употреблялось, в колхозное село возвращался полузабытый быт десятилетней давности. Рынок исчезал. Деньги потеряли свою покупательную способность. Фонд отоваривания заготовок был ничтожным, а заработки в коллективном хозяйстве нищенскими. Чтобы прокормиться, крестьянам надо было рассчитывать в основном на приусадебный участок.

Коллективизация сопровождалась экспроприацией зажиточной прослойки крестьянства и разрушением развитой системы сельскохозяйственной кооперации. Продразверстка вела к быстрому разрастанию кризисных явлений. Ярким проявлением кризиса, охватившего молодой колхозный строй, была полнейшая незаинтересованность крестьян в развитии общественного хозяйства, их прямое нежелание работать в колхозах. По заданию ЦК КП(б) Украины в начале 1933 г. обследовали 340 колхозов разных районов республики. Оказалось, что 19 % трудоспособных колхозников за год не заработали ни одного трудодня, а 30 % имели от 1 до 50 трудодней [6, с. 22].

До начала сплошной коллективизации в колхозах господствовала «поденщина». Иногда доходы распределялись по едокам или количеству работающих в семье. Колхозцентр СССР в директиве от 6 июня 1930 г. «Об оценке и учете труда в колхозах» высказался за внедрение новой экономической категории – трудодня, который давал возможность учитывать не только количественные, но и качественные результаты труда. В 1932 г. преобладающее большинство колхозов перешло к организации труда по трудодням. Однако в самом порядке их начисления существовало много недостатков. Одним из самых серьезных – дискриминация труда полевых работников, вызванная, прежде всего, бюрократизацией управленческой сферы. За первую половину 1932 г. в колхозе им. Ворошилова (с. Крымка Одесской области) на полевых работников приходилось только 800 трудодней из 2700, а в колхозе им. XVI партсъезда (с. Дерюгин Брод той же области) – 4 тысячи из 13 300. Большинство трудодней «заработал» управленческий и обслуживающий персонал колхозов. Об этих фактах 22 августа 1932 г. писала газета «Правда» [6, с. 23].

В 1930 и 1931 гг. в колхозах создавались временные бригады – на период сельскохозяйственной кампании. Непостоянный состав бригад и незакрепленность рабочего скота, инвентаря, земельных участков влекли за собой обезличивание и уравниловку. Постановления о создании постоянных бригад, за которыми закреплялись бы земельные участки и средства труда, не выполнялись. Правительственные структуры установили, что в 1932 г. постоянных бригад не было в большинстве колхозов. О низкой эффективности временных бригад, об отсутствии должной организации в их работе, о бесхозяйственном отношении к инвентарю и рабочему скоту писали в областные и республиканские газеты сами колхозники.

Бюрократические методы руководства колхозами были неминуемы в условиях разверстки и отрыва непосредственных производителей от средств производства. Они сильно сказывались на результатах хозяйствования.

Количество колхозов быстро увеличивалось, до конца 1932 г. в Украине в них вовлекли почти 70 % крестьянских хозяйств и 80 % посевных площадей. Но значительная масса колхозников обнаружила неготовность к коллективному труду. Они демонстрировали низкий уровень дисциплины, безответственное отношение к обобществленному имуществу и скоту, равнодушие ко всему, что было за пределами собственного приусадебного участка. Это происходило на фоне недостаточных мер со стороны государства по организационному и хозяйственному укреплению колхозов, материальной помощи им и внедрения продразверстки.

С одной стороны, крестьяне не могли чувствовать себя хозяевами в собственном колхозе, потому что произведенная коллективным трудом продукция не становилась собственностью коллектива. С другой стороны, они знали, что колхозы созданы путем объединения их собственных средств производства. Коллизия разрешалась просто: колхозники начинали забирать продукцию, произведенную в колхозе, до ее оприходования и вывоза. Такие действия расценивались как воровство. В нем порой участвовало до 80-90 % колхозников. Воровали, чтобы обеспечить себя продовольствием или заработать на продаже продукции. На рынке, который существовал практически нелегально, цены на продукцию сельского хозяйства до конца первой пятилетки выросли в десятки раз. Понятно, что для колхозов, колхозников и единоличников не существовал вопрос, сдавать ли произведенную продукцию государству по низким ценам, или сделать попытку реализовать ее на рынке.

Колхозники применяли своеобразную тактику саботажа хлебозаготовок: пытались скрыть при учете действительные размеры урожая, оставляли зерно в соломе во время обмолота, чтобы потом перемолотить ее повторно – для себя. Эти случаи стали массовыми. В процессе контрольного переобмолота соломы в колхозах Дворичанского района Харьковской области оказалось, что припрятанный урожай составлял 9 пудов зерна с гектара. Когда такие факты становились известными, они вызывали усиление административного нажима на районы и колхозы, которые не выполнили продразверстки.

Вместо того, чтобы покончить с производственными отношениями, которые заставляли колхозников воровать собственную продукцию, Сталин и его ближайшее окружение избрали путь репрессий. Хотя давно уже было объявлено о ликвидации кулачества как класса, глава правительства СССР Молотов снова заговорил об угрозе со стороны кулака, который якобы организовал в селах расхищения хлеба и другого колхозного добра, чтобы вредить колхозам.

Разрушительное влияние продразверстки на производительные силы сельского хозяйства в полной мере проявились в 1931 г., когда в колхозы уже объединилось большинство сельского населения Украины. Однако дезорганизация и деградация общественного производства колхозов не отразилась на поставках государству: их взыскивали железной рукой. Зато уровень жизни колхозников, который зависел от «остаточного» принципа оплаты труда (поставки продукции государству – первая заповедь!), катастрофически снижался.

Уже в первые месяцы 1932 г. во многих сельских районах были исчерпаны запасы продовольствия, прежде всего хлеба. До нового урожая еще оставалось несколько месяцев, а люди уже остались без хлеба. С наступлением весны обнаружились существенные недостатки в организации и проведении посевной кампании. Например, в Уманском районе на 5 мая 1932 г. было засеяно менее 20 % площадей ранних яровых культур, не хватало семян, тягловая сила оказалась в плачевном состоянии. В этом районе 50 % лошадей были настолько истощены, что их нельзя было использовать ни на каких работах. Но и лошади, которые работали, давали от 10 до 40 % нормы выработки. До 4 мая в этом районе не работали трактора, так как не были получены необходимые запасные части к ним [3, с. 218].

Весной 1932 г. в партийные органы уже располагали большим количеством сведений о тяжелом положении в сельской местности. В докладной записке Харьковского обкома, направленной в ЦК КП(б)У, отмечалось, что во многих колхозах Оржицкого района около 25 % сельских жителей питаются суррогатами (цвет акации, камыш, осока). На почве «тяжелого продовольственного состояния районов» появились случаи «опухания и в особенности среди детей». Обострение с продовольствием в отдельных колхозах Чернуховского, Оболонского и других районов привело к нападениям на колхозные амбары, винокуренные заводы, склады Заготзерно. В Семеновском и Чутовском районах участились невыходы колхозников на работу и выезды колхозников на заработки в другие области. Регистрировались случаи употребления в пищу мяса павших лошадей. Тяжелое положение складывалось во всех 82 районах Харьковской области [3, с. 219-220].

О состоянии украинских сел свидетельствуют материалы приемной председателя ВУЦИК Г. И. Петровского, куда обращались за помощью голодавшие крестьяне. В апреле 1932 г. из колхоза «Червоный Жовтень» Лозовского района писали: «в колхозе 70 дворов, 260 едоков, хлеба хватило только до 1 февраля, колхозники употребляют в пищу исключительно свеклу, через что болеют, были четыре случая голодной смерти, больных – 50 человек». Из хутора Степного Пещанского сельсовета Решетиловского района поступила жалоба крестьян: «план хлебозаготовок выполнен, однако совсем нет хлеба, нет картофеля, люди пухнут с голода». Из артели «Трактор» Сумского района писали: «во время заготовок взяли все зерно, колхозники не имеют хлеба и картофеля, без фуража остался скот». В мае 1932 г. один из жителей Остерского района писал Петровскому: «Я хочу жить, но не могу, умираю с голоду. Как у нас в селе Крихаеве, так и по целому району Остерском настоящая голодовка: пуд муки ржаной 100 руб., пуд картофеля – 20 руб. и то нигде не купишь» [6, с. 29-30].

Уже в первой половине 1932 г. жалобы и просьбы о помощи от колхозников, школьников, студентов, членов партии в большом количестве направлялись в ЦК КП(б) Украины и Совнарком УССР, в ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР, партийным и государственным деятелям.

В конце апреля 1932 г. отдел агитации ЦК КП(б) Украины подготовил обзор писем, адресованных Центральному Комитету и лично Сталину. Из Глобинского района Полтавской области колхозники писали: «Уважаемый тов. Сталин, есть ли закон Советской власти, чтобы крестьянство сидело голодное, так как мы, колхозники, не имеем с 1 января 1932 года в своем колхозе ни фунта хлеба… Мы, колхозники, решили спросить, – что будет дальше. Возникает вопрос. Как мы можем строить социалистическое народное хозяйство, когда мы обречены на голодную смерть… Спрашиваем, за что мы бились на фронтах, за то, чтобы сидеть голодными, чтобы видеть, как умирают дети с голода?» [16, с. 162]. В письме из Днепропетровщины Д. Орленко автор писал, что он учился в партийной школе, где «изучал марксизм, ленинизм и нигде не встречал в их учении, чтоб детей морить голодом, ведь они невинные жертвы. Дальше жить нельзя, я себе не представляю, как дальше так жить, и на их слезах строить фундамент социализма, тот бетон поливать их слезами – это я нигде не видел и не читал» [16, с. 163].

Член партии П. Смирнов из Киева обратился к Сталину с такими словами: «Тов. Сталин, Вам очевидно идут сведения, что кругом хорошо. Я Вам только одно скажу: на селе несчастье, люди голодают, лошади дохнут. Уже люди начали с голода умирать. Советую Вам выехать в село не в России, а вот здесь на Украине, хотя бы в Киевской области. Я два дня тому приехал из села, я там своими глазами видел все то несчастье, как через каждые 2-3 саженя по дороге лежат дохлые лошади и их крестьяне режут по куску и едят. Тов. Сталин, у нас делается то, что делалось при царе, – царь жил далеко, а Бог высоко, но сейчас в тысячу раз большая беда». Член партии с 1925 г. П. Крофан из Винницы писал Калинину и Молотову: «В нашей местности голод охватил все районы. Все крестьянство движется и удирает из сел, дабы спастись от голода… В селах в день умирает от голода по 10-20 семей. В деревнях не осталось ни лошадей, ни скота, колхозников голод заставляет бросить все и идти в свет. Говорить о выполнении посевной кампании – не приходится, так как процент крестьян в наших селах малый и все истощены голодом» [16, с. 163].

Тревожные письма шли не только из голодающих районов Украины. В июле 1932 г. в ЦК КП(б) Украины направили письмо рабочие Петров, Савин и Кудук из Белоруссии. Они писали: «Когда это было, чтоб Украину Белоруссия кормила. Были худшие годы, но Украина кормила Белоруссию, а теперь наоборот». Белорусские рабочие писали, что по городам БССР «голодные скитаются украинцы» в поисках продуктов. В своем письме они спрашивали: «Как разрешена хлебная проблема на Украине, где ЦК партии Украины, где ЦИК, что предпринимает?» [3, с. 222-223].

Сложившееся в украинских селах положение подрывало авторитет советской власти. Студенты Днепропетровского химико-технологического техникума писали Сталину: «Дорогой товарищ Сталин, обратите на это особое внимание и улучшите положение трудящихся масс, ибо будет внутри страны война. Дорогой товарищ Сталин, чтобы этого не было, надо быстро, очень быстро обеспечить село хлебом, ибо будет стыдно, будет грех и партии и ЦК, когда пойдут все крестьяне против Советской власти и поднимут забастовку с требованиями: «долой Сталина, долой конину, давай царя, давай свинину» [16, с. 164-165].

Подобная тревога звучала в письме комсомольца Ткаченко, направленном в июне 1932 г. секретарю Компартии Украины Косиору. После посещения Киевщины, Белоцерковщины, Уманщины он писал: «Люди страшно голодают. Я просто не понимаю и если бы мне кто авторитетный доказывал где-то в 1927-1928 гг. о том, что при советской власти могут умирать на работе с голода, я не поверил бы и прогнал бы его, считая идиотом, контрреволюционером. Ну, а что же мы имеем сейчас? Десятки и сотни колхозников выходят в поле и умирают. Разве возможно идти на тяжелую работу, нахлебавшись каких-то сорняков с обычной мякиной. А «начальство» провозглашает красноречиво «за темпы, за социализм». Куда к черту годится такой социализм, когда целыми семьями крестьяне просят кусок хлеба, пухнут с голода.

Ну и чем я тому крестьянину или рабочему, которым раньше объяснял верность политики партии, смогу доказать, что мы социализм строим и построим, когда в них полностью исчезла вера в победу социализма. На мой взгляд, все это зависит от головотяпства руководства. Мне кажется, что насколько партия была авторитетна среди широких масс, сейчас все меньше. Я сам за социализм, безусловно, но против такого идиотского пути» [16, с. 155].

Доведенные до отчаяния люди не скрывали в письмах своих имен и фамилий, они рассчитывали получить ответ из Москвы. Секретарь комсомольской ячейки из села Полонистое возле Умани Пастушенко писал: «Вот такое выслушайте товарищ Сталин. Село насчитывает 317 дворов. Коллективизация выполнена на 100 %. А что тут, думаете, - Советская власть? Нет, не советская, а чисто буржуазный строй… Село выполнило план на 65%. Колхоз вывез весь хлеб до фунта. Нет ни зернышка. Свиней было 500 голов. На все село остается на 1932 год 14 голов. Люди пухнут. Люди говорят: «Хлеба, хлеба…». В прошлом году урожай был средний, и то еле выжило население, и план был 38 тыс. пудов, а сейчас – 57 тыс. пудов. Теперь буксир над буксиром – бригада 86 человек ходит три месяца, ничего не делают, изо дня в день ходят под каждую хату. С начала кампании, раз по 60 каждую хату перелопатили. Забрали до фунта все огородное в колхозе, у колхозников на душу два пуда картошки, а все до фунта – в заготовку. Никаких запасов на весенний сев, ни фунта какой бы то ни было культуры: ни картофеля, ни гороха, ни гречки, ни проса, ни ячменя, ни овса, ни сои. Все до фунта – и свеклу, капусту квашеную забрали и забирают кур. Такое вот, товарищ Сталин. Трудодень обошелся 37 копеек, пара сапог – 36 рублей, пара ботинок – 26 рублей, костюм – 80 рублей. Вот так, тов. Сталин, сто дней на одну пару сапог. Довела власть Советов… Фунта соломы не дают, в хатах холод, раскулачивают бедняков, колхозников выбрасывают из колхоза за то, что хлеб не сдают. Зажим, не дают крестьянину говорить на собраниях. Масса населения настроена против Сов. Власти. Население босое, голое, голодное. Дети не посещают школу, тоже босые, голые, голодные. В селе ни керосина светить, ни мыла.

Ответ персонально по адресу: Бабанский район УССР, Полонистое. Комсомолец, секретарь ячейки. Член бюро РКМ Пастушенко».

Подпись Пастушенко в письме заверил печатью председатель Бабанского РК (рабочего, контроля) и РККИ (комиссии рабоче-крестьянский инспекции) Г. Максименко. Письмо из Москвы было возвращено в Украину, в приемную председателя ВУЦИК Петровского. С грифом «срочно» письмо переслали в Бабанский район для проверки фактов и составления ответа с выводами. Проверку поручили уже известному нам Г. Максименко. Через неделю он подготовил и отправил такой ответ: «В ВУЦИК. Сообщаем: Автор письма тов. Сталину за подписью «Член бюро РКМ Пастушенко, не обнаружен. Таким образом, письмо анонимное» [15, с. 47].

«Буксирные бригады», о которых писал комсомолец Пастушенко Сталину, создавались в Украине повсеместно. От населения поступали многочисленные жалобы на действия этих бригад. Так, в селе Пчельная на Винничине была создана бригада по хлебозаготовке почти из 400 человек, которую назвали Отряд «Летучая эскадрилья». В состав отряда входили не только местные активисты, но и представители из других сел, а также студенты зоотехникума и рабочие из местечка Теплик. В селе было организовано несколько штабов, из них один главный штаб, начальником которого был председатель райколхозсоюза Алексюк. Отряд при главном штабе Алексюка насчитывал 50-60 человек. Село было переведено на военное положение, члены бригады по 2 человека были размещены по крестьянам, которые не выполнили хлебозаготовку. Крестьяне должны были содержать и кормить членов бригады до того времени, пока они не выполнят хлебозаготовку. В селе проводились поголовные обыски у всех без исключения колхозников, бедняков и середняков; для питания бригады забирали у крестьян без всякого учета овец, кур, мед и другие продукты.

Колхозник из с. Пчельная Онуфрий Стойко даже перевыполнил план хлебозаготовки, но после допроса и издевательств в штабе «Летучей эскадрильи» у него реквизировали: часы - будильник, ведро, долото, две кадушки с капустой, керосин, скатерть, нож, дрова, сено, кур и т.д. Секретарь партячейки Ефим Федоренко рассказывал, что отряд «всегда ходил по селу в строю под командой Алексюка с песней. Сам Алексюк впереди отряда верхом на лошади… Алексюк говорил, что штабы должны сами себе находить харчи: овец, бычков, сало, кур, мед, крупу, капусту, огурцы и так далее» [15, с. 50].

Село Пчельная предстала этакой малой моделью большой государственной диктатуры пролетариата с его классовыми подходами, идеей экспроприации экспроприаторов, с неизбежным перерастанием диктатуры класса в диктатуру личности, вождя, вожака и т.д. В Москве – Сталин; в Пчельной – уполномоченный Алексюк.

На районном уровне было много руководителей, которые старались как можно быстрее отрапортовать о выполнении плана хлебозаготовок. Так, например, секретаря Марковского райкома Луганской области Барышева не интересовало, останется ли зерно для нужд тех, кто его выращивает. Его беспокоило лишь то, почему на железнодорожных станциях России плохо организован прием хлеба. В письме Косиору в апреле 1932 г. Барышев писал: «… очень много мешают выполнению хлебозаготовок и такие безобразия, о которых я хочу доложить: станционные ссыппункты Кантемировка и Зориновка на территории Центрально-Черноземной области по несколько дней не принимают хлеб, давая официальные распоряжения нашим заготовителям телеграфом, чтобы прекратить вывоз хлеба на ссыппункты на 3-4 дня, имели место случаи, когда нами отправленный обоз с хлебом возвращался обратно в село, ссыппункт не принимал. Нами внутри района заготовлено 100000 пудов хлеба, исчерпаны все складские помещения, внутри положение катастрофическое, о чем считаю необходимым доложить Вам, эти безобразия не единичные, а повторяются дальше» [12, с. 11].

Руководители Украины и СССР были достаточно информированы о надвигающейся катастрофе. В Москву и Харьков писали не только взрослые, но и дети. Они рассказывали о своем бедственном положении, о возможной голодной смерти. В одном из писем украинские школьники писали: «Нам надо учиться, а мы от голода не можем по свету ходить, пухнем от голода, в желудке болит от того мусора, который мы сейчас едим, так как у нас забрали не только хлеб до зернышка, но и картофель, фасоль и все, что можно есть. Мы верим, что советская власть нам поможет и спасет нас от голодной смерти». Но помощи дети так и не дождались.

Так как ждать помощи от государства было бесполезно, крестьяне из восточных районов Украины в поисках хлеба направлялись в Россию. Секретарь Кантемировского райкома Центрально-Черноземной области Журилов докладывал в обком партии: «Начиная с февраля 1932 г. с рядом лежащих районов Украины начался приток граждан за покупкой, меной и выпрашиванием хлеба; в последние дни мешочники формальным образом наводнили район. Станция битком набита людьми, во всех селах ходят толпами люди, причем целыми семьями с маленькими детьми и дряхлыми стариками… О действительно тяжелом голоде свидетельствует еще и такой факт: в Кантемировке только за последние дни похоронено 12 человек, пришедших за хлебом с украинских соседних районов». Журилов просил обком договориться с Харьковским обкомом о том, чтобы вопрос о загрузке украинских крестьян работой на местах был «разрешен немедленно» [12, с.11].

Нельзя сказать, что все руководители были равнодушны к человеческой беде, из областей часто докладывали в столицу о катастрофическом положении в украинских селах. Так, председатель Киевского облисполкома Василенко сообщал председателю СНК УССР В. Чубарю о том, что в области недоедание становится массовым, голодают десятки колхозов и тысячи детей; среди крестьян быстро растет смертность, а в Белоцерковском и Смелянском районах зафиксированы случаи людоедства. Василенко писал, что хлеба, круп, растительных жиров уже не осталось, а снабжение районных центров хлебом сократилось с 442 тонн хлеба до 161 тонны. Облисполком просил СНК Украины предоставить продовольственную помощь области [16, с. 157-158]. Секретарь Харьковского обкома Терехов просил ЦК КП(б) Украины «немедленно поставить вопрос перед ЦК ВКП (б) о продовольственной помощи как путем отпуска продовольствия, а также предоставить права потребкооперации Харьковской области закупать хлеб и продукты на территории ЦЧО и Северного Кавказа» [3, с. 222].

Секретарю, ЦК КП(б) С. Косиору, стали составлять доклады о фактах голодной смерти. В секретном сообщении по Уманскому району от 20 мая 1932 г. указывалось, что в с. Рыжовка умерло 80 человек, в с. Черповоды – 85 чел. в с. Ропотуха - 100 чел., в с. Фурманка – 111 чел. Органы ГПУ Киевской области стали фиксировать факты людоедства. В селе Молодецкое Букского района крестьянин Сиваченко был заподозрен в причастности к смерти 3-х летнего мальчика. Во время обыска в доме Сиваченко были найдены кости и голова мальчика. Заместитель начальника ГПУ Киевской области Каминский сообщал, что на допросе Сиваченко сознался в преступлении, а также заявил, что «он совместно с односельчанами Кузьмиком И., Пугаченко Ф., Аксентьевым В., Кузьмик Н. в разное время последних месяцев зарезали и съели 7 человек в возрасте от 3 до 38 лет»[16, с. 167-168]. Арестованный подробно описал все преступления, но не смог указать, где находятся остальные убийцы. Органы ГПУ предпринимали меры к их задержанию. Количество подобных случаев увеличивалось, но информация о них оседала на уровне областей и в республиканских учреждениях, в Москву она не доходила.

Тем временем СНК СССР и ЦК ВКП(б) продолжали проводить прежнюю политику. Сталин слепо верил в действенность обязательных постановлений, независимо от того, отвечают ли они реальным интересам и отношениям или нет. Он думал, что проблему уборки 1932 г. можно решить принятием закона, в котором были бы предусмотрены меры против обнаруженных ранее недостатков. Самым слабым звеном в организации уборки, как свидетельствует опыт 1930-1931 гг., казалась конвейерная система, то есть поэлементное выполнение операций – жатвы, скирдования, обмолота, вывоза зерна. Несогласованность операций приводила к запаздыванию жатвы на больших площадях и значительных потерь зерна от обсыпания. В постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 5 июля 1932 г. «Об уборочной кампании 1932 г.» выдвигалось требование внедрять скирдование: своевременно скошенный и заскирдованный хлеб мог продолжительное время храниться в поле. С целью поощрения колхозников разрешалось уже во время обмолота выдавать авансы в счет натуральной части доходов в объеме 10 -15 % фактически обмолоченного хлеба. Это был определенный шаг вперед от «остаточного» принципа оплаты трудодней: раньше хлеб на трудодни выдавали только зимой, после выполнения заготовительного плана (если его вообще можно было выполнить). Однако в крестьянской практике работа за десятый сноп никогда не считалась выгодной, а на дополнительную выдачу хлеба зимой уже никто не рассчитывал.

Свидетельства о ходе уборочной кампании показывают, как выполнялось постановление от 5 июля. В газете «Правда» 22 июля 1932 г. сообщалось, что в Днепропетровской области «скошенный хлеб в снопы не вяжут, копны кладут как попало, ветер разбрасывает копны, хлеб везде разбросан, колосья не сгребают ни конными граблями, ни ручными. По скошенному хлебу ходят лошади с подводами, ездят и тракторы, вымолачивая зерно». Из Очаковского района Одесской области Наркомзем Украины получил такую информацию: «Десятки гектаров скошенного хлеба лежат у валках и портятся под дождем. Скирдовать еще не начали. Подоспели уже яровые, которые надо косить. В колхозе «Червона Украина» нет ни одного валка, чтобы колеса трактора не переехали. В тракторной бригаде заявляют: пусть пропадает, все равно и это заберут».

Все же в 1932 г. было заскирдовано больше скошенного хлеба, чем в предыдущие годы. Потери от обсыпания уменьшились. Зато длительное хранение хлеба в поле вызвало массовое размножение грызунов. На заседание СНК УССР 11 ноября 1932 г. указывалось, что распространение полевых мышей приобретает размеры стихийного бедствия. О масштабах потерь, нанесенных только одним «мышиным» фактором, можно иметь представление по результатам акций, осуществленных в колхозе «Перемога» на Херсонщине. Чтобы не умереть с голода, колхозники ценой нечеловеческого труда вскрыли мышиные норы на площади 120 гектаров. В результате удалось получить 17 центнеров доброкачественного зерна. В каждой норе было от 2 до 6 кг. пшеницы.

В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 6 июля 1932 г. план хлебозаготовок по крестьянскому сектору Украины с урожая 1932 г. установили сниженный – 356 млн. пудов. В связи с этим политбюро ЦК КП(б) Украины в тот же день на своем заседании «признало правильным установленный план хлебозаготовок» и приняло его к «безусловному выполнению» [3, с. 631]. Оставалось лишь выяснить: можно ли его выполнить? Пробные обмолоты показали, что на полях вызревает в целом неплохой урожай – в среднем 7,2 центнера с гектара против 8,3 центнера в 1931 г. и 10,2 центнера в 1930-м. Неурожайным год был только в центре и в южных областях УССР. В 1930 г. крестьянский сектор сдал государству 393 млн., а в 1931 – 395 млн. пудов хлеба. На таком фоне план в 267 млн. пудов казалось реальным.

Для обеспечения выполнения плана хлебозаготовок, установленного 6 июля, Сталин направил в Украину Молотова и Кагановича. Они приняли участие в III-й конференции Компартии Украины, которая обсудила доклад секретаря ЦК С. Косиора «Об итогах весенней посевной кампании и о задачах организационно-хозяйственного укрепления колхозов». В докладе отмечалось, посевная кампания затянулась до конца июня и, все же, не засеяли более 2 млн. гектаров, отведенные под пары площади превратились в рассадники сорняков. Так как пропашные культуры не обрабатывались, часть посевов погибла. Косиор отмечал, что уборка урожая идет плохо, много хлеба теряется во время обмолота и вывоза. Во многих выступлениях делегатов конференции говорилось о фактах голода и росте апатии среди крестьян. Молотов тоже коснулся тяжелого продовольственного положения в некоторых районах УССР, но по вопросу выполнения плана хлебозаготовок он занимал жесткую позицию. В ответ на жалобы, что у крестьян уже больше нечего забирать, так как все уже вычищено под метлу, Молотов и Каганович заявляли: «Никаких уступок и сомнений, в отношении выполнение задания, поставленного партией и Советским правительством перед Советской Украиной, не будет». За этим последовало наделение партийных активистов юридическими правами конфискации зерна.

Испытывая трудности в финансировании индустриализации, руководство СССР усиливало нажим на украинское крестьянство. В конце лета 1932 г. заместитель председателя Совета труда и обороны СССР В. Куйбышев требовал от ЦК КП(б) Украины: «Вместо установленного вам плана отгрузки в августе через порты 190 тыс. вами отгружено только 20 тыс. Такое положение приводит к большим валютным потерям, связанным с невыполнением контрактов, простоем тоннажа, также подрыву авторитета на рынках. Предлагаю немедленно усилить в первую очередь отправку через порты, отгрузить до конца месяца в тоннах: пшеницы 30 тыс., ячменя – 20 тыс., ржи – 10 тыс., не считая уже отгруженного.» [3, с. 237].

В хлебе и других продуктах питания нуждались целые регионы, промышленные центры и крупные города СССР, руководство которых требовало от ЦК КП(б)У и правительства Украины не срывать поставки продовольствия, строго выполнять установленные задания. Так, например, секретарь Закавказского крайкома ВКП(б) Л. Берия напоминал, что Украина должна отправить в ЗСФСР 23 тысячи тонн хлеба. Осенью 1932 г. секретарь Ленинградского обкома партии С. Киров дважды требовал от С. Косиора принять «решительные меры» по обеспечению Ленинграда мясом и овощами. В октябре в Ленинград надо было отправить 700 тонн мяса, а в Москву – 360 тонн. Большие задания были и по поставкам продовольствия для армии [13, с. 124-127].

В конце лета в полную силу уже действовало постановление ВЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и коопераций и об укреплении общественной (социалистической) собственности». В соответствии с этим законодательным актом расхищение имущества колхозов и кооперативов каралось расстрелом, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок не менее 10 лет. 22 августа 1932 г. ВЦИК и СНК СССР приняли постановление «О борьбе со спекуляцией». Спекуляция каралась заключением в концлагерях на срок от 5 до 10 лет без права применения амнистии.

Постановление от 7 августа в народе получило название «закон о пяти колосках». Сбор колосков, оставшихся на полях после уборки, квалифицировался как уголовное преступление. В селе Малая Бережанка Киевской области председатель сельсовета открыл стрельбу по семерым крестьянам, когда они собирали колоски, трое из них – дети. Женщину, беременную на восьмом месяце, из с. Харсин Полтавской области, пойманную, когда она срывала колоски, избили доской, после чего она умерла. В с. Бельское на Полтавщине Анастасию Слипенко, мать маленьких детей, застрелил охранник ночью, когда она копала картошку. После этого трое ее детей умерли от голода. К уголовной ответственности привлекали даже детей, достигших возраста 10 – 12 лет. К началу 1933 г. по этому постановлению было осуждено 54 645 человек, из них 2110 к расстрелу [2, с. 389].

Борьба партийных и государственных органов за выполнение плана хлебозаготовок усиливалось на фоне расшатывания колхозного производства продразверсткой и роста потерь сельскохозяйственной продукции. На третьей конференции КП(б) Украины Косиор, Любченко, Петровский, Скрипник и другие делегаты говорили, что потери хлеба в 1931 г. составляли от 100 до 200 млн. пудов. Никаких данных о потерях в 1932 г. не существует. Но можно предположить, исходя из общей картины дезорганизации производства, что они увеличились. Даже Сталин весной 1933 г. говорил, что уборка хлеба в 1932 г. прошла «менее удовлетворительно», чем в 1931 г.

В 1932 г. потери урожая сказались уже не только на жизненном уровне колхозников, но и на хлебозаготовках. Политбюро ЦК КП (б) Украины на заседании 8 сентября 1932 г. отметило, что идет «резкое снижение хлебозаготовок». Была составлена специальная директива обкомам, райкомам, директорам МТС, которую подписал С. Косиор. ЦК предупреждал весь руководящий состав районов, «что в случае если не будет обеспечен резкий перелом в хлебозаготовках, если не будет развернута широкая массовая работа и меры решительного нажима на единоличника, ЦК будет ставить вопрос о применении более решительных мер воздействия к районам своей безобразной работой срывающих хлебозаготовки» [16, с. 133].

Репрессивная политика партии и государства порождала открытое и скрытое сопротивление со стороны крестьян и колхозных руководителей. Среди председателей колхозов и местных партийных руководителей можно было встретить таких, которые не хотели больше принимать участие в преступных акциях, направленных против своего народа. В августе 1932 года, когда стало очевидно, что государственные задания по заготовке зерна выполнить невозможно, трагическое событие произошло в с. Михайловка Сумской области. Председатель колхоза, член партии и бывший партизан Чуенко рассказал колхозникам о плане заготовок, а потом заявил, что не намерен отдавать зерно без согласия тех, кому оно принадлежит. Той же ночью он покинул село, но ОГПУ схватило его и арестовало вместе с председателем сельсовета. На следующий день произошел «женский бунт», участницы которого требовали освобождения арестованных, снижения налога, выплаты задолженности по заработной плате, но главное – снижения зерновых норм. В результате судебного процесса 67 человек отправили в концлагерь, а некоторых крестьян, в том числе и Чуенко, расстреляли [5, с. 256].

На протяжении второй половины 1932 г. официальные средства массовой информации постоянно критиковали председателей колхозов и сельских коммунистов, обвиняя их в том, что они «присоединились к кулакам и петлюровцам и стали не борцами за хлеб, а агентами классового врага». На деле же их «вина» заключалась в том, что они выдавали крестьянам зерно, в соответствии с заработанными трудоднями, вместо того, чтобы сдать весь хлеб государству. Материалы с критикой председателей колхозов регулярно публиковали журналы «Більшовик України», «Коммунист», газета «Вісті» и другие республиканские, областные и районные печатные органы.

Централизованные ресурсы хлеба и других видов продовольствия в стране быстро таяли. Это вызвало сокращение и без того низких норм выдачи продуктов по карточкам для работников и служащих. Резко сократился хлебный экспорт, что привело к многократному увеличению дефицита внешне - торгового баланса в сравнении с 1925 г. В спешном порядке стали искать дополнительные источники поступления средств. Именно тогда за границу стали вывозить древние рукописи, дорогие иконы, произведения великих художников. Появился лозунг: «Превратим Рубенса в рубли, а Рафаэля в трактора».

