Глава V закономерности международных отношений

Любая наука направлена на поиск существенных, повторяющихся, необходимых связей исследуемого ею объекта, или, иначе говоря, на поиск законов его функционирования и развития. Только на этой основе она может выполнить свое главное предназначение: объясне- ние наблюдаемого в существующих фактах, явлениях, событиях и процессах и предсказание их возможной эволюции. Но если в естественных и технических науках точность подобного предсказа- ния бывает достаточно высокой, и чаще всего их «вечные истины» не могут быть подвергнуты сомнению (например, при условии со- ответствующего атмосферного давления и определенного химичес- кого состава воды, ее нагревание до ста градусов по Цельсию при- водит к кипению), то иначе обстоит дело в социальных науках.

Они имеют дело с такой специфической областью, как общественные отношения, субъектами которых являются люди с неповторимостью их черт характера, уникальностью индиви- дуальных судеб; руководствующиеся волей, страстями, убеждениями, верованиями, ценностями, идеологиями, личными привязанностями и т.д. Поэтому сама проблема законов здесь выглядит иначе. Конечно, абстрактно рассуждая, можно представить себе такую ситуацию, при которой возможно сколь-либо точное повторение того или иного общественного факта или события. Однако на деле это потребовало бы соблюдения такого количества условии, которое практически не осуществимо. Отсюда фактическое отсутствие устойчивых, «вечных», «неопровержимых» законов и, соответствен- но, наличие значительных трудностей в попытках предсказания путей эволюции того или иного общественного явления или процесса. Как известно, сама проблема законов является в социальных науках дискуссионной, широко распространен скепти- цизм относительно их существования.

К сказанному следует добавить еще одно обстоятельство, вызванное сменой парадигм в научной картине мира и, в частности, переходом от детерминистских объяснений в духе лапласовского понимания вселенной к постдетерминизму, связанному с новейшими открытиями в таких областях знания, как квантовая механика, мо- лекулярная биология и, особенно, синергетика.

Все это влечет за собой ряд нетривиальных последствий и для науки о международных отношениях, прежде всего в том, что ка-

100

сается понимания характера действующих в этой сфере законов, их содержания и проявления. Рассмотрим эта вопросы более подробно.

1. О характере законов в сфере международных отношений

Как мы уже видели, с позиций традиционного (ортодоксально- го) марксизма проблема законов решается на основе общей методо- логии исторического материализма, в соответствии -с которой содержание международных отношений определяется, с одной сторо- ны, содержанием внутренней политики взаимодействующих на ми- ровой арене государств (которая, в свою очередь, детерминирована их экономическим базисом), а, с другой, - классовой борьбой между капитализмом и социализмом в общепланетарном масштабе. Отсю- да формулировались такие «законы», как, например, « превращение мировой системы социализма в решающий фактор общественного развития»; «возрастание роли развивающихся государств и движе- ния неприсоединения»; «усиление кризиса и агрессивности империа- лизма»; «мирное сосуществование государств с противоположным общественным строем» и т.п. В то же время, с точки зрения марксизма, законы международных отношений, как правило, носят характер закономерностей, - иначе говоря, необходимостей менее глубокого порядка, действующих лишь в приближении, в среднем, как равнодействующая многих пересекающихся законов. Это не означает однако, что марксизм сомневается в существовании законо- мерной основы общественной, в том числе и международной жизни. Иной характер законов, проявляющих себя как закономерности, вовсе не ведет к отказу от детерминизма как основы основ марксистского понимания истории.

Детерминизм во многом свойствен и такому направлению в науке о международных отношениях, как политический реализм, склонный исходить в понимании и объяснении взаимодействия государств на мировой арене из вечных законов неизменной человеческой природы, познание которых дает возможность созда- ния рациональной теории.

