Глава 15. Отечественная этническая психология в XX в.

Историю отечественной этнической психологии в XX в. можно условно разделить на несколько периодов.

В 20-е гг. XX в., в первые годы становления Советского государства, интерес к этнической проблематике был сти­мулирован рядом обстоятельств. Во-первых, социальным за­казом на решение национальных проблем, которые возни­кали в процессе создания и укрепления СССР. Во-вторых, задачей разработки проблематики межнационального взаи­модействия, которую ставила жизнь в условиях формиро­вания нового общественного строя и создания нового мно­гонационального общества, его унификации. В-третьих, тем, что идеологизация целей развития советского общества не могла не коснуться и этнической психологии. В этот пери­од советская этнопсихологическая наука не владела даже элементарными данными об этническом составе населения многонациональной России (единственная всеобщая пере­пись населения Российской империи была проведена в 1897 г.). Следовательно, принимаемые в эти годы полити­ческие решения, в огромной степени судьбоносные для де­сятков населяющих Россию этносов, не имели сколько-ни­будь серьезной научной этнопсихологической проработки. Второй период развития советской этнопсихологии при­ходится на 1930-1950-е гг. Делаются первые шаги в изуче­нии национальных отношений, но основное внимание ис­следователей направлено на решение вопросов, связанных с образованием СССР и его развитием как многонациональ­ного государства, при этом доминирует позиция И. В. Ста­лина по национальному вопросу и национальным отноше­ниям. Его взгляды на решение национального вопроса в Со­ветском Союзе, отраженные в работах «Национальный вопрос и ленинизм», «Марксизм и национальный вопрос», признаются единственно правильными, что выразилось в недооценке работ, даже марксистских, в области теории на­ций и национальных отношений.

Главным условием решения национального вопроса в России Сталин считал развитие национального автономно­го самоуправления, но при этом он не исключал, что тот или иной народ найдет нужным поставить и решить вопрос о своей независимости. Говоря о решении вопроса о том, как быть с народами, которые предпочтут остаться в рам­ках единого целого государства, Сталин отметил два пути: либо культурно-национальная автономия, либо областная автономия. Но культурно-национальную автономию он счи­тал непригодной для России, поскольку, во-первых, она не­жизненна, так как предполагает искусственное стягивание в одну нацию людей, которых реальная жизнь разъединяет, а во-вторых, такая автономия толкает к национализму, по­скольку ведет к размежеванию людей по «национальным квартирам» и культивированию национальных особенно­стей. Поэтому единственно верным решением националь­ного вопроса Сталин считал областную автономию, кото­рая позволяла иметь дело не с «фикцией без территории», а с «определенным населением, живущим на определенной территории». Поскольку ни одну из областей нельзя счи­тать единообразной в национальном отношении, то по мне­нию Сталина, можно опасаться, что меньшинства будут уг­нетаться национальным большинством, и чтобы эти опасе­ния лишились оснований, необходимо обеспечить реальные права меньшинства. Среди факторов, которые могут вызвать волнение национального меньшинства, выделялись: отсут­ствие права пользоваться родным языком; отсутствие род­ной национальной школы; отсутствие свободы совести (сво­боды вероисповедания); отсутствие свободы передвижения и пр. Для действительной гарантии прав меньшинств, по Сталину, необходим общегосударственный закон, предпо­лагающий полную демократизацию сторон и запрещающий все без исключения виды национальных привилегий и лю­бое стеснение или ограничение прав национальных мень­шинств.

Следующий период развития советской этнопсихоло­гии — 1960-е гг. — отличается усилением внимания иссле­дователей к различным аспектам сотрудничества и дружбы народов СССР. Особый интерес вызывали вопросы, связан­ные с интернациональным воспитанием и социально-куль­турным сближением народов, вопросы национально-госу­дарственного строительства. Предметом исследований ста­ли проблемы формирования нового этноса — советского народа. Основным аргументом успешности решения про­блем межэтнических отношений в публикациях данного пе­риода была победа народов СССР в Великой Отечествен­ной войне, которая как бы служила доказательством того, что национальный вопрос решается верно и что в этнопси­хологической науке утвержден правильный— марксист­ский — методологический принцип.

В советской науке этого периода господствовало пред­ставление о том, что национальные проблемы являются ком­плексными и обусловлены экономическими, политически­ми, культурными и психологическими факторами. Внутри этнопсихологии сложились два направления: этнопсихоло­гическое — изучение социальных явлений и процессов в их национальном разнообразии, и этнокультурное—иссле­дование этнокультурных явлений и процессов в их соци­альном разнообразии.

