Глава II. Гюстав Курбе
Гюстав Курбе – французский живописец, пейзажист, жанрист и портретист. Он считается одним из завершителей романтизма и основателей реализма в живописи. Один из крупнейших художников Франции на протяжении XIX века, ключевая фигура французского реализма.
Жан Дезире Гюстав Курбе родился в небольшом селении Лизьер близ Орнана 10 июня 1819 года. Недалеко от Безансона, в департаменте Ду, почти на границе со Швейцарией, небольшой, провинциальный городок с добрыми, как принято говорить – мы знаем их по романам Бальзака, Зола и Додэ – провинциальными правами. По -провинциальному весь в зелени, в тиши, вдали от остального мира, занятый лишь собой и своими несложными заботами. Хорошая, простая, полу-крестьянская семья. В этом вся среда, в которой прошли детство и юность художника.
Учился в коллеже в Безансоне, в школе рисования у Флажуло, в Париже посещал ателье Сюиса, где работал на живой модели, в Лувре копировал работы старых мастеров. Испытал влияние живописи Веласкеса, Рембрандта, Халса. Посетил Англию, Голландию, Германию, Австрию. Работал в Париже, Орнане, Ла-Тур-де-Пельсе.
«Орнанский мастер» – это имя, данное ему народом. Он им гордился.
Талант Курбе сейчас общепризнан. Но всегда вокруг его имени велись и продолжают вестись баталии. Это первый западноевропейский художник, открыто провозгласивший своим творческим методом реализм. Так же художник являлся членом Парижской Коммуны. Курбе остается ключевой фигурой не только для изучения художественных процессов, происходивших в XIX веке, но и тех явлений, которые имеют место в наши дни.
Его реализм порождал скандалы на протяжении всей его жизни...Рихард Мутер писал: «Его ненавидели за то, что, в совершенстве владея мастерством, он писал так же естественно, как другие едят, пьют или разговаривают.»
Бунтарь Курбе – это автор тематических картин о современности, человек, открыто демонстрирующий свои симпатии к трудовому люду, художник, влюбленный в окружающую действительность, воспринимающий ее такой, какая она есть. Весь его творческий метод построен на основе внимательного изучения натуры. Любой самый обыденный мотив кажется ему интересным и значительным. Он наблюдает за изменением цвета, очертаний предметов в зависимости от времени дня, освещения, но стремится выявить во всем многообразии окружающих его явлений какие-то основные черты.
Курбе любил повторять, что сложился как художник самостоятельно и отрицал воздействие на него кого-либо из старых мастеров (я «курбетист!»)
Курбе пишет не столько кистью, сколько ножом, тряпкой, даже пальцем. Перенося краску на холст, он наносит ее плотным слоем, вылепливая цветом формы. Часто в работе Курбе предпочитал шпатель. Форсирование живописных средств (особенно фактуры), свойственное Курбе, находится в полном согласии с его бунтарской натурой и декларацией реализма. Природа в его интерпретации представляется сделанной руками могучего строителя, который более всего заботился о добротности материала и прочности конструкции. Небо, подобное плотному занавесу, густое, как смола, море, окаменевшая уступчатая земля – таков Курбе в своих маринах. Выразительность ландшафтов Курбе во многом обеспечена замечательной простотой композиции (известная «Хижина в горах», написанная незадолго до смерти мастера). Естественный реализм барбизонцев приобрел у Курбе революционно - программный характер.
Сезанн, долгое время находившийся под влиянием Курбе, сказал о нем очень точно: «Он строитель, каменщик, краскотер. У него каменная кладка как у римлянина. <…> Ну да, Прудон заморочил ему голову своим реализмом, но, по правде говоря, этот знаменитый реализм - как и романтизм Делакруа – Курбе вколачивал его сильными ударами кисти только в некоторые свои произведения, самые кричащие и, конечно, не самые лучшие. И вообще у него реалистичен был скорее сюжет, чем исполнение. Он всегда все видит скомпонованным, он видит так, как видели старые мастера.»
Курбе не был теоретиком, он был неспособен, как Милле, к глубоким философским размышлениям. Его стихия – живопись. Вместе с тем Курбе любил выступать, декларировать свои взгляды в манифестах, статьях, письмах. Его высказывания об искусстве непоследовательны, противоречивы, не столь оригинальны. Постоянно вращаясь в среде литераторов, критиков и философов, он впитывал в себя их мысли, порою преломлял их в своем сознании, а порою воспринимал их без всяких комментариев. Но так или иначе эти высказывания становились его достоянием, он искренне верил в них, делался их неутомимым пропагандистом. Именно через него они получили широкое хождение в художественной среде, оказывая влияние на молодежь.
