2 Проблема истины в философии

2.1 Понятие истины

Словарь современной философии определяет понятие “истина” следующим образом: “Истина (греч. aletheia, букв. — “нескрытность”) — знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним. К числу основных свойств, признаков истины можно отнести: объективность по своему внешнему источнику и субъективность по своим внутренним идеальным содержанию и форме; процессуальный характер (истина есть процесс, а не “голый результат”); единство абсолютного, устойчивого (т.е. “вечные истины”) и относительного, изменчивого в ее содержании; взаимосвязь абстрактного и конкретного (“истина всегда конкретна”). Любое истинное знание (в науке, в философии, искусстве и т.п.) определяется в своем содержании и применении данными условиями места, времени и многими другими специфическими обстоятельствами. Противоположностью истины и вместе с тем необходимым моментом движения познания к ней является заблуждение.

Обычно истину определяют как соответствия знанию объекту. Истина – это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного и интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует не как объективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания.

2.2 Познание и истина

С истиной справедливо связывается самое благородное, возвышенное и значимое в процессе познания мира, человека, общества. Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины.

В объективной истине отражается реальное положение вещей, мир, как он существует вне, и независимо от нашего сознания. В этом смысле можно сказать, что объективная истина не зависит ни от человека, ни от человечества. Сказанное не следует понимать так, что истина возможна и существует вне субъекта. В самой по себе действительности истин нет. Истиной характеризуется лишь наши познавательные образы, наше знание о действительности. Поэтому истина и субъективна (не путать с субъективизмом).

Абсолютная истина - это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина - это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому, безусловно, нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. К абсолютным истинам нередко относят "вечные" или "окончательные" истины, истины факта (Маркс родился 5 мая 1818 г.).

Понятие "относительная истина" служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность. Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени, в частности от точности или совершенства средств наблюдения и эксперимента. Абсолютная и относительная истины - истины объективные. Разница между ними лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле - неразрывные аспекты истины объективной.

Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда "приписана" к определенному месту и времени. Даже такое, например, конкретное утверждение, как "вода кипит при 100%" жестко завязано на нормальное атмосферное давление (760 мм ртутного столба), "нормальную" высоту над уровнем моря и т. д. Высоко в горах, заметим, это наше в целом правильное утверждение придется уточнять. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание, ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Заключение

Подводя итог, можно сказать, что проблемы, касающиеся определения критериев истины, законов и формы мышления интересовали людей с глубокой древности. И первым из известных нам философов, у кого эта проблематика приобретает особое философское звучание, является Аристотель. Классифицировав и обобщив методы познания в науке, Аристотель создает учение о формах постигающего истину мышления, то есть логику. Разум человека рассматривается как особый механизм. Лишь применение законов логики позволяет ему приблизиться к истине. По Аристотелю, для применение науки логики необходимо опираться на непреходящее бытие. У Аристотеля истина рассматривается как высшая форма бытия. Человек, постигая истину, приближается к совершенному бытию.

Истина, по Соловьеву, возможна только в том случае, если признавать всю действительность, беря ее в целом, то есть максимально обобщенно и максимально конкретно. Это значит, что истина есть сущее, взятое и в своем абсолютном единстве и в своей абсолютной множественности. Другими словами, истина есть сущее всеединое.

Таким образом, в историческом и философском плане у данных авторов наблюдается преемственность, углубление и расширение взгляда на проблему истины. Как мне кажется, Аристотель, и Вл. Соловьев занимали ключевые позиции в развитии философского знания по проблеме истины. Им принадлежит заслуга в определении и условиях применения критериев истины, носящих всеобщий и частичный характер. Исследование Аристотелем формальных, "объективных" законов мышления привело к созданию науки логики, неизменной и по сей день. Соловьевым, была сделана попытка взглянуть на проблему истины с нравственных позиций. Его принцип всеединства устраняет кантовскую непознаваемость "вещей в себе" и, связывая человека со всей Вселенной, открывает ему безграничные просторы познания.

Как жить в мире, где много истин и у каждого она своя? Было время, когда эта жизнь оказывалась возможной лишь путём торжества других (или даже одной истины) и репрессий других, вплоть до физического уничтожения инакомыслия. Сейчас уже ясно, что на таких основаниях сохранить человечество нельзя.

Содержание истины современного этапа истории – выработка согласованных программ действования, как ни трудно это делать в условиях нарастания личностного начала в истории, расхождения групповых интересов и т. п. Это содержание истины конкретно – исторично, оно сопряжено с самоограничением, ориентацией на соблюдении интересов других и иными историческими издержками.

Введение

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Заключение

Библиографический список литературы

Введение

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Монтень

Вопрос об истине является основным вопросом гносеологии. Все человеческое познание ориентировано на достижение истины. В первом приближении вопрос об истине кажется предельно простым, но простота эта обманчива.

Еще Аристотель полагал, что истина - это знание, в котором содержится верное суждение о конкретной действительности. Иными словами, истина - соответствие мысли с действительностью. Но "соответствие мысли с действительностью" можно понимать по-разному.

Для Платона истина заключается в соответствии знаний вечным и неизменным идеям, ибо для него идеи - первореальность. Что касается чувственного материального мира, то знания о нем не могут быть истинами, так как этот мир изменчив. В него, как и в реку, нельзя войти дважды. Он возникает на время, а исчезает насовсем.

Материалисты, напротив, считали, что истина есть соответствие полученных знаний объективному материальному миру. Но одно дело считать так, а другое - установить это соответствие. Ощущение не самый лучший свидетель этого соответствия, да и разум может допускать ошибки.

И тем не менее, только разум имеет необходимые, хотя и недостаточные основания для установления истины, ибо только он обеспечивает принцип гносеологического совпадения мышления и бытия, только он воплощает творческую направленную активность гносеологического отношения в системе "субъект-объект".

Таким образом, истину можно определить как философскую категорию для обозначения меры отражения объекта познающим субъектом. И эта мера проверяется практикой.

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

Истина - это объективное содержание сознания, адекватное отражение предметов и явлений действительности. С истиной справедливо связывается самое благородное, возвышенное и значимое в процессе познания мира, человека, общества. Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины.

В объективной истине отражается реальное положение вещей, мир, как он существует вне и независимо от нашего сознания. В этом смысле можно сказать, что объективная истина не зависит ни от человека, ни от человечества. Сказанное не следует понимать так, что истина возможна и существует вне субъекта. В самой по себе действительности истин нет. Истиной характеризуется лишь наши познавательные образы, наше знание о действительности.

Поэтому истина и субъективна (не путать с субъективизмом). Вот, скажем, стол. Он не истинен и не ложен - просто стоит, существует. Истинным или ложным может быть только наш образ, наше восприятие стола - не как у дальтоника или, наоборот, человека близорукого. Правда, мы употребляем еще такие выражения, как "истинная политика", "истинный человек". Но ясно, что в подобных случаях истина используется в своей вторичной, оценочной функции, и мы знаем, что такое истина политики и человек как истина.

Истина всегда субъективна по своей форме, однако по своему содержанию, т. е. по тому, что содержится в знании, она объективна. Содержание этого знания не зависит от сознания людей. Оно соответствует действительности, законам, явлениям природы и общества. К примеру, законы механического движения были открыты и сформулированы И. Ньютоном. Но эти законы существуют независимо от основателя классической механики.

Абсолютная истина - это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина - это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому, безусловно, нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. В реальном своем выражении абсолютная истина есть понятие потенциальной бесконечности человеческого познания мира, предел, к которому стремится наше знание.

К абсолютным истинам нередко относят "вечные" или "окончательные" истины, истины факта (Маркс родился 5 мая 1818 г.). Хотя и здесь есть относительный момент - само летосчисление. В исламском летосчислении (от хиджры) цифры, понятно, будут другими. Наиболее корректным можно считать определение абсолютной истины как совокупности моментов завершенного, непреходящего знания в составе истин относительных. Возьмем в качестве примера атом. Древние считали, что он неделим. В начале ХХ в. он "состоял" из электронов. В наше время он "состоит" уже из массы элементарных частиц. И число их постоянно растет. Все эти образы атома - знание относительное. Но сам факт, что атом - это реальность, что он существует, относительно устойчив, - сам этот факт является знаком, элементом абсолютного знания.

Понятие "относительная истина" служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность . Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени, в частности от точности или совершенства средств наблюдения и эксперимента Спиркин А.Г. Философия: Учебник.- М.: Гардарики, 2000..

Абсолютная и относительная истины - истины объективные. Разница между ними лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле - неразрывные аспекты истины объективной.

Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда "приписана" к определенному месту и времени. Даже такое, например, конкретное утверждение, как "вода кипит при 100%" жестко завязано на нормальное атмосферное давление (760 мм ртутного столба), "нормальную" высоту над уровнем моря и т. д. Высоко в горах, заметим, это наше в целом правильное утверждение придется уточнять. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Интересно заметить также, что далеко не все в нашей жизни поддается оценке с точки зрения истины или лжи. Так, можно говорить о разных интерпретациях художественного текста, об альтернативных трактовках музыкального произведения, о различном восприятии живописного полотна, но никак не об их истине или лжи. Весьма специфично истинностное измерение таких, например, выражений, как "Закрой дверь", "Будь честен". Их истину нельзя найти, открыть или установить - ее надо просто выполнить: закрыть дверь, действительно быть честным.

Критерием истины не может быть публичное или всеобщее признание. Если какую-то информацию разделяет большинство, то это не значит, что на их стороне истина. В противном случае в разряд истин попали бы все предрассудки: их, как правило, придерживается подавляющее большинство коллектива, общества. Истина не устанавливается голосованием. Она может быть и на стороне меньшинства.

Вообще, как показывает история, истина поначалу является достоянием либо одного человека, либо небольшого круга единомышленников. Когда-то теория относительности была истиной только А. Энштейна. Другое дело, что истина, если это действительно истина, рано или поздно находит дорогу к сердцам, нет - головам большинства, всех людей.

Признание, в конце концов, она действительно получает. Судьба истины обычно такова: сначала ее все отрицают, затем с энтузиазмом принимают, наконец, она становится чем-то привычным и рутинным. Итак, не все то, что разделяет большинство, является истинным, но истина рано или поздно становится достоянием большинства.

Главным, решающим критерием истины является практика, т.е. материальная предметно-чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира - природного и социального. Разумеется, этот критерий тоже не абсолютен. Практика носит всегда конкретно-исторический характер, развивается, совершенствуется, конкретизируется. И то, что недоступно ей сегодня, может стать доступным завтра.

Так, практика долго не могла расщепить атом и с этой стороны она как будто подтверждала его неделимость. Но позже ситуация изменилась, атом раскололся и в прямом и в переносном смысле. Кроме того, практика может быть искаженной, социально-превращенной. А такой практикой можно доказать только ... ложь. Кроме того, неясен пока сам механизм работы практического критерия истины. Однако более точного и надежного критерия, чем практика, у людей просто нет.

Заблуждение - это содержание знания субъекта, не соответствующее реальности объекта, но принимаемое за истину Кальной И.И., Сандулов Ю.А. Философия для аспирантов. Учебник / Под ред. И. И. Кального. 3-е изд., стер. - СПб., 2003..

Понятие "заблуждение" схоже по значению с понятием "ложь". Анализ философской литературы показал, что ряд автор ставит понятия "заблуждение" и "ложь" в один ряд и считает их синонимичными.

И. Кант в "Критике чистого разума" считает: если человек знает, что говорит неправду, то его высказывание называется ложью, отмечает, что даже безвредную ложь нельзя считать невинной, так как она "остается серьезным нарушением долга по отношению к самому себе" Кант И. Критика практического разума. СПб.: Изд. Фирма РАН, 1995. С. 453. . Подобная ложь, пишет автор, унижает человеческое достоинство, ставит под сомнение порядочность личности человека и лишает его доверия со стороны окружающих людей.

Ф. Ницше не делает различий между категориями "заблуждение" и "ложь". Он считает, что сама мораль предполагает наличие лжи. В основе моральных допущений лежат заблуждения Ф. Ницше утверждал: то, что в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения.

Поэтому "мир, поскольку он имеет для нас значение, ложен" и представляет собой "постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не приближается к истине..." Ницше Ф. Соч.: в 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 654.

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Как правило, это одностороннее отражение объективной реальности субъектом, который предал забвению методологические замечания Ф. Бэкона о так называемых призраках (идолах) сознания. Кроме того, заблуждения - это своеобразная плата за попытку узнать больше, чем позволяет уровень теоретической мысли и возможности практики, это плата за ситуацию неполной информации. Гносеологическое отношение на уровне недостаточного знания относительно объекта и самого себя неизбежно приводит субъект к заблуждению, ибо он не в состоянии решить проблему сознания, как соотнесения знания о себе и знания об объекте. Нарушение правила сознания обеспечивает субъекту путь к идолу, то есть к заблуждению.

История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают -- правда, односторонне -- объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего -- пусть и очень опосредованно или даже предельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно -- они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения в причудливые узоры. В целом же такие образцы не есть нечто истинное.

Бытует мнение, будто заблуждения -- досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позволяют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как его исторической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации.

Тут уместно напомнить слова И. В. Гете: «Кто ищет, вынужден блуждать». В научном познании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с ньютоновской трактовкой пространства и времени.

Источником заблуждения могут быть погрешности, связанные с переходом от чувственного уровня познания объекта к рациональному. Кроме того, заблуждения могут быть результатом некорректной экстраполяции чужого опыта без учета конкретной проблемной ситуации.

Таким образом, заблуждения имеют свои социальные, психологические и гносеологические основания.

Что касается заблуждения, то, как показала практика человечества, это неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в этом смысле заблуждение представляет собой нежелательные, но правомерные издержки на пути к достижению истины.

Однако нет оснований для пессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил И. В. Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Вышесказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Гораздо сложнее обстоит дело в социальном познании, где категория истины обретает форму "правды".

Правда - это соответствие высказываний субъекта его мыслям, основание взаимного доверия в пределах диалога, целесообразность которого ставится под сомнение, когда место правды занимает ложь.

Но и правда далеко не всегда является адекватным выражением всей истины. Она может выступать как частный случай истины. Правда не столько гносеологический, сколько нравственно-психологический феномен.

Проблема соотношения правды и истины решается через определение меры истины. Так, с точки зрения солдата или офицера федеральных войск, война в Чечне есть защита целостности России. И это правда. С точки зрения чеченца, война в Чечне есть защита его дома. И это тоже правда. Но и в том и в другом случае это часть истины. Что касается полной истины, то чеченский феномен противостояния есть коммерческая война наживы одних и обнищания других, сомнительного счастья одних и безутешного горя других.

Можно констатировать следующие различия между «правдой» и «истиной» Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации : Учебное пособие. - СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002.С.231:

1. Истина - это категория логики и теории познания, выражающая соответствие наших знаний о мире самому миру. Правда - категория психологии взаимопонимания, выражающая не только соответствие знаний миру, но и отношение человека к истинному знанию. Истину мы познаем, а правду понимаем (не только умом, но и чувствами). Правда всегда содержит зерно истины, без этого она не может быть правдой. Но этого зерна еще недостаточно. Правда - это такая истина, которая получила субъективную оценку, моральную санкцию общества. Это обстоятельство приводит к тому, что при осмыслении одной и той же истины возможно появление различных вариантов правды.

2. Мотивы высказывания истины и правды различны. Мотив обнародования истины: очищение общественного знания от заблуждений. Мотивы высказывания правды зависят от личных целей человека которыми могут быть:

а) корыстная цель - получение каких-либо благ - славы, ореола «правдолюбца», уничтожение соперника;

б) самоутверждение, выражение своего кредо, «лучше горькая правда, чем сладка ложь»;

в) педагогическо-воспитательная цель: искреннее убеждение, что правда будет способствовать нравственному совершенствованию реципиента;

г) самосовершенствование посредством высказывания правды, несмотря на возможные неблагоприятные последствия.

3. Для человека правдой является только та истина, в которую он верит; как бы ни были убедительны доказательства истинности сообщаемого факта, факт не воспринимается человеком как правда, пока он в него не поверит. Главное препятствие для веры в правдивость сообщения заключается в том, что оно не соответствует представлениям о должном, т. е. о том, что может и должно произойти в данной ситуации. Противоречие между разумом и чувствами становится психологическим барьером из-за которого истина воспринимается как ложь.

Ложь -- утверждение, не соответствующее истине, высказанное в таком виде сознательно -- и этим отличающееся от заблуждения. Ложь -- это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логически неправильное мышление. Мудрость гласит, что все ложное болеет бессмысленностью.

Современное определение лжи: ложь - умышленное (успешное или нет) утаивание и умышленная фабрикация путем передачи фактической и эмоциональной информации (вербально или невербально) с целью создания (или удержания) в другом человеке убеждения, которое сам передающий считает противным истине.

Широкое применение данного понятия неизбежно размывает его содержание, нарушает семантические границы его объема. Расширительное трактование понятия "ложь" приводит к тому, что оно начинает использоваться как синоним близких к нему по содержанию понятий, например, таких, как заблуждение, обман, вранье, дезинформация и ряд других.

Ложь, в отличие от заблуждения, является сознательным искажением образа объекта (познаваемой ситуации) в угоду конъюнктурным соображениям субъекта.

Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сокрытие того, что имело или имеет место. К примеру, фирма "Иванов и компания" рекламирует средство, поражающее болезнетворные бактерии, но при этом умалчивает о противопоказаниях этого средства. В результате, вред от приема этого лекарства превышает пользу; проектировщики АЭС сокрыли возможность чернобыльского эффекта, и уже страдают не единицы, а сотни тысяч людей.

В отличие от заблуждения, ложь является нравственно-правовым феноменом, а посему и отношение ко лжи должно быть иным, чем к заблуждению. Поскольку ложь является сознательным извращением гносеологического отношения в системе "субъект-объект", то любой факт лжи, в зависимости от ее вероятностных последствий, может рассматриваться как преступление, за которым должно последовать уголовное дело и определение меры наказания.

Имплицитные (в общественном сознании) виды лжи: фальсификация, неприкрытая ложь, недоговорка (умолчание), сказки для детей, белая ложь, ложь во благо, ложь под присягой, блеф, введение в заблуждение, преувеличение, шутливая ложь, контекстная ложь превознесение, ложь из-за устаревания информации Соколов А.В. Указ.соч. С.233..

Желательно, чтобы во всех видах коммуникационной деятельности, на межличностном, групповом и массовом уровнях соблюдался принцип правдивости. Но понимается этот принцип по-разному. Есть три точки зрения.