В соответствии с детерминистским пониманием, например, изолированные усилия того или иного человека не могут повлиять на ход общественного развития, то есть действия отдельного индивида не имеют никакого значения для макросоциальных про- цессов. Развитие понимается как восходящий процесс движения от простого к сложному, от низшего к высшему, определяемый начальными причинами и не имеющий альтернатив. Тем самым картина мира предстает в виде вселенной, где господствуют строгие причинно-следственные связи, имеющие линейный характер. Следствие идентично, или, по меньшей мере, пропорционально причине. Поэтому, в принципе, история может быть объяснена и

101

предсказана: настоящее предопределено прошлым, будущее - прошлым и настоящим.

Однако в последние годы, как уже отмечалось выше, детерминизм, с позиций которого случайность, по сути, изгонялась из научных теорий, был серьезно потеснен в самих своих основаниях. Появились новые фундаментальные исследования, следствием кото- рых стали радикальные трансформации в научной картине мира в методологических основах науки, в самом стиле научного мышления. Появление и развитие синергетики, - науки о возникновении порядка из хаоса, о самоорганизации, - позволило увидеть мир с другой стороны. Илья Пригожин показал, что в точках бифуркации детерминистские описания в принципе невозможны. Так, например, если в летящий снаряд попадает другой снаряд и происходит раздвоение (бифуркация) первого, то объяснить, как будут веста себя его части, в каком направлении они полетят, - в принципе не- возможно. Не потому, что наука еще не знает этого, а потому, что это непредсказуемо, когда мы имеем точки бифуркации. Только впоследствии, когда утвердится новая траектория полета указанных частей, станут возможными описания на основе известных законов, но не в этих точках. Таким образом, в науке появляется новое пони- мание, в соответствии с которым существует, как правило, мно- жество альтернативных путей развития, в том числе и для челове- ческой истории, которая тем самым как бы лишается предопре- деленности. Постепенно утверждается и новое понимание истории - как стохастического процесса - непредсказуемого, непредугадан- ного, непредопределенного .

Новая картина мира начинает проникать и в науку о международных отношениях, где, учитывая специфику ее объекта, скептицизм относительно существования законов его функциони- рования и развития получил особенно широкое распространение: большинство исследователей стремятся избегать употребления самого понятия «закон», предпочитая оперировать такими «менее обязывающими» терминами, как «закономерности», «тенденции», «правила» и т.п. Так, например, Б. Рассет и Х. Старр отмечают, что даже в том случае, если бы теоретические исследования в науке о международных отношениях были развиты гораздо лучше, чем в настоящее время, все равно, скорее всего, ученые пришли бы не к формулированию законов, а к утверждениям «по вероятности»: «В самом лучшем случае, - пишут они, - ученый-социолог может оценить не более, чем вероятность, что за данным специфическим событием (угрозой, обещанием или уступкой) последует желаемый результат»⁷.

Известный французский социолог Р. Арон, в свою очередь, полагал, что сама природа международных отношений, особен- ностью которых является отсутствие монополии на насилие и «плю- рализм суверенитетов», диктует необходимость принятия тех или

102

иных политических действий «до того, как собраны все необходимые знания и обретена уверенность». Поэтому всякая деятельность в этой сфере основана не столько на знании закономерностей (которые, как он считал, все же существуют), сколько на вероятностях, «связанных с непредсказуемостью человеческих решений. Здесь можно только строить предположения о том, какое поведение считать рациональ- ньм. А это означает, подчеркивал Р. Арон, что «социология, при- ложенная к международным отношениям, имеет, так сказать, свои границы»³.

С точки зрения одного из последователей Р. Арона, Ж. Унцин- гера, изучение любого явления или процесса международной жизни предполагает его анализ с позиций и истории, и социологии, и теории. Только с учетом этого можно надеяться на выведение и исследование законов международных отношений. И все же, подчеркивал он, окончательное объяснение международной ситуа- ции или какая-либо уверенность в полном понимании причин происходящего в этой сфере невозможны. Так, например, вооружен- ный конфликт можно объяснять на основе теории империализма, руководствуясь утверждениями об агрессивном характере данного государства, традиционной враждой соответствующих народов, темпераментом государственных деятелей, наконец, сочетанием всех указанных факторов. Каждый из этих подходов может содержать элемент истины, но ни один из них, и даже все они вместе взятые не могут претендовать на окончательно верное объяснение. Поэтому «понятие, которое лучше всего отражает реальность международных отношений - это понятие относительности»⁴.

