14. Онтология Стоиков

Онтология В то время как Аристотель остается в учении о бытии (онтологии) на почве непреодоленного до конца дуализма материи и формы, стоики стремятся покончить с этим дуализмом и выработать более монистическую онтологию. Хотя Аристотель настаивал на том, что «материя» не существует без «формы», но бог, согласно его

460

учению, есть «чистая форма», свободная от всего материального, чистая актуальность, без примеси потенциальности. Бог Аристотеля — неподвижный первый двигатель и вместе с тем цель всего мирового процесса. В единой субстанции мира стоики отличают материю и силу, как его атрибуты. Субстанция эта — живое тело, всегда себя оформляющее; напротив, сила и форма- начала не телесные, а умопостигаемые. Тела — единственный" род сущего. Но в человеческой мысли и в речи имеются различные точки зрения на тело. Эти точки зрения есть категории. Так, мысль, противопоставляющая тело его свойствам, образует категорию субстанции. Мысль, характеризующая тело, обладающее известным свойством, дает категорию качественно квалифицированного. В таком представлении тело и свойство тела соединяются в единство. Таково, например, понятие «мудрец». Мысль, в которой уже квалифицированное тело представляется как находящееся в движении или в покое и объединенное с этими представлениями, образует категорию предметов, определенных по качеству или по состоянию. Так. представление о «смертельном яде» есть представление о качественном отношении, а представление «мой сосед» — представление об отношении по состоянию. Таким образом, учение стоиков о категориях есть классификация тел по формам представлений, в которых эти тела мыслятся. При этом тела могут мыслиться со своими свойствами и отношениями или без них. Во всяком случае тело должно быть мыслимо как носитель всех категорий, а категории есть роды сущего. Однако высший род всего, согласно учению стоиков, — не «сущее», а «нечто». «Сущее — только вид «нечто». «Сущее», по учению стоицизма, — всегда сущее телесное. Но «нечто» может быть и бестелесным. «Сущее» — только то, что может действовать и испытывать воздействия. Однако действовать может только тело, которое получает свое существование от материи. Именно материя есть общая основа всякого существования, или сущности. Однако для того, чтобы материя могла сделать тело единичным существом, отличным от всего остального, необходима еще сила. Кроме материальности, кроме способности действовать и испытывать воздействия, телу свойственно протяжение по трем измерениям. Нет субстанциального .существования и

461

непричастно субстанциональному началу материи бестелесное — второй род «нечто». Стоики различают четыре разряда бестелесных вещей: пространство, время, пустоту и «чистые» предметы мысли (). Пространство есть «нечто», способное к заполнению (и действительно заполненное) телесным. В отличие от пустоты, которая неограниченна и бесконечна, пространство ограничено. У стоиков не было термина для обозначения вселенной как всего целого, обнимающего бесконечное мировое пространство и пустоту вне пространства. Пространство и пустота «соявляются» в связи с существованием телесного. Время определяется у стоиков как протяжение движения или как протяжение мирового движения. Как и пространство, время обладает мерой, протяжением. И пространство и время даны вместе с существованием телесного, при этом пространство дано вместе с материальной стороной действительного, а время — в связи со стороной деятельной. К бестелесным вещам, кроме пространства, пустоты и времени, принадлежат еще чистые предметы мысли — «лекта». В то время как пространство и время — скорее, величины наглядно представляемые, «лекта» — понятия. А именно, «лекта» — родовые понятия и относятся ко всем видам сущего и к его акциденциям. Этим «лекта» отличаются от пространства и времени, которые относятся к своим конечным и ограниченным промежуткам как целое к частям, а не как род к видам. По учению стоицизма, роды сущего — не качества, не состояния и не отношений, а предметы, наделенные качествами, имеющие некоторое состояние и находящиеся в каком-либо отношении к другим предметам. А качества, состояния и отношения суть простые родовые понятия, чистые предметы мысли. «Свойство» принадлежит к самой сущности вещи и независимо от своей продолжительности и способности к сопротивлению относится ко всей вещи в целом, а не только к какой-либо одной ее части. Оно, вообще говоря, способно к длительному существованию, хотя в разной степени может оказывать сопротивление внешним влияниям. В отличие от «свойства», .«состояние» не имеет склонности к длительному существованию, однако. При наличии необходимых для этого внешних условий и воздействий может и долго существовать.