По сравнению с Милле и Домье орнанский мастер уделял больше внимания индивидуализации образов. Правда, это происходило далеко не во всех картинах, но такие произведения как «Похороны в Орнане», «Ателье», «Встреча», являются не только тематическими картинами, но и групповыми портретами. Курбе приходит в них к типическому образу, отталкиваясь от конкретного персонажа. Установка Курбе – это установка на полноту внешнего сходства. Без натуры он работает в каких-то редких, исключительных случаях, да и то, когда пишет второстепенные части картин. Он страстно привязан к окружающим его людям, вещам и в единичном, в реально существующем факте или лице видит проявление всеобщей закономерности.
Однако, говоря об индивидуализации образов у Курбе, нельзя не сказать, что он акцентирует внимание не столько на внутреннем мире модели, сколько стремится к ясной социальной характеристике. Для него тот или иной человек интересен прежде всего не как сложная, многогранная личность со своими переживаниями, а как яркое выражение определенного социального характера. Полотна Курбе дают ясный ответ, на вопрос о том, какое место занимает человек в современном обществе, каковы его отношения с окружающей средой и природой, но они не раскрывают внутренние конфликты человека XIX столетия.
Истоки реализма Курбе отчасти кроются в модной тогда философии позитивизма, а отчасти – в желании шокировать общество. «Отцом» позитивизма был Огюст Конт (1798-1857), учивший, что верить следует лишь тому, что доступно зрению и чувственному опыту. Не оставляя места метафизическим играм разума, его учение подталкивало художников к отказу от воображения и добросовестному переносу на холст того, что у них перед глазами. Сам Курбе писал, что «картина может быть лишь отображением реально существующих предметов». Именно такова его картина «Похороны в Орнане», где запечатлено погребение деда художника в 1848 г.
Монументальные «Похороны в Орнане» изображают простых жителей городка Орнан, собравшихся на кладбище и внимающих надгробному слову кюре. Во всей сцене нет ничего возвышенного или символического – ни единого намека на что-то, кроме простых похорон. Но, как ни парадоксально, именно отсутствие символизма донельзя разъярило критиков, которые сочли эту величественную трактовку будничной сцены умышленным оскорблением традиционных духовных ценностей.
Курбе был гордым, даже упрямым человеком. Он писал крупные полотна, ибо жаждал быть замеченным. «Малыми картинами имени не сделаешь», – писал он. «Я должен создать большое полотно, по которому люди узнают меня таким, каков я есть. Мне нужно все или ничего». Такой человек не мог писать «как все», для него путь к славе лежал через скандал.
Пожалуй, самая известная его картина – «Здравствуйте, господинн Курбе» (1854), где гордо шествующего по дороге в Монпелье художника приветствует богатый меценат. Самого себя Курбе изобразил в богемном виде, без сюртука, с мольбертом за спиной и толстой тростью простого ремесленника. Его знакомый, напротив, имеет вид значительного человека, безупречно одет и путешествует в сопровождении слуги. И все же этот богатей снимает шляпу перед художником, на лице которого написано надменное превосходство. Идея ясна, как день – художник более велик, чем его покровитель. Для Курбе это и был истинный реализм, и чем большее возмущение он вызывал, тем лучше.
Большая выставка Курбе, связанная со 110-летием со дня рождения, открытие в 1929 году в Пти-Пале в Париже, явилась крупнейшим событием художественной жизни и вместе с тем показала, что Курбе к этому времени уже не был «властителем дум» молодого поколения французских художников. Более актуальным тогда казалось наследие Делакруа, широко показанное в том же Пти-Пале годом позднее. Но очень скоро иные тенденции, корни которые уходили в настроения отчаяния и безнадежности, порожденные у молодежи Франции опытом 1-ой мировой войны, стали проявлять себя в искусстве в ужасающих формах «антирациональных» направлений. Это был сперва «дадаизм» (от слова «да-да», имитирующего бессмысленный лепет младенца), затем «сюрреализм» с его проповедью подсознательного, патологического. Разумеется, тут уже было не до Курбе. Однако шумливые «успехи» всевозможных упадочных направлений в живописи не могли нанести серьезный ущерб оценке реализма Курбе даже в самой Франции, где, собственно, и появились на свет все эти модные направления.
