7. История фотографии. Конец XIX века

Валерий Блюмфельд

Мы уже говорили, что желатин явился наиболее подходящим веществом для создания светочувствительных материалов в традиционной светописи — иными словами, в «мокрой» фотографии. Особенно ценным его качеством явилась способность во много раз увеличивать светочувствительность галоидного серебра. Открытие Г. Фогелем в 1871 году «оптической сенсибилизации» усилило этот эффект. Не отставали и оптики. Применение стекла с особыми добавками позволило создать не только объективы, лишенные ранее присущих им искажений предметов при съемке, но и значительно увеличить их практическую светосилу.

Все эти усовершенствования вели к решению недостижимой ранее задачи моментальной съемки повседневных событий — «голой» жизни, «живой» фотографии — по терминологии тех времен. Один из наиболее серьезных исследователей фото- и кинематографии (1930–1950) И. Соколов составил примерную таблицу выдержек (времени экспозиции) от первых опытов Н. Ньепса (1765–1833) до середины ХХ столетия. 1826 год — в ньепсотипии на асфальте — 6 ч 1839 год — в дагерротипии — 30 мин 1841 год —в талботипии (каллотипии) — 3 мин 1851 год — при мокроколлодионном процессе — 10 с 1878 год — при бромжелатиновых фотослоях — 1/200 с 1900 год — после усовершенствования хлоро-бромжелатиновых слоев — 1/1000 с Оговоримся, что вышеуказанное время экспозиции было достигнуто лишь выдающимися мастерами, в наиболее благоприятных световых условиях. Фотографы-портретисты в своих ателье на самостоятельно приготовленных фотопластинках, не спеша, после слов «спокойно — снимаю», открывали крышку объектива и так же без спешки закрывали объектив. Выдержка составляла несколько секунд, а характеристики наиболее светочувствительных пластинок «Рапид» до Великой Отечественной войны не превышали 16 — 32 ед. ГОСТа. Но и при выдержках в 1/30 или 1/60 с можно производить моментальную съемку, «живую» фотографию. Оставалось лишь изобрести моментальные фотозатворы, однако это оказалось делом нелегким. Моментальные затворы

Как сообщает в своей книге «Путь фотоаппарата» А. Сыров, один из первых в мире моментальных затворов с двумя крышками был разработан в России фотографом и изобретателем из Белоруссии С. Юрковским. Суть его действия состояла в том, что одна из крышек открывала световое отверстие объектива, а вторая — через долю секунды его закрывала. На съезде фотографов в 1882 году в Москве Юрковский продемонстрировал свое изобретение под одобрительные возгласы присутствующих. Затвор попросту надевался на объектив. Его описание вскоре появилось в журнале «Фотограф». Российские предприниматели новинкой не заинтересовались.

Но система затвора Юрковского, пишет Сыров, «получила широкое применение и у нас, и за границей, но не под именем изобретателя, а под именем иностранной фирмы «Герри». В 1883 году С. Юрковский создал «моментальный затвор при пластинке» — легко узнаваемый прообраз до сих пор существующего щелевого затвора. Принцип действия такого затвора состоит в следующем: мягкая прорезиненная светонепроницаемая шторка наматывается на два вала, расположенных выше и ниже светочувствительного слоя внутри фотокамеры. Шторка состоит из двух частей, и щель между ними регулируется. Перематываясь при спуске затвора перед фотослоем, шторка через щель пропускает свет от объектива. Сама шторка под действием пружины перематывается с одинаковой скоростью, но в зависимости от размера щели между двумя шторками количество света, попадающего на фотослой, будет различно и может быть достаточно точно измерено. Вскоре появились «центральные» фотозатворы, состоящие обычно из трех лепестков, наподобие лепестков диафрагмы, регулирующей световое отверстие объективов. Под действием пружины лепестки перекрывали объектив, но при спуске затвора поворачивались и расходились, открывая световое отверстие, и через определенное время вновь его закрывали. Их недостатком был невысокий КПД. При минимальных выдержках момент поворота лепестков занимал большую часть времени, отведенную на экспозицию. Усиление пружины, предназначенной для поворота лепестков затвора, приводило к вздрагиванию фотокамеры в момент спуска затвора и к некоторой смазке изображения. Впрочем, пружины встряхивали камеру и при применении шторных затворов, чей КПД был самым высоким. Вскоре появились идеи «затвора-жалюзи». Такой затвор, состоящий из нескольких металлических полос, в закрытом виде перекрывал доступ света к фотопластинке. При спуске затвора полосы поворачивались под углом 90° и пропускали дозированное количество света, после чего закрывались. Их недостатком было частое появление полос на негативе от теней, отбрасываемых самими затворами. В настоящее время в большинстве малоформатных камер применяются «гильотинные» затворы, также состоящие из нескольких металлических полосок, складывающихся и уходящих в верхнюю часть фотокамеры при спуске затвора, и затем моментально закрывающих доступ свету к фотослою после отсчета выдержки. Их принято называть «моргалками», наподобие века человеческого глаза. Чтобы покончить с вопросом о моментальных затворах, добавим лишь, что впервые идею современного электронного фотозатвора выдвинул в 1899 году студент Московского технического училища И. Поляков. Свои идеи он запатентовал и опубликовал, по сведениям А. Сырова, в 1900 году в газете «Тифлисский листок» и «Придунайский край». В 1917 году идеи Полякова обсуждались в «Журнале точной механики» и в немецком журнале «Фотографише корреспондент». Немцы не забыли эти идеи и в дальнейшем. Германский журнал «Фотографическая индустрия» полностью перепечатал патент и чертежи А. Полякова в 1937 году, то есть во времена появления трехслойной цветной фотопленки, потребовавшей более точных экспозиций, чем в черно-белом процессе. Шторные затворы, созданные по идеям С. Юрковского, были выпущены фирмами «Торнтон-Пикара» и чуть позднее — Аншютца. Светочувствительность Итак, к концу XIX в. задачи разработки и создания моментальных выдержек были принципиально разрешены. Тогда же фотохимики были заняты вопросом увеличения светочувствительности фотослоев. Следуя идеям Г. Фогеля об оптической сенсибилизации, они исследовали сотни всевозможных красителей, но лишь некоторые из них можно было применять в фотографии. Опыты по изготовлению высокочувствительных фотоэмульсий подробно излагаются в книге фотохимика начала ХХ в. Э. Уолла «Фотографические эмульсии».

