21.Французское Предвозрождепие. Лирика Франсуа Вийона.

ВИЙОН, ФРАНСУА (1431 - после 1463), французский поэт. Отточенность стиха, иносказательность и мрачный юмор делают его уникальным явлением в средневековой литературе.

Родился Вийон недалеко от Парижа в апреле 1431. Он учился в университете и в 1449 получил диплом бакалавра (довольно поздно для своих восемнадцати лет), затем стал лиценциатом, а летом 1452 - магистром.

Творчество Вийона (1431 - после 1463) представляет собой одну из вершин средневековой поэзии, но такую, откуда он с откровенной насмешкой оглядывает почву, его породившую.

Некоторые из фактов биографии Вийона запечатлены в его произведениях, однако его поэзия интересна и значительна не столько своей автобиографичностью, сколько сложной соотнесенностью со всей средневековой лирикой. Вийону, помимо отдельных стихотворений, принадлежат два произведения - “Малое завещание” (1456), шутовская поэма, в которой Вийон, покидая Париж (под предлогом неразделенной любви к “немилосердной Даме”, а на самом деле - страшась столичного правосудия), оставляет своим друзьям и недругам несуществующее наследство; и “Большое завещание” (1461), написанное в таком же духе.

Первая черта Вийона как поэта состоит в том, что он легко и органично усвоил важнейшие особенности всей средневековой лирики, и прежде всего ее тематику. Таков, например, сам мотив “безжалостной красавицы”, отвергающей “мученика любви”, который организует оба “Завещания”; идея смерти, уравнивающей всех; тема “колеса Фортуны” и т. п. Традиционны также образность Вийона, его изобразительные приемы, его жанровый репертуар (излюбленный жанр - баллада). Традиционна стихотворная техника: Вийон - поэт-виртуоз, великолепно,владеющий версификацией, рифмой, получающий видимое удовольствие от составления акростихов, анаграмм и т. л. Будучи поэтом комическим, он особый вкус чувствует к комизму “вывороченной поэзии” (см. о ней с. 20, 39): его “Баллада о Толстухе Марго” - прекрасный образчик так называемых “дурацких песен”, существовавших как постоянный аккомпанемент к серьезной лирике XII - XV веков и выводивших в качестве героини не благородную красавицу, а старую и злую сводню или безобразную публичную женщину, обменивающуюся со своим любовником ругательствами и тумаками. Наконец, и сам жанр бурлескного “завещания” не был изобретением Вийона, а представлял собой канонический жанр средневековой комики.

Вийон - поэт прежде всего и по преимуществу пародирующий, однако его пародирование в целом отличается как от привычной сатиры, так и от веселого “снижения”, которым занималась “вывороченная” поэзия. Смех Вийона основан на безжалостном разрушении и обесценении канонов средневековой поэзии.

Принцип его поэзии - ироническая игра со всем общепринятым, раз и навсегда установленным; излюбленные средства - антифразис и двусмысленность. С особой непосредственностью игра Вийона ощутима на предметном уровне - там, где появляются конкретные персонажи и вещи. Если Вийон называет кого-либо из своих “наследников” “честнейшим малым”, то, значит, тот отъявленный прохвост, если дарит знакомому “красивый воротничок”, то подразумевает веревку палача, а если хвалит “прекрасную колбасницу” за то, что она “ловка плясать”, то обыгрывает второе, жаргонное и непристойное значение этого слова. Все характеристики и все “отказы” у Вийона, по меньшей мере, двусмысленны, у него нет ни слова, сказанного “в простоте”, а потому его игра имеет не эпизодический, но тотальный и целенаправленный характер. Указывая на первое, лежащее на поверхности значение того или иного слова, Вийон делает это лишь затем, чтобы за ним немедленно открылось второе, третье, четвертое, чтобы эти значения, перекрещиваясь и противореча друг другу, поколебали устойчивый порядок мира, его привычные смысловые связи. Иронического эффекта Вийон добивается не только путем прямого пародирования, но и путем сталкивания между собой традиционных жанров, приемов, образов и стилей. Творчество Вийона пользовалось достаточной известностью не только среди его современников, но и среди ближайших потомков, однако в историко-литературном отношении оно скорее свидетельствовало о том тупике, в который зашла старая, но упорствовавшая в своем существовании куртуазная поэтическая модель. Обозначив этот тупик, Вийон тем не менее не открыл новых путей для поэзии, не создал новой образности, ни в чем не предвосхитил лирики Возрождения; он лишь поставил если не точку, то во всяком случае внушительный вопросительный знак к доброй, но несколько обветшавшей традиции, которой предстояло либо заглохнуть, либо подвергнуться решительной перестройке.