К данному периоду относятся и первые массовые оп­росы. В результате такого опроса, проведенного в 1967 г. в Татарской АССР, была разработана классификация со­циально-профессиональных rgynn и апробирован инстру­ментарий для изучения многонациональных отношений. В центре внимания латвийских и эстонских исследовате­лей был процесс интернационализации духовной жизни и быта; проводимые ими опросы в основном были направ­лены на определение уровня социально-экономического развития, социальной структуры народов, уровня культур­ного развития.

Следующий, четвертый, период — 1970-е гг. — период конкретного социологического изучения наций и народно­стей, национальных отношений. Результатом этносоциоло-гических исследований стали обобщающие труды по фор­мированию «новой исторической общности» — советского варода: «Советский народ — новая историческая общность (1975), «Современные этнические процессы в . (1976), «Национальные отношения в развитом социалистическом обществе» (1977) и др. Цель таких работ состояла в доказательстве сближения народов и выравни­вания их социального и культурного уровней. На основе ре­зультатов локальных исследований делались выводы о на­циональном развитии страны в целом. Среди советских эт­нологов господствовало мнение, что национальность не является сколько-нибудь существенным фактором, опреде­ляющим социальное положение человека.

Особой сферой исследований были межнациональные отношения. Интересно, что изучались они в основном по конкретным поступкам людей. Так, например, дружба на­родов оценивалась по участию представителей различных национальностей в крупных общесоюзных стройках. Была предпринята попытка рассматривать межнациональные от­ношения в системе политических, социальных, экономиче­ских, демографических, культурных, исторических и пси­хологических факторов. Это позволило утверждать, что, к примеру, установки на общение в разных условиях (на ра­боте, в семье, среди друзей) зависят от перечисленных выше факторов. Так, культурно-исторические традиции больше влияют на межнациональные отношения в семье и мень­ше — на производстве. Один из ведущих советских этно­логов Ю. В. Бромлей считал, что межнациональные отно­шения следует изучать как явления социально-психологи­ческого характера. Такой подход к межнациональным отношениям разделяется и современными исследователя­ми. Делались первые шаги в изучении процесса формиро­вания национального самосознания: М. Н. Губогло, «Язы­ковые контакты и элементы этнической идентификации» (1973), Г. В. Старовойтова, «К исследованию этнопсихоло­гии городских жителей» (1976), А. А. Кожанов, «Внешность как фактор этнического сопоставления» (1977). В целом, ра­боты носили частный характер и не раскрывали всех про­цессов этнического развития. Вне поля зрения исследова­телей оставались такие кардинальные проблемы, как пси-

хология межнациональных взаимодействий, воздействие го­сударственных форм развития и законодательных норм на национальные психологию и самосознание.

Подводя итог развитию этнической психологии в совет­ское время, отметим следующее: на протяжении не одно­го десятка лет этнопсихологическая наука имела лишь одно право: доказывать, что так называемый этнический фак­тор — преходящее явление на пути «дальнейшего разви­тия» исторической общности — советского народа. А ес­ли имели место проявления этничности, то они рассмат­ривались либо как происки националистов, либо как «родимые пятна» исторического прошлого, которые еще не изжиты в силу недостаточного интернационального вос­питания. Исследования в основном сводились к изучению культуры общения, роли языка, смешанных браков. Самым благодатным полем для исследовательских работ был ин­тернационализм, «одерживающий победу над национализ­мом». И только к середине 1980-х гг. стали появляться пер­вые психологические диссертационные исследования, по­священные проблемам межгрупповых и межнациональных отношений (Г. У. Кцоева, «Этнические стереотипы в сис­теме межэтнических отношений», О. И. Дреев «Роль на­циональных обычаев и традиций в социальной регуляции поведения»).

В марте 1988 г. в Институте психологии АН СССР про­шла конференция по проблемам психологии межнациональ­ных отношений, в которой приняли участие психологи из большинства союзных республик. На конференции полу­чил поддержку тезис о необходимости дополнения тради­ционного для этнопсихологического исследования интра-субъективного методологического принципа новым — ин­терсубъективным, который особенно важен для изучения особенностей межнациональных отношений. В январе г. было принято решение о создании в Институте ла-и психологии межгрушшвых отношений. Тем самым был дан импульс активному участию социальных пси­хологов в изучении проблем столь сложного и многомер­ного явления, как межнациональные отношения.

Обострение межнациональных отношений в конце 1980-х — начале 1990-х гг. и этнические конфликты вызвали возрас­тание спроса на знания реального положения дел в сфере межнациональных отношений и позволили убрать с пути эт­нопсихологической науки своего рода запрет на изучение про­блем социального взаимодействия этносов. Приходится при­знать, что в целом отечественная этнопсихологическая наука отстала от зарубежной в изучении проблем взаимодействия между различными этносоциальными группами и не смогла своевременно сориентироваться в практическом решении межнациональных конфликтов.

