Вопрос № 22
Практо́пия (термин введён Элвином Тоффлером) — литературный жанр, в котором, как и в утопии, описывается модель лучшего общества, но, в отличие от утопии, признаётся неидеальность данного общества.Элвин (Олвин) Тоффлер (англ. Alvin Toffler; родился 4 октября 1928 года) — американский социолог и футуролог, один из авторов концепции постиндустриального общества. В его основных работах проводится тезис о том, что человечество переходит к новой технологической революции, то есть на смену первой волне (аграрное общество) и второй (индустриальное общество) приходит новая, ведущая к созданию (сверхиндустриальной) информационного, или постиндустриального общества. Тоффлер предупреждает о новых сложностях, социальных конфликтах и глобальных проблемах, с которыми столкнётся человечество на стыке XX и XXI вв.В концепции Тоффлера появление корпораций и специализированного класса управленцев-интеграторов относится ко второй волне (индустриальное общество), после которой наступает период супериндустриального (англ. super-industrial society) общества (третья волна). В обществе третьей волны корпорации уже имеют множественные цели (социальные), а не только экономическую выгоду.Переход к новому типу общества — постиндустриальному происходит в последней трети XX века. Общество уже обеспечено продовольствием и товарами, и на первый план выдвигаются различные услуги, в основном связанные с накоплением и распространением знаний. А в результате научно-технической революции произошло превращение науки в непосредственную производительную силу, которая стала главным фактором и развития общества, и его самосохранения.Вместе с этим у человека появляется больше свободного времени, а, следовательно, и возможностей для творчества, самореализации. В это время технические разработки становятся все более наукоёмкими, теоретические знания приобретают наибольшее значение. Распространение этого знания обеспечивает сверхразвитая сеть коммуникаций.
Вопрос № 23 Культура, согласно Уайту, — это способность человека создавать символы. Сформулированный закон эволюции культуры он рассматривает с точки зрения энергии: «Культура движется вперед по мере того, как возрастает количество обузданной энергии на душу населения, или по мере того, как возрастает эффективность или экономия в средствах управления энергией или то и другое вместе».Культуру Уайт подразделял на три подсистемы: технологическую, социальную (типы коллективного поведения) и идеологическую, причем основной считал именно технологическую, что дает основание относить его к числу технологических детерминистов в социальных науках.Уайт считал, что в культуре существуют три четко разграниченных процесса и, как следствие, три метода их интерпретации взаимодополняющих друг друга: исторического, функционального и эволюционного. Исторический подход исследует временные процессы (последовательности уникальных событий), функциональный анализ изучает формальный процесс — структурные и функциональные аспекты развития культуры, а интерпретацией «формально-временного процесса, представляющего явление в виде временной последовательности форм» занимается эволюционизм[2]. Например, если взять такое явление как мятеж, то исторический подход призван изучать конкретные мятежи, формальный анализ будет изучать общие признаки всякого мятежа, а эволюционный подход будет анализировать как и почему менялись формы и виды мятежей в социально-историческом и культурном контексте.идеи Л. Г. Моргана, Уайт резко выступал против воинствующего антиэволюционизма, восторжествовавшего в американской культурной антропологии вместе со школой диффузионистов во главе с Ф. Боасом. В своих полемических работах показывал идеологический характер критики эволюционизма со стороны Боаса и его последователей, а также присоединившихся к ним католических теологов и креационистов.«Использование теории эволюционизма в целом и теории Моргана в частности Карлом Марксом и деятелями радикального социалистического рабочего движения вызвало резкое противодействие со стороны капиталистической системы. Таким образом, антиэволюционизм стал символом веры определенной части общества. Так же как „социалдарвинизм“ стал философским обоснованием причин безжалостной эксплуатации в области промышленности, антиэволюционизм стал философией поддержки церкви, частной собственности, семьи и капиталистического строя»[3].Главный упрек в адрес эволюционистов со стороны диффузионистов заключался в том, что культуры народов не могут развиваться по одному сценарию, так, совершенно очевидно, что ряд африканских племен перешли сразу из каменного века в железный, минуя эпоху бронзы. Однако, как показывает Уайт, эволюционизм и не отрицает возможность диффузии. Эволюционизм показывает, что культурные явления как таковые: письменность, металлургия, землепашество, и т. д. — развиваются по определенным стадиям, что совершенно не исключает того факта, что конкретные народы благодаря культурным контактам, могут многое заимствовать друг от друга и более того — миновать конкретные стадии развития культурных явлений или стадии развития обществ. Уайт писал: «Антиэволюционисты путают эволюцию культуры с культурной историей народов»[4].С точки зрения Уайта, утверждения диффузионистов (и в целом — сторонников мультикультурализма) о невозможности оценивать различные культуры с точки зрения их прогрессивности, абсурдны:«Антиэволюционисты ставят себя в странное, если не удивительное положение. Фактически они доказывают, что не позволительно ни при каких обстоятельствах утверждать, что культура майя выше или лучше культуры арунта; это значит, что современная западная цивилизация не выше средневековой Англии или древнекаменного века. Такие утверждения превращаются в ничто перед лицом науки, а также здравого смысла. Они могут служить опорой „великому демократическому постулату“, но они мало способствуют „ясности мышления“. Культуры можно оценивать и делать это нужно по объективным критериям»[5].Согласно Уайту, существуют объективные способы оценки культур, так как «культура — это средство сделать жизнь безопасной и продолжительной для человеческого рода. Одно средство может быть лучше другого». Прогресс в итоге, согласно Уайту, «сводится к степени, в которой человек посредством культуры может осуществлять контроль над силами природы»[5]. Причем таким образом возможно сравнивать не только технические достижения, но и социальные системы, философии, религии, этические системы, но только без отрыва от соответствующего им культурного контекста.