3. Объективное и субъективное в критическом анализе.

Взаимоотношение объективного и субъективного в понимании художественного произведения – одна из центральных проблем методологии критического анализа. В художественной критики, как и в ее теории и методологии, выявились две противоположные и равно ошибочные тенденции: абсолютизированный объективизм и абсолютизированный субъективизм.

1) Абсолютизация объективного начала имеет под собой в качестве теоретического фундамента следующее рассуждение. В художественном тексте интерпретатору задана четкая и незыблемая программа понимания художественного смысла. Критический анализ выявляет ни от кого не зависящее, однажды автором созданное и зафиксированное в тексте художественное содержание. Последнее мыслится как замкнутое (герметичное) и с неизменным смыслом. Это порождает ложную уверенность в возможности точных, математически достоверных методов изучения художественного произведения. При таком подходе упускается из виду гуманитарный характер художественно-критического суждения и роль в нем личностного начала интерпретатора. Абсолютизация объективности критики игнорирует ее исторические обусловленность и изменчивость суждений. Точные методы критического анализа (герметические формы структурализма, микроанализ, семиотический подход, стилистический подход) исходят из того, что художественный текст замкнут и ни история, ни читатель, ни критик не могут на него влиять и с ним взаимодействовать. Задача критики в этом случае – выявлять содержание, объективно заложенное в тексте, не привнося в процесс интерпретации ни дух своей эпохи, ни исторический опыт прошлого, ни свой личный вкус, жизненный опыт и миросозерцание. Кризис "точных" методов, разочарование в возможности достижения с их помощью незыблемых результатов анализа произведения породили в критике прямо противоположную крайность. Возникла тенденция к абсолютизации субъективных начал критического анализа. Критика стала рассматриваться как доведение "до кондиции" художественного текста. Последний выглядит при этом как полуфабрикат, нуждающийся в интерпретационно-критической доработке.