Истина ради истины (этический пуризм). Требуется полное освобождение коммуникационных сообщений от заблуждений, полуправды, лжи, обмана. Так, академик Д. С. Лихачев писал: «Полуправда есть худший вид лжи: в полуправде ложь подделывается под правду, прикрывается щитом частичной правды». Л. Н. Толстой заявлял: «Эпиграф к истории я бы написал: «Ничего не утаю». Мало того, чтобы прямо не лгать, нужно стараться лгать, отрицательно умалчивая».

Правда и ложь во благо (нравственно обоснованная коммуникация). Коммуникант, сообщая известную ему правду, стремится, прежде всего, принести пользу (благо) реципиенту или другому человеку, о котором идет речь, руководствуясь критериями справедливости и добра, а не прямолинейным правдолюбием. Если жестокая правда может быть использована кому-то во вред или психически травмировать не подозревающего ее человека, предпочтительнее умолчание.

В случае этически оправданной лжи требование правдивости преодолевается более сильным этическим императивом, известным из Нового Завета как «ложь во спасение». Примеры подобной гуманной лжи: введение в заблуждение пациента врачом, руководствующимся медицинской этикой; сокрытие аварии самолета ради избежания паники; молчание пленного перед лицом врага.

Правда и ложь во благо проявляется в повседневном этикете, в стереотипной вежливости. Прославленное женское кокетство и капризность, склонность к притворству и благосклонность к лести не раз служили мишенью для мужского остроумия. Стендаль утверждал категорически: «Быть вполне искренней для женщины - то же, что показаться на людях без платья». Д. Дидро: «Женщины пьют льстивую ложь одним глотком, а горькую правду - каплями».

Конечно, женская доля в начале XXI века значительно отличается от образа жизни женщин XIX столетия, но разве психология женственности изменилась коренным образом? Э. Рязанов, написавший: «Любовь - обманная страна, где каждый человек - обманщик», так же прав, как О. Бальзак, сказавший: «Любовь - это игра, в которой всегда плутуют».

Правда и ложь по расчету (корыстный прагматизм) имеет место тогда, когда правду раскрывают для того, чтобы скомпрометировать кого-либо, извлечь пользу лично для себя. Ложь по расчету - это обман в своекорыстных, партийных, государственных интересах, но не ради этических соображений. Обусловленная внеморальными соображениями ложь представляет собой коммуникационное насилие.

Правда и ложь по расчету распространяется не только на военное дело, разведку, контрразведку и прочие силовые структуры, но и на сферу бизнеса, предпринимательства и торговли, где этически чистые взаимовыгодные сделки столь же редки, как неподкупные суды. Недаром американский миллионер Морган говорил: «То, чего нельзя сделать за деньги, можно сделать за очень большие деньги».

Массовые аудитории всегда рассматривались честолюбивыми и властолюбивыми индивидами и активными социальными группами как объект коммуникационного управления. Мало кто заботился о благе народа и поэтому торжествовал принцип - правда и ложь по расчету. Наше время особенно богато профессионалами в деле коммуникационного насилия. Реклама, имиджмейкерство, паблик рилейшенз - это области искусного манипулирования доверчивой публикой. Разве были бы возможны финансовые пирамиды типа МММ без рекламной деятельности? Особенно мощным потенциалом располагают средства массовой коммуникации, обслуживаемые армией талантливых технологов. Они умело используют умолчание, селекцию и искажение фактов, конструирование версий, распространение слухов. Ими создается отталкивающий образ врага и привлекательный образ своего «хозяина», оплачивающего коммуникационные услуги. Культ личности вождя был создан советскими писателями и газетчиками в соответствии с партийным заказом, а не возник самопроизвольно в народной среде.

Заключение

Истина -- верное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом истина есть универсальная категория, понятие, используемое, в частности, как в религии и философии, так и в рамках научного познания. Истина несет объективное содержание (информацию объекта) и ценностную ориентированность субъекта. Ценность знания определяется мерой его истинности.

Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение - это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают, правда односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник. В любом вымысле содержатся нити реальности. Заблуждения возникают вследствие разных субъективных и объективных причин: поспешных обобщений, несовершенства познавательных средств и т.п.

Заблуждения имеют и гносеологические и психологические, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена.

«Истина» и «заблуждение» не должны включать в свое содержание оценку знаний, отношение к ним субъекта. Оценочный аспект характерен для другой пары близких им понятий «правда» и «ложь». Под правдой понимают истину, содержащую нравственную оценку; правдивое -- это не только истинное, но и правильное, честное, справедливое. Противоположностью правде является ложь.

Ложь - это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-то в обман. Ложью может быть, как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может быть и логически неправильное мышление.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

Перевод

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

— эпистемологическая характеристика знания, выражающая его относительный и ограниченный характер. В плане индивидуальном З. означает несоответствие субъективных представлений человека объективному положению вещей, такое несоответствие может возникнуть в результате ошибок как в процессе рационального мышления, так и иррациональной деятельности.

В каждый исторический период те или иные знания считаются либо истинными, либо ложными. Именно с таких позиций логика подходит к оценке знаний при проверке, подтверждении и опровержении научных гипотез, законов и теорий. Когда же знания рассматриваются в процессе их развития, такая их оценка оказывается недостаточной, ибо не учитывает изменения их объективного содержания. В истории науки долгое время существовали теории, считавшиеся истинными, подтвержденные многочисленными фактами наблюдений, но впоследствии оказавшиеся либо полностью, либо частично ошибочными. К числу теорий первого рода относится геоцентрическая система Птолемея, признававшая в качестве центра нашей планетной системы и даже мироздания Землю, а не Солнце. Эта система, несмотря на упорное сопротивление церкви, была опровергнута гелиоцентрической системой Н. Коперника. В физике подобной же теорией была теория теплорода, считавшая теплоту особой невесомой материей, присутствующей в каждом теле и служащей причиной тепловых явлений. Несостоятельность теории теплорода была доказана в сер. 19 в. молекулярно-кинетической теорией вещества. Чаще в ходе развития науки происходит не полный, а только частичный отказ от прежних положений теории, оказавшихся ошибочными, уточняются также действительные границы их применения. Наиболее известной и показательной в этом отношении является теория классической динамики механики И. Ньютона и его теория гравитации. Законы ньютоновской динамики оказались неприменимыми для исследования движения микрочастиц и поэтому были заменены законами квантовой механики. Специальная и общая теории относительности опровергли прежние ньютоновские представления о пространстве, времени и гравитации. В связи с этим сам А. Эйнштейн заявлял, что «общая теория относительности показала, что, опираясь на фундамент, значительно отличающийся от ньютоновского, можно объяснить соответствующий круг экспериментальных данных более удовлетворительным образом, чем опираясь на фундамент, взятый Ньютоном». Действительно, если даже одни и те же факты можно объяснить с помощью разных теорий, то тем более возникает необходимость в новых теориях, когда обнаруживаются факты, которые не объясняются старой теорией. Именно периодически возникающее несоответствие между новыми фактами и старыми теориями служит источником развития научного познания. Вместе с этим развитием меняются и наши представления и оценки об истинности и ложности научного знания. То, что признавалось истинным на протяжении многих веков, оказывается З. в свете новых фактов, а то, что считалось З., становится истиной. К истине абсолютной как своему пределу, дающему исчерпывающее, полное и глубокое знание о предмете исследования, познание идет через истины относительные, неполные, частичные, которые наряду с объективно верным отображением действительности содержат и ошибочные элементы, обусловленные историческими рамками развития науки и практики в каждый конкретный период времени. В связи с этим кажется сомнительным утверждение, что абсолютная истина складывается из суммы относительных истин. Во-первых, сама абсолютная истина представляет собой некий идеал, к которому стремится познание, никогда не достигая его, во-вторых, поскольку в относительных истинах всегда имеются элементы заблуждения, то из такой суммы никогда не может возникнуть абсолютная истина, в-третьих, представление о том, что истина в науке возникает путем постепенного накопления частичных истин, приводит к кумулятивистской т.зр., согласно которой новые открытия в науке не приводят к пересмотру прежних научных истин.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

несоответствие знания сущности объекта, субъективного образа — объективной действительности, обусловленное ограниченностью обществ.-историч. практики и знания либо абсолютизацией отд. моментов познания или сторон объекта. 3. отличается от ошибки — как несоответствия знания индивида объ-ектy, обусловленного личными качествами субъекта. Понятие 3. характеризует состояние знания, качественно отличное от истинного, оно фиксирует факт неверного, искажённого отражения действительности. 3. закрепляются в сознании классовыми, групповыми, а подчас и индивидуальными интересами. 3., возникающие в науч. познании, находятся в диа-лектич. взаимоотношении с истиной. «Истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 92). В истории науки 3., содержащие объективно-истинные моменты знания, нередко выступали формой развития истины. Решение проблемы 3. неразрывно связано с пониманием истины как диалектич. процесса развития познания и с признанием обществ.-историч. практики критерием различения истины и 3.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

представление, мысль или ход мысли, относительно которых хотя и существует уверенность, что они правильны, тем не менее они не соответствуют истине, фактическим обстоятельствам, предмету (материальная ошибка) или противоречат логическим законам (формальная ошибка). Источниками заблуждений могут быть: предубеждение, несовершенство умственных способностей, поспешность, недостаток энергии, сосредоточенности или устойчивости мышления; недостаточный познавательный материал; субъективные настроения, предрасположения, пристрастия; беспорядочная обработка, плохое знание источников ошибок, опрометчивые обобщения и т. д. От заблуждений, которые возникают неумышленно, необходимо отличать заблуждения, вызываемые намеренно, являющиеся самообманом или обманом другого. Психологически заблуждение выглядит в высшей степени субъективным или несовершенным толкованием явления (см-. Обман чувств), субъективным или неправильным заключением о явлении – той самой физической действительности, которая посредством этого явления дает о себе знать.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ЗАБЛУЖДЕ́НИЕ

несоответствие знания его предмету, расхождение субъективного образа действительности с его объективным прообразом; З. есть абсолютизированный момент процесса познания, к-рый возникает и существует как односторонность познания, закрепляемая в сознании ограниченным практич. интересом отд. человека или класса. Особенную прочность в истории имеют З., закрепляемые социальными (классовыми) интересами консервативных и реакционных слоев и сил общества. З. – не есть абстрактно-метафизич. полюс истины, а есть ее диалектич. противоположность, в известных условиях в нее переходящая и из нее возникающая. "Истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области... А если мы попытаемся применять эту противоположность вне пределов указанной области как абсолютную, то мы уже совсем потерпим фиаско: оба полюса противоположности превратятся каждый в свою противоположность, т.е. истина станет заблуждением, заблуждение – истиной" (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 92). З. отличается от ошибки как результата неправильного теоретич. или практич. действия, вызванного личными, случайными причинами, а также от лжи как преднамеренного распространения заведомо неправильных представлений.

Проблема З., его природы, источников и условий возникновения была поставлена вместе с проблемой истины уже в древнегреч. философии. З., как правило, понималось здесь как несовпадение человеч. ума и воли с законами универсума, как бы последние ни толковались, – материалистически (Гераклит, Демокрит, Эпикур) или идеалистически (Платон, Аристотель, стоики). Источник З. усматривался либо в природном несовершенстве познават. способностей, в ограниченности чувств. знания, либо в недостатке образованности индивида, либо в совместном действии этих факторов. Религ. идеология средневековья истолковывала З. как искажение готовой, раз навсегда заданной человеку истины, производимое злой волей, персонифицированной в виде дьявола, т.е. как "дьявольское наваждение".

Проблема З. и его отношения к истине особенно остро встала в философии нового времени в связи с борьбой возникавшего науч. мировоззрения против религ.-теологич. представлений феод. средневековья. Исходя из неисторич. представлений об истине и познании, философия этой эпохи также, как правило, рассматривала З. как следствие искажающего влияния воли на разум и ставила вопрос о З. в план исследования взаимоотношений интеллекта и воли человека. Согласно Бэкону, все виды З., классифицированные им под именем "идолов", коренятся, с одной стороны, в обществ. условиях жизни человека, а с другой – в самой природе разума, к-рый уподобляется зеркалу с неровной поверхностью, примешивающему к образу вещи свою собственную природу. Обобщая исследования Бэкона и Декарта, Спиноза сформулировал существо позиции этих мыслителей в тезисе, согласно к-рому "...человеческая воля свободна, и притом шире разума...", а потому и рождает З.; "разум не холодный свет, его питает воля" (Избр. произв., т. 2, М., 1957, с. 389). Принципиально отвергая теологич. тезис о свободе воли (в смысле беспричинного произвола), Спиноза устанавливал, что воля индивида причинным образом определяется субстанцией, т.е. бесконечным во времени и пространстве миром природных явлений. Т. о., все идеи (как истинные, так и ложные) оказываются внутр. состояниями мыслящего тела, объективно обусловленными со стороны внешнего мира, со стороны вещей. "Идеи неадекватные, смутные вытекают с такой же необходимостью, как и идеи адекватные, т.е. ясные и отчетливые" (там же, т. 1, М., 1957, с. 434). "Идеи называются ложными не вследствие чего-либо положительного, в них находящегося" (там же, с. 432). Ложность идеи заключается "в недостатке знания", заключенного в идее (см. тамже, с. 433). Теологи обвинили эту концепцию в том, что она делает невозможным вообще различение между истиной и З., между добром и злом (грехом), а тем самым снимает с индивида вину и ответственность за З. и грех. На деле же материалистич. монизм Спинозы, требовавший признания причинной обусловленности действий воли, а тем самым – и З., только и позволял поставить вопрос о рамках активности и ответственности индивида. Чем более широкой сфере природного целого индивид активно предоставляет определять свой интеллект, тем больше мера адекватности его идей. Поэтому индивида можно винить в том, что он рабски подчиняется силе ближайших окружающих обстоятельств, других людей, церкви, частных интересов, властей и т.д., что он не стремится расширить ту сферу природы, к-рая детерминировала бы его волю и интеллект, не стремится к познанию универсальной детерминации и к согласованию своей единичной воли с нею, – т.е. в недостаточной "любви к богу" ("amor dei"). З. и грех есть, т. о., прямой коррелат обывательской пассивности человека по отношению к ближайшим обстоятельствам. "... Душа подвержена тем большему числу пассивных состояний, чем более имеет она идей неадекватных, и, наоборот, тем более активна, чем более имеет идей адекватных" (там же, т. 1, с. 457).

Рационалистически настроенные просвети-тели (Гельвеций, Дидро, Ламетри и др.) видели источник З., с одной стороны, в инстинктивной подчиненности человека своим личным и частным (групповым) интересам (т. н. "теория интереса" или "заинтересованного мышления"), а с другой – в политич. интересе господств. слоев, к-рые ради сохранения своего господства навязывали всему обществу различные ошибочные идеи (т. н. "теория обмана"). Вместе с тем в отношении человеч. разума они были крайними оптимистами и видели в человеч. разуме автономную силу, способную собств. действием раскрыть истину, разоблачать обманы и самообманы. Они считали, что достаточно открыть при помощи разума источники З., чтобы тем самым избежать впредь опасности в него впасть, а затем построить разумное общество, свободное от З. и генетически связанных с ним пороков.

У Гоббса, Локка, Юма З. изображается результатом ошибки в суждении, т.е. в рассудочном связывании идей, восприятий. "Подобно тому, как люди обязаны всем своим истинным познанием правильному пониманию словесных выражений, так и основание всех их заблуждений кроется в неправильном понимании последних" (Гоббс Т., Избр. соч., М.–Л., 1926, с. 27). Кантовский априоризм превратил концепцию англ. эмпиристов, а также лейбнице-вольфовской школы в законченную систему логически сконструированного субъективизма, в к-рой историч. ограниченность бурж. индивидуализма была истолкована как система ограниченности человеч. познания вообще. Кант полагал, что З. есть следствие смешения субъективных и объективных основ наших суждений. По Канту, источник З. коренится в принципиально неправомерном выходе индивидуального сознания за пределы чувств. опыта, в объективный мир сам по себе. Однако для истины и З. в отношении познания объективного мира по содержанию в философии Канта, естественно, не существует критерия. Поэтому возможность З. в этой области познания может иметь значение только принципиальной ошибки выхода "за пределы" возможного субъективного опыта. Что же касается З. внутри опытного знания, то оно может быть следствием только нарушения логич. правил рассудка, т.е. имеет чисто формальный критерий (см. Критерий истины). Принципиальная невозможность для кантовской гносеологии критерия объективной истины в пределах теоретич. рассудка привела Канта к переносу проблемы истины относительно "мира вещей в себе" в область "практического разума", для к-рого она превращается в проблему долженствования. Поэтому в сфере практич. жизни, к-рую Кант противопоставляет сфере теоретической, З. толкуется им как нравственное несовершенство, свойственное природе человека, как "коренное зло" и рассматривается в пределах учения о нравственности. Фихте окончательно переводит вопрос о З. в субъективный план рассмотрения. Если истина, по Фихте, есть система знания, произведенная "Я", к-рое действует исключительно по внутр. необходимости, т.е. свободно, то З., наоборот, есть знание, произведенное несвободно, под давлением внешних обстоятельств – власти вещей или авторитета. Согласие или несогласие деятельности индивида с имманентными законами деятельности всеобщего трансцендентального "Я" постигается лишь в интимном чувстве такого согласия или несогласия. Отсюда путь лежал прямо к эстетически окрашенной интуиции Шеллинга и последующих форм иррационализма, но одновременно здесь же закладывались и предпосылки гегелевского решения, поскольку свободная деятельность рассматривалась как деятельность, согласная с универсальной необходимостью развития духовного мира, и в этом виде противопоставлялась произволу.

