3. Повседневное под прессом универсального образования

 

Обращение ко второй паре противопоставлений начинает развенчание повседневного. В качестве ограниченного, замкнутого в себе самом повседневное противопоставлено истинной жизни и истинному миру, жизни и миру, где все партикулярное медленно размывается, где местные и провинциальные порядки растекаются в универсальность. В этом противопоставлении отношение дополнительности, которым были связаны обыденное и необычное, переходит в отношение иного рода, в отношение иерархии, которая разделяет две сферы реального. Это приводит к тому, что повседневное обесценивается, о чем писали уже древние греки. Платон в «Теэтете» показал, как молодая служанка посмеялась над философом Фалесом, который, засмотревшись на небесные светила, упал в колодец. Однако насмешки девушки не могут остановить развитие культуры. Свободные искусства, которые достойны свободного гражданина, возвышаются над невежественными рабскими действиями, и этот иерархичный ступенчатый порядок изменяется лишь в редких случаях, во время сатурналий и карнавалов. Давление, «пресс» образования приводит к тому, что постепенно оформляется более широкий взгляд на мир и тем самым обесценивается все то, что имеет!' место в закоулках и темных подвалах обыденной жизни.

С началом Нового времени отход от повседневного приобретает новые формы. Предшествующий порядок мира и общества уступает место порядку, который позволяет творить. Вертикальная ось переворачивается в горизонтальную плоскость, становится временной осью и превращается в прогресс. Истинное сознание — это то, которое может быть лишь в конце пути. Идеологические противники повседневности, пытающиеся представить «тупую, темную повседневность» (Т. Лейтхойзер), «религию повседневности» (К. Косик) в качестве «превратного мира» (К. Маркс), попадают в весьма трудное положение. Они всегда приходят либо слишком рано, либо слишком поздно. Единственно необычным в конце является «чудо разума» («miracle de la raison») Лейбница или «чудо рациональности» («Wunder der Rationalitat»), о котором говорит Гуссерль. Если это чудо достигается собственными усилиями человека, то алтарь, который сооружается верховному существу («etre supreme»), служит самопочитанию человека в «религии человека», очарование которой, однако, было недолгим.

 

4. Повседневное под прессом экспертных оценок

 

Тенденция к обесцениванию повседневного еще более усилится, когда мы рассмотрим третье противопоставление. Повседневное определяется как смутное, дилетантское, импровизированное, окказиональное в отличие от отпугивающего стандарта точного, методичного, экспериментально проверяемого и повторно воспроизводимого. Теперь невежде противостоит неуниверсальный философ, а дилетантам противопоставляет себя специалист в узкой предметной области — эксперт. Хотя уже в античности были определены предпосылки этого противопоставления, все же оно является результатом современного развития. Мы имеем в виду процесс рационализирования («Rationalisierung») в смысле Макса Вебера, который приводит к образованию дифференцированных формальных правил, составляющих основу соответствующих рациональностей. Эксперт — это в первую очередь прямой наследник философа, ученый как эксперт знания. Сюда же относятся эксперты в области права и искусства. Они имеют свои почти сакральные места в форме академий, дворцов правосудия и музеев. Эксперты вторгаются и подчиняют себе сферу политики, систему воспитания и здравоохранения, они оплетают сетью формальных предписаний возможности повседневности. Бюрократия и технократия колонизируют «жизненный мир» («Lebenswelt»). Обо всем этом говорилось уже неоднократно, и не имеет смысла повторять это здесь. Понятие Techne следовало бы, однако, учитывая подобную критику технократии, еще раз переосмыслить заново.