Заключение:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выступая во время агитационного турне по Америке, предпринятого в поддержку Версальскогодоговора и Лиги Наций в сентябре 1919 г., президент Вильсон не раз обращался к итогам борьбы за новый миропорядок. Примечательной стала его последняя речь, произнесенная в г. Пуэбло (штат Колорадо). В ней он, в частности, поделился своими размышлениями относительно тех жертв, которые, к сожалению, принесла война: «Не раз . матери, потерявшие во Франции своих сыновей, приходили ко мне и, взяв меня за руку, плакали и говорили при этом: "Благослови Вас Господь, господин президент!" Почему . они просят Бога благословить меня? Ведь именно я призвал Конгресс США объявить войну, создав условия, которые привели к гибели их сыновей. . Они это делают лишь потому, что верят: их дети погибли за дело, значительно превосходящее любые непосредственные или ощутимые цели войны. Они верят, и правильно верят: их сыновья спасли свободу миру». Реальным результатом войны ипослевоенного урегулирования, с точки зрения Вильсона, стали «модификация всей атмосферы мира» и «коренная ломка всей системы международных отношений»1. Другими словами, он считал, что «крестовый поход в Европу», осуществленный американцами, не был напрасным. Наверное, во многом Вильсон был тогда прав. Без участия Соединенных Штатов Америки новый миропорядок, скорее всего, был бы менее справедливым даже по сравнению с тем, который был закреплен «порочными» парижскими договоренностями. Следовательно, вильсонизм, как базовая идеология формирования этого миропорядка, в определенной степени выполнил свою историческую миссию2. Но очевидно в данном случае и другое: потенциал той программы обновления мироустрой

1 An Address in Pueblo. Sept. 25, 1919 // PWW. Vol. 63. P. 471-477.

2 Этот вывод в той или иной степени разделяли историки, придерживавшиеся разных точек зрения на вильсонизм. См.: Хофстедтер Р. Американская политическая традиция и ее создатели. M., 1992. С. 302; Smith Т. America's Mission: The United States and Worldwide Struggle for Democracy in the Twentieth Century. Princeton, 1994. P. 105-106. ства, которую инициировал Вильсон и его советники, все же не был использован в полной мере.

Сам вильсонизм как особая парадигма внешнеполитической мысли оказался вполне закономерным для того времени явлением. Он сложился под влиянием коренных изменений, происшедших в мире на рубеже XIX-XX веков. Во-первых, вильсонизм стал ответом на первую достаточно противоречивую волну глобализации, которая наметилась в тот период. Усиливавшаяся с каждым днем взаимозависимость социально-экономической, политической и духовной жизни человеческой цивилизации неотступно требовала создания действительно единого и регулируемого мирового сообщества наций. Во-вторых, по миру прокатилась в ту пору волна революций, которые продемонстрировали вероятность разрушения традиционных либерально-демократических ценностей западного общества. В-третьих, обозначился кризис старой европоцентристской системы международных отношений. Неэффективность «европейского концерта» во многом стала причиной «Великой войны» и активного «вторжения» в мировую политику новых амбициозных акторов. В-четвертых, вильсонизм был продуктом американской цивилизации. Соединенные Штаты, добившись весомых результатов в экономическом развитии и реформировании социально-политической системы, обратили свое внимание на внешний мир. Как метко заметил по этому поводу А. Шлезингер, право Вильсону говорить о справедливости за рубежом давали успехи его внутриполитической деятельности. «Новая свобода», по словам историка, подтверждала реальность «14 пунктов» . Все указанные факторы, помноженные на постулаты теории «предопределения судьбы» и американского «мессианства», обусловили важнейшие целевые установки Вильсона и его администрации в поисках основ нового мирового порядка.

По сути, вильсонисты предложили тогда преодолеть сохранявшуюся анархию международных отношений с помощью учреждения интернациональных политических институтов, главная роль среди которых отводилась

3 Шлезингер А. Циклы американской истории. М., 1992. С. 121-122.

478 ими Лиге Наций. По своей природе новый миропорядок, как считали они, должен быть либерально-демократическим, поскольку общность ценностных ориентиров, реализация права наций на самоопределение, коллективная безопасность и сотрудничество обязательно должны были привести к созданию единого и миролюбивого сообщества. Исходным пунктом внешнеполитических взглядов вильсонистов стала особая трактовка национальных интересов США, которую они связывали с содействием распространению демократии в мире. Следует заметить, что объективно эта цель действительно служила как политическим, так и экономическим интересам страны.

Определяющую роль в теоретическом осмыслении новой модели мирового устройства сыграл президент Вильсон. Его представления о внешнеполитических приоритетах страны оказали решающее влияние на концептуальные основы международного курса США в 1913-1921 гг. В этой связи значительно выросло значение «личной» (президентской) дипломатии, а неофициальный советник Вильсона, полковник Э. Хауз, фактически руководил всей текущей работой по стратегическому планированию внешней политики.

Ближайшее окружение президента, занимавшееся воплощением в жизнь внешнеполитической доктрины вильсонизма, в целом разделяло его базовые теоретические категории. Тем не менее, руководители государственного департамента и отдельные послы не раз выступали с собственными альтернативными предложениями относительно концептуальных подходов к внешней политике администрации. Данные альтернативы, как правило, не противоречили либерально-демократическому духу президентского курса, а иногда даже удачно дополняли и конкретизировали общие стратегические замыслы Вильсона. Правда, такой консенсус зачастую разрушался на заключительном этапе практической реализации программных установок администрации, что было связано с различным толкованием вильсоновских идей на уровне высшего политического руководства США. Академическое сообщество Соединенных Штатов Америки выступило в исследуемый период в роли основноговнешнеполитического эксперта Белого дома. Несмотря на значительный разброс суждений по поводу президентской доктрины, работы ведущих американских специалистов-международников тех лет содержат самое детальное обоснование различных аспектов вильсоновской теории либерального универсализма.

Наиболее существенная критика теории и практики вильсонизма в послевоенный период была представлена республиканским большинством Конгресса США. Причинами противостояния исполнительной и законодательной властей по вопросам внешней политики стали, как показало проведенное исследование, не столько партийно-политические разногласия, сколько расхождения в философских подходах к пониманию национальных интересов страны. Если в Белом доме их связывали с долгосрочными перспективами построения нового либерально-демократического миропорядка, оппозиция президенту была сосредоточена на достижении более простых и прагматических целей.

В спектре всех указанных внешнеполитических воззрений того периода американская исследовательница С. Херман выделила два главных подхода к вопросу о создании новой модели международного сообщества: политический к социологический. Если сторонники первого подхода (например, В. Вильсон, Э. Рут, Н. Батлер) акцентировали свое внимание на политической и правовой реконструкции мира, то сторонники второго (Т. Веблен, Дж. Ад-дамс) призывали к глобальному осуществлению ряда социально-экономических преобразований4. Т. Нок предложил несколько другую классификацию, указав на наличие во внешнеполитической мысли США тех лет консервативного и прогрессивного интернационализма. К числу консервативных интернационалистов он отнес тех мыслителей и политиков, которые выступали, главным образом, за создание правового и силового механизма поддержания миропорядка. Их отличало стремление к жесткому отстаиванию реальных, как они говорили, национальных интересов США. Среди них