Плотин. 9. Онтологические представления Плотина.

 Бедствия, которые переживали в жестоких войнах с Римом и под его владычеством Народы Востока, способствовали развитию идеалистических учений о душе. Именно они подготовили воззрения, которые ассимилировала христианская религия.

Принцип абсолютной нематериальности души утвердил древнегреческий философ Плотин (III в. н.э.), основатель римской школы неоплатонизма.

Плотин- мистик, аскет, который стыдился своего тела. Плотин провозглашал иерархическую теорию бытия. Бог является первым существом, "единичным", из которого постепенно эманируют разум, душа и, наконец, природа. Это постепенное нисхождение от света к тьме, от совершенства к несовершенству.

В основе существования всего телесного он видел эманацию (истечение) божественного, духовного первоначала. Если отвлечься от религиозной метафизики, проникнутой мистикой, то к психологической мысли о душе новый момент. У Плотина психология впервые в ее истории становится наукой о сознании, понимаемом как “самосознание”.

При заметно нараставшей в эллинистический период тенденции к индивидуализации, предпосылки для осознания субъектом самого себя в качестве конечного самостоятельного центра психических актов еще не сложились. Эти акты считались производными от пневмы у стоиков, от атомных потоков—у эпикурейцев. Плотин, вслед за Платоном, учил, что индивидуальная душа происходит от мировой души, к которой она и устремлена; другой вектор активности индивидуальной души направлен к чувственному миру. Сам Плотин выделил еще одно направление, а именно—обращенность души на себя, на собственные незримые действия: она как бы следит за своей работой, становится ее “зеркалом”. Через много столетий способность субъекта не только ощущать, чувствовать, помнить или мыслить, но обладать внутренним представлением об этих функциях, получила название рефлексии - она служит неотъемлемым “механизмом” сознательной деятельности человека, соединяющим его ориентацию во внешнем мире с ориентацией в мире внутреннем, в “самом себе”.

Плотин отграничил этот “механизм” от других психических процессов. Конечно, выделяя рефлексию как одно из направлений деятельности души Плотин не мог считать индивидуальную душу самодостаточным источником собственных внутренних образов и действий; душа для него—эманация сверхпрекрасной сферы высшего первоначала всего сущего.

Неоплатонизм. Плотин (205-270). Потусторонность, сверхбытийность и сверхразумность первоначала всего сущего. Мистический экстаз - средство приближения к этому первоначалу. Отрицательное отношение к телесному миру. Единое выносится за пределы многого. Единство без противоположностей. "Единое не ведает ни в чём недостатка", ни к чему не стремится, вне времени. О Едином ничего нельзя сказать, даже того, что оно существует. Единое есть Благо и Свет.

Эманация. Ум. Многое. Система идей. Мировая душа. Находится во времени. Источник движения. Природа. Душа порождает вещи, которые есть отражения идей Ума. Материя - меон, не сущее, противостоит Единому как Зло Добру.

 Эманация, лат., истечение, философск. термин, означающий представление о происхождении мира путем истечения его из Божества.

Конец формы

Бытие в понимании Экхарта

Майстер Экхарт (1260-1327) трактует чувственный мир, то есть бытие, не как преграды к истинному миру небесному, не как источник греховных соблазнов, а как подлинное творения Бога, в котором мир являет себя как божественное бытие, раскрывая и осуществляя себя.[7] Материальный мир реабилитирует, таким образом, смысл и самоценность своего бытия, которые обнаруживают себя посредством одного существования, той его действительности, в которой нужно лишь уметь усмотреть божественное присутствие, проявляющее себя и в ее чувственной форме. Бог не растворяется в мире, он не лишается своей трансценденции, просто Бог становится ближе человеку, способы его раскрытия ему становятся более разнообразными, а само творение, чувственное и материальное, обретает неизмеримую и бесконечную глубину. Бог открыл себя как развертывающегося, становящегося и "живого".

Для Экхарта, в отличие от Парменида, именно воспринимаемый мир являлся формой и способом осуществления Бога, а, значит, то, что мы, прежде всего, воспринимаем в мире, т.е. развитие и множественность, напрямую воплощает собой Бога. Экхарт не случайно поэтому проводит свое знаменитое разделение между Божеством (Gottheit, нем.) и Богом (Got, нем.). [6]

Божество есть то Единое, то небытие, которое не поддается созерцанию или переживанию и которое может самоявлять собственную сущность только в абсолютной тишине, покое и неделимости. Божество как Единое есть трансцендентный исток бытия, как явления и развертывания этой трансценденции, как постоянно изменяющейся множественности, которую фундирует и в которой являет себя становящийся Бог.

Бог воплощает собой результат начавшегося развертывания Божества-Единого, т.е. появление мира, который и являет собой становление Бога, с характеристиками отдельного и развивающегося из единого и неизменного.