С распадом СССР связано возникновение принципиаль­но новых проблем, в частности — проблемы формирова­ния этнического самосознания русских как единого наро­да. Этот процесс подтолкнул другие народы России к поис­ку своих исторических корней, своей особой этнической самобытности. Этнологи и этнопсихологи откликнулись на эти процессы рядом интересных исследований.

Одной из первых опубликованных работ по проблемати­ке этнической психологии была коллективная монография «Актуальные проблемы этнической психологии» (1992). В основу монографии легли статья Л. Н. Гумилева (одна из последних при жизни) и работы преподавателей кафедры прикладной социальной психологии С.-Петербургского уни­верситета. В университете с 1991 г. стал читаться курс лек­ций по этнической психологии, включенный в программу подготовки социальных психологов. В издательстве СПбГУ было издано учебное пособие «Введение в этническую пси­хологию» (1995), авторы которого, преподаватели факуль­тета психологии СПбГУ, представили свое видение приме­нения социально-психологических знаний для решения многогранных проблем межэтнических отношений. В частности, Л. Г. Почебут предложила деление этнических общ­ностей по отношения к миру идей на креативные, к кото­рым относятся этносы создающие, то есть продуцирующие идеи, и аккомодивные, которые не склонны к продуциро­ванию собственных идей и ориентированы на заимствова­ние их у других социумов и этносов. При этом учитывалось предложенная Л. Н. Гумилевым классификация этносов на гомеостатические и динамические; комплементарные и некомплементарные. Кроме того, Л. Г. Почебут предложи­ла учитывать в процессе социализации личности три взаи­мосвязанных процесса: социумизацию как освоение инди­видом духовных ценностей и опыта того социума, в кото­ром он воспитывается, этнизацию как освоение индивидом духовных ценностей и опыта того этноса, к которому он принадлежит, и кулътуризацию как усвоение индивидом ду­ховных ценностей и опыта других (как завершивших свой путь в истории, так и современных индивиду) социумов и этносов.

Развивая положение об этнизации личности, М. В. Хари­тонов в качестве важного условия этого процесса предложил учитывать влияние этнических ценностей на поведение эт-нофора с точки зрения концепции диспозиционной регуля­ции, выдвинутой В. А. Ядовым (на содержании этой концеп­ции мы остановимся в главе «Этнические диспозиции»).

В 1990-е гг. были опубликованы результаты прикладных этнопсихологических исследований, выполненных 3. В. Си-кевич, Г. У. Солдатовой, В. Ю. Хотинец и рядом других уче­ных.

Актуальные для российского государства вопросы этни­ческого самоопределения народов Северного Кавказа нашли свое отражение в работах Г. У. Солдатовой (Кцоевой), в ча­стности, в монографии «Психология межэтнической напря­женности» (1998).

Межэтническая напряженность рассматривается Солда­товой в качестве социально-психологической характеристики отношений и взаимодействий между народами. Она ис­следуется в трех аспектах: как психологическое фоновое со­стояние, влияющее на развитие межэтнических разногла­сий, противоречий и конфликтов; как психокультурная составляющая проблемных ситуаций межэтнического вза­имодействия; как результат активизации защитных психо­логических механизмов этнических групп.

В монографии Солдатовой предложены методологиче­ские и теоретические принципы социально-психологическо­го подхода к исследованию межэтнической напряженности. Раскрыта система понятий, представляющих ее феномено­логическое поле. Главное внимание уделено этничности (эт­нической идентичности), мотивационно-потребностной сфере этнического самосознания, этническим образам и по­веденческим установкам. Обоснована система социально-психологических индикаторов уровня межэтнической на­пряженности, на основе которых рассматриваются ее фа­зы; раскрываются механизмы психологической защиты этнической группы в условиях роста напряженности меж­ду народами.

В исследовании рассматриваются ситуации межэтниче­ской напряженности в различных республиках России — Туве, Татарстане, Саха (Якутии). Но основное внимание уделяется самому «горячему» региону страны — Северному Кавказу. Именно здесь в пределах России межэтническая напряженность достигла своих критических значений. Объ­ективно —на основе не только социально-психологических, но и этнологических, политологических, социологических, исторических и демографических материалов — анализи­руются результаты конкретных эмпирических исследований отношений между народами Северного Кавказа в различ­ных ситуациях межэтнической напряженности. Исследуют­ся идентичности чеченцев, ингушей, осетин и русских, а также этнические границы между этими народами в ситуа­ции латентной напряженности в начале 1990-х гг. Анализируются социально-психологические детерминанты сохра­нения конфликтной напряженности между осетинами и ин­гушами. В ситуациях фрустрационной и конфликтной на­пряженности исследуются статус, особенности самосозна­ния русских Северного Кавказа и их взаимоотношения с горскими народами. Рассматриваются этнопсихологические проблемы адаптации вынужденных мигрантов на Северном Кавказе и с Северного Кавказа, переживших ситуации фру­страционной, конфликтной и кризисной межэтнической на­пряженности.

