Вторая лекция

...Я думаю, что мы приближаемся к некоторого рода федерализму классов, организованных в синдикаты, и я предполагаю, что этот федерализм будет скомбинирован центральной властью, по-прежнему сохраняющейся, всегда живой, но имеющей уже совершенно другой характер и другое действие, чем какие существовали в прежнем государстве, и сводящейся к функциям контроля и надзора.

Это преобразование центральной власти на основе объективного права я резюмирую в следующих четырех положениях:

1. Государственная власть перестает быть правом. Она есть факт. Государство перестает быть юридическим лицом, облеченным субъективным правом приказывать. Государство существует, когда в определенном обществе отдельный индивид, группа индивидов или большинство монополизируют власть. Этих лиц я называю правящими.

2. Эти люди, индивиды или группы, монополизирующие наибольшую силу, не имеют никакого права. Но, как члены общества, они подчинены норме права, основание и значение которой мы показали в начале первой лекции, и как таковые обязаны употребить силу, которой они располагают, на обеспечение соблюдения и применения этой нормы права.

3. Они могут делать свою волю обязательной для других, но не абсолютно, потому что в этом случае она была бы уже высшей волей, а только относительно, так как их воля обязывает лишь постольку, поскольку соответствует норме права.

4. Роль правящих должна неизбежно уменьшаться с каждым днем и, наконец, свестись к контролю и надзору, так как все экономические и социальные функции мало-помалу распределятся между различными социальными классами, получающими, благодаря развитию синдикализма, определенную юридическую структуру и имеющими таким образом возможность, под контролем правящих, дать импульс и направление выпавшей на их долю части общественного труда.

I. Государственная власть — простой факт

Я говорю прежде всего, что государственная власть есть не право, а простой факт, факт существования наибольшей силы. ...

Если это противоречие между фактом и правом налицо, то отсюда следует, что класс пролетариев, значительный по своей численности, должен стремиться получить действительную политическую власть посредством захвата власти и социализации орудий производства. ...Но я полагаю, что политическая эволюция ориентируется не в этом смысле. Я думаю, что мы прогрессируем — с замедлениями и препятствиями — к политической форме, где наибольшая сила будет принадлежать не какому-либо привилегированному классу, но действительному большинству из представителей всех классов и всех партий. ...

Господство класса должно прекратиться; мы отрицаем господство как пролетарского, так и буржуазного класса. Может быть, я нахожусь во власти иллюзии, но мне кажется, что большой прогресс, сделанный в последнее время во всех партиях и всех областях нашей страны идеей пропорционального представительства партий (комбинированного с профессиональным представительством, о котором я буду говорить в следующей лекции), доказывает, что эволюция происходит именно в указываемом мною смысле. Долг каждого — трудиться по мере своих сил над осуществлением этой реформы и над уничтожением единоличного и мажоритарного голосования, так как оно является орудием всеобщей деморализации и подкупности.

Итак, правящие являются представителями этого большинства, образованного сознательным и урегулированным участием всех классов и всех партий. Вследствие этого они обладают наибольшей силой и располагают материальным принуждением. Прав они не имеют и не могут их иметь. Но, подчиняясь норме права, они обязаны употреблять свою наибольшую силу для применения этой нормы, констатируя ее, подавляя все индивидуальные акты, нарушающие ее, и санкционируя все индивидуальные акты, соответствующие ей. Одним словом, единственная власть, которой они обладают, есть власть исполнять обязанность относительно применения своей силы в защиту социальной взаимозависимости. А отсюда следует целый ряд следствий.