Таким образом, государство своей политикой сплошной коллективизации и введением продразверстки обрекало крестьянство на голодное существование.

Террор голодом

Голод был не только следствием разрухи, дезорганизации, деградации сельскохозяйственного производства, он также углублялся конкретными практическими действиями на государственном уровне. Есть достаточно фактов и документов, которые неопровержимо доказывают преступный характер деятельности чрезвычайных комиссий, посланных Сталиным в ноябре 1932 г. в Харьков, Ростов-на-Дону и Саратов с заданием взять хлеб любой ценой.

Чрезвычайную комиссию в Украину возглавил Молотов. На 1 ноября 1932 г. государству поступило только 136 млн. пудов хлеба. Чтобы выполнит заготовленный план, комиссия Молотова должна была взять с крестьянского сектора еще 131 млн. пудов. Но такого количества хлеба уже не было. Кроме того, немало местных руководителей под личную ответственность прекращали вывозить хлеб, потому что это были не товарные, а продовольственные запасы. Так, например, рабоче-крестьянская инспекция Гельмязевского района Киевской области организовала рейд проверки обмолота и записала в своем постановлении: «Больше нет возможностей для реализации плана». Директор Барвинковского совхоза «Зернофабрика» с согласия секретаря парторганизации и председателя рабочкома отдал приказ прекратить сдачу хлеба. В разговоре с корреспондентом «Вести ВУЦИК» он открыто заявил: «У нас нечем рабочих кормить, а заставляют весь хлеб вывезти».

Заявления местных руководителей в адрес комиссии Молотова об отсутствии резервов оставались безрезультатными. Когда доведенный до отчаяния секретарь райкома голодающего Синельниковского района Днепропетровской области Борщ поставил вопрос о пересмотре абсолютно нереального плана хлебозаготовок, ответом на это явилось освобождение от занимаемой должности и исключение из ВКП(б). Такая же судьба постигла председателя райисполкома Поплавского, который поддерживал Борща. Вместо ответа Молотов послал телеграмму секретарю обкома такого содержания: «Первейшей обязанностью обкома и всей Днепропетровской организации является сейчас обеспечить неуклонное повышение хлебозаготовок пятидневка в пятидневку, до тех пор, пока выполнение установленного годового плана не будет полностью обеспечено» [6, с. 36].

Выполнить задания по хлебозаготовкам можно было только с применением репрессивных мер. И такие меры применялись. 5 ноября 1932 г. политбюро ЦК КП(б)У обязало судебные органы «вне очереди рассматривать дела по хлебозаготовкам, как правило, выездными сессиями на месте с применением суровых репрессий… Организовать в каждой области не менее 5-10 добавочных разъездных судебных сессий нарсуда для разъездов по районам». Во исполнение решений политбюро при Наркомате юстиции и в областях создавались специальные группы, которые круглосуточно были связаны с хлебозаготовительными органами. Прокуратуру и суды обязали незамедлительно сообщать о каждом случае «бюрократизма, волокиты и гнилого либерализма в деле хлебозаготовок со стороны отдельных работников юстиции».

Но требование Молотова о повышении темпов хлебозаготовок по пятидневкам не выполнялось, в первой пятидневке ноября 1932 г. вместо ожидаемого повышения по всем областям произошло резкое снижение заготовок зерна. В связи с этим секретарь ЦК С. Косиор направил распоряжение обкомам, райкомам и директорам МТС с требованием обеспечить во второй и третей пятидневках резкий перелом в хлебозаготовках. Он подчеркивал, что в случае сохранения прежнего положения, «ЦК вынужден будет поставить вопрос о применении более решительных мер воздействия к районам, своей безобразной работой срывающих хлебозаготовки» [13, с. 134].

Наращивание масштабов хлебозаготовок требовало привлечения дополнительных кадров. В обкомы партии была направлена телеграмма за подписью секретаря ЦК КП(б)У Хатаевича с требованием в течение трех дней мобилизовать на крупных промышленных предприятиях 600 «стойких большевиков», проявивших себя в «политических кампаниях» и отправить их в села. Мобилизованным рабочим должна сохраняться зарплата на производстве.

Для выбивания остатков хлеба в украинские села были направлены тысячи уполномоченных. Приехавшие из городов партийные и советские работники, рабочие промышленных предприятий в большинстве своем не знали и не желали знать проблем села. Им на помощь пришли местные «активисты». Вот что говорил об их деятельности колхозник В. Пахаренко из Черкасской области: «Тогда во все органы власти от сельсоветов, колхозов и выше, проникали самые хитрые, самые скользкие люди, часто бездельники и пьяницы, а порой и бандиты разных мастей, которые вовремя додумались повернуть нос по ветру. Они стали верными псами Сталина за то, что тот дал им неограниченную власть. Одна за другой шли бесконечные ревизии «излишков продовольствия» из сельских дворов. Люди пытались спрятать хотя бы горсть зерна в ямах, колодцах, на чердаках, замазывали в печи или зашивали в тряпичные куклы. Но находили везде: слишком уж старательно исполняли свои обязанности важные, в галифе и с наганами, уполномоченные из районов и местные активисты. У нас в Красной слободе и близлежащих селах, например, были конфискованы и отогнаны в Черкассы все чудом уцелевшие коровы. Там их загрузили в товарные вагоны и держали под охраной до тех пор, пока весь скот не околел. А потом вагоны вывезли в город, а содержимое выбросили на свалку. Хочу подчеркнуть, что у людей забирали не только зерно, но и все, что могло служить едой, забирали и часто уничтожали прямо на глазах умирающих с голода. Не оставляли даже огородных семян, чтобы не смогли высадить на следующий год. Бабушка рассказывала, как нагрянули к нам неожиданно уполномоченные и сразу же стали протыкать землю во дворе и на огороде железными прутьями – искали закопанные ямы с зерном. Но – какие там ямы – зернышка в хозяйстве не осталось. В хату ввалились двое – председатель сельсовета и приезжий уполномоченный. Семья как раз села за обед – из еды как раз осталось немного картошки. Матюкаясь, непрошеные гости забрали даже со стола сваренную в мундире картошку. А потом старательный председатель залез под печь и там обнаружил горшочек с семенами свеклы, которые бабушка, спасая для весеннего сева, спрятала и замуровала глиной в подпечек. Выходя, уполномоченный, забрав горшок с семенами, еще раз окинул разгромленную хату – не забыли ли чего. Его свинцовый взгляд остановился на трехлетней девочке, которая испуганно пряталась за бабушкину спину, сжимая в ручонке картофелину, взятую еще за обедом. Уполномоченный подошел, вырвал последнюю еду и раздавил сапогом на полу. Так и уехали, высыпав по дороге из горшочка семена свеклы…» [4, с. 24].

Кроме обеспечения выполнения плана хлебозаготовок уполномоченные должны были выявить тех, кто был виновен в невыполнении государственной задачи. Основную вину представители центра возложили на местных руководителей. За «попустительство кулацкому саботажу» были арестованы и осуждены тысячи председателей, членов правлений колхозов, специалистов, партийных и советских работников. Фабриковались дела на подобии Ореховского на Днепропетровщине, когда обвиненные в «злостном саботаже хлебозаготовок» руководители района были приговорены к расстрелу, длительным срокам заключения. В одном из документов, подписанных прокурором Днепропетровской области Кумпикевичем и председателем областного суда Румянцевым, говорилось: «Всего по 5 декабря 1932 г. общее количество осужденных лиц по колхозному сектору составляет 1062 человека, из них 59 человек осуждено к расстрелу».

В связи с началом работы комиссии Молотова, ЦК КП(б)У принял специальное постановление о работе с колхозным активом. Оно требовало от населения «обеспечения поддержки и одобрения репрессивных мер, которые проводились партией и советской властью против кулаков, против злостных саботажников хлебозаготовок из числа руководителей колхозов, против расхитителей государственного хлеба, против перерожденцев и коммунистов, которые разложились и которых партия изгоняет из своих рядов.»

Политику репрессий оправдывали и правоохранительные органы. В конце ноября 1932 г. был опубликован приказ наркома юстиции и генерального прокурора Украины, в котором отмечалось, что репрессия представляет собой одно из важных средств преодоления классового сопротивления хлебозаготовкам.

Атмосфера, которая господствовала тогда в сельской местности, хорошо показана в местной печати. Тивривская районная газета «Ударник соцiалiстичного будiвництва» Винницкой области пестрела такими заголовками: «Не верьте кулаческим слезам», «Сломаем кулаческий саботаж», «Беспощадная кара врагам советской власти», «Не допустить срыва хлебозаготовок», «Разбить вдребезги кулаческое сопротивление». В репортажах из сел этого района газета писала об обысках, изъятии хлеба, об арестах саботажников, о работе судов. В заметке о положении дел в селе Пилява группа крестьян, а также председатель сельсовета Бабенко и учитель Вознюк были названы «шайкой кулаков-бандитов и разной наволочи, которая чинит яростное сопротивление выполнению хлебозаготовок». Но газета даже не упоминала о том, что в Пиляве уже начался голод. В другой же заметке говорилось о том, что группа колхозников из села Ворошиловка после выполнения плана объявила себя «мобилизованной на фронт борьбы за хлеб» и направилась в села: Шершни и Борскив для «уничтожения саботажа контрреволюционной и петлюровской наволочи» [3, с. 640-641].

В декабре 1932 г. и в январе 1933 г. почти в каждом номере Днепропетровской газеты «Зоря» публиковались материалы о борьбе с саботажем. 1 января эта газета писала: «В общем плане хлебозаготовок Днепропетровской области на Апостоловский район приходится большая доля. Однако на 25 декабря 1932 г. план хлебозаготовок в районе выполнен только на 52,6 %. Почему на фронте борьбы за хлеб прорыв? Причины вскрыты на районном совещании партактива. Они прежде всего заключаются в том, что организаторами саботажа были враги с партбилетами в карманах» [9, с. 12] Газета регулярно называла поименно этих «врагов»: директор Апостоловсий МТС Полтавец, председатель Костромского сельсовета Мороз, председатель артели имени Фрунзе Абельмасов, секретарь партячейки «Авангард» Плискачов и др. Председателя колхоза Засылко и секретаря партячейки Давыдовского газета назвала кулаками и петлюровцами, которые «приказывали колхозникам прятать хлеб, злостно организовали саботаж». Номер газеты «Зоря» от 6 января 1933 г. открывался лозунгом: «Беспощадно, со всей суровостью расправляться с врагами рабочего класса и колхозного крестьянства – кулаками и их пособниками!». На первой странице печатались постановления об исключении из партии и отдаче под суд трех директоров совхозов. Об исключении из партии как кулаческих агентов и ссылке в концлагеря на срок от 5 до 10 лет 50-ти коммунистов, о высылке в северные районы страны 700 украинских семей «за активное противодействие выполнению государственного плана хлебозаготовок, за расхищение и порчу колхозного хлеба» [6, с. 36].

То, о чем писала газета «Зоря» 6 января, показывало как пунктуально и оперативно выполнялось постановление политбюро ЦК КП(б)У от 29 декабря 1932г. На этом заседании политбюро, проходившем при участии Кагановича, рассматривался вопрос о распространении на Днепропетровской области мер, принятых по отношению к Одесской области. В принятом постановлении говорилось: «Выслать 700 семей из 20-25 сел основных отстающих районов. Организовать высылку на север 700 человек без семей. Составить список исключенных из партии в количестве 50 человек для немедленной высылки в концлагеря». На этом же заседании рассматривался вопрос «Об усилении репрессий к злостным несдатчикам хлеба единоличникам». Донецкому и Харьковскому обкомам предложили организовать распродажу всего имущества, а также лишить «злостных единоличников» всей «усадебной земли и всех построек». По Харьковской области эту меру применить в отношении примерно 1000 хозяйств, а по Днепропетровской – 500 хозяйств [16, с. 134].

Надругательством над законностью можно называть действия тех, призван был защищать права граждан. Однако именно они, органы прокуратуры и юстиции УССР, выполняя указания партийных органов, а не руководствуясь законами, прибегали к самым суровым мерам в отношении крестьян.

Органы правопорядка, которые должны были защищать права и свободы граждан, в УССР превратились в карательные по отношению к сельскому населению. Подотчетными они уже были не перед законом, а перед большевистской партией, обладавшей всей полнотой власти. Скажем, в докладной записке секретарю ЦК КП(б)У М. Хатаевичу 31 декабря 1932 г. о «судебной репрессии по Одесской области за пятую пятидневку» декабря, отмечалось, что только в 74 % районов области осуждено за несдачу хлеба в указанный период 123 человека, что составляет в среднем на район менее 4-х осужденных. А потому, подчеркивается далее, «как и за все время хлебозаготовительной кампании Одесская область и за пятую пятидневку декабря остается по части количества репрессий на последнем месте, не только сравнивая с другими решающими относительно хлеба областями, но и с нерешающими областями». В других областях намного больше крестьян «осуждено с начала кампании за несдачу хлеба:

По Харьковской области…6400 (100 на район);

По Днепропетровской……4150 (85 на район);

По Винницкой…………….6500 (102 на район);

По Киевской………………6300 (90 на район);

По Черниговской…………4000 (110 на район);

По Одесской………………2900 (57 на район).

Если по всей УССР местные органы, а вместе и органы юстиции приступили к осуществлению нажима в борьбе за хлеб с некоторым опозданием, то этот факт был наиболее характерен для Одесской области.

Так, за время с начала кампании до 25 ноября 1932 г. осуждено за несдачу хлеба по Одесской области (100 % районов) – 1995 человек, что составляет в среднем на район – 42 случая, то за это же время в других областях осуждено:

Харьковская………..3695 (в среднем 57 на район);

Днепропетровская…2350 (48);

Винницкая………….3523 (55);

Киевская……………3592 (55);

Черниговская………2582 (72);

Одесская……………1995 (42) » [13, c. 46-47].

Раскручивание маховика репрессий привело к тому, что в работе органов суда и прокуратуры стали обнаруживаться серьезные недочеты и нарушения. В январе 1933 г. нарком юстиций и генеральный прокурор УССР Поляков отмечал, что во многих районах плохо работают народные суды, «...обнаруживая в своих приговорах незнание дела, поверхностное и несерьезное отношение к проверке материалов на судебном следствии и чрезвычайную легкость в выборе мер судебной репрессии, судят без дифферинцированного подхода, зачастую по списку сельсовета... Следствие проводится иной раз быстро (в 2-3 дня), но неряшливо, неумело, без сочитания нужных темпов с исчерпывающим подбором необходимых материалов». В письме Наркомюста работникам юстиции Украины о неудовлетворительной работе судебно-следственной системы приводились конкретные факты нарушений. В Черниговской области по делу Бутко к расстрелу приговорили 17-летних и беременных за кражу 17 кг. ячменя и 3 пудов яблок. Киевский областной суд 17 ноября 1932 г. приговорил к расстрелу 60-летнюю крестьянку Черномор, у которой нашли 3 пуда пшеницы, 6 фунтов ячменя, 25 фунтов овса. К расстрелу была приговорена 55-летняя Майборода, в доме которой нашли 2,5 пуда порезанного собственного буряка, 3 бутылки и один графин самогона. В Харьковской области смертный приговор вынесли Супруну за обнаружение у него 25-ти фунтов колосков. Винницкий облсуд присудил к расстрелу Кузьменко, у которого обнаружили 3 обмолоченных и один не обмолоченный сноп пшеницы. Нарком Поляков подчеркивал, что около половины таких приговоров были отменены или заменены. Он требовал от работников суда и прокуратуры немедленно ликвидировать имеющиеся недостатки и одновременно «максимально усилить свою помощь партии в борьбе за выполнение плана хлебозаготовок»; нанести «более организованный» удар по «дезорганизаторам социалистической стройки» [11, с. 76-77].

Комиссия Молотова не принимала собственных постановлений, она не имела делопроизводства. Все законодательные акты, которые Молотов считал нужными принимать, принимались партийно-государственным руководством Украины. 18 ноября 1932 г. ЦК КП(б) У, а 20 ноября СНК УССР приняли постановления, идентичные по содержанию и под одним названием – «О мерах по усилению хлебозаготовок». Постановлениями предусматривалось, что в артелях, где во время уборки допускалось авансирование колхозников сверх установленной нормы (15 % от фактического обмолота), должны организовать возврат незаконно розданного хлеба. В постановлении СНК речь шла о штрафовании мясом тех колхозов, которые «задолжали» по хлебозаготовкам, но не имели хлеба, чтобы рассчитаться с государством. Штрафы должны были взыскиваться как за счет общественного скота, так и скота колхозников. Взыскание натуральных штрафов предусматривалось только с разрешения облисполкома, только мясом и без применения обысков. В распоряжении Наркомата юстиции УССР от 25 ноября, где речь шла об организации выполнения постановления, даже подчеркивалась нежелательность «массовых обысков».

Несмотря на это власти на местах избрали такую практику применения постановления, которая допускала, во-первых, штрафование не только мясом, а чем угодно; во-вторых, без получения санкций облисполкома в каждом отдельном случае; в-третьих, с использованием неоднократных подворных обходов и обысков. Кроме того, поощрялось доносительство. В одном правительственном постановлении говорилось, что тем, кто укажет на скрытый хлеб, выдавать 15 % этого изъятого хлеба.

Постепенно стала вводиться практика натуральных штрафов колхозников и единоличников-должников по хлебозаготовкам. В случае отсутствия запасов зерна у таких крестьян забирали абсолютно все продукты. Колхозник Федор Коваленко из села Лютеньки на Полтавщине вспоминает: «В ноябре и декабре 1932 г. забрали всё зерно, овощи фасоль и все, что было на чердаке: сушеные яблоки, груши, вишни, - все забрали». Подобное происходило повсеместно. Совершенно очевидно, что изъятие овощей или сухофруктов никак не влияло на вывод страны из экономической катастрофы. Это была репрессия в чистом виде, которая преследовала только одну цель: лишить должников возможности физически выжить до нового урожая. Репрессией так же являлось преследование за сбор остатков урожая на колхозных полях. Осенью 1932 г. голодающие крестьяне выходили на поля и собирали оставшиеся колосья хлеба, клубни картофеля, морковь, свеклу, яблоки и груши в садах. Но сбор некондиционных и даже испорченных остатков урожая расценивался как хищение, вновь применялись меры, предусмотренные пресловутым законом «о пяти колосках».

Ноябрьские постановления ЦК и СНК разрешали райисполкомам зачислять в хлебозаготовки все созданные в колхозах натуральные фонды – семенной, продовольственный и фуражный. Этот пункт имел оговорку относительно изъятий семенных фондов: только согласно санкции облисполкомов в каждом отдельном случае. Внесение данного пункта в текст постановления инициировали руководители республики. В дополнении к этой оговорке, которую могли не понять слишком «старательные» местные работники, политбюро ЦК КП(б)У 29 ноября 1932 г. приняло постановление, разосланное обкомам и райкомам в форме инструктивного письма за подписью С.Косиора. В нем отмечалось: «Просто и механически вывозить все фонды в хлебозаготовки является вовсе неправильным и недопустимым. Особенно это неправильно относительно семенного фонда. Изъятие колхозных фондов и их проверка должны осуществляться не огульно, не повсеместно. Вывоз хотя бы части посевного материала должен допускаться только в исключительных случаях с согласия обкомов партии» [6, с. 37].

В конце декабря 1932 г. в Украину приехал Каганович, чтобы обследовать ход хлебозаготовок. Он сообщил, что ЦК ВКП(б) отменил постановление ЦК КП(б)У от 18 ноября о невывозе семенных фондов «как решение, которое делает более слабыми наши позиции в борьбе за хлеб». ЦК КП(б)У отозвал инструктивное письмо от 29 ноября и отправил на места новое, в котором говорилось: «Во всех колхозах, не выполнивших план хлебозаготовок, в пятидневный срок вывезти все без исключения наличные колхозные фонды, в том числе и семенные, в счет выполнения плана хлебозаготовок. Всех, оказавших этому делу сопротивление, в том числе и коммунистов, арестовывать и предавать суду» [3, с. 636].

Патологическая жестокость, которую демонстрировали в ходе хлебозаготовок в Украине Молотов и Каганович, подхлестывалась непосредственно Сталиным. Когда генсеку доложили, что руководители Ореховского района Днепропетровской области разрешили колхозам оставить у себя семенные фонды, он распорядился немедленно арестовать их и наградить по заслугам, то есть дать им от пяти до десяти лет тюремного заключения каждому. Распоряжение исполнили немедленно и с перевыполнением. Старший агроном Ореховского районного земельного управления был приговорен к расстрелу, пять руководителей и специалистов приговорены к 10 годам лишения свободы в концлагерях, пять – к 8 годам, два – к пяти годам [6, с. 38].

Под нажимом Молотова и Кагановича Совнарком Украины, ЦК КП(б)У 6 декабря 1932 г. приняли постановление о занесении на «черную доску» шести сел, которые «злостно саботировали хлебозаготовки». Первыми эта участь постигла Гавриловку Межевского района и Вербки Павлоградского района Днепропетровской области, Лютенки Гадячского и Каменные Потоки Кременчугского районов Харьковской области, Пески Баштанского района и Святотроицкое Троицкого района Одесской области. Статус «черной доски» означал блокаду: села окружала милиция и войска; крестьяне лишались права на выезд; в эти села не завозились продукты; прекращалась всякая торговля; из кооперативных и государственных магазинов вывозились все товары; прекращалось всякого рода кредитование; осуществлялась чистка этих сел от «контрреволюционных элементов и организаторов срыва хлебозаготовок». Если в блокированных селах не было продовольствия, люди погибали голодной смертью.

Областные и районные власти обязаны были на местном уровне заносить на «черную доску» села и колхозы, которые задолжали больше других. В черных списках оказались сотни сел и 88 районов из 358 в Украине. Ужасным было то, что к участию в блокаде привлекали добровольцев из числа крестьян блокированных сел, им выдавали такие же продовольственные пайки, как и красноармейцам. В числе первых блокированных сел были Вербки. Местный учитель Василий Шумук свидетельствовал: «Вербки были окружены: ни в село, ни из села, при входе поставили столб с надписью «Бойкот»… Когда кончилось все съестное, крестьяне начали умирать. Из семи тысяч жителей уцелело три тысячи. Хоронить было трудно, трупы валялись. Приезжал Хатаевич, распорядился бросать покойников в колодцы, потом засыпать их».

В селах, которые не попадали на «черную доску», бойкоту подвергались отдельные хозяйства колхозников и единоличников. Возле их домов устанавливали черные таблички с надписью «Бойкот». Как правило, их ожидала та же участь, что и бойкотируемые села.

Cнятие блокады возможно было лишь в том случае, если крестьяне сдадут государству «спрятанный» хлеб. Но такие случаи были очень редкими. На 10 января 1933 г. из 25 колхозов Харьковской области, которые были занесены на «черную доску», только 3 колхоза выполнили план на 100 %. Исключение из республиканского «черного» списка оформлялось специальным постановлением ЦК КП(б)У. Например, 17 октября 1933 г. постановлением ЦК с «черной доски» было снято село Каменные Потоки Кременчугского района Харьковской области. В постановлении говорилось: «Советский и колхозный актив, колхозные массы с. Каменные Потоки по-большевистски взялись за ликвидацию позорных недостатков, за самоочищение от кулаческих и контрреволюционных элементов и мобилизацию всех сил на выполнение своих обязательств перед пролетарским государством». В результате этого село «20 августа полностью выполнило годовой план хлебосдачи» Учитывая это, ЦК КП(б)У отменил постановление от 6 декабря 1932 г. в отношении с. Каменные Потоки и все репрессии, «установленные для этого села этим постановление» [3, с. 229, 243 ]. Но десятимесячная блокада унесла жизни сотен жителей села Каменные Потоки.

Репрессии распространились на сферу торговли. Под видом создания препятствий «незаконной» торговле хлебом на рынке, комиссия Молотова перевела на блокадное положение всю Украину. В начале декабря СНК Украины постановил запретить торговлю картофелем в районах, которые «злостно не выполняли обязательств». В список включили 12 районов Черниговской, по 4 района Киевской и Харьковской областей. Затем последовал запрет торговли мясом и скотом в Винницкой, Киевской и Черниговской областях, а в Днепропетровской, Донецкой, Харьковской областях – в тех районах, которые не выполнят план заготовки мяса. Эти постановления оказывали дополнительный нажим на крестьянство, еще больше усиливали продовольственный кризис и голод.

В середине декабря 1932 г. ЦК КП(б)У принял постановление о запрете завоза и продажи промышленных товаров в районах, где заготовка хлеба оставалась неудовлетворительной. Запрет распространялся на 82 района республики. Только в конце декабря 1932 г. было разрешено продавать керосин, спички и другие промтовары в селах за исключением 82 районов 5 областей, которые наиболее задолжали по хлебозаготовкам.

В то время, когда в селах начинался массовый голод, руководящие работники районных и областных учреждений были хорошо обеспечены. Проводники партийно-государственного курса не голодали, поскольку получали хорошие пайки. Сохранились свидетельства, как выглядела столовая для партийных руководителей в Погребище: «Днем и ночью ее охраняла милиция, держа крестьян и их детей на расстоянии от ресторана…В столовой по очень низким ценам районным бонзам подавали белый хлеб, мясо, птицу, консервированные фрукты, деликатесы, вина и сладости. А вокруг этих оазисов зверствовали голод и смерть» [5, с. 260].

Не голодали и уполномоченные по хлебозаготовкам, которых должны были обеспечивать всем необходимым на время их пребывания в колхозах. Так, например, уполномоченный Троицкого райкома Одесской области Шелуха обратился к председателю правления колхоза им. Боянцева с заявлением, в котором перечислил необходимые ему продукты. Он писал: «Прошу обеспечить меня продуктами на период пребывания в вашей артели как уполномоченного РПК за мой счет по твердым ценам на каждый день: хлеба – 2 фунта, картофеля – 2 фунта, яиц – 5 штук, молока – 1 литр, масла сливочного – ¼ фунта, мяса куриного – 1 курица на 4 дня, масла растительного – ¼ фунта, меду – ¼ фунта». Шелуха прибыл в артель на 5 дней. Уезжая из села, он одолжил в колхозной кассе 30 рублей, и с колхозом не рассчитался. Правление колхоза не знало куда отправить счет [13, с. 128].

Заботу о руководящих работниках проявляло политбюро ЦК КП(б)У. 30 декабря 1932 г. оно рассмотрело вопрос «Об упорядочении дела снабжения руководящих работников центральных и областных учреждений». Было решено выделить две категории работников по снабжению продуктами и промтоварами. В первую группу были включены члены ЦК, ЦКК, Наркомы, уполномоченные союзных наркоматов, члены Президиума ВЦИКа, заместители наркомов и заместители уполномоченных наркоматов, рабочая часть членов Президиума ВУСПС, основные руководящие работники ЦК, СНК, УКК, штаба УВО. Для них устанавливались «повышенные нормы отпуска продуктов и промтоваров», определялся «порядок предварительных заказов и доставки на дом». Выделялся один из совхозов около Харькова «для обеспечения молочными и мясными продуктами, птицей и овощами». Большие льготы предоставлялись лицам, включенным во вторую категорию [16, с. 136].

С наступление зимы положение украинских сел стало критическим. Однако Сталину казалось, что Украина не желает выполнять государственный план заготовок зерна, что ее следует «заставить», и он стал идти на крайние меры нажима на руководство республики. 14 декабря 1932 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление «О срыве хлебозаготовок на Украине и Северном Кавказе». В первом пункте было записано: «Обязать ЦК КП(б)У и СНК УССР под личную ответственность товарищей Косиора и Чубаря закончить полностью план заготовок зерновых и подсолнуха до конца января 1933г.». Далее следовали угрозы в адрес партийных работников, которых называли «злейшими врагами партии, рабочего класса и колхозного крестьянства, саботажниками хлебозаготовок с партбилетами в кармане». Сталин и Молотов, подписавшие это постановление, подменяли судебные органы и присваивали себе право определять степень вины и меры наказания: «арестованных изменников партии на Украине, как организаторов саботажа хлебозаготовок, бывших секретарей райкомов, предисполкомов, заврайземуправлений, предрайколхозсоюзов, а именно: Ореховский район – Головина, Пригоду, Паламарчука, Ордельяна, Лупенко; Балаклейский район – Хорошенко, Ус, Фишмана; Косовский район – Яременко; Кобелякский район – Ляшенко; Больше-Токмакский район – Ленского, Косаченко, Дворника, Зыка, Долгова – предать суду, дав им от 5 до 10 лет заключения в концентрационных лагерях» [3, с. 90].

Угрозы со стороны Сталина следовали одна за другой. Накануне нового 1933 г. он направил телеграмму в Харьков в ЦК КП(б)У. Генсек требовал, чтобы была проделана работа по «добровольной сдаче крестьянами скрытого хлеба». Следовало распоряжение освободить от наказания крестьян, которые сдадут хлеб добровольно, и применять самые суровые меры к тем, кто не сдает хлеб. В первых числах января 1933 г. ЦК Компартии Украины и лично С.Косиор получили новые телеграммы. В них содержалось требование выполнить план хлебозаготовок за 1932г. до конца января. Сталин подчеркивал, что в процессе хлебозаготовок не останавливаться перед высылкой в концлагеря и применением высшей меры. Он распорядился прекратить всякое снабжение сел, не выполняющих план хлебосдачи.

Союзный центр и лично Сталин раздражительно реагировали на заявления украинского руководства о невозможности выполнения плана. Такие заявления расценивались как саботаж. Сталин угрожал расправой. Он говорил, что любое повторение ошибок 1932 г. будет строго наказываться. Товарищей, которые будут допускать эти ошибки, не спасут «их старые партийные бороды». 7 января 1933 г. газета «Правда» напечатала редакционную статью, в которой обвиняла Украину в срыве государственных заготовок зерна. Подчеркивалось, что благодаря попустительству украинского партийного руководства сложилось положение, когда «классовый враг в Украине организуется».

Украинские партийные и государственные деятели искали способы доложить Сталину объективную картину сложившегося положения и убедить его в необходимости изменить политику хлебозаготовок. В Москву был направлен первый секретарь Харьковского обкома, второй секретарь ЦК КП(б)У Терехов. Сталин не стал выслушивать Терехова, а в ответ на его просьбы направить хлеб в голодающие районы заявил: «Нам говорили, что вы, товарищ Терехов, хороший оратор; похоже, что вы и мастер рассказывать истории: вы придумали такую страшную сказку о голоде, думая напугать нас, но ничего с этого не выйдет. Возможно, было бы лучше, если бы вы оставили пост секретаря обкома и украинского ЦК и вступили в Союз писателей? Тогда вы сможете писать свои сказочки, и дураки будут читать их» [5, с. 355]. Сталин также резко отреагировал на просьбу командующего Киевским военным округом И. Якира разрешить выделить зерно для распределения между крестьянами.

Сталинская тактика угроз в адрес украинского руководства давала необходимые результаты. Секретарь ЦК КП(б)У С. Косиор рапортовал Сталину: «У нас есть отдельные случаи и даже отдельные села, которые голодают, однако это результат местного головотяпства, перегибов, особенно относительно местных колхозов. Какие-либо разговоры о «голоде» на Украине надо категорически отбросить» [3, с. 630]. Эти слова звучали как издевательство над украинским народом.

Методы заготовок, которые на протяжении трех месяцев практиковала молотовская комиссия на территории Украины, раньше встречались только как отдельные случаи. Даже в условиях жестких заготовок 1930 – 1931 гг. такие методы рассматривались как левацкие перегибы и влекли за собой исключение из партии. В 1932 – 1933 гг. эти методы стали нормой. Вот что об этом писал в газету «Радянське село» колхозник П.Лега из села Новоселовка Ореховского района Полтавской области: «За невыполнение плана хлебозаготовок требуют фасоль, горох, все, что есть у колхозников; кроме того, что требуют, так ругают и стучат кулаком по столу, дескать, если не сдашь того, что мы разворовали, сами заберем всю одежду и тебя под арест посадим. И не пропускают никого – ни лодыря, ни честного колхозника – всех подряд» [6, с. 39].

В эту же газету И. Литвин из села Юрьевка Царичанского района Днепропетровской области писал: «Прошу редакцию объяснить мне, куда можно обратиться с ходатайством. Надлежащую мне контрактацию хлебозаготовок 2184 кг я выполнил, недовыполнил 9 кг подсолнуха и бобовых 16 кг, но пришла бригада в наше село по хлебозаготовке, зашла ко мне в дом со щупами, сделала обыск, в доме ничего не нашли, вышли во двор, сорвали дверь от амбара и забрали весь хлеб, который не был спрятан нигде, и оставили меня и семью на сегодняшний день голодными». Из села Печиски Винницкой области Р.Кухар писал: «У меня сельсовет забрал хлеба в количестве 25 пудов. Имея 440 трудодней, за которые мною получено 28 пудов разного хлеба в аванс, не знаю, на каком основании они забрали этот хлеб у меня. Они сперва говорили, что будто бы хлеб ворованный, но потом выяснилось, что хлеба ворованного нет, только тот, что я честным трудом заработал в колхозе. И этот хлеб сейчас же отправили на ссыпной пункт. И я сейчас остался голодный, и моя семья не имеет ни кусочка хлеба. Кроме этого они забрали еще 66 пудов картофеля, который я имел на своем огороде, хотя выполнил контракцию, возложенную на меня в количестве 27 пудов» [6, с. 40].