В Боге бытие и познание реально совпадают, поэтому в Боге от века присутствует идея творения и воля творить. Интеллект Бога и его познание суть его бытие. Экхарт часто обращается к Евангелию от Иоанна: "В начале было Слово, и Слово было Бог", комментируя это так: "евангелист не говорит, что в начале было существо, и существо было Богом. Слово отсылает к интеллекту как сущему в нем, слово сказанное, в коем глубоко сокрыты и бытие и небытие. Потому-то Спаситель и говорит: Я есмь Истина". Бог не есть бытие в том смысле, что он творит бытие. И поскольку в начале всего было слово, в иерархии совершенств первое место принадлежит познанию, лишь затем сущее и бытие. Тем не менее, мы можем сказать также, что Бог это бытие, но не в качестве сотворенного, а такого бытия, ради которого бытийствует все прочее, как в причине. Посему Бог не просто бытие, но чистота бытия. Но как же, если бытие отлично от самого Бога, тогда в виде чего он мог бы бытийствовать сам? «Бог, -- отвечает Экхарт, -- это милосердие. Он есть, поскольку есть любовь единящая и всеохватывающая. Единое, нисходя ко всему внешнему, множественному, единичному, ни в одной из вещей не распадается, но, заполняя собой разъединенное, приводит его к единству. Бог в своих творениях, без него они -- прах, но сам Бог выше их, ибо он един во многих вещах и должен быть вне их. Сущее таково, каково оно есть, когда оно обладает сущностью, но ее не было бы, если не было бы в мышлении Бога. Он тот же, как в своих творениях, так и в потустороннем измерении. Бытие может быть познано, но сам Бог невыразим. Говоря, что Бог не есть бытие, мы не умаляем бытие, напротив, облагораживаем его» [3].

Онтология Боэция Боэций первым разрабатывает по-латыни терминологию бытия, а тем самым и строгую систему онтологии (см. ОНТОЛОГИЯ). Это требовалось для изложения триадологических и христологических проблем, обсуждавшихся на Вселенских соборах, а также для комментирования аристотелевских трактатов. В существующей вещи Боэций различает «бытие» (esse) и «то что есть» (id quod est). Бытие абстрагируемое мысленно от всякой конкретной существующей вещи есть ее целевая причина, ибо все сущее стремится быть. Следовательно бытие есть высшее благо для всех сущих («Бытие и благо обратимы»). Но поскольку опыт учит, что не все вещи благи, а логика свидетельствует, что никто не стремится к тому, чем уже обладает, постольку необходимо заключить, что бытие и то, что есть — разные вещи. Таким образом чистое («простое») бытие=Благо составляет высший онтологический уровень, благодаря причастности которому существует все, что существует — это Бог. Только в Боге бытие и то, что есть, тождественны. То, что есть может по Аристотелю существовать в другом или сказываться о другом (акциденции), либо существовать самостоятельно (субстанции). Самостоятельно существующая вещь как носитель акциденций называется субстанцией, а собственно как самостоятельно (т. е. не применительнно к другому) существующая — субсистенцией. То, чем является данная вещь, суть ее бытия или, на аристотелевском языке форма, обозначается у Боэция неологизмом (единожды, но не в строгом смысле употребленным Августином) essentia — сущность (или чаще калькой с греческого to tiv hjБОЭЦИЙn eijБОЭЦИЙnai — id quod est ei esse). Синоним сущности-эссенции — «природа» («Природа есть видовое отличие, образующее всякую вещь»). К числу субстанций, т. е. носителей привходящих признаков (акциденций), относятся как самостоятельно существующие субсистенции-индивиды, так и общие понятия, роды и виды, которые Боэций назвал «универсалиями» — общностями или целостностями. Они существуют, сказываясь об индивидах только как единичные; существуют в мышлении только как общие. Вопрос об онтологическом статусе универсалий Боэций предельно четко формулирует, указывает все связанные с ним трудности и оставляет нерешенным (впоследствии именно сформулированная Боэцием проблема положит начало спору реалистов (см. РЕАЛИЗМ (в философии)) и номиналистов (см. НОМИНАЛИЗМ)). Наконец, Боэций выделяет еще один способ бытия — личный. Если некое сущее относится к классу субстанций; если его формальное бытие (essentia) или природа включает отличительный признак разума (intellectus et ratio); если оно существует самостоятельно (subsistentia), то оно называется «лицом». Такой способ бытия присущ Богу, ангелам и людям. В Боге единственном и абсолютно едином (простом) все модусы бытия совпадают: в нем бытие тождественно тому, что есть и тому, что он есть, т. е. сущности или природе; он — субсистенция и лицо. Такая всесовершенная полнота бытия во всех его отношениях, целокупность бытия без ущерба и частичности есть вечность. Вслед за Плотином (см. ПЛОТИН) Боэций трактует вечность не в связи со временем, а онтологически — как особый модус бытия. «Вечность есть совершенное обладание безграничной жизнью в целом и одновременно» (aeternitas est interminabilis vitae tota simul et perfecta possessio — Утешение философией V 6; ср. у Плотина Эннеады III 7: «Целостное законченное бытие… — это и есть вечность… полнота бытия… охватывающая все бытие и исключающая всякое небытие»). Дабы подчеркнуть это, для обозначения бесконечного времени Боэций вводит латинский неологизм sempiternitas — «всегдашность». (Впоследствии Плотиновско-Боэциевское определение вечности как онтологической категории полностью принимается и развивается Фомой Аквинским (см. ФОМА АКВИНСКИЙ): «Всем своим бытием Бог обладает одновременно, в чем и состоит смысл вечности». Сумма против язычников I 15). Тезисы Боэция о том, что в богопознании следует, насколько возможно, идти рациональным путем; о том что этот рациональный путь должен быть точен, математически строг и однозначен; и, наконец, онтологическая система Боэция легли в основу всей средневековой западной схоластики как особого типа философствования.

Бэкон