4. Хрущевская "соломинка"

В марте 1943 года Сталин отказал Хрущеву в просьбе за сына Леонида, который, совершив второе тяжкое преступление, подлежал суду военного трибунала. По свидетельству кремлевской охраны, Хрущев в присутствии приближенных тогда заявил: "Ленин в свое время отомстил царской семье за брата, а я отомщу Сталину, пусть мертвому, за сына, покажу, где живет "кузькина мать"" (Докучаев М. С. Москва. Кремль. Охрана. М., 1995. С. 165).

Спустя три года после кончины Сталина ему, пока что лежавшему рядом с Лениным в Мавзолее, как писал по поводу гибели Пушкина Алексей Кольцов, "сняли голову не большой горой, а соломинкой".

По-видимому, для этой цели академику Поспелову П. Н. было поручено подготовить к XX съезду КПСС доклад "О культе личности и его последствиях" (рукопись в архиве имеется). Однако на второй день съезда, 15 февраля 1956 года, Хрущев перепоручил эту работу Д. Т. Шепилову. "Он дал мне полный карт-бланш, - вспоминал Дмитрий Трофимович. - ...При этом никаких особых материалов у меня под рукой не было, только текст Поспелова.... Шепилов писал два с половиной дня. "Рукопись отдал Хрущеву, а сам поехал на съезд. Когда он потом читал доклад, я находил в нем свои целые абзацы. Но текст кто-то перелопатил". Помимо внесения возможных диктовок лично Хрущева (он "сам никогда не писал") Шепилов допускал вмешательство хрущевских помощников Лебедева и Шуйского. Но самое примечательное состоит в том, что при этом были совершенно обойдены законные, уставные коллегиальные органы и нормы выпуска такого рода документов. "До съезда капитального обсуждения доклада не было. Это точно. Говорили об этом - да, но возможность выйти на съезд с докладом многих просто пугала" (И примкнувший к ним Шепилов. Правда о человеке, ученом, воине, политике. М., 1998. С. 125, 126). Правду говорил мне в начале 70-х годов Д. И. Чесноков: "Он (Хрущев. - Р. К.) обманул ЦК".

При всем ошеломляющем эффекте от этого шага мало кто предвидел параметры и длительность его пагубных последствий. Возобновляемые волна за волной мазохистские антисталинские кампании (подобных не знала ни одна страна) образовали гигантскую брешь в освещении послеоктябрьской истории, в преемственном развитии марксистско-ленинского учения, в гражданском самосознании ряда поколений. Отбросив в сторону и топча "завещание" последнего самостоятельного марксиста в руководстве КПСС, Сталина, то есть его "Марксизм и вопросы языкознания" (до сих пор не расшифрован глубокий антидогматический смысл этой работы), "Экономические проблемы социализма в СССР" и речь на XIX съезде КПСС, послесталинская партийная, государственная, хозяйственная и академическая бюрократия лишила себя современного теоретического компаса. С "матерью Кузьмы" без вины заставили познакомиться трудовой народ. Голову сняли не с забальзамированного тела, а с живой партии и страны. В рост пошли однообразно-пестрые аппаратные безголовцы.

В знаменитом хрущевском докладе было три особо шокирующих момента. Первый: о разрыве Лениным отношений со Сталиным 5 марта 1923 года; второй: о планировании военных операций Отечественной по глобусу; третий: о якобы причастности Сталина к организации убийства С. М. Кирова и репрессиях 30-х годов. "Наш Никита Сергеевич" разделывал Сталина почти по Троцкому...

Прослеживая теперь послеоктябрьские вехи жизни и деятельности Сталина, не только утратившие свой культовый глянец, но и протертые буквально до костей хрущевистами и "демократами", поневоле отмечаешь их. некую параллельность в 1917-1924 годах с "одиссеей" Троцкого. Ленин все время держит Сталина на роли критического "дублера", в определенном смысле теневой, поручая ему комиссарские, контрольные, инспекторские и снабженческие функции и не мешая прямо вмешиваться в военные дела. Он очевидно гасит с помошью Сталина те очаги возмущения, стесывает те углы, которые творит в настроениях прифронтового населения специфическая прямолинейно-вихревая манера Троцкого.