Выше уже упоминался ноябрьский приказ наркома юстиции и генерального прокурора Украины об усилении репрессий в отношении крестьян. Во исполнение этого приказа судебно-следственные органы развили бурную деятельность, допуская при этом большое количество нарушений закона. В начале января 1933 г. генеральный прокурор Поляков и прокурор Верховного суда УССР Ахматов направили на места специальное письмо, в котором отмечали: «Десятки тысяч осужденных за несдачу хлеба, за расхищение имущества, разбазаривание мерчука, и за другие преступления – это значительный и суровый удар по дезорганизаторам социалистической стройки». Наряду с этим указывалось, что в работе судебно-следственных органов есть много недостатков. Отмечалось, что «судебные приговоры по делам о высшей мере наказания пишутся крайне неряшливо и политически малограмотно», народные суды обнаруживают в своих приговорах «незнание дела, поверхностное и несерьезное отношение к проверке материалов», судят часто «по списку сельсовета, без умения создать вокруг процесса общественное мнение». Указывалось на то, что следственные органы допускают спешку, следствие проводят 2-3 дня, на первое место выдвигают мелкие, несущественные факты. В качестве примера приведено дело элеватора «Заготзерно» в Лепетихе на Днепропетровщине. Недостача хлеба на элеваторе составляла 53 тысячи пудов, а осудили обвиняемых «за чепуху – за неоприходование 50 пудов хлеба, за получение 4-х поросят по дешевым ценам, получение 50 кг меду и 2-х кг масла и т.д. Но в данном деле суд обязан прежде всего установить, куда девались прежде всего 53 тысячи пудов госхлеба. Это не было сделано, и мы вынуждены приговор отменить для нового доследования» [11, с. 75].

В данном письме приводились примеры вынесения приговоров о расстреле при недостаточном изучении дел. К высшей мере были приговорены: Бутко из Черниговской области за кражу 17 кг ячменя; 60-летняя Черномор из Киевской области, у которой нашли 3 пуда пшеницы; 50-летняя Майбород из Одесской области, прятавшая в доме 40 кг свеклы; Супрун из Харьковской области за обнаружение у него 25-ти фунтов колосков. Указание на имеющиеся недостатки в работе судов не означало, что республиканские прокурорские органы становились на защиту пострадавших крестьян. В своем письме Поляков и Ахматов требовали от областных судов «сохранять темпы работы», «максимально усилить свою помощь партии в борьбе за выполнение плана хлебозаготовок» [11, с. 77].

24 января 1933г. ЦК ВКП(б) принял специальную резолюцию по партийной организации Украины. В ней украинское руководство обвинялось в срыве заготовок зерна, особенное внимание обращалось на «ключевые области» – Харьковскую (во главе с Тереховым), Одесскую и Днепропетровскую. Было заявлено, что партийные и советские работники этих областей «потеряли классовую бдительность». Пленум объявил о назначении П. Постышева – секретаря ЦК ВКП(б) – вторым секретарем КП(б)У и первым секретарем Харьковского обкома партии; Хатаевич, который в то время был секретарем КП(б)У, назначался первым секретарем Днепропетровского обкома; первым секретарем Одесского обкома был назначен Вегер.

Нарком внутренних дел УССР В. Балицкий о назначении Постышева писал следующее: «На совещании в Кремле в присутствии Молотова, Кагановича, Ягоды, Косиора и Балицкого, Сталин, подойдя к новому секретарю ЦК КП(б) У Постышеву, похлопал его по плечу и сказал: Ты, Паша, назначен туда в роли Главгола (главнокомандующего голодом) и этим оружием сделаешь больше, чем Семен (Буденный) конными армиями, Стасик (Косиор) несколько растерялся, у тебя руки и воля железные. На этих слизняков – Петровского, Любченко, Чубаря не обращай внимания» [3, с. 110].

Постышев, по существу, назначался специальным уполномоченным Сталина, и он энергично начал выполнять его задание, которое заключалось в «большевизации Компартии Украины» и дальнейшей «добыче» зерна у населения. Свою деятельность он начал с угроз партактиву УССР: «Где ваши клятвы о том, что после постановления ЦК ВКП(б) вы будете зверски бороться за постановление – оказалось пустой болтовней. Болтаете о голоде! Необходимо изменить в ближайшие 2-3 дня отношение к своим обязанностям, проявить твердость и решительность. Иначе мы вынуждены будем в отношении представителей советского и партийного аппаратов применять самые решительные меры» [3, с. 109]. Постышев заявил, что «остатки кулаков и националистов», которые проникли в партию и колхозы, продолжают саботировать производство и с ними необходимо вести беспощадную борьбу.

Постышев был назначен вторым секретарем Компартии Украины, но фактически он становился первым лицом в республике. Его присутствие определяло содержание доклада С. Косиора на февральском пленуме ЦК. Косиор говорил: « Мы имеем теперь новые формы классовой борьбы в том, что касается заготовок…Когда приезжаешь в район поговорить о хлебозаготовках, местное начальство начинает показывать тебе статистику и таблицы о низком урожае, которые повсеместно составляют враждебные элементы в колхозах, сельскохозяйственных отделах и МТС. Однако эта статистика ничего не говорит ни о хлебе в поле, ни о том, что его спрятали или своровали, но наши товарищи, включая разных уполномоченных, не могут понять фальшивых цифр, подброшенных им, и потому они часто становятся защитниками кулаков и этих цифр. Во многих случаях доказано, что эта арифметика – это чисто кулацкая арифметика; в соответствии с ней мы не получим даже и половины запланированного количества. Фальшивые цифры и раздутые явления в руках враждебных элементов также служат прикрытием воровства, массового разворовывания хлеба». Косиор резко критиковал руководителей многих районов Одесской и Днепропетровской областей, которые находят разные причины для проволочек с доставкой хлеба, «ведут нескончаемые разговоры о необходимости пересмотреть план». Он утверждал, что в разных районах, тут и там, имел место «организованный саботаж, инспирированный руководящими инстанциями местных партийных организаций» [5, с. 273].

Решать поставленную Сталиным задачу Постышеву помогла целая армия партийных работников, приехавших в Украину из России. Была развернута чистка партийных и советских кадров, которые состояли «из изменников дела рабочего класса и крестьян-колхозников». Постышев в сопровождении председателя украинского ОГПУ совершил поездку по Украине, во время которой заменил 237 секретарей райкомов партии и 249 председателей райисполкомов. Было назначено 3 тысячи новых председателей колхозов и секретарей партийных ячеек. Правоохранительные органы проводили чистки кадров бригадиров, ветеринаров, агрономов. Доходило до курьезов. Арестовали даже работников метеостанции, обвиняя их в фальсификации прогнозов погоды, что будто бы приводило к снижению урожая. Одной из мер, направленных на изъятие хлеба в начале 1933 г., явилось уничтожение по селам жерновов и ступ.

Не прекращались обвинения и в адрес украинских колхозников. Нарком земледелия СССР Яковлев на съезде колхозников-ударников в феврале 1933 г. заявил, что украинские колхозники не справились с посевными работами 1932 г.: «Таким образом, они наделали вреда правительству и самим себе». Потом, «не сумев надлежащим образом собрать урожай, они были последними изо всех районов нашей страны в выполнении своего долга перед правительством… Своим плохим трудом они наказали себя и правительство. Из этого, товарищи украинские колхозники, сделаем вывод: теперь время расплатиться за плохую работу в прошлом» [5, с. 274].

Хлебозаготовки не прекращались и в начале февраля 1933 г., когда крестьяне начали массово погибать от голода. Практически на всей территории в сельской местности тогда уже не существовало сколько-нибудь больших запасов продовольствия. Разобравшись в обстановке, Постышев стал убеждать Сталина в необходимости прекратить изъятие хлеба. И это ему удалось. Хлебозаготовки прекратили. Было решено также оставить в областях для пропитания голодающих 330 тысяч пудов зерна, заготовленного после 1 февраля [6, с. 40].

Изъятие семенного фонда в счет выполнения хлебозаготовительного плана создало в республике новую проблему. Нужно было готовиться к севу, а посевного материала не было. Донецкая область имела только 21 % от необходимого количества семян, Одесская – 14 %, Днепропетровская – 10 %. В северных областях республики положение с посевным материалом было несколько лучше.

Надежды на государственную помощь не было. Еще 23 сентября 1932 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б), в котором говорилось: «Ряд местных организаций обращаются в СНК и ЦК за семенным займом для совхозов и колхозов. Поскольку урожай этого года является удовлетворительным, а правительством установлен уменьшенный план государственных хлебозаготовок, который должен быть выполнен полностью, СНК и ЦК постановляют:

1. Отклонить все предложения о выдаче семенного займа.

2. Предупредить, что в текущем году ни совхозам, ни колхозам семензаем не будет выдаваться ни для озимого, ни для ярового сева.

Действительно, осенью государство не помогло колхозам семенами, поэтому в 1933 г. стали изыскивать внутренние источники поступления семян. Стремясь найти выход из тупика, Постышев, выступая на партийном активе Харьковской области, говорил, что собирать семена придется методами хлебозаготовок. В Запорожье Хатаевич призывал партактив убедить крестьян, которые имели некоторые запасы зерна, передать их в долг своему колхозу. Полная безысходность ситуации вынудила в Днепропетровской области прибегнуть к абсолютно ненормальной мере – награды за донос. Каждый, кто указывал, где сосед прячет зерно, получал от 10 до 15 % от обнаруженного в качестве премии. 17 февраля этот «опыт» специальным правительственным постановлением был распространен на всю республику.

Голод порождал пагубные психические симптомы, которые кое-кому было тяжело преодолеть. Люди стали писать анонимные доносы на своих соседей, что те, мол, прячут зерно (иногда не без оснований). Частым явлением стали убийства, подобные на то, которое произошло в селе Белки. Житель этого села Денис Ищенко убил свою сестру, зятя и их 16-летнюю дочь, чтобы забрать себе 12 кг муки. Он еще убил своего приятеля П. Коробейникова, когда тот нес 4 буханки хлеба, которые раздобыл в городе. Таким образом, ослепленные голодом, люди стали терять человеческий облик.

Семенная проблема отошла на второй план после того, как Постышев добился принятия 25 февраля постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) о выделении Украине займа в размере 20 млн. пудов зерна. До конца апреля 1933 г. республика получила 22,9 млн. пудов семенного займа, 6,3 фуражного займа, 4,7 млн. пудов продовольственного займа и 400 тысяч пудов продовольственной помощи.

Изучение документов, относящихся к концу 1932 г. и к началу 1933 г., а также свидетельств крестьян, переживших голод, позволяет сделать вывод о том, что партийно-государственное руководство СССР своей хлебозаготовительной политикой поставило украинские села на гран вымирания. «Комиссия Молотова» диктовала свою волю украинскому руководству и заставляла его применять самые изощренные меры нажима на крестьян. Все свидетельствовало о том, что государство, изыскивая средства на нужды индустриализации, не только сделало сельское хозяйство главным поставщиком средств, но и готово было пожертвовать значительной частью крестьянства.

Последствия голодомора и его виновники

Централизованная продовольственная помощь Украине была оказана в начале весны 1933 г., но это практически не уже существенно повлиять на трагическую ситуацию. Нужны были более значительные меры. Опыт по-государственному организованной борьбы с голодом существовал: правительство в 1921 г. предприняло большие усилия, чтобы спасти жизни многим миллионам крестьян Поволжья и южных районов. Однако гласность в борьбе с голодом означала бы для руководства СССР признание факта экономической катастрофы, которой завершился сталинский эксперимент с форсированием темпов индустриализации и проведением сплошной коллективизации.

Сталин избрал другой путь – путь трусливого и преступного замалчивания положения в сельской местности. В январе 1933 г., когда еще было время для действий, он на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) заявил: «Мы, безусловно, добились того, что материальное положение рабочих и крестьян улучшается у нас из года в год. В этом могут сомневаться разве что заядлые враги советской власти». Как реагировали на такое цинично-угрожающее заявление рядовые колхозники, видно из письма, полученного редакцией газеты «Колгоспне село» из села Сущаны Кагарлыцкого района. В нем была представлена картина, характерная для многих сел: «Вот что я расскажу в ответ на речь тов. Сталина. Уже второй год тяжело голодает село Сущаны. Заражаются от всякой нечистоты, которую едят, и мрут люди, как мухи осенью. Нет хлеба».

В документах того времени достаточно много содержалось фактов о беспризорных детях, неухоженных посевах, смерти людей, но невозможно встретить самого понятия «голод». Сталин дал директиву относиться к голоду как к несуществующему явлению. Эта тема не подлежала обсуждению на партийных собраниях или пленумах партийных комитетов, ее нельзя было поднимать на радио или в печати.

Как выполнялось это указание можно судить по публикациям в газетах Винничины. В апреле 1933 г. в Винницу из Харькова приехал член политбюро ЦК КП(б)У, председатель ЦИК УССР Г.И. Петровский. Приезду предшествовала его телеграмма в Могилев-Подольский на имя редактора районной газеты «Прикордонна зірка» такого содержания: «Очень прошу коммуны, артели и совхозы им. Петровского выслать мне финансово-производственные планы на 1933 г. (каков севооборот, как организованы бригады, в каком состоянии тягло, лошади и т.д.)» [15, с 52]. Проявляя трогательную заботу о волах, лошадях артелей и совхозов им. Петровского, он ни слова не сказал о голоде, о людях.

Приезд Петровского в Винницу широко освещала областная газета «Більшовицька правда». 14 апреля эта газета сообщала, что Григорий Иванович побывал не только в областном центре, но посетил также отдельные районы, знакомясь с состоянием советского строительства и проверяя советские организации; как проводят они в жизнь решения партии и правительства, борются за осуществление плана первого года второй пятилетки. В областном центре Петровский проводил совещание по вопросам советского строительства, о развитии коммунального хозяйства и о ходе сева. И снова ни слова о голоде.

13 апреля 1933 г. в Виннице состоялось бюро обкома КП(б)У, в работе которого Петровский тоже принимал участие. На заседании положение в области было охарактеризовано как катастрофическое. Голодают десятки тысяч человек, растет смертность. Принято решение срочно информировать ЦК о необходимости срочной помощи. Информация об этом совещании была опубликована в газете «Винницкая правда» только 10 марта 1989 года. В этом же номере газеты было опубликовано письмо первого секретаря Винницкого обкома В. Чернявского руководителю КП(б)У С. Косиору. Он писал: «После нашей последней информации положение в области значительно ухудшилось. Оно особенно усугублялось тем неправильным представлением, которое есть в Харькове о будто бы благополучном положении области… Мы почти брошены на произвол судьбы…В области пострадавших в продовольственном отношении регионов теперь насчитывается 37. Трудное продовольственное положение охватило до 300 сел. В последнее время увеличилось число смертей, и не прекращаются факты людоедства и трупоедства. Большое количество хат заколоченных, а в большинстве хат селяне лежат пластом и ни к какому труду по своему физическому состоянию не пригодны…За последнее время участились случаи смертей на вокзалах».В. Чернявский заканчивает свое письмо к С. Косиору так: «Прошу вопрос о продовольственном положении нашей области срочно решить и предоставить необходимую помощь в тех минимальных размерах, о которых я пишу» [15, с. 52].

В личном письме, отправленном под грифом «строго конфиденциально», Чернявский сказал суровую правду. Неизвестно, пришел ли ответ от Косиора, зато хорошо известно: почти никакой помощи Винницкая область не получила. Косиор вряд ли мог чем-то реально помочь. Сталин по-прежнему упрямо игнорировал потребности голодающей Украины.

Чтобы исключить распространение информации о трагедии в Украине за ее пределы и не допустить выезда голодающих крестьян за пределы республики, ЦК ВКП(б)У и СНК 23 января 1933 г. издали директиву о запрете продажи билетов на поезда «за пределы Украины крестьянам, не имеющим удостоверения РИКов о праве выезда или промышленных и государственных организаций о том, что они завербованы на те или иные работы за пределы Украины». Подчеркивалось, что за хлебом в Россию и Белоруссию массово едут единоличники и колхозники, а «подобные массовые выезды организуются врагами советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации «через крестьян» в Северных районах СССР против колхозов, против советской власти. В прошлом году партийные, советские, чекистские органы Украины прозевали эту контрреволюционную затею врагов советской власти. В этом году повторение этой ошибки не должно быть допущено». От обкомов и облисполкомов требовалось «развернуть широкую разъяснительную работу среди колхозников и единоличников против самовольных выездов с оставлением хозяйства и предостеречь их, что в случае выезда в другие районы они будут там арестованы» [16, с. 138].

О том, что в селах происходит что-то ужасное, знали все. Ещё в конце 1932 г. зарубежные корреспонденты, с трудом проникшие в украинские сёла, привозили ужасные сообщения для своих газет. Один американец в селе, расположенном на расстоянии 30 км на юг от Киева, обнаружил, что его жители съели всех кошек и собак. «В одном доме варили какую-то болтушку, которая не поддается описанию. В горшке были кости, кожа и что-то подобное на верх ботинка. То, с какой жадностью шестеро жителей, оставшихся в живых, наблюдали эту скользкую массу, обнаруживало их голодное состояние». Английское посольство получило и сразу же переслало в Лондон анонимное письмо из местечка Златополь на Киевщине, в котором говорилось: «Население радо было бы падали, но ее нельзя найти. Люди едят трупы лошадей, погибших от сапа, убивают и едят друг друга, выкапывают мертвецов и едят их. Все это может подтвердить любой в Златопольском районе» [6, с. 43].

Пытаясь спасти детей от голодной смерти, крестьяне везли их в город и оставляли в учреждениях, больницах, на вокзалах, просто на улицах. Десятки тысяч подкидышей создавали серьезную проблему. Высказав возмущение «очередной кулаческой провокацией», Постышев на заседании политбюро ЦК КП(б)У предложил срочно решить эту проблему. 13 марта 1933 г. Центральный комитет принял решение об оказании помощи детям. Создавался централизованный фонд, в который выделялось 700 тонн муки, 170 тонн сахара, 100 тысяч банок консервов, 500 тонн круп, 500 пудов подсолнечного масла. Красному Кресту было поручено организовать на протяжении марта – июня работу «детских площадок с пропускной способностью 50 тысяч детей в день с полным обеспечением детей питанием» [15, с.142]. Проблема помощи детям вновь была затронута 17 марта во время обсуждения в политбюро вопроса «О положении в Киевской области». Наряду с организацией помощи детям предусматривались меры по оказанию помощи «добросовестным колхозникам, имеющим большую семью». Вместе с тем, политбюро требовало наводить твердый порядок, бороться с провокационными слухами, обезвреживать контрреволюционный элементы, а нетрудовой и паразитический контингент, спекулянтов, кулаков, людей без определенных занятий выслать на Север. Как и прежде, вину за тяжелое положение политбюро перекладывало на руководящее звено области, районов и парторганизаций Киевщины.

Принимая такое постановление, члены политбюро и генеральный секретарь ЦК КП(б)У были знакомы с положением, сложившимся в Киевской области. 12 марта 1933 г. нарком земледелия УССР А. Одинцов докладывал о своей поездке по Уманскому, Шполянскому и Белоцерковскому районах. «Положение в селах не только тяжелое, но нетерпимое и позорное – голодание, большая смертность, факты людоедства. В с. Песчаное крестьяне Лагутенко Владимир и Осауленко Пелагея убивали и ели чужих детей. Елизавета Пелих и ее три дочери – 11, 14 и 18 лет из хутора Межевой убили 4-х человек. Людоеды, которых я видел и беседовал, являются бедняками, середняками, колхозниками, единоличниками. Все они производят впечатление зверино-голодных людей, у которых нет никаких желаний, кроме единственного желания – что угодно и какой угодно ценой кушать» [16, с. 178, 181]. Одинцов отмечал, что большая смертность имеет место в Белой Церкви, Умани и Шполе. На почве голодания в этих городах появляются антисоветские, контрреволюционные настроения не только среди служащих, но и среди рабочих.

Люди умирали всю зиму. Но все документы свидетельствуют, что массовое вымирание началось фактически в начале марта 1933 г. «Когда растаял снег, начался настоящий голод. У людей распухли лица, ноги и животы…Ловили мышей, крыс, воробьёв, земляных червей. Мололи кости на муку и делали то же самое с кожами и подошвами от обуви. А когда зазеленела трава, начали выкапывать корни, есть листья и почки. Употребляли все, что было: одуванчики, подснежники, иван-чай, крапиву» [5. с. 275].

Растения, которые составляли основной «рацион» крестьянских семей, не имели в себе много белков. В связи с этим отдел здравоохранения Днепропетровской области в апреле докладывал в ЦК КП(б)У: «в первом квартале текущего года рост заболеваемости и смертности увеличился в связи с факторами недоедания и значительного истощения, с явлениями так называемых безбелковых отеков и имеющих место во многих районах области случаев отравлений от употребления в пищу суррогатов». В свою очередь прокурор области информировал облздравотдел о большой смертности среди детей и подчеркивал: «Есть основания считать, что смерть детей наступила вследствие отравления», полученного в результате употребления суррогатов. Правоохранительные органы и медицинские учреждения отмечали также, что причиной смерти является употребление мяса павших лошадей, заболевших сапом.

Информация о масштабах смертности и ее причинах являлась секретной. Врачи и сотрудники ЗАГСов по приказу сверху всячески скрывали действительные причины смертности, указывая различные болезни, чаще всего дизентерию. В Винницком архиве обнаружен протокол заседания Брацлавского бюро райкома партии в апреле 1933 г. На заседании стоял вопрос о «продовольственных трудностях». Отмечалось, что люди пухнут, умирают дома, на огородах, в поле, есть случаи людоедства. Но в одном из пунктов протокола записано: отдельные секретари сельских советов в книгах ЗАГСа прямо пишут: «Умер с голода». Откуда это им известно? Предлагается райисполкомам разъяснить сельским советам, как объяснять и записывать причину смерти.

Заслуживает внимания и другой факт по Брацлавскому району. Секретарь райкома партии Лящук 22 апреля писал в областной комитет КП(б)У: «Сейчас надо открыто сказать, что голодание имеет место в большинстве сел нашего района, а в отдельных селах смертность от голодания набрала массовый характер, особенно в таких селах: Скрицкое, Семенки, Зеньковки, Самчинцы, Сильницы, Гробовцы, Волчок, Марксово, Вышковцы, Остапковцы, Юрковцы и др. Есть случаи, когда колхозник выходит в поле на работу, там ложится и умирает». Здесь мы видим, что в первом случае секретарь райкома Лящук вынужден был проводить линию, определенную свыше, но во втором случае он не скрывал истинного положения, сложившегося в районе.

С конца 1932 г. свидетельства о смерти перестали выписывать, не все случаи смерти регистрировались по месту жительства. Инспектор райздравотдела Царичанского района Днепропетровской области Мелицев докладывал в облздравотдел: «Анализируя смертность по 6нашему району, начиная с января месяца, видим, что кривая смертности имеет направление вверх, например: январь – 106 чел., февраль – 158, март – 255, апрель – 259. Следует отметить, что цифровые показатели смертности не отражают действительности потому, что приблизительно одна четвертая часть случаев смертности не регистрируется в сельсоветах. Например, в Царичанском сельсовете мною, выявлено 22 случая смертности, не регистрированные за апрель месяц в сельсовете, по Китайгородскому сельсовету 13 случаев, по Заорлянскому 10 случаев» [9, с. 12].

Подобная картина наблюдалась и в других районах. Инспектор Павлоградского райздравотдела Щеглов информировал областной отдел охраны здоровья: «Село Межирич впало в большую нужду… В селе имеется три колхоза и одна коммуна. Была выдана продпомощь колхозникам в количестве 30 процентов на трудодни 1933 г. При обходе этих семей большинство из них находится в неподвижном состоянии с отекшими ногами, одутловатыми лицами, которые не в состоянии даже передвигаться по дому. Истощенность главным образом наблюдается у детского населения, а также среди учащихся. Смертность удалось с большим трудом установить, ибо регистрации в ЗАГСе не велось. Имелись случаи вымирания целых семей. Поражение населения от недоедания имеется до 70 процентов. Смертность, которую мы указали в цифрах, исключительно падает за счет голодания. По селу Вязивок по данным ЗАГСа смертность составляет следующее: мужчин свыше 16 лет – 116 чел., женщин – 38 чел., детей – 89 чел, что, по сути, является приуменьшенным» [9, с. 12].

Инспектор Щеглов не только регистрировал страшные факты, но и вносил конкретные предложения по спасению людей:

1. Необходимо охватить общественным питанием 100 % голодающих через колхозы, с выдачей хлеба в печеном виде.

2. Добиться переброски кормовых продуктов.

3. Разрешить колхозникам ловлю рыбы на своей территории и известный процент молока оставлять в колхозе на собственное потребление.

Но не везде фальсифицировались данные о смертности. Так, например, сохранилось несколько тетрадей «Книги записей актов гражданского состояния за 1933 г. на смерть» Сосонского сельсовета Винницкого района Винницкой области. Секретарь сельсовета в апреле – июне 1933 г. пунктуально регистрировал все случаи смерти, а с 9 мая указывал причину смерти и не скрывал случаев людоедства.

Весной 1933 г. смертность достигла таких размеров, что возникла проблема похорон умерших. В селах создавались специальные похоронные команды, выделялся транспорт для доставки умерших на кладбища. Людей хоронили в общих могилах без каких-либо церемоний.

М. Пономаренко из Черкасской области рассказывал: «Когда начали умирать с голода, за село отвозили умерших и там закапывали. За такую работу давали паек. Однажды я там пас скот. Два дядьки привезли на возу мертвецов, стали их сбрасывать в яму. Некоторые словно просыпались, приходили в себя, просили: «Не закапывай, мы еще живы». А дядьки отвечали: «Мы сами пухнем, сами доходим, мы не можем еще раз за вами приезжать… И закапывали» [4, с. 25].

Самого высокого уровня смертность достигла в областях, которые специализировались на выращивании хлеба, – Полтавской, Днепропетровской, Кировоградской, Одесской: минимальный процент здесь составлял 20 – 25. В Винницкой, Житомирской, Донецкой областях смертность была ниже – 15-20%. Но и в областях, где смертность была ниже, были села, в которых умерло 50% и даже больше людей. В селе Макивцах на Винничине весной 1933 г. много жителей умерло с голода, а остальные убежали из села. Пустое село перекрыли и повесили черный флаг как признак эпидемии тифа. Вокруг подобных сел устанавливали надписи: «Вход воспрещен», поскольку просто не было возможности хоронить многочисленные трупы.

Толпы крестьян уходили в города, надеясь там раздобыть продукты питания, но смерть настигла их и в городах. В Киеве, Харькове, Днепропетровске и других городах обычным делом для представителей местной власти стала утренняя очистка улиц от трупов. Только в Киеве в январе 1933 г. было подобрано 400 трупов, в феврале – 518, за 10 дней марта – 248. На тех, кому еще как-то удавалось выжить, время от времени устраивались облавы. Делали это отряды милиции и специально мобилизированных партийцев, и делали жестоко и безжалостно. В частности, 27 мая 1933 г. в Харькове несколько тысяч крестьян, которые пытались пристроиться по всему городу в очереди за хлебом, согнали в одно место, затолкали в железнодорожные вагоны и перевезли до станции Лесовая, где бросили на произвол судьбы. Итальянский консул в Харькове Сержио Градениго писал в Москву послу Италии в СССР, что «…опухших отвозят товарняками за 50-60 километров от города, чтобы никто не видел, как они умирают… Выкапывают большие ямы, в них стягивают из вагонов мертвых. Часто бывает, что в яме кто-то шевелится, оживает, но на это не реагируют. Эти детали имею от санитаров и могу гарантировать их достоверность» [3, с 112].

На фоне невиданной ранее трагедии, как и раньше, наблюдалось расточительство в значительных размерах. Большое количество отнятого в селах зерна пропадало в результате нерадивого отношения к хлебу. Пресса часто публиковала такие факты: на станции Киев – Петровка десятки тонн зерна сгнили под открытым небом; в Краснограде пшеница сгнила в тюках; в Бахмаче ее выгрузили на землю, где она и сгнила; на ссыпном пункте в Харьковской области затоплено 20 железнодорожных вагонов зерна и т.д. По мнению германских сельскохозяйственных экспертов «возможно, до 30 % урожая было потеряно».

В 1933 г. случаи людоедства стали частыми, но закона относительно этого не было. Была лишь конфиденциальная директива сотрудникам ГПУ и прокурорам от заместителя начальника украинского ГПУ К. Карлсона, датированная 22 мая 1933 г. В ней речь шла о том, что поскольку людоедство не попадает ни под какую статью Уголовного кодекса, все дела, связанные с ним, следует передавать в местные отделы ГПУ. Это надо было делать в тех случаях, когда предшествовало убийство. Замеченных в людоедстве крестьян арестовывали и судили, но к расстрелу прибегали не всегда. Например, есть данные о том, что в конце 1930-х годов 325 виновных в этом преступлении (75 мужчин и 250 женщин) все еще отбывали заключение в лагерях Беломор-Балтийского канала [5, с 289]. По учету ГПУ с 1 декабря 1932 г. по 15 апреля 1933 г. (дальше учет был прекращен по указанию Постышева) в УССР было зафиксировано болем 2 тысяч случав людоедства. Несмотря на распоряжение Постышева, на местах учет продолжался. Например, в июне 1933 г. начальник Харьковского областного отдела ГПУ УССР Кацнельсон сообщал председателю ГПУ Украины следующее: «Для иллюстрации роста людоедства и трупоедства по районам области, характерны такие данные: на 1-е марта – 9 случаев; на 1-е апреля – 58; на 1-е мая – 132; на 1-е июня – 221» [13, с. 187]. Но не все случаи людоедства фиксировались и учитывались органами власти, медицинскими учреждениями и ГПУ, а данные, которые были собраны, являлись настолько секретными, что еще и сегодня трудно говорить о масштабах людоедства в Украине.

Трагедия касалась не только простых крестьян, но и сельских активистов. Члены так называемых «комитетов беднейших крестьян» (комбедов), которые боролись с «кулачеством» и реквизировали зерно, на последней стадии этого процесса тоже оказались один на один с голодом. 25 марта 1933 г., когда комбеды уже исчерпали свои функции, их распустили, оставив членов комитетов умирать вместе с остальными крестьянами.

Стоит ли говорить, какими непопулярными были комбедовцы среди крестьян. Могло ли быть иначе, когда они принимали участие в репрессивных акциях против своих сельчан. Когда умирал активист, это вызывало мало сочувствия. Типичный случай: местный активист с. Степановки на Винничине любил напевать «Интернационал», который начинался словами: «Вставай, проклятьем заклейменный…». Когда крестьяне нашли его на дороге уже почти неподвижного, они не без сарказма обратились к нему: «Эй, Матвей! Вставай, проклятьем…» – но тот, наверное, и не успел этого услышать. Весной 1933 г. умерло много бывших активистов. На Киевщине, в частности, погибла половина всех активистов.

В то страшное время даже месяцам люди стали давать свои названия. На Винничине месяц март народ стал называть «пухкутень», что означало «пухнуть от голода». А месяц апрель стали называть «капутень» (от немецкого «капут»). Удивительно, но агонизирующий народ создавал свой фольклор, отстаивая этим право на жизнь. Вот образцы творчества голодающих людей:

Бог карає холодом, Сталін нищить голодом.

Ні корови, ні свині, тільки Сталін на стіні.

Їде Сталін на тарані з Україною в кармані.

А на хаті серп і молот, а у хаті смерть і голод.

Это был протест, но пассивный. В основном, люди вели себя безропотно, смирившись с неизбежностью. Тем не менее, факты возмущения, недовольства и даже активных выступлений были. Известны случаи, когда толпы голодных крестьян пытались возвратить силой отнятый хлеб. Они нападали на обозы с хлебом, склады и ссыпные пункты. Многие погибли от пуль милиционеров и солдат.

Об одном случае противоборства следует рассказать подробней. Произошло это в с. Великий Хутор возле Черкасс. В колхозе, где председательствовал Яков Александрович Дробот, голода практически не было. Как исхитрялись они, где прятали зерно, в каких лесах скрывали скот, неизвестно. Колхоз выделял каждому ребенку хлеб, молоко. Подкармливали даже тех, кто приходил из других сел. Бригадир этого колхоза И. Козариз чем мог делился с чужими детьми. Он взял к себе 11 ребятишек, выходил их, хотя своих было шестеро. Можно только догадываться, какого мужества стоило этим людям утаить зерно. Они рисковали жизнью, но делали свое доброе дело. Об их подвижничестве знали многие, но молчали.

Заготовки зерна в Украине прекратились в середине марта 1933 г. В начале апреля А. Микоян, находясь в Киеве, распорядился выделить селам определенную часть стратегических запасов. Крестьян, которым стали выдавать хлеб, поджидала другая опасность. В результате неумеренного потребления хлеба, обессиленные организмы не выдерживали нагрузки, и люди умирали. В мае стали прилагаться усилия для спасения жизни тех, кто выжил: в некоторых местностях в брошенных домах устраивали медпункты, и умирающих людей кормили молоком и гречневой кашей, чтобы поставить их на ноги. Многим это не помогало, но некоторые возвращались к жизни, причем выздоравливали чаще женщины, чем мужчины. В конце мая наблюдатели отмечали, что люди уже фактически не умирали от голода в массовом масштабе, хотя процент смертности все еще оставался высоким.