Гегель решительно порывает с субъективизмом Канта и Фихте, и именно в этом состоит его шаг вперед в понимании З. Гегель отвергает метафизич. противопоставление истины и З. Источником З. является то обстоятельство, что "...в с о з н а н и и есть два момента: момент знания и момент негативной по отношению к знанию предметности... Существующее в сознании неравенство между "я" и субстанцией, которая есть его предмет..." (Соч., т. 4, М., 1959, с. 19). "Ложное знание о чем-нибудь означает неравенство знания с его субстанцией" (там же, с. 20). Однако самое это неравенство, выступая как эпизод в развитии истины, не может рассматриваться как просто "отсутствие" истины, не может быть противопоставлено истине как внешнее и чуждое ей. Для Гегеля З. не может быть неистинным вообще, потому что оно само есть факт знания, т.е. такой момент в развитии истины, когда последняя выступает "в форме неистинного". Здесь Гегель проводит последовательно, хотя и идеалистически, т. зр. историзма. Важно, по Гегелю, не констатировать З., а выяснить, каким образом оно рождается, и тогда оказывается, что самое З. родилось необходимо, как порождение данного этапа развития истины. "Феноменология духа" представляет собой такую естеств. "историю" человеческого знания, как бы палеонтологию сознания, в к-рой З. предстают как свидетельства движения сознания к истине, в исторически обусловленных формах "несчастного сознания", "разорванного сознания", "суеверия", "здравомыслия" и т.д. Гегель понимал ложное как отрицаемый развитием момент истины. З. есть особая форма ложного, особенность к-рой определяется как характерное для не постигшего диалектики истины сознания отношение к противоречию истинного и ложного: "...постигающее сознание сплошь и рядом не умеет освободить его (это противоречие) от его односторонности или сохранить его свободным от последней и признать взаимно необходимые моменты в том, что кажется борющимся и противоречащим себе" (там же, с. 2). Тем не менее, по Гегелю, и эта односторонность, как свойство З., есть исторически закономерная особенность развивающегося сознания. "З а б л у ж д е н и е есть нечто положительное, как мнение касательно того, чтó не есть само по себе сущее мнение, знающее и отстаивающее себя" (Соч., т. 5, М., 1937, с. 517). Другими словами, в истории знания З. играет роль утверждения того, что истина должна подвергнуть диалектическому отрицанию. Поскольку другого пути развития истины нет, З. входит в нее как ее органическая форма. Марксистско-ленинское решение проблемы З. исходит из диалектико-материалистич. понимания истины как процесса развития познания. Рассматривая З. как исторически обусловленное, а потому и исторически преодолеваемое несоответствие субъективного образа объективной действительности, Маркс и Энгельс объяснили это несоответствие как выражение ограниченности реальной власти людей над природой и над своими собственными взаимными отношениями. Типичными формами З. являются религия и филос. идеализм. Принципиально ту же природу имеют и те формы З., к-рые возникают в науч. сознании, напр. физич. идеализм. Любое З. имеет "земную основу", т.е. те реальные факты, односторонним отражением к-рых оно является. Нет и не может быть абсолютного З., т.е. такого представления, к-рое ничего не отражает в реальности. "Философский идеализм есть т о л ь к о чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения д и а л е к т и ч е с к о г о материализма философский идеализм есть одно-с т о р о н н е е, преувеличенное, überschwengliches (Dietzgen) развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, граней познания в абсолют. оторванный от материи, от природы, обожествленный" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 360). Иными словами, правильное отражение одного из моментов конкретной действительности становится З., если оно не дополняется отражением места и роли этого момента (стороны, черточки, тенденции) в составе конкретной действительности, напр. орган нельзя понять иначе как часть организма, в отрыве от организма. Поскольку же полное, исчерпывающее познание действительности возможно лишь в бесконечной перепективе всемирной истории познания и деятельности, постольку З. является неизбежной противоположностью истины, находящейся с последней в диалектически противоречивой связи. При определ. условиях истина становится З., а З. – истиной. Абсолютизированная истина и есть З., а З., поставленное на надлежащее место, т.е. понятое как относительно верное, ограниченно верное отражение одного из моментов конкретной действительности, не имеющего смысла и действит. существования вне связи с другими моментами и предпосылками, перестает быть З. в строгом смысле и становится фрагментом, "кусочком" истины. Так, гегелевская логика есть точнейшее описание диалектики процесса мышления. Однако превращенное в абсолют именно тем, что идеалист не раскрывает обусловленности этого процесса предметной деятельностью обществ. человека, это описание становится З. И наоборот, Маркс, устранив эту идеалистическую односторонность, усвоил и показал истинное содержание гегелевской диалектики. Абсолютизация относительной истины и есть поэтому основной путь возникновения З., а постоянно прогрессирующее познание и практическое преобразование все новых сторон действительности, – а тем самым и действительного места старых (уже известных) ее сторон, – есть единств. путь преодоления З.

Абсолютизация ограниченно верных представлений, превращающая их в З., вовсе не есть имманентно присущее природе человека свойство, а только исторически преходящая тенденция сознания, возникающая на почве строго определенных историч. условий. Сознание, возникающее на основе низкого уровня развития производит. сил и соответствующих им производств. отношений, оказывается опутанным сетью "практических иллюзий". Иллюзии как представления, соответствующие узкой практике (низкому уровню развития культуры, как материальной, так и духовной), естественно, подтверждаются этой практикой, а истинное осознание действительности в ее революц. развитии делается для индивида, действующего в качестве агента узко прагматич. деятельности, не только излишним, но и прямо вредным. Так, преуспевающий капиталист, естественно, воспринимает, напр., теорию стоимости как схоластическое, оторванное от жизни мудрствование. Зато представления вульгарной экономии, в к-рых систематизируются его собств. ограниченные представления, он считает само собой разумеющейся истиной. Соответственно и наука, ориентирующаяся на огранич. практику, в данном случае на практику капиталиста- предпринимателя, т.е. вульгарная экономия, теоретически увековечивает З., совершенно точно отражающие поверхность явлений и представления человека, живущего в мире этих явлений. "Вульгарная экономия в действительности не делает ничего иного, как только доктринёрски истолковывает, систематизирует и оправдывает представления агентов буржуазного производства, захваченных отношениями этого производства. Поэтому нас не может удивлять то обстоятельство, что как раз в форме проявления экономических отношений, которая отчуждена от них и в которых они... принимают нелепый характер и полны противоречий, – а если бы формы проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня, – что именно здесь вульгарная экономия чувствует себя совершенно как дома и что эти отношения представляются ей тем самоочевиднее, чем более скрыта в них внутренняя связь, и чем, однако, более привычными они кажутся для обыденного представления" ("Капитал", т. 3, 1955, с. 830).

Поляризуя умств. и физич. труд, превращая каждого человека в частичного носителя частичных функций ("профессиональный кретинизм", по выражению Маркса), товарно-капиталистич. общество тем самым формирует и сознание, естественно принимающее частичную истину за истину в целом, т.е. превращающее истину в З., а подлинную истину считающее чем-то несуществующим, мнимым, иллюзорным, плодом игры схоластич. ума. В данных условиях, как показал Маркс, чисто теоретич. разоблачение З. (напр., товарного фетишизма) не в силах изгнать З. из обществ. сознания. З. рассеивается лишь тогда, когда предметно-практически преобразуется сама действительность, рождающая и фиксирующая З. в качестве прагматически полезного представления о вещах и человеч. отношениях. Поэтому только революционная и революционизирующая мир практика человека, каждый раз прорывающая узкие рамки существующей практики, оказывается единств. способом преодоления З. и одновременно единств. ориентиром для науч. критики существующей действительности и ее схоластически-теоретич. отражения. Эта работа революц. критики была осуществлена впервые Марксом и Энгельсом. Одновременно это преодоление З. было процессом выявления "рациональных зерен", т.е. абсолютизированных в виде этих З. относительно верных отражений действительности (Рикардо, Гегель, Сен-Симон и др.).

Разоблачив товарный фетишизм как "естественную" форму осознания действительности в условиях отчуждения, Маркс в ходе ее анализа показал ее одновременно как частный случай отчужденного сознания вообще, другой формой к-рого является религия. "Эта действительная ограниченность отражается идеально в древних религиях, обожествляющих природу, и народных верованиях. Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения повседневной практической жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собою и природой" (там же, т. 1, с. 86). Пока не преодолено все тяжелое наследие классового, стихийного развития человечества, в т.ч. профессиональная узость личного развития человека, сопровождаемая принципиальным невежеством относительно всего того, что лежит за рамками профессии, для З. остается реальная почва.

Диалектич. материализм рассматривает в качестве критерия различения истины от З. общественно-историч. практику, к-рая выступает, естественно, в исторически огранич. формах. Поскольку люди, живущие в условиях этих огранич. форм практики, не осознают их ограниченности и принимают их за вечные и неизменные, они неизбежно оказываются в плену З. и столь же неизбежно воспринимают как З. действительное движение практики и познания вперед. Но нельзя забывать, что и практика не может сразу же отделить истину от З. в составе конкретного знания с такой же точностью, как лакмусовая бумажка различает кислоту от щелочи. Практика не является таким всемогущим критерием, особенно если она понимается не как всемирно-историч. практика человечества, а узко прагматически. В. И. Ленин специально подчеркивал в связи с этим, что критерий практики тоже не абсолютен: "... Критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть п о л н о с т ь ю какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько "неопределенен", чтобы не позволять знаниям человека превратиться в "абсолют", и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями агностицизма и идеализма" (Соч., т. 14, с. 130).

Только диалектико-материалистич. философия, связанная с всемирно-историч. процессом преобразования обществ. отношений людей друг к другу и к природе, смогла поэтому теоретически разрешить проблему З. и указать пути его действительного преодоления и "снятия". Марксистско-ленинская теория познания показала, что проблема З. – это не только, и даже не столько чисто теоретическая, сколько широко социальная проблема, полное решение к-рой совпадает с коммунистич. преобразованием всех обществ. условий труда, в т.ч. и условий труда ученого, т.е. с преодолением товарно-капиталистич. формы разделения труда также и внутри науки. Лишь на почве диалектико-материалистич. теории отражения могут быть правильно расценены также место и роль тех З., к-рые действительно возникают в результате чисто формальных неточностей в рассуждении. Но З. такого рода и происхождения в истории науки играют, конечно, ничтожнейшую роль и к тому же часто имеют более глубокие причины, нежели простой недостаток формально-логич. культуры (см. Логические ошибки).

Совр. бурж. философия, не видящая выхода за пределы товарно-капиталистич. способа разделения труда между индивидами, не в состоянии разрешить и проблему З. Усматривая корни З. не в историч. условиях, порождающих З., а в органически присущих человеч. познават. способностям "несовершенствах", совр. бурж. философия исходит из индивида, искалеченного разделением труда, и принимает его особенности за "естественные" свойства чувственности и мышления вообще. Так, неопозитивизм (Айер, Карнап, Рассел и т.п.), принимая "профессиональный кретинизм" бурж. специалиста за вечную и естеств. форму человеч. мышления, стремится найти способы преодоления З. на почве и в рамках условий, с неизбежностью порождающих и фиксирующих эти З. Отсюда и рождается крайне наивная иллюзия, будто все З. имеют свою причину в несовершенствах естеств. языков, а потому только и могут быть преодолены с помощью языка искусственного, где строго регламентированы все значения терминов и способы соединения терминов в языковые конструкции (в теории). Прагматизм вообще смазывает разницу между истиной и З., объявляя истиной все "полезные" представления. Последовательное проведение этого взгляда приводит к учению об истине, как о "полезной фикции"; З. философски санкционируется в качестве истины, поскольку оно приводит к прагматически оправдываемому эффекту, успеху. Реальные корни и условия возникновения З. здесь остаются вне поля зрения и тем самым принимаются за естеств. и неизменные предпосылки его мышления, познания.

Откровенно и предельно проблема З. субъективируется и поэтому с неизбежностью переводится в иррационалистич. план у совр. экзистенциалистов и их духовного предшественника Кьеркегора. Проблема З. переносится Кьеркегором в сферу практического, но последняя предельно сужается им и выступает как этика. Если человек в своих поступках исходит из требований своего внутр. "Я", к-рое выступает в сфере этики как "совесть", если он выбирает себя, то он выбирает истину. Если же он предпочитает действовать сообразно тому, что ему навязывают извне, сообразно требованиям, о происхождении и правомерности к-рых он вопроса не ставит, т.е. если он выбирает не самого себя, а нечто объективное, он заблуждается. Субъективное, личное оказывается критерием истины. Кьеркегор и вслед за ним совр. экзистенциалисты называют все то, что берет свое начало в субъективном, необъективируемом, – "подлинным", то, что исходит из безликого, внешнего человеку, – "неподлинным". Один из вождей совр. экзистенциализма Хейдеггер определяет З. как "сокрытость", а истину – как "нескрытость". Он выступает против традиц. понимания истины как соответствия суждения предмету. Такое понимание, по Хейдеггеру, делает "местом" истины суждение и основано на "метафизическом" толковании познания как отношения субъекта к объекту. Истина есть характеристика самого бытия. Но это бытие есть бытие человеческое, есть "открытость" человеч. бытия, а З. – "сокрытость". Одним из наиболее типичных примеров З. является, по Хейдеггеру, следование традиции. Понять, скажем, филос. теорию – значит увидеть в ней решение тех вопросов, над к-рыми бьешься сам. Поэтому, говорит Хейдеггер, подлинный мыслитель не может заниматься классификацией школ или направлений, ибо в лице всех этих направлений для него существует только одно – свое собственное. Эта т. зр. Хейдеггера приводит его к крайне субъективистским выводам:

предпосылкой в решении проблемы З. и истины является субъективистское понимание личности и творч. процесса, к-рый совершенно отрывается от объективного, выступает ли это объективное в форме природной или социальной закономерности, в форме опредмеченной человеч. деятельности – т.е. культуры.

Диалектико-материалистич. анализ знания, имеющий целью отличить истину от З., всегда должен быть доведен до понимания материальных условий, определяющих человеч. жизнедеятельность, до понимания конкретно-историч. рамок и границ этой жизнедеятельности, характера отношений людей друг к другу и к природе, с необходимостью порождающих это знание и определяющих меру его истины, за пределами к-рой эта частичная истина становится З. В теории З. опрокидывается лишь тогда, когда ему противопоставляется полная и конкретная картина той действительности, абстрактно-односторонним и абсолютизированным отражением к-рой является критикуемое З. Критич. отношение к собств. практич. и теоретич. предпосылкам (самокритичность) – это субъективное условие, без к-рого мыслящий человек не в состоянии самостоятельно отличить истину от З., не в состоянии вырваться из сети практич. иллюзий, со стихийной силой навязываемых ему ограниченными условиями его жизни. И эта самокритичность мышления, в свою очередь, может быть обеспечена только конкретным пониманием всеобщих условий деятельности и познания, т.е. филос. теорией, раскрывающей связи мышления с предметно-практич. деятельностью обществ. человека, а через нее – с объективной реальностью. Единственной филос. теорией, в полной мере охватывающей этот круг вопросов, является ныне марксистско-ленинская диалектика, как логика и теория познания, – острейшее оружие борьбы с З.

Э. Ильенков, Й. Элез, Н. Митрошилова, П. Гайденко, М. Туровский. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

ЗАБЛУЖДЕНИЕ (лат. erratum) — понятие, фиксирующее момент ограниченности знания, его несоответствия своему объекту или несовместимости с принятым знанием. Как философское понятие заблуждение обозначает неотъемлемый аспект познавательного процесса, состоящий в незавершенности и исторической переоценке его результатов, зависимости знания от изменяющихся условий его производства, а также являющийся источником содержательного многообразия знания, противостоящего познавательным идеалам и нормам. В повседневном общении и словоупотреблении непроизвольность и объективная обусловленность заблуждения отличают его от случайной ошибки, преднамеренной лжи и неосведомленности (отсутствия знания).

Заблуждение как оценочная характеристика является функцией аналитико-критической способности рассудка, обнаруживающего внутреннюю противоречивость знания, рассогласованность отдельного утверждения с принятой системой знания, с результатом его практического применения. В более широком смысле заблуждение становится проблемой в результате социокультурной миграции, постоянного столкновения мировоззренческих и культурных стереотипов. Магический акт, мифический архетип, религиозная вера внутренне не предполагают заблуждения. Понимание объективной природы заблуждения и поиск его причин знаменовали собой рождение критической рефлексии и стали одним из основных источников развития философии и науки. В античности впервые были разграничены подлинное и неподлинное бытие (небытие у Парменида), которым соответствует противоположность разума и чувства, истины и мнения. Заблуждение неизбежно как элемент повседневной человеческой реальности, и познание истины означает, в сущности, переход на новый уровень бытия. Познание неотделимо от практического и нравственного действия; не только теоретико-диалектический дискурс, но и образ жизни философа позволяет ему выйти из состояния заблуждения, приобщиться к подлинному бытию-истине. Средние века придали заблуждению еще больший морально-онтологический смысл, сведя познание к греховной свободной воле и неподлинному бытию; истина была отождествлена с праведностью, предопределением и верой в Бога. Секуляризация познавательного отношения в Новое время приводит к пониманию заблуждения как результата свободной воли, выражающейся в произвольности мышлении (эмпиризм) и двусмысленности, изменчивости чувственного восприятия (рационализм). Критика заблуждений (“идолов разума”) становится отправным пунктом теории познания. Гегель впервые понял заблуждение как процессуальную сторону познания, открыв его диалектическую связь с истиной. Потенциальную ошибочность всякого знания, рискованность познавательного акта, его проблематичность и незавершенность подчеркивает принцип фаллибилизма К. Поппера. Когнитивная социология науки Д. Блура рассматривает заблуждение лишь как рефлексивную и одностороннюю оценку знания одним из участников данной познавательной ситуации.

Нелинейное, поливариантное развитие знания включает в себя заблуждение в качестве пробных, разнонаправленных потоков целостного процесса познания, ни один из которых не имеет монополии на истину. Право на заблуждение, на индивидуальное своеобразие, на отклонение мышления индивида от магистральной линии является завоеванием современного плюрализма и демократии. Такая трактовка заблуждения противоположна просветительскому его пониманию как невежества и обмана. Вместе с тем преувеличение роли заблуждения в познании ведет к релятивизму, скептицизму и агностицизму.

И. Т. Касавин

Истина

[править]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 2 января 2012; проверки требуют 5 правок.

И́стина — отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он предположительно существует сам по себе, как бы вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом, истина есть универсальная абстрактная категория, понятие, используемое, в частности, в религии и философии. В качестве антонима используется понятие «ложь».

Что есть истина? - картина Николая Николаевича Ге

В значении «истина» может употребляется также слово «пра́вда», антонимами которого служат понятия кривда[1], ложь[2] и вымысел[3].Содержание [убрать]

1 Определения

2 «Правда» в значении «истина»

3 История понятия

4 Виды истины

5 Уровни понимания истины

5.1 Теоретическое осмысление истины

5.2 Религиозный смысл истины

6 Литература

7 См. также

8 Примечания

9 Ссылки

[править]

Определения

Самое известное определение истины было высказано Аристотелем и сформулировано Исааком Израильтянином, затем оно было воспринято Фомой Аквинским и всей схоластической философией. Это определение гласит, что истина есть conformitas seu adaequatio intentionalis intellectus cum re (интенциональное согласие интеллекта с реальной вещью или соответствие ей).[4]

В общей философии, общественно-гуманитарных и естественных, технических науках под истиной подразумевают соответствие положений некоторому критерию проверяемости: теоретической, эмпирической.

