1. Неутешительные демографические рамки

Когда Марк Твен говорил: "Слухи о моей смерти сильно преувеличены" - он вполне мог говорить это от имени языка идиш. Недоброжелатели и пессимисты продолжают называть идиш "умирающим" или даже "мёртвым" языком уже в течение нескольких десятилетий, если не столетий.

«С детства знал я три мертвых языка: древнееврейский, арамейский и идиш (последний некоторые вообще не считают языком)...» - так начинается роман Исаака Башевиса-Зингера (1904-1991) «Шоша». В качестве прототипа для героя своего романа, опубликованного в 1978 году, единственный творивший на идиш лауреат Нобелевской премии по литературе выбрал самого себя. В довоенной Варшаве, где начинал свою карьеру башевисовский Арон Грейдингер, идиш был едва ли не живее польского языка. В 1920-30-х годах в десятках стран мира на идиш выходило более 600 периодических изданий (тираж нью-йоркской ежедневной газеты "Форвертс" превышал 200.000 экземпляров), писались тысячи романов и научных трудов, с аншлагом работали сотни театров, а Британская энциклопедия признала идиш одним из семи основных языков культурного мира.

К 1970-м годам, когда стало окончательно ясно, что народившееся после Второй мировой войны поколение евреев (ни в Израиле, ни в США, ни в бывшем СССР, ни где-либо еще) практически не знает идиш, появились конкретные предсказания даты естественной смерти языка. С точки зрения демографов, грядущая гибель идиша выглядела безусловной. На Украине и в Белоруссии (кроме западных областей) самые молодые писатели, поэты, актеры, успевшие получить на идиш среднее плюс среднее специальное или хотя бы незаконченное высшее образование, появились на свет в 1920 году. Именно таков был год рождения самых молодых членов редколлегии журнала "Советиш геймланд". Для Прибалтики, Польши, Буковины и Бессарабии, где идиш был наиболее распространен в еврейском обиходе и где до Второй мировой войны не существовало Советской власти, возрастная планка была не столь сурова. В этих регионах блестящее, "профессиональное" владение языком идиш было свойственно и людям, родившимся примерно до 1930 года: получив на мамэ-лошн лишь начальное или незаконченное среднее образование, они скомпенсировали недостачу формального образования на идиш наличием крепких семейных традиций. В Аргентине образование на идиш худо-бедно просуществовало до 1960-х годов. Поэтому среди выходцев из Аргентины встречаются люди, родившиеся в 1930-х (реже - в 1940-х) годах и хорошо владеющие языком. В США и Израиле даже школьного образования на идиш после Второй мировой войны не существовало (в первом случае вследствие ассимиляции, помноженной на нерадивость тамошнего еврейского истеблишмента; во втором - из-за резко антиидишистской позиции "элиты" во главе с Бен-Гурионом). О молодых резервах для идиш говорить не приходилось. По существу, присутствовали только слезы и грезы доживающих свой век идеалистов.

Символичны строки стихотворения еврейского поэта-модерниста Яакова Глатштейна "Говори со мной на идиш...", отражающего "идишистскую" трактовку сионизма (или сионистскую трактовку идишизма?) Глатштейн родился в 1896 году в Люблине (Польша), в восемнадцатилетнем возрасте переехал в США, многократно взвешивал возможность репатриации в Израиль - но скончался в 1971 году в Нью-Йорке. Вот подстрочный перевод этого произведения на русский язык:

Говори со мной на идиш, моя еврейская страна, А я с тобой буду говорить на иврите, само собой. Авраам c Саррой выходят мне навстречу Из гробницы Патриархов (на иврите - [меарАт hа-махпелА], расположена в Хевроне. - Здесь и далее - примечание автора статьи). “Добрый день, дедушка-бабушка”. Авраам переходит молча улицу. “Не принимай близко к сердцу, Яшенька (переосмысление имен: тезка поэта, третий праотец еврейского народа Яаков, как и его дед - Авраам, похоронен в гробнице Патриархов). - говорит Сара. - Он понимает каждое слово”. Так здесь принято. Мужчина должен на идиш молчать. Но еврейская женщина о “еврейско-немецком языке” (одно из наименований идиш, чаще используется в ироническом смысле недругами этого языка) Тоже имеет кое-что сказать. Говорю я тебе “Добрый день”, дитя мое, Да будет у тебя много всякого добра. Поверь мне, Яшенька: наступит время В стране праздника Ту би-шват (отмечаемый иудеями в январе-феврале Новый год деревьев, когда по традиции едят сухофрукты) - стране изюма и инжира - Когда все ивритские дети Прекратят молчать на идиш. И когда они разговорятся, Такое будет удовольствие их слушать! Так и случится, Яшенька, дитя мое, Клятву могу я тебе дать”. Дедушка Авраам с противоположной стороны улицы Подмигивает мне и машет платком. О, говори со мной на идиш, моя еврейская страна, А я с тобой буду говорить на иврите, конечно.