462

Важная особенность учения стоиков о качествах состоит в том, что качества они признают телами. Качества состоят из «пневмы» (дыхания) и проникают предмет во всех его частях. «Пневма» — носитель всех свойств, благодаря которым отдельная вещь есть именно то, что она есть. Это не касается, однако, основных качеств предмета. Высшие элементы действительности — воздух и огонь: из них возникает жизнь и сознание; напротив, вода и земля — пассивные материальные элементы, форму и жизнь они получают от элементов огня и воздуха. Высшие элементы огня и воздуха придают самим себе и другим элементам их единство, к нему неспособны элементы низшие. Вселенная — единое живое существо и состоит из души и из тела, проникнутого во всех своих частях душой. «Нахождение в состоянии» есть или покой, или движение, а сами они — результаты действия некоторой силы, которая всегда и везде присутствует в космосе; так что состояние покоя не может быть выведено из косной материи, вовсе лишенной силы. Покой есть лишь равновесие сил, действующих в противоположных направлениях. Следует различать три вида движения: 1) пространственное перемещение, 2) изменение качества и 3) движение, которым обусловливается напряжение (тоническое движение). Все эти три их вида сводятся к пространственному перемещению. Элементы возникают из первовещества и вновь в него обращаются благодаря сгущению и разрежению. Тонический вид движения свойствен «пневматическим» телам и состоит во внутреннем движении их частей, которое направляется или от центра к периферии, или, наоборот, от периферии к центру; рассматриваемое в отношении к целому, тоническое движение происходит одновременно, а по отношению к отдельным частям — попеременно. Градация форм «пневмы» объясняется различными степенями тонического напряжения, а из этой градации, в свою очередь, выводится градация высших и низших существ в природе. Идущее к центру направление движения «пневмы» порождает единство тела и связь его частей, а движение, идущее к периферии, — величину тел и их форму. Все остальные физические качества тел также обусловлены действиями «пневмы». Так обстоит дело на ступени неорганической природы. На ступени природы органической — в растительном и животном мире — в действие

463

вступают новые силы, определяемые тонкостью и степенью напряженности «пневмы».

По Лосеву : Всеобъемлющее значение иррелевантного лектон в стоицизме Лектон - это, как гласят наши греческие грамматики, есть adjectivum verbale (т.е. отглагольное прилагательное), от греческого глагола legein, обозначающего не только процесс говорения, но и нечто более осмысленное, а именно процесс "имения в виду". Лектон в этом смысле есть предмет высказывания или, говоря вообще, словесная предметность. Если мы изучим все особенности этого стоического термина, то, безусловно, мы прикоснемся и к самой специфике стоического учения. В дальнейшем мы увидим, что только это лектон может объяснить собою все это суровое учение стоиков о нравственности, всю эту концепцию у них мудреца. Без этой концепции иррелевантного лектон стоический мудрец совершенно ничем не будет отличаться от того мудреца, который вообще выступает во все периоды античной философии. Без применения этого лектон совершенно непонятной оказывается также и вся оригинальность стоического учения о вселенском логосе. Этот логос, как мы уже сказали, был везде. Но везде он был оригинален. И стоическая оригинальность вселенского логоса только и делается понятной с привлечением теории лектон. Наконец, если мы в этом смысле поймем всю оригинальность стоицизма, то и стоическая эстетика тоже получит у нас свою оригинальность, и, кажется, получит ее впервые. Однако весь античный стоицизм в результате двухтысячелетнего употребления термина "стоик" настолько утерял всю свою специфику и настолько превратился в затасканное, стертое и малоговорящее слово, что нужно сначала разобраться в специфике стоицизма в целом, а уже потом говорить о специфике стоической эстетики. Попробуем разобраться в стоическом лектон, не повторяя чужих слов, которых к тому же по данному предмету было сказано очень мало, а на основании исключительно анализа греческих первоисточников. §3. Некоторые предыдущие излагатели учения о лектон То, что говорилось о стоическом лектон, большею частью никуда не годится. Поскольку это лектон относится и к логике, и к языкознанию, и к философии вообще, мы считаем удобным сначала сказать об "Истории логики" Прантля, об "Истории философии" Целлера и об "Истории языкознания" Штейнталя

15. скептицизм

http://centant.spbu.ru/sno/lib/asmus/6.htm

3. 1. Понятие бытия в философии

В обыденной речи слово «бытие» означает жизнь, существование. В философии понятию бытия придаётся максимально обобщённый и универсальный характер.

Вместо этого понятия философы нередко используют понятие Универсума, под которым разумеют единственное самодостаточное целое, не оставляющее ничего вне себя. Когда говорят о бытии (универсуме), то разумеют всё, что имеется в мире как реальность, как наличная данность. Философа интересует вся совокупность существующего. Это и вещи с их свойствами и отношениями, и многочисленные явления сознания, разума, духа. При этом все общие и не общие свойства и характеристики конкретных явлений материальной и духовной реальности как бы выносятся за скобки их рассмотрения. О любой вещи, о любом процессе, о любом свойстве и отношении, о любой мысли и переживании можно сказать, что оно (он, она) существует.