В философии понятие истины совпадает с комплексом базовых концепций, позволяющих различить достоверное и недостоверное знание по степени его принципиальной возможности согласовываться с действительностью, по его самостоятельной противоречивости/непротиворечивости.

В логике, для которой значение истинности суждений и умозаключений является одним из преимущественных предметов изучения, критерием истинности выступает логическая правильность: относительная полнота формальных аксиоматических систем и абсолютное отсутствие в них противоречий.

В разделах науки (физике, химии, истории, социологии и др.) категория истины обладает двойственной характеристикой. С одной стороны, истина есть в традиционном понимании цель научного познания, а с другой — это самостоятельная ценность, обеспечивающая принципиальную возможность научного знания совпадать с объективной реальностью, как минимум быть комплексом базовых решений теоретических и практических задач.

[править]

«Правда» в значении «истина»

Несмотря на то, что понятие «правда» используется в значении «истина», оно является более бытовым, и порой приобретает эмоциональную окраску, снабжаясь такими эпитетами как «горькая», «страшная» или «сладкая». Кроме того, если под «правдой» подразумеваются субъективные представления человека об истине, может говориться о «нескольких правдах». Таким образом термин «правда» более проконстатирует действительность нежели реальность истинную.

[править]

История понятия

Впервые философское понятие истины введено Парменидом как противопоставление мнению. Основным критерием истины признавалось тождество мышления и бытия. Наиболее разработанной теорией истины в античной философии выступала концепция Платона, согласно которой истина есть сверхэмпирическая идея (вечный «эйдос истины»), а также вневременное свойство остальных «идей». Причастность человеческой души миру идей связывает душу с истиной. В средневековой философии Августин, опиравшийся на взгляды Платона, проповедовал учение о врождённости истинных понятий и суждений (в XVII в. эта концепция развивалась Р.Декартом). Начиная с XIII в. была распространена теория Фомы Аквинского, придерживавшегося учения Аристотеля и развивавшего это учение с позиции гармонического единства познающего разума и верующего (христианского) мышления.

До сих пор наиболее распространенной концепцией истины является корреспондентская или классическая концепция истины. Её основные положения сформулированы Аристотелем, главное из них сводится к формуле:- истина есть соответствие вещи и интеллекта (лат. veritas est adaequatio rei et intellectus). В классическом смысле истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством чувственного и интеллектуального изучения либо принятия сообщения об объекте и характеризуемая с позиции достоверности. Более упрощенная трактовка совпадает с таким тезисом:- истина есть адекватное отображение действительности в сознании.

Понимание истины как соответствия знаний и вещей было свойственно в античности Демокриту, Эпикуру, Лукрецию. Классическая концепция истины признавалась Фомой Аквинским, Г. Гегелем, К. Марксом и другими мыслителями. В частности, французские философы-сенсуалисты (например, Э. Кондильяк) определяли истину, постулируя её в своих формулах в принципе как адекватное отображение действительности и тем самым присоединяясь к приверженцам корреспондентской теории. Общая ориентация на классические воззрения присуща также и некоторым философам XX в. (А. Тарский, К. Поппер и др.).

В классической концепции действительность трактуется, главным образом, как объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания. Действительность включает в себя не только воспринимаемый мир, но и субъективную, духовную сферу. Особым образом здесь следует сказать о познании; его результат (истина), а также сам объект познания понимаются неразрывно связанными с предметно-чувственной деятельностью человека. Позднее к этому прибавилось понимание истины не только как статичного явления, но и как динамичного образования или процесса.

Некоторые сторонники классической концепции трактовали истину более возвышенно, но также и более неопределенно. Они понимали истину как свойство субъекта, совпадающее с его согласием с собой, комплексом априорных форм чувственности и мышления (И. Кант) или даже в виде вечного, вневременного, неизменного и безусловного свойства идеальных объектов (Платон, Августин). Сторонники таких воззрений составляли достаточно многочисленную группу философов. Они видели истину в идеале, в некотором недостижимом пределе. Это понимание долгое время господствовало, имея таких последователей как Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Фихте и другие мыслители.

В границах ещё одного направления, эмпиризма, истина понималась как соответствие мышления ощущениям субъекта (Д. Юм в XVIII в., Б. Рассел в ХХ в.), либо в качестве совпадения идей и поступков со стремлениями личности (У. Джемс, Х. Файхингер). Р. Авенариус и Э. Мах понимали истину как согласованность ощущений. М. Шлик и О.Нейрат рассматривали истинность как последовательную связь предложений науки и чувственного опыта. Конвенционалисты (например, А. Пуанкаре) утверждали, что дефиниция истины и её содержание носят условно-договорный характер.

С конца XIX в философии усиливается иррационалистический подход к пониманию истины. Ф. Ницше связывал истину с идеями вечного возвращения и переоценки ценностей. Ж.-П. Сартр считал, что сущность истины есть свобода; экзистенциалисты в целом противопоставляли объективной истине представление о личной истине, в границах которой интуитивно раскрывается бытие в его подлинности.

Согласно наиболее распространенным воззрениям в западной философии середины XX в. истина есть особый идеальный объект (Ж. Маритен, Н. Гартман и др.). Такое понимание истины неразрывно связано с пониманием бытия как трансцендентного, сверхчувственного и рационально до конца не постижимого феномена.

Одним из важных итогов философских исследований выступает различие между абсолютной и относительной истиной. Абсолютная истина — это полное, исчерпывающее знание о мире как о сложно организованной системе. Относительная истина — это неполное, но в некоторых отношениях верное знание о том же самом объекте.

Возникший в XX веке неопозитивизм разделяет истины на эмпирические (подтверждаемые опытом) и логические (не зависящие от опыта, априорные). Представители так называемого социально-психологического направления (Томас Кун, Пол Карл Фейерабенд) в противовес неопозитивистской трактовке научной истины как эмпирической подтверждаемости предложили вообще аннулировать понятие научной истины, особые нападки с их стороны вызывало понятие объективности истины.[5]

Также необходимо выделить тезис о конкретности истины. Конкретность истины есть зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых знания существуют и развиваются. В содержание этого тезиса входит идея, которая была востребована в сравнительно позднее время при достижении понимания мира как динамичного целого, изменяющейся материальной системы.

В некотором смысле доводя эту точку зрения до логического завершения, теоретики постмодернизма (Ж. Деррида, Ж. Делез) изображали познание в качестве обреченного на неудачу процесса вечной «погони» за истиной как иллюзией или «симулякром».

[править]

Виды истины

Абсолютная истина — источник всего, то, из чего все изошло. Абсолютная истина не есть истина как процесс, она статична, неизменна (если она динамична, то она может стать более или менее абсолютной, следовательно, становится относительной истиной). Именно познание абсолютной истины есть то благо, к которому должна стремиться философия, однако чаще наблюдается уход современной философии от онтологических вопросов. Человеческий разум всегда будет ограничен определенными рамками, и у него нет возможности раскрыть полностью абсолютную истину.

В некоторых религиях (в частности, в христианстве) эта проблема преодолевается тем, что абсолютная истина сама открывается человеку, поскольку признается личностность последней (абсолютная истина есть Бог). Другого адекватного решения вопроса об абсолютной истине философия предложить не смогла, т.к. философские системы ограничены по вышеуказанной причине ограниченности создавшего их человеческого разума, и создаваемые ими категории, претендующие на название "абсолютная истина", отрицают сами себя, что приводит к нигилизму. Последний в общих чертах сводится к утверждению, что "всякая истина относительна", которое тоже характеризуется самоотрицанием, поскольку носит характер абсолютный.[6] Примером абсолютной истины может служить высказывание Декарта "Мыслю, следовательно существую" (лат. Cogito, ergo sum).

Относительная истина — философское понятие, отражающее утверждение, что абсолютная истина (или истина в последней инстанции) труднодостижима. Согласно этой теории, можно только приближаться к абсолютной истине, и по мере этого приближения создаются новые представления, а старые отбрасываются. Теории, утверждающие существование абсолютной истины, часто называют метафизикой, относительной истины — релятивизмом. Понятие относительной истины используется в учении о диалектике. Разновидностью относительной истины является правда. Относительная истина всегда отражает текущий уровень нашего знания о природе явлений. Например, утверждение «Земля вертится» — абсолютная истина, а утверждение о том, что вращение Земли происходит с такой-то скоростью, — относительная истина, которая зависит от методов и точности измерения этой скорости.

Объективная истина — это такое содержание наших знаний, которое не зависит от субъекта по содержанию (по форме всегда зависит, поэтому истина субъективна по форме). Признания объективности истины и познаваемости мира равнозначны и не имеют ничего общего с относительным понятием иррационалистической философии.

Необходимая истина — знание, достигнутое в результате совокупности связанных внутренней последовательностью действий.

Случайная истина — знание, полученное вне зависимости от целенаправленных действий познающего субъекта.

Аналитическая истина имеет место тогда, когда приписываемое объекту свойство содержится в самом его понятии с необходимостью.

Синтетическая истина — это познавательная ситуация, в рамках которой раскрытие некоторого свойства требует внесения дополнительной (зачастую случайной) информации об исследуемом объекте в понятие об этом объекте.

[править]

Уровни понимания истины

[править]

Теоретическое осмысление истины

Все теории можно разделить на дающие реальное определение истине и устанавливающие правила употребления слова «истина».

Истина одна и сама обозначает всё.[7] Никакие определения, теории и обозначения не есть самою истиною, ибо истина сама определяет реальное бытие и действительность. Разнообразные определения не могут ограничить саму истину, а лишь являют обнаружение существования истины и цель их — познание смысла и сути полноты целостной истины.[7]

Теории истины (концепции истины), дающие определение истине:

Классическая линия понимания истины:

Корреспондентская концепция: истина — это соответствие мысли (высказывания) и действительности (вещи), представление, предельно адекватное или совпадающее с реальностью (Аристотель, средневековая философия, философия Нового времени, Гегель); способы установления соответствия мысли и действительности:

Авторитарная концепция: истина — это убеждение и/или доверие авторитету (средневековая философия, богословие)

Теория истины как очевидности: истина — это «ясное и отчетливое представление» (Р. Декарт, Ф.Брентано, Э. Гуссерль)

Теория истины как опытной подтверждаемости (Дж. Локк, М. Шлик)

Семантическая теория истины: поскольку высказывание о высказывании порождает семантические парадоксы, вводится запрет на определение понятия истины в теории, использующей данное понятие; требуется построение метатеории, задающей условия понимания истины для исходной теории (А. Тарский)

"Натуралистическая" теория истины: в "натуралистической" философии истина - это идея, соответствующая законам Природы (А.Н.Костенко)

Неклассические концепции:

Конвенциональная теория: истина — это результат соглашения (А. Пуанкаре, Т.Кун)

Когерентная теория: истина — это характеристика непротиворечивого сообщения, свойство согласованности знаний (Р. Авенариус, Э.Мах)

Прагматическая теория: истина — это полезность знания, его эффективность, то есть истинным является сообщение, позволяющее достичь успеха (Ч. С. Пирс)

Теории истины (концепции истины), устанавливающие правила употребления термина «истина» при разворачивании исследований:

Дефляционная теория (концепция избыточности (redundancy)): слова «истина», «истинный», «истинно» излишни, поскольку избыточны для процесса познания: если делать утверждение об истинности некоторого предложения, то приходится высказывать само это предложение, отрицание же предложения означает его простое отрицание (А.Айер, М.Даммит и др.)

Перформативная теория: слова «истина», «истинный», «истинно» являются перформативами в рамках теории речевых актов (П. Ф. Стросон)

[править]

Религиозный смысл истины

В индуизме, опирающемся на ведическую традицию, а также в буддизме, который оппонировал авторитету Вед, равно как в большинстве восточных учений, при всем серьёзном отличии этих религиозно-философских течений друг от друга, по вопросу статуса истины позиция практически одинакова. Истина − это прежде всего слово Учителя, указывающее верный Путь к спасению. Если концепция души признается (например, в индуизме и джайнизме), то слово Учителя ведет к спасению человеческой души, индивидуальной или надындивидуальной. Если же наличие души отрицается (буддизм) или ставится под вопрос (древнекитайская традиция), то истина − это преодоление иллюзии в пользу подлинного образа действительности, либо же Путь восстановления мировой гармонии (например, через почитание традиций в конфуцианстве, законов Империи в легизме и др.). Таким образом, в древневосточных учениях истина − это спасительное Знание[8].

В иудаизме истина − это верность Заповедям (Устной Торе), переданным Моисеем человеку от «Бога» и изложенным в Талмуде, который охватывает Мишну и Гемару.

А Господь Бог есть ИСТИНА; Он есть Бог живый и Царь вечный.

Книга пророка Иеремии 10.10

Во многом аналогичной позиции придерживались сторонники ислама, убежденные в том, что слова, донесенные до правоверных пророком Мухаммедом и изложенные в сурах Корана, − это ключ к блаженному существованию после смерти. Отступление от данных слов неминуемо ведет к погибели. Таким образом, в иудаизме и исламе истина − это спасительный Закон[9].

Христианство истиной называет не некоторую абстрактную универсальную идею или какое-либо материальное явление (формирование), а основополагающую живую личность Иисуса Христа, который изрёк: «Я есть путь, истина и жизнь» (Ин.14:6). В этом смысле примечательно поведение Пилата, скептически спросившего Христа: «Что есть истина?» и не выслушавшего ответа от самой Истины (Ин.18,37-38). Следует заметить и другие слова Христа об истине, а именно, о тех случаях, когда истина попирается: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8,44). Этим подчеркивается, что направленность воли разумных существ определяет их причастность либо к истине и к вечной жизни (вечному бытию), либо ко лжи − вечной смерти и небытию. После грехопадения прародителей все люди подвержены влиянию диавола, поэтому псалмопевец Давид (с некоторым удивлением) восклицает: «Всяк человек − ложь» (Пс.115,1-2). Воскресение Христово рождает надежду на исправление человеческой природы. Таким образом, в христианстве истина − это спасительная Личность [10].

Эти три истины удовлетворяют потребность трех составляющих человека — духа, души и разума. Дух живет познанием и знание является для него истиной. Разум — систематизацией знаний, поэтому его истина закон. Душа — любовью, ей требуется объект любви — личность.

Истина и заблуждение

Заблуждение — знание, не соответствующее своему предмету, не совпадающее с ним. Будучи неадекватной формой знания, оно главным своим источником имеет ограниченность, неразвитость или ущербность общественно-исторической практики и самого познания. Заблуждение по своей сути есть искаженное отражение действительности, возникающее как абсолютизация результатов познания отдельных ее Сторон. Заблуждения, конечно, затрудняют постижение истины, но они неизбежны, есть необходимый момент движения познания к ней, одна из возможных форм этого процесса. Например, в форме такого «грандиозного заблуждения», как алхимия, происходило формирование химии как науки о веществе. Заблуждения многообразны по своим формам. Следует, например, различать заблуждения научные и ненаучные, эмпирические и теоретические, религиозные и философские, и г.д. Так, среди последних существуют, такие как эмпиризм, рационализм, софистика, эклектика, догматизм, релятивизм и др. Заблуждения следует отличать ото лжи — преднамеренного искажения истины в чьих-то корыстных интересах, и связанной с этим передачи заведомо ложного знания — дезинформации. Если заблуждение — характеристика знания, то ошибка — результат неправильности действий индивида в любой сфере 1-го деятельности: ошибки в вычислениях, в политике, в житейских делах и т.д. Выделяют ошибки логические — нарушение принципов и правил логики, и фактические, обусловленные незнанием предмета, реального положения дел и т.п. Развитие практики и самого познания показывает, что те или иные заблуждения рано или поздно преодолеваются: либо сходят со сцены (как, например, учение о «вечном двигателе»), либо превращаются в истинные знания (превращение алхимии в химию). Важнейшие предпосылки преодоления заблуждений — изменение и совершенствование породивших их социальных условий, зрелость общественно-исторической практики, совершенствование наблюдений и экспериментов, развитие и углубление знаний и методов его получения. Истина — знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним. Иначе говоря, это верное, правильное отражение действительности — в живом созерцании или в мышлении. Поэтому первый и исходный признак (свойство) истины — объективность: конечная обусловленность реальной дей­ствительности, опытом, практикой и независимость содержания истинного знания от отдельных людей (как, например, утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца). Истина не есть свойство материальных объектов (например, «дом есть истина»), а характеристика знаний о них. Будучи объективна по своему внешнему материальному содержанию, истина субъективна по своим внутренним идеальным содержанию и форме: истину познают люди, выражающие ее в определенных субъективных формах (понятиях, законах, теориях и т.п.). Например, всемирное тяготение изначально присуще материальному миру, но в качестве истины, закона науки оно было открыто Ньютоном. Истина есть процесс, а не некий одноразовый акт постижения объекта сразу, целиком и в полном объеме. Для характеристики объективной истины как процесса применяются ка­тегории абсолютного (выражающей устойчивое, неизменное в явлениях) и относительного (отражающей изменчивое, преходящее). Абсолютная истина (точнее, абсолютное в объективной истине) понимается, во-первых, как полное, исчерпывающее знание о действительности в целом — гносеологический идеал, который никогда не будет, достигнут, хотя познание все более приближается к нему. Во-вторых, как тот элемент знаний, который не может быть никогда опровергнут в будущем: «Птицы имеют клюв», «люди смертны» и т.д. Это так называемые вечные истины, знания об отдельных сторонах предметов. Относительная истина (точнее, относительное в объективной истине) выражает изменчивость каждого истинного знания, его углубление, уточнение по мере развития практики познания. При этом старые истины либо заменяются новыми (например, классическая механика сменилась квантовой), либо опровергаются и становятся заблуждениями (например, истина о существовании вечного двигателя, понятия о теплороде, флогистоне и т.п.). Относительность истины заключается в ее неполноте, условности, приблизительности, незавершенности. Абсолютная истина в виде целостного фрагмента знания складывается из суммы относительных, но не путем механического соединения готовых истин, а в процессе исторического развития познания и синтеза его результатов. Существуют две крайние позиции в понимании отношения абсолютного и относительного моментов в истине. Догматизм преувеличивает значение устойчивого момента, релятивизм — изменчивой стороны каждой истины. В свое время Гегель справедливо подчеркивал, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Это значит, что любое истинное знание всегда определяется в своем содержании и применении данными условиями места, времени и многими другими специфическими обстоятельствами. Таким образом, объективная, абсолютная, относительная и конкретная истины — это не разные сорта истин, а одно и то же истинное знание с этими своими характерными признаками (свойствами). Вопрос о том, можно ли отграничить истину от заблуждения, и если можно, то каким именно образом, всегда интересовал познающую мысль. Это и есть вопрос о критерии истины. И истории философии и науки высказывались различные точки, и зрения на сей счет. Таким критерием считались, в частности, ясность и отчетливость знаний, их общезначимость, чувственные данные, по­лезность знаний и т.п. Диалектико-материалистическая философия соединила всеобщность критерия истины с непосредственной действительностью путем введения в теорию познания общественно-исторической практики. Последняя во всем своем объеме и полноте, а также в целостном историческом развитии (в единстве прошлого, настоящего и будущего) была представлена решающим в конечном итоге критерием истины. История познания подтвердтла этот вывод. Проверка знания «на истину» практикой не есть какой-то одноразовый акт, нечто неизменное или «зеркальное сличение», а она есть процесс, т.е. носит исторический, диалектический характер. А это значит, что критерий практики одновременно определенен и неопределен, абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только развивающаяся практика во всей полноте ее содержания может окончательно доказать какие-либо теоретические или иные положения. В то же время данный критерий относителен, так как сама практика развивается, совершенствуется, наполняется новым содержанием и потому она не может в каждый данный момент, тотчас и полностью доказать те или иные выводы, полученные в процессе познания. Диалектичность практики как критерия истины является объективной основой возникновения и существования иных критериев для проверки истинности знания в различных его формах. В качестве таковых выступают так называемые внеэмпирические, внутринаучные критерии обоснования знания (простота, красота, внутреннее совершенство и т.п.). Важное значение среди них имеют теоретические формы доказательства, логический критерий истины, опосредованно выведенный из практики, производный от нее и потому могущий быть вспомогательным критерием истины. Он дополняет критерий практики как решающий, а не отменяет или заменяет его полностью. В конечном итоге практика, и только она, может окончательно доказать истинность тех или иных знаний.