Ослабленных крестьян стали бросать в новую зерновую кампанию. Но ни они, ни их рабочий скот не были в состоянии тяжело работать. Украинская печать широко сообщала об истощении и падеже лошадей. Большинство лошадей в колхозах поддерживали на ногах веревками, ибо, когда они ложились, уже не могли подняться. Кормили их соломой, снятой с крыш, порезанной и смягченной при помощи пара. Для исправления ситуации рекомендовали использовать даже дойных коров. На «кулаков» стали перекладывать вину за состояние скота.

С учетом физического состояния крестьян, их способности выполнять лишь часть работы и исчерпания резервов рабочей силы, посевную кампанию 1933 г. проводили по-иному. Колхозных лошадей наконец обеспечили кормами, которые строго запрещалось использовать для других целей под угрозой судебного преследования.

Дефицит рабочей силы на местах компенсировали за счет внешних ресурсов: привлекали студентов и солдат. Важным и более стабильным фактором было переселение в Украину крестьян из России. В Днепропетровскую, Одесскую, Донецкую и Харьковскую области было переселено 21,9 тысяч семей, которые насчитывали около 117 тысяч человек. Но уже в 1934 г. переселение прекратили. Часть переселенцев не могла прижиться на новом месте и стала возвращаться в родные места.

Самой характерной чертой кампании Сталина против крестьянства было то, что Борис Пастернак называл «нечеловеческой силой лжи». Обман практиковался в огромных масштабах. С трибун партийных форумов утверждали, что голода нет и быть не может. Уже умерли миллионы людей, а с трибун июньского (1933 г.) пленума ЦК КП(б)У звучало: «Интересы каждого колхозника охраняются и защищаются политикой нашего государства. Колхозное строительство под руководством партии гарантирует самые лучшие условия ведения социалистического хозяйства и наилучшее обеспечение интересов самих колхозов и колхозников, гарантирует осуществление лозунга тов. Сталина о превращении каждого колхозника в зажиточного».

Признавая, что «в ряде районов было сложное положение», на пленуме ЦК отрицалось самое главное – то, что свирепствовал голод. По официальной версии в Украине был не голод, а «симуляция голода», или же инспирированные кулачеством «голодные настроения»…”На Днепропетровщине происходят забастовки прополочных бригад – отмечалось на июньском (1933 г.) пленуме. – Колхозницы выдвигают требования: «Дайте хлеба, в противном случае не выйдем на прополку». Что это такое? Это кулаческая попытка какими угодно методами вызвать голодные настроения. Нам, очевидно, придется столкнуться с тем, что мы имели весной, когда во многих местах симулировали голод и создавали у колхозников тревожные и панические настроения. Это один из пунктов кулаческой программы, рассчитанный на то, чтобы получить моральное оправдание разворовыванию урожая…» [10, с. 68].

Руководство СССР прилагало большие усилия, чтобы убедить Запад, что голода не было вообще или, по меньшей мере, ничего существенного не случилось. Но делать это было трудно. В 1932 г. иностранцы еще имели доступ в регионы, где разыгрался голод. Достаточно компетентные сообщения появлялись в газетах европейских стран и США. И тогда обиженный Сталин на январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) раздраженно заметил, что часть иностранных журналистов понимает «в экономике народов и в положении трудящихся едва ли больше, чем, скажем, абиссинский король в высшей математике».

В 1933 г. иностранным журналистам запретили въезд в Украину. Английское посольство 5 марта проинформировало Лондон о том, что отдел прессы при наркомате иностранных дел «известил всех иностранных корреспондентов, что они должны оставаться в пределах Москвы». Любые сообщения в иностранных газетах о голоде в СССР опровергались в советской печати. В частности, 20 июля 1933 г. «Правда» обвинила австрийскую газету «Райхпост» в «утверждении, что миллионы советских граждан в районе Волги, на Украине и Северном Кавказе умерли от голода. Эту вульгарную клевету, грязный вымысел о голоде в СССР сфабриковали редакторы «Райхпост», чтобы отвлечь внимание своих собственных трудящихся от их тяжелого и безнадежного положения». Председатель ВЦИК СССР М. Калинин изобличал «политических обманщиков, которые предлагают помощь жертвам какого-то голода на Украине» и отмечал, что «только классы, которые дошли до последней ступени своего морального падения, могли породить такие цинические элементы» [5, с. 344 ].

Когда сообщения о голоде стали достаточно распространены в США, и конгрессмен Г. Копельман официально обратил внимание на это советского правительства, он получил от наркома иностранных дел М. Литвинова такой ответ: «Я получил Ваше письмо от 10 числа этого месяца и хочу поблагодарить за то, что Вы заметили ту украинскую брошюру. Существует бесчисленное количество таких брошюр, переполненных клеветой, которые практикуются в такой деятельности. Для них ничего уже не остается, как только фабриковать информацию и подделывать документы». Советское посольство, которое вскоре открылось в Вашингтоне, также утверждало, что население Украины увеличивалось на протяжении пятилетки на 2 % за год, и Украина имела самую низкую смертность среди советских республик.

Среди различных методов фальсификации значительную роль отводили организации поездок высоких зарубежных гостей в Украину. В августе 1933 г. такую поездку организовали французскому политическому и государственному деятелю Эдуарду Эррио. Он провел пять дней в Украине; половина этого времени ушла на официальные приемы и банкеты, а вторая половина – на тщательно организованные «экскурсии». Есть интересные описания подготовки Киева к приезду Эррио. Накануне убирали улицы и украшали здания. Пункты, где распределяли пищу, закрыли. Очереди запретили. Беспризорных детей и нищих убрали. На витринах магазинов появилось много продуктов, а милиция разгоняла людей, которые собирались около магазинов. Гостиницу, в которой Эррио должен был остановиться, привели в надлежащий порядок. Так было и в Харьков

е. Какие же места посетил Эррио? В Харькове, например, его повезли в образцовую детскую колонию, в музей Т. Шевченко и на тракторный завод – и все это в коротких паузах между многочисленными встречами и банкетам с высшим партийным руководством. Возили высокого гостя и по колхозам, таким как «Червона зірка», где все крестьяне имели хорошее жилье и приличный внешний вид.

Один свидетель так вспоминает подготовку к приему Эррио в колхозе «Жовтнева революція» под Броварами возле Киева: «Специальное собрание областной парторганизации решило оперативно превратить этот колхоз в «потемкинскую деревню»… Все старательно почистили и помыли, для чего мобилизовали всех коммунистов, комсомольцев и активистов. Из Киева привезли мебель и установили в местном клубе. Привезли также занавески, портьеры, скатерти. Из Броваров привезли целую телефонную станцию. Зарезали несколько бычков и свиней, доставили запас пива. Созвали общее собрание колхозников, на котором объявили, что Одесская киностудия будет вести съемки фильма. Свежеиспеченным «актерам» выдали новую одежду: костюмы, шляпы, обувь и т. д. Все привезли из Киева. Организаторы решили, что господину Эррио будет лучше встретиться с колхозниками в столовой. На следующий день, когда Эррио должен был приехать, колхозники уже сидели за столами и угощались. «Режиссер» нервничал и призывал людей кушать не торопясь, чтобы почетный гость увидел их за столами» [5, с. 346].

Понятно, что после таких «экскурсий» Эррио не оставалась ничего другого, как категорически возражать против «лжи буржуазной печати о голоде в Советском Союзе». Подобные заявления делал также писатель Бернард Шоу. Возвратясь из Украины, он заявил журналистам: «Какой голод! Меня везде прекрасно кормили». Такие выводы широко известных и уважаемых людей производили большое впечатление на европейское общественное мнение.

В то же время била тревогу украинская диаспора. Представитель правительства УНР в эмиграции профессор Александр Шульгин обращался с такой просьбой к Хлебной комиссии, созданной Лондонской экономической конференцией: «Во время, когда совещательный комитет должен установить количество хлеба, которое СССР должен вывезти за границу, мы просим вас во имя гуманности возражать против какого-либо вывоза съестных продуктов и особенно хлеба из СССР. Этот хлеб по праву принадлежит тем, кто его сеял, и кто сейчас умирает от голода – крестьянам Украины и Кубани. Со своей стороны мы решительно протестуем против такого вывоза, который мы не можем иначе квалифицировать как преступным» [13, с. 49].

Фальсифицируя ситуацию в украинских селах, московскому руководству удавалось привлечь на свою сторону некоторых иностранных журналистов. Корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Уолтеру Дюранти разрешено было брать интервью у самого Сталина, что отразилось на содержании его материалов. Еще в ноябре 1932 г. Дюранти сообщил, что «нет никакого голода или голодной смертности, и вряд ли такое возможно». Когда же сведения о голоде стали широко известны на Западе (об этом писала и газета, где работал Дюранти), он перешел к иной тактике, употребляя такие выражения, как «недоедание», «нехватка продуктов», «сниженное сопротивление организма» и т.п. Например, в августе 1933 г. Дюранти писал, «что какое-либо сообщение о голоде – это сегодня преувеличение или злостная пропаганда». Одновременно он не скрывал, что имеет место большое количество жертв в основных хлебных районах СССР в связи с дефицитом продовольствия. К причинам такого дефицита он относил «бегство некоторых крестьян и саботаж других». За свои репортажи из СССР Дюранти заработал среди западных журналистов репутацию «самого большого лжеца». Между тем, в некоторых частных беседах он говорил, что население Украины сократилось на 4 – 5 млн. человек, а республика полностью обескровлена.

Следует сделать одну оговорку. В большинстве случаев западные журналисты не могли рисковать своей визой и были вынуждены идти на определенный компромисс. Чего нельзя сказать о дипломатах и, в частности, сотрудниках германского консульства в Харькове и представительства Германии в Киеве. В одном из донесений в Берлин немецкий дипломат писал из Киева: «Голод достиг масштабов, намного превосходящих все местные представления о такого рода бедствиях. Почти в каждый свой выход в город я становлюсь свидетелем того, как люди падают от голода и остаются лежать на улице, не привлекая особого внимания привыкших уже к этому горожан. Показательным для нынешней ситуации является дошедшее до меня известие о том, что в одной лишь местной женской тюрьме 140 арестанток помещены сюда за доказанное или предполагаемое употребление в пищу человеческого мяса.

Поначалу могут показаться преувеличенными рассказы об опухших от голода больных людях, взрослых и детях. Можно скептически относиться и к письменным сообщениям о «продуктах», которые вынуждены употреблять в пищу эти несчастные, чтобы хоть немного отодвинуть страшный конец. Их питание состоит из толченых желудей, мякины и других зерновых отходов, картофеля, который они выискивают на полях после уборки урожая, кормовой свеклы, крапивы и древесной коры».

Сотрудник германского представительства в Москве, эксперт по вопросам сельского хозяйства подчеркивал, что «границы голода довольно точно совпадают с границами так называемых районов сельскохозяйственного изобилия. Именно важные зерновые районы тяжелее всего поражены голодом. Это парадоксальное явление объясняется не нарушением норм при распределении прошлогоднего урожая по географическим зонам, а тем фактом, что именно зернопроизводящие районы, имевшие наилучшие предпосылки для коллективизации сильнее всего пострадали от грубых ошибок колхозной политики.

Причины нынешней катастрофы следует искать не в природном бедствии, то есть неурожае. Даже если исходить из самых низких оценок урожая, то приходишь к выводу, что при разумном распределении его должно было бы хватить пусть недостаточного обеспечения, но для того, чтобы избежать голодного мора.

Причины голода… можно объяснить грубейшими ошибками в организации колхозов и распределении продовольствия, а также перенапряженностью хлебозаготовительных мероприятий. В голодающих районах повсеместно можно слышать мнение крестьян о том, что урожая хватило бы для пропитания и что голод вызван жестокими методами изъятия хлеба». Германский специалист приходит к выводу: «систематическое изъятие хлеба из деревни по указанию свыше» проводилось и для того, чтобы «посредством голода поставить крестьян на колени и вынудить его к вступлению в колхоз» [15, с. 54-55].

Голодомор в Украине германские дипломаты считали главным событием 1933 г. Генеральное консульство в Харькове в декабре подготовило специальное сообщение для правительства Германии, в котором даются ответы на многие вопросы: «За границей часто недоумевают, как на Украине с ее плодородной землей и при отсутствии явного неурожая стал возможен голод таких масштабов. Ответственность лежит на системе, которая хотела осуществить коллективизацию недостаточными средствами, преждевременно и поспешно, привела сельское хозяйство в величайший беспорядок, не учла, что кардинальное значение имел вопрос о том, пойдет ли за ней 22 – миллионное крестьянское население и проявит ли оно вместо укоренившихся индивидуалистских воззрений понимание и трудовой энтузиазм в отношении новых коммунистических форм хозяйствования.

К оказываемому на сельское население нажиму со стороны партийного аппарата добавился голод. Крестьяне поняли, что от правительства не приходится ждать помощи. Таким образом от них добились того, что, собрав последние силы, они тащились на поля и, насколько получалось, возделывали и убирали их. Были введены и осуществлялись строжайшие меры наказания за хищение государственной собственности – за присвоение зерна в поле. В стране не было проведено никакой акции помощи. С прежней неумолимостью звучал тезис о том, что работающий получает пропитание и только лентяям придется голодать. Крестьяне – единоличники, у которых было отобрано последнее зерно, искали работу в колхозах, которая, однако, предоставлялась им лишь на время и за низкую плату, так что по завершении уборки урожая они оставались без средств к существованию, без права, как у промышленных рабочих, на хлебное довольствие.

Жертвы, ценой которых заготовлено значительное количество зерна, просто ужасны. Голод унес жизни миллионов украинских крестьян. Служебные данные о 7 миллионах погибших нельзя считать преувеличением. Это означает, что уничтожена четвертая часть украинского населения – пугающая цифра даже в сравнении с числом жертв мировой войны.

Официально голод вообще отрицался, не была оказана помощь даже более угрожаемым районам, а заграничная помощь объявлялась ненужной или принималась со снисходительным терпением. На партии лежит тяжелая ответственность. Исход борьбы между партией и народом еще раз продемонстрировал большое превосходство обладающей средствами государственной власти партийной организации, для которой даже миллионы жертв были вполне приемлемой ценой за окончательное включение крестьян в коммунистическую систему» [15, с. 55].

Таким образом, германские дипломаты уже в 1933 г. определили причины голодомора, его последствия и указали на главного виновника этой трагедии. К подобному выводу еще в мае пришел итальянский консул Градениго. Он писал: «Московское правительство заранее подготовленной жестокой инквизицией полностью лишило каких-либо средств существования людей в украинских селах…Несчастье, которое свалилось на головы миллионов людей, уничтожает украинскую нацию, истребляет детей целого народа» [3, с. 111].

То, что виновника голодомора надо искать в Москве, понимали и открыто говорили простые крестьяне. В августе 1933 г. крестьянин немецкой национальности Иоган Завадский написал в немецкую республиканскую газету: «Дас нойе Дорф» (Новое село) следующее: «У нас в СССР самый большой в мире голод и нищета. В нашем селе раньше было 103 семьи, а сейчас осталось только 18. Я сам задушил и съел свою трехлетнюю дочку. После этого у меня нет больше желания жить. Все это принес с собой советский строй – за это мы можем его благодарить. Раньше я служил у кулака и получал питание лучше, чем имеют инженеры, кроме того деньги, квартиру, одежду. Сейчас же приходится подыхать с голода. В нашем селе еще не начали косить, все еще находится на поле. Иногда приезжают из города люди, работают целый день и уезжают. С нашими людьми нечего думать работать, так как они все распухли от голода и болезней. Дольше нельзя выдержать этого, это должно измениться. Долой советское правительство. Пусть быстрее начнется война, и мы тогда покажем, что значит издеваться над людьми. Вам, чертям, мы покажем. Такое же письмо я написал в Германию. Пусть рабочие его прочтут, и тогда у них пройдет желание делать революцию так, как мы, дураки, сделали. Я ничего не боюсь и даю свой адрес. Почтовое отделение Ивангород Хортицкого района, село Морозово» [10, с. 68-69].

Нет сомнения в том, что Сталин и его ближайшее окружение в достижении своих целей сделали голод своим сообщником и таким образом добивались покорности со стороны крестьянства. Став на путь насильственного, репрессивного введения социализма, тоталитарный режим совершил преступление не только перед миллионами умерших, но и против истории в целом. Сталин и его приспешники не скрывали, что ведут войну со своим народом на уничтожение. Доказательством вины партийного и государственного руководства в гибели миллионов сельских жителей может служить речь секретаря ЦК КП(б)У М. Хатаевича перед рабочими, которых отправляли в села для организации колхозного строя. Инструктируя их, Хатаевич говорил: «Местная сельская власть требует инъекции большевистского железа. Потому мы посылаем вас. Вы должны приступить к исполнению своих обязанностей с чувством суровой партийной ответственности, без хныканья, без какого-либо гнилого либерализма. Выбросьте свой буржуазный гуманизм через окно и действуйте, как большевики, достойные товарища Сталина. Бейте кулаческого приспешника, где бы он ни поднял голову. Это война – или мы их, или они нас. Последний остаток капиталистического сельского хозяйства надо уничтожить любой ценой!

Во-вторых, товарищи, абсолютно необходимо выполнить правительственный план поставки зерна. Кулаки и даже некоторые середняки и бедняки не отдают своего зерна. Они саботируют политику партии. А местная власть иногда колеблется и показывает слабость. Ваша задача – добыть зерно любой ценой. Выдавите его из них, где бы оно не было спрятано: в печах, под кроватями, в подвалах или на задних дворах.

Через вас, партийные бригады, села должны осознать значение большевистской твердости. Вы должны найти зерно, и вы найдете его. Это вызов вашей инициативе и вашему чекистскому духу. Не бойтесь употреблять крайние методы. Партия всецело поддерживает вас. Товарищ Сталин ожидает этого от вас. Это борьба не на жизнь, а на смерть; лучше сделать сверх, чем недостаточно.

Классовая борьба в селах приобрела самые острые формы. Не время проявлять деликатность или гнилую сентиментальность. От вас требуется большевистская бдительность, отвага и мужество. Я уверен, вы выполните директивы партии и указания нашего любимого вождя» [5, с. 165].

Пройдет совсем немного времени, и Хатаевич уже будет подводить первые итоги войны государства с крестьянством. «Беспощадная борьба происходит между крестьянством и нашим правительством. Это борьба не на жизнь, а на смерть. Этот год был годом проверки нашей силы и их выносливости. Необходим был голод, чтобы показать им, кто здесь хозяин. Это стоило миллионов жертв, но колхозная система должна здесь остаться на века. Мы выиграли войну» [5, с. 293].

Достаточно откровенно высказался на съезде колхозников – ударников в феврале 1933 г. нарком земледелия СССР А. Яковлев. Он заявил, что украинские колхозники не справились с посевными работами 1932 г., чем нанесли вред не только правительству, но и самим себе. Государство заставило крестьян расплачиваться «за плохую работу» своими жизнями [5, с. 275].

Таким же откровенным явилось заявление ближайшего соратника Сталина К. Ворошилова. На XVII съезде партии в 1934 г. он сказал: «Мы пошли сознательно на голод, так как нам нужен был хлеб, но жертвами голода были нетрудовые элементы и кулачество» [3, с. 582]. Признавая вину государства, «красный маршал» не удосужился уточнить, откуда снова взялись кулаки, с которыми было покончено в 1930 г.

Другие же государственные и партийные деятели всю вину за случившееся пытались переложить на крестьянство, обвиняя его в саботаже, вредительстве, лени, нежелании работать и т.д. Так, например, председатель ЦИК СССР М. И. Калинин на съезде колхозников заявил: «Каждый крестьянин знает, что люди, которые сейчас в беде через недостаток хлеба, терпят эту беду не через плохой урожай, а через лень, через то, что они отказались честно выполнять свою работу».

Документы и свидетельства очевидцев убедительно доказывают, что в 1932-1933 гг. была организована кампания истребления нации, война против беззащитных и бесправных людей, это был, как писал Олесь Гончар, «массовый сталинский геноцид, сознательно направленный на уничтожение украинского народа. Это беспрецедентное по своим размахам преступление сталинизма нанесло Украине самые большие потери, стоило нации миллионов людских жизней, в том числе и материнских, и детских».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

От 1933 года нас отделяют более семи десятилетий. В последние годы уже много сказано и написано об этой трагедии. Обобщая изложенное, необходимо выделить ряд моментов.

1. Голод, фактически, начался уже весной 1932 г. Но органы власти не только не приняли мер, чтобы исправить положение, но и сознательно делали всё для того, чтобы спровоцировать ещё более мощную волну голода в следующем году. Они не только забрали весь хлеб, но и под страхом сурового наказания вывезли весь семенной фонд. Главной причиной трагедии на украинских землях называли засуху 1932 г. Действительно, засуха была, урожай зерновых был на 12 % ниже, чем в 1926-30 гг. Однако собранного хлеба хватило бы, чтобы накормить население и не допустить голода, но государству нужен был хлеб для поставок за рубеж. Продажа хлеба давала львиную долю средств для финансирования индустриализации.

2. Выкачивание хлеба из украинских сёл сопровождалось широкомасштабными репрессиями, которые были возведены в ранг партийно-государственной политики. От документа к документу диктаторские методы насилия ужесточались, партийные комитеты присвоили функции правоохранительных органов и стали осуществлять обыски, конфискации всего продовольствия и даже аресты. Партия и правительство требовали от судов и прокуратуры применять самые суровые меры наказания к «саботажниками» хлебозаготовок, устанавливали сжатые сроки рассмотрения дел в судах, определяли сроки заключения и даже выносили смертные приговоры.

3. Насилие и издевательство над народом приобрели самые утончённые формы: сотни сёл были подвержены экономической блокаде, в сёла, которые не выполняли план, не ввозили продукты и промтовары, из них не выпускали людей, закрывали границы республики. Вместо того, чтобы объявить Украину голодающим регионом, выделить помощь людям и принять помощь из-за рубежа, большевистское руководство запрещало торговлю продуктами питания, вводило так называемые «натуральные штрафы», запрещало выдавать хлеб, заработанный на трудодни и т.д.

4. Нагнетание страха стало основным тактическим приёмом в коммунистической идеологии и повседневной практике. ЦК ВКП(б) и СНК СССР, лично Сталин и его партийные соратники угрожали расправой руководству Украины, устраивали кадровые чистки, под суд были отданы даже те партийные работники, которые рьяно выполняли директивы Москвы. Шло массовое запугивание крестьян через органы массовой информации, на многочисленных собраниях, во время показательных выездных судов. Используя политическую неграмотность и идейно-социальную незрелость крестьянских масс, сталинские опричники привлекали к участию в репрессиях сельскую бедноту, натравливали крестьян друг на друга, поощряли доносительство.

5. В 1932-1933 гг. со всей силой проявилась полная политическая и хозяйственная зависимость ЦК КП(б) Украины, СНК УССР и украинского руководства от союзного центра. Владея полной информацией о трагедии в сельской местности и даже желая изменить ситуацию лучшую сторону, они не имели реальной возможности сделать это. Зависимость и бесправие украинского руководства выразились в том, что оно вынуждено было выполнять директивы Москвы, распоряжения комиссии Молотова и принимать репрессивные меры против своего народа.

6. Голод охватил основные зерновые области УССР. В Полесской зоне республики население испытывало трудности с продовольствием, но люди не умирали от голода. Кроме Украины трагедия распространилась на Кубань, Дон, Поволжье, часть Сибири, Крым, но в этих регионах репрессивные меры применялись в меньших масштабах, чем в Украине, и количество жертв голода было значительно меньше, чем в УССР.

7. Руководство партии большевиков и государства стало на путь фарисейства, ничем не прикрытой лжи и обмана. Общественное мнение формировали наклеиванием на честных тружеников различных ярлыков: кулаки, петлюровцы, саботажники, враги народа и добивались желаемого результата. Даже в наше время есть люди утверждающие, что партия проводила правильную политику. Так, например, в марте 1996 г. газета Верховной Рады «Голос Украины» опубликовала письмо «верного ленинца» Владимира Бореца, в котором утверждается следующее: «А как мы, большевики разобрались с массовыми носителями всяческих там мелкобуржуазных инстинктов, припоминаете? Хлебушек вывезли, дороги из села в Украине и некоторых других черноземных регионов перекрыли – и противники колхозного строя сами вымерли. На дому. Без расходов на перегонные до Соловков. Вот как надо решать проблему, когда врагов много.

Правда, нашлись некоторые не совсем подготовленные и секретари райкомов и другие сержанты партии. Начали ходатайствовать, писать докладные, что, мол, с колхозных амбаров последнее выгребается, когда люди мрут от голода. Либералы, слюнтяи и недомерки! Не поняли сути логики большевизма, логики беспощадной классовой борьбы, нюни распустили. Партия не могла себе позволить утонуть в море мелкобуржуазной стихии, не должен был мелкий собственник возобладать над нашей светлой идеей! Вот и пришлось вправлять мозги. Но подход к сержантам был дифферинцированным: кому – выговор, кого – с должности, а кому и статью «за вредительство» вместе с титулом «враг народа». От подобных элементов, склонных к буржуазному растлению, партия в те времена уже умела освобождаться. А в 1937-м мы им всем доказали, где раки зимуют» [1, с. 7].

Однопартийцы «верного ленинца» Бореца, входящие в состав фракции КПУ в Верховной Раде Украины, в ноябре 2006 г. не подержали Закон «О голодоморе 1932-1933 годов в Украине».

8. Советские лидеры предпринимали меры, направленные на обман международной общественности. Руководство СССР отрицало факт голода и отказывалось принимать продовольственную помощь из-за рубежа. В дело распространения дезинформации о положении в Украине были втянуты иностранные политики и общественные деятели. Признай факт голода, советское руководство призналось бы в несостоятельности своей политики в области сельского хозяйства и виновности в голодной смерти миллионов крестьян.

9. Актуальным и не выясненным до конца остаётся вопрос о точном количестве жертв голодомора. По не полным данным только Киевская и Харьковская области потеряли по 1 млн. человек. Одно точно можно сказать, 7-10 миллионов умерших – это население целой европейской страны, и они полностью на совести сталинского режима. Произошедшее в 1932-1933 гг. явилось сознательным преступлением против народа Украины, которое наложило свой безжалостный отпечаток на всю нашу историю, на национальное самосознание. Жертвы голодомора были, по крайней мере, убиты дважды. Сначала организованным голодом, затем – не менее преступным – забвением.

Демократические преобразования и выход Украины на путь независимости подняли занавес секретности над событиями 1932-1933 гг. Поколение XXI в. должно чётко осознать масштабы трагедии и потерь, которые понёс народ Украины, ибо ему делать выводы на будущее.

Тестовые задания

Расположите события в хронологической последовательности и укажите даты, когда они произошли:

1. Выход постановления СНК УССР и ЦК КП(б)У о занесении на „черную доску” сел Украины;

2. Начало работы „комиссии Молотова”;

3. III конференция Компартии Украины;

4. Хлебозаготовительный кризис в СССР;

5. Выход закона о „5-ти колосках”.

Сопоставьте между собой составные части теста и расположите их в хронологической последовательности:

Осень 1932 г.	Поездка по стране во время хлебозаготовительного кризиса	С. Косиор
Январь 1928 г.	Доклад на III конференции КП(Б)У о посевной кампании	В. Молотов
Июль 1932 г.	Начало работы в Украине чрезвычайной хлебозаготовительной комиссии	И. Сталин

Перечислить характерные для 1932-1933 гг. признаки, указывающие на то, что в Украине имел место голодомор:

1. Весь урожай погиб в результате засухи;

2. Большое количество сел оказалось в экономической блокаде;

3. Правительство СССР обратилось за помощью только к некоторым странам Европы;

4. Продовольственная помощь была оказана только северным областям УССР;

5. Запрещалась торговля продуктами;

6. Устраивались обходы и обыски, кроме хлеба у крестьян изымали и другие продукты;

7. За сбор остатков урожая в поле к ответственности привлекали даже детей.

Укажите фамилии партийных и государственных деятелей УССР, которые непосредственно руководили хлебозаготовками в Украине.

(Бухарин, Ворошилов Каганович, Калинин, Косиор, Хатаевич, Хрущев, Шумский).

Укажите фамилии партийных и государственных деятелей СССР, направленных Сталиным в Украину для обеспечения выполнения плана хлебозаготовок.

(Андреев, Ворошилов, Каганович, Калинин, Киров, Куйбышев, Молотов, Постышев).

Когда и по чьей просьбе руководство СССР приняло решение о прекращении хлебозаготовок в Украине?

1. В декабре 1932 г., по просьбе ЦК КП(б)У;

2. В январе 1933 г., по просьбе С. Косиора;

3. В марте 1933 г., по просьбе в Чубаря;

4. Летом 1933 г., по просьбе СНК УССР;

5. Другое мнение (указать).

Укажите, в каком документе голодомор 1932-1933 гг. определен как „геноцид Украинского народа”? Когда был принят этот документ?

1. Постановление Кабинета Министров Украины, 1999 г.;

2. Указ Президента Украины, 2004 г.;

3. Меморандум Верховной Рады, 2005 г.;

4. Другое мнение (указать).

Контрольные вопросы

1. Какие можно назвать причины хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 гг.?

2. Когда и почему проводилась сплошная коллективизация?

3. Способствовала ли сплошная коллективизация увеличению производства хлеба в 1930-1932 гг.?

4. Как оценила состояние сельского хозяйства УССР III-я конференция КП(б)У в июле 1932 г.?

5. О чем свидетельствовали письма, поступавшие из сельской местности в адрес высших партийных и государственных инстанций, руководителей партии и государства?

6. Какой был установлен план хлебозаготовок по крестьянскому сектору Украины с урожая 1932 г. и был ли он реален для выполнения?

7. В чем заключалась суть закона «о 5-ти колосках» и как он применялся в Украине?

8. К чему привело введение продразверстки в условиях колхозного строя?

9. Когда была образована «комиссия Молотова» и в чем состояла ее задача?

10. О чем писали газеты в Украине в конце 1932 г.- начале 1933г.?

11. Когда, в связи с чем возникло понятие «черная доска» и в чем заключалась суть экономических блокад и бойкотов?

12. Каким меры нажима на украинское руководство, районный аппарат управления применяли СНК СССР, ЦК ВКП(б), Сталин и его ближайшее окружение?

13. Назовите конкретные примеры действий «комиссии Молотова» указывающие на то, что государство своими действиями доводило крестьян до голодной смерти?

14. Какие задачи поставили ЦК ВКП(б) и лично Сталин перед Постышевым, назначая его вторым секретарем ЦК КП(б)У?

15. Какие попытки предпринимал партийно-государственный аппарат Украины в 1933 г., чтобы спасти голодающее население?

16. На какие месяцы 1932-1933 гг. и почему пришелся пик смертности в украинских селах?

17. Какие области Украины больше всего пострадали в 1932-1933 гг.?

18. Почему советское руководство не хотело признавать факт голода в Украине, и что было предпринято с целью дезинформации международной общественности?

19. Как оценивали положение в Украине зарубежные журналисты и дипломаты?

20. Как оценивало причины голодомора и его виновников крестьянство Украины?

21. Как оценивало причины и масштабы голода партийное и советское руководство, и каковы истинные причины трагедии?

22. Как проходило обсуждение в Верховной Раде Закона «О Голодоморе 1932-1933 годов в Украине», и какое решение было принято?

Библиографический список

1. Борец В. Верните нам власть! /В. Борец // Голос Украины. – 1996. – 30 марта. – С. 7.

2. Верстюк В. Україна від найдавніших часів до сьогодення: Хронологічний довідник / В. Верстюк, О. Дзюба, В. Репринцев. – К.: Наук. думка, 1995. – 678 с.

3. Голодомори в підрадянській Україні. (Праці членів Асоціації дослідників голодоморів в Україні). Редколегія: Веселова О.М. та ін. – К.; Львів; Нью-Йорк: Вид-во М.П. Коць, 2002. – 724 с.

4. Дяченко С. Страшный месяц пухкутень / С. Дяченко // Огонёк. – 1989. – № 27. – С. 22-26.

5. Конквест Р. Жнива скорботи. Радянська колективізація і голодомор / Р. Конквест. – К.: Либідь, 1993. – 384 с.

6. Кульчицький С. В. 1933: трагедія голоду. /С. Кульчицький. – К.:. Т-во “Знання” УРСР, 1989. – 48 с.

7. Кучма Л. Будувати мирний і безпечний світ /Л. Кучма // Урядовий кур’єр. – 2003. – 26 вересня. – С. 2.

8. Мазорчук В. Трагедія на чорноземах / В. Мазорчук // Голос України. – 1992. – 26 лютого. – С. 12.

9. Нечипоренко М. Україна на “чорній дошці” / М. Нечипоренко // Голос України. – 1992. – 20 жовтня. – С. 12.

10. Польовий Л.П., Чирко Б.В. Національні меншини українського села в умовах колективізації. /Л. Польовий // Український історичний журнал. – 1993. – № 4-6. – С. 64-69.

11. Реабілітовані історією. Збірник. – К.; Миколаїв: Редакційна колегія “Реабілітовані історією”, 2002. – 302 с.

12. Сергийчук В. Чтобы не поели соседские бураки… / В. Сергийчук // Голос Украины. – 1995. – 15 апреля. – С. 11.

13. Сергійчук В. Як нас морили голодом. Вид. 2-е, доповнене. – К.: Українська Видавнича Спілка, 2003. – 252 с.

14. Табачник Д. Голодомор: навчати, пам’ятати, досліджувати / Д. Табачник // Урядовий кур’єр. – 2003. – 15 травня. – С. 4.

15. Хандрос Б. Смертные листы / Б. Хандрос // Юность. 1990. – №12. – С. 47-55.

