18. Билет «Бунташное время» Алексея Михайловича. Степан Разин.

«Бунташное время» — так современники называли царствование Алексея Михайловича (1645 — 1676). Это было время больших народных восстаний. Особенно часто вспыхивали восстания в городах. В 30 — 50-х годах XVII в. на обширной территории Московского государства произошло около 30 городских восстаний. Самое большое и значительное из них разразилось в Москве в июне 1648 г. Недовольство нарастало до восстания. В первую очередь оно было направлено против непосильных налогов. Особенно тяжелыми были сборы стрелецких и ямских денег на содержание стрелецкого войска и ямской (почтовой) службы, и по ним накопилось много недоимок. В 1646 г. правительство ввело высокую пошлину на соль, которая должна была заменить стрелецкие и ямские деньги. Предполагалось, что никто не сможет уклониться от этого налога, так как соль покупают все. Соль стала более чем в два раза дороже. Больше всего пострадала от соляной пошлины городская беднота, лишившаяся и соли, и дешевой соленой рыбы, которую перестали привозить в города. Оказалось, что и казна не выиграла от нового налога, ибо соли стали покупать очень мало. В декабре 1647 г. налог был отменен. Но вызванное пошлиной возмущение было так велико, что восстание, вспыхнувшее через полгода после ее отмены, современники называли соляным бунтом. Так называли его долго и историки. Вслед за отменой соляного налога последовало распоряжение взыскать стрелецкие и ямские деньги не только за 1648 г., но и за 1646 и 1647 гг., когда они не взимались. В городах и уездах не заплативших подати тяглецов днем выводили на площадь и били батогами (палками), а на ночь бросали в тюрьму. Такую картину можно было постоянно видеть и в Москве. Москва, столица и крупнейший город государства, к середине XVII в. насчитывала около 27 тыс. дворов, но из них «государево тягло» — подати и повинности — несли только жители «черных» слобод: торговцы, ремесленники, работные люди. Не облагались государственными податями слободы стрельцов, ремесленников, которые снабжали своими изделиями царский двор, а также обширные, так называемые «белые» слободы, издавна принадлежавшие знатным боярам и духовенству. Правительство освобождало от податей и самых богатых торговцев и предпринимателей — «гостей». Такое неравномерное распределение податей вызывало возмущение «черных людей» и против правительства, и против владельцев привилегированных «белых» слобод, и против «гостей». Но и среди «черных» посадских людей постоянно шла борьба. Самые зажиточные — «лутчие» (крупные торговцы, владельцы соляных варниц, кожевенных заводов, винокурен) эксплуатировали бедноту и старались переложить большую часть податей на «середних» и «молодших». В среде посадской бедноты росла глухая ненависть не только к боярам и приказным, но и к «лутчим», которые «мир весь выели». На апрель 1648 г. в Москве был назначен сбор дворянской конницы. Город заполнили вооруженные дворяне и их слуги. Продукты на московских рынках сильно вздорожали, тем более что предшествующий год был неурожайным. В это же время в Москве скопилось множество челобитчиков из разных мест с просьбами о сложении недоимок, с жалобами на обиды и притеснения. Становясь жертвами «московской волокиты» (так называлось хождение по московским приказам, где дела бесконечно затягивались и ничего не решалось без взятки), они «скитались меж двор» и пополняли толпы недовольных. Иностранец, живший в те дни в Москве, писал, что «простой народ вознегодовал на великие тягости и невыносимые мучения... утром и вечером люди собирались у церквей и толковали, как бы избавиться от такого бедствия». Было решено дождаться удобного случая, когда царь будет выезжать или проходить из дворца в церковь, и подать ему лично челобитную. Гнев москвичей был направлен в первую очередь против главы правительства — воспитателя, ближайшего друга и родственника царя боярина Б. И. Морозова, который ведал государственными финансами, иностранными делами и стрелецким войском, а также против его приближенных и родственников : Траханиотова — начальника артиллерии, Леонтия Плещеева, управлявшего «черными» сотнями и слободами Москвы, дьяка Назария Чистого — богатого «гостя», по предложению которого в 1646 г. была введена соляная пошлина. Люди XVII в. не могли представить себе общество и государство без царя и царской власти. Обвиняли царя только в слабости. «Государь-де молодой, глуп и глядит на все изо рта у бояр, у Морозова да у Милославского (царский тесть. — Ред.), они-де всем владеют» — так говорили в народе. 