Роль языка в обществе и его основные функции Сознание и бессознательное Познание как предмет философии: единство объекта и субъекта, многообразие форм Познание, творчество, практика Чувственное, рациональное и иррациональное в познавательной деятельности Научное и вненаучное знание. Критерии научности Структура научного познания, его уровни и формы Рост научного знания. Научные революции Общество, наука, техника. Сциентизм и антисциентизм Метод и методология. Классификация методов

Абсолютная и относительная истина

Существуют разные формы истины. Они подразделяются по характеру отражаемого (познаваемого) объекта, по видам предметной реальности, по степени полноты освоения объекта и т. п. Обратимся сначала к характеру отражаемого объекта. Вся окружающая человека реальность в первом приближении оказывается состоящей из материи и духа, образующих единую систему. И первая, и вторая сферы реальности становятся объектом человеческого отражения и информация о них воплощается в истинах.

Поток информации идущий от материальных систем микро-, макро- и мега-миров, формирует то, что можно обозначить как предметную истину (она дифференцируется затем на предметно-физическую, предметно-биологическую и др. виды истины). Понятие "дух", соотносимое в ракурсе основного вопроса мировозрения с понятием "природа" или "мир", распадается в свою очередь на экзистенциальную реальность и реальность когнитивную (в смысле: рационалистически-познавательную).

Экзистенциальная реальность включает в себя духовно-жизненные ценности людей, такие как идеалы добра, справедливости, красоты, чувства любви, дружбы и т. п., а также и духовный мир индивидов. Вполне естественен вопрос о том, истинно или не истинно мое представление о добре (как оно сложилось в таком-то сообществе), понимание духовного мира такого-то человека, Если на этом пути мы достигаем истинностного представления, то можно полагать, что мы имеем дело с экзистенциальной истиной. Объектом освоения индивидом могут стать также те или иные концепции, включая религиозные и естественнонаучные. Можно ставить вопрос о соответствии убеждений индивида тому или иному комплексу религиозных догматов, или, к примеру, о правильности нашего понимания теории относительности или современной синтетической теории эволюции; и там, и здесь употребимо понятие "истинности", что ведет к признанию существования концептуальной истины. Аналогично положение с представлениями того или иного субъекта о методах, средствах познания, например, с представлениями о системном подходе, о методе моделирования и т.п.

Перед нами еще одна форма истины - операциональная. Помимо выделенных могут быть формы истины, обусловленные спецификой видов познавательной деятельности человека. На этой основе имеются формы истины: научная, обыденная (повседневная), нравственная и пр. Приведем следующий пример, иллюстрирующий различие обыденной истины и истины научной. Предложение "Снег бел" может квалифицироваться как истинное. Эта истина принадлежит к сфере обыденного знания. Переходя к научному познанию, мы прежде всего уточняем это предложение. Научным коррелятом истины обыденного познания "Снег бел" будет предложение "Белизна снега - это эффект воздействия некогерентного света, отраженного снегом, на зрительные рецепторы". Это предложение представляет собой уже не простую констатацию наблюдений, а следствие научных теорий - физической теории света и биофизической теории зрительного восприятия. В обыденной же истине заключена констатация явлений и корреляций между ними. К научной истине применимы критерии научности. Все признаки (или критерии) научной истины находятся во взаимосвязи. Только в системе, в своем единстве они способны выявить научную истину, отграничить ее от истины повседневного знания или от "истин" религиозного или авторитарного знания. Практически-обыденное знание получает обоснование из повседневного опыта, из некоторых индуктивно установленных рецептурных правил, которые не обладают необходимо доказательной силой, не имеют строгой принудительности.

Дискурсивность научного знания базируется на принудительной последовательности понятий и суждений, заданной логическим строем знания (причинно-следственной структурой), формирует чувство субъективной убежденности в обладании истиной. Поэтому акты научного знания сопровождаются уверенностью субъекта в достоверности его содержания. Вот почему под знанием понимают форму субъективного права на истину. В условиях науки это право переходит в обязанность субъекта признавать логически обоснованную, дискурсивно доказательную, организованную, "систематически связанную" истину. В пределах науки имеются модификации научной истины (по областям научного знания: математики, физики, биологии и др.). Следует отграничивать истину как гносеологическую категорию от логической истинности (иногда квалифицируемой как логическая правильность).

Логическая истинность (в формальной логике) - истинность предложения (суждения, высказывания), обусловленная его формально-логической структурой и принятыми при его рассмотрении законами логики (в отличие от так называемой фактической истинности, для установления которой необходим также анализ содержания предложения)". Специфична объективная истина в уголовном судопроизводстве, в исторической науке, в других гуманитарных и общественных науках. Рассматривая, например, историческую истину, А. И. Ракитов пришел к выводу, что в историческом познании "возникает совершенно своеобразная познавательная ситуация: исторические истины есть отражение реальной, прошедшей социально значимой деятельности людей, т.е. исторической практики, но сами они не включаются, не проверяются и не видоизменяются в системе практической деятельности исследователя (историка)" (приведенное положение не следует расценивать как нарушающее представление о критериальных признаках научной истины.

В данном контексте термин "проверяемость" употребляется в строго обозначенном автором смысле; но "проверяемость" включает в себя также и обращение к наблюдению, возможность многократного наблюдения, что в историческом познании всегда имеет место).В гуманитарном знании важное значение для истины имеет глубина понимания, соотносимая не только с разумом, но и с эмоциональным, ценностным отношением человека к миру. Такая двухполюсность истины наиболее ярко выражается в искусстве, в понятии "художественная правда". Как отмечает В. И. Свинцов, художественную правду правильнее рассматривать как одну из форм истины, используемую постоянно (наряду с другими формами) в познании и интеллектуальной коммуникации. Анализ ряда художественных произведений показывает, что "истинностная основа" художественной правды в этих произведениях имеется. "Весьма возможно, что она как бы перемещена из поверхностного в более глубокие слои. Хотя установить связь "глубины" с "поверхностью" не всегда легко, ясно, что она должна существовать...

В действительности истина (ложь) в произведениях, содержащих такие конструкции, может быть "упрятана" в сюжетно-фабульном слое, слое характеров, наконец в слое закодированных идей".

Художник способен открывать и в художественной форме демонстрировать истину. Важное место в теории познания занимают формы истины: относительная и абсолютная. Вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины мог стать в полной мере как мировоззренческий вопрос лишь на определенной ступени развития человеческой культуры, когда обнаружилось что люди имеют дело с познавательно неисчерпаемыми сложноорганизованными объектами, когда выявилась несостоятельность претензий любых теорий на окончательное (абсолютное) постижение этих объектов.

Под абсолютной истиной в настоящее время понимается такого рода знание, которое тождественно своему предмету и потому не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания

Такая истина есть:

а) результат познания отдельных сторон изучаемых объектов (констатация фактов);

б) окончательное знание определенных аспектов действительности;

в) то содержание относительной истины, которое сохраняется в процессе дальнейшего познания;

г) полное, актуально никогда целиком недостижимое знание о мире и (добавим мы) о сложноорганизованных системах.

По-видимому, вплоть до конца XIX - начала XX в. в естествознании, да и в философии господствовало представление об истине как об абсолютной в значениях отмеченных пунктами а, б и в. Когда констатируется что-либо существующее или существовавшее в действительности (например, в 1688 г. были открыты красные кровяные тельца-эритроциты, а в 1690 г. проведено наблюдение поляризации света), "абсолютны" не только годы открытий этих структур или явлений, но и утверждения о том, что эти явления имеют место в действительности. Такая констатация подходит под общее определение понятия "абсолютная истина". И здесь мы не находим "относительной" истины, отличающейся от "абсолютной" (разве что при перемене системы отсчета и рефлексии над самими теориями, объясняющими данные феномены; но для этого требуется известное изменение самих научных теорий и переход одних теорий в другие). Когда дается строгое философское определение понятиям "движение", "скачок" и т.п., такое знание тоже может считаться абсолютной истиной в смысле, совпадающем с относительной истиной (и в этом плане употребление понятия "относительная истина" не обязательно, как излишней становится и проблема соотношения абсолютной и относительной истин). Такой абсолютной истине не противостоит никакая относительная истина, если только не обращаться к формированию соответствующих представлений в истории естествознания и в истории философии. Не будет проблемы соотношения абсолютной и относительной истин и тогда, когда имеют дело с ощущениями или вообще невербальными формами отражения человеком действительности. Но вот когда эта проблема снимается в наше время по тем же мотивам, по которым ее не было в XVII или XVIII вв., то это уже анахронизм. В применении к достаточно развитому научному теоретическому познанию абсолютная истина - это полное, исчерпывающее знание о предмете (сложноорганизованной материальной системе или мире в целом); относительная же истина - это неполное знание о том же самом предмете.

Пример такого рода относительных истин - теория классической механики и теория относительности. Классическая механика как изоморфное отображение определенной сферы действительности, отмечает Д. П. Горский, считалась истинной теорией без всяких ограничений, т.е. истинной в некотором абсолютном смысле, поскольку с ее помощью описывались и предсказывались реальные процессы механического движения. С возникновением теории относительности было выяснено, что ее уже нельзя считать истинной без ограничений. Изоморфизм теории как образа механического движения перестал со времени быть полным; в предметной области были раскрыты соотношения между соответствующими характеристиками механического движения (при больших скоростях), которые не выполнялись в классической механике. Классическая (с внесенными в нее ограничениями) и релятивистская механика, рассматриваемые уже как соответствующие изоморфные отображения, связаны между собой как истина менее полная и истина более полная. Абсолютный же изоморфизм между мысленным отображением и определенной сферой действительности, как она существует независимо от нас, подчеркивает Д. П. Горский, недостижим ни на какой ступени познания.

Такое представление об абсолютной, да и об относительной истине, связанное с выходом на процесс развития научного знания, развития научных теорий, выводит нас на подлинную диалектику абсолютной и относительной истины. Абсолютная истина (в аспекте г) складывается из относительных истин. Если признать на схеме абсолютную истину за бесконечную область вправо от вертикали "zx" и выше от горизонтали "zу", то ступени 1, 2, З... будут относительными истинами. Вместе с тем эти же относительные истины оказываются частями абсолютной истины, а значит, одновременно (и в этом же отношении) и абсолютными истинами. Это уже не абсолютная истина (г), а абсолютная истина (в). Относительная истина - это абсолютная в третьем своем аспекте, причем не просто ведущая к абсолютной истине как исчерпывающему знанию об объекте, но как составляющая ее неотъемлемую часть, по своему содержанию инвариантную в составе идеально полной абсолютной истины. Каждая относительная истина есть одновременно и абсолютная (в том смысле, что в ней - часть абсолютной - г). Единство абсолютной истины (в третьем и четвертом аспектах) и относительной истины обусловливается их содержанием; они едины благодаря тому, что и абсолютная и относительная истины являются объективными истинами.

Когда мы рассматриваем движение атомистической концепции от античности к XVII-XVIII столетиям, а затем к началу XX в., в этом процессе за всеми отклонениями обнаруживается стержневая линия, связанная с наращиванием, умножением объективной истины в смысле роста объема информации истинного характера. (Приходится, правда, заметить, что приведенная выше схема, достаточно наглядно показывающая формирование абсолютной истины из относительных, нуждается в некоторых поправках: относительная истина 2 не исключает, как в схеме, относительную истину, но вбирает ее в себя, определенным образом ее трансформируя). Так что то, что было истинным в атомистической концепции Демокрита, входит и в истинностное содержание современной атомистической концепции.

А содержит ли в себе относительная истина какие-либо моменты заблуждения? В философской литературе есть точка зрения, согласно которой относительная истина состоит из объективной истины плюс заблуждения. Мы уже видели выше, когда начинали рассматривать вопрос об объективной истине и приводили пример с атомистической концепцией Демокрита, что проблема оценки той или иной теории в плане "истина - заблуждение" не так проста. Нужно признать, что любая истина, хотя бы и относительная, по своему содержанию всегда объективна; а будучи объективной, относительная истина внеисторична (в том плане, которого мы касались) и внеклассовая. Если включать в состав относительной истины заблуждение, то это будет та ложка дегтя, которая испортит всю бочку меда. В результате истина перестает быть истиной. Относительная истина исключает какие-либо моменты заблуждения или ложь. Истина во все времена остается истиной, адекватно отражающей реальные явления; относительная истина есть истина объективная, исключающая заблуждения и ложь.

Историческое развитие научных теорий, нацеленных на воспроизведение сущности одного и того же объекта, подчиняется принципу соответствия (данный принцип был сформулирован физиком Н. Бором в 1913 г.). Согласно принципу соответствия смена одной естественнонаучной теории другой обнаруживает не только различие, но и связь, преемственность между ними, которая может быть выражена с математической точностью.

Новая теория, приходя на смену старой, не просто отрицает последнюю, а в определенной форме удерживает ее. Благодаря этому возможны обратный переход от последующей теории к предыдущей, их совпадение в некоторой предельной области, где различия между ними оказываются несущественными. Например, законы квантовой механики переходят в законы классической при условиях, когда можно пренебречь величиной кванта действия. (В литературе нормативно-описательный характер данного принципа выражается в требовании, чтобы каждая последующая теория логически не противоречила ранее принятой и оправдавшей себя на практике; новая теория должна включать в себя прежнюю в качестве предельного случая, т.е. законы и формулы прежней теории в некоторых крайних условиях должны автоматически следовать из формулы новой теории). Итак, истина по содержанию объективна, а по форме - относительна (относительно-абсолютна). Объективность истины является основой преемственности истин. Истина есть процесс. Свойство объективной истины быть процессом проявляется двояко: во-первых, как процесс изменения в направлении все большей полноты отражения объекта и, во-вторых, как процесс преодоления заблуждения в структуре концепций, теорий. Движение от менее полной истины к более полной (т.е. процесс ее развития), как и всякое движение, развитие, имеет моменты устойчивости и моменты изменчивости. В единстве, контролируемом объективностью, они обеспечивают рост истинностного содержания знания. При нарушении этого единства рост истины замедляется или прекращается вовсе. При гипертрофии момента устойчивости (абсолютности) формируется догматизм, фетишизм, культовое отношение к авторитету. Такая ситуация существовала, например, в нашей философии в период с конца 20-х до середины 50-х годов. Абсолютизация же относительности знания в смысле смены одних концепций другими способна породить зряшный скептицизм и в конце концов агностицизм. Релятивизм может явиться мировоззренческой установкой. Релятивизм обусловливает то настроение смятения и пессимизма в области познания, которое мы видели выше у Х.А. Лоренца и которое, конечно, оказывало тормозящее влияние на развитие его научных исследований. Гносеологический релятивизм внешне противоположен догматизму. Однако они едины в разрыве устойчиво-изменчивого, как и абсолютно-относительного в истине; они дополняют друг друга. Диалектика противопоставляет догматизму и релятивизму такую трактовку истины, в которой воедино связывают абсолютность и относительность, устойчивость и изменчивость. Развитие научного знания есть его обогащение, конкретизация. Науке свойственно систематическое наращивание истинностного потенциала.

Рассмотрение вопроса о формах истины вплотную подводит к вопросу о различных концепциях истины, их соотношению между собой, а также попыткам выяснить, не скрываются ли за ними те или иные формы истины? Если таковые обнаруживаются, то, видимо, прежний прямолинейно-критицистский к ним подход (как к "ненаучным") должен быть отброшен. Эти концепции следует признать в качестве специфических стратегий исследования истины; нужно попытаться осуществить их синтез.

В последние годы эту мысль четко сформулировала Л. А. Микешина. Имея в виду разные концепции, она отмечает, что эти концепции должны рассматриваться во взаимодействии, поскольку они носят комплементарный характер, по сути, не отрицая друг друга, а выражая гносеологический, семантический, эпистемологический и социокультурный аспекты истинного знания. И хотя, по ее мнению, каждая из них достойна конструктивной критики, это не предполагает игнорирования позитивных результатов этих теорий. Л. А. Микешина полагает, что знание должно коррелировать с другим знанием, поскольку оно системно и взаимосвязано, а в системе высказываний могут быть соотнесены предложения объектного и метаязыка (по Тарскому).

