2. Ведущие отечественные публицисты 1920-1930-х гг. Специфика сатирической публицистики.

Серафимович: стремясь как можно обстоятельнее запечатлеть доподлинную правду тяжелейшей из войн, писатель с нескрываемым огорчением замечал, что если империалистическая война освещалась сотнями журналистов, фоторепортеров, литераторов, то Гражданская «проходит молча». «Неужели все это уйдет и потухнет с уходящим днем? – писал он в очерке «Мокрый ветер», появившемся в газете «Петроградская правда» 9 марта 1920 г. И тут же замечал: «Поколениям один маленький рассказ, маленькое воспоминание, один небольшой рисунок даст неизмеримо больше, чем сотня ученых изысканий в архивах». Военные рассказы и очерки А. Серафимовича, запечатлевшие важнейшие события на Восточном, Южном и Западном фронтах –правдивая летопись Гражданской войны, и в этом их непреходящее значение.

Значительное место в публицистическом наследии Д. Фурманова занимает очерковый цикл о М.В. Фрунзе. Все эти очерки, опубликованные в год смерти полководца, воссоздавали не только образ беззаветной храбрости героя, но и «прекрасного, редкостного человека с мудрой головой и с детским сердцем, любившего какой-то особенной нежной любовью» свой северный Ивано-Вознесенский край.

Л.М. Рейснер, в публицистике которой героика Гражданской войны получила не менее яркое отображение. Невозможно отделить Рейснер-писательницу от Рейснер-бойца Волжской флотилии, автора цикла очерков «Фронт» от участника боев под Царицыном. Некоторые очерки о фронтовых событиях появились уже после окончания войны, в том числе самый лучший из них – «Казань», напечатанный в 1922 г. в журнале «Пролетарская революция». В послевоенное время в «Известиях», в журналах «Прожектор» и «Красная нива» постоянно публикуются очерки из цикла «Уголь, железо и живые люди». В очерках «Маркин», «Казань», «Астрахань», «Астрахань – Баку», «Казань – Сарапул» запечатлены моряки Волжской флотилии с «их голодом и героизмом», Астрахань, согретая ранней весной 1919 г., среди совершенно голых и неподвижных холмов Каспийского побережья, Казань с уходящими из города, спасающимися от Колчака жителями.

В лучших своих фельетонах «В гостях у советского робинзона», «Тяжелые дни Волховстроя», «Лед прошел» и других Сосновский акцентирует внимание на таких негативных явлениях советской действительности, как расточительство, хищничество, бесхозяйственность, бюрократизм, волокита. «Сколько тупого, бесстыдного бюрократизма вокруг нас, – писал Сосновский в фельетоне «Советская казна дыбом или как у нас советскую копейку берегут». – «Если потрясти эту рухлядь, эту разорительную канцелярщину, сколько мы найдем средств на полезные культурные дела, порой гибнущие из-за отсутствия незначительных сумм». Непримирим был Сосновский к безответственности и бесконтрольности, приводивших к хищениям и нередко в крупных размерах. Как в трудовой республике появились штатные должности бездельников, откуда есть пошла на Руси новая буржуазия, как в карман некоего Карманова в результате лишь одной махинации попало сто тысяч рублей золотом – обо всем этом миллионы читателей «Правды» прочитали в фельетоне «Севастьян Карманов и его хождения по НЭПу (Истинная повесть в трех частях с судебным эпилогом)», появившимся в газете 19 декабря 1923 г. Объектами критики публициста были также саботажники, волокитчики, бракоделы. Освещая успехи советских людей, Л. Сосновский многократно убеждался, что они были бы несравненно более значительными, если бы не сдерживались чудовищной силой бюрократического государственного аппарата. В очерке «Тяжелые дни Волховстроя» он без обиняков заявляет, что когда эта электростанция будет достроена и даст энергию Питеру – это будет чудо! Да, чудо, потому что стройка будет завершена не благодаря, а «вопреки стараниям почти всего государственного аппарата сорвать строительство».

В самом начале двадцатых годов началась публицистическая деятельность М.А. Шолохова.

Поистине всенародная слава выпала в двадцатые годы на долю М. Зощенко. Редакторы буквально боролись за право печатать его новые фельетоны и рассказы. «Красный ворон», «Смехач», «Дрезина», «Бузотер», «Бегемот» – всех сатирических изданий не перечесть – под многочисленными псевдонимами (их насчитывалось около двадцати) публиковали восторженно встречавшиеся его произведения, многие из которых («Аристократка», «Баня», «Жених», «Муж», «Пациентка») постоянно звучали с эстрады.

