Говорить по сознанию

Одно из самых трудных умений наставника, чему бы он ни учил и кем бы он ни являлся. Понимание процесса поиска соответствия передаваемого объему восприятия слушающего не так уж сложно. Достаточно вспомнить о том, что за один присест человек в состоянии поглотить лишь вполне определенное количество пищи, а в авоську может быть помещено лишь то, что может в ней уместиться. Однако выполнение этого правила на деле связано с множеством трудностей и осложнений. Мы почти всегда забываем о том, что все очевидное для нас самих вовсе не обязательно является таковым для ближнего, тем более если мы собираемся его чему-то научить, а значит, он этим самым пока не обладает. Мы не обладаем достаточной чувствительностью для того, чтобы чутко воспринимать сигналы обратной связи от нашего собеседника и отмечать моменты падения его внимательности, а также темы и положения, восприятия которых требуют от него значительных усилий и энергозатрат. Наконец, мы забываем то время, когда мы сами чему-то учились, забываем о тех усилиях, которые прилагали мы сами для того, чтобы усвоить нечто новое, особенно если это новое в корне меняло наши представления о чем-то важном и значительном для нас самих. Мы и думать не желаем о том, что усвоение новой информации непременно требует немалых энергетических трат, ибо восприятие нового и согласование его с уже имеющимся — это работа информационных механизмов психики, причем работа немалая. Наконец, нам весьма сомнительным представляется тот факт, что усвоение знаний и представлений приводит ко вполне определенным перестройкам в работе физиологических систем организма и даже к анатомическим трансформациям тела. Мы не желаем обо всем этом даже слышать, а потому всегда спешим и нехотя насилуем психику ближнего, пусть даже из самых радужных побуждений. Потому-то люди столь часто привычно сопротивляются всему новому, хотя практически всякого новизна радует и привлекает. Этих людей с раннего детства научили избегать этой самой новизны — научили, прежде всего, потому, что не желали и не умели говорить по сознанию. Способность необходимая, однако развить ее нелегко. Иногда на это уходят десятилетия. Зато и результат прекрасен — вы сможете донести до каждого то, что будет для него целительным и полезным во всех отношениях, не вызывая ни отторжения, ни даже сколь-нибудь заметного сопротивления. В этом — секрет магии подлинного учительства.

Диверсификация

По сути дела, представляет собой одну из сложнейших задач практической педагогики. Индивидуальный подход, о котором слышно буквально на каждом шагу, реально может быть осуществлен лишь в том случае, если в распоряжении наставника будет находиться целый набор различных учебных программ, методик и всякого рода информационных инструментов. Известный российский методолог Г.П. Щедровицкий говорил даже о создании множества взаимодополняющих «педагогических миров». Да-да, именно миров, целостных, особенных и законченных в своей открытой развитию полноте. Однако необходимо профессионально спроектировать, породить и вырастить эти самые «педагогические миры», что, по-видимому, и является вкладом всякого высокопрофессионального педагога в развитие искусства наставничества. За каждым большим учителем непременно стоит тот или иной «педагогический мир», этакая энергийно-семантическая вселенная, породителем, служителем и проводником которой сей наставник и является. Фактически опытный учитель и стоящий за ним понятийно-образный микрокосм неразделимы и могут рассматриваться как единое живое целое. По-видимому, процесс реальной (а не имитационной) диверсификации не может осуществляться в тиши пыльных методических кабинетов или в гомоне суетливых научно-практических конференций. Процесс этот интимен и загадочен, он обладает всеми признаками алхимического взращивания чудесного Магистериума, которое требовало от алхимика-оператора и незаурядного терпения, и высочайшей требовательности к самому себе, и даже готовности вернуться к началу многолетнего процесса и сызнова приняться за поиски истины. Потому порождение необычных, оригинальных и жизнеспособных «педагогических миров» — столь тонкий и таинственный процесс, который в равной степени требует и сосредоточенности мастера, и любви да усердия его учеников. Зато, будучи единожды порожденным и выпестованным, новый «педагогический мир» начинает свой путь через умы и время, развиваясь и трансформируясь, подобно всему живому и растущему, но при этом сохраняя свою специфику и качественное своеобразие. И чем больше таких «педагогических миров» доступно наставнику, тем он красочнее, интереснее и результативнее в передаче ярких и животворящих видений мира. Чем большим числом такого рода «версий реальности» обладает та или иная культура, тем большим запасом функциональной прочности она располагает. Потому-то возникновению и взаимодействиям различных «педагогических миров» и надлежит уделять огромное внимание, ибо эти самые версии, наряду с талантливыми педагогами, и являются ценнейшим достоянием любой образовательной системы.