Прагматический подход, в свою очередь, если его не упрощать и не вульгаризировать, фиксирует роль социальной значимости, признанное обществом, коммуникативности истины. Эти подходы, коль скоро они не претендуют на единственность и универсальность, представляют в совокупности, подчеркивает Л. А Микешина, достаточно богатый инструментарий гносеологического и логико-методологического анализа истинности знания как системы высказываний. Соответственно каждый из подходов предлагает свои критерии истинности, которые при всей их неравноценности должны, по-видимому, рассматриваться, в единстве и взаимодействии, т. е. в сочетании эмпирических, предметно-практических и внеэмпирических (логических, методологических, социокультурных и др. критериев)

Основные концепции истины в науке

29.05.2011 00:03 Администратор

Индекс материала

Основные концепции истины в науке

Стр 2

Стр 3

Все страницы

Основные концепции истины

Разные этапы в развитии культуры характеризуются преимущественным интересом к различным аспектам проблемы истины. Быстрый прогресс науки в19 – м и 20 – м веках выдвинул на передний план вопрос об истинности знания, получаемого применением научных методов, вопрос об истинности научного знания. Философия откликнулась на актуализацию этого вопроса разработкой нескольких концепций истинного знаний, научного знания в частности.

Корреспондентская (классическая) концепция истины

Одной самых распространённых в философии и науке указанного периода стала корреспондентская (от английского слова correspondence – соответствие) концепция истины. Правда, как уже мы сказали, этой концепции присутствуют уже в сочинениях Аристотеля. По причине древности и согласия со здравым смыслом эту концепцию иногда называют также классической.

Как следует из названия, главным понятием этой концепции является понятие соответствия. Истинное – это соответствующее. Причём, рассматриваемая концепция изначально двойственна. С одной стороны, можно говорить и чаще всего говорят именно так об истинном знании (об истинности суждения, высказывания, предложения, системы предложений), подразумевая знание, соответствующее предмету знания. – Это гносеологический вариант данной концепции. С другой стороны, можно говорить об истинной вещи, имея в виду соответствие этой вещи её идее (понятию, сущности). – Это онтологический вариант обсуждаемой концепции.

И в том, и в другом случае эта концепция представляется очень понятной и естественной. Однако более внимательное её рассмотрение показывает, что она содержит немало спорных моментов и неясностей.

Главная из них – это неясность содержания самого понятия соответствия в контексте этой концепции. Действительно, что означает, например, соответствие между высказыванием о вещи и самой вещью? Ведь очевидно же принципиальное отличие высказывание от вещи. Высказывание, в отличие от вещи, не имеет пространственной формы. Высказывание не содержит в себе вещества, из которого сложена вещь, и т. д. Может сказать, что высказывание о вещи и сама вещь принадлежит разным мирам: внутреннему (ментальному, идеальному, субъективному) миру и внешнему (материальному, объективному) миру. В чём же тогда соответствие высказыванием и вещью? Тесно примыкает к сформулированной проблеме проблема существования своеобразного посредника между высказываниями о вещах и самими вещами, в частности, проблема языка, на котором можно говорить о двух мирах: о мире высказываний и о мире вещей. Важный вклад в прояснение характера такого языка внесли исследования Альфреда Тарского. Такой язык (метаязык) он называет семантическим. На нём можно говорить и об объектном языке, то есть о языке, на котором описывается мир вещей (мир фактов), и о самом этом мире вещей (мире фактов). Введение такого метаязыка позволило А. Тарскому создать работоспособный вариант корреспондентской концепции истины.

Не менее серьёзной проблемой для обсуждаемой концепции истины является установление соответствия (степени соответствия) или несоответствия высказывания и вещи, проблема критерия истинности высказывания. В самом деле, для установления истинности высказывания (соответствия высказывания предмету этого высказывания) необходим некоторый метод. Предположим, что мы нашли такой метод. В истории философии и науки предлагались различные методы (критерии) истинности знания: очевидность, логическая непротеворичивость, общепринятость, полезность, практика … Понятно, однако, что и сами эти методы распознавания истинности (или неистинности) высказываний должны быть проверены на истинность, что требует привлечения других методов установления (критериев) истинности и т. д. Есть у корреспондентской концепции истины и другие проблемы.

Это не значит что эта концепция не работоспособна. Она имеет всего лишь ограниченную область применимости. Её следует развивать, совершенствовать и дополнять другими концепциями.

Когерентная концепция истины

Сторонники этой концепции пытаются обойти основную проблему корреспондентской концепции истины: проблему установления соответствия между фрагментами мира знания (суждениями, теориями, концепциями и т. д.) и фрагментами действительности (вещами, свойствами, отношениями). Они видят истинность знания не в том, что оно соответствует действительности, а в том, что оно (знание) является когерентным, то есть самосогласованным, логически связанным, непротиворечивым. Истоки этой концепции уходят в глубокую древность. Совершенно отчётливо они прослеживаются в трудах Аристотеля, сформулировавшего, как известно, основные законы логики (законы правильного, истинного) мышления. Выполнение требований логики, в частности, законов тождества и противоречия, является совершенно естественным и минимальным требованием, предъявляемым к знанию, претендующему на истинность.

Истинность, обеспечиваемую выполнением этих требований, можно назвать формальной истинностью. И. Кант писал в связи с этим: «Формальная истинность состоит всего лишь в согласии знания с самим собой, при полном отвлечении от всяких объектов вообще и от всяких их различий. И поэтому всеобщие формальные критерии истинности – не что иное, как общие логические признаки согласования знания с самим собою, или, что-то же, с всеобщими законами рассудка и разума». Знание, претендующее на звание истинного знания, не может быть самопротиворечивым. Достаточно богатый, достаточно содержательный фрагмент знания, как правило, содержит уже обнаруженные либо имплицитно присутствующие противоречия. Наличие таких противоречий свидетельствует о том, что он исторически обусловлен и ограничен. Наличие таких противоречий – не предмет гордости, не повод для их апологии. Скорее, - это провод для новых усилий по уточнению и усовершенствованию соответствующего фрагмента знания, для усилий, направленных, в частности, на избавление, по крайней мере, от некоторых - наиболее «кричащих» - из этих противоречий. Когерентная концепция в принципе является операциональной, то есть с её помощью, затратив, конечно, определённое усилия, можно установить, способен ли тот или иной массив знания претендовать на истинность. Дело в том, что знание, дедуцированное (логически выведенное) из данной системы, будет когерентно этой системе и самокогерентно. Особенно широко и успешно эта концепция применяется в логико-математических науках, а также в тех разделах естествознания, в которых используются аксиоматический метод и метод формализации. Именно в таких науках легче и надёжнее осуществляется процедура установления когерентности знания. Поскольку, во-первых, в таких науках эксплицитно (явно и точно) формулируются основоположения (аксиомы, постулаты, принципы) теорий, достаточно строго описываются основные объекты теорий и применяемые в этих теориях правила вывода.

Главным недостатком когерентной концепции истины является её же основное достоинство: она не выводит за пределы знания. Когерентность, провозглашаемая этой концепцией главным признаком истинного знания, характеризует только отношения одних элементов знания к другим. По-прежнему остаётся справедливым вывод И. Канта, согласно которому когерентность знания не является достаточным условием его истинности.

Прагматическая концепция истины

Ф. Ницше утверждал, что истину следует понимать как орудие жизни, как орудие власти, в крайнем случае, - как средство приспособления человека к действительности. Подобные взгляды были систематически развиты представителями прагматизма. Прагматизм – философское учение, сложившееся в последние десятилетия 19 – ого века в США. Основные идеи прагматизма выдвинули и разрабатывали Чарльз Пирс, Уильям Джеймс, Джон Дьюи.

Они подвергли критике предшествующую философию за её метафизическую направленность и предложили свой вариант радикальной её (философии) переориентации. Философия, по их мнению, должна стать общим методом решения жизненных проблем, встающих перед человеком. В связи с этим одно из ключевых положений прагматизма, названное «принципом Пирса», формулирует У. Джеймс: «Наши убеждения суть фактические правила для действия. Для того чтобы выявить смысл какого-либо утверждения, мы должны лишь определить тот способ действия, который оно способно вызвать: в этом способе действия и заключается для нас всё значение данного утверждения». Истинными могут быть названы только те из них, которые имеют благоприятные для субъекта, ими обладающего, последствия, только те, которые оказались полезными, выгодными для этого субъекта. Для прагматистов истинными знаниями будут те, которые надёжно, эффективно, успешно «работают»: ведут человека к успеху, полезны для него. Прагматистская концепция истины не опровергает, а, скорее, предполагает справедливость корреспондентской концепции истины. Для того чтобы некоторое знание, убеждение, верование были истинны в прагматистском смысле они должны соответствовать своему предмету, ситуации к которой они относятся.

Проблема истины и ее критериев. Основные концепции истины

Об истине мы будем говорить здесь только в классическом ее понимании. Как известно, классическая концепция восходит еще к античности, ее основная идея сформулирована Платоном и Аристотелем. В частности, Платон выразил эту идею следующим образом: «...тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, -- лжет...». Концепция, рассматривающая истину как соответствие мыслей действительности, пережила тысячелетия и до сих пор является наиболее распространенной концепцией истины. И хотя классическая концепция сталкивается с многочисленными трудностями и проблемами, до сих пор говоря об истине, мы чаще всего имеем в виду именно соответствие наших представлений, идей, теорий той действительности или, говоря более широко, той области объектов, которую они отображают.

Кажется достаточно оправданной мысль о том, что основной целью науки является получение истинного знания. Поэтому естественно ожидать, что в философии науки, стремящейся дать описание строения научного знания и его развития, понятие истины должно занимать одно из центральных мест. Однако довольно легко убедиться в том, что это далеко не так, более того, понятие истины практически не встречается в философско-методологической литературе последних десятилетий.

До тех пор пока понятие истины использовалось в общем и не очень определенном виде, особых трудностей с его употреблением не возникало. Можно было верить, что научное знание дает нам более или менее адекватную картину действительности и в этом смысле истинно. Мысль Канта о том, что сама по себе объективная действительность нам не дана и можно говорить лишь о соответствии знания данным опыта, которые существенно зависят от нашей собственной рассудочной деятельности, не смогла серьезно поколебать эту веру. Для того уровня разработки, которого достигла классическая концепция истины к середине XIX в., указание на практику как на критерий истины в общем давало решение проблемы: всемирноисторическая практика свидетельствует о том, что в общем и целом человечество прогрессирует во многих областях своей деятельности, что оно способно осуществлять свои замыслы и добиваться поставленных целей, следовательно, его представления об окружающем мире в общем соответствуют этому миру.

Однако развитие науки в конце XIX -- начале XX вв. и появление логико-семантических средств анализа языка науки в этот же период поставили перед классической концепцией истины серьезные проблемы. Революция в физике, связанная с пересмотром фундаментальных представлений классической науки о материи, пространстве и времени, показала, что теории, в течение столетий не вызывавшие никаких сомнений, находившие широчайшее практическое применение и, казалось, подтвержденные громадным материалом человеческой деятельности, тем не менее, не истинны в строгом смысле этого слова. Если до сих пор классическая концепция опиралась на жесткую дихотомию истины -- лжи, то с появлением квантовой механики и теории относительности эту дихотомию пришлось значительно ослабить. Конечно, с точки зрения этой дихотомии классическая механика оказалась просто ложной концепцией, точно так же как за триста лет до этого обнаружилась ложность геоцентрической картины мироздания. Но если в результате коперниканской революции геоцентризм был отброшен как простое заблуждение, то классическая механика осталась в науке -- как «предельный случай», как частичная истина, справедливая в мире относительно небольших скоростей и макропроцессов.

Параллельно революционным изменениям, совершавшимся в мире, происходила интенсивная разработка логико-семантического аппарата в трудах Б. Рассела, Л. Витгенштейна и др. Для теории истины это имело даже большее значение, чем изменение научных представлений о мире. Построение семантических теорий, анализ парадоксов теории множеств, точное описание структуры гипотетико-дедуктивной теории, растущий интерес к анализу языка науки и т. п. -- все это постепенно привело к тому, что обсуждение истинности человеческого знания постепенно стало приобретать более конкретный характер: опираясь на логико-семантический анализ языка науки, проблему истины стали рассматривать в отношении отдельных элементов знания -- предложений и теорий. При таком более конкретном, так сказать, «квантовом», подходе сразу же обнаружилось, например, что понятие истины применимо далеко не ко всем предложениям, которые могут быть использованы наукой. В частности, оно неприменимо к бессмысленным предложениям, например: «Юлий Цезарь есть простое число» и т. п.

Что значит, что отдельное предложение или теория соответствуют фактам? Представители логического позитивизма истолковали это соответствие как подтверждаемость предложения или теории чувственно данным, опытом, экспериментальным результатом. Если, например, я утверждаю, что «Белые медведи живут на Севере», то это предложение можно считать соответствующим фактам в том случае, если известные нам медведи , и живут на Севере. Иначе говоря, ситуация или выражающее ее предложение «Белый медведь живет на Севере» подтверждает мое утверждение. Однако быстро выяснилось, что в случае научных предложений или теорий для полного подтверждения нам требуется проверить бесконечное число отдельных случаев. Ясно, что это невозможно и самое большее, на что мы можем рассчитывать, -- это частичное подтверждение, которое никогда не дает нам полной уверенности в том, что наше предложение или теория истинны. В самом деле, сколько бы сотен медведей мы ни отыскали на Севере, всегда сохраняется возможность того, что где-то в Африке живет тщательно скрывающийся от нас белый медведь. Поэтому логические позитивисты вообще отбросили понятие истины, поставив на его место понятие частичного подтверждения.

Верификационизм в целом и, в частности, его понятие подтверждения, были подвергнуты критике К. Поппером. Если подтверждение никогда не способно дать нам уверенности в том, что мы нашли истину, то зачем оно вообще нужно? Подтвердить можно все что угодно, если очень захотеть, поэтому подтверждение вообще не имеет никакой ценности. Однако, считает Поппер, мы имеем возможность опровергнуть наши предложения или теории с помощью фактов и такое опровержение дает нам полную уверенность в том, что перед нами -- ложь. Подтверждаемость не может служить несомненным признаком истинности, ибо подтверждение не может быть окончательным, но опровержение, т. е. противоречие между теорией и фактами, является окончательным и выступает несомненным критерием ложности. Достаточно одного факта для опровержения любого предложения или теории, поэтому опровержение нам вполне доступно.

Понятие истины широко используется в работах К. Поппера. Он убежден в том, что мы способны с уверенностью установить ложность наших теорий и предложений. Но почему мы отбрасываем ложные теории? -- Потому, что надеемся однажды построить истинную теорию. С точки зрения Поппера, идея истины для науки является некоторым регулятивным идеалом, побуждающим ученых отбрасывать опровергнутые теории и создавать новые. Поппер сравнивает истину с горной вершиной, закрытой облаками, к которой мы постоянно стремимся, хотя никогда не можем быть уверены в том, что поднялись именно на нее. «Таким образом, сама идея ошибки и способности ошибаться, -- пишет он, -- включает в себя идею объективной истины как стандарта, которого мы, возможно, не достигаем». (Именно в этом смысле идея истины является регулятивной идеей.).

Поппер полагал, что если у нас нет критерия истины, ибо подтверждаемость не может служить таким критерием, то все-таки у нас имеется критерий ложности -- противоречие теории фактам. Мы не можем с уверенностью указать на истину, но мы можем с уверенностью обнаружить ложь и отбросить ее. Идея истины оказывается необходимой, ибо о ложности можно говорить только в том случае, если ей противополагается истина. Идея истины служит и обоснованию возможности прогрессивного развития науки: отбрасывая ложные теории, мы стремимся создать истинную теорию. Однако очень быстро было показано, что убеждение Поппера относительно того, что противоречие между теорией и фактами является несомненным свидетельством ложных теорий, исторически и методологически ошибочно. История науки свидетельствует, что всякая новая теория противоречит тем или иным фактам и такие противоречия устраняются лишь с течением времени -- по мере разработки теории и уточнения или переинтерпретации фактов. Однако полностью такие противоречия никогда не исчезают.

И с методологической точки зрения противоречие между теорией и фактом вовсе нельзя рассматривать как свидетельство ложности теории. В экспериментальные процедуры, результатом которых является некоторый факт, включены не одна, а как правило, несколько теорий; используемые нами приборы и инструменты сами опираются на некоторые теоретические представления; рассуждения, связывающие теорию с фактом и констатирующие противоречие между ними, часто включают в себя дополнительные допущения, предположения, описания конкретных данных и т. п. Во всех этих элементах, включенных в процесс получения факта, его интерпретацию и сопоставление с теорией, могут быть ошибки, неточности, которые сделают сам факт сомнительным или его противоречие с теорией ложным. Поэтому в случае столкновения теории с фактом можно лишь констатировать противоречие, но чем оно обусловлено -- ложностью теории или некорректностью факта -- сказать нельзя. Поэтому как подтверждаемость не может служить обоснованием истинности, так и опровергаемость еще не обосновывает ложности.

Но если ни истина, ни даже ложность наших теорий не могут быть установлены, то понятие истины оказывается для методологии науки совершенно излишним и может быть устранено из методологических построений. И мы видим, что в работах ведущих представителей философии науки второй половины XX в. -- Т. Куна, С. Тулмина, И. Лакатоcа и др. -- понятие истины не встречается. А П. Фейерабенд прямо объявляет истину зловредным монстром, который должен быть изгнан из науки и философии подобно всем другим чудовищам, которыми разум пытался ограничить человеческую свободу.

Можно указать на два фундаментальных обстоятельства, обусловивших отказ философии науки от классического понятия истины. Это, прежде всего, переход философии науки от общефилософских рассуждений об истине и ее критерии к анализу условий истинности конкретных научных утверждений и теорий. И точно так же, когда обнаружилось, что даже самые обоснованные наши концепции способны оказаться ложными, разработка учения о соотношении абсолютной и относительной истины также спасало классическую концепцию: наши представления соответствуют действительности, но лишь приблизительно, и все они могут быть исправлены, уточнены, дополнены и т. д.

Когда же философия науки вышла на «атомарный» уровень анализа и поставила вопрос о том, когда истинно отдельное научное предложение или теория, как эффективно отличить истинную теорию от ложной, тотчас же обнаружилась недостаточность общефилософских ответов. В науку практика входит через эмпирические методы познания и технические приложения. Выяснилось, что эмпирическая проверка или техническое применение способны дать лишь частичное подтверждение теории. Но этого совершенно недостаточно, чтобы утверждать истинность теории в смысле того, что она дает адекватное отображение реальности. Можно вполне успешно практически действовать, т. е. получать все новые подтверждения, даже на основе ложных представлений. Например, в течение тысячелетий практика опиралась на геоцентрическую систему мира; тепловые машины начали создаваться на основе концепции теплорода и т. п. И указание на то, что в такого рода концепциях содержится элемент абсолютной истины, оказывается совершенно недостаточным, ибо речь-то как раз и идет о том, как отделить эти крупицы истины от всего остального. Короче говоря, ссылка на практику как на критерий истины и учение о соотношении абсолютной и относительной истины перестают «работать» на том уровне анализа, к которому пришла философия науки в XX в.

