45. Виды договоров. Договоры строгого права. Договоры односторонние и двусторонние.

В зависимости от того, требуется ли для наступления эффекта волеизъявления на всех сторонах отношения, различают односторонние и многосторонние сделки.

При односторонней сделке (как например, завещание) изменение правовой ситуации для всех вовлеченных сторон наступает по воле одного лица. Так, подвластный, назначенный наследником по завещанию, станет собственником наследственного имущества независимо от своей воли (heres necessarius). Более того, правовая ситуация изменится и в том случае, если исполнение воли наследователя зависит от согласия лица, обремененного завещательным распоряжением. Например, нежелание легатария (лица, которому по завещанию отказано, то есть предоставлено что-либо из состава наследства) принять легат (отказ по завещанию) само по себе не освобождает наследника от обязанности передать указанную вещь или иное благо этому лицу: потребуется специальное освобождение от обязательства – новая сделка между вовлеченными в отношение лицами.

Многосторонние сделки могут быть многосторонними (как договор товарищества) и двусторонними – наиболее распространенный случай. Следует иметь ввиду, что понятие двусторонней сделки определяется не числом участников, а числом сторон в данном правоотношении. Например, если собственники дома сообща сдают его внаем, сделка жилищного найма будет двусторонней, хотя бы отношение и можно было оформить в виде нескольких сделок (в данном примере – несколько договоров найма от лица каждого из собственников дома). В случае, когда одна из сторон сделки представлена несколькими лицами, могут возникнуть проблемы при определении пороков воли каждого из участников и соответствующем заключении о действительности сделки. Одно лицо в правоотношении может быть представлено другим лицом, однако особые отношения с представляемым не изменят двусторонний или односторонний характер сделок, заключаемых представителем с третьими лицами.

В древнереспубликанском праве формализм характеризовал не только процедуру заключения, но также и толкование содержания заключенного договора и применение его. Это выражалось конкретно в культе буквального текста договора подобно тому, как при толковании закона в древнейшем праве следовали культу буквы закона. При толковании и закона и договора основное значение придавалось не тем мыслям, какие вложил законодатель в данную норму или которые хотели выразить стороны в своем договоре, а букве закона или договора.

В этом смысле договоры древнереспубликанского римского права носили название negotia stricti iuris, сделки строгого права. Строгость древнейших договоров именно в том и выражалась, что сторона не могла ссылаться на намерение вложить в договор совсем не то содержание, какое вытекало из буквального смысла договора. Равным образом нельзя было ссылаться ни на какие обстоятельства, которые делают несправедливым известное требование, если оно было предъявлено другой стороной в полном соответствии с точным текстом договора. Даже позднее, с появлением формулярного процесса, только в том случае, если по просьбе ответчика претор включал в формулу иска специальную эксцепцию, в которой прямо указывались упомянутые обстоятельства, судья (при рассмотрении споров по таким договорам) принимал их во внимание. Строго формально решался в отношении negotia stricti iuris вопрос, заключен ли договор или нет; так же формально, по букве договора, определялось и его содержание; в этом виде договор подлежал исполнению.