16. Чорна книга України: Зб. документів, архівних матеріалів, листів, доповідей, статей, досліджень, есе. Упорядник; ред. Ф. Зубанич. – К.: Видавничий центр “Просвіта”, 1998. – 784 с.

Д О К У М Е Н Т Ы *

О положении в жашковском районе Письмо секретаря Киевского обкома партии н. Демченко секретарю цк кп(б) с. Косиору.

ДОРОГОЙ СТАНИСЛАВ ВИКЕНТИЕВИЧ!

В Жашкове, где я нахожусь, очень напряженное положение. Здесь 3 дня тому, разобрали на станции часть овса, прибывшего для Ставищ. Насколько я сейчас убедился, Райком, конечно, выпустил руководство из своих рук и этот разбор явился результатом всеобщего похода на Жашков для разбора семян, о чем велась по колхозам систематическая работа. На станции все время бродят и теперь группы людей, главным образом, женщин, оживленно что-то обсуждающих. Когда я круто повернул к одной группке, она рассыпалась. С оставшейся женщиной я начал разговор, она сейчас же начала плакать, что двое детей умерло с голоду, а теперь и им умирать с двумя детьми. Из СОЗа говорит получили всего 6 пудов. Работы нет. Тут же на станции группа женщин и детей – человек 30, из грязи вылавливает зерна кукурузы, дети сильно измождены, некоторые с явно обрюзгшим лицом, очевидно, припухлость. Одна женщина, заявившая, что семья имеет 740 трудодней, ведет самую отчаянную агитацию. Когда я заговорил с одним мальчиком, другая женщина говорит мне: «Не чіпайте його, він чотири місяці не бачив хліба».

По группам один разговор, может быть, в связи с тем, что видят приезжих – партия ободрала, обманула, пока были хозяева, было что есть.

К сожалению, исключительное бездорожье и в самые угрожающие села, где были волынки, я не мог попасть, а в село в 4-х километрах попал только вечером.

Просил собрать бригаду, собрали 3-ю бригаду. Бригадир уехал на ст. Дно за хлебом. Пред. сельсовета заявил мне, что бригадир после его избрания заявил: «какой я без хлеба бригадир» и второй бригадир, говорят уехал за хлебом.

В этом колхозе с семьями уехало немного. Колхозников, мужчин нет почти. Говорят уехали за продовольствием – маршрут Белоруссия, Ленинградская область. После открытия собрания и небольшой вступительной речи пред. колхоза, вместо речей и вопросов сплошной гул и реплики, продолжавшиеся не меньше часа – «мы голодны, будет

__________________

* Язык, стиль и правописание документов сохранены.

хлеб, будем работать, как и работали, мы все равно свалимся в поле, на этих конях все равно не посеешь». Собрание, длившееся четыре часа, все вертелось вокруг хлеба. Разошлись злые, неудовлетворенные. Резко выступал один колхозник, по заявлениям местных руководителей – бедняк ударник единственный на собрании с явно припухшим лицом, изможденным. Лейтмотив выступавших – «як ми хлібороби і у нас все таки вродило, мусимо терпіти з голоду й вмирати».

Руководители заявили мне что три семьи не встают, со вздутыми животами, было уже 11 часов вечера и я не пошел их смотреть, по их же заявлению, значительная доля питается суррогатами.

Никто и никому никакой помощи не оказывает и колхоз никаких мер, чтобы добыть продовольствие тоже не делает, кроме безнадежных попыток собрать у колхозников в порядке займа до нового урожая.

Характерно, что в Жашкове, который имеет семена, более тяжелое продовольственное положение, чем в Ставищах, которые не имеют почти ни фунта семян. Это потому, что Жашков роздал меньше и сохранил семена. В Ставище раздали по едокам много и выполняли план за счет семян. Там же на собрании выяснилось, что этот сравнительно небольшой колхоз не имеет денег, потому что ему должны разные организации 12 тысяч рублей. Оказывается, что в районе должны колхозам не менее 100 тысяч рублей, а вследствие этого в этом колхозе должны колхозникам даже за 1930 год, уже не говоря за 1931. Интересно, что никакой сукин сын, даже секретарь РПК, несмотря на то, что происходят такие волынки, даже не вспомнили чем можно разрядить атмосферу. Я отдал распоряжение расплатиться, но есть организации, которые безнадежны. Местный сахзавод банкрот должен один 40т. р., нельзя ли было бы как в прошлом году покрыть эту задолженность за счет хозорганов.

Этот колхоз тем интересен, что в волынках не участвовал и не смотря на то, что он к Жашкову один из самых близких, не участвовал в походе на станцию, говорят они, что другие села обещали им это попомнить. Политической заостренности нарочитой не было, но у большинства выступающих слезы наворачивались. В чем вина руководства колхоза района и области – нужно было категорически толкнуть приобрести картошку, гречку, просо и даже жито за те ресурсы денежные, которые у колхозников есть, голодающим помочь и начать накапливать фонд общественного питания, если бы правления колхоза проснулось от этой спячки, можно было бы и у более имущих колхозников мобилизовать.

Хлеба у них действительно нет, я тут выдал району из наших резервов соцвзаимопомощи 1.500 пудов, но ведь у нас и в других южных районах такое же положение.

Я думаю, что дал правильную директиву, чтобы колхоз где угодно купил картошки и семьям лежащим дал продовольствие. Нельзя же в самом деле, чтобы ударник-колхозник приходил на собрание опухшим. Мне кажется, что при нашей помощи некоторой и предоставлении колхозам этих районов провести заготовку картошки и круп можно наладить питание детей, может быть, в форме горячих завтраков в школам и яслях и фонд обществ, питания в колхозах. Без самозаготовок или гос. помощи выйти из положения им будет трудно.

Из-за полного сейчас бездорожья проникнуть в Ставищанский район не смог. Богуцкий подтверждает, что ряд колхозов семян не вывезут и даже фуража. Здесь ссыпано для них 22 вагона, мы решили применить грузовики.

Мне кажется, что ликвидировав задолженность и выдав причитающиеся колхозам и колхозникам авансы, толкнув колхозы на активную политику самозаготовку прод. и фуража, можно взять у колхозам инициативу и выбить оружие у врагов, которые факты голода и отсутствия каких бы то не было фондов к посевкампании использовали здесь положение, а наши товарищи растеряны.

Сегодня опять в бригаду в Жашкове после сообщения бригадира и нескольких реплик ему, женщины плачут, мужчины потупились и некоторые тоже плачут «дадут хлеб, будем работать, дети умирают с голоду, опухли».

Выясняется, что колхоз тоже с 30 года должен колхозникам, но колхозу никто не должен, ему не выдают бурякового аванса. Такое положение вышло у него – все вбухал в строительство. Причем колхозники за весь год получили по 15 по 20 рублей на руки. Еще выяснилось, что согласно какого-то пункта устава правление с каждого, кто обобществил в свое время лошадь, требует за необобществленный фураж большие деньги – 70 рублей за лошадь, когда этот же колхозник за год от нас получил в три раза меньше. Оказывается, что в этом колхозе существует общественное питание за счет выданных отрубей для свиней так как свиней кормят конскими трупами.

Я в этом колхозе уже говорил твердо о помощи, которую мы из средств области даем, сказал, что колхоз должен поехать заготовить. Немножко приободрился народ.

Поехал посмотреть семьи. Можно прямо сказать, что я видел голодающую семью, других, я не смотрел, чтобы задержаться в этой хате. Семеро малых детей, восковые лица, выпяченные животы, ручонки плетьми, немигающие глаза, типичный вид голодающих детей. Что за семья? 12 душ – 4 трудоспособных – 880 трудодней, вступил в колхоз в прошлом году, обобществил пару лошадей, 7 десятин земли – середняк, имел две коровы, теперь одну – яловая. Получили все на свои трудодни 30 пудов хлеба, по его заявлению все работают в артели, на стороне совсем не работают, по книжке формально получил 470 рублей деньгами, все они получили 45 рублей. Это расчет – это заем, страховка, газеты, полова, солома и товары. Я не успел сделать всего анализа. Причитается ему с колхоза 220 рублей. Говорит, что усадьба маленькая и огород у него был в поле, на теперь обобществленной земле. Между прочим, очень аккуратная хата с покрашенными окнами. По заявлению соседей берет домой конину, которую варят свиньям и собирает «лушпайки» картошки. Бригадир мой ректор ВУЗа Мущенко в соседнем селе видел наоборот батрачку, которая голодает вместе с семьей. Между прочим сегодня на вокзале, кроме сбора кукурузы, выбирают из грязи провонявшиеся бурачные корки, обмывают старательно в лужах и кладут в чистую марлю.

В этом колхозе и колхозах, которые видел этот товарищ, также приехавший Богуцкий в общем настроение подавленное, но говорят только об одном, если будет хоть картошка в колхозе и поддержат в яслях детей, посеем хорошо и дружно.

Богуцкий передает, что в Ставищанском районе издохло 480 лошадей за последнюю декаду возле Ставищ на салотопке Госторга скопилось более тысячи лошадиных трупов непереработанных, которые теперь начали разлагаться.

Ну, я не помню, когда я писал так длинно. Сейчас перебираюсь в Тальное. Пидгаец по проводу сообщил мне, что получена помощь овсом, я надеюсь нас не забудете. Я не пишу о мероприятиях мною предпринятых.

6. IV. 32 Н. Демченко.

Текст подан по: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 75-79.

Секретарю цк кп(б)у

Тов. Косіору

З 1-го січня до 22-го квітня безпосередньо до ЦК КП(б)У, а також надіслані від Секретаріату тов. СТАЛІНУ разом 115 листів в справі перекручування по хлібозаготівлі, примусового усуспільнення худоби тощо.

Найбільша частина листів припадає на квітень м/ць – 64.

Частину цих листів Агітмас. Відділ ЦК КП(б)У направив для перевірки до Обкомів і Райкомів, а по окремим відряджено т.т. для перевірки на місці.

Характерні моменти з листів, що надійшли в квітні м/ці, наводимо у зверненні, що Вам його при цьому надсилаю.

ЗАВ. АГІТМАС. від. (СІРКО)

28/IV – 32 р.

Зведення з листів, що надісланні до цк вкп(б)у

– ТОВАРИШУ СТАЛІНУ Й ЦК КП(б)У

(Одержані поміж 17-23 квітня)

«Шановний тов. Сталін, чи є закон Радянської Влади, щоб селянство сиділо голодне, так як ми, колгоспники, не маємо уже з 1/1-32 року в своєму колгоспі ні фунта хліба, і сейчас не тільки Горби, а взять треба Глобинський і Семенівський райони, де поголовний голод серед народу. Ми колгоспники, і вирішили спросити – що буде далі.

Повстає вопрос. Как ми можемо строїти соціалістичне строїтельство народнього господарства, коли ми обрічені на голодну смерть, бо ще до урожаю 4 місяці. Спрашуємо, за що ми бились на фронтах, за те, щоб сидіти голодними, щоб бачить, як вмирають діти в корчах з голоду?» (Лист тов. Сталіну – з Глобинського району на Кремінчуччині село Горби (від колгоспників – без підпису).

«Я бачив, що в Росії пуд хліба 10 руб. А на Україні – 80 крб. і немає. І всі їдуть на Росію. У нас, коли у колгоспника буде 10 хунт, так забрали. Зараз колгоспники дуже мають поганий погляд на колгоспне будівництво. Коли я робив у колгоспі рік на тракторі і маю 250 трудоднів, я получив 12 пудів хліба і більше нічого, як можна прожить, я оборваний, голодний, мені даже соромно про це Вам писать, бо я людина молода, маю 19 років». (Лист тов. СТАЛІНУ Київщини Бориспільського райну, село Рогозів – Кривошеїн).

З самого початку ми стояли за Радянську Владу і зараз хочемо, щоб вона не теряла авторітет, але ми вже ні в силах терпіти і просимо – зверніть увагу у нас уже пухлі від голоду діти. Нас 284 чолов., щоб по одиночки нас не бралиу ГПУ, ми не підписуємо» (Письмо до ЦК КП(б)У. Снігуровки. Аналогічне пісьмо посилають т. Сталіну).

«В Долинському районі існує по багатьох селах голодовка, все це тому, що місцева влада недооцінила розпорядків Радвлади, а бажала краще виповнити пляни.

В селах таке враження складається, що страшно даже говорити: «коли б тілки що, так зразу повернули б гвинтівки проти».

«Повідомляє вас Тарасюк Іван – учінь школи ФЗС станція Долинська. Зараз я працюю в ГПУ по виявленню антирадянських подій». (Лист до ЦК ВКП(б) від Тарасюка ст. Долинська).

«Чому це так, що з сусідніх районів возять хліб, продають, а в Знам’янському районі з голоду пропадають, нема чого їсти. По других селах дають хоч не пшенцю, не жито, а дають пшинку, сою, макуху, а в нас нічого, а керівники колгоспу їдять хліб, молоко, сало, ще й продають борошно на базарі, а ти сиди голодий, пропадай. От я хочу знать, чи це по всьому СССР робиться чи тільки в Знам’янському районі. Чому робочі получають, а колгоспники – ні. І що це таке, що особливо в 1932 році коні дохнуть, люди без хліба сидять, сказать би недорід, посуха, коли ж ні, урожай був гарний, і коли забирали, то казали, що Советська власть не дасть загинуть колгоспнику, а чому колгоспники голодують, голодні не хотять йти на роботу, а керівники колгоспу свої шлунки забезпечили і за людність нічого не дбають, бо самі наїлись, то їм не дуже боляче. У зв’язку з чим це хліба нема, чи може цей хліб отправили у посушливі райони, чи може для робочих нашого Союзу, чи роблять запас для війни, чи може отвезли за кордон та набрали тракторів, а тепер з тракторами голодними сидіть. І чому, коли в нас нема, держава не допоможе, що кажуть в Радянському Союзі не дадуть пропасти». (Лист тов. Сталіну, колгоспник Давиденко Знам’янського району).

«Массовые случаи по Жмеринському району, что у бедняков и маломошных середняков, выполнивших все обязательства по хлебозаготовках, заходили в хату и брали последних 2-3 пуда зерна, под видом упрятанного, не оставляя ни на пропитание, ни на Семена для весеннего посева. (в селе Лопатинцах, Новосельцы, Куриловцы, Потоках и ряде других). По указанию Секретаря тов. Кравчука, РВК тов. Тимошенка, МТС – тов. Ильницкого, РайКК-РС – тов. Мясникова, на строгую директиву ЦК – в срок выполнить план хлебозаготовок за счет кулаков – и заможной части, при объезде ими района каждому уполномоченному давалось в отдельности тихонько директива: где хоч и как хоч?. А план выполни – бери там, где есть. И тут уполномоченные брали у кого только увидели: у бедняков, у членов колхоза и во многих колективах забрали Семена и фуражи (Потоки, Лопатинцы и др.) и сейчас много бедняков и членов колхоза абсолютно не имеют ни куска хлеба, ни картошки, ни семян. Селяне на незаконне действия жалуються в ЦК КП(б)У, – жалобы возвращаются в РайКК РСI тов. Мясникову. Районные руководители занимаются систематически безобразным самоснабжением, пьянкой. Лошади, скот, свиньи и птица по Жмеринскому району дохнут безпощадно. Семян для посева в районе не собрано, подаются ложные сводки. Здоровая большевистская самокритика сплоченно зажата во всех организациях».). (Лист тов. Сталіну від члена партії Жмеринської організації Банівського А.Ф., парт. билет №0660663).

«Райколхозсоюзом Рыковского района был выпущен заем под зерновые культуры. В Дебальцевском горсовете (Рыковск. района) созданные бригады ходили по городу, заходя в каждый из домов и просто предлагали – сдать имеющееся зерно и муку, если кто отказывается, то производили повальный обыск, начиная с комодов, гардеробов, сундуков, взламыванием полов и т.п., не разбираясь кто он, рабочий или нет. Фактом служит возмутительные проделки, у меня лично в мое отсутствие делали повальный обыск, и нашли 2 пуда муки, которую я получил в кооперации, уезжая на курорт. Из нее 20 килограмм взяли и насильным порядком вручили моей жене облигации под муку. А вообще ходили по городу и производили обыски у ряда рабочих, число которых не счесть. Забирали зерно, картофель, обыскивая квартиры, сараи и погреба, забирали муку, заведомо зная, что эти действия являются явно преступными. Горсовет в лице тов. Кацеля и Горпартколлектив в лице тов. Гилицы М. Н. столь возмутительными проведениями кампании по распространению зернового займа вызвали большое возмущение и недовольство. (Лист Тов. Сталіну від члена партії Красн. партизана Нечипоренко Емельяна Кондратьевича. – Донбасс, ст. Дебальцеве, Калінінська № 49).

«Вот я начну с детей, которые раньше были утешением родительских чувств, но в настоящее время что-то ужасное, так как, имея детей и не воспитать их в человеческих условиях – лучше не иметь, а многое зависит от материальных условий, которых в настоящий момент дети не получают. Я был в ОПШ – 2-й ступени, изучал Марксизм, Ленинизм и нигде не встречал в их учении, чтоб детей морить голодом, ведь они невинные жертвы. Дальше жить нельзя я себе не представляю, как дальше так жить, и на их слезах строить фундамент социализма, тот бетон поливать их слезами – это я нигде не видел и не читал. Я шел в Красную Армию, знал за что шел на жертву и сейчас переношу всякие трудности, зная для чего все это, но они малолетние и их ум не способен еще так судить, как взрослого, где быть жертвой и за что, они еще раз повторяю невинные жертвы». (Лист до ЦК ВКП(б) – от гр. Орленко Д. К. г. Нижний Днепровск, ст. Узел – контора Земляних).

«Чи вірно роблять наші райони, що не стимулюють окремих колгоспників в боротьбі за хліб. А саме не виконують те гасло, що хто працює, той і їсть. А навпаки, хто дійсно боровся за хліб і виконував пляни на 100, здавши всі лишки державі, на тих колгоспів нажимають районні організації, щоб виконали плян за ці колгоспи, які не виконують. В наслідок цього виявляється, що залишається тваринництво зовсім без концентрірованних кормів, а також і люди напівголодні, де і виявляється велике шатання колгоспного будівництва». (Лист тов.Сталіну від гр-н: Швайкою Н.Ф. та інш. Вовчанський район, комуна ім. Шевченка).

«Открытое письмо крестьян – Винницкой области и части Киевской. В нашей местности голод обхватил все районы. Все крестьянство движется и удирает из сел, дабы спастись от голодаю В селах в день умирает от голода по 10-20 семей, дети двинулись кто куда, все станции железных дорог переполнены отъезжающими крестьянами. В деревнях не осталось ни лошадей ни скота, голодных крестьян, колхозников голод заставляет бросить все и идти в свет. Есть случаи в Шевченковском районе, когда все села заражены болезнью – сапом, потому что кушали дохлых лошадей. Говорить о выполнении посевной кампании – не приходится, так как процент крестьян в наших селах остался малый и все истощены голодом». (Лист тов. Сталіну, Калініну і Молотову – м. Вінниця – член ВКП(б) з 1925 року, парткв. №1271632, Крофан П. С.).

«Дайте вивод, що в сучасний момент робити, коли в комуні немає на сьогодні що їсти і вже цілий місяць тому назад, як був малай. Районовий партійний кабінет каже, що треба організувати кормовий і т. інш. пухнуть з голоду, що цілком і повністю загрожує ІІІ більшовістській весняній кампанії. А ще гірше комуна «Крест. Інтерн.» на Молдавии, в якій і коні вже всі поздихали, а також свині і все господарство пропада, тільки через те, що немає що їсти. – і люди пропадають через те, що немає що їсти, і ніхто за це не заботиться і не думає.». (Лист тов. Сталіну Шверт Федір АМСРР м. Балта комуна – «Крест. Інтерн.»).

«Тов. Сталін, будьте так добры ответьте мені – почему в колхозах колхозники пухнут з голоду і їдять дохлу конину. Я получил от пуск і поїхав в Зінов’ївський бувш. округ, де наблюдав сам, як люди їдять конину, де перевіряє і Зінов’ївська ГПУ і врач (село Компаніївка)». (Лист тов.Сталіну від Бойко Голубівськ. Рудник.)

«Колгоспники, які працюють і заробили багато трудоднів, зараз голодують і немає чого їсти, наприклад – у моїх батьків було 805 трудоднів та заробили хліба зі своєю сім’єю 105 пуд., а одержали з колгоспу грошей – та 45 пуд. Хліба, а решту хліба вивезли в плян хлібозаготовлі, грошей так само чомусь не дають і таким чином остались голодні, а хліб з колгоспу одержали весь, який заробили і зараз його закопали в землю. Тов. Сталін, сьогодні ввечері я прийшов із школи і наївшись горячої полови та огірків – мене заставили захарактерізувати стан свого життя та моєї родини і взагалі всіх колгоспників. Дуже в нас погана справа з загальним початковим навчанням, бо учні відвідують школу тільки на 10 %, це тому, що нічого їсти». (Лист тов. Сталіну від Давиденко І. П. Полтавщина – Н. Санжарівськ. район (Ставино – Долинськ. Сільради хут. Давидівка).

«Коли ми побачили постанову ЦК ВКП(б), то почали добиватись, щоб нам корову повернули назад, як постанова гласить, то на це – правління і деякі члени кажуть так: Ви куркульські агенти, і куркульську газету випустили і ми члени артілі прохаємо Вас, як найвищого органа – розібрати нашу заяву, дати нам напрямок, як з коровами поступити і як з тими членами поступити, що взивають куркульськими агентами і газету називають куркульською, яка була випущена 31/ІІІ-32 року». (Лист до ЦК КП(б)У – від членів артілі «Десятиріччя» Волновах. район Журавлівськ. сільради).

«Тов. Сталин, Вам очевидно идут сведения, что кругом хорошо и это видно из выступлений на ХVII – партконференции. Я вам только одно скажу: на селе несчастье, люди голодают, лошади дохнут. Уже люди начали с голоду умирать, зерна нет даже на 50 % на площадь сева, в общем полное разорение.

Советую Вам выедте сами в село и посмотрите – на село не в России, а вот здесь на Украине, хотя бы Киевской области. Я два дня тому приехал из села, я там своими глазами видел все то несчастье, как через каждые 2-3 сажня по дороге лежат дохлые лошади и их крестьяне режут по куску и едят. Больно смотреть на тех несчастных женщин и детей, пропадающих с голоду, ожидающих, что с Москвы отец привезет одну две буханки хлеба, ибо все едут в Москву. Ленинград, Минск за хлебом.

Тов. Сталин, у нас делается то, что делалось при царе, царь жил далеко, а Бог высоко, но сейчас в тысячу раз большая беда.

Те, кто информирует, получает хлеб и булку и все это ясно, они имеют закрытые столики РПК, РВК, а несчастные люди умирают с голоду, все шкурники бояться быть оппортунистами.

С ком. Приветом П. В. Смирнов. парт. Билет № 0643327. «Киев ул. Либкнехта № 15, кв. 12.

Мне живется хорошо, я обедаю в столовке Киевского МПК. И ем так, как надо есть и могу пережить еще 25 лет.»

«Наша Україна найбагатша в світі країна, де треба щоб якнайбільший врожай давала, а вона на оборот дає 50 % врожаю передвоєнного рівня. Так що те, де пишуть в газеті є утопія і тепер всьому не вірять. Дорогий тов. Сталін, зверніть на це особливу увагу і покращ становище трудящих мас, бо буде в середині країни війна.

Дорогій товаріщ Сталін, щоб цього не було, треба скоро, дуже скоро – забезпечить село хлібом, бо буде сором, буде гріх і партії і ЦК коли підуть всі селяни проти Советської власти й піднімуть страйк з вимогами: «долой Сталіна, долой коніну, давай царя, давай свинину». Уже така чутка ходила, а тепер ходить ще лучше і кажуть це все наробила советська власть». (Лист до тов. Сталіна від студентів Хіміко-Технологічного Технікуму м. Дніпропетровька).

«Когда до нас дошло постановление ЦК от 26 марта и наши колхозники горячо приветствовали его, но наши правленцы, которые чувствовали себя виновными, несмотря на то, что постановление должно быть доведено до каждого колхозника и каждый колхозник должен быть ознакомлен с ним хорошо, они постарались его забыть и перекрутить по своему. Они постарались принять строгие меры и приказали никакой агитации о постановлении ЦК не вести, а кто будет читать газеты и говорить о постановлении, того вычистим из артели как кулацкий элемент и не дадим хлеба… Таким образом наши колхозники запуганы отношением со стороны наших правленцев, о постановлении ЦК от 26 марта подробно ничего не знают и не ознакомлены с ним.

Район так же об этом не заботится, как будто-бы никакого постановления нет или оно нашего района не касается». (Письмо ЦК ВКП(б) – тов. Сталину из Синельниковского района Лубенского сельсовета от колхозника члена КНС Клочко А. К.).

ВІДДІЛ АГІТАЦІЇ ТА МАСОВ. КАМПАН. ЦК КП(б)У

Текст подано за: Чорна книга України. – К., 1998. – С. 161-165.

Дoвiдka iнформацiйного сектора opгihctpу цк кп(б)у про стан уманського району вiнницької областi на 5 травня 1932 р.

16 травня 1932 р.

Катастрофічний стан тяглової сили

На 5 травня було засіяно лише 18,8 % площі paннix ярових (треба посіяти 21 тис. 301 га, посіяно – 3 тис. 669 га). Незважаючи на героїчні зусилля колгоспників, й на те, що в багатьох місцях району сіють руками, є загроза недовиконання плану сівби через катастрофічний стан тяглової сили.

З 9 тис. 744 коней в районі 50 % непридатні до жодної роботи, бо в багатьох селах (Ociтнa, Черповоди, Колодисте, Фурманка) не було навіть грубих кормів, й коні надто виснажені. Але й тi коні, якi працюють, дають від 40 до 10 % норми (замість 10 га на коня – ледве 1 - 4 га). В селах: Черповоди, Фурманка, Городниця, Колодисте, Коржова Слобiдка, Краснопiлка, Cтapi Бабани, Ociтнa коні тaкi знесилені, що не можна знайти й пари з них, щоб привезти пальне для тpaктopiв. В с. Городниця запрягають в культиватор пару коней, якi доходять до половини гін; тодi перепрягають їх i працюють на другій парі i т.д. Так працюють коні майже в ycix селах. В с. Рижавка для оранки під буряк запрягають в плуг 4 пари коней, але й вони ледве тягнуть.

Завдяки добре налагодженому доглядові, падіж коней припинився, й стан коней набагато покращав. Але оскільки фонд фуражної допомоги вже витрачено (район одержав 794 ц кукурудзи та 330 ц вiдсiвок), то тяглова сила може стати загрозою для виконання плану сiвби.

Одноосібники теж тягла не мають. В с. Герженiвка 84 господарства ма­ють 16 коней, й то частина з них непрацездатна.

Трактори через шкідницький ремонт й несвоєчасну надсилку запасних частин почали працювати лише 4 травня.

Текст подано за: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 218-219.

Генеральному секретарю вкп(б) и цк кп(б) у Заявление

от имени пятитысячной массы не скота, а еще наполживых людей, рвущих себя из крепких когтей исскуственного голода, скитающихся по станциям и полустанкам Ю.З.Ж.Д., оббивающих пороги домов населяющих там жителей, какие на сегодня имеют у себя достаточный кусок хлеба и картошку.

Мы хорошо знаем, что наше заявление будет безответно, что его прочитают и порвут как ничтожность, но мы не враги Советской власти и считаем своим долгом известить рычаг ее (хотя он достаточно осведомлен) о тех фактах, каких опровергать словесно нельзя. Мы убеждены в том, что вы, прочитав письмо, подведете строки цветным карандашом, и сделаете вывод: «Так говорит контрреволюция, это подлинные ее слова, это слова кулачества и его агентуры». Но мы искренне Вас убеждаем, что большинство читавших и слушавших это письмо людей, есть подлинно мозолистые труженики-бедняки, не высыхавшие от векового пота, и здесь на станциях мы видим, что тот, кто имеет средства, тот не стоит целыми неделями в очередях за билетом, ему деньги купят своевременно без очереди билет под Ленинград, Москву, Воронеж и куда он захочет – с конца в конец. Да спасибо хоть ему, он нас хоть за последние кальсоны накормит на станциях, он поставляет необходимый и давно невиданный хлеб и картошку, какую мы печем, отойдя от станций, и продолжаем застаивать очереди за билетом.

Мы, если не все читали, то большинство слушало статью центральной харьковской газеты «Коммунист» о делах управляющих органов Драбовского р-на. Мало-ли таких районов на Украине? А еще больших в таких районах голодных людей, каким счета подводить сразу нельзя, им подведет итог явная голодная смерть, какая сейчас косит слабых и больше обиженных, а через несколько времени, если не заступятся за голодный народ, вредители садов и огородов против божеской милости, от недоедания наевшись фруктов и овощей, будем гибнуть от эпидемических болезней, как мухи от хороших мухоморов.

Разве рычагам советской власти неизвестно, что таких, а то во много раз хуже, как Драбовский район много – почти вся центральная Украина, разве мы не чувствуем, кто давал право отбирать последний кусок хлеба у колхозников, получивших минимальное количество продуктов из колхоза за выработанное им время, обеспечивающее его и семью всего лишь на несколько месяцев, а отнюдь не до нового урожая, разве сейчас нам не даст права почувствовать тот факт, что в колхозах работы непочатый край, а на общественное питание власти ничего не отпускают, а раз нечего кушать, то при всем желании и энтузиазме людей (есть ли он у голодного) работать нельзя – мы убеждены с факта как отказались работать и ушли в землю лошади, так ценны для нас, не посеявши полей, но мы видим поля угибшей озимой пшеницы, какие нужно было пересеять, но вследствии недостачи посевного ярых и рабочей силы они оставлены так, заростая сорняками. Разве мы не видим, что при такой постановке дела поля не увеличивают, а наоборот, уменьшают урожайность, как уменьшается и их объем по величине, не говоря о качестве. Разве мы не убеждаемся жизненными фактами, что мы бесценны, мы полуголодные валяемся по станциям, как никому ненужный хлам, при посадке в вагоны нам безнаказанно проводники вагонов разбивают руки, носы и дверями вагонов пересекают пальцы на перегоне Ромны – Бахмач.

Оборванные от недоедания, высохшие и почерневшие от ветров и солнца люди с котомками подходят к вагонам, предъявляют билеты, а молодой проводник – девушка с значком КИМа кричит: «Куда прешь, иди дальше», идут в задние вагоны, там спешит посадиться фельдсвязист ГПУ, как сговорившись, повторяет фразу проводника, только изменив так: «Куда прешся, поедешь сборным». И вот несмотря в зеркало, мы видим и чувствуем, что на наши лица голод свою ужасную печать наложил, и мы в обществе сытых проезжающих пассажиров кажемся недостойными. Разве нам неизвестно, что все партийные и ответственные совработники из закрытых распределителей получают все необходимое для существования и поддержки приличного вида своих лиц.

Мы больше чем уверены, что многие работники могут стараться доказать несправедливость описанного, но это могут делать только сытые, забывшие или не видившие горя мака…

Для предохранения от гулящего меча голодной смерти (ибо она ужасней всего на свете – всяких войн и бедствий) мы вносим три ценных предложения:

1. Немедля ни одной минуты, пока не поздно открыть общественные столовые (не по обдирательско-коммерционной цене), дать всем право питаться в них и имеющим документы о работе их на колхозной или других общественных работах.

2. Оказать помощь в смысле удовлетворения питанием нетрудоспособных и детей, лазящих по деревенских сорных и попельных местах, выискивая чего-нибудь съестного.

3. Для обеспечения дальнейшего существования дать право на пользование каждому колхозному двору никак не меньше одного гектара земли на обеспечение продуктами членов двора, до организации системы, какая обеспечит питанием трудоспособных и непригодных к труду людей деревни. Все колхозные хозяйства взять под ведение совхозов, если они способны на это, ибо гибель рабочего скота весной с. г. дальнейший обработок и запашку земли ставит под угрозу.

Это заявление мы можем подписать кровью, но не уверены в его пользе, мы искренне ставим в известность, что до поспевания плодов и огородины мы живем отбросами, какие не нужны в корм курам, свиньям и собакам жителей Ленинградской, Минской, Гомельской и других подмосковных областей, а потом как саранча набрасываемся на огородину, а некоторые уже подают мысль, что они предпочитают лучше кушать сейчас мясо тех людей, которые едят хороший хлеб, нежели выкопанных из земли издохших лошадей, удивляться нашему возврату к первобытно-дикарскому периоду не приходится, ибо на это толкает исскуственно устроенный голод – голод неслыханный в истории и предании человечества.

16-го мая 1932 г.

Большинство представителей с районов: Глобино, Семеновка, Потоки, Кременчуг, Александрия.

Это цветы 32 года, а если не побеспокоятся рычаги, то в будущий год мы жить уже не собираемся, ибо не на что и огородины какая садилась ежегодно для необходимости каждого двора, в этом году не сажено.

Текст подан по: Серійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 110-113.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

ХАРЬКОВСКОГО ОБКОМА ПАРТИИ ЦК КП(Б)У

О ЧРЕЗВИЧАЙНО НАПРЯЖЕННОМ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ

ПОЛОЖЕНИИ В ОТДЕЛЬНЫХ РАЙОНАХ ОБЛАСТИ

Июнь 1932 г.

Проверенные данные непосредственно руководящих работников области по отдельным районам и колхозам, а также многочисленные материалы, поступившие особенно за последнее время от РПК, уполномоченных облпарткома и сводки по линии Харьковского областного отделения ГПУ, свидетельствуют о чрезвычайно напряженном продовольственном положении отдельных районов области, в особенности по колхозному сектору.