И, во-вторых, сама идея соответствия -- основная идея классического понимания истины -- на этом уровне оказывается совершенно неясной. Соответствие наших представлений вещам и явлениям часто истолковывалось как сходство представлений с вещами. Считалось, что знание о мире рисует его портрет и точно так же похоже на мир, как похож портрет на оригинал. Прогресс знания состоит в том, что мы вносим в портрет действительности дополнительные черты, уточняем его и т. п. и благодаря этому добиваемся все большего сходства портрета с оригиналом. Этот наивный кумулятивизм в понимании прогресса познания и лежащая в его основе наивная теория отражения были отброшены при более детальном проникновении в структуру науки и в процессы ее развития. Научная теория опирается на фундамент абстрактных понятий и величин, создает систему идеализированных объектов, часто весьма далеких от реальности, к которым непосредственно и относятся утверждения теории. Поэтому научные теории в принципе нельзя непосредственно сопоставлять с действительностью, это сопоставление оказывается весьма опосредованным и сложным. Так в каком же смысле можно тогда говорить о соответствии научных теорий действительности, т. е. об их истинности? У нас остается лишь одно: говорить о соответствии фактам, результатам экспериментов, о подтверждении и проверке. Понятие истины оказывается попросту излишним.

Классическая концепция истины на протяжении длительного времени своего существования обеспечивала решение проблем, связанных с попытками понять человеческое познание вообще и научное познание, в частности. Однако с появлением новых средств анализа науки, с переходом к ее рассмотрению на уровне отдельных теорий, предложений, процедур объяснения, проверки и т. п. общие рассуждения об истине и практике стали неэффективными. Для того чтобы классическая концепция истины вновь заняла свое место в философии науки требуется ее дальнейшая разработка и конкретизация. Пока, несмотря на все уважение, которым она пользуется в силу своего происхождения и длительности существования, классическая концепция оказывается попросту излишней для методологических построений.

Если вообще убрать из рассмотрения понятие истины, сразу же лишаются смысла понятия доказательства, опровержения, спора и дискуссии. Как можно доказывать или опровергать, не предполагая, что доказательство говорит об истинности некоторого положения, а опровержение -- о его ложности?

Если отбросить понятие истины, то становится совершенно неясным само понятие познания. Мы привыкли думать, что знание есть описание некоторой реальности, и процесс познания есть процесс выработки все более точного и глубокого представления о реальности или, по крайней мере, уменьшения ложного содержания наших представлений о ней. Но чем становится знание, если оно не несет в себе истины? Инструментом приспособления человека к окружающей среде? Инструментом для предсказания феноменов и разработки новых технологий? Инструментом для...Инструментом?...

ИстинаСодержание [убрать]

1 Определение понятия

2 Виды истины

3 Концепции истины

3.1 Классическая или корреспондентская концепция истины.

3.2 Конвенциональная или релятивистская концепция истины

4 Истина, знание и научность

5 Правда, как нравственная истина

6 Мораль и этика

7 История развития представлений человека об истине

8 Истина и текущий момент

9 Дополнительные материалы по теме

9.1 Связанные статьи в энциклопедии

9.2 Литература

9.3 Ссылки

[править]

Определение понятия

Истина [1], верное отражение объективной действительности в сознании человека, воспроизведение её такой, какой она существует сама по себе, вне и независимо от человека и его сознания. Понимание И. как соответствия знания вещам восходит к мыслителям древности. Так, Аристотель писал: "...прав тот, кто считает разделенное в действительности - разделенным и соединенное - соединенным..." (Метафизика, IX, 10, 1051 b. 9; рус. пер., М.-Л., 1934). Эта традиция в понимании И. продолжена в философии нового времени (Ф. Бэкон, Б. Спиноза, К. Гельвеций, Д. Дидро, П. Гольбах, М. В. Ломоносов, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Л. Фейербах и др.).

Истина - это цель, к которой устремлено познание. Соответствие знания объекту, действительности.

[править]

Виды истины

В философии принято разделять истину на абсолютную и относительную [2]

Истина относительна, поскольку она отражает объект не полностью, а в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Каждая ступень познания ограничена историческими условиями жизни общества, уровнем практики. И в этом смысле истина — «дитя эпохи». Каждая последующая научная теория по сравнению с предшествующей является более полным и глубоким знанием. Прежняя теория истолковывается в составе новой теории как относительная истина и тем самым как частный случай более полной и точной теории (например, классическая механика И. Ньютона и теория относительности А. Эйнштейна). Такое соотношение между теориями в их историческом развитии получило в науке название принципа соответствия. Диалектический материализм «...признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине» Абсолютизация относительной истины порождает заблуждение, догматизм мышления.

В каждой относительной истине, поскольку она объективна, содержится «частичка» абсолютного знания. Абсолютная истина есть такое знание, которое полностью исчерпывает предмет и не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания. Человечество движется по пути овладения абсолютной истиной, которая в этом смысле складывается из суммы относительных истин

Согласно объективному идеализму и, в частности, согласно религиозному мировоззрению, абсолютная истина — источник всего, то, из чего все изошло. Именно познание абсолютной истины есть то Благо Платона, к которому должна стремиться философия, однако чаще наблюдается уход современной философии от онтологических вопросов. Человеческий разум всегда будет ограничен определенными рамками, и у него нет возможности раскрыть полностью абсолютную истину. В некоторых религиях (в частности, в христианстве) эта проблема преодолевается тем, что абсолютная истина сама открывается человеку, поскольку признается личностность последней (абсолютная истина есть Бог). Другого адекватного решения вопроса об абсолютной истине философия предложить не смогла, т.к. философские системы ограничены по вышеуказанной причине ограниченности создавшего их человеческого разума, и создаваемые ими категории, претендующие на название "абсолютная истина", отрицают в диалектическом развитии сами себя, что приводит к нигилизму. Последний в общих чертах сводится к утверждению, что "всякая истина относительна", которое тоже характеризуется самоотрицанием, поскольку носит характер абсолютный.

Для исключения из рассмотрения трансцендентной истины, как имеющей свой источник вне сознания человека, следовательно, создающей формальное противоречие как пребывающей одновременно в и вне сознания человека в момент познания, в современной гносеологии вводится понятие имманентной истины (упрощенно - нашего представления об истине), в противоположность трансцендентной истине (трансцендентная истина понимается как кантовская вещь в себе, т.е. такая вещь, которая находится вне нашего сознания)[3]

Абсолютная истина есть "вещь в себе", относительная - "вещь для нас", имманентная истина - часть относительной истины без рассмотрения ее трансцендентной природы.

[править]

Концепции истины

В настоящий момент существует две основных концепции понимания истины: классическая (корреспондентская)и конвенциональная (релятивистская).[4][5]

[править]

Классическая или корреспондентская концепция истины.

Под истиной понимается соответствие человеческих знаний реальному положению дел, объективной действительности. В явной форме классическую концепцию можно найти уже у Платона и Аристотеля. При этом понятие соответствия знания (идей) действительности находится в зависимости от того, как трактовать саму эту объективную действительность. Это может быть соответствие человеческой мысли объективной природной действительности (Аристотель, природа истины не рассматривается, рассматриваются только свойства истины), а может быть ее соответствие идеальному бытию вечных идей (Платон, объективное знание о вещи неразрывно связано с ее имманентным бытием, подробнее см. например Эйдос). Однако, какую бы гносеологическую установку мы ни заняли (реалистическую или идеалистическую) в классическом понимании истины, оба аспекта соответствия обязательно будут присутствовать.

Для классической концепции истины характерны следующие принципы:

действительность не зависит от наших суждений о ней;

между нашими мыслями и действительностью можно установить однозначное соответствие;

существует критерий установления соответствия мыслей действительности;

сама теория соответствия логически непротиворечива.

Классическая концепция истины хорошо согласуется как с объективным идеализмом [6], так и с исходным гносеологическим тезисом диалектико-материалистической философии о том, что познание есть отражение действительности в сознании человека. Истина с этих позиций есть адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека, его сознания.

Идеалистическое направление классической концепции истины часто характеризуется пониманием истины как свойства субъекта, совпадающее с его согласием с собой, комплексом априорных форм чувственности и мышления (И. Кант) или даже в виде вечного, вневременного, неизменного и безусловного свойства идеальных объектов (Платон, Августин). Для идеалистического взгляда на природу истины характерно понятие абсолютной истины как некоторого недостижимого для человека предела (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Фихте, И.Кант, Г.Гегель и другие мыслители).

Достаточное научное объяснение сущности истины сторонниками классической концепции истины не дается. Критерием истины является ее ясность, очевидность для субъекта. Например, Декарт воспринимал состояние познания истины, как "интуитивную ясность", "естественный свет ума". Гуссерль (основатель феноменологии) утверждал, что "истина тождественно едина" вне зависимости от воспринимающего ее субъекта. "Понять феномен как целостность можно только в том случае, если схватить его посредством интуиции. Это можно достигнуть, если его не описывать извне, а "пережить", т.е. непосредственно войти в поток сознания. При этом происходит интуитивное, непосредственное, чисто умозрительное усмотрение сущности. Феноменологический метод состоит в том, чтобы слиться с потоком сознания непосредственным образом." Очевидно, что и Гуссерль и Декарт рассуждают об одном и том же акте познания истины одним и тем же образом (используя для этого различную терминологическую базу). Фактически, для классической концепции истины основным критерием познания истины является интуитивная ясность, природа же и истины и интуиции, как правило, выводится, при этом, за рамки рассуждений или же полагаются в метафизике.

Важным представляется упомянуть обогативший классическую теорию истины заочный спор Гегеля с Кантом.

Кант утверждал «Что есть истина? Номинальное определение истины, согласно которому она есть соответствие знания с его предметом, здесь допускается и предполагается заранее. Но весь вопрос в том, чтобы найти всеобщий и надежный критерий истины для всякого знания Знание заключает в себе ложь, если оно не согласуется с тем предметом, к которому относится. Между тем всеобщим критерием истины мог бы быть лишь такой критерий, который имел бы значение для всех знаний, без различия их предметов. Но так как в таком случае мы отвлекаемся от всякого содержания знания (отношения к его объекту), между тем как истина заключается именно в этом содержании, то отсюда ясно, что совершенно невозможно и нелепо требовать признака истинности этого содержания знаний, и что достаточный и в то же время всеобщий критерий истины не может быть дан» Гегель же, в своем заочном споре с Кантом утверждал «Истина состоит в соответствии объективности понятию, а не в соответствии внешних предметов моим представлениям; последнее есть лишь правильное представление, которое я, данное лицо, составляю себе» «Об это-то более глубоком смысле истины идет речь, когда говорят об истинном государстве или об истинном произведении искусства. Эти предметы истинны, когда они суть то, чем они должны быть, т.е. когда их реальность соответствует их понятию»

Таким образом - Гегель - один из немногих философов нового времени, который указывает на истину не только как на соответствие понятия о наблюдаемом реальности, но на истину как соответствие наблюдаемого должному.

[править]

Конвенциональная или релятивистская концепция истины

Согласно релятивистской концепции истины, истина есть результат конвенции, соглашения в рамках некоего сообщества.

В новом времени данная теория истины была введена Рихардом Авериусом[7], немецким философом. Подробно разработана релятивистская теория истины была Э.Махом[8], получив название эмпириокритицизма ("второго позитивизма", с дополнениями Маха - махизма). Исходной посылкой данной теории является рассуждение позитивистов о том, что "единственным источником истинного, действительного знания являются эмпирические исследования" из которого Авериус делает вывод, что отправным пунктом теории познания является не мышление или субъект, не материя или объект, а чистый опыт в том виде, в котором он непосредственно познаётся людьми. В.И. Ленин верно и точно критикует данную концепцию как разновидность крайнего субъективного идеализма - солипсизма О солипсизме Маха и Авенариуса Релятивистская концепция истины - прямое следствие кризиса научности как единственного критерия истины (см. Модерн)

Многие ученые новейшего времени придерживались именно релятивистской концепции истины.

Например, А Пуанкаре утверждал [9] «невозможна реальность, которая была бы полностью независима от ума, постигающего её»

Релятивистская концепция истины - одна из основ и составная часть таких воззрений как плюрализм и либерализм, одно из основных общественных соглашений общества постмодерна без приятия которой существование общества постмодерна невозможно.

Отдельно стоит рассматривать методологию установления частной истины, т.е. человеческого представления об истине, например, истины научной, которая, совершенно не обязательно является релятивистской, т.е., фактически, отрицающей существование объективной реальности, а указывает на относительность познания, на последовательное приближение научного знания к истине (см. например Т.Кун Структура научных революций)

[править]

Истина, знание и научность

Знание — результат процесса познания, обычно выраженный в языке или в какой-либо знаковой форме.

Знание не обязательно научно. Наука, например, не рассматривает т.н. непосредственное или интуитивное знание, несмотря на то, что данное знание может являться объективным. Научное сообщество в определенный момент своего развития, пошло по пути ограничения области рассматриваемого знания (см. выше имманентная истина), для чего использовало в качестве "трамплина" философию позитивизма, определяющую единственным источником истинного, действительного знания эмпирические исследования (см. выше релятивистская концепция истины как составная часть позитивизма) и, следовательно, отбросило из рассмотрения наукой всякое знание, которое не может быть подтверждено опытным путем произвольным естествоиспытателем. Например, таким образом, из рассмотрения научным сообществом и опиравшегося на авторитет науки общества модерна, выпала нравственная проблематика.

Позитивизм как основа философии науки модерна прошел через ряд стадий в своем развитии:

разделение науки и метафизики и их противопоставление ("первый позитивизм", Огюст Конт [10])

признание опыта, как единственного критерия истинности знания (эмпириокритицизм или "второй позитивизм", Р.Авернус, Э.Мах)

признание логики, как единственного метода построения любой теории, а опытных фактов - как единственного базиса любой теории ("логический позитивизм" или "третий позитивизм", Б. Рассел, Л. Витгенштейн)

Самоограничение научным сообществом рассматриваемой области и обозначение четких правил построения научных теорий с одной стороны продуцировали научную революцию и обеспечило развитие точных наук, а с другой стороны затормозило и, во многом, маргинализировало развитие общественных наук, выводя их за границы обозначенной критериями научности позитивизма области научного знания.

Для постмодерна характерен поиск новых критериев научности знания, попытка расширить область знаний, рассматриваемых наукой, но, в следствии того, что для постмодерна характерна релятивистская концепция истины, используемая в качестве общественного соглашения, данный поиск ведет скорее к размытию критериев научности и разрушению методологии науки (см. например идею о несоизмеримости научных теорий, фактически сводится к тому, что не существует абсолютного объективного критерия истинности в познании, К. Фейерабенд [11])

Подробнее см. статью Философия науки

[править]

Правда, как нравственная истина

Правда - истина на деле, истина во образе, во благе, правосудие, справедливость Толковый словарь Даля

Правда в русском языке - абсолютная нравственная истина (отсюда - праведный - живущий по правде, справедливость - как морально-правовая категория, характеризующая соответствие устройства общества должному, см. Псалтырь, например "Истина от земли возсия и правда с небесе приниче" (Пс. 84:11) или "Правда Твоя правда во век, и закон Твой истина" (Пс. 118:142)).

В более узком смысле - правда - частное понимание нравственной истины, не обязательно истинное по сути ("Аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие небесное" (Мф. 5:20)).

Правда относительна только тогда, когда она не отождествляется с абсолютной истиной, т.е. в значении частного мнения субъекта об истине, а не в понятии правды как абсолютной истины. Образ частной правды, различной для всех, в русской культуре всегда используется как критический образ, никогда как самоценное утверждение.

Правда в понятии абсолютной нравственной истины трансцендентна, не имманентна и, следовательно, не научна. Тот факт, что научный метод, а, следовательно, и современная наука как таковая, выхолащивает понятие истины, исключает правду из рассмотрения, рассматривает исключительно имманентную истину, привел к противопоставлению в новом времени понятий правда и истина у целого ряда русских писателей и публицистов. Например, Даль, "истина относится только до понятий умственных, а правда - до качеств нравственных"[12] Еще пример, Тургеньев, "Истина не может доставить блаженства... Вот Правда может. Это человеческое, наше земное дело... Правда и Справедливость! За Правду и умереть согласен. На знании истины вся жизнь построена; но как это "обладать ею"? Да еще находить в этом блаженство?" [13]

[править]

Мораль и этика

Мораль — понятие, посредством которого в мыслительном и практическом опыте людей вычленяются обычаи, законы, поступки, характеры, выражающие высшие ценности и долженствование, через которые человек проявляет себя как разумное, сознательное и свободное создание (существо). Как и понятие «этика», понятие «мораль» формулируется в философском размышлении с целью обобщения тех сторон человеческой жизни, которые обозначились понятиями «благо (добро) и зло», «добродетель и порок», «справедливость и своенравность», «правильное и неправильное», а также «склад характера», «нормы и принципы поведения», «достоинство» и т.д. В наиболее общем, но тем не менее специальном значении представления о морали формируются в процессе осмысления, во-первых, правильного поведения, нравственности, должного характера («морального облика»), отличных от тех, что стихийно обнаруживаются у людей в повседневной жизни; а во-вторых, условий и пределов произволения человека, ограничиваемого собственным (внутренним) долженствованием, или пределов свободы в условиях извне задаваемой организационной и (или) нормативной упорядоченности. Наряду с этим и в специальной общефилософской литературе, и в публицистике, и в обычной речи под «моралью» нередко понимается вообще любая принятая (где-либо) система норм индивидуального поведения. [14]

Мораль - сформулированное личное или общественное представление о нравственных истинах, правде, зависимое от общества, следовательно, неполное, как и всякое знание.

Этика [15] - философское исследование общественной или личной морали. Впервые слово введено в данном значении Аристотелем.

[править]

История развития представлений человека об истине

В архаике познание происходило посредством мифологического мышления, истина же была доступна людям исключительно непосредственно, интуитивно, в процессе бытовых действий.