2) Абсолютизация субъективного начала критики была стимулирована рецептивной эстетикой. Согласно этой концепции, всякое произведение получает свое социально-художественное завершение в восприятии реципиента. Каждое восприятие произведения имеет свой резон и в идеале должно быть учтено критикой. Различия в художественном восприятии возникают с изменением исторической ситуации. Каждая эпоха по-своему прочитывает произведение. И каждое эпохальное прочтение по-своему верно. Новое прочтение не отменяет и не делает ошибочным предыдущее. Кроме того, согласно рецептивной эстетике, в одну и ту же эпоху существуют варианты прочтения произведения, зависящие от существования различных рецепционных групп. И каждое такое прочтение равноправно существует наравне с другими. Наконец, каждый реципиент по-своему прочитывает произведение, и его интерпретация отличается даже от толкования, предлагаемого любым другим членом той же рецепционной группы. Рецептивная эстетика видит три степени субъективности читателя: – исторически-эпохальный субъективизм (зависимость восприятия от эпохи); – рецептивно-групповой субъективизм (зависимость восприятия от принадлежности к типу аудитории); – личный субъективизм (зависимость восприятия от особенностей индивидуальности). Некоторые рецептивно-эстетические концепции прибавляют еще: –возрастной субъективизм (зависимость восприятия от периода жизни личности); –субъективизм состояния духа (зависимость восприятия от настроения и психологического состояния реципиента). Произведение существует лишь в восприятии, и его бытие зависит только от читателя, слушателя, зрителя – такова субъективистская крайность некоторых концепций рецептивной эстетики. Эти взгляды расторгают единство объективного и субъективного начал в критике. Субъективизм крайних представителей рецептивной эстетики сказывается в том, что единственным инструментом постижения художественного текста, по их мнению, является собственное сознание реципиента. Эти теоретики полагают, что нельзя провести формализацию герменевтических операций, создать метод постижения смысла произведения, ибо суть интерпретации не имеет отношения к методу, а зависит только от позиции сознания. При таких установках критик остается методологически не оснащенным, а акт понимания смысла рискует оказаться чисто интуитивным. В процессе развития критики обе крайности (объективизм и субъективизм) не только сходятся, но и перетекают друг в друга. Так, "новая критика", претендующая на точность своих методов и строгую объективность результатов анализа, нередко устами своих адептов утверждает, что художественный текст нуждается в субъективном домысливании критиком, в сотворческой доработке, в доведении до законченного смыслового значения. В художественной критики немало работ, приверженных "точным" методам, в которых личность критика исчезает. Получается, что в такой истинно гуманитарной области духовной культуры, как художественная критика, дело обстоит так же, как и в математике, где дважды два всегда четыре и результат не зависит от личности, производящей математическую операцию. Критический анализ принципиально не должен достигать математической "точности", при которой он оказывается отрешенным от личности критика, от его жизненного опыта, вкуса, миросозерцания. Истовые приверженцы структурализма склонны сводить весь критический анализ произведения к структурному его рассмотрению, готовы видеть в операциях структурного анализа полную аналогию с точными математическими и естественнонаучными методами. Такая абсолютизация объективности критики, с помощью "точных" методов будто бы достигающей единственно возможного и адекватного прочтения художественного текста, сводит на нет личность критика. Тем самым критика переводится в епархию естественных наук, что противоречит ее гуманитарной природе, задачам и функциям. Субъективное начало предстает в современной критике и в своем необходимом положительном виде как активная авторская позиция, как нравственные требования к искусству, и в своем отрицательном виде как субъективизм, как интерпретационное насилие над художественным текстом. В этом случае художественный текст превращается в плоскость, на которую проецируются личные вкусы; пристрастия, миросозерцательные представления, а порой и заблуждения. Крайности критического субъективизма не менее опасны, чем крайности критического объективизма. Для художественной культуры важнейшая категория – мера. В искусстве все то прекрасно и истинно, что в меру. Мера необходима и в соотношении в художественной критике объективного, и субъективного начал. Нарушение их единства в ту или другую сторону чревато отрицательными последствиями для критического анализа. Французский поэт и эстетик Поль Валери высказался по поводу предназначения подлинной критики с неподражаемыми лаконизмом и изяществом: "Критика, – если она не сводится к мнениям, зависящим от ее прихотей и ее вкусов, иными словами, не сосредоточена на себе, воображая, что занята произведением, – критика, выносящая оценку, должна заключаться в сличении того, что автор намеревался создать, с тем, что он создал в действительности... Автора должно судить лишь по собственным ею законам, почти не участвуя в этой оценке, как бы посредством суждения, от нас не зависящего, ибо задача состоит только в том, чтобы сравнить создание с замыслом" (Валери. 1993. С. 136). Факторы, обусловливающие критической интерпретации относительную точность и адекватность тексту: 1) художественное содержание и программа художественных переживаний и эстетических ориентаций, заключенные в художественном тексте; 2) объективная историческая включенность текста в социально-культурный контекст, превращающая его в реальный социальный феномен: художественное произведение. Факторы, обусловливающие известную субъективную подвижность и вариативность понимания и оценки произведения: а) историческая эпоха и ее жизненный и художественный опыт; б) неповторимые черты индивидуальности критика и его принадлежность к определенной рецептивной группе; в) его психологическое состояние в момент рецепции; г) критические методы и подходы, инструменты и установки, которые применяет критик при анализе. Мера в соотношении этих объективных и субъективных начал и обусловливает субъективно-объективный, устойчиво-изменчивый, инвариантно-вариативный, точно-многозначный характер прочтения и оценки произведения художественной критикой. Только сочетание всего рационального в "точных" и "гуманитарных" методах может обеспечить целостный анализ художественного произведения. В этой связи плодотворна тенденция современной критики к многоподходности, к сочетанию разных методологических инструментов при анализе произведения. Многоподходность способна обеспечить меру в сочетании объективного и субъективного в критике, таит в себе и опасность – она грозит критике эклектизмом методологии, разорванностью критического сознания, несопрягаемостью результатов, полученных от применения разных исследовательских инструментов. Преодолеть эту опасность можно, лишь сплавив воедино все рациональное в современном и предшествующем критическом опыте, соединив все "работающее", все лучшее и здравое в традиционной и новой методологии. Необходима единая методологическая система целостного критического анализа, на монистической основе принципа историзма вбирающая в себя традиционные и новые, "точные" и гуманитарные, рациональные и интуитивные, интерпретационные и оценочные подходы. В осуществлении этого сочетания подходов и заключается гарантия нахождения меры в сопряжении объективного и субъективного начал критики.