На уровне предельно абстрактного понятия бытия противоположность материального и духовного не выделяется, так как мысль, дух, идеальное берутся в единстве с материальными вещами на том основании, что то и другое имеется в наличии, существуют. И в этом отношении сознание, идеи не менее реальны, чем вещи. Достоверность, например, зубной боли как реальности та же, что и достоверность самого больного зуба.

Понятие бытия - самое абстрактное и поэтому самое бедное по содержанию, но по объёму - самое богатое, так как под него подпадает всё, что существует во Вселенной, в том числе и сама Вселенная как отдельно взятое сущее.

Бытие является не каждой из имеющихся вещей, а только тем, что в каждой вещи универсально и поэтому выступает лишь одной стороной любой вещи. Используя понятие бытия, человек как бы фиксирует наличие того, что есть в его целокупности. Хотя такого рода фиксация и констатация необходимы, они сами по себе не являются конечной целью познания. Устанавливая достоверность какого-либо явления, мы делаем его для себя известным. Однако «то, что известно, - писал Гегель, - ещё не есть, поэтому познанное. » Когда - то человек не знал, что в состав бытия надо включать электромагнитное поле, «чёрные дыры» (коллапсары), кварки и т.д. Когда факт их наличия был установлен, приступили к главному - изучению их природы. В этой связи философский анализ бытия не может быть сведён лишь к обобщённому описанию разных типов наличной реальности - будь - то неживая природа от микромира до мегамира, живая природа от живой клетки до биосферы, общество в системе всех его составных элементов, человек и ноосфера, человеческое познание во всех его формах проявления.

К тому же задача описания разных видов реальности и признания их в качестве определённого наличного бытия может быть решена лишь в рамках отдельно взятых наук и возникающей в результате обобщения их суммарных данных научной картины мира. В центре же философского анализа бытия находится раскрытие его внутренней природы и универсальных связей всех его элементов. И первым вопросом выступает вопрос о самом понятии бытия как одной из всеобщих абстракций человеческого разума. С первых шагов зарождавшейся философской мысли идея бытия служила логическим средствам представления мира как целостного образования. С её помощью первые философы древности абстрагировались в своём разуме от всего бесконечного многообразия вещей и процессов по средствам мысленной фиксации того их сходства, что всем им присущ статус существующего, реальности. Тем самым признавалось, что мир един, поскольку все его элементы тождественны по признаку существования, наличной данности. Быть - это всеобщая характеристика мира, присущая всему, что входит в его состав. Что бы ни происходило в мире, он был, есть и будет существовать независимо от воли и сознания людей. Анализ философского понятия бытия предполагает, прежде всего, не выявление разных видов действительного бытия, в основе которого лежит переход мысли от всеобщего к частному, а раскрытие разных аспектов содержания этого понятия. Таких аспектов два: предметный и динамический; они легко обнаруживаются уже в смысловых оттенках слова «есть». Когда говорят «роза есть растение», то под этим понимают, с одной стороны, тот факт, что роза является растением, т.е. представляет собой некую предметную реальность, а с другой-то, что роза существует, т.е. длится во времени. Первый смысловой оттенок слова «есть» выражает предметный аспект бытия, второй - динамический. В предметном аспекте понятия бытия отражается наличная данность качественной определённости всего, что существует динамический аспект бытия заключается в том, что всякое бытие - это не только какой-то налично данный предмет, но и существование этого предмета как процесс смены его состояний и его реализация.

Понятия «ничто» и «небытие» в истории философии нередко отождествлялись и рассматривались как абстракции, обозначающие отсутствие бытия вообще. Такое их определение кажется ясным, очевидным и само собой разумеющимся до такой степени, что у большинства людей не возникает никакого желания уточнять, что значит словосочетание «отсутствие бытия». Когда же спрашивают об этом, то в ответ либо выражают недоумение по поводу самой возможности непонимания того, что и так ясно, либо обходятся шутливой тавтологией: отсутствие бытия - это абсолютное отсутствие всякого присутствия, то состояние, когда ничего нет.

Мы можем представить отсутствие, какого - либо частного бытия. Однако никто из нас не может представить полное отсутствие бытия вообще. Ведь в этом случае необходимо представить то, что не является реальностью вообще. А может ли наша мысль выйти за пределы реальности как таковой? Если бы ей это удалось, она лишилась бы своего предметного содержания и тем самым прекратила бы своё существование. Если нам что - то не дано, нам и в голову не придёт размышлять об этом.