1 июня 1648 г. царь в окружении знатнейших бояр и вооруженной стражи возвращался в Москву с богомолья из Троице-Сергиева монастыря. Как рассказывает очевидец, «простой народ» хотел подать ему челобитную на «неправды и насилия» Леонтия Плещеева. Однако стрельцы разогнали просителей плетьми. В ответ из толпы полетели камни. По распоряжению Морозова человек 15 — 16 было арестовано и посажено в кремлевскую башню. На другой день царь, как обычно, участвовал в торжественном церковном шествии — крестном ходе из Кремля в Сретенский монастырь. На Красной площади около Кремля толпилось много народу. Когда царь возвращался обратно, вновь была сделана попытка подать ему челобитную, опять бояре и приказные распорядились отогнать челобитчиков. По словам современника, «поднялся шум и мятеж», народ силой пробился к царю. «Некоторые из толпы схватили за узду царского коня, молили, жаловались и громко вопили на Плещеева и его несправедливости», просили назначить на его. место честного, совестливого человека. Возбужденную толпу невозможно было удержать, и вслед за царем она ворвалась в Кремль. Выли вызваны стрельцы. Но и они были настроены против правительства, недовольные тем, что Морозов уменьшил или вовсе перестал выдавать им жалованье. Стрельцы заявили, «что сражаться за бояр против простого народа они не хотят, но готовы вместе с ними избавить себя от их (бояр) насилий и неправды». Ворвавшаяся в Кремль толпа требовала выдачи Плещеева, Траханиотова, Морозова. Царь выслал для переговоров двух бояр, их избили и сорвали с них платье. Растерявшийся царь вышел на крыльцо, уговаривая толпу успокоиться. Но люди бросились к дому Б. И. Морозова в Кремле и разгромили его, а затем и дом дьяка Назария Чистого. Самого дьяка нашли на чердаке и убили «за соль». 3 июня толпа разгромила дворы Траханиотова, Плещеева и других богатых «гостей» и дьяков. В тот же день Москва загорелась. Пожаром была охвачена большая часть города. К посадским «черным людям» присоединились не только стрельцы, но и многие служилые люди, а также холопы и крестьяне, находившиеся в боярских дворах. Горящая Москва оказалась в руках народа, а на стороне правительства оставался лишь один стрелецкий полк и немного иностранных наемных солдат. Наступил момент, когда перевес сил оказался на стороне восставшего народа. Сидевшие в Кремле царь и бояре вынуждены были пойти на уступки: сначала освободили арестованных челобитчиков, затем выдали Плещеева и Траханиотова. 3 июня Плещеев был выведен из Кремля на Красную площадь, где его «убили всем народом каменьем и палками до смерти». Траханиотова, пытавшегося бежать, по приказу царя схватили у Московской заставы и 5 июня казнили на Красной площади. Удалось спасти только Морозова. Некоторые современники утверждали, что царь сам выходил на Красную площадь, со слезами просил сохранить Морозову жизнь и клятвенно обещал выслать его из Москвы и впредь не допускать к управлению государством. 12 июня Морозова под сильной охраной отправили в отдаленный монастырь. Начиная с 5 июня силы восставшего народа стали слабеть. В этот день по распоряжению царя стрельцам было выдано все удержанное у них жалованье. Еще раньше их угощали в Кремле вином и медом. Стрельцы перешли на сторону правительства. В то же время восставшие москвичи, расправившись с особенно ненавистными им людьми, погромив боярские дворы и добившись от царя обещания устранить Морозова, не знали, что же делать дальше. У них не было ни организации, ни ясной цели. В последующие дни москвичи выступали уже не так единодушно. Но в Москве еще долго было неспокойно, в июле и в октябре волновались холопы и требовали своего освобождения. Некоторые из них были казнены. Как же отнеслось к этим бурным событиям дворянское ополчение, стоявшее в Москве? Почему не встало оно решительно на сторону своего правительства в критический для него момент? Дворяне хотели использовать народное восстание в своих целях. Они уже много лет добивались полного закрепощения крестьян, наведения порядка в судах и приказах, защиты от бояр, которые нередко отнимали у них землю и вывозили крестьян. Все эти требования были вновь представлены царю в дни народного восстания. . Напуганное правительство стремилось к сплочению сил господствующего класса, и 1 сентября 1648 г. был созван Земский собор, чтобы выработать новое Уложение — свод законов. Вскоре правительство почувствовало себя увереннее, а 22 октября Морозов вернулся в Москву и вновь взял управление в свои руки. Новое Уложение, принятое Собором в начале 1649 г., почти 200 лет оставалось основным сводом государственных законов России. По давнему требованию дворянства были полностью закрепощены крестьяне. Разделение слобод в посадах на «белые» и «черные» было уничтожено, и все население посада обложено податями и повинностями в пользу государства. В статьях Уложения была разработана система жестоких наказаний и пыток за выступления против самодержавия и феодального строя. Вводилась смертная казнь за оскорбление «государской чести». Виновные в оскорблении «государской чести», в действиях «самовольством, скопом и заговором», в покушении на жизнь помещика подвергались смертной казни. Феодальное государство стало более сильным и организованным. Московское восстание получило широкий отклик и вызвало горячее сочувствие в стране. Повсюду распространились слухи о том, что в Москве громят бояр и приказных. Москва еще горела, когда заволновались другие города. В 1648 г. восстания охватили ряд городов в Сибири, а также на севере, юге и в центре Московского государства. Классовая борьба в городах не утихла и после принятия Уложения. В 1650 г. восстали Новгород и Псков. В этих городах, особенно в Пскове, с «молодшими» людьми посада объединились крестьяне, громившие своих бояр. В течение нескольких месяцев, с марта до августа, Псков был в руках восставших. Московское правительство было вынуждено вступить в переговоры и пойти на ряд уступок восставшему городу. В 1662 г. вновь вспыхнуло большое восстание в Москве — так называемый «медный бунт». Города сыграли «немалую роль в большой крестьянской войне под предводительством Степана Разина.

