Часть 1. Трудности и возможности Глава 2. Хорошо ли в сегодняшней школе?

Из книги: Роджерс к., Фрейберг д. Свобода учиться. – м.: Смысл, 2002. – с. 83-88.

83

Что такое учение?

Если цель преподавания состоит в том, чтобы способствовать учению, тогда нам следует спросить, что же мы понимаем под учением. Здесь я позволю себе быть пристрастным. Под учением я подразумеваю не тот безжизненный, стерильный, бесполезный и быстро забываемый хлам, которым забивается голова беспомощного человека, прикованного к стулу кандалами конформизма! Под учением я подразумеваю ненасытную любознательность, которая движет умом подростка, стремящегося усвоить все, что он может увидеть или услышать или прочитать по теме, имеющей для него личностный смысл. Я имею в виду учащегося, который говорит: «Я исследую что-то внешнее и делаю это настоящей частью самого себя». Я говорю о любом учении, в котором опыт учащегося развивается следующим образом: «Нет, нет, это не то, чего я хочу» => «Постой! Это ближе к тому, что мне интересно, что мне нужно» => Да, вот оно! Теперь я схватываю и понимаю то, что мне нужно и что я хочу знать!»

Такое учение — тема, предмет данной книги.

Два типа учения

Я убежден, что существуют два типа учения, как бы два полюса одной шкалы. На одном полюсе стоит задача, подобная той, которая часто используется в опытах по психологии памяти — заучивание бессмысленных слогов, например: баз, знт, неп, эрл, луд и т.п. Из-за отсутствия смысла эти слоги нелегко выучить и, скорее всего, они быстро забудутся. Мы не можем понять, что некоторый учебный материал часто является для учеников такой же бессмыслицей, как эти слоги. Это особенно верно по отношению к недостаточно развитому ребенку, не подготовленному в дошкольном детстве к восприятию того учебного материала, с которым он/она сталкивается в школе. Однако почти каждый учащийся обнаруживает, что значительные разделы учебной программы

84

б ессмысленны. Таким образом, обучение становится бесполезной попыткой выучить материал, лишенный личного смысла. Такое учение вовлекает в себя только ум: это учение, которое происходит «от шеи и выше». Оно не вовлекает чувства или личные смыслы; оно ничего не значит для всего человека. В отличие от этого существует значимое, осмысленное, переживаемое учение. Когда ребенок, начинающий ходить, дотрагивается до радиатора центрального отопления, он постигает смысл слова «горячо»; он научается остерегаться в будущем всех подобных радиаторов и приобретает, усваивает эти познания значимым для него способом, который не скоро забудется. Подобно этому ребенок, запомнивший, что «два плюс два равняется четырем», может однажды, играя с кубиками или шариками, вдруг понять: «Два и два - действительно четыре!» Он обнаруживает нечто значимое для себя способом, вовлекающим и его мысли, и его чувства. Или же ребенок, с трудом освоивший «навыки чтения», однажды оказывается захваченным какой-то историей, изложенной на бумаге (будь то комикс или приключенческий рассказ), и осознает, что слова могут обладать волшебной силой и переносить тебя в другой мир. Теперь он действительно научился читать. Маршалл Маклюэн приводит другой пример. Он указывает, что, если пятилетний ребенок оказывается в чужой стране и ему без всякого обучения иностранному языку позволяют свободно и подолгу играть с ровесниками, он выучит новый язык в течение нескольких месяцев, а также усвоит правильное произношение. Он учится способом, имеющим для него значение и смысл, и такое учение осуществляется в чрезвычайно быстром темпе. Но пусть кто-либо попробует преподать ему новый язык, начиная с того, что имеет смысл для учителя. Учение существенно замедлится и/или даже приостановится. Над этим простым примером стоит задуматься. Почему, будучи предоставленным самому себе, ребенок быстро учится, причем теми способами, которые он не скоро забудет, и в форме, имеющей для него чрезвычайно практический смысл? Почему все это может быть загублено, если его «учат» таким способом, который вовлекает в учение

85

только интеллект? Возможно, более внимательное рассмотрение поможет нам понять все это.

Позвольте мне более четко определить особенности, отличающие значимое (основанное на опыте) учение. Одна из них - это личностная вовлеченность: целостный человек (со всеми его чувственными и когнитивными особенностями) погружается в учение как в некоторое событие. Другой элемент - это самоинициируемая вовлеченность. Даже если побуждение (стимул) приходит извне, чувство открытия, постижения, схватывания и понимания приходит изнутри. Еще одна особенность такого учения - его проникающая способность. Оно изменяет поведение, установки и, возможно, даже личность того, кто учится. И еще одна особенность заключается в том, что ученик сам оценивает событие учения. Учащийся знает, отвечает ли оно его потребности, ведет ли оно к тому, что он хочет узнать, проливает ли оно свет на какую-то область, ранее покрытую тьмой незнания. Можно сказать, что в данном случае «локус оценки» определенно находится в самом учащемся. Сущность оценки составляет смысл. Следовательно, смысл учения встроен в целостный опыт учащегося.