Взять для примера хотя бы его отношение к казачеству. На сей счет у самого Льва Давидовича достаточно беспощадно категоричных высказываний. Правы писатель В. И. Белов и обществовед В. И. Клушин, считая, что целой полосой террористических акций он провоцировал казаков и крестьян на вооруженные выступления против Советской власти (См.: Клушин В. И. Малоизвестное о Троцком. Л., 1997. С. 19). На сей счет гуляла даже своеобразная "теория". "Бесспорно, - писал в июле 1919 года один из ее сторонников, член Донревко -ма И. И. Рейнгольд, - принципиальный наш взгляд на казаков, как на элемент, чуждый коммунизму и советской идее, правилен. Казаков, по крайней мере огромную их часть, надо будет рано или поздно истребить, просто уничтожить физически, но тут нужны огромный такт, величайшая осторожность и всяческое заигрывание с казачеством; ни на минуту нельзя упускать из виду того обстоятельства, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица - вооруженный лагерь, каждый хутор - крепость" (Большевистское руководство... С. 108). Соглашался ли с этим циничным подходом Сталин? Несомненно нет. Он шел тут привычно за Лениным, с ведома которого в день смерти Я. М. Свердлова (16.03.19) Пленум ЦК РКП(б) отменил его зловещую директиву по расказачи-ванию от 24 января 1919 года. Сталин наблюдал казаков в деле, - они являли собой лучшую часть боесостава Первой конной армии. И в упомянутой записке о создании боевых резервов (25.08.20), в пору известного засилья антиказачьих настроений в верхах, предложил "немедленно приступить к образованию пяти конных бригад в 1500 сабель каждая (одну бригаду из терских казаков, другую - из горцев Кавказа, третью - из уральских казаков, четвертую - из оренбургских казаков, пятую - из сибирских)" (С4. 347). Правда, отмена "для казачества всех ранее существовавших ограничений в отношении их службы в рядах Рабоче-крестьянской Красной Армии" (История Советской Конституции (в документах) 1917-1956. М., 1957. С. 703-704) последует только в апреле 1936 года. Но временные ограничения - это не сочетание истребления с заигрыванием...

Находясь ближе к воююшим низам и более многогранно отражая их интересы, Сталин не мог не видеть перекосы в кадровой политике Троцкого с точки зрения не только соотношения в командном составе представителей старого офицерства и рабоче-крестьянских выдвиженцев, но и его национального облика. Член коллегии ВЧК Г. С. Мороз, обращаясь в ЦК РКП(б) по вопросу о связи контрреволюции и антисемитизма, указывал на необходимость "влить евреев-коммунистов в ряды Красной Армии в качестве прямых солдат. До сего времени евреев-коммунистов в Красной Армии рядовых нет, - писал он. - Объясняется это просто тем, что большинство из них... заняты в советских учреждениях в качестве сотрудников, но в настоящее время вполне возможно было бы заменить их и некоммунистами и неевреями... Как бы мне ни хотелось писать обо всем изложенном ("сам я еврей", - отмечал Мороз), но преданность Революции подсказывает мне это сделать" (Большевистское руководство... С. 91). Нарушение интернационалистского подхода со стороны Троцкого в этом вопросе не могло не питать оппозиционность в армейских кругах снизу, налагало свою печать на его отношения со Сталиным и Лениным.

Ленин имел веские причины в своей диктовке 24.12.22 поставить гарантии от раскола партии в зависимость от взаимопонимания между Сталиным и Троцким, отношений "двух выдающихся вождей современного ЦК..." В добавлении к этому письму он продолжает размышлять о Сталине и предлагает переместить его с должности генсека, заменив другим человеком. Каким? Таким, который "отличается от тов. Сталина только одним (курсив мой. - Р. К.) перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д." Человека с этим "одним перевесом" в ЦК и в партии ни тогда, ни много позже не нашлось. На мой взгляд, партия от этого, скорее, выиграла, чем проиграла.

В погоне за очернительским материалом и чернящими эпитетами многие толкователи якобы скрытого "завещания" Ленина упускали из виду - умышленно или же от недомыслия, - во-первых, то, что Ленин дает характеристики не одному, а шести ответственным руководителям партии и государства, во-вторых, то, что вокруг головы Сталина уже сгущается неизбежная во всех подобных случаях дворцовая интрига. Да-да, имен -но она. Причем активное, если не инициативное участие в ней принимает жена Ленина, Н. К. Крупская.

Вследствие недомогания, которое стало сильно тревожить Ленина с конца 1921 года, он не был уверен, что сможет выступить с политическим отчетом ЦК на XI съезде РКП(б). Ленин даже переслал В. М. Молотову, тогда секретарю ЦК, свой план доклада с просьбой назначить - на всякий случай - дополнительного докладчика (Л45. 345, 346, 60-62). Но на этот раз все обо -шлось благополучно.