Эмпирической основой монографии является ряд соци­ально-психологических исследований и этносоциологиче-ских опросов, проведенных Солдатовой в различные годы, а именно:

V Социально-психологическое исследование особенностей этнического самосознания у осетин, ингушей, чеченцев и русских, проведенное через полтора года после обост­рения осетино-ингушских отношений в октябре 1982 г.

V Этносоциологический опрос и исследование этнических стереотипов у беженцев из Южной Осетии и внутрен­них районов Грузии. Выполнены в сентябре 1991 г. в пе­риод наибольшего обострения отношений между Грузи­ей и Южной Осетией.

V Этносоциологический опрос населения Владикавказа (Северная Осетия, май 1992 г.), проведенный за 5 меся­цев до начала вооруженного конфликта между Ингуше­тией и Северной Осетией (русские, осетины, ингуши).

V Исследование самосознания терского казачества, прове­денное в 1993 и 1995 гг. в различных республиках Се­верного Кавказа.

V Социально-психологическое исследование городского населения Северной Осетии (Алании), Тувы, Татарста­на и Саха (Якутии), проведенное в рамках проекта «На­циональное самосознание, национализм и разрешение конфликтов в Российской Федерации» (1993-1995 гг.).

V Социально-психологическое исследование лидеров и шей тивистов национальных движений Северной Осетия (Алании) и Тувы, проведенное в рамках проекта «На нальное самосознание, национализм и разрешение i фликтов в Российской Федерации» в августе-сентябре! 1994 г. (осетины, тувинцы). V Социально-психологическое исследование русских беженцев из Чечни, проведенное в августе-сентябрш 1994 г. в Северной Осетии (Алании). Исследования, представленные в книге Солдатовой,; мы видим, отражают всю палитру межэтнических отноше-| ний на Северном Кавказе и осуществлены в русле кон<] тологического аспекта этнопсихологии с широкой опор на данные социальной и общей психологии, этнологии, ( циологии, истории, демографии, политологии и кулыуро-| логии.

Проблеме этнического самосознания народов Урала по-| священа монография В. Ю. Хотинец [39]. Основной зада-| чей исследования являлось теоретическое и эмпиричес* объяснение такого сложного социально-психологическог образования как этническое самосознание.

Эмпирическая часть книги содержит материалы изу-| чения коренных народов Прикамья — западной террито­рии Среднего Урала: удмуртов, татар, башкир, коми-nejH мяков. В отечественной истории и культуре Средний Урал! занимает особое место: с XIV века он считается органи-1 ческой частью Русского государства. Народы Прикамья! проживают на территории традиционного расселения сво^| их предков, сохраняют самобытный уклад жизни, ориги-j нальную этническую культуру, являясь носителями спе-| цифической этничности и своеобразного этнического са-^ мосознания.

Достоинством монографии Хотинец является определе­ние структуры этнического самосознания личности. Она включает в себя шесть компонентов:

• осознание особенностей культуры своей этнической общности;

• осознание психологических особенностей своей эт­нической общности;

• осознание тождественности со своей этнической общ­ностью;

• осознание собственных этнопсихологических особен­ностей;

• осознание себя субъектом своей этнической общно­сти;

• социально-нравственная самооценка этничности.

С учетом теоретических и методических подходов к пси­хологии этнического самосознания Хотинец сформулиро­вала достаточно конкретное определение этого феномена как относительно устойчивой системы осознанных пред­ставлений и оценок реально существующих этнодифферен-цирующих и этноинтегрирующих компонентов жизнедея­тельности этноса. В итоге формирования данной системы человек и осознаёт себя в качестве представителя этниче­ской общности.

В 1990-е гг. был опубликован ряд интересных публика­ций по этнической психологии, которые можно считать доб­ротной основой ее дальнейшего развития.

Это работы Платонова Ю. П., Почебут Л. Г. (1993), Бо-роноева А. О., Павленко В. Н. (1994), Саракуева Э. А., Крысько В. С. (1996), Лебедевой Н. М. (1997), Стефанен-и> Т. Г. (1999).

Следует отметить, что российская этническая психоло­гия? учитывая сложности межэтнических отношений в Рос-°ии, должна быть востребована в XXI веке в гораздо боль­шем объеме.