Чтобы читатель осознал серьезность проблемы, приведем лишь один из многочисленных рецептов, почерпнутых из вышеупомянутой книги. Для выработки высокочувствительной эмульсии аммиачным способом рекомендовано взять бромистого аммония, иодистого калия, желатина, лимонной кислоты (пропорции веществ мы для краткости опускаем), дистиллированной воды. При температуре 55°С прибавить: азотнокислого серебра, воды, аммиака, прибавить желатина, но уже при 20°С. Дать постоять 45 мин и застуденить (охладить). Промывать дистиллированной водой в течение 40 мин, расплавить при 50°С и добавить вновь желатина. Вновь охладить до 30°С и добавить аммиака. Настаивать 20 ч, и еще добавить аммиака. Вновь настаивать 20 ч, после чего добавить чистого этилового спирта. После всей этой сложной процедуры вы получите высокочувствительную, но сильно вуалирующуюся фотоэмульсию. Особую тщательность следовало соблюдать при подборе желатина. Он подразделялся на твердый, средний и мягкий. Во многих случаях предпочтение отдавалось мягкому желатину. Прославленный фотохимик тех времен Валента определял качество желатина по температуре его плавления методом Поля. На шарик термометра помещалась 1–2 капли студня, термометр подвешивали в пустую пробирку в «водяной бане» (подогреваемой воде в более объемном сосуде). Как только капля, расплавившись, перемещалась к нижней части термометра, он изымался из пробирки и поворачивался, пока капля вновь не застуденится. В этот момент отмечали температуру градусника, определяя качество желатина. Объективы Оптики также усердно вели поиски путей усовершенствования фотообъективов, повышения их светосилы и исправления недостатков, присущих обыкновенной линзе: недостаточная резкость изображения, искажения прямых линий, разложение белого света на цвета спектра. Пожалуй, наиболее трудной задачей было исправление путей прохождения света сквозь объектив боковыми лучами. Точки изображения, лежащие в стороне от оси линзы, передавались менее резко, чем центральные. Оптики называют такое явление астигматизмом. Впервые в достаточной степени исправить астигматизм удалось ученым фирмы Цейсса в 1880-х годах. Сотрудники этой фирмы сварили баритовое стекло, которое по своим свойствам оказалось мало схожим с иными известными в то время сортами оптических стекол. Новинка вскоре получила название «иенского стекла» по имени города, в котором производились опыты. Пауль Рудольф, работавший у Цейсса, занялся исследованием новинки. С помощью нового стекла Рудольфу удалось исправить явление астигматизма. Измененный объектив он назвал «анастигматом», то есть «лишенный астигматизма». В 1891 году фирмой «Цейсс» первые анастигматы под названием «Протаров» с относительным отверстием в 1:8 были выпущены в продажу. За ними появился самый знаменитый объектив Цейсса — «Тессар». Оставалось снабдить дорожную камеру «Протаром» Рудольфа, надеть на объектив моментальный затвор «Герри», обзавестись наиболее светочувствительной пластинкой по Уоллу — и заняться «живой» фотографией. Моментальные снимки