Среди прочих делегатов на съезде выступил и Преображенский (в те годы член коллегии наркомфина), высказавший ряд критических замечаний в адрес Ленина и Сталина. "Тов. Ленин делал большую ошибку, - заявил оратор, - когда он занимался из года в год совнаркомовской вермишелью и не мог уделить достаточно времени основной партработе, партийному руководству, не мог давать вовремя ответы, будучи всецело поглощен этой вермишелью и теряя на ней здоровье. Или, товарищи, возьмем, например, т. Сталина, члена Политбюро, который является одновременно наркомом двух наркоматов. Мыслимо ли, чтобы человек был в состоянии отвечать за работу двух комиссариатов и, кроме того, за работу в Политбюро, в Оргбюро и десятке це-кистских комиссий? От такой практики, товарищи, надо отойти" (Одиннадцатый съезд РКП(б). Март-апрель 1922г. М.. 1936. С. 89).

Сталин был делегатом с совещательным голосом и на съезде не выступал. Ленин защитил его. "Вот Преображенский здесь легко бросал, что Сталин в двух комиссариатах, - заметил Владимир Ильич. - А кто не грешен из нас? Кто не брал несколько обязанностей сразу? Да и как можно делать иначе?" Ведь "людей нет!" В наркомнаце нужен "человек, к которому любой из представителей наций мог бы пойти и подробно рассказать, в чем дело". В Рабкрине "для того чтобы уметь обращаться с проверкой, нужно, чтобы во главе стоял человек с авторитетом, иначе мы погрязнем, потонем в мелких интригах" (Л45.122).

По словам Д. Штурман (Тиктиной), "какое-то время он (Ленин. - Р. К.) относился к Сталину чуть ли не с нежностью... Привязанность Ленина к Сталину, сменившаяся отчетливой антипатией лишь в конце 1922 года, восходит к 1900 годам.,." Антикоммунистка Штурман связывает свое утверждение с тем, что "Сталин руководил знаменитыми "эксами" (или попросту - грабежами), пополнявшими большевистскую партийную кассу" (О вождях российского коммунизма. Кн. 1. Париж-М., 1993. С. 24, 26), и, ничем не доказывая это, "забывает" о куда более важных вещах.

Так, в переписке Ленина 1913 года просматривается его озабоченность влиянием на партийный актив идей махизма и богостроительства, ликвидаторства и национал-сепаратизма (Бунд и др.). "Насчет национализма вполне с Вами согласен, что надо этим заняться посу- ;| рьезнее, - пишет он А. М. Горькому. - У нас один чудесный грузин засел и пишет для "Просвещения" (боль- шевистский журнал. - Р. К.) большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы. Мы на это наляжем... Той мерзости, что в Австрии (партийный национал-федерализм, несовместимый с пролетарским интернационализмом. - Р. К.), у нас не будет. Не пустим! Да и нашего брата, великорусов, здесь побольше. С рабочими не пустим "австрийского духа""".

Пребывание Сталина за границей было недолгим.

В конце декабря 1912 года он выехал к Ленину в Краков, в январе 1913-го, находясь в Вене, написал статью "Марксизм и национальный вопрос", а в середине февраля уже возвратился в Петербург. Ленин был очень озабочен вопросом о публикации сталинской работы. "Трояновский (А. А., член РСДРП с 1907 года, в советское время видный дипломат. - Р. К.) поднимает нечто вроде склоки из-за статьи Кобы для "Просвещения"... - сообщает он Л. Б. Каменеву 25 февраля. - Скажите-де, что дискуссионная, ибо Галина (Розмирович Е. Ф., член РСДРП с 1904 года, сотрудничала в журнале. - Р. К.) - за культурно-национальную автономию!! Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хороша. Вопрос боевой, и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи. Возможно, что "обойдется", но...tenez vous pouraverti (намотайте это себе на ус! - Р. А".)!" "У нас аресты тяжкие, - пишет Ленин в конце марта. - Коба взят... Коба успел написать большую (для трех номеров "Просвещения") статью по национальному вопросу. Хорошо! Надо воевать за истину против сепаратистов и оппортунистов из Бунда и из ликвидаторов" (Л48. 162, 163, 172-173). То, что выражено в этих строках, называется на нормальном человеческом языке полной идейной солидарностью. Для антикоммунистов же нет глубже причин для привязанности, чем пополнение кассы...