Глава 9.

Годвин.

1. Долгая жизнь Вильяма Годвина (1756—1836) совпадает с одним из

самых бурных периодов всемирной истории. Самые даты выхода

в свет главных его произведений красноречиво говорят о том, как

тесно связаны они с революционными событиями эпохи.

Он родился в 1756 г. А год его смерти — 1836 год.

В историю английского романа Годвин входит как последний

реалист-просветитель и первый романтик.

Оба важнейших сочинения Годвина, благодаря которым имя

его принадлежит истории философии так же, как и истории литературы,—

«Исследование о политической справедливости» и роман

«Калеб Вильяме» возникли на самом гребне революционной волны.

В «Исследовании о политической справедливости» Годвин неоднократно

ссылается на своих идейных предшественников и учителей

— на Томаса Мора и Свифта, на Гольбаха, Гельвеция и

Руссо. Но он был прав, видя в своем труде не простое продолжение

давней книжной социально-утопической традиции, но прямой

и непосредственный результат революционных потрясений своего

времени.

Годвин не призывал своих читателей к насильственному революционному

ниспровержению существующего строя. Он надеялся,,

что «политическая справедливость будет установлена мирным путем,

хотя и допускал, что в иных случаях революция бывает естественным

и законным путем к преобразованию общества. Призывая

единомышленников «оттачивать свое интеллектуальное оружие»,,

«проникнуться пониманием величия своего дела» и неустанно

«с полнейшей откровенностью» пропагандировать свои убеждения,

он ставит перед ними в качестве второй столь же важной задачи —

«сохранение спокойствия»2. Он противопоставляет неуязвимую

«фалангу разума» «гражданским распрям», исход которых ненадежен

и подвержен случайностям.

Еще никто из английских просветителей XVIII в. не высказывал столь пылкой уверенности в скором и коренном обновлении всей жизни человечества в соответствии

с велениями разума и добродетели.

Озабоченный «общим благосостоянием всего человеческого

рода», автор «Исследования о политической справедливости»

рассчитывал, по его собственным словам, «создать произведение,

которое никто бы не мог прочесть, не укрепившись тем самым в

навыках искренности, мужества и справедливости»

Он развертывал перед умственным взором своих читателей картину

нового общественного строя, где нет места ни сословному деспотизму,

ни тирании собственности, ни преступлениям, ни войнам,

ни религиозному угнетению. В этом «справедливом» мире труд,

обязательный для каждого, предсказывал Годвин, станет столь

творческим и продуктивным, что достаточно будет получасового

рабочего дня, чтобы обеспечить благосостояние всего общества.

Придет конец болезням, тревоге, унынию и злобе, отравляющим

человеческую жизнь. Частный интерес совпадет с общественным

благом, и все, о чем мечтали поэты, писавшие о Золотом веке,

станет реальностью. Покоряя себе природу, люди, возможно, победят

и самую смерть и будут бессмертны...

В пору создания этого трактата Годвин исповедует самый несокрушимый

просветительский оптимизм, пронизывающий все его

представления о будущем развитии человечества.

В своем трактате он подчеркивает, что истина может быть усвоена только

в школе жизненного опыта.

«Рационалистический индивидуализм, характерный для буржуазной

идеологии XVIII в., доведен в учении Годвина до крайних

пределов»,— пишет В. П. Волгин.

Основная коллизия его романа «Калеб Вильяме» - борьба одного человека за справедливость наперекор заблуждающимся миллионам. Это поединок одинокого поборника правды против всеобщей несправедливости, развертывающийся в реальных социально-исторических условиях Англии XVIII в., окрашивается зловещими, трагическими тонами. В «Рассуждении о политической справедливости», где Годвин остается в области отвлеченных теоретических умозрений, не проверяемых конкретным опытом реальной жизни, он, не колеблясь, возлагает на отдельную, обособленную личность роль двигателя общественного прогресса и ни мало не сомневается в действенности индивидуальных усилий, если только они продиктованы разумом.

«Человек,— провозглашает Гддвин,— должен быть сам себе

центром и слушаться собственного разумения»

Развивая этот принцип, Годвин доходит до утверждений, граничащих

с абсурдом. Он готов отвергнуть, во имя индивидуальной

независимости, производственное сотрудничество людей.

Автор «Исследования о политической справедливости» предостерегает

читателей от вступления в какие-либо «ассоциации»

Годвин берет под сомнение и политические клубы.

Годвин отвергал и семью. Он подвергал сомнению разумность каких бы то ни было

личных привязанностей. Годвин отвергает вообще личные семейные привязанности как

неразумные в своей основе.

Провозглашая существующий брак «системой обмана», «видом

собственности, и собственности наихудшего рода», Годвин призывает

к полному его уничтожению.

В справедливом обществе, где, по определению философа, отношения

полов «будут регулироваться велениями разума и долга»,

дети, как полагает Годвин, не будут знать своих отцов.

Предоставив гражданам своей утопии обходиться без неразумных радостей плотской любви, он допускает

даже, что они и вообще перестанут размножаться,— раз «они не будут более побуждаемы к этому ни мотивом заблуждения, ни мотивом долга».

Социальная этика Годвина уже в «Исследовании о политической справедливости» заключает в себе

глубокие внутренние противоречия.

С одной стороны, Годвин, как мы видели, выдвигает в качестве

основного двигателя прогресса — отдельного независимого индивида,

«освобожденного» и от политических конфликтов, и от производственного

«сотрудничества» в работе, и от семейных, личных привязанностей. Эта философская «робинзонада» родилась на почве буржуазного осмысления буржуазного общественного развития.

Но в социальной философии Годвина есть и такие стороны,

в которых он, как указывал Энгельс, «граничит с коммунизмом» Он выдвигает

принцип взаимопомощи как общественного долга людей. Этот принцип, в противоположность

положениям буржуазной политической экономии, имеет народную основу.

Под рубрикой «Важность социального общения» он решительно

осуждает «холодную замкнутость», которая отдаляет одного человека

от другого.

Это право на взаимопомощь в главе «Права человека» провозглашается

одним из основных прав личности.

Задача всей системы, изображенной в этой книге,

заключается в том, чтобы позволить нам осуществить свое призвание.

Индивидуализм, который она нам рекомендует, имеет в виду

благо всех и имеет значение только для достижения этой цели.

Это противоречие не находит разрешения в «Исследовании о политической

справедливости», где оно, впрочем, еще и не формулируется самим

автором.

Оно становится главным, ведущим началом в романах Годвина,

уже начиная с первого из них, вышедшего в свет через год после

«Политической справедливости»

Для персонажей Годвина муки одиночества уже не компенсируются

ничем.

Мотивы и обстоятельства, обусловливающие роковое одиночество

героев Годвина, различны в разных его романах.

В первом из них — «Вещи как они есть, или приключения Калеба

Вильямса» — всему виной социальная несправедливость, делающая

честного человека преступником и отщепенцем в глазах

английского закона и общественного мнения.

В «Сент-Леоне» трагическая отчужденность героя и от собственной

семьи и от всего человечества мотивируется фантастическими

причинами.

«Противоречия между романами Годвина и его трактатом —

увлекательный предмет исследования» 16,— писал автору этой книги

английский критик Алик Уэст.

Эти противоречия отчасти сознавал и сам Годвин.