Степан Разин. Наступала вторая половина XVII в. Продолжительная война с Польшей и Швецией, несколько неурожайных лет и эпидемии привели Россию к крайнему разорению.

Однако бояре и дворяне не хотели упустить «своего» и обрушились жестокими поборами на нищее, измученное население городов и на подневольное крепостное крестьянство. Спасение было одно — бросить дом и бежать.

И крестьяне уходили на казацкий Дон, откуда, по исстари заведенному обычаю, беглых не выдавали. На Дон, в казаки, притекали тысячи беглецов. Измученные тяжкой дорогой, голодные люди искали, где приклонить голову, шли на любую работу.

Сначала понизовые казаки-старожилы нанимали их на покосы, на пастьбу скота и для различных промыслов. Но беглецы всё прибывали. Понизовских богатеев стали страшить толпы голодных бродяг, и вскоре беглецам закрыли доступ в низовья.

Голытьба стала скопляться в верховых станицах. Здесь голодные люди соединялись в ватаги, рыли землянки — «бурдюги» да так и жили в тяжкой нужде и в болезнях, заполняя земли все дальше вверх по течению Дона. Выход был один — грабеж. Из верховых станиц было удобно добираться до воронежских, тамбовских, тульских, саратовских помещичьих земель. И голытьба ринулась на боярские вотчины и дворянские поместья. Ватаги увозили хлеб и добро, угоняли скот. Чего не могли увезти, «спускали на дым» — выжигали дома, амбары, убивали дворян и дворянских слуг.

Тогда правительство царя Алексея Михайловича задержало высылку на Дон «хлебного жалованья» — продовольствия, главным образом хлеба, которым правительство снабжало казачье войско, и потребовало выдать с Дона виновных «воров», угрожая прислать войска для расправы.

И вот в 1667 г. на бесхлебном Дону разразился голод. Тогда высшее управление казацкого Дона — Войсковая изба — обещало царю, что казаки сами расправятся с «воровскими людишками».

Ватагам из верховных «бурдюжных» станиц пришлось бежать с Дона. Но куда? За донским рубежом перебьют царские воеводы.

Вот тут-то и стал во главе голытьбы удалой воин, коренной донской казак, в самом расцвете сил, лет сорока, бесстрашный, умный атаман, ненавидящий бояр, которые несколько лет до того казнили его родного брата.

Это был Степан Тимофеевич Разин. Он кликнул клич, обещая вести беглецов в поход, из которого возвратятся они с богатой добычей. «Царь не шлет хлеба, добудем хлеба своею рукой!» — сказал голытьбе Разин.

И в начале лета 1667 г. он вывел с Дона свое новобранное голое «войско» на Волгу. Разин разбил эту сбродную вольницу на отряды, приказал во всем подчиняться своим сотникам и есаулам, угрожая смертельной карой за нарушение порядка.

Первым делом напали на караван казенных и купеческих судов на Волге. Разницы одолели стрельцов, охранявших корабли, стрелецкие начальники и купеческие приказчики были побиты, а каторжные подневольные гребцы освобождены. Так началось восстание против царской власти. В руках у разинцев оказались корабли, оснащенные пушками, запасами хлеба. Они вооружились ружьями, саблями, добыли пороху и свинца. По всей Волге полетела слава атамана - защитника сирых и бедных.