Для характеристики тяжелого продовольственного состояния районов и колхозов можно привести следующие данные:

1. Семеновский район: в Герасимовском селе колхозники не имеют хлеба, на почве голодовки колхозников есть случаи опухания, и в особенности среди детей.

Села Буринка, Саранчавка, Гриньки, Кривая Руда, Устиновка, Вермеевка, Тройняки, Очеретовата, В. Подол, Чернышевское, Михайловка, Хрущовата, Шелевская, Куликовская, Коржинская: в большинстве колхозов этих сельсоветов как хлеба, так и других продовольственных продуктов для организации общественного питания не имеется, что в ряде колхозов вызывает массовые невыходы колхозников на работу, нападение на пункты Заготзерно, выкопку маточников и картофеля, а также массовый выезд колхозников на заработки за хлебом в другие области республики. (Политсводки райкома, уполномоченного обкома и материал ГПУ.)

2. Кобелякский район. Этот район еще в большей степени, нежели Семеновский, находится в тяжелом продовольственном затруднении. Например: в селах: Сухая Маячка, Бродщина, Красное и др. отмечено до 60 случаев смертности на почве голода и систематического недоедания.

Колхозники и индивидуальники в большинстве сел этого района – Васильевкa, Чорбовка и Сухиновка питаются всевозможными суррогатами (цвет акации, камыш, осока и т.д.) и есть случаи употребления в пищу мяса павших лошадей. (Политсводки РПК, уполномоченного обкома и материал ГПУ).

3. Чутовский район: В с. Дубровая лежат опухшие от голода 36 семейств, за последнее время было 2 смертных случая. Факты особо тяжелого продовольственного состояния в этом районе имеют место в селах Рублевка, Постельки, Войновка и Искровка. На этой почве отмечены массовые отказы колхозников от выхода на работу. В селах Писковцы, Богдары, Пилевцы, Дельцы, Володарка на почве голода усиливается волыночное настроение (Сводки ГПУ).

4. Глобинский район. В ряде сел на почве голода есть случаи заболевания и смерти. В с. Федоровка с начала посевной кампании умерло до 80 человек. В мае – 36 человек. Большинство семей этого села лежит опухшим. В с. Горбы умерло 11 человек от голодовки, в с. Глобино – 2 человека и в с. Бориси опухших от недоедания - 91 человек (все бедняки). В том же селе были случаи смерти от голода (колхозник Прохор Гнида умер на дороге). (Сводки ГПУ).

5. Нехворощанский район. В ряде сел на почве голода имеют место массовые случаи употребления в пищу различных суррогатов, кочанов капусты, сердцевины стебля подсолнуха, макухи, что при водит к массовым заболеваниям. В с. Нехвороща – 15 семейств колхозников лежат опухшими от голода. В с. Шаднево лежит больных от недоедания 25 человек, из них у колхозника Шпака вся семья из 6 человек. Такое же положение и в селах Михайловка, Шевченко и др. (Материал ГПУ и политсводки РПК).

6. Оржицкий район. В большинстве колхозов района отсутствует хлеб. Еще в начале сева колхозники питались до 25% суррогатами, есть случаи опухания в таких селах: Круподерецкое – 40 человек, Лукомельское – 30 человек, Яблуневское – 30, Оржицы – 27, Перевенцы – 6 человек. Колхозы не в состоянии обеспечить общественным питанием всех работающих колхозников, что приводит к чрезмерно низкому проценту выхода на работу. (Материал ГПУ, политсводки РПК).

Кроме перечисленных районов с яркой характеристикой случаев голода в отдельных сельсоветах и колхозах, из общего числа 82 районов области аналогичные случаи в большей или меньшей степени голода установлены и в остальных районах.

Обострение с продовольствием в отдельных колхозах за последнее время увеличило число волынок, приводящих к нападению на колхозные амбары, винокуренные заводы, склады Заготзерно с целью разбора имеющегося наличия зерновых культур (Чернуховский, В. Багачанский и Оболонский).

Последние 2-3 дня обком осаждают массовые требования продовольственной помощи, районы сигнализируют о массовых случаях отказа выхода на работу по прополке пропашных культур. Исходя из этого, обком просит ЦК КП(б)У:

І. Немедленно поставить вопрос перед ЦК ВКП(б) о продовольственной помощи как путем отпуска продовольствия, а также предоставить права потребкооперации Харьковской области закупать хлеб и продукты на территории ЦЧО и Северного Кавказа.

ІІ. Отпускать хлеба и рыбы для продовольственной помощи колхозам буряковых районов, приравняв Харьковскую область к Винницкой и Киевской области.

ІІІ. Воздействовать на соответствующие органы об ускорении отгрузки для области, занаряженной согласно решениям ЦККП(б)У 48 тыс. пудов кукурузы из Новороссийска и Одессы.

ІV. Обком считает необходимым через Совнарком издать специальные указы о привлечении к строжайшей ответственности лиц, виновных в самовольной косовице недозревающих хлебов.

Секретарь облпарткома Терехов

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 219-221.

Секретарю цк т. Зайцевуцк кп (б) украины, цк усе кп(б) и газеты «правда»

Письмо группы белорусских рабочих.

Коли гэта было, штоб Україну Беларусія карміла. Былі горшые годы, але Україна кармiла Беларусiю, а цяперь наодворот. Беларусiя непроч помоч українскім колхозам i працытным селянам органiзованым порядком, а не тaкiм як сейчас паiсходзiць, што на Беларусiї iз за українцям нельзя не прайцi не праехаць як на желдорогi, так i на дарогах. Всюди уйма голодных оборваных укpaїнцeв, которыя валяются по улицам местечка Беларусiї – Жлобiн, Гомель, Бахмуч, Быхав, Maгiлев, Орша, Miнск, Cipoцiно i усюду полно. По лесам некоторые живуць. Да чого гэта доходзiць, к чему гэта вийдзе.

Шмат українцей біває за хлебом коля самай мяжы буржуазной Польчши i што вы думаєце мало есьць урочой, якiя робяць вaeнiкi, што українцев хоцят задушыць, а у газетах пiшуть усе хорошо. Чаму прайду не напiшуць, што мiлiоны галадуюць i на полi шмат цяперь гібнiт хлеба, а много зарасло травой i не запахано засталося, т.к. самая сіла мужчыны i жанчыны кiнулiсь у сьвет за куском хлеба, что толькi с голоду не померцi.

І правда жалко когда глядиш, как голодныя скитаюця українцы, а когда говориш почему не работаеце на месте, так отвечают, что семян нет й в колхозах нечего делать й обеспеченность плохая.

В общем факт остается фактом, что миллионы людей бродят голыя, голодныя по лесам, станциям й местечкам и колхозах Беларусiї i просят кусок хлеба. А как разрешена хлебная проблема на Україне, где ЦК партiі, где ЦИК, что предпринимает. Просто сердце сребет за такiя дела дапущеныя, бiларусы.

15 июля 1932 г. Беларусы: рабочие Петров, Савин, Кудук.

Текст подано за: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 122-123.

Повідомлення вiнницького обласного прокурора в прокуратуру республiки про випадки людоїдства в с. Нове miсto монастириiценського району

Не раніше 17 липня 1932 г.

Повідомляю, що в oстaннix числах червня в с. Нове Micто Монастирищенського району гр. Г., 36 років, зi своєю дружиною, по майновому стану маломiцнi середняки, порізали та з'їли своїх дітей: хлопця, 9 років, i хлопця, 2 років. Сам Г. знайдений на печі вмерлий, труп якого розкладався, бо нікому не було відомо.

Дружина його зараз непритомна, i не можна з нею говорити. Вiд зарізаних дітей знайдена одна голова, відрубана по шию та закопана в землю, також знайдені кістки ребер.

Слідство в справі провадиться. Дільничному прокурору запропоновано простежити, щоб слідство переглядалось також в частині притягнення до відповiдальностi керiвникiв села за нечуйне ставлення до ciм'ї.

Обласний прокурор Чернін

Текст подано за: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 235.

Телеграмма заместителя председателя совета труда и обороны в. В. Куйбышева в цк кп(б)у о необходимости ускорения отгрузки зерна из украины на экспорт

27 Августа 1932 г.

Вместо установленного Вам правительством плана отгрузок [в] августе [через] порты 190 тыс., Вами отгружено только 20 тыс. Таковое положение приводит к большим валютным потерям, связанным [с] невыполнением контрактов, простоем тоннажа, также подрыву авторитета [на] рынках. Предлагаю немедленно усилить [в] первую очередь отправку [через] порты, отгрузить до конца месяца [в] тоннах[:] пшеницы 30 тыс., ячменя – 20тыс., ржи – 10 тыс., не считая уже отгруженного. Примите как боевое задание о ежедневных отгрузках телеграфируйте козагсто. Куйбышев.

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 237.

Телеграмма секретаря цк кп(б)у с. Косиора секретарям обкомов

ЦК КП(б)У постановил произвести сокращение завоза товаров (за исключением спичек, соли, керосина) районам, наиболее отстающим выполнении плана хлебозаготовок.

Вашей области намечается провести эту меру отношение следующих районов:

(вписываются районы).

Не позже 9|XI телеграфно сообщите Ваши изменения или дополнения этому списку районов.

6 ноября 1932 г. Секретарь ЦК КП(б)У (КОСИОР)

Текст подан по: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 131.

Из постановлений политбюро цк кп(б)у

В отношении единоличников, злостно срывающих хлебосдачу, применять натуральные штрафы в виде установления дополнительных заданий по мясозаготовкам в размере 15-месячной сдачи мяса.

Наложение штрафа не освобождает хозяйство от полного выполнения установленного хлебозаготовительного задания.

В отдельных районах (по постановлению облисполкома) штраф может быть установлен картофелем в размере годичного плана данного хозяйства по картофелю.

В исключительных случаях по специальному постановлению облисполкома штраф может быть удвоен.

Организовать бригады из колхозных активистов колхозов (данного села или близлежащих) – для содействия полному выполнению хлебозаготовительного задания по единоличному сектору.

До 1 декабря организовать по Украине не менее 1100 таких бригад колхозников (в том числе по Винницкой области – 200).

В отношении кулаков твердосдатчиков, не выполняющих заданий по хлебу, применять репрессии, предусмотренные ст. 58 Уголовного кодекса в судебном или административном порядке.

18 ноября 1932 г.

Усилить репрессии в отношении кулацких и др. контрреволюционных элементов. Ни один факт какого бы то ни было кулацкого проявления не должен оставаться нераскрытым и безнаказанным. Карательные органы пролетарской диктатуры - ГПУ, суд, прокуратура - должны наносить быстрые и решительные удары наглеющим кулацким элементам не только после их выступлений, а и для предотвращения контрреволюционных выступлений.

В отношении сел и районов, где особенно активны проявления кулацких элементов, должны быть немедленно предприняты широкие и решительные меры к выявлению и разгрому кулацких элементов и их пособников.

18 ноября 1932 г.

В отношении колхозов, наиболее саботирующих хлебозаготовки, допустивших утайку и разворовывание хлеба и не давших до сих пор серьезного сдвига в хлебозаготовках, обязательно добиться разоблачения кулацких и антисоветских элементов, организовать в ускоренном порядке суд, а приговор суда, а также его исполнение опубликовывать в местной районной печати.

В первую очередь привлечь к судебной ответственности переродившихся, пособляющих кулачеству членов партии из числа руководящих должностных лиц колхоза – счетоводов, кладовщиков и т. п., немедленно публиковать об их арестах и привлечении к суду. Коммунистов, помогающих обманывать государство и организующих саботаж хлебозаготовок нужно судить особенно строго, и решение суда вместе с исполнением приговоров опубликовать в районной печати.

27 ноября 1932 г.

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 634-635.

ТЕЛЕГРАММА СЕКРЕТАРЯ ЦК КП(б) У М. ХАТЕВИЧА ОБКОМАМ ПАРТИИ 19 ноября 1932 г. Обкомам: Харьков, Киев, Днепропетровск, Донбасс

Постановлением ЦЕКА совместно товарищем Молотовым для усиления хлебозаготовок мобилизируется крупных промышленных предприятий Украины 600 человек сознательных стойких большевиков, имеющих стаж партийной работы, проявивших себя выполнении ударно политических кампаний тчк Вашей области в течении трех дней необходимо мобилизовать … человек направить решающие хлебозаготовительные районы бригадами составе три четыре человека по две бригады каждый район тчк Ответственность отбор мобилизуемых возлагается персонально секретарей горкомов райпаркомов тчк Обкомы обязаны тщательно проинструктировать все бригады тчк Мобилизованным полностью сохраняется зарплата предприятиях тчк Расходы связанные командировкой, проезд покрывается заготзерном тчк Двадцать третьего сообщите ЦЕКА список районов, куда посланы мобилизованные рабочие коммунисты обозначением количества посланных.

СЕКРЕТАРЬ ЦЕКА ХАТАЕВИЧ.

Текст подан по: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 136-137.

Телеграмма секретаря цк кп(б) у с. Косиора секретарям обкомов партии

Всем обкомам, без Харькова и АМССР, и т.т. Затонскому, Любченко, Хатаевичу.

Прошу сообщить свои соображения о том, следует ли наше постановление о занесении на черную доску применить по отношению к нескольким крупнейшим известным на Украине селам вашей области зпт с опубликованием занесения этих сел на черную доску постановлением Совнаркома УССР тчк Какие именно села вы считаете необходимым подвергнуть такой репрессии и по каким именно соображениям. Ответ прошу дать на протяжении двух дней.

20 ноября 1932 г. Секретарь ЦК КП(б)У С. Косиор

Текст подан по: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 137.

Постановление политбюро цк кп(б)у и совнаркома усср о занесении на «чорную доску» сел, которые злостно саботируют хлебозаготовки

6 Декабря 1932 г.

Ввиду особо позорного провала хлебозаготовок в отдельных районах Украины СНК и ЦК ставят перед облисполкомами, райисполкомами и райпарткомами задачу сломить саботаж хлебозаготовок, организованный кулацкими и контрреволюционными элементами, уничтожить сопротивление части сельских коммунистов, ставших фактическими проводниками саботажа, и ликвидировать несовместимую со званием члена партии пассивность и примиренчество к саботажникам, обеспечить быстрое нарастание темпов, полное и безусловное нарастание темпов, полное и безусловное выполнение плана хлебозаготовок.

СНК и ЦК постановляют:

За явный срыв плана хлебозаготовок и злостный саботаж, организованный кулацкими и контрреволюционными элементами, занести на черную доску следующие села:

1. с. Вербка Павлоградскоrо района Днепропетровской области;

2. с. Гавриловка Межевского района Днепропетровской области;

3. с. Лютеньки Гадячского района Харьковской области;

4. с. Каменные Потоки Кременчугского района Харьковской области.;

5. с. Святотроицкое Троицкого района Одесской области;

6. с. Пески Баштанского района Одесской области.

В отношении этих сел провести следующие мероприятия:

1. Немедленное прекращение подвоза товаров, полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из соответствующих кооперативних и государственных лавок всех наличных товаров.

2. Полное запрещение колхозной торговли как для колхозников, так и единоличников.

3. Прекращение всякого рода кредитования, проведение досрочного взыскания кредитов и других финансовых обязательств.

4. Проверку и очистку органами РКИ кооперативных и государственных аппаратов от всякого рода чуждых и враждебных элементов.

5. Проверку и очистку колхозов этих сел с изъятием контрреволюционных элементов, организаторов срыва хлебозаготовок.

СНК и ЦК обращаются с призывом ко всем честным, преданным Советской власти колхозникам и трудящимся крестьянам-единоличникам организовать все свои силы для беспощадной борьбы с кулаками и их пособниками для преодоления кулацкого саботажа хлебозаготовок в своих селах, за честное и добросовестное выполнение хлебозаготовительных обязательств перед советским государством, за укрепление колхозов.

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 228-229.

Из информации днепропетровской областной прокуратуры и областного суда обкому кп(б)у о судебной репрессии по делам, связанным с хлебозаготовительной кампанией в области

6 Декабря 1932 г.

а) Peпpeccuu в отношении твердосдатчиков и контрактантов за несдачу хлеба.

До 1 ноября было осуждено нарсудами области: твердостдатчиков – 571, контрактантов – 652.

С 1 ноября по 5 декабря 1932 г. осуждено:

По социальному положению	К лишению свободы	От 3 до 5 лет	До 3 лет	Всего
Твердосдатчиков: Кулаков Зажиточных середняков Контрактантов: С начала компании осуждено: Твердосдатчиков Контрактантов	120 57 43 860 1519	33 58 402	5 16 422	158 131 867
Всего осуждено за несдачу хлеба: – 2 тыс. 379 чел.

б) Репрессии за кражу хлеба

С начала уборки урожая до 1 ноября (в том числе и до издания закона от 7 августа) осуждено за кражу хлеба – 3 тыс. 973 человека, из них: к расстрелу – 112 человек, к лишению свободы от 5 до 10 лет – 756 человек, а остальных – к прочим мерам социальной защиты.

С 1 ноября по 5 декабря за кражу хлеба осуждено:

По социальному положению	К расстрелу	От 5 до 10 лет	До 5 лет	До 3 лет	Всего
Кулаки Зажиточные середняки Середняки Бедняки Всего	56 2 3 1 62	121 58 200 101 480	25 13 137 125 300	2 9 141 248 400	204 82 481 277 1242

Таким образом, за весь хлебозаготовительный период и с начала уборки урожая до 5 декабря за кражу хлеба осуждено 5 тыс. 215 человек, из них: к расстрелу – 174 человека (приговоры приведены в исполнение в отношении 30 человек)

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 233-234.

3-е Отделение СПО тов. Косиору СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Специальное сообщение о право-оппортунистическом выступлении зав. Орготделом Носовского ра парткома Черниговской области

Зав. Орготделом Носовского Райпарткома Яременко вышел из партии, сдав в РПК свой партийный билет, мотивируя несогласием с линией партии на селе.

Проведенным следствием установлено, что Яременко по постановлению бюро РПК был прикреплен по хлебозаготовкам к селу Лихачево, где проявлял полнейшую бездеятельность. За время его пребывания в селе с 10 по 15/XI был заготовлен только 1 цнт. зерно-хлеба.

Члены сельсовета в этом селе, за исключением 2-3 чел., не были прикреплены к участкам для работы по хлебозаготовкам; комиссия сельсовета по хлебозаготовкам в составе 16 чел. существовала только формально и совершенно бездействовала. Местная комсомольская организация в работу втянута не была. На комсомольские собрания, куда неоднократно приглашали Яременко, последний ни разу не явился. В комиссии по проведению снижения хлебозаготовительного плана, Яременко никакого участия не принимал, в результате чего комиссией в число твердосдатчиков внесены бедняцкие и середняцкие хозяйства, а твердосдатчики из этого списка были исключены.

В связи с этим, бюро РПК 9/XI вынесло Яременко последнее предупреждение.

19/XI Яременко самовольно оставил село Лихачево и явился в райцентр. О причине выезда из села в разговоре с информатором РПК Шепелем Яременко заявил:

«Я сейчас хлеб не заготавливаю, а собираюсь ехать в Обл.КК, с целью сдать свой партийный билет, т. к. в дальнейшем в партии быть не могу. Я убедился, что проводимая линия партии по крестьянскому вопросу неверна. Крестьянская масса настроена против нас. В ЦК сидят контрреволюционеры, которые ведут политику так, чтобы вызвать недовольство у крестьян. Действительно крестьяне облагаются непосильными налогами, которые не в силах выполнить. Хлебозаготовки настолько непосильны, что их никакими способами выполнить нельзя. У крестьянина требуешь хлеб, а сам знаешь, что хлеба у него нет. Все это к хорошему не приведет. Я не могу идти против масс. Крестьянство плачет от проводимой политики. Я не хочу отвечать за действия крестьян. После сдачи партийного билета предполагаю уехать на Донбасс и быть простым рабочим. Наши руководящие партийные организации оторваны от масс и они не знают истинного положения на селе».

Через несколько дней Яременко в беседе с членами партии – директором Бурякосовхозообъединения Твердовским и инженером-экономистом Сахзавода Преподобным,высказал свое несогласие с линией партии, при чем Твердовскому он сказал:

«Я не хочу подчиняться директивам партии и Правительства по хлебозаготовкам, особенно об бесспорном изъятии хлеба у отдельных категорий населения. Эти постановления партии нереальны, они не могут быть применены в наших условиях к крестьянству, т. к. последние не только не имеют излишков хлеба, но уже теперь голодают; что будет дальше, неизвестно. Все крестьяне, без исключения, недовольны нами. Проведение в жизнь директив партии по хлебозаготовкам вызовет всеобщее восстание населения против Соввласти. Я не хочу быть виновником народных страданий и по этой причине вышел из партии».

Следствием, кроме того, установлено, что числа 23-24/X Яременко в разговоре с членом партии Приходько говорил:

«По моему мнению, Политбюро ЦК ВКП проводит неправильную линию, в результате чего страна приходит в обнищание. Крестьяне стонут от непосильных налогов верхи не видят того, что делается на местах. Крестьянам доводятся также непосильные хлебозаготовительные планы и они настроены против власти. Политбюро проводит явно контрреволюционную линию, о чем говорят факты выхода из состава Политбюро ряда лиц, которые действительно проводили верную линию (Бухарин и Зиновьев)».

Яременко в своих показаниях отрицает проведение им какой-либо организационной антипартийной деятельности. Свой выход из партии он объясняет тем, что у него возникли сомнения правильности политики партии в вопросе хлебозаготовок, в результате неуспешной его практической работы в с. Лихачево.

Относительно своих бесед с рядом членов партии о неправильной линии ЦК и о своих расхождениях с партией, Яременко показывает, что он не имел в виду привлечение этих партийцев на свою сторону, а объяснил им создавшееся с ним положение.

Следствие по делу заканчивается.

ЗАМ ПРЕД ГПУ УССР (КАРЛСОН)

7 декабря 1932 г.

Текст подан по: Чорна книга України – К., 1998. – С. 165-166.

Из письма цк кп (б)у центральному комитету вкп(б) от 8 декабря 1932 г.

Репрессии к колхозам, не выполняющим план хлебозаготовок, особенно к председателям, членам правлений этих колхозов и к счетоводам применены в большом количестве – за ноябрь и 5 дней декабря арестовано по линии ГПУ 1230 человек – председателей, членов правлений, счетоводов (председателей – 340, членов правлений – 750, счетоводов – 140). Кроме того, арестовано бригадиров – 140, завхозов-весовщиков – 265, других работников колхозов – 195.

До ноябрьских операций ГПУ через суды прошло более 500 дел, имеющих отношение к хлебозаготовкам и краже колхозного хлеба.

Вскрыто и передано в суд 206 групповых дел кулацких антисоветских элементов, организовавших саботаж хлебозаготовок, разворовывание хлеба.

Нами занесены постановлением СНК и ЦК на черную доску 6 крупных сел. По имеющимся у нас сведениям, областями на черную доску занесено до 400 колхозов, однако, результаты той репрессии не учтены.

За последнее время вскрыто много серьезных фактов разложения и предательства коммунистов, особенно из числа непосредственно работающих на селе в колхозах. Сейчас привлечено к суду 327 человек коммунистов.

По разобранным в октябре-ноябре делам осуждено 9 человек к высшей мере.

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 635.

Постановление цк вкп(б) и снк ссср о хлебоззаготовках на украине, северном кавказе и западной обл.

14 Декабря 1932 г.

1. Обязать ЦК КП(б)У и Совнарком УССР под личную ответственность тт. Косиора и Чубаря закончить полностью план заготовок зерновых и подсолнуха до конца января 1933 г.

2. Обязать Северо-Кавказский крайком и крайисполком, под личную ответственность тт. Шеболдаева и Ларина, закончить полностью план заготовок зерновых к 10-15 января 1933 г., а подсолнуха - к концу января.

3. Ввиду отсутствия революционной бдительности ряда местных парторганизаций Украины и Северного Кавказа, в значительной части их районов контрреволюционные элементы-кулаки, бывшие офицеры, петлюровцы, сторонники Кубанской Рады и пр. сумели проникнуть в колхозы в качестве председателей или влиятельных членов правления, счетоводов... в сельсоветы, земорганы...

ЦК ВКП(б) и СНК СССР обязывают ЦК КП(б)У, Севкавкрайком, СНК Украины и Крайисполком Севкавкрая решительно искоренить эти контрреволюционные элементы путем арестов, заключения в концлагерь на длительный срок, не останавливаясь перед применением высшей меры наказания к наиболее злостным из них.

4. Злейшими врагами партии, рабочего класса и колхозного крестьянства являются саботажники хлебозаготовок с партбилетами в кармане... По отношению к этим перерожденцам и врагам советской власти ЦК и СНК обязывают применять суровые репрессии, осуждение на 5-10 лет заключения в концлагерь, а при известных условиях - расстрел.

5. а) выселить в кратчайший срок в северные области СССР из станицы Полтавской (Сев. Кавказ), как наиболее контрреволюционной, всех жителей... и заселить эту станицу добросовестными колхозниками-красноармейцами, работающими в условиях малоземелья на неудобных землях в других краях, передав им все земли и озимые посевы, строения, инвентарь и скот выселяемых;

б) арестованных изменников партии на Украине, как организаторов саботажа хлебозаготовок, бывших секретарей райкомов, предисполкомов, заврайзу, предрайколхозсоюзов, а именно: Ореховский р-н – Головина, Пригоду, Паламарчука, Ордельяна, Лупенко; Балаклейский р-н – Хорешко, Ус, Фишмана; Косовский р-н – Яременко; Кобелякский р-н – Ляшенко; Больше-Токмаковский р-н – Ленского, Косаченко. Дворника, Зыка, Долгова – предать суду, дав им от 5 до 10 лет заключения в концентрационных лагерях;

в) всех исключенных за саботаж хлебозаготовок и сева "коммунистов" выселить в северные области наравне с кулаками;

г) изгнать петлюровские и другие буржуазно-националистические элементы из партийных и советских организаций, тщательно подбирать и воспитывать украинские большевистские кадры;

д) немедленно перевести на Северном Кавказе делопроизводство советских и кооперативных органов "украинизированных" районов, а также все издающиеся газети и журналы с украинского языка на русский, как более понятный, а также подготовить и к осени перевести преподавание в школах на русский язык... срочно проверить и улучшить состав работников школ в "украинизированных" районах;

е) предоставить тт. Косиору и Чубарю право приостановить снабжение товарами особо отстающих районов впредь до окончания ими хлебозаготовительного плана.

Председатель СНК Союза СССР В. Молотов (Скрябин)

Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 89-90.

З постанови бюро тиврівського рпк від 23 грудня 1932 р.

1. Села Жахнівка, Курники, Борсків, Канава продовжують злочинно ігнорувати постанови бюро та наради від 19.12.1932 року про завершения плану хлібозаготівель.

Своєю бездіяльністю i саботажем хлібозаготівель зривають виконання плану в строк, визначений від обкому КП(б)У.

Начальнику міліції т. Юрченку протягом 24 годин виявити винних в саботажі хлібозаготівель, так уповноважених, як i сільський актив, та притягати до судової відповвідальності.

2. Уповноваженого по с. Пирогову Отвіковського за саботаж хлібозаготівель, злигання з куркулем, за пиятику – з партії виключити, заарештувати та притягнути до судової відповідальності. Просити Обком КП(б)У затвердити вислання в концтабір, як ворога радвлади, що прикрився партквитком.

3. Секретаря партосередку с. Красного Блайваса, що замість більшовицької організації i вивершення хлібозаготівель заготовив для власних i шкільних потреб 230 пудів хліба – з лав партії виключити та притягти до судової відповідальності...

4. За розбазарювання та продаж на ринкові колгоспного хліба, – управу Пилявського колгоспу на чолі з головою Боровським – заарештувати та зобов'язати нарсуд протягом трьох днів провести розгляд справи.

5. Попередити уповноважених РПК, голів колгоспів, що в разі якщо до 25-ХП колгоспи не виконають плану хлібозаготівель, буде вжито до них заходів.

6. Відзначити явний саботаж та куркульський опір з боку контрактантів, зобов'язати уповноважених РПК поруч завдання проведения масової роботи посилити до злісних нездавців репресивні заходи та забезпечити виконання плану найближчими днями.

Секретар РПК Бистров.

Текст подано за: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 635-636.

Из письма цк кп(б)у всем секретарям райкомов, председателям райисполкомов, уполномоченным обкомов

В связи с отменой постановления ЦК КП(б)У от 18 ноября с.г. о колхозных фондах предлагаем:

1. Во всех колхозах, не выполнивших плана хлебозаготовок, в пятидневный срок вывезти все без исключения наличные колхозные фонды, в том числе и семенной, в счет выполнения плана хлебозаготовок.

2. Всех, оказавших этому делу сопротивление, в том числе и коммунистов, арестовывать и предавать суду.

3. Предупредить всех председателей колхозов, что в случае, ежели по истечению указанного срока будут обнаружены какие-либо невывезенные или скрытые фонды, амбары и т.п., председатели, а также другие виновные в этом должностные лица будут привлечены к судебной ответственности и сурово наказаны.

24 декабря 1932 г.

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 636.

Протокол № 96 заседания Политбюро цк кп(б)у с участием т.КагановичаЛ. М. От 29 декабря 1932 г.

I. О распространении на Днепропетровскую область мер, принятых по отношению к Одесской области.

1. Выслать 700 семей с 20-25 сел основных отстающих районов.

2. Тт. Карлсону и Реденсу организовать высылку на Север злостных элементов и кулаков (без семей) в количестве 700 человек.

3. Составить список исключенных в количестве 50 из партии для немедленной высылки в конц. лагерь.

Просить ЦК ВКП(б) утвердить это решение.

II. Об усилении репрессий к злостным несдатчикам хлеба – единоличникам.

Предложить Днепропетровскому и Харьковскому обкомам в отношении злостных единоличников применить на основании Постановления СНК УССР от 11 ноября 1932 г. распродажу всего их имущества, а также лишения полностью всей усадебной земли и всех построек. В отношении Харьковской области эту меру применить в отношении примерно 1000 хозяйств; по Днепропетровской области – 500 хозяйств.

III. Вопросы хлебозаготовок.

а) послать обкомам и райпарткомам КП(б)У следующую директиву (см. приложение);

б) дать указания как по партийной линии, так и по линии ГПУ о том, чтобы обратить серьезное внимание на раскрытие тайных складов и укрывательства разворованного хлеба по крупным и мелким городам, пристанционным пунктам и у некоторых железнодорожных служащих, являющихся сообщниками кулаков и саботажников.

Приложение

Обкомам и РПК.

До сих пор еще районные работники не поняли, что первоочередность хлебозаготовок в колхозах, не выполняющих своих обязательств перед государством, означает, что все имеющееся в наличии зерно в этих колхозах, в том числе и так называемые «семенные фонды» должно быть в первую очередь сдано в план хлебозаготовок.

Именно поэтому ЦК ВКП(б) отменил решение ЦК КП(б)У от 18. XI. 32 г. о невывозе семенных фондов как решение, ослабляющее наши позиции в борьбе за хлеб.

ЦК КП(б)У предлагает в отношении колхозов, не выполнивших план хлебозаготовок, немедленно на протяжении 5-6 дней вывезти все наличные фонды, в том числе так называемые «семенные», на выполнение плана хлебозаготовок.

ЦК обязывает немедленно мобилизовать для этого все перевозочные средства, живую тягловую силу, автотранспорт и трактора. В однодневный срок дать твердый ежедневный наряд на поставку необходимого количества лошадей, в том числе и единоличниками.

Всякую задержку в вывозе этих фондов ЦК будет рассматривать как саботаж хлебозаготовок со стороны районного руководства и примет соответствующие меры.

29. XII. 32 г. Секретарь ЦК КП(б)У С. Косиор

Текст подано за: Чорна книга України – К., 1998. – С. 134-136.

Постановление харьковского обкома кп(б)у об усилении хлебозаготовок в занесенных на «черную доску» колхозах области и применении санкций за несдачу хлеба

14 Января 1933 г.

Несмотря на неоднократные указания обкома об усилении темпов хлебозаготовок в колхозах, занесенных на «черную доску», райпарткомы и уполномоченные обкома до сих пор не обеспечивали выполнения плана по этим колхозам. На 10 января из 25 колхозов, занесенных на «черную доску», только З колхоза (Оржицкого, Новогеоргиевского и Зиньковского районов) выполнили план на 100 %. Остальные продолжают злостно саботировать хлебозаготовки. В особенности это имеет место в колхозах Балаклеевского района (46-49 %), Кобелякского района (33 %), Решетиловского района (47,5 %), что является результатом ослабления внимания к этим колхозам со стороны РПК и уполномоченных обкома, недостаточного применения репрессивных мер к ним.

Обком постановляет:

1. Обязать секретарей РПК и уполномоченных обкома немедленно сломить саботаж хлебозаготовок в колхозах, занесенных на «черную доску», лично выехать в эти колхозы, проверить на месте, как применяются к ним все меры, предложенные ЦК и обкомом.

2. За преступную бездеятельность, отсутствие борьбы с кулацким саботажем хлебозаготовок отозвать, как не оправдавших доверия партии, уполномоченного по колхозу им. Молотова – Цыбульского, уполномоченного по колхозу «Октябрьская революция» Чутовского района – Павленко, уполномоченного по колхозу им. Луценко Чутовского района – Губского и уполномоченного по колхозу «Коминтерн» Кобелякского района – Владимирова, дела о них передать областной КК.