Пробуют нас уверить, что Курбе нынче более несовременен: напротив, мне кажется, что все торжество его мысли, его проповеди – еще впереди, и нынче они более нужны, чем когда-нибудь. Ведь он требовал того, что в искусстве дороже всего, что неоцененно и вечно талантливо: высказанной правды, реализма, а реализм, по его словам, есть искусство демократическое, то есть искусство справедливое, зрячее и чуткое, соответствующее нынешней душе, чувству, понятное всей людской массе безраздельно.
Курбе воплотил в искусстве очень широкого охвата жизни свое новое, материалистическое и активное мировосприятие. Он великолепен в изображении цветов, и как художник -анималист, и как великий пейзажист, изображавший и сады, и леса, и горы, и море, и небо то сияющее, то грозовое; но выше всего его мощь в изображении человека, будь то портрет или этически обобщающие большие многофигурные композиции, которые он по праву называл «историческими картинами». Провозгласив лозунг социальной утилитарности искусства, Курбе для выражения своих ощущений и идей нашел свой живописный язык художественной правды, целостный, подлинный и неподражаемый. То, что самое сильное художественное слово века было сказано им, «плебеем», гордым своей противопоставленностью буржуазии, разумеется, является многозначительным.
Курбе отрицал пользу непосредственного ученичества. Его плодотворное влияние несравненно глубже. Он призывал художников своей эпохи обратиться к правде подлинной современной жизни.
После Давида и Домье во Франции не было художника, который бы с такой же остротой поставил перед своими собратьями по искусству требование быть гражданами своей родины. Курбе видел в этом одно из условий художественной жизнеспособности и полноценности художника.
Курбе с его прекрасными творческими свершениями, темпераментной борьбой словом и делом за реалистическое искусство остается для наших художников союзником, примером и призывом, а для широкого круга советских людей – дорогим и вечно живым образом художника - гражданина.
Наиболее интересные из произведений Курбе: «Похороны в Орнане», «Автопортрет с трубкой», «Косули у ручья», «Драка оленей», «Волна» (все пять - в Лувре, в Париже), «Послеобеденное кофе в Орнане» (в Лильском музее ), «Разбиватели шоссейного камня» (хранилась в Дрезденской галерее и погибла в 1945), «Пожар» (картина, в связи своей антиправительственной темой, уничтоженная полицией), «Деревенские священники, возвращающиеся с товарищеской пирушки» (едкая сатира на духовенство), «Купальщицы», «Женщина с попугаем», «Вход в долину Пюи-Нуар», «Ораньонская скала», «Олень у воды» (в Марсельском музее) и многие пейзажи, в которых талант художника выражался ярче и полнее всего. Курбе - автор нескольких скандальных, не выставлявшихся, но известных современникам эротических картин («Происхождение мира», «Спящие» и др.); это также органично вписывалось в его концепцию натурализма.
А. Н. Тихомиров по книге: Courthion, Courbet raconte par lui-meme et par ses amis, t. I-II, Geneve, 1950.
Ниже представлены некоторые из писем художника, написанных в течение его жизни его родителям и другу А. Брюйа. В процессе чтения которых, незамедлительно пускается дрожь по телу, кажется ощущаешь его присутствие, или даже окунаешься в его атмосферу, погружаешься в его тело.
Родителям. 10 марта 1845 г.
Маленькие картины не создают репутации. К будущему году я должен написать большую картину, которая покажет меня в настоящем свете. Я хочу всего или ничего. Я могу делать не только маленькие картины. Я способен на большее.
То, что я говорю, это не самомнение. Все, кто меня знают, и кто понимает искусство, предсказывают мне обеспеченное будущее. […]
Родителям. Январь 1846 г.
[…] Ничего нет на свете тяжелее, чем заниматься искусством, особенно когда его никто не понимает. Женщины хотят портретов без теней, мужчины хотят выглядеть по-праздничному. Нет способа выйти из положения. Лучше вертеть колесо, чем зарабатывать деньги подобным способом; по крайней мере, не надо отрекаться от своих убеждений.
Родителям. 15 марта 1846 г.
Нет ничего труднее, чем добиться известности в искусстве живописи и заставить публику признать себя. Чем больше отличаешься от других, тем это труднее. Сами понимаете, что это нелегкое дело заставить публику изменить свой вкус и свою манеру видеть; это значит ни больше, ни меньше, как опрокинуть существующее и заменить его другим. Можете поверить мне, найдутся и завистники и обиженные. Как я ни протестую, мне всегда достаются плохие места на выставке. Но я не обращаю на это внимания, этим меня не обескуражишь. Живопись, когда ее постигаешь, приводит в состояние бешенства; это постоянная борьба, можно с ума сойти, честное слово! Несмотря на это, я пытаюсь сделать картину или несколько картин к будущему году.