Беспредметных мыслей нет и не может быть. Уже античные софисты это хорошо осознали и даже использовали в построении следующего софизма «Лгать - говорить о том, чего нет. Но о том, чего нет, ничего сказать нельзя. Следовательно, никто не может лгать». В этом парадоксальном умозаключении ложь неверно рассматривается в качестве не имеющего предметного содержания высказывания. Но верно то, что всякое беспредметное суждение в принципе невозможно, ибо не может быть беспредметного мышления.

Из этого следует, что даже такие понятия нашего мышления, как «ничто» и «небытие» не могут быть беспредметными, иначе говоря, не могут быть изъяты, элиминированы из отношения к реальности. Разумеется под ними непросто чистое отсутствие вообще, а отсутствие бытия, мы тем самым опосредованно связываем их содержание с бытием. Отсутствие бытия не есть некая абсолютная пустота, а есть процесс отрицания бытия, который представляет собой не что иное, как переходит в иное, становление для себя другим. Рациональное понимание ничто и небытия возможно только лишь в качестве отрицания, которое является необходимым моментом бытия.

Как переход в иное отрицание в самом бытии осуществляется либо в виде отношения одного определённого бытия (нечто) к другому, либо в виде процесса изменения, прехождение налично данного бытия, взятого самого по себе. Первое отрицание в философии осмысливается посредствам соотношения понятий «бытие» (нечто) и «ничто», второе - посредствам соотношения понятий «бытие» и «небытие». Это и служит основанием для различения понятий «ничто» и «небытие». Противоположностью ничто выступает бытие как определённое нечто, а противоположностью бытия является бытие как процесс познания, смены состояний, изменения. Если с помощью понятий «нечто» и ничто» осмысливается отрицание на уровне предметного аспекта бытия, то посредствам понятий «бытие» и «небытие» отражается отрицание как процесс перехода в иное на уровне динамического аспекта бытия. Рассмотрим отрицание бытия в форме соотношения нечто и нечто. На уровне предметного бытия отрицание реализуется в виде отношений различия и противоположности. Мир, понимаемый как бытие вообще, предстаёт перед нами в качестве единого целого. Вместе с тем он есть бесконечное множество частных существований. Различие - одна из всеобщих характеристик всего сущего в мире.

Любая вещь, взятая в совокупности своих свойств, есть налично-сущее, т.е. нечто, обладающее качественной и количественной определённостью и автономным бытием.

В границах своего бытия вещь (нечто) является самотождественной и полностью самостоятельной реальностью, развёртывающейся на паритетных началах с другими вещами, так что её бытие не может быть ни заимствовано, ни передано другими вещами. После своего возникновения всё определённое сущее как бы обречено на бытие в соответствующих пределах. Бытие какой - либо вещи в принципе невозможно продлить за счёт прибавления бытия, взятого у другой вещи. Каждая вещь существует лишь в границах своего бытия. Так, человек может жить лишь своей жизнью. У него нет возможности взять хотя бы мгновение бытия другого человека и за счёт этого прожить больше чем ему отведено. Выражение «жить жизнью другого» заключает в себе другой смысл, а именно: воспроизводить содержание жизни другого в содержании своего сознания и деятельности. В этом плане любой человек живёт жизнью своих близких и знакомых и массы других людей, жизнью которых он интересуется, независимо от того, являются ли они его современниками или относятся к прошлым поколениям. Однако он, таким образом, лишь отражает в своей жизни жизнь других людей, оставаясь при этом полностью в границах своего индивидуального существования, ничего не прибавляя и не убавляя от своего бытия, ибо как реальность он остаётся тем же самым. В отличие от объектов внешнего мира человек как существо, обладающее сознанием и волей, может прекратить своё человеческое (социальное и биологическое) существование, однако и он не в силах прекратить своё физическое бытие в качестве объектов материального мира.

Обладая автономным бытием, равенством с самой собой и качественной определённостью, всякая данная вещь (нечто) относительно всех других выступает их отрицанием уже в силу только лишь своего отличия от них. Спиноза эту мысль выразил в афоризме: «всякое определение есть отрицание». Всё, что существует за пределами бытия данной определённой вещи, является иным бытием. Это тоже нечто, но такое, которое выступает иным, а не тем же самым, и поэтому заключает в себе отрицание бытия данной вещи. В мире нет абсолютно одинаковых вещей. Поскольку же в бытии каждой данной вещи отсутствует бытие другой, поскольку каждое данное нечто является ничто другого нечто. Ничто в реальной действительности, таким образом, представляет собой факт существования отношения различия между конечными и единичными нечто. Когда устанавливается, что данная вещь есть не совсем то или совсем не то, что представляет собой другая вещь, то первая в отношении ко второй есть ничто последней, и наоборот. Более того, при рассмотрении взаимных отношений вещей каждая из них начинает выступать одновременно в качестве нечто и ничто: она есть определённое налично-сущее и поэтому не есть то, чем являются другие вещи.