8) Осторожно до конца 1980-х годов подходили к переосмысливанию места в истории Октябрьской революции.

В 1989 г. вышел сборник высказываний под риторическим названием «Октябрь 1917 г. – величайшее событие века или националь­ная катастрофа?» Составители не дали прямого ответа на вопрос. Их симпатии на стороне первой части дилеммы. НО: сама постановка вопроса «или-или» означала ранее недопустимое свободомыслие.

В таком же духе, только без выведения в заголовок «величайшее событие» опубликованный в том же году сборник «Россия 1917 г. – выбор исторического пути».

Обсуждение революционной темы начато статьей петербургского историка Владимира Ивановича Старцева «Победа Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде и в Москве», опубликованной в №12 журнала «Вопроса истории» = привлечено много новых источников + развернутая историографическая справка (в 20-х годах высказы­вались различные точки зрения даже среди историков-марксистов) + главная идея статьи: альтернативность вариантов, по которым могли развернуться события осенью 1917 г. Старцев назвал несколько воз­можных вариантов: через Учредительное собрание, путем союза демократических сил. Вывод автора: путь, по которому пошли события, был самым целесообразным. Идея альтернативности в то время была значительным шагом вперед, ибо господствовала точка зрения, рассматривающая Октябрьское восстание как единственный вариант спасения России от «национальной катастрофы».

В. П. Булдаков, 1997 г., «Красная смута» = во­прос о предпосылках Октября, которые надо искать не только в социально-экономических условиях, так как революцию делали люди, «причем не марсиане и не американцы», а люди России. Сле­дует исследовать всю совокупность обстоятельств в тот исторический период, при этом необходимо глубоко изучить социально- психологиче­ские факторы.

9) Осторожный подход был проявлен и по отношению к исто­рии гражданской войны в стране.

Журнал «История СССР (№2 за 1990 г.) опубликовал статью Ю.А. Полякова «Гражданская война в России» = позиция традиционной оценки войны, но: объективные причины ее развертывания он видит не только со стороны белого лагеря, но и с советской стороны – комбеды, разверстка, совет­ский бюрократический аппарат и другие.

В журнале «Вопросы истории» за 1994 год, № 5 была опубликована статья американского историка В.Н. Бровкина «Россия в гражданской войне – власть и общественные силы» = советская власть одер­жала в войне только военную победу, но проиграла ее экономически. Она потерпела поражение от крестьянства, составившего главную люд­скую силу белых армий и значительную часть антисоветских восста­ний. Вследствие этого она вынуждена была отменить продразверстку и ввести нэп, что в корне противоречило глобальной стратегии больше­виков.

10) В перестроечный период вновь оживилась дискуссия о сущности военного коммунизма и о причинах и смысле смены его нэпом.

Основная дискуссионная проблема – вынужден ли был военный коммунизм или он был следствием отсутствия опыта, сложились ли зачатки нэпа в первые ме­сяцы советской власти и разрабатывались ли они в течение всей граж­данской войны?

Попытка обсуждения проблемы впервые предпринята на заседании «круглого стола» в редакции журнала «Вопросы истории» в мае 1988 г. (Вопросы ис­тории. 1988. №9), затем на научных конференциях по разным пробле­мам в 1991-1992 гг.

– На «круглом столе» основные споры сконцентрировались на вопро­се о сроках окончания нэпа, Все спорящие сошлись на том, что к концу 1920-х годов нэпа уже не было (в качестве конкретной даты назывались от 1925 до 1929 гг.) = существенный сдвиг вперед; ранее считалось, что нэп просуществовал до середины 30-х го­дов, обеспечил победу социализма и прекратил свое функционирование ввиду успешного выполнения своего назначения. Вслед за Ю. Н. Афанасьевым, который публично зая­вили о том, что никакого социализма у нас нет, эту точку зрения под­держал В. П. Данилов на «круглом столе» в редакции журнала «Вопросы истории». «Нельзя признать социалистическим, – заявил он, – по всем основным признакам ни общество 1930-1940-х годов с его режимом терро­ристической диктатурой Сталина, ни общество брежневского безвре­менья 70 – начала 80-х годов». Но в отличие от первых двух, Данилов верил что социализм еще будет построен что мы находимся в пере­ходном периоде от капитализма к социализму и что этот переход завершится, если успешно будет завершена перестройка. 1988. №4. С.12)

– Дальнейшим шагом явилась статья М. Горинова и С. Цакунова «Ленинская концепция нэпа: становление и развитие» (журнал «Вопросы истории» за 1990 г. №4). В заголовке статьи нэп назван ленинским. НО: авторы заявили о необходимости критического подхода к ле­нинским оценкам, показали, что у Ленина не успела сложиться цельная концепция нэпа, что она осталась неза­вершенной, сохранив ряд противоречий с «ортодоксальными» пред­ставлениями марксизма о переходе к социализму, как и о самом социа­лизме, в том числе между «рыночным нэпом»с и «планомерным бесто­варным социализмом как конечной целью». Горинов и Цакунов подняли вопрос о том, что тайны судьбы нэпа следует ис­кать не только в отходе руководства страны от верности ленинским идеям, но и в наличии противоречий между рыночной экономикой, ко­торую пытались построить на основе нэпа, и принципами социализма, на которых стремилось создавать новое общество коммунистическое руководство страны. Касаясь положений статьи Ленина «О кооперации», авторы кон­статируют, что для нее характерны стилистическая неотшлифованность, ряд не очень четких формулировок, в принципе допускающих различные толкования, особенно если их вырвать из контекста. Это была первая серьезная критика Ленина в центральном профессиональном журнале.

– В журнале «Вопросы истории» за 1989 г. № 4 была опубликована статья мо­сковского историка В. В. Кабанова «Аграрная революция в России» = впервые предпринята попытка критически переосмыслить последствия аграрной реформы советской власти.

В отношении своего рода «аграрной революции» в России, проведенной на основе «Декрета о земле», сложилась апологетическая трактовка. Кабанов пересматривает эту концепцию = в результате проведения реформы крестьянство понесло урон: формально ему была дана земля, но фактически в результате ряда последующих декретов пользоваться землей он не мог, особенно продук­цией земли, так как все излишки, а в большинстве случаев не только излишки, отбирало государство. В конце 20-х годов крестьянство было фактически экспроприировано как класс. Кабанов показал и нега­тивные последствия фетишизации бедноты = уничтожение крепких хозяев в деревне, негатив­ное отношение деревни к земле, к труду (не работавшего кре­стьянина поощряли, хозяйственного крестьянина прижимали).

– в «Вопросах истории» за 1990 г.№3 была опубликована статья В. В. Кабанова в соавторстве с В. П. Булдаковым «Военный комму­низм и общественное развитие» = впервые дана новая оценка военного коммунизма. Если раньше советская историография трактовала его как временную меру или результат отсутствия опыта, от которого мы отказались при переходе к нэпу, Кабанов и Булдаков пока­зали, что политика эта вытекала из сущности советского строя: «Воен­ный коммунизм оказал определяющее влияние на раз­витие советского общества; не будет преувеличением сказать, что в нем были смоделированы последующие страницы нашей истории, за­ложены основы до сих пор не изжитой административно-командной системы». Авторы совместной статьи показали, что не нэп, а военный коммунизм отражает суть марксовой концепции нового строя и ее реализации большевиками в России.

8