А. Брюйа. Май 1854 г.
[…] Да, мой дорогой друг, я надеюсь осуществить в моей жизни единственное в своем роде чудо, я надеюсь в течение всей моей жизни жить искусством, ни на шаг не отклоняясь от моих принципов, ни разу не солгав перед своей совестью, не написав никогда ни кусочка живописи ради того, чтобы кому-нибудь понравиться, или ради продажи.
А. Брюйа. Март 1873 г.
[…] Готовность помочь, которую я испытываю при виде страдающего человека, помешала жизненному благополучию, которого я мог бы добиться в жизни. Я ни о чем не жалею. Я боюсь лишь одной вещи: кончить Дон-Кихотом, ибо ложь и эгоизм нераздельны.[…]
Предисловие к каталогу выставки Курбе 1855 г.
Звание реалиста было мне присвоено так же, как людям 1830 года звание романтиков. Названия никогда не давали правильного понятия о вещах; если бы дело обстояло иначе, произведения были бы излишними.
Не входя в разъяснения о большей или меньшей правильности наименований, которые, надо надеяться, никто не обязан точно понимать, ограничусь несколькими разъясняющими словами, чтобы предотвратить недоразумения.
Я изучал без какой-либо системы или предвзятости искусство древних и искусство современное. Я вовсе не желал ни подражать одним, ни копировать других. У меня также не было в мыслях достичь цели «искусства для искусства». Нет! Я просто хотел, изучив полностью традицию, обрести осмысленное и независимое чувство своей собственной индивидуальности.
Знать, чтобы мочь, - такова была моя мысль. Быть в состоянии передавать нравы, идеи, облик моей эпохи согласно моей оценке; быть не только живописцем, но еще и человеком; одним словом, создать живое искусство – такова моя цель.
Выступление Курбе на съезде бельгийских художников в Антверпене осенью 1861 г.
Основа реализма – это отрицание идеального. Вот к чему я пришел после пятнадцати лет работы и вот что ни один художник до сего дня не осмеливался категорически утверждать… «Погребение в Орнане « на самом деле было погребением романтизма; от этой школы живописи осталось лишь то, что было свидетельством человеческого разума и, следовательно, имело право на существование, то есть картины Делакруа и Руссо… Романтическое искусство, так же как и классическая школа, были «искусством для искусства». Сегодня, согласно последним данным философии, даже в искусстве надо мыслить и не позволять чувству побеждать логику. Человек должен во всем руководствоваться разумом. Что касается способов выражения, то их можно выбирать и комбинировать из всех элементов, которые нам оставлены. Мой способ выражения в искусстве – последний, и до сих пор он единственный, который сочетает все эти элементы. Отрицая идеал все, что из него следует, я вплотную подхожу к эмансипации личности и в конечном счете – к демократии. Реализм по своей сущности искусство демократическое.
Изображая ту или иную сцену, в своих полотнах художник всегда закладывает некую мысль, некое сообщение для зрителя. Так, например, можно обозначить один из шедевров Гюстава Курбе «Мастерская художника».
Это гигантское полотно Курбе сделал центральным экспонатом своего «Павильона реализма», устроенного им в противовес официальной экспозиции французской живописи на Всемирной выставке 1855 года. Второе название этой картины: «Реальная аллегория, характеризующая семилетний период моей творческой жизни». Таким образом, ее можно отчасти считать саморекламой художника.
В центре композиции мы видим самого художника, пишущего пейзаж. За его работой наблюдают обнаженная натурщица и маленький мальчик. О фигурах, стоящих справа, Курбе сообщал в письме к Шамфлери: «Это люди, разделяющие мои идеи; они достойны жизни». Среди них - Шамфлери, Брюйа, Прудон и Бодлер. Фигуры слева «достойны смерти; это страдание, нищета, роскошь, эксплуатируемые и эксплуататоры». Несмотря на подробные автообъяснения, загадок у этого произведения хватает. Курбе что-то недоговаривал, делая это сознательно. «Да будет счастлив тот, - воскликнул он в том же письме, - кто сумеет разгадать эту загадку!»
Изображенные на картине фигуры расположены на обширном затемненном пространстве так, что невозможно не только установить их взаимоотношения, но даже понять, подозревают ли они о существовании друг друга. Мотивировка этого дана во втором названии произведения - не «реальная сцена», а «аллегория реальности». Все персонажи здесь появляются лишь для того, чтобы каким-то образом описать и разъяснить творчество художника. Они представлены в виде «живого табло» - популярной в то время игры. В нее играли так - участники надевали театральные костюмы и замирали в выбранных ими позах, изображая «живую картину», значение которой должны были угадать зрители.
