1 8 Каменский. А. Б. «Под сению Екатерины...». СПб., 1992. С. 296.

173

том, реализацией тех начал, которые Екатерина II выражала/в Наказе, стали воплощением тех принципов, на которых она мыс­лила перестроить всю систему государственной власти в Росси/и. В этом документе Екатерина II продемонстрировала все свое искус­ство соединения самодержавной формы правления с законностью.

Сердцевиной областной реформы стало такое реформирование местного управления, которое усилило значение центра и самой , самодержицы в жизни страны. Аналогии действий Екатерины II в t 1775 г. с действиями Петра I в 1708—1711 гг. кажутся вполне ! обоснованными. Тогда Петр I ликвидировал большую часть при- ! казов, создал губернии, во главе которых поставил обладавших or- i ромной властью «принципалов» — своих наиболее доверенных • людей. Они, минуя среднее звено (приказы и канцелярии), были \ непосредственно связаны с царем. Эта реформа резко усилила воз- ; действие центральной власти на регионы, позволила установить ; чрезвычайные формы управления на местах, эффективнее выка- ' чивать деньги, припасы, рекрутов — все, что было нужно в уело- ) виях разгоревшейся Северной войны. *

По такому же пути пошла и Екатерина II: ликвидация боль- ^! шинства коллегий привела к передаче многих их функций мест- j ным властям. Было проведено разукрупнение губерний при одно- ! временной ликвидации провинций. Главной фигурой местной ад- | министрации стал губернатор или наместник, который в наиболее j важных частях страны получал титул генерал-губернатора, свя- j занную с этим огромную власть и был прямо подчинен самой им- i ператрице. \

Таким образом, губернская реформа 1775 г. усиливала систему управления, построенную, как и в прежние века русского само- \ державия, преимущественно на «личном начале», на традицион- ; ном и проверенном временем принципе поручений разных сфер управления доверенным людям. Они, облеченные большой и чрез- ^! вычайной властью, в конечном счете замыкались в своих дейст^ ; виях на самодержице. ',

Восстание Е. И. Пугачева, показавшее полную несостоятель- ._t ность администрации на местах, послужило дополнительным сти- | мулом к проведению губернской реформы. Она означала продол- ' жение процесса бюрократизации, привела к росту численности чи- j новников. Количество губерний увеличилось с 25 до 41, а потом до 50. Они формировались из расчета 300—400 тыс. жителей в каждой, и их размеры применительно к России позволяли власти ! вполне успешно контролировать положение на местах. Губернии j стали взамен прежних провинций главными территориальными j единицами империи. Степень единообразия их устройства была | так высока, что губернии не отражали национальную, историче- \ скую специфику территорий, в особенности тех, которые оказа- ,] лись аннексированы Россией. Так, Литва стала Виленской, а ' Крым — Таврической губернией. Текущими делами только испол- : нительского характера в губернии занимались губернские правле-ния, подчиненные наместнику. Все финансовые дела центральных органов переходили теперь к губернским казенным палатам. Кро­ме того, в губерниях создавались приказы общественного призре-

174

ния, ведавшие образованием, медициной* социальным обеспече­нием. В уездах делами ведали городничий и капитан-исправник.

Новой стала созданная согласно «Учреждениям для управления губерний» разветвленная судебная система. Принципы независи­мости суда от администрации и отделения уголовного судопроиз­водства от гражданского составляли ее суть. Создание при этом так называемого Совестного суда знаменовало собой появление в России первого всесословного судебного органа, игравшего роль третейского суда и разбиравшего гражданские тяжбы. Кроме того, он имел функции надзора, занимался рассмотрением жалоб аре­стованных и заключенных.

Совестный суд нес на русскую почву презумпцию невиновно­сти, идеи гуманности, человеколюбия, которые верховная власть гарантировала законом. В манифесте 1775 г. создание Совестного суда объяснялось необходимостью обеспечить любому из поддан­ных равные права перед законом, утверждалось, что личная без­опасность каждого подданного «весьма драгоценна есть человеко­любивому монаршему сердцу».¹⁹ В этих словах «Учреждения» можно усмотреть реальное воплощение идей просвещенной монар­хии Екатериной II. Впрочем, идеи независимости и всесословно-сти суда не были реализованы: наместник мог вмешиваться в су­допроизводство на любом уровне, под его началом существовал со­словный суд, рассматривавший и уголовные, и гражданские дела.

Созданная новая система местного управления продолжала традиции петровского «регулярства», строилась на регламентации и строгом контроле государства за жизнью по возможности каж­дого подданного. До губернской реформы Екатерины II петровские принципы — при сохранении их сути — были переосмыслены и модернизированы в духе более гуманного времени, что нашло от­ражение в проекте специальной Комиссии о благочинии 1768— 1771 гг.²⁰ Материалы Комиссии о благочинии были использованы при разработке в 1782 г. «Устава благочиния, или полицейского», который стал важным актом в местном управлении. Городская уп­рава благочиния во главе с городничим и подчиненными ему квар­тальными надзирателями занималась не только благоустройством, санитарией, но зорко стояла на страже нравственности, наблюдая за поведением людей, разгоняя всякие «сходбища» и «сборища». При этом чиновники были обязаны «всякую новизну, узаконению противную, пресекать в самом начале».

Наконец, губернская реформа оказалась важной мерой в соци­альной, точнее — дворянской, политике правительства Екатери­ны И: согласно «Учреждениям» 1775 г., дворянская сословная корпорация получила возможность влияния на местную админи­страцию через своих выборных представителей — уездного пред­водителя и капитанов-исправников. Это было давно ожидаемое политическое решение, подготовленное всей предшествующей ис-

^{1 9} ПС31. Т. 20. № 14392.