Обязать т. Нивельского в 24 часа командировать в перечисленные колхозы вместо снятых товарищей крепких уполномоченных.

Обязать секретарей РПК и уполномоченных обкома тщательно проверить работу остальных уполномоченных по колхозам, занесенным на «черную доску», сменив тех товарищей, которые не справляются с работой и сообщить об этом обкому.

3. Обязать секретарей РПК и уполномоченных обкома бросить на помощь в колхозы, занесенные на «черную доску», бригады колхозников-активистов из колхозов, закончивших свои планы; развернуть по всем колхозам массовую работу с тем, чтобы колхозы, окончившие план, потребовали бы от колхозов, занесенных на «черную доску», немедленного выполнения плана, натравив на них всех честных колхозников, выполнивших свои планы.

4. Применить к колхозам, занесенным на «черную доску», директивы обкома о немедленном взыскании денежных и мясных штрафов, о повторном наложении мясных штрафов, об отобрании скота, переданного им в свое время от раскулаченных. Ни в коем случае не ограничиваться полумерами в применении репрессий. Добиваться после применения репрессивных мер обязательного выполнения плана хлебозаготовок.

5. Предупредить все РПК и уполномоченных обкома о том, что после выполнения плана хлебозаготовок по колхозному сектору по всему району – заготовки по колхозам, не выполнившим свои планы, должны продолжать усиленным темпом и что в первую очередь нужно обеспечить окончание плана по колхозам, занесенным на «черную доску».

Секретарь обкома КП(б)У Терехов

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 229-230.

Директива цк кп(б)у и совнаркома усср обкомам и облисполкомам в связи с массовым выездом крестьян за пределы украины

Обкомам, облисполкомам.

Из некоторых районов Украины начались по примеру прошлого года массовые выезды крестьян в Московскую, Западную области, ЦЧО, Белоруссию за хлебом. Имеют место случаи, когда села покидаются почти всеми единоличниками и частью колхозников. Нет никаких сомнений, что подобные массовые выезды организуются врагами Советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации «через крестьян» в северных районах СССР против колхозов, против Советской власти. В прошлом году партийные, советские и чекистские органы Украины прозевали эту контрреволюционную затею врагов Советской власти. В этом году повторения этой ошибки не должно быть допущено.

ЦК КП(б)У и СНК УССР предлагают:

1) Немедленно принять в каждом районе решительные меры к недопущению массового выезда единоличников и колхозников, исходя из разосланной по линии ГПУ директивы Балицкого.

2) Проверить работу всякого рода вербовщиков рабочей силы на вывоз за пределы Украины, взять ее под строгий контроль с отстранением от этой работы и изъятием всех подозрительных элементов.

3) Развернуть широкую разъяснительную работу среди колхозников и единоличников против самовольных выездов с оставлением хозяйства и предостеречь их, что в случае выезда в другие районы, они будут там арестованы.

4) Примите меры к прекращению продажи билетов за пределы Украины крестьянам и не имеющим удостоверений РИКов о праве выезда или промышленных и строительных, государственных организаций о том, что они завербованы на те или иные работы за пределы Украины.

Соответствующие указания даны по линии уполномоченного НКПС и транспортного ГПУ.

5) Сообщите не позже 6 часов вечера 24 января коротко фактическое положение с массовым выездом крестьян по вашей области.

23. 1. 33 г. Секретарь ЦК КП(б)У М. Хатаевич

Председатель Совнаркома УССР В. Чубарь

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 241-242.

До голови ради народних комісарів в. Я. Чубаря

За перевіреними даними випадки масового недоїдання мають місце в 16 районах і за даними районів (неперевіреними областю) ще – в 5-ти районах. (Докладні відомості додаються).

Слід відзначити, що ці дані не дають повного уявлення про розміри недоїдання, що є в зазначених районах. Лише в одному Володарському районі (на Білоцерківщині) потребують термінової харчової допомоги кілька тисяч дітей і цілком 10 колгоспів.

У Білоцерківському районі також потребують термінової допомоги повністю 15 колгоспів та ілька тисяч дітей.

В окремих селах, як видно з довідки, що її додається, є випадки опухання та смерті від голоду. Так, у селі Саварці Богуславського району померла з голоду родина з 3-х душ. У Медвині того ж району померла з голоду гр.-ка Ісайко. В Житомирі померло від голодування понад 20 чол.

За останній час зареєстровано кілька випадків людоїдства. Так, мали місце випадки людоїдства: В Білоцерківському районі в с. Вільшана, в Богуславському районі в с. Мисарівка гр.-ка Авраменко, 48 років, одноосібниця, середнячка зарізала та з’їла свою 8-літню дочку. В Тетіївському районі в с. Черепин одноосібниця гр.-ка Березнюк зарізала й з’їла дочку 10 років. Тепер Березнюк та друга її дитина при смерті. У с. Скибинцях того ж району родина колгоспника, що складається з 3-х дітей, з яких найстарший має 15 років, забила та з’їла чужого хлопчика, а також з’їла частину трупа померлої матері.

В Гуманському районі в с. Кочержинцях гр.-ка Осипенко. 47 років, забила та з’їла свою дочку7-ми років. В тому ж селі колгоспник Олейник, 50 років, харчувався м’ясом своєї жінки, що померла від голоду. Двоє дітей Олейніка теж померли від голоду.

В Білоцерківському районі в с. Трушках два брати Богомази задушили 3-х літнього сина колгоспника Федіна, який зайшов до них, і з’їли його. В с. Греблях того ж району в колгоспниці проценко, 35-ти років, померла 3-х літня дочка. Труп дочки вона зварила і з’їла.

У Смілянському районі в с. Носачово в помешканні члена колгоспу гр.-на Сови було забито Уху Фросю, що завітала туди. Труп її було порубано на дрібні шматки та засолено. Цим трупом харчувалися два тижні.

Наведеними фактами не вичерпується всіх випадків людоїдства, що мали місце в Київській області за останній час.

Президія Обласного Виконавчого Комітету з метою боротьби з цими явищами, 15-го лютого ухвалила таку постанову: (Постанова додається).

В усі небезпечні райони відряджено уповноважених Обласного Виконавчого Комітету, які на місці організують дитячі харчові пункти та допомогу колгоспникам і одноосібникам, що голодують. Харчові пункти організовано на 9350 дітей та щоденно видається допомога в розмірі по 200 гр. хліба 6600 дорослим.

Грошові кошти та харчові фонди мобілізовано з внутрішніх ресурсів Київської області, але ці фонди абсолютно недостатні для цілковитої ліквідації явищ масового недоїдання колгоспників та одноосібників.

Мобілізувати ж значні додаткові ресурси, особливо хліба, крупи та рослинних жирів нема жодної можливості тим більше, що постачання робітників та службовців області надто незадовільне й останнього часу є випадки масового голодування та смерті від голоду серед робітників, особливо дрібних підприємств, що розташовані по районних центрах та містечках області. Робітники цих підприємств недоодержали по нарядах внаслідок незадовільного надходження мірчуку лише в лютому 265 тонн хліба й по таких районних центрах міського типу, як Біла Церква, Житомир, Сміла, Черкаси, Фастів, Коростень, Гумань в лютому м-ці порівняно з вереснем фактичне постачання робітників хлібом зменшилось з 442 тонн до 161 тонни.

Отже, не тільки нема можливості утворити фонд для допомоги тим селам, що голодують, за рахунок внутриобласних ресурсів, але доконче треба допогти робітникам дрібних підприємств додатково до щомісячних нарядів в розмірі 545 тонн хліба.

Київський Обласний Виконавчий Комітет просить Раду Народних Комісарів подати харчову допомогу області для ліквідації явищ голодування серед робітників дрібних підприємств щомісяця в розмірі 545 тонн. Для харчування голодуючих колгоспних родин та одноосібників по тих розмірах, що є зараз, не менше 1000 тонн хліба, 400 тонн крупи, 60тонн цукру, 20 тонн олії.

Голова Київського Обласного Виконавчого Комітету Василенко.

Секретар Київського Обласного Виконавчого Комітету Глинський.

Текст подано за: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 161-163.

Совершенно секретно Политбюро ЦК КП(б)У, т. Косиору

О положении в уманском, шполянском, белоцерковском районах на киевщине

Политбюро разрешило мне на десять дней поездку по Украине в связи с подготовкой весенней посевной кампании. Я выехал на Одещину, как район раннего сева, а оттуда заехал в Уманский, Шполянский, Белоцерковский районы Киевской области.

Считал необходимым лично ознакомиться с состоянием этих районов, имея в виду поручение, которое было дано Наркомзему и Киевскому Обкому КП(б)У, разработать мероприятия по оказанию хозяйственной помощи группе Уманско-Белоцерковских районов.

Будучи ограничен сроком поездки, имел возможность находиться в трех названных районах только по одному дню. Кроме ознакомления с положением дел в районных центрах, лично посетил следующие села: Кочубеевка и Городецкое Уманского района, Бурты и Надточаевка Шполянского района, Озирно и Малая Вильшанка Белоцерковского района.

Положение в этих селах, а также в некоторых других селах (по материалам РПК и ГПУ) Уманского и Белоцерковского районов не только тяжелое, но нетерпимое и позорное – голодание, большая смертность, факты людоедства. Кроме сел, в городах – Умань, Шпола, Белая Церковь – значительное количество населения (кустари, рабочие, служащие, студенты) также голодают.

Перехожу к фактам, выявленным мною на месте:

с. Кочубеевка. В этом селе наиболее голодающих 214 человек, в большинстве – единоличники. Умерло с января 48 человек. Здесь, Олексеенко Тимофей, 25 лет, единоличник, посеял 3/4 га озимых, зарубил жену и успел съесть печенку, левую грудь, мясо на ребрах.

Лично посетил наиболее голодающие семьи:

1) НАМИТЧИНА Яков, имеет жену, двое детей, 5-7 лет, единоличник, земли 3,5 га, озимых посеял 0,5 га, лошадь продал, корова сдохла. Вся семья, особенно припухшие детки, – живые мертвецы, имеют где-то раздобытый кусок гнилого кабачка, который варят в кипятке, и этим питаются в день моего посещения.

2) ТАРАСЮК Параска, муж работает в Донбассе, имеет сына 7 лет, единоличница, земли 4 га, корова продана, лошадь одна продана, а вторая украдена, лежит на печи припухшая, а измученный ребенок жует кусок засушенного буряка.

3) ЩЕРБАТЮК Устин, 49 лет, единоличник, 5,5 га земли, в прошлом году продал лошадь, а 3 года тому назад продал корову; жена умерла 7 дней тому назад, ребенок умер 3 дня тому назад: ЩЕРБАТЮК лежит на печи, не имея сил передвигаться, а возле него второй сын, 7 лет – опухший ребенок.

с. Городецкое. В этом селе наиболее голодающих колхозников – 78 дворов и единоличников – 83 двора. В большом количестве этих семей умерло от голода по одному-два человека... Здесь, РЫБАК Мина, колхозник, плотник, имел с семьей за 1932 год 80 трудодней, вместе со своим сыном Павлом, 16 лет, зарезал и съел сначала жену, затем сына Михаила, 4-х лет, и, наконец, закоченевшего нищего. Здесь же, Хриненко Агафья, колхозница, муж осужден за кражу колхозного зерна, имеет за 1932 год 23 трудодня, вместе со своей сестрой зарезала свою дочь Анну, 2-х лет, мясо зарезанной дочери не только сами кушали, но готовили холодец и продавали.

Лично посетил наиболее голодающие семьи:

1) Король Мария, 60 лет, один сын умер, старшая дочь варит кипяток, трое опухших детей на печи. Наличная пища – плитка суррогата из корнеплодов и палочка хрена;

2) Единоличник Король Фома, его жена и сын, 14 лет, недавно умерли от голода, осталась в живых только девочка, 9 лет.

с. Озирно. В этом селе наиболее голодающих 200 дворов, из них большинство единоличников. Умерло с первого января по 10 марта – 90 человек, а за весь 1932 год умерло 92 человека. Здесь: КЛИЦКОВСКИЙ Петр, бедняк, исключен из колхоза за злостное отношение к имуществу, убил и съел мальчика 13 лет, который зашел в избу к его сыну – товарищу по школе. Здесь же ПУСТОВИТ Никифор, единоличник, убил топором зашедшего к нему односельчанина, единоличника ПАНЧЕНКО Павла и вместе с семьей съел мясо. Кроме того, ранее этого съел два человеческих трупа. Здесь же: БОНДАРЬ Никифор, единоличник, убил топором случайно ночевавших у него в избе женщину и ее 12-летнюю дочь. В течение 2 дней в избе сам кушал и кормил своих двух дочерей 8 и 12 лет. Умер.

Лично посетил наиболее голодающие семьи:

1) САРАЖИНСКАЯ Пелагея, колхозница, дома ее не было, на скамье лежит труп 12-летнего сына Степана, умершего 3 дня тому назад, возле печи сидят два еще живых ребенка, 7-8 лет, – истощенные и растирают полову для приготовления пищи. Здесь же, от сопровождавших меня местных людей узнал, что в настоящее время в селе лежат непохороненные 15 трупов;

2) СТАХОВСКИЙ Иван, колхозник, на днях умер, живые – мать, жена и четверо детей, которые близки к смерти;

3) САМАЛЯНИЙ Кирилл, колхозник, имел с семьей 500 трудодней и получил 9,5 пудов хлеба, на днях умер, жены не было дома, в избе пять малых опухших детей;

4) ГОРБАНЬ Панас, колхозник, имел с семьей 400 трудодней и получил 6 пудов. Жена и пять детей опухли.

с. Малая Вильшанка. В этом селе наиболее голодающих 700 человек. Из них половина единоличников. Умерло с 1 января по 15 марта 86 человек, а за весь 1932 год умерло 73 человека. Здесь: БОНДАРЕНКО Ульян, единоличник, сварил и вместе с семьей съел умершую дочь Антонину, 5-ти лет. Затем заманил в избу своего племянника, 8 лет, убил дубинкой, отрезал косой голову, приготовил мясо для пищи, но не успел съесть из-за ареста. Здесь же: БЕЛОУС Матрена, колхозница, муж арестован за хищническое отношение к лошади, съела своего ребенка, заявляя, что он умер естественной смертью и отрицая факт убийства.

Из-за вечернего времени не имел возможности лично посетить наиболее голодающие семьи этого села.

В с. Бурты и с. Надточаевка Шполянского района нет тех явлений, какие отмечены мною по селам Уманского и Белоцерковского районов.

К настоящему времени по данным РПК и ГПУ по Уманскому району имеем 9 случаев людоедства и по Белоцерковскому району 13 случаев людоедства.

В ГПУ имел беседу с людоедами, которые спокойно, тупо и цинично излагали истории дикого преступления голода. Передаю суть их сообщения:

УМАНЬ (9 марта)

1. КРАЧУК Мария, 36 лет, колхозница с. Войтовка, зарезала дочь Нину, 7 лет, сварила и съела. Говорит: «Сначала скушала свою кошку, потом скушала маленькую кошечку соседа, а потом Нину. Не знаю, что со мной случилось, а зарезала и скушала. Мясо Нины повесила на гвоздь в коморе (амбаре), брала понемного, варила и кушала. Варила с бурячком. Мясо вкусное: як (как) курочка. Кушала с косточками. Я виновата, хочу идти куда-небудь работать, дайте только кушать, я голодная, я очень хочу кушать».

2. РЫБАК Мина, 49 лет, колхозник с. Городецкое, говорит: «Жена была больна, несколько раз просила задавить ее, я пальцем притиснул на горло, и она харкнула. Я с Павлом (сын 16 лет) вынес ее в другую хату, пролежала она там три дня. Дети мои голодные, плачут, один опух. Дочка, 10 лет, просит сварить с мамы мяса, чтобы покушать. Я отрезал с ноги мякину, посолил и сварил. Мясо было хорошее, и мы стали дальше варить и кушать. Потом мой мальчик Михаил (4 года) начал умирать, я его придушил, и мы его тоже съели. Когда нечего уж было есть, я откопал на кладбище мертвеца и привез его на санках домой. Из этого мертвеца сделали три колбасы: одну мы съели, а две продал, так как тяжело было на душе и захотелось выпить».

3. ДРАЧУК Акулина, 27 лет, колхозница села Рыжовки, зарубила своего брата Арсения, 15 лет, сварила с него холодец. Говорит: «Жила вдвоем с братом. Нечего было кушать. Продала свою одежду и купила харчей. Отлучилась из дому, а брат взял харчи и ушел неизвестно куда. Вернулся через три недели. Я стала его ругать и плакать. Потом, не помня себя, хватила качалку и ударила его по голове. Он упал, а я заплакала. После того порубила его на куски и приготовляла себе пищу».

4. ЛЫСАК Страдион, 21 год, колхозник с. Шарино, убил соседнего мальчика, 12 лет, и съел. Говорит: «Я был голодный, в хате находился один Федор (мальчик 12 лет), я зашел и убил. Варил и ел. Очень сладкие ноги».

БЕЛАЯ ЦЕРКОВЬ (11 марта)

1. КЛЯЦКОВСКИЙ Петр (факт изложен выше по с. Озирно), говорит: «Голодный, очень голодный. Стукнул хлопца палкой по голове, кушать хотел. Люди мрут с голода, не было выхода».

2. ЛАГУЦКИЙ Владимир, колхозник с. Песчаное, вместе со своей сожительницей ОСАУЛЕНКО Пелагеей задушил веревкой и съел мальчика. 8 лет, (сына Осауленко Пелагеи). Говорит: «Были совершенно голодные. Сначала съели свою собаку, потом я украл лошадь, тоже съели. А потом набросили на шею Василию веревку, задушили, порезали и съели. Мясо невкусное, мертвецом воняет».

3. ПЕЛИХ Елизавета. 47 лет, единоличница х. Межевой Коржовского сельсовета. В момент моего пребывания в кабинете начальника Белоцерковского ГПУ из села была доставлена эта женщина вместе со своими тремя дочерьми – 16, 14 и 11 лет. В кабинет была она введена с мешком на плечах. Мешок, для вещественного доказательства, был наполнен человеческим мясом, которое не успели съесть задержанные. Выяснилось, что Пелих зазывала к себе в избу людей и вместе с дочерьми их убивала и ели. Недоеденное мясо – это четвертая жертва (женщина, мальчик и две девочки). ПЕЛИХ говорит: «Мы были голодные, голова кругом ходила, я себя не помнила, когда резала».

Людоеды, которых я видел и с которыми беседовал, являются бедняками и середняками, колхозниками, имеющими мало трудодней или без трудодней, единоличниками, не имеющими никакого хозяйства. Все они производят впечатление зверино-голодных людей, у которых нет никаких желаний, кроме единственного желания – что угодно и какой-угодно ценой покушать.

В личных беседах с голодающими, а также и по данным ГПУ, не выявляется озлобленности. В некоторых случаях проявляется сожаление со стороны голодающего колхозника, что не заработал в колхозе трудодней и не получил хлеба. Некоторые голодающие единоличники жалуются, что хотят вступить в колхоз, честно работать, но их не принимают без сдачи семян.

Все села, в которых был, собрали колхозные семенные фонды от 60 до 100 процентов. Лошади находятся в лучшем состоянии, чем были в этих селах к весне прошлого года. Инвентарь ремонтируется. Сколачивается работа в бригадах (план весеннего сева, распределение людей, расценки, нормы выработки и т.п.). Подготовка к весне подымается силами правлений колхозов, бригадиров и лучших колхозников.

Растет сознание людей, в том числе голодающих, что выход из положения, прежде всего, – выполнить весенний сев. Злоба против лодырей и воров со стороны добросовестно работавших колхозников. Добросовестно работавший колхозник рассуждает так: пусть погибает от голода лодырь и вор, который обрек меня на полуголодное состояние. Мы же как-нибудь перебьемся, больше лодырничества и воровства не допустим и дальше улучшим свое существование. Известные речи т. Сталина, Постановление сессии ЦИК СССР и Всесоюзный съезд колхозников имеют сейчас исключительное положительное значение в политическом и в производственном настроении огромной колхозной массы, но это слабо закрепляется нашей организационной работой.

Надо отметить, что среди наиболее голодающих имеем в большинстве единоличников, а также тех колхозников, которые не имеют или имеют мало трудодней – лодыри, летуны. Есть среди наиболее голодающих и отдельные колхозники, имеющие по 400-500 трудодней, но все они обременены большой семьей. Большая масса единоличников, которые не имеют ни лошади, ни коровы либо голодает, либо продает последнее.

Наряду со всем этим очень тяжелое положение в городах – Умань, Шпола, Белая Церковь. Здесь мы имеем большую смертность: по Умани в январе и феврале 1932 года умерло 125 человек; в Белой Церкви в феврале 1932 года умерло 48 человек, а в феврале текущего года 320 человек.

По данным РПК имеются сотни опухших (Белая Церковь – 500 человек, Шпола – 300 человек. Лично встречал на улицах этих городов много нищенствующих – голодных и опухших. Голодом охвачены не только слои кустарей, но и рабочих, учащихся и служащих. По сообщению директора завода «им. 1 Мая» т. Колесникова (Белая Церковь), подтверждаемого Секретарем РПК и Предгорсовета, 20 человек рабочих этого завода опухли, и 60 семей истощены. Большое количество слушателей техникумов этих городов разбежалось из-за отсутствия продовольствия. Служащие и их семьи также находятся в тяжелом положении – голодают.

3 марта в Белой Церкви умер лектор Белоцерковского педтехникума ФЕЛИЦИН М.Я., который в течение последних 2-3 недель питался одним буряком, а паек хлеба приносил жене, кормящей грудного ребенка.

Лица, которые должны снабжаться хлебом, снабжаются с перебоями и не все категории. Районы жалуются, что область не отпускает и половины того количества хлеба, которое причитается, не говоря уже о других продуктах.

В городах, по данным ГПУ, на почве голодания, появляются антисоветские, контрреволюционные настроения не столько среди служащих, но и ряда рабочих».

г. Фастов, 12.3.33 г. НАРКОМ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ УССР ОДИНЦОВ

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 91-95.

Совершенно секретно Политбюро ЦК КП(б)У

О положении на киевщине

В дополнение к моей записке от 12 марта о положении в Уманском и Белоцерковском районах, сообщаем полученную мною сегодня информацию от Начальника ОГПУ Киевской области т. Розанова о положении по области в целом:

Голодание с его последствиями имеем в 32-33-х районах. По 16 районам имеем 123 зарегистрированных случая людоедства и трупоедства (в том числе 64 случая людоедства).

По Белоцерковскому району опухло 9603 человека (в том числе лежат 1525 человек).

По Букскому району голодает 3878 человек (в том числе лежат 3736 человек). За февраль и март умерли от голода 742 человека.

По Смелянскому району остро голодает 404 человека (в том числе опухло 203 человека).

По Переяславскому району опухло 1113 человек. Умерло от голода -238 человек.

По Богуславскому району голодает 1931 хозяйство.

В с. Песчаное Золотоношского района голодает 639 семей.

В с. Севастьяновка Христиновского района опухло 250 человек.

По Лисянскому району голодает 57 хозяйств (в том числе опухло 96 человек).

Эти данные являются лишь иллюстрацией, собранной по разным материалам. Учета не ведется.

В городах массовое нищенство и беспризорность. Голодает значительное количество рабочих. Опухло рабочих: Житомир – 134 человека, Белая Церковь – 20 человек завода «1 Мая», Васильков – 25 человек Кожевенного завода. В других городах положение не лучше.

По Киеву на улицах подобрано трупов: январь – 400, февраль – 518, за 10 дней марта – 248. В последние дни родители подбрасывают детей в среднем по 100 человек ежедневно.

Сегодня вместе с Киевским Обкомом КП(б)У закончу разработку вопроса о размерах необходимой помощи и завтра выезжаю в Харьков. Необходимо до рассмотрения вопроса в целом немедленно отпустить Киевщине серьезную продовольственную помощь, о чем я писал в предыдущей записке. Положение здесь очень серьезное и требуются немедленные меры.

г. Киев, 14.3.1933 г. Нарком Земледелия УССР Одинцов

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 95-96.

Сообщение политсектора донецкого областного земельного отдела донецкомуобкому кп(б)у о продовольственных трудностях, смертных случаях и людоедстве

19 Апреля 1933 г.

По полученным политсводкам начальников политотделов МТС наблюдаются по ряду районов из-за отсутствия продовольственных фондов смертные случаи и людоедства, характерными из них являются:

По Белакуракинской МТС политсводка от 6 апреля по колхозам им. Карла Маркса, «Коминтерн», «Червоний хлебороб», «Нове життя», им. Сталина, «Червоний прапор», остронуждающихся, по неточным подсчетам, 2 тыс. 452 человек. В этих колхозах за время январь–март месяцы от недоедания умерло 578 человек, из которых 218 детей, 182 стариков, 189 трудоспособных.

Отмечены случаи людоедства, характеризующиеся следующими фактами: колхозник Бабенко Лука 28 марта у умершего брата отрезал голову, руки и ноги выбросил в реку, а остальное употребил в пищу.

Хрипунова Ирина задушила свою внучку, 9 лет, и из внутренностей готовила пищу. Хрипунов Антон от умершей сестры, 8 лет, вытащил внутренности и употребил в пищу, ряд других случаев.

По Старобельской МТС в колхозах села Плещаное на почве отсутствия продовольствия умерло 54 человека, Шульгино – 96.

По Осиновской МТС в колхозах с. Писаревка – 18 человек, Булашевка – 30 человек. Со стороны местных и районных организаций оказывается недостаточная помощь. Имеются случаи невыхода на работу. Имеются опасения, что непринятие мер может отразиться на посевкампании.

Ставя Вас об этом в известность, прошу дать соответствующие указания.

Начальник политсектора облземотдела КУДРЯВЦЕВ

Секретарь ТОЛМАЧЕВА

Текст подан по: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 235-236.

Із інформації, адресованої летичівському рпк 3 с.Чехи

21 Травня 1933 р.

Політстан села:

Сучасним сповіщаю, що посівкомпанія по с. Чехах зривається, як по колгоспу, так і по одноосібному сектору. Тягло в катастрофічному стані, 20.ІV-33 р. в колгоспі коняка здохла, ранком 21.ІV-33 р. друга коняка здохла. Всі директиви та постанови уряду, щодо кінського тягла не виконуються, зокрема, голова колгоспу «Червоний козак» Коп'ячук ігнорує всі розпорядження.

Політстан:

Політстан по населених пунктах: М.-Сахнянського та Лознів задовільний. Що стосується політстану Сахнів, то такий явно незадовільний. Такий стан пояснюється відсутністю харчових продуктів у самих колгоспників, а також в самому колгоспі, внаслідок чого: щоденні випадки смерті з голоду колгоспників (за весну до 50 чоловік), членів сім'ї опухлих. Є випадки, що вживають за харчі різну падаль (собаки, коти і т.д., а також коріння з дерева, тирсу, випадок, що колгоспник Чмих Юхрем Микитів пішов в поле збирати торішню картоплю, де упав і вмер. В селі щоночі масивні крадіжки, нальоти. В ніч з 23. IV на 24.IV підпалено у секретаря с/р шопу та колгоспний ожеред соломи (в шопі були сховані 2 корови) від кражі секретаря та його матері.

Текст подано за: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 491-492.

СПО С/Г Вайнтр Сов. секретно

Секретарю орг. Облбюро т. Демченко спецсообщение о фактах людоедства в Букском районе

28. V в с. Молодецком у гр. ГУЦАЛЕНКО пропал 3-х летний мальчик. Несмотря на принятые меры к розыску как со стороны ГУЦАЛЕНКО, так и со стороны Сельсовета, мальчик в селе не обнаружен. У отца ГУЦАЛЕНКО явилось подозрение, что его сосед крестьянин СИВАЧЕНКО часто заманивал мальчика к себе в квартиру, угощая его, а также и то, что указанный СИВАЧЕНКО в последнее время резал и употреблял для питания собак, кошек и др. животных, смог заманить мальчика и убить с целью употребления его для питания, о чем им и было заявлено в Сельсовет.

Сельсовет для проведения обыска 29. V послал комиссию, но последняя обыска не производила, ввиду отсутствия СИВАЧЕНКО, который, по сведениям уехал в г. Умань на базар, квартира его закрыта на замок.

30. V ГУЦАЛЕНКО, помимо Сельсовета с понятыми, сельисполнителями БОНДАРЕНКО Мефодием и ГУЦАЛЕНКО Прокофием приступили к обыску и поскольку СИВАЧЕНКО еще из Умани не возвратился, последние вынуждены были взломать замок квартиры СИВАЧЕНКО. При обыске были обнаружены человеческие кости, остатки человеческой крови на косе и топоре, принадлежащих СИВАЧЕНКО, а также маленький кусочек человеческой кожи с ладони. После обнаружения упомянутого было сообщено в Сельсовет и с прибытием представителей Сельсовета обыск продолжался, как в квартире, так и во дворе. Обыском в 2-х саженях от квартиры СИВАЧЕНКО в земле была найдена голова ребенка, с которой был снят череп и вырезаны из головы мозги.

Лицо повреждено не было, что дало возможность установить, что обнаруженная голова и кости действительно были пропавшего мальчика, сына ГУЦАЛЕНКО Онисима.

СИВАЧЕНКО по соц. имущественному положению бедняк, не член колхоза. Семья состоит из него и жены.

Задержанный в г. Умани и препровожденный в Буки СИВАЧЕНКО 3. VI при допросе заявил, что он совместно с односельчанами КУЗЬМИКОМ Иосифом, ПУГАЧЕНКО Феодосием, АКСЕНТЬЕВЫМ Василием, КУЗЬМИК Натальей в разное время последних месяцев зарезали и съели 7 человек. Отдельные характерные выдержки из протокола допроса приводим:

«В конце мая м-ца мы в пятьох сидели у меня на квартире. АКСЕНТЬЕВ Василий сказал, что мы уже ели мясо коровье и лошадиное. Давайте попробуем мяса людского. Во время этих разговоров в квартиру вошла семилетняя девочка, которая попросила кусок хлеба. Я ее спросил из какого она села, она ответила, что из села Вокобное, звать ее Оксана. Я ей было отдал блин и лук. Когда она выходила из хаты я и ПУГАЧ Феодосий вышли за нею в сени и я ей сказал, что могу найти ей работу. Этим я хотел ее заманить, чтобы завести в огород. Дорогой я ей сказал, что поеду в с. Бабаны. Я шел вместе с ней, а ПУГАЧ Феодосий шел за нами сзади с косой. Когда пришли в огород в кустарники, я схватил ее за руки и ко мне в этот момент подбежал ПУГАЧ Феодосий с косой. Девочка испугалась и начала вырываться из рук, спрашивая что мы хотим сделать. ПУГАЧ ей сказал «что мы хотім їсти і тебе заріжемо». После єтого я бросил ее на землю, связав веревкой ноги, а ПУГАЧ косой перерезал ей горло, и когда она біла уже мертва, мы оба занесли ее в мою хату. Сняли с нее одежду, которую забрала КУЗЬМИК Наталья, а тело порезали и сложили в кадушку. Легкие и печенки сварили и съели. Голову закопали у АКСЕНТЬЕВА в погребе, после чего через недели две под вечер в моей квартире были АКСЕНТЬЕВ Василий и ПУГАЧ Василий. В это время зашел к нам в хату неизвестный человек, лет 38, который сказал, что он из Волыни, просит хлеба и так как хлеба у меня не было, я ему в этом отказал. Когда неизвестный выходил из хаты, за ним вышди в сени АКСЕНТЬЕВ и ПУГАЧ. Через некоторое время ПУГАЧ Феодосий позвал меня, чтобы принести ведро воды. Когда я вышел из хаты в сени, то ПУГАЧ держал в руках косу и вся рука была в крови. Я принес ведро воды, позвал к себе КУЗЬМИК Наталью и сказал, чтобы она взяла с собой корыто, чтобы было во что пересолить и сложить в кадушку мясо. Когда она пришла, пересолила указанное мясо и сложила в кадушку мясо, печенку сварила. Голову положила в погреб, а мозги были забраны из обоих, которые сжарили и съели. После этого недели через две я был в селе и встретил неизвестную для меня девочку около 15 лет, которая спрашивала меня где бы купить картошку. Я сказал, что можно купить у меня, чтобы она пошла со мной в мою хату. Когда мы проходили мимо хаты АКСЕНТЬЕВА Василия, я ему махнул, чтобы он зашел ко мне. Когда я вошел с девочкой в свою хату», то вслед за нами пришел АКСЕНТЬЕВ Василий, который остался в квартире, а я сказал, что пойду искать картошку, но я картошки искать не пошел, а пошел за КУЗЬМИКОМ Иосифом. Когда мы пришли, АКСЕНТЬЕВ Василий ее уже зарезал. Указанная девочка была из с. Косеновки Бабанского района. Мясо зарезанной девочки поделили между собой, после чего через недели две ПУГАЧ Феодосий и АКСЕНТЬЕВ Василий из с. Косеновки Бабанского района ко мне на квартиру принесли 2-х детей, девочку 3-х лет и мальчика 7-ми лет, которых зарезали и головы закопали в сенях, а мясо поделили между собой.

Через дней 6 после этого я пошел в с. Бабаны и вечером в этом же селе на улице я встретил одного мальчика, который пас гусей. Я его позвал к себе, бросил ему на голову мешок, задушил его и принес его домой в с. Молодецкое. Когда я нес указанного мальчика, встретился с АКСЕНТЬЕВЫМ Василием, который позвал к себе на квартиру и сейчас же отрезал голову этого мальчика, а потом пошел за водкой. Попутно с этим позвал КУЗЬМИК Наталью, которая пришла и начала приготовлять для пищи указанное мясо, а голову осмалила и сделала холодец.