Оживляя эту статичную композицию, Курбе искусно манипулирует светом и тенью. Поскольку атмосфера картины достаточно мрачна и печальна, художник заставляет основной свет падать сквозь отверстие сзади, а дополнительный источник света устанавливает справа. Разрозненные портреты Курбе объединяет в группы, ритмично чередуя свет и тень и размещая головы стоящих вдоль одной линии.
Если женщина, обнимающая мужчину, ярко освещена, то его фигура представляет собой темный силуэт. Волосы женщины ярко выделяются на светлом фоне, а ее лицо залито светом, падающим спереди. В промежутке между этой парой и читающим книгу Бодлером первоначально была изображена любовница поэта, но впоследствии Курбе убрал ее с полотна.
Самого себя Курбе написал сидящим боком к мольберту. Эту позу он выбрал, чтобы, как объяснял он сам, показать свой красивый «ассирийский профиль». На мольберте стоит незаконченный каменистый пейзаж, изображающий окрестности Орнана, родины художника.
Искусствоведы считают, что мужчина с собачкой является императором Наполеоном III. Не упомянутая в разъяснительном письме к Шамфлери, эта фигура называется ими «браконьером». Появление этого термина, возможно, спровоцировал сам Курбе, утверждавший, что Наполеон «украл» у Франции республику.
Самый очевидный символ смерти в левой части полотна (где изображены «подлежащие смерти») - стоящий на газете человеческий череп. Он может символизировать наступившую с приходом Наполеона III смерть свободной прессы или же выражает отношение Курбе к критикам, отвергавшим какую-либо ценность манифестированного им реализма в живописи.
Вполне вероятно, что стоящая позади художника обнаженная натурщица написана с фотографии. Ее фигура уравновешена в композиции картины обнаженной «лежащей фигурой» (в позе распятого Христа), которую мы видим у противоположного края мольберта. В масонской символике женщина означает светящую отраженным светом луну. Лежащая мужская фигура, напротив, может символизировать солнце и воскресение.
Написанная Курбе «светская дама» идентифицируется как Аполлония Сабатье. Известная под прозвищем «Президент», она отличалась красотой, прославленной многими художниками и литераторами. Изображенный сидящим Бодлер, анонимно посылал Аполлонии любовные стихи. В одном из них он описывал исходящий от нее «ослепительный свет», который представляется глазам поэта «балетом цветов». На это стихотворение намекает яркая, с цветочным узором, шаль Аполлонии.
Женщина, нежно обнимающая находящегося в тени спутника, может быть сестрой художника, Жюльеттой. Если это так, то пара превращается в символ братской любви, являвшейся основным принципом масонов. Несмотря на отсутствие точных доказательств, многие полагают, что картина «Мастерская художника» - это символическое изображение масонской ложи.
Еще одним ярким представителем реализма, хотя и совершенно иным по стилю, был приверженец барбизонской школы Жан-Франсуа Милле (1814-75). Эта школа представляла собой группу художников, поселившихся в 1840-х гг. в деревушке Барбизон близ леса Фонтенбло, чтобы работать на пленэре по примеру Джона Констебла. Наскучив бесконечными пейзажами, Милле решил оживить их непритязательными человеческими фигурами в духе Констебла, особенно в сценах из жизни французской деревни.
В избранной им теме не было ничего нового, кроме самой трактовки. До Милле людей труда изображали либо в гротескно-комической манере, либо в виде беззаботных поселян на фоне идиллической природы. А в произведении «Сборщицы колосьев» (1857) крепко сбитые крестьянки гнут спину, подбирая просыпавшиеся на стерню зерна. Социальный протест картин Милле не остался незамеченным, и критики не замедлили осудить его за подстрекательство к бунту.
Творчество Оноре Домье (1808—1879) было связано с революцией 1830 года и в еще большей мере с революцией 1848 года, Цельный художник, последовательный в своих убеждениях, непримиримый борец с буржуазными порядками. Его острое, отточенное искусство оказало громадное воздействие на развитие критического реализма, и прежде всего сатирической графики и карикатуры. Но Домье не только разоблачал фальшь и лицемерие, тупое мещанство и взяточничество, всю гнилость существующего буржуазного строя, он дал образ положительного героя — рабочего, сознательного борца за свои классовые интересы.
Художник работал главным образом в сатирической графике и карикатуре, но он оставил замечательные произведения живописи, иногда обращался и к скульптуре, везде находя новые средства и формы для воплощения своих замыслов.