Поиски возможностей для съемки движения, на самом деле, начались значительно раньше, чем производство предложило соответствующую фототехнику. Во всяком случае, еще в 1870 году Г. Хейл отдельно сфотографировал две фазы танцевальной пары и показывал их с помощью им же сконструированного «стробоскопа» — прибора для показа движений. Фотография ожила, предвосхищая появление кинематографа. В 1878 году американец-миллионер Л. Стэнфорд затеял спор с друзьями, настаивая, что в скачке есть момент, когда лошадь отрывает от земли все четыре ноги. Впрочем, и до Стэнфорда художники изображали лошадь парящей в воздухе: передние ноги выброшены вперед, задние — назад. Чтобы разрешить этот спор в Америку был приглашен известный английский фотограф Э. Мюйбридж. Для съемки Мюйбридж построил вдоль скаковой дорожки забор, выкрашенный белой краской. Напротив забора было расставлено несколько фотокамер специального устройства. От затворов камер поперек дорожки были натянуты шнуры, которые должна была задевать лошадь и тем самым спускать фотозатвор. В этой съемке Мюйбриджу помогал приглашенный инженер Д. Исаакс. Первые съемки не удались. Затворы фотокамер не открывались, лошади пугались при виде нитей-шнуров, тянувшихся от фотокамер. После многочисленных попыток фотографу удалось сделать четыре снимка — в пользу миллионера. Оказалось, что в скачке лошадь в какой-то момент действительно парит в воздухе, но лошадиные ноги в этот момент подобраны под живот, и весь эпизод недостаточно выразителен, в отличие от картин известных художников. Мюйбридж, начав с пяти фотокамер, увеличивал их число сначала до 12, а потом и до 24. На опыты по моментальным съемкам лошадей, а затем и людей, он израсходовал за пять лет до 50 тыс. сухих фотопластинок. Как сообщает И. Соколов: «Снимки Э. Мюйбриджа были опубликованы в 11 томах «Движение животных» в Филадельфии в 1887 году, в которых было помещено 781 изображение с 20 тыс. фаз различных движений». В 1885 году в Военном кавалерийском институте в Ганновере опыты Мюйбриджа повторил О. Аншютц. Кроме того, он получил моментальные снимки прыжков лошади через барьер. Сенсационные снимки Аншютца были напечатаны в различных газетах и журналах. Не прошли они и мимо русской прессы. Пожалуй, наиболее трагичными из них были те, где изголодавшийся волк пожирает козленка. Возможно, что эта серия снимков была одной из первых моментальных работ Аншютца. В ней еще очень велики промежутки между последовательными снимками, хотя появились они в журнале «Новь» лишь в 1887 году. Если снимки с волком и его жертвой еще можно было сделать без моментального затвора, то скачущую лошадь без фотозатвора не сфотографируешь. Поскольку свой патент на моментальный затвор Аншютц получил только в конце 1888 года, историки вправе считать, что последователь Мюйбриджа воспользовался затвором С. Юрковского, описание которого было опубликовано еще в 1882 и 1883 годах. Да и идеи, лежащие в основе затвора «Герц-Аншютц», не отличаются от конструкций С. Юрковского. Опыты Марея

Многие историки считают опыты Мюйбриджа и Аншютца по хронофотографии непрерывного движения прямым истоком кинематографии. Иные склонны отдать пальму первенства французскому физиологу Э. Марею, который уже в 1882 году изобрел «фотографическое ружье», по внешнему виду более напоминающее огромный револьвер, барабан которого вмещал круглую пластинку большого размера. После каждого «выстрела-снимка» барабан поворачивался и позволял отснять следующий негатив. Кроме фоторужья, Марей создал прообраз киносъемочной камеры, позволявшей с помощью оригинального затвора снимать последовательно на одну пластинку фазы различных движений. В отдельных случаях выдержка в опытах Марея достигала 1/2000 с, промежутки между съемкой 1/5 с. Во всяком случае, такие цифры приводит цитированный нами выше Ф. Талбот. Даже если в переводе допущена ошибка, то и скорость в 1/200 с следует признать для того времени феноменальной. Чтобы выполнить такие сложные задачи по фотосъемке, фон в Физиологическом институте в Париже сделали из черного бархата, который поглощает до 90% света. Люди, двигающиеся перед камерой Марея, были одеты в белое. Такой прием позволил ему продолжительное время держать негатив открытым и заснимать на него большое количество фаз движения. Снимки, полученные в ходе экспериментов, использовались ученым для составления графиков. «Эти усовершенствования, — пишет Э. Талбот, — дали возможность Марею получить лучшие результаты, чем Майбриджу. С научной точки зрения они давали неисчислимые преимущества. Его прекрасные фотографии значительно расширили наши познания в изучении движений животных и явились лучшим методом распознавания движений». Заметим от себя, что и конструкции его фотокамер были оригинальны и чисты в отношении других патентов. Если еще принять во внимание, что зачастую Мюйбридж использовал клей и ножницы для соединения снимков, произведенных в разное время, то приходится приоритет в хронографии отдать французскому физиологу. Еще важнее, чем признание приоритета того или иного деятеля, тот факт, что моментальные снимки открыли новый жанр фотографии — фоторепортаж, тот самый, что вывел фотоискусство в «большой свет», обозначил собственные пути в фототворчестве, оторвал от подчиненности живописным и графическим традициям, создал огромную армию фотолетописцев различных сторон жизни человеческого общества. А термин «живая» фотография со временем остался лишь за кинематографом, который не сразу получил привычное для нашего уха название.