28-го мая я был у себя на квартире и ко мне пришел АКСЕНТЬЕВ Василий. Это было около 12 часов дня и сказал: «ЯК БИ ПІДХОПИТИ ОНИСЬКОВОГО ХЛОПЦЯ», которому от роду 3 года и зовут его Владимир. Я сказал: «ХОТЯ МЫ ЕГО И ПОДХВАТИМ, НО Я ЕГО РЕЗАТЬ НЕ БУДУ». АКСЕНТЬЕВ сказал: «Я зарежу сам». После этого он взял большой камень, подошел к квартире, ударил его камнем по голове, и он упал. АКСЕНТЬЕВ подхватил его на руки, принес его ко мне в сени, перерезал ножем горло, потом отрубил топором голову, выбрал из головы мозги, а череп обернул в тряпки и закопал у себя под хатой, а руки и ноги закопали у меня в сенях, которые я закапывал сам. Мясо порезали, позвали КУЗЬМУК Наталию, которая пришла и начала указанное мясо варить, а я пошел за ПУГАЧЕМ Феодосием и сказал, чтобы он взял с собой бутылки водки и пришел кушать свежее мясо. На второй день, когда я заметил, что ГУЦАЛЕНКО Онисим ищет своего мальчика я побоялся, чтобы он не узнал, что указанного мальчика в моей квартире съели и бежал в г. Умань.

Соучасники СИВАЧЕНКО скрылись. Приняты меры к их задержанию.

Зам. Нач. Киев Облотдела ГПУ (Каминский)

Начальник СПО (подпись)

Верно (Навольнев)

Текст подан по: Чорна книга України. – К., 1998. – С. 167-168

Председателю гпу усср тов. Балицкому

ЛИЧНОЕ ПИСЬМО

Продовольственное положение по районам Харьковской области и до того довольно тяжелое, за последнее время резко ухудшилось.

В результате этого мы имеем знаачительное усиление наплыва в город Харьков бездомного, безпризорного и нищенствующего элемента.

Если за январь, и февраль месяцы было подобрано в городе:

Взрослых бездомных – 257 чел.

Больных и инвалидов – 15 чел.

Детей и подростков – 373 чел.

ИТОГО – 645 чел.

а за март-апрель, соответственно:

взрослых бездомных – 2560

больных и инвалидов – 113

детей и подростков – 1806

ИТОГО – 4476

то в мае месяце уже подобрано:

взрослых бездомных – 4439

больных и инвалидов – 585

детей и подростков – 6378

ИТОГО – 11402

и за 3 дня июня:

взрослых трудоспособных – 313

больных и инвалидов – 157

детей и подростков - 606

ИТОГО – 1077 чел.

Все это только по городу без учета вокзалов, откуда дети изымаются комиссией тов. БРОНЕВОГО, минуя милицию и общее количество изъятых определяется в 10.000 человек.

Наряду с этим резко увеличилось количество обнаруживаемых и подбираемых на улицах г. Харьков трупов, умерших на почве голода, селян. Если за февраль было подобрано таких трупов – 431, за март – 689, за апрель – 477 , то май дает за первую декаду 182 трупа,

за вторую – 300 -«-

за третью – 510 -«-

ИТОГО – 992 трупа

и первые 3 дня июня дают 196 трупов.

Не лучшее положение наблюдается на селе: рост продзатруднений увеличивается с каждым днем, охватывая новые населенные пункты. Это видно из следующих, даннях:

На 1-е марта из 64 районов области было охвачено продзатруднениями – 21, населенных пунктов – 82.

На 1-е апреля – районов 35, населенных пунктов 225;

На 1-е- Мая – -«- 42, - «- 532;

На 1-е июня - -«- 59, -«- 585.

Степень пораженности районов продзатруднениями характеризуется такими данными:

Особо пораженных районов 23, в них насел. пунктов 296;

Менее пораженных -«- 17, -«- -«- 178;

Слабо пораженных -«- 18, -«- -«- 107.

Особо поражены продзатруднениями Хорольский, Чутовский, Ново-Георгиевский, Полтавский, Кременчугский, Решетиловский, Красноградский, Кобелякский, Глобинский, Миропольский, Чугуевский и Ново-Санжарский районы, где заболевания и смертность на почве истощения начали принимать угрожающие размеры. Имеются села, где значительная часть взрослого населения разъехалась по различным городам в поисках заработка и хлеба, оставив детей на произвол судьбы.

В ряде сел указанных районов в подавляющем большинстве голодают колхозники и их семьи, среди них имеется много больных и опухших на почве недоедания, помощь коим в ряде случав не оказывается из-за отсутствия каких бы то ни было продовольственных ресурсов. В связи с этим ежедневно умирает несколько человек. Основными продуктами питания в пораженных продзатруднениями районах являються: собираемый на полях картофель, различные отбросы, шелуха, семена сорных растений и проч.

В некоторых, же районах продуктом питания также служит мясо павших животных (свиней и лошадей), а в Н-Санжарском, Кобелякском, Красноградском районах и ряде других зафиксированы случаи употребления в пищу и мяса собак и кошек. Наряду с этим так же прогрессируют трупоедство и людоедство. Нередки те случаи, когда оставшиеся в живых родители употребляют в пищу трупы умерших от истощения детей. Также имеется ряд фактов, когда на почве недоедания члены семьи убивают менее слабых, главным образом детей, употребляя мясо их в пищу. Для иллюстрации роста людоедства и трупоедства по районам области, характерны такие данные:

на 1-е марта – 9 случаев;

на 1-е апреля – 58 -«-

на 1-е мая – 132 -«-

на 1-е июня – 221 -«-

Полученные мною личные письма от рукводителей наших райаппаратов, в подавляющем большинстве рисуют крайне тяжелое положение районов. Считаю нужным привести здесь некоторые видержки из их:

В Балаклеевском районе из 48-ми сельсоветов наиболее поражены продзатруднениями 26 сельсоветов с 39 колхозами.

Лишь 15 сел с 24 колхозами находятся в сравнительно удовлетворительном продположении.

Так, с. Чепышки, состоящее из 500 дворов превратилось в пустырь. Жилую хату можно найти через 3-4 усадьбы. Как днем, так и вечером никакого шума не слышно; по утрам дыма из труб не видно.

За время с марта м-ца по 30-е Мая по селу умерло свыше 300 чел. Из коих 95% колхозников.

В селе Лиман почти 1/4 населения выбыла за пределы района в поисках хлеба, дети оставлены на произвол судьбы.

В селе съедены все кошки и собаки.

Трупы павших животных, как правило, хотя и зарывают в землю, но сразу же как отойдет представитель сельсовета извлекаются из земли и уносятся для питания. Опухших и слабих в селе до 100 чел.

В с. Волчий Яр, где насчитывается 800 дворов, ежедневно умирает от 8-12 колхозников, За последние полтора месяца умерло свыше 2.500 чел.

По селу выявлено 2 случая людоедства.

В Ново-Санжарском районе из 25-ти сельсоветов поражены продзатруднениями – 18. В большинстве этих сел. до 45% колхозников и единоличников совершенно не имеют никаких продуктов питания. В каждом из этих сел насчитывается до 60 опухших семей, имеющих не менее 200 чел.

За последние 3 месяца зарегистрированно до 3.000 смертных случаев на почве истощения. Смертность с каждым днем растет. В отдельных селах умирает в день по несколько человек.

В районе насчитывется болем 2.000 хоз-в, абсолютно не принимающих участия в работах по севу, по причине недоедания и истощения на этой почве.

В ряде сел часть родителей оставила детей на произвол судьбы, последние валяються в грязи под заборами.

По району вывлено 7 случаев людоедства и трупоедства.

В Красноградском районе из 40 сельсоветов особо поражены продзатруднениями – 14, и менее поражены – 18.

Острая продовольственная нужда , недоедание и истощение на этой почве отмечаются на по 103 колхозам района. За апрель и май м-цы виявлено 14 случаев людоедства.

Положение в отдельных селах рисуется так:

с. Петровка. В колхозе «Серп и Молот» умерло за последние 2 м-ца болем 60 чел. Из 295 трудоспособных на работу выходит только 35 чел. Значительная часть остальных истощена – больны и опухшие. Некоторые колхозника совершенно выехали из села в поисках хлеба.

с. Берестовенька. Смертность увеличивается с каждым днем. Только по одному Кириколокскому участку умерло болем 100 чел. В колхозе им. Ворошилова ежедневно умирает 2-3 чел. Такое же положение и по остальным колхозам.

Многие родители бросают детей на улицу или отвозят на ближайшие ж.д. станции.

с. Ульяновка. В колхозе им. Котовского умерло 20 чел. И в колхозе «Шлях Ленина» – 50. 50% колхозников лежат опухшие. В указанных селах, а равно и других, особо пораженных продзатруднениями употребляется в пищу мясо павших лошадей, а также собак и кошек.

В Н.-Водолажском районе особо пораженных продзатруднениям сельсоветов 5. По этим селам за последние 2 месяца умерло около 800 чел. Много колхозников и единоличников истощены – лежат больные и опухши.

Наряду с этим, из сел. Знаменка, Мануйлово, Трояное, Федеровка, и др.. за последнее время выбыло за пределы района в поисках хлеба, болем 700 чел. трудоспособных.

В связи с этим значительно возросла детская безпризорность. Большое количество детей оставлены родителями на произвол судьбы, которые бродят по селам, занимаясь попрошайничеством.

Некоторые колхозники и единоличники, не имея средств к существованию, так же бродят по селам, ведя паразитическийобраз жизни. За последнее время очень развились кражи по селам. Колхозники крадут друг у друга коров, лошадей, а также различные продукты питания. Краденые коровы и лошади режутся на мясо.

В Гадячском районе особо поражены продзатруднениями 10 сельсоветов, в коим за последние месяцы зарегистрировано свыше 2.000 смертных случаев на почве истощения.

Необходимо отметить, что смертность настолько приняла широкие размеры, что ряд сельсоветов прекратил регистрировать умерших.

Детская безпризорность растет с каждым днем. Дети бродят по селам и занимаются попршайничеством. Ясли набиты до отказа, продовольствием не обеспечены, в ряде случаев дети голодают, употребляя в пищу всякие суррогаты. На этой почве отмечается большая заболеваемость детей и смертность.

По ряду сельсоветов целые семи оставили села, выехали в близ расположенные города, где часть из них устроилась на работу, а некоторые занимаются попрошайничеством.

На почве продзатруднений в районе участились случаи краж, принимающие угрожающие размеры.

За период март-май м-цы по району зарегистрировано 228 краж и вооруженных ограблений.

В Краснознаменском, Харьковецком и др. сельсоветах выявлены случаи самоубивства на почве нервного истощения.

Отдельные колхозники питаються мясом павших лошадей и других животных.

В Изюмском районе продзатруднениями охвачено 14 сельсоветов, где в общей сложности голодает 15.000 чел., преимущественно колхозников. На почве чрезмерной истощенности по указанным селам за последние 5 месяцев зарегистрировано 2502 смертных случая.

В ряде калхозов правления выдают в пищу колхозникам мясо павших лошадей (колхозы Нескоредьковского, Бригадировского, Гороховатского, М. Камышехавского и ряда других).

Вместе с тем участились случаи подбрасывания родителями своих детей возле учреждений в райцентре или прямо на улице. За последний месяц было подобрано и направлено в детские дома 657 безпризорных детей.

Такое же примерно положение и по другим районам области, особо пораженных продзатруднениями.

Безусловно, что как районами, так и областными организациями была проведена значительная работа по изысканию продовольственных ресурсов и оказанию продовольственной помощи особо нуждающимся колхозникам и единоличникам, однако, ввиду незначительности ее и прогрессирующего роста продзатруднений – реального улучшения положения не достигнуто.

Дальнейший рост продзатруднений является прямой угрозой успешному выполнению очередных хозяйственно-политических кампаний на селе: – уборочной и прополочной. Потому необходимо принять срочные меры к усилению продпомощи нуждающимся районам в целях ослабления испытываемых ими продзатруднений.

5. VI. 1933 г. НАЧАЛЬНИК ХАРЬКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО

ОТДЕЛА ГПУ УССР (КАЦНЕЛЬСОН)

Текст подан по: Сергійчук В. Як нас морили голодом. – К., 2003. – С. 185-191.

Цк вкп(б) – тов. Сталину

Еще в прошлом году после прихода Гитлера к власти, фашисты начали применять посылку отдельным лицам так называемой помощи в виде переводов по 5-7-8 иногда 10 марок в адреса лиц, которые им, очевидно, отсюда сообщают.

С этими переводами мы боролись путем проведения массовой работы за демонстративный отказ от переводимых денег и передачу их МОПРу.

Однако, начиная с осени пришлого года, эта провокационная посылка «помощи» со строрны фашистов из Германии начала принимать исключительно широкие размеры и охватили почти все наши немецкие районы – Спартаковский, Зельцкий, Молочанский, Пулинский и другие районы Киевской, Одесской, Днепропетровской областей и Донбасса. Переводы из-за границы стали поступать в каждый район уже сотнями.

Кроме переводов, Киевское и Харьковское немецкие консульства, очевидно, через свою агентуру организовали приезд и обращение различных лиц из деревни и даже отдельных колхозников за помощью. Использовались ими различные методы: рассылка фотографий «голодающих», посылка провокационных писем «специальных корреспондентов». Причем, как это не однократно устанавливалось, письма эти исходили и исходят не от нуждающихся, а от лиц в достаточной степени обеспеченных.

В настоящее время присылка денег из Германии, особенно в наши пограничные районы – Пулинский, Спартаковский, приняла очень значительные размеры. Так, например, в Пулинский район на протяжении апреля месяца было послано около 300 переводов. Значительная часть переводов высылается прямо на Торгсин, а Торгсин извещает адресатов о полученных на их имя суммах, причем некоторые руководители торгсиновской организации под выдом мобилизации валюты сами всячески организовывют получение этих переводов ведут среди немецкого населения разговоры о том, что необходимо обратиться за помощью и т. д.

Ко всему необходимо добавить, что в последнее время работники Киевского немецкого консульства практикуют личные выезды в немецкие села и там лично сами раздают гитлеровскую ( как они говорят) «помощь». Помощь эту оказывают также руководящим сельским работникам (пред. колхозов, пред. сельсовета) и даже в размерах больших, чем рядовым колхозникам.

Все дело приняло такой широкий размах, что необходимы репрессивные меры к прекращению этой провокационной фашистской работы.

Со своей стороны мы сделали следующее:

1. Арестовали и привлекли к ответственности ряд работников Торгсина за их, по существу дела, провокаторскую работу.

2. Командировали в немецкие районы ряд работников для усиления работы за демонстративный отказ от гитлеровской помощи и передачи их средств МОПРу.

3. Проводим аресты различных агитаторов, корреспондентов и организаторов обращения к Гитлеру за помощью.

Однако этого недостаточно. Просим потому принятия дополнительных мер со стороны ЦК ВКП(б), а именно:

1. Принять меры, если не к прекращению, то к решительому ограничению явной провокационной посылки переводов, носящих характер открытой политической фашистской кампании.

2. Путем вмешатнльства Наркоминдела запретить всякого рода выезды представителй консульства в села для раздачи помощи и ведения провокационной работы. Выехавших после предупреждения представителей консульства арестовать за контрреволюционную работу.

3. Принять меры по линии Торгсина к прекращению приема фашистских переводов помощи для реализации своими отделениями.

3. VI. 1934 Постышев, Любченко

Тест подан по: Чорна книга України – К., 1998. – с. 152-153

Голод й українське питання Службова записка італійського консула в Харкові Сержіо Граденіго італійському послу в Москві.

...Голод і далі шаленіє, спричиняє таке велике спустошення серед народу, що незрозуміло, як світ може бути байдужим до цього лиха...

Московський уряд заздалегідь підготовленою жорстокою інквізицією (про неї я вже не раз доповідав) цілковито позбавив будь-яких засобів існування людей в українських селах, на Кубані, на Середній Волзі.

Три фактори спричинилися до такої політики:

1. Пасивний опір селянства проведенню колективізації.

2. Переконання, що «етнічний матеріал» згаданих територій не підходить до комуністичного суспільства.

3. Усвідомлення того, що для єдності імперії вигідно денаціоналізувати землі, на яких пробудилася українська чи німецька самосвідомість, і заселити їх переважно російським населенням..

Третій фактор виявився в рішучості протягом кількох місяців ліквідувати українську проблему жертвою від десяти до п’ятнадцяти мільйонів людей. Ця цифра зовсім не перебільшена . Думаю, її вже досягнуто й незабаром буде перевершено. Нещастя, яке звалилося на голови мільйонів людей, руйнує всю українську націю, винищує дітей цілого народу. Воно вражає лише Україну, Кубань і Середню Волгу – території компактного проживання українців.

«Руїна починається за Курськом» – сказав письменник Андреєв, який кілька днів тому прибу із Москви і додав, – український селянин вже ніколи не повернеться до землі. Хто виживе – стане безпритульним, далеким від своєї батьківщини. Ніхто вже не зможе відродити в ньому довір’я до сучасно го режиму...».

Товариш Френкель, член Колегії ДПУ, звірився знайомій мені особі: «В Харкові щоночі підбирають на вулицях близько двохсот п’ятдесяти трупів».

Вранці 21 травня на базарному майдані мертвих поскидали купами попід тином у лахмітті в людських екскрементах.. Було їх близько тридцяти. Вранці двадцять третього я нарахував їх уже п’ятдесят один. Бачив, як дитина ссала молоко з грудей мертвої, посірілої матері. Люди говорили: «Це – тільки квіточки соціалістичної весни».

Лише тиждень тому організовано службу для відлову покинутих дітей. Селяни, що втрачають будь-яку надію вижити, приносять дітей до міста, залишають, а самі повертаються помирати до села . Вони сподіваються, що в місті хтось заопікується ними... Доводилося бачити десятирічних , які були за маму для чотири-або трирічних. Коли приходила ніч, вони вкривали своїми свитинами чи піджачками, поряд скорчившись, лягали самі, поклавши поблизу бляшанку: може, хтось вкине туди якусь милостиню.

Двірники в білих фартухах ходять містом, ловлять дітей і заносять їх до найближчої міліцейської дільниці... Нам через дорогу часто доводиться чути розпачливі крики: «Не хочу до бараків смерті! Дайте хоч вмерти спокійно! ».

Коло полудня вантажівками їх починають транспортувати до Північно-донецької товарної станції. Там же накопичують і дітей, яких завозять з сіл, чи знаходять у поїздах, а також старих самотніх людей, за день підібраних у місті. Тих, які не опухли й подають надію на виживання, поселяють на Холодній Горі. Там в бараках на соломі конає близько восьми тисяч народу – значною мірою діти.

Опухлих відвозять товарняками за 50-60 кілометрів від міста, щоб ніхто не бачив, як вони помирають... Викопують великі ями, в них стягують з вагонів мертвих. Часто буває: в ямі хтось ворушиться , оживає, та на це не зважають.

Ці деталі маю від санітарів і можу гарантувати їхню достеменність.

Наостанку згадаю про самогубство генерала ДПУ Броського, який 18-го цього місяця, повернувшись з інспекції по селах, під час жахливої сцени з Балицьким надривно кричав, що це не комунізм, а жахіття, що з нього вже досить інспекцій і що краще він пустить собі кулю в лоба.

Так само, як і Хвильовий...

Один чоловік, велика шишка місцевого уряду й партії, імені якого я не міг дізнатися, збожеволів після інспекції по селах. Мусили одягти його в гамівну сорочку. Він також несамовито вигукував: «Це не комунізм, це – мордування!».

Закінчую. Наслідком теперішнього лиха буде російська колонізація України, яка змінить її етнічний характер, і , мабуть, незабаром не можна буде говорити ні про Україну, ні про український народ, ані про українську проблему, тому що Україна фактично стане краєм з переважно російським населенням.

Королівський Консул СЕРЖІО ГРАДЕНІГО.

Текст подано за: Голодомори в пiдрадянській Україні. – К.; Львів, Нью-Йорк, 2003. – С. 111-112.

Нота протеста посольства ссср мид канады

в связи с намерением Эдмонтонского отделения Комитета украинцев Канады установить памятник жертвам голода в Украине в 1932-1933 гг.

Посольство Союза Советских Социалистических Республик свидетельствует свое уважение Министерству Иностранных дел Канады и имеет честь обратить внимание Министерства на намерение эдмонтонского отдела „комитета украинцев Канады” соорудить памятник так называемым „жертвам голода на Украине в 1932-1933 гг.” Эта акция не может не рассматриваться как грубая антисоветская затея, преследующая цель извратить историческую правду о коллективизации сельского хозяйства в СССР, разжечь вражду к СССР и советскому народу. Вызывает сожаление, что планы создания памятника получили поддержку и одобрение со стороны городских властей Эдмонтона, принявших решение о его установлении на центральной площади города. Недопустимое потакание враждебным СССР действиям со стороны официальных властей ведет к дальнейшей активизации подрывной деятельности украинских правоэкстремистских центров в Канаде, в том числе объединяющих военных преступников из так называемой „украинской повстанческой армии”, дивизии СС „Галичина” и др. Обращает на себя внимание и то, что в антисоветском сборище в Торонто 29 мая с. г. По поводу так называемого „голода на Украине”, в числе организаторов которого были один из предводителей профашистской „лиги освобождения Украины” В. Дидюк, главарь „братства бывших солдат СС „Галичина” О. Сокольский, приняли участие члены федерального и провинциального парламентов.

Какими бы формальными оправданиями не прикрывалось привлечение бывших гитлеровских пособников к осущесвлению антисоветских акций в Канаде, покровительственное отношение к ним со стороны официальных властей является, помимо прочего, глумлением над памятью миллионов советских людей, ставших жертвами германского фашизма в годы второй мировой войны.

Посольство выражает протест против антисоветской затеи с вышеупомянутым памятником. Оно ожидает, что будут приняты меры к недопущению его строительства.

Посольство пользуется этим случаем, чтобы возобновить Министерству уверения в своем весьма высоком уважении.

5 июля 1983 г.

Текст подан по: Сергійчук В. Як нас мордували голодом. – К., 2003.

– С. 233-234.

Закон україни про голодомор 1932-1933 років в україні

Верховна Рада України ПОСТАНОВЛЯЄ:

вшановуючи пам'ять мільйонів співвітчизників, які стали жертвами Голодомору 1932-1933 років в Україні та його наслідків;

шануючи всіх громадян, які пережили цю страшну трагедію в історії Українського народу;

усвідомлюючи моральний обов'язок перед минулими та наступними поколіннями українців і визнаючи необхідність відновлення історичної справедливості, утвердження в суспільстві нетерпимості до будь-яких проявів насильства;

відзначаючи, що трагедія Голодомору 1932-1933 років в Україні офіційно заперечувалася владою СРСР протягом багатьох десятиріч;

засуджуючи злочинні дії тоталітарного режиму СРСР, спрямовані на організацію Голодомору, наслідком яких стало знищення мільйонів людей, руйнування соціальних основ Українського народу, його вікових традицій, духовної культури і етнічної самобутності;

співчуваючи іншим народам колишнього СРСР, які зазнали жертв внаслідок Голодомору;

високо цінуючи солідарність та підтримку міжнародної спільноти у засудженні Голодомору 1932-1933 років в Україні, що відображено в актах парламентів Австралії, Аргентинської Республіки, Республіки Грузія, Естонської Республіки, Італійської Республіки, Канади, Литовської Республіки, Республіки Польща, Сполучених Штатів Америки, Угорської Республіки, а також у розповсюдженій як офіційний документ 58-ї сесії Генеральної Асамблеї ООН Спільній заяві з нагоди 70-х роковин Голодомору — Великого голоду 1932-1933 років в Україні, яку підписали Аргентинська Республіка, Азербайджанська Республіка, Народна Республіка Бангладеш, Республіка Білорусь, Республіка Бенін, Республіка Боснія і Герцеговина, Республіка Гватемала, Республіка Грузія, Арабська Республіка Єгипет, ісламська Республіка Іран, Республіка Казахстан, Канада, Держава Катар, Киргизька Республіка, Держава Кувейт, Республіка Македонія, Монголія, Республіка Науру, Королівство Пенал, Об'єднані Арабські Емірати, Ісламська Республіка Пакистан, Республіка Перу, Південно-Африканська Республіка, Республіка Корея, Республіка Молдова, Російська Федерація, Королівство Саудівська Аравія, Сирійська Арабська Республіка, Сполучені Штати Америки, Республіка Судан, Республіка Таджикистан, Туркменістан, Демократична Республіка Тимор-Лешті, Республіка Узбекистан, Україна та Ямайка, а також підтримали Австралія, Держава Ізраїль, Республіка Сербія і Чорногорія та 25 держав — членів Європейського Союзу;

виходячи з Рекомендацій парламентських слухань щодо вшанування пам'яті жертв Голодомору 1932-1933 років, схвалених Постановою Верховної Ради України від 6 березня 2003 року № 607-IV, та Звернення до Українського народу учасників спеціального засідання Верховної Ради України 14 травня 2003 року щодо вшанування нам'яті жертв Голодомору 1932-1933 років, схваленого Постановою Верховної Ради України від 15 травня 2003 року № 789-V, в якому Голодомор визнається актом геноциду Українського народу як наслідок зумисних дій тоталітарного репресивного сталінського режиму, спрямованих на масове знищення частини українського та інших народів колишнього СРСР;

визнаючи Голодомор 1932-1933 років в Україні відповідно до Конвенції від 9 грудня 1948 року про запобігання злочину геноциду та покарання за нього як цілеспрямований акт масового знищення людей, приймає цей Закон.

Стаття 1. Голодомор 1932-1933 років в Україні є геноцидом Українського народу.

Стаття 2. Публічне заперечення Голодомору 1932-1933 років в Україні визнається наругою над пам'яттю мільйонів жертв Голодомору, приниженням гідності Українського народу і є протиправним.

Стаття 3. Органи державної влади та органи місцевого самоврядування відповідно до своїх повноважень зобов'язані:

брати участь у формуванні та реалізації державної політики у сфері відновлення та збереження національної пам'яті Українського народу;

сприяти консолідації та розвитку української нації, її історичної свідомості та культури, поширенню інформації про Голодомор 1932-1933 років в Україні серед громадян України та світової громадськості, забезпечувати вивчення трагедії Голодомору в навчальних закладах України;

вживати заходів щодо увічнення нам'яті жертв та постраждалих від Голодомору 1932-1933 років в Україні, в тому чисті спорудження у населених пунктах меморіалів пам'яті та встановлення пам'ятних знаків жертвам Голодомору;

забезпечувати в установленому порядку доступ наукових та громадських установ і організацій, вчених, окремих громадян, які досліджують проблеми Голодомору 1932-1933 років в Україні та його наслідки, до архівних та інших матеріалів з питань, що стосуються Голодомору.

Стаття 4. Держава забезпечує умови для проведення досліджень та здійснення заходів з увічнення пам'яті жертв Голодомору 1932-1933 років в Україні на основі відповідної загальнодержавної програми, кошти на виконання якої щорічно передбачаються в Державному бюджеті України.

Стаття 5. Прикінцеві положення

1. Цей Закон набирає чинності з дня його опублікування.

2. Кабінету Міністрів України:

1) визначити статус і функції Українського інституту національної пам'яті та забезпечити його утримання за рахунок коштів державного бюджету як спеціального уповноваженого центрального органу виконавчої влади у сфері відновлення та збереження національної пам'яті Українського народу;

2) у тримісячний термін з дня набрання чинності цим Законом:

подати на розгляд Верховної Ради України пропозиції щодо приведення законодавчих актів України у відповідність із цим Законом;

привести свої нормативно-правові акти у відповідність із цим Законом;

забезпечити перегляд і скасування органами виконавчої влади прийнятих ними нормативно-правових актів, що не відповідають цьому Закону;

3) вирішити в установленому порядку за участю Київської міської державної адміністрації питання щодо спорудження у м. Києві до 75-х роковин Голодомору 1932-1933 років в Україні Меморіалу пам'яті жертв голодоморів в Україні.

Президент України В. ЮЩЕНКО

м. Київ, 28 листопада 2006 року, № 376-V

Подано за: Урядовий кур’єр. – 2006. – № 227

ИЗ НАРОДНОГО ФОЛЬКЛОРА 1932-1933 гг.

В тридцять третім году

Їли люди лободу,

Пухли люди з голоду,

Помирали на ходу.

Отощали усі люди,

Попадали, як мухи, –

Кропивою-лободою

Не наповниш брюха.

* * *

Устань, Ленін, подивися,

До чого ми дожилися:

Клуня впала, хата боком

І коняка з одним оком,

І корова без хвоста,

І комора геть пуста,

Ні овечки, ні свині, –

Тільки Сталін на стіні.

* * *

В тридцять першому году вже пізнали ми біду.

В тридцять другому году їли люди лободу.

В тридцять третьому году помирали на ходу.

* * *

Ленін грає на гітарі,

Сталін ріже гопака,

Залишили на Вкраїні

По сто грам на їдока.

Не шукайте домовину –

Батько з’їв свою дитину...

З бичем ходить бригадир –

Жене людей у Сибір.

Ленін Сталіну сказав:

– Завтра їдем на базар.

Купимо кобилу кару,

Нагодуєм пролетарів.

Подивися, Сталін, сам,

Як танцює комнезам.

Він робити не схотів,

Записався в колектив.

Ой, як Ленін помирав,

Сталіну приказував,

Щоб нам хліба не давав,

Сала й не показував.

* * *

Стоїть Сталін на трибуні,

В носі колупається:

– Розстріляю Україну,

Що не підкоряється.

Сидить Сталін на жердині,

Споглядає тишком.

Усе витяг з України,

Ще й вимотав кишки.

Як в Московському Кремлі

Щури завелися,

Все поїли і погризли,

За людей взялися.

Лежить Сталін на дивані

Та й думу гадає,

Чи нескорена Вкраїна

Крила не здіймає?

Лежить Сталін під землею,

Від злості обертається:

Була в світі Україна

Й нею залишається.

Їде Сталін на тарані

З Україною в кармані,

А на хаті серп і голод,

А у хаті смерть і голод.

Ой ти, Сталін, шкуродер,

Що ти з нас зробив тепер.

Прийшли банди панувати,

А в Сибіру – батько й мати.

Ой Постишев, вражий сину,

Всохли б тобі руки,

Що віддав нашу Вкраїну

На голодні муки.

Й чечевицю і горох,

І картоплю, й буряки –

Все забрали продзагони –

Хай здихають мужики.

* * *

Подивися, Ленін, сам,

Як гуляє комнезам:

Продав коня, продав воза,

А сам ходить кругом СОЗа.

Батько в СОЗі, мати в СОЗі,

Діти плачуть на порозі:

Нема моні, нема кики,

Тільки танці та музики.

Нема хліба, нема сала –

Все Совєтська власть забрала.

Батько в СОЗі, мати в СОЗі,

Діти плачуть на дорозі.

Як побачать ГПУ,

Ховаються в кропиву.

Працювала десять день,

Заробляла трудодень.

А від того трудодня

Голодую я щодня.

Крупська грає на гітарі,

Сталін шпарить гопака,

Довели на Україні

По сто грам на їдака.

* * *

Сидить дядько в бур’яні

Та й рахує трудодні,

За один трудодень

Нема хліба ні на день.

* * *

Україно, рідна мати,

Не вкрадеш – не будеш мати.

* * *

Батько чорний, мати чорна,

Змайстрували собі жорна,

Як почали крупи дерти,

Можна було з сміху вмерти.

Содержание

Введение………………………………………………………….…….3

Продразверстка в условиях колхозного строя………………….……6

Террор голодом………………………………………………….……22

Последствия голодомора и его виновники…………………….……39

Заключение …………………………………………………….……..57

Тестовые задания …………………………………………….………60

Контрольные вопросы……………………………………….……….62

Библиографический список..………………………………..……… 64

Документы ………………………………………………..………… 65

Из народного фольклора………………………………..…………..123

Фіров Петро Тимофійович

УКРАЇНСЬКА ТРАГЕДІЯ 1932-1933 рр. :

Події, документи, коментарі.

(російською мовою)

Фиров Петр Тимофеевич

УКРАИНСКАЯ ТРАГЕДИЯ 1932-1933 гг. :

События, документы, комментарии.

Коректор Ю. М. Кравченко

Нормоконтролер Г. М. Персідськов

Комп’ютерний набір і верстка О. П. Фіров

Здано в набір 01.03.07. Підпис. до друку 29.03.07. ДК № 1272 від 17.03.03. Формат 60×90_1/16. Папір тип №1. Офс. друк. Умов. друк. арк. 8. Наклад 100 прим. Зам. № .

Видавництво СевНТУ, м. Севастополь-53, Стрілецька балка, Студмістечко, НМЦ, т. 23-52-10

E-mail:nmc@sevgtu.sebastopol.ua

16

15

3

14

4

13

5

12

6

11

7

10

8

9

17

32

18

31

19

30

20

29

21

28

22

27

23

26

24

25

33

48

34

47

35

46

36

45

37

44

38

43

39

42

40

41

49

64

50

63

51

62

52

61

53

60

54

59

55

58

56

57

65

80

66

79

67

78

68

77

69

76

70

75

71

74

72

73

81

96

82

95

83

94

84

93

85

92

86

91

87

90

88

89

97

112

98

111

99

110

100

109

101

108

102

107

103

106

104

105

113

128

114

127

115

126

116

125

117

124

118

123

119

122

120

121