Из Астрахани вышел против повстанцев воевода Беклемишев с полком стрельцов. Разинцы разбили стрельцов, захватили воеводу и высекли его розгами. Часть стрельцов Беклемишева перешла к Разину. Разинская вольница на стругах двинулась в море. Суда обошли с юга Астрахань и вышли в устье Яика, под Гурьев городок. Предстояла зима. А Гурьев был отлично укреплен и полон запасов. Хитростью, при содействии городовых казаков Разин ворвался в Гурьев. Городовых начальников и дворян Разин казнил, объявил свободными крепостных холопов, кабальных и всех зависимых людей. По приказу Разина были разорваны кабальные записи.

Жителям он велел выбрать из своей среды атаманов и жить по казацкому укладу, стрельцов призвал к себе в войско, заключенных освободил и тоже взял в свое войско.

От Астраханского воеводы явились посланцы с требованием сдаться и принести государю вины. Разин велел их казнить, вышел навстречу царскому войску и разбил его. Весной 1668 г. на военных кораблях Разин со всей вольницей ушел в открытое море, к берегам Ирана. На пути разинцев стояла персидская крепость Дербент — главный невольничий рынок Каспия. Здесь было множество русских пленников, в том числе донских и запорожских казаков, закованных в цепи и колоды, осужденных на всю жизнь на рабскую долю.

Разницы, неожиданно напав на Дербент, предали огню мечети, лавки купцов. Они захватили много богатств, освободили пленников и пошли дальше вдоль берега моря. В морском походе к разницам присоединились новые казацко-крестьянские ватаги, которые, как и разинское войско, формировались из тех, кто искал здесь воли и хлеба.

На зиму 1668 — 1669 гг. Разин устроил укрепленный лагерь возле персидских берегов. Шах высылал против него войско, но не сумел одолеть разинцев.

Когда миновала зима, разинское войско направилось к русскому берегу, оставив разграбленными персидские города Решт, Астрабад, Дербент и другие, увозя несметные богатства.

На обратном пути на казачьи суда напал сильный иранский флот, состоящий из 70 кораблей, оснащенных пушками, с несколькими тысячами воинов. Разин разбил этот флот и захватил личный богатый корабль хана. По одной версии, на корабле находилась дочь хана, та самая «персидская княжна», о которой поется в песне. После этой победы разницы направились к Астрахани.

Целый год не было разинцев в России, но слава о них не умолкала. С надеждой ожидал их простой, притесняемый и угнетенный народ. Вся Астрахань высыпала за городские стены встречать войско Разина. Тысячные толпы приветствовали его криками. Разницам несли хлеб, вино, мясо. К Разину обращались так, будто он мог приказать царским воеводам, жаловались на воеводские обиды... И Разин держался с воеводами так, как этого ждал народ.

Разницы, не торгуясь, щедро платили за все товары. Они выручали обиженных, помогали бедным, прямо на площади колотили воеводских приказных и богатых купцов — народных обидчиков. Астраханский воевода только и мечтал скорее отвязаться от таких беспокойных гостей. В сентябре 1669 г. он пропустил Разина с войском, с оружием и военной добычей на Дон, потребовав только, чтобы часть пушек осталась в Астрахани.

По дороге на Дон, в Царицыне, Разин освободил из тюрьмы заключенных, собственноручно избил воеводу и пообещал, что возвратится для расправы с обидчиками народа. Прибыв с войском на Дон, Разин захватил крупный остров и за несколько дней укрепил его.

В Черкасск явился посланный от царя дворянин, требуя от донских атаманов смирить Разина. Атаман разослал гонцов по станицам, созывая казачество на «круг». Когда на площадь Черкасска съехались тысячи казаков со всего Дона, а дворянин с высокого помоста собрался прочесть им царскую грамоту, на площадь вошло грозное войско Разина. Степан поднялся на помост, богатырским ударом сбил дворянина наземь и приказал его утопить. Верховые казаки присоединились к разницам. Понизовые не посмели противиться.

Власть на Дону перешла к Разину и его ближайшим сподвижникам. Теперь Дон оказался противником феодального государства. Где же было искать союзников против царской карательной рати, которой было не миновать?

От имени своего и донских казаков Разин пишет письма в Запорожье, призывая украинских казаков на помощь. Он обращается и на Русь, призывая весь «черный народ» — крестьян, посадских людей, холопов, стрельцов, пушкарей — идти в свое войско против «изменных бояр и воевод». Умный и отважный полководец, Разин не ждал царских карателей, а решил нанести удар первым.