Иначе как лингвистическим харакири нельзя назвать положение, при котором 99% еврейских тружеников пера и сцены (об единственном проценте исключений мы поговорим ниже) так "ценили" родной язык и культуру, что не удосужились передать идиш своим сыновьям и дочерям, словно стремясь унести его с собой в могилу! Нельзя умалять преступлений Гитлера и Сталина, совершенных по отношению к еврейскому народу в целом и к его языкам в частности. Но - ни в коем случае не ставя на одну доску с тиранами ХХ века даже худших лидеров сионизма - мы не сможем простить и главарей штурмовых отрядов, под манкуртским лозунгом "Только иврит" разорявших идишские редакции, газетные ларьки, книгоиздательства, театры... Разорявших экономически и физически - об этом мне рассказывал патриарх пишущих на идиш израильских журналистов Мордехай Цанин (1906 года рождения). "С упорством, достойным лучшего применения, некоторые лидеры Израиля уничтожали удивительную культуру идиш. Не было такого случая в человеческой истории, - утверждает Цанин, - чтобы народ, изгнанный со своей родины, создал такую удивительную культуру. И непонятно, как мог тот же народ стремиться к ассимиляции в собственной стране". Цанин отдает должное блистательной победе сионизма, возродившего еврейскую государственность. Однако следовало ли для воссоздания Государства Израиль уничтожать народную культуру и сеять ненависть к языку, с помощью которого идеи сионизма стали достоянием большинства представителей еврейского народа? "Без языка восточноевропейских евреев идея о возрождении исторической родины осталась бы красивой мечтой", говорит старый журналист (намекая на отсутствие у сионистов России, Литвы, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии другого общего языка) и напоминает, что "в Европе сами сионистские лидеры с наслаждением читали стихи Хаима-Нахмана Бялика, написанные или переведенные для них на идиш, любили и пели песни на мамэ-лошн. При этом еврейским парням и девушкам, впитавшим идиш с молоком матери, произносившим на идиш первые трепетные слова любви, с приездом в Эрец-Исраэль разрешалось пользоваться родным языком не больше одного года, после чего они могли потерять работу из-за недостаточного усвоения иврита... Израильские лидеры стремились языком иврит объединить ашкеназов и сефардов, и это было единственно правильным решением. Но цена оказалась слишком высокой, а результат - весьма сомнительным". Но оставим государственную политику. В семейном-то кругу сохранить язык при наличии желания, мужества и целеустремленности было возможно! Увы: в целом ашкеназские евреи, родившиеся в первой четверти ХХ века, добровольно отреклись от своего языка, от своей многовековой традиции. В одних краях приснопамятная Евсекция (чьей задачей являлось распространение коммунистической идеологии в среде евреев на их родном языке и контроль над последующим отмиранием последнего за ненадобностью) возложила идиш на жертвенник, на котором выковывался русскоязычный "советский человек - строитель коммунизма". На других алтарях шли безуспешные роды "израильтянина" (другой "новой исторической общности", призванной заменить - нет, зачеркнуть - еврейство). Третьи легкомысленно выплеснули содержимое своих сосудов в американский "плавильный котел". Четвертые безвозмездно растворили свой духовный багаж в франко/испано/португалоязычной культуре...

По всем прикидкам, к началу XXI века идиш должен был сохраниться лишь в устах глубоких стариков да немногих "относительно молодых" пенсионеров родом из Литвы или Аргентины. Более чем тысячелетняя славная история мамэ-лошн казалась как никогда близкой к бесславному завершению.

Сбылись ли эти прогнозы? Оказался ли четвертый этап истории идиш (начавшийся, согласно традиционной хронологии, в 1700 году) последним - или на смену ему пришел новый? Свой ответ на этот вопрос автор постарается дать в конце статьи. А перед этим давайте выясним, какое место занимает идиш в мировой лингвистической классификации, предпримем экскурс в историю языка и рассмотрим некоторые его особенности, учет которых необходим для постановки точного "диагноза".