К. Маркс. Заметки по поводу книги джемса милля

самыми деньгами, только возведенными в совершенно идеальную форму.

Кредит есть политико-экономический приговор относительно моральности человека. В кредите вместо металла или бумаги посредником обмена стал сам человек, но не в качестве человека, а как бытие того или иного капитала и процентов. Таким образом, то, что опосредствует обмен, действительно возвратилось и обратно переместилось из своей материальной формы в человека, но только потому, что сам человек переместил себя вовне и стал для самого себя какой-то внешней материальной формой. В кредитных отношениях не деньги упразднены человеком, а сам человек превратился в деньги, или деньги обрели в человеке свое тело. Человеческая индивидуальность, человеческая мораль сами стали предметом торговли и тем материалом, в котором существуют деньги. Материей и телом денежной души являются уже не деньги, не бумаги, а мое собственное личное бытие, моя плоть и кровь, моя общественная добродетель и репутация. Кредит вкладывает денежную стоимость уже не в деньги, а в человеческую плоть и в человеческое сердце. Вот до какой степени всякий прогресс и все непоследовательности в рамках ложной системы оказываются величайшим регрессом и величайшей последовательностью гнусности.

В рамках кредитной системы ее отчужденная [entfremdete] от человека природа получает двоякого рода подтверждение под видом высшего политико-экономического признания человека:

1) Противоположность между капиталистом и рабочим, между крупным и мелким капиталистом становится еще большей, поскольку кредит дается только тому, кто уже является имущим, и поскольку он [кредит] представляет собой новый шанс накопления для богача. Что же касается бедняка, то он все свое существование видит утверждаемым или отрицаемым в случайном и произвольном приговоре, выносимом ему богачом, поскольку все существование бедняка всецело зависит от этой случайности.

2) Взаимное притворство, лицемерие и ханжество доводятся до того, что тому, кого лишают кредита, выносят не только простой приговор о его бедности, но также и моральный приговор о том, что он не заслуживает ни доверия, ни признания и, стало быть, является социальным парнем, дурным человеком. Бедняк в добавление к своей нищете получает еще и это унижение: он вынужден обращаться к богачу с унизительной просьбой о кредите.

[XXVII] 3) В результате этого всецело идеального существования денег фальшивомонетничество может теперь осуществляться человеком не на каком-нибудь другом материале, а уже только на своей собственной личности: сам человек вынужден превращать себя в фальшивую монету, выманивать кредит хитростью, ложью и т. д., и эти кредитные отношения — как со стороны того, кто оказывает доверие, так и со стороны того, кто в этом доверии нуждается,— становятся предметом торговли, предметом взаимного обмана и злоупотребления. Здесь вместе с тем в полном блеске обнаруживается, что основой этого политико-экономического доверия является отсутствие доверия: исполненное недоверия расчетливое обдумывание — кредитовать или не кредитовать; шпионство за тайнами частной жизни и т. д. человека, ищущего кредит; разглашение временных неудач этого человека для того, чтобы, вызвав внезапное потрясение его кредита, убрать с дороги соперника и т. д. Целая система банкротств, фиктивных предприятий и т. д. В государственном кредите положение государства совершенно такое же, каково, как было показано выше, положение отдельного человека... В игре государственными ценными бумагами обнаруживается, насколько государство превратилось в игрушку спекулянтов и т. д.