Приведем мнение еще одного известного ученого - французского историка Ж.-Б. Дюрозеля. Соглашаясь с утвержде- ниями о том, что в общественных науках законы не обладают той степенью строгости, которая характерна дли наук о природе, и по- тому не дают полного удовлетворения требований, он подчеркивает, что такое положение вещей объясняется самой сущностью отра- жаемых ими реалий. При этом, поскольку речь идет о сфере вероятностного знания, в котором господствуют исключения и которое поэтому неотделимо от интуиции, здесь гораздо больше подходит термин «закономерность». Закон отражает одну или несколько групп строго идентифицированных феноменов, имеющих общий характер, более того - освобожденных от всех признаков индивидуальности и поэтому поддающихся измерению. Когда же мы имеем дело с событиями, то каждое из них предполагает присутствие человеческого разума, поэтому каждое является единичным, уникальным. Здесь фактически не существуют идентичность и изменяемость. Между несколькими событиями можно найти лишь аналогии: так, существуют типы расхождений, типы коммуникаций, типы насилия. «Закономерность - это и есть наличие длинного ряда подобий, которые как бы не зависят от особенностей той или иной

103

эпохи и, следовательно, могут быть отнесены к самой природе homo sapiens»⁵. Наряду с закономерностями, отражающими повторяемости или подобия типов событий, независимо от социального или технического уровня общества, политического режима или географического региона, существуют также «временные правила» и «рецепты». «Временные правила» отражают уровень менее общего порядка, чем совокупная история человечества. Они касаются одной из «структур», то есть «одной из фаз той длительной исторической эволюции, которую прошел мир» - данной эпохи, данного географического региона или данного политического режима.

Наконец, существует уровень отдельного действия в данный момент и в данных обстоятельствах. Люди должны действовать. Но для того, чтобы эти действия были как можно более разумными, одних закономерностей и временных правил недостаточно. Поэтому, за отсутствием научных знаний, они опираются на принципы нормативного характера, которые могут быть названы «рецептами». Можно было бы продолжить рассмотрение взглядов различных ученых, относящихся к полемизирующим друг с другом теорети- ческим направлениям и школам. Но и приведенных примеров доста- точно для того, чтобы сделать некоторые предварительные выводы. Они показывают, что, несмотря на широко распространенный скептицизм относительно существования законов в сфере между- народных отношений, объясняемый спецификой этой сферы социального взаимодействия, на имеющиеся разногласия в пони- мании их значения для объяснения и прогнозирования наблюдаемых здесь событий и процессов, на дискуссии, касающиеся форм, ха- рактера проявления и степени «устойчивости» закономерностей, между исследователями есть согласие в ряде аспектов, существенно важных, в контексте рассматриваемой проблемы. Во-первых, сфера международных отношений представляет собой своего рода сто- хастическую вселенную, картину причудливого переплетения много- образных событий и процессов, причины и следствия которых носят несимметричный характер, поэтому их описания и объяснения в духе детерминизма, предопределенности, безалътернативности, исключе- ния случайности неплодотворны.

Во-вторых, социологический подход, направленный на сравне- ние международных событий и процессов, на выявление между ними подобия и различий, на построение определенной типологии обна- руживает, что, при всей специфике происходящего в сфере междуна- родных отношений, в ней могут быть обнаружены и некоторые «повторяемости», например, с точки зрения видов взаимодействия, степени их интенсивности, характера возможных вариантов по- следствий и т.п.

104

Наконец, в-третьих, подобные «повторяемости», которые, могут быть названы закономерностями и которые, с учетом сказанного выше, могут иметь лишь достаточно относительный характер, не- посредственно в сфере международных отношении весьма немногочисленны. К их рассмотрению мы и переходим.