Весной 1670 г. он повел свое войско к Царицыну. А к нему уже стекались казацко-крестьянские атаманы. Самым сильным из них был Василий Лавреич Ус. Сюда прибыл атаман Алеша Протакин, запорожский полковник Боба, Сергей Кривой, Иван Черноярец и другие.

Разинское войско вошло в Царицын. Воевода, приказные были побиты, а жители объявлены вольными казаками. Затем Разин взял Камышин, Астрахань, Черный Яр. Всюду устанавливалась казацкая вольница.

В Астрахани, которую взяли почти без боя, были казнены воевода, многие приказные, дворяне, стрелецкие начальники. Все воеводские бумаги — доносы, кабальные записи, списки недоимщиков, судебные приговоры — были сожжены, жители объявлены казаками. Всех заключенных и каторжников разинцы освободили и приняли в свое войско. К мятежному войску присоединились и рядовые стрельцы.

Обеспечив свой тыл, Разин двинулся вверх по Волге. Народ повсюду ждал своего избавителя. Войско шло водой на стругах с пушечным боем, пешие и конные двигались по обоим берегам Волги. Атаманов с отрядами Разин посылал для покорения городов, рассылал во все стороны казаков со своими

«прельстительными» грамотами против бояр и воевод, за вольную казацкую жизнь, как говорилось в грамотах, «за государя Алексея Михайловича». Разинцы наивно верили в «хорошего» царя. Царское имя привлекало к восставшим и тех, кто считал бы за грех подняться против коронованного «божьего помазанника».

Восстание расширялось; кроме русских крестьян поднимались татары, калмыки, башкиры. По Волге восстание разлилось почти до Нижнего Новгорода. Саратов, Самара и Пенза уже были в руках восставших. На юге разинские отряды вышли из пределов казацкого Дона и подошли под Харьков и Белгород.

Тревожно было и в столице. Москва, как тогда говорили, зашаталась. Царь Алексей Михайлович и его правительство поспешно собирали в Москве дворянское ополчение. Царь призывал к оружию, звал дворянство со всех уездов постоять «за домы свои», против «мятежных рабов».

А Разин прошел вверх по Волге уже свыше полутора тысяч километров. С главными силами он подошел к Симбирску. К восставшим примкнули чуваши, мордва, марийцы, захватывая ряд поволжских городов и уездов.

Первый удар Разина заставил царское войско под начальством воеводы князя Барятинского бежать из-под Симбирска к Свияжску. Разин занял город. Но в симбирском кремле засела часть царских войск. Около месяца Разин потратил на их осаду. А в это время Барятинский получил сильное подкрепление, возвратился к Симбирску. Здесь разгорелась битва, в которой Степан Тимофеевич Разин был ранен ударом сабли...

И тут-то пришла беда: началось смятение. Сказалась недостаточная внутренняя спаянность войска, стремление крестьян и казаков защитить лишь свои интересы и свою территорию. Имело значение и то, что народ слишком верил в личные качества своего вождя. И хотя войско Разина не было разбито, часть донских атаманов покинула восставших и ушла на Дон, увозя тяжелораненого Разина...

Не стало главной армии повстанцев. Но крестьянская война разлилась, как широкое море. В районе Арзамаса действовали отряды крестьянского вождя — «старицы» Алены — военачальницы, которая за свои боевые удачи была объявлена колдуньей и, когда попала в плен, была заживо сожжена.

Изумителен по отваге был славный поход «четырех атаманов», которые двинулись из Нижнегородчины на Тамбов уже после ранения Разина, вовлекая в войну новые и новые тысячи крестьян. Однако противостоять организованным силам всей «державы Российской» эти разрозненные отряды не могли.

Дворянские полки разбивали отдельные ватаги мятежного крестьянства, сжигая деревни, тысячами вешая и сажая на колья старых и малых, сотни людей сжигали, загоняя в амбары, отрубали руки и ноги, «чтобы памятно было их детям и внукам».

В апреле 1671 г. понизовые донские богатей, прибегнув к хитрости и обману, захватили Разина в его Кагальницкой крепости, где он медленно поправлялся от ран. Они выдали Разина царю, который щедро вознаградил казацкую измену.

В Москве под пытками Разин держался с достойным мужеством, выражая презрение палачам. В июне 1671 г. Степан Разин был четвертован на Красной площади в Москве.

В. И. Ленин на митинге при открытии памятника Степану Разину 3 мая 1919 г. сказал: «...лобное место напоминает нам, сколько столетий мучились и тяжко страдали трудящиеся массы под игом притеснителей... Этот памятник представляет одного из представителей мятежного крестьянства. На этом месте сложил он голову в борьбе за свободу».