Действительной, верной признавалась только завещанная предками (родом) картина мира, при переходе человека в иное племя картина мира для индивидуума могла меняться на полностью противоположную (во многих племенах ставился под сомнение сам факт принадлежности к людям последователей других, чуждых племенному, учений). Однако, именно мыслителями данного периода было сформулировано само наличие истины, как некоего единого для всех знания об объективной реальности. И именно осознание существования истины привело к переходу от архаики к премодерну. Объединяющий фактор архаики - кровь (род). Свои - соплеменники. Чужие - иноплеменники.

В премодерне декларировалась в части истины - единственность истины, наличие абсолютной, единой для всего человечества истинности, единых для всего человечества критериев объективности.

Критерии истинности премодерна были изложены в религиозных текстах. Объединяющий фактор премодерна - религия. Своими, соответственно, признавались единоверцы, остальные - чужими, неверными, язычниками.

В модерне декларировалась в части истины - единственность истины и ее рационалистичность. Критерий истинности - научность.

Нравственность, как критерий истинности поступков, критерий соответствия должному - была в несколько этапов отвергнута (нравственность - не научна). Объединяющий фактор модерна - технологическое развитие общества (философия прогресса). Своими, соответственно, признавались "цивилизованные" народы, чужими - отрицающие прогресс, отставшие в технологическом развитии.

Постмодерн, спекулируя на том, что научный подход не позволяет разрешить стоящие перед людьми вопросы поиска истины о разделении добра и зла, о природе нравственного и дурного, декларирует полиистинность в ином, нежели архаика ключе: истины нет, все учения равнозначны, критерий истинности - личная польза.

Объединяющий фактор постмодерна - философия неограниченной личной свободы (разновидность субъективного идеализма) и релятивистская концепция истины в приложении её к социуму. Своими, соответственно, признаются "либеральные", "толерантные" и иные, отрицающие абсолютное значение истины, чужими - "фундаменталисты", "консерваторы" и иные люди, считающие, что существует единая для всех истина.

В сверхмодерне должно произойти преодоление проблематики "научности" общества модерна, решение проблематики модерна, породившей постмодерн.

[править]

Истина и текущий момент

Полное знание истины человеку недоступно. Мир познаваем, но принципиально не может быть познан человеком во всей его полноте. Человек приближается к знанию истины и к жизни по правде.В этом заключается развитие человека и человечества в целом. Отказ от познания истины, заблуждение, как сознательное, так и неосознанное - это регресс. Само противопоставление прогресс/регресс невозможно без наличия абсолютного критерия. Тотальная относительность истины возведенная в принцип, принятая как общественное соглашение, лишает смысла любую деятельность.

Существуют две принципиально разные позиции:

1. Если для человека истина абсолютна, то он стремится к ее постижению и, соответственно, развивается. Развитие заключается именно в этом. В приближении человека, общества, науки к познанию истины.

2. Если для человека истина является результатом соглашения (т.е. происходит отрицание трансцендентной природы истины), то у человека нет ценностных ориентиров и развитие для него невозможно.

Когда все равноценно - нет ничего ценного. Объективно существуют неизменные общечеловеческие ценности. И это не "общечеловеческие ценности", которые предлагает миру Европа, а нечто вовсе другое. Важно получить не просто иную (отличающуюся от современной западной) картину общества. Важно получить запланированную нами качественно иную картину. И в этой картине истина - абсолютна.

стина

[править]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 2 января 2012; проверки требуют 5 правок.

И́стина — отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он предположительно существует сам по себе, как бы вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом, истина есть универсальная абстрактная категория, понятие, используемое, в частности, в религии и философии. В качестве антонима используется понятие «ложь».

Что есть истина? - картина Николая Николаевича Ге

В значении «истина» может употребляется также слово «пра́вда», антонимами которого служат понятия кривда[1], ложь[2] и вымысел[3].Содержание [убрать]

1 Определения

2 «Правда» в значении «истина»

3 История понятия

4 Виды истины

5 Уровни понимания истины

5.1 Теоретическое осмысление истины

5.2 Религиозный смысл истины

6 Литература

7 См. также

8 Примечания

9 Ссылки

[править]

Определения

Самое известное определение истины было высказано Аристотелем и сформулировано Исааком Израильтянином, затем оно было воспринято Фомой Аквинским и всей схоластической философией. Это определение гласит, что истина есть conformitas seu adaequatio intentionalis intellectus cum re (интенциональное согласие интеллекта с реальной вещью или соответствие ей).[4]

В общей философии, общественно-гуманитарных и естественных, технических науках под истиной подразумевают соответствие положений некоторому критерию проверяемости: теоретической, эмпирической.

В философии понятие истины совпадает с комплексом базовых концепций, позволяющих различить достоверное и недостоверное знание по степени его принципиальной возможности согласовываться с действительностью, по его самостоятельной противоречивости/непротиворечивости.

В логике, для которой значение истинности суждений и умозаключений является одним из преимущественных предметов изучения, критерием истинности выступает логическая правильность: относительная полнота формальных аксиоматических систем и абсолютное отсутствие в них противоречий.

В разделах науки (физике, химии, истории, социологии и др.) категория истины обладает двойственной характеристикой. С одной стороны, истина есть в традиционном понимании цель научного познания, а с другой — это самостоятельная ценность, обеспечивающая принципиальную возможность научного знания совпадать с объективной реальностью, как минимум быть комплексом базовых решений теоретических и практических задач.

[править]

«Правда» в значении «истина»

Несмотря на то, что понятие «правда» используется в значении «истина», оно является более бытовым, и порой приобретает эмоциональную окраску, снабжаясь такими эпитетами как «горькая», «страшная» или «сладкая». Кроме того, если под «правдой» подразумеваются субъективные представления человека об истине, может говориться о «нескольких правдах». Таким образом термин «правда» более проконстатирует действительность нежели реальность истинную.

[править]

История понятия

Впервые философское понятие истины введено Парменидом как противопоставление мнению. Основным критерием истины признавалось тождество мышления и бытия. Наиболее разработанной теорией истины в античной философии выступала концепция Платона, согласно которой истина есть сверхэмпирическая идея (вечный «эйдос истины»), а также вневременное свойство остальных «идей». Причастность человеческой души миру идей связывает душу с истиной. В средневековой философии Августин, опиравшийся на взгляды Платона, проповедовал учение о врождённости истинных понятий и суждений (в XVII в. эта концепция развивалась Р.Декартом). Начиная с XIII в. была распространена теория Фомы Аквинского, придерживавшегося учения Аристотеля и развивавшего это учение с позиции гармонического единства познающего разума и верующего (христианского) мышления.

До сих пор наиболее распространенной концепцией истины является корреспондентская или классическая концепция истины. Её основные положения сформулированы Аристотелем, главное из них сводится к формуле:- истина есть соответствие вещи и интеллекта (лат. veritas est adaequatio rei et intellectus). В классическом смысле истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством чувственного и интеллектуального изучения либо принятия сообщения об объекте и характеризуемая с позиции достоверности. Более упрощенная трактовка совпадает с таким тезисом:- истина есть адекватное отображение действительности в сознании.

Понимание истины как соответствия знаний и вещей было свойственно в античности Демокриту, Эпикуру, Лукрецию. Классическая концепция истины признавалась Фомой Аквинским, Г. Гегелем, К. Марксом и другими мыслителями. В частности, французские философы-сенсуалисты (например, Э. Кондильяк) определяли истину, постулируя её в своих формулах в принципе как адекватное отображение действительности и тем самым присоединяясь к приверженцам корреспондентской теории. Общая ориентация на классические воззрения присуща также и некоторым философам XX в. (А. Тарский, К. Поппер и др.).

В классической концепции действительность трактуется, главным образом, как объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания. Действительность включает в себя не только воспринимаемый мир, но и субъективную, духовную сферу. Особым образом здесь следует сказать о познании; его результат (истина), а также сам объект познания понимаются неразрывно связанными с предметно-чувственной деятельностью человека. Позднее к этому прибавилось понимание истины не только как статичного явления, но и как динамичного образования или процесса.

Некоторые сторонники классической концепции трактовали истину более возвышенно, но также и более неопределенно. Они понимали истину как свойство субъекта, совпадающее с его согласием с собой, комплексом априорных форм чувственности и мышления (И. Кант) или даже в виде вечного, вневременного, неизменного и безусловного свойства идеальных объектов (Платон, Августин). Сторонники таких воззрений составляли достаточно многочисленную группу философов. Они видели истину в идеале, в некотором недостижимом пределе. Это понимание долгое время господствовало, имея таких последователей как Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Фихте и другие мыслители.

В границах ещё одного направления, эмпиризма, истина понималась как соответствие мышления ощущениям субъекта (Д. Юм в XVIII в., Б. Рассел в ХХ в.), либо в качестве совпадения идей и поступков со стремлениями личности (У. Джемс, Х. Файхингер). Р. Авенариус и Э. Мах понимали истину как согласованность ощущений. М. Шлик и О.Нейрат рассматривали истинность как последовательную связь предложений науки и чувственного опыта. Конвенционалисты (например, А. Пуанкаре) утверждали, что дефиниция истины и её содержание носят условно-договорный характер.

С конца XIX в философии усиливается иррационалистический подход к пониманию истины. Ф. Ницше связывал истину с идеями вечного возвращения и переоценки ценностей. Ж.-П. Сартр считал, что сущность истины есть свобода; экзистенциалисты в целом противопоставляли объективной истине представление о личной истине, в границах которой интуитивно раскрывается бытие в его подлинности.

Согласно наиболее распространенным воззрениям в западной философии середины XX в. истина есть особый идеальный объект (Ж. Маритен, Н. Гартман и др.). Такое понимание истины неразрывно связано с пониманием бытия как трансцендентного, сверхчувственного и рационально до конца не постижимого феномена.

Одним из важных итогов философских исследований выступает различие между абсолютной и относительной истиной. Абсолютная истина — это полное, исчерпывающее знание о мире как о сложно организованной системе. Относительная истина — это неполное, но в некоторых отношениях верное знание о том же самом объекте.

Возникший в XX веке неопозитивизм разделяет истины на эмпирические (подтверждаемые опытом) и логические (не зависящие от опыта, априорные). Представители так называемого социально-психологического направления (Томас Кун, Пол Карл Фейерабенд) в противовес неопозитивистской трактовке научной истины как эмпирической подтверждаемости предложили вообще аннулировать понятие научной истины, особые нападки с их стороны вызывало понятие объективности истины.[5]

Также необходимо выделить тезис о конкретности истины. Конкретность истины есть зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых знания существуют и развиваются. В содержание этого тезиса входит идея, которая была востребована в сравнительно позднее время при достижении понимания мира как динамичного целого, изменяющейся материальной системы.

В некотором смысле доводя эту точку зрения до логического завершения, теоретики постмодернизма (Ж. Деррида, Ж. Делез) изображали познание в качестве обреченного на неудачу процесса вечной «погони» за истиной как иллюзией или «симулякром».

[править]

Виды истины

Абсолютная истина — источник всего, то, из чего все изошло. Абсолютная истина не есть истина как процесс, она статична, неизменна (если она динамична, то она может стать более или менее абсолютной, следовательно, становится относительной истиной). Именно познание абсолютной истины есть то благо, к которому должна стремиться философия, однако чаще наблюдается уход современной философии от онтологических вопросов. Человеческий разум всегда будет ограничен определенными рамками, и у него нет возможности раскрыть полностью абсолютную истину.

В некоторых религиях (в частности, в христианстве) эта проблема преодолевается тем, что абсолютная истина сама открывается человеку, поскольку признается личностность последней (абсолютная истина есть Бог). Другого адекватного решения вопроса об абсолютной истине философия предложить не смогла, т.к. философские системы ограничены по вышеуказанной причине ограниченности создавшего их человеческого разума, и создаваемые ими категории, претендующие на название "абсолютная истина", отрицают сами себя, что приводит к нигилизму. Последний в общих чертах сводится к утверждению, что "всякая истина относительна", которое тоже характеризуется самоотрицанием, поскольку носит характер абсолютный.[6] Примером абсолютной истины может служить высказывание Декарта "Мыслю, следовательно существую" (лат. Cogito, ergo sum).

Относительная истина — философское понятие, отражающее утверждение, что абсолютная истина (или истина в последней инстанции) труднодостижима. Согласно этой теории, можно только приближаться к абсолютной истине, и по мере этого приближения создаются новые представления, а старые отбрасываются. Теории, утверждающие существование абсолютной истины, часто называют метафизикой, относительной истины — релятивизмом. Понятие относительной истины используется в учении о диалектике. Разновидностью относительной истины является правда. Относительная истина всегда отражает текущий уровень нашего знания о природе явлений. Например, утверждение «Земля вертится» — абсолютная истина, а утверждение о том, что вращение Земли происходит с такой-то скоростью, — относительная истина, которая зависит от методов и точности измерения этой скорости.

Объективная истина — это такое содержание наших знаний, которое не зависит от субъекта по содержанию (по форме всегда зависит, поэтому истина субъективна по форме). Признания объективности истины и познаваемости мира равнозначны и не имеют ничего общего с относительным понятием иррационалистической философии.

Необходимая истина — знание, достигнутое в результате совокупности связанных внутренней последовательностью действий.

Случайная истина — знание, полученное вне зависимости от целенаправленных действий познающего субъекта.

Аналитическая истина имеет место тогда, когда приписываемое объекту свойство содержится в самом его понятии с необходимостью.

Синтетическая истина — это познавательная ситуация, в рамках которой раскрытие некоторого свойства требует внесения дополнительной (зачастую случайной) информации об исследуемом объекте в понятие об этом объекте.

[править]

Уровни понимания истины

[править]

Теоретическое осмысление истины

Все теории можно разделить на дающие реальное определение истине и устанавливающие правила употребления слова «истина».

Истина одна и сама обозначает всё.[7] Никакие определения, теории и обозначения не есть самою истиною, ибо истина сама определяет реальное бытие и действительность. Разнообразные определения не могут ограничить саму истину, а лишь являют обнаружение существования истины и цель их — познание смысла и сути полноты целостной истины.[7]

Теории истины (концепции истины), дающие определение истине:

Классическая линия понимания истины:

Корреспондентская концепция: истина — это соответствие мысли (высказывания) и действительности (вещи), представление, предельно адекватное или совпадающее с реальностью (Аристотель, средневековая философия, философия Нового времени, Гегель); способы установления соответствия мысли и действительности:

Авторитарная концепция: истина — это убеждение и/или доверие авторитету (средневековая философия, богословие)

Теория истины как очевидности: истина — это «ясное и отчетливое представление» (Р. Декарт, Ф.Брентано, Э. Гуссерль)

Теория истины как опытной подтверждаемости (Дж. Локк, М. Шлик)

Семантическая теория истины: поскольку высказывание о высказывании порождает семантические парадоксы, вводится запрет на определение понятия истины в теории, использующей данное понятие; требуется построение метатеории, задающей условия понимания истины для исходной теории (А. Тарский)

"Натуралистическая" теория истины: в "натуралистической" философии истина - это идея, соответствующая законам Природы (А.Н.Костенко)

Неклассические концепции:

Конвенциональная теория: истина — это результат соглашения (А. Пуанкаре, Т.Кун)

Когерентная теория: истина — это характеристика непротиворечивого сообщения, свойство согласованности знаний (Р. Авенариус, Э.Мах)

Прагматическая теория: истина — это полезность знания, его эффективность, то есть истинным является сообщение, позволяющее достичь успеха (Ч. С. Пирс)

Теории истины (концепции истины), устанавливающие правила употребления термина «истина» при разворачивании исследований:

Дефляционная теория (концепция избыточности (redundancy)): слова «истина», «истинный», «истинно» излишни, поскольку избыточны для процесса познания: если делать утверждение об истинности некоторого предложения, то приходится высказывать само это предложение, отрицание же предложения означает его простое отрицание (А.Айер, М.Даммит и др.)

Перформативная теория: слова «истина», «истинный», «истинно» являются перформативами в рамках теории речевых актов (П. Ф. Стросон)

[править]

Религиозный смысл истины

В индуизме, опирающемся на ведическую традицию, а также в буддизме, который оппонировал авторитету Вед, равно как в большинстве восточных учений, при всем серьёзном отличии этих религиозно-философских течений друг от друга, по вопросу статуса истины позиция практически одинакова. Истина − это прежде всего слово Учителя, указывающее верный Путь к спасению. Если концепция души признается (например, в индуизме и джайнизме), то слово Учителя ведет к спасению человеческой души, индивидуальной или надындивидуальной. Если же наличие души отрицается (буддизм) или ставится под вопрос (древнекитайская традиция), то истина − это преодоление иллюзии в пользу подлинного образа действительности, либо же Путь восстановления мировой гармонии (например, через почитание традиций в конфуцианстве, законов Империи в легизме и др.). Таким образом, в древневосточных учениях истина − это спасительное Знание[8].

В иудаизме истина − это верность Заповедям (Устной Торе), переданным Моисеем человеку от «Бога» и изложенным в Талмуде, который охватывает Мишну и Гемару.

А Господь Бог есть ИСТИНА; Он есть Бог живый и Царь вечный.

Книга пророка Иеремии 10.10

Во многом аналогичной позиции придерживались сторонники ислама, убежденные в том, что слова, донесенные до правоверных пророком Мухаммедом и изложенные в сурах Корана, − это ключ к блаженному существованию после смерти. Отступление от данных слов неминуемо ведет к погибели. Таким образом, в иудаизме и исламе истина − это спасительный Закон[9].

Христианство истиной называет не некоторую абстрактную универсальную идею или какое-либо материальное явление (формирование), а основополагающую живую личность Иисуса Христа, который изрёк: «Я есть путь, истина и жизнь» (Ин.14:6). В этом смысле примечательно поведение Пилата, скептически спросившего Христа: «Что есть истина?» и не выслушавшего ответа от самой Истины (Ин.18,37-38). Следует заметить и другие слова Христа об истине, а именно, о тех случаях, когда истина попирается: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8,44). Этим подчеркивается, что направленность воли разумных существ определяет их причастность либо к истине и к вечной жизни (вечному бытию), либо ко лжи − вечной смерти и небытию. После грехопадения прародителей все люди подвержены влиянию диавола, поэтому псалмопевец Давид (с некоторым удивлением) восклицает: «Всяк человек − ложь» (Пс.115,1-2). Воскресение Христово рождает надежду на исправление человеческой природы. Таким образом, в христианстве истина − это спасительная Личность [10].

Эти три истины удовлетворяют потребность трех составляющих человека — духа, души и разума. Дух живет познанием и знание является для него истиной. Разум — систематизацией знаний, поэтому его истина закон. Душа — любовью, ей требуется объект любви — личность.