Середина двадцатых годов ознаменовалась началом деятельности знаменитых Кукрыниксов. Свою поистине необычайную известность художники приобрели в «Правде», первая их карикатура на страницах которой на стихотворение А. Безыменского «Акулы» появилась 3 марта 1932 г. С этого дня многие десятилетия их карикатуры со статьями и фельетонами публицистов «Правды» оказывали особенно сильное воздействие на читателей.

Поистине велико публицистическое наследие A.M. Горького советского периода. Только в «Правде» в 1928–1932 гг. помещено более ста его выступлений, многие из которых перепечатывались в центральных и местных газетах. Главная тема горьковских очерков и статей – советский человек, его героический созидательный труд. Горький искренне восхищался успехами советских людей. В статьях «Мой привет» («Правда», 6–7 ноября 1927 г.), «О новом и старом» («Известия», 30 октября 1927 г.), «Пальцы могучей руки рабочего класса» («Известия», 6 августа 1929 г.), «О пионерах» («Известия», 18 августа 1929 г.) писатель выражает чувство гордости за простых советских рабочих, героев труда, создателей индустрии.

Сознательно «переводил себя на газетчика» в конце 20-х годов В.В. Маяковский. Много было у В.В. Маяковского стихов сатирических. Свою сатиру он направлял против бюрократов, мещан, подхалимов, халтурщиков, сплетников, против всех, «кто зря сидят на труде, на коммунизме». Только в 1928 г. появились его фельетоны «Помпадур», «Халтурщик», «Столп», «Подлиза», «Сплетник», «Ханжа», «Трус» и др. Непримиримо боролся поэт против тех, «творческим методом» которых был принцип побыстрее напечататься. Сам Маяковский стремился как можно ярче и убедительнее, образнее выражать свои мысли.

Правофланговым советских фельетонистов был Михаил Кольцов (Фридлянд Михаил Ефимович). За 18 лет работы (с 1920–1938 гг.) им опубликовано в «Правде» около 1800 фельетонов. Каждодневная писательская хлопотливая работа доставляла Кольцову, по его признанию, огромное удовольствие. Одним из основных принципов в своей работе М. Кольцов считал выбор темы. Отбирайте до бесконечности, – советовал он начинающим журналистам. Выбирайте такой объект для фельетонного удара, который заслуживает его, которым ты действительно попадешь в цель. Фельетонист брал темы, которые интересовали миллионы читателей, мобилизовали на строительство социализма. Мишенью кольцовских фельетонов были бюрократы («Воронежские пинкертоны»), подхалимы («Медвежьи углы»), сутяги («В самоварном чаду»), головотяпы («Свежие воспоминания»), морально опустившиеся типы («Иван в раю», «Устарелая жена»), жулики («Люди с размахом»), – пытавшиеся приспособиться к новому строю.

Выбрав тему, бей наповал – этому правилу всегда следовал фельетонист. «Иначе и быть не может, – утверждал он, – ибо какими-то полуударами, полушлепками по каким-то полупроходящим людям настоящий фельетонист не приобретет никакого авторитета и не принесет никакой пользы».

Основным методом литературного «делания» фельетонов М. Кольцов считал метод столкновения фактов: столкнуть факты так, чтобы они при соприкосновении дали «некую фельетонную искру». Тема фельетона «Воронежские пинкертоны» – бюрократизм в судебных органах, здесь фельетонная искра высекается путем иронического сопоставления советского бюрократа-следователя с буржуазными сыщиками.

Большую заботу проявлял М. Кольцов о том, чтобы в фельетоне было не только ценное содержание, но чтобы и написан он был увлекательно. Ратуя за точность каждой фразы, фельетонист старался полностью освободиться от стремления «жирнее готовить для читателя».

Немало фельетонистов-сатириков вырастила газета «Гудок». Здесь выступили Ю. Олеша (псевдоним «Зубило»), В. Катаев (псевдоним «Старик Саббакин» и «Оливер Твист»), Илья Ильф, Евгений Петров.

Вершиной художественно-публицистического творчества И. Ильфа и Е. Петрова явились их совместные выступления в «Правде», начиная с 1932 г. Фельетоны «Как создавался Робинзон», «Веселящаяся единица», «Равнодушие» и многие другие, близкие к сатирическому рассказу, были «на уровне большой литературы». Нередко И. Ильф и Е. Петров прибегают к гротеску. Сатирическое преувеличение порой доводится до абсурда. В фельетоне «Клооп» сотрудники учреждения под этим странным названием не знают, зачем оно существует и как расшифровать его сокращенное название.