Пролог.

- Все, ради кого ты сражался всё это время, теперь мертвы, - безобразная обезьяноподобная морда твари исказилась ухмылкой, обнажив пасть наполненную множеством бритвенно-острых клыков. – И ты сам привёл их на верную смерть. Неужели тебе, наконец, надоело якшаться с этим слабовольным скотом, годным лишь утолять нашу жажду крови.

Тварь, в подтверждение своих слов, подняла с земли умирающего человека и разорвала ему горло. Демон стоял и наслаждался потоками крови, стекающими ему в пасть, текущими по телу и доспехам. Ростом он был в два раза выше любого человека и одним своим видом мог повергнуть в ужас целые армии. Кожа твари цвета старого ожога была вся покрыта маленькими чёрными волосками, волдырями и бородавками. Длинные мускулистые передние конечности больше напоминали лапы ящерицы, чем руки. Громадные четырёх палые ноги сгибались в колене в обратную сторону и имели когти размером с младенца. Кожистые крылья, сложенные за спиной, и шипастый хвост, беспрестанно извивающийся подобно змее, завершали арсенал смертоносного оружия подаренного твари природой. Помимо этого в правой лапе демон сжимал палаш, чуть короче его самого. Меч был словно высечен из камня иссечённого лавовыми прожилками, а каждое резкое перемещение заставляло его вспыхивать ярким красным пламенем.

Тварь закончила пировать и посмотрела своими змеиными глазами на человека стоящего перед ней. Точнее на полукровку….

Что бы ни говорили остальные расы, а людская кровь всегда, хоть и по неизвестным причинам, является доминирующей. Поэтому от нелюдя, который являлся одним из его предков, у него было мало. Первое что бросалось в глаза это хвост, покрытый глянцевой чёрной чешуёй и заканчивающийся острым наростом. Необычные заострённые уши были короче и располагались под более острым углом к голове. Более длинные ногти на руках и, словно вампирские, клыки завершали эти видимые отличительные признаки. В остальном же это был обычный юноша лет двадцати с хвостиком. Для своих двух метров росту он был необычно худощав, хоть и слабаком назвать его было трудно. Видимо, что бы дойти до такого состояния, ему пришлось помучить себя недоеданием в течении, как минимум, двух недель. Пшеничного цвета короткие волосы, не свойственные полукровкам, человеческие карие глаза и довольно симпатичное лицо, делали его довольно таки привлекательным среди противоположенного пола. Ну, если они не имели ничего против знакомства с не человеком.

Одет юноша был в потрёпанные кольчужные доспехи, какие обычно носят рядовые стражники или наёмники, но без символики. Левой рукой он сжимал длинный меч. Искусной работы резная рукоятка и белоснежное лезвие давали понять, что оружие было далеко не обычное.

- Они погибли, сжимая в руках оружие, полные решимости отдать свои жизни за их семью, за их дом, - юноша говорил быстро, сквозь зубы, еле удерживая кипящий в нём гнев. – И погибли они не зря…. Доказательство этого прямо перед тобой.

Он окинул взглядом окружающее пространство. Солнце было еще высоко и прекрасно освещало место схватки. Они находились на довольно большой поляне, окружённой лесом. Посередине стоял шагов десять в диаметре и с ребёнка высотой плацдарм, покрытый стёртыми знаками. Сама поляна была усыпана телами мёртвых или еще умирающих существ. Людей было немного, человек тридцать не более, а вот демонических тел можно было насчитать больше двух сотен и это только навскидку. По сути, в состоянии сражаться остались только полукровка и его полнокровный противник. Картина, не внушила юноше радости, но придала решимости.

Не проронив больше ни слова, полукровка перехватил меч двумя руками и рванул к демону. Тварь злобно осклабилась и, отбросив в сторону мертвеца, как тряпичную куклу и начала заносить своё оружие для удара. Юноша довольно прытко покрыл те двадцать шагов, что разделяли врагов и на отмаш рубанул по тому месту, где мгновение назад стоял демон. За момент до удара тварь распахнула свои огромные крылья и одним взмахом подняла себя в воздух. Вместе с этим демон начал резко опускать меч на голову парня. Но и у того был припрятан козырь в рукаве. Во время удара юноша перехватил меч левой рукой, а правая застыла по направлению к демону.

Было еще не зримое отличие полукровок от людей. В обычном мире, как в этом и во множестве других, магия была очень рассеяна, и поэтому любое колдовство требовало тщательной подготовки и долгих манипуляций по сбору частичек магии из окружающей среды. Полукровки же имели собственный внутренний магический канал с одним из пограничных миров до предела наполненных магией. В зависимости от происхождения они могли пользоваться демонической силой, святой мощью или магией равновесия. Такая магия была сильна, но недолговечна. Инородные магические частицы были неустойчивы и, не имея постоянной подпитки, быстро рассеивались.

Достигнув руки, меч демона отскочил от невидимого препятствия. При этом его понесло обратно вверх с той же силой, с которой он опускался, заставив тварь взлететь еще выше. Но удар не остался напрасным, невидимый магический купол, окружавший полукровку, раскололся на множество осколков, которые, упав на землю, быстро начали таять.

Демон теперь был вне зоны досягаемости меча паренька и тот, решив, что пора вытаскивать следующий козырь, выпустил из руки зеленоватого цвета магический снаряд. Тот с гудением, на огромной скорости понёсся к летающей твари, оставляя после себя блестящий серебристый шлейф. Чудище взмахнуло оружием отбив снаряд, словно отмахнувшись от назойливой мухи. Сгусток магии понёсся в направлении леса, превращая в щепки, встреченные им деревья, а затем взорвался, повалив порядочный участок и взметав ввысь целый фонтан из остатков деревьев, веток и земли. Залюбовавшись этим, демон чуть не пропустил следующий снаряд, вовремя отлетев в сторону. Юноша на земле не унимался, выпуская их, один за другим.

- Довольно не плохо для мальца, – усмехнулся демон, уворачиваясь от очередного снаряда. – Благодаря тебе и твоим дружкам я потерял своего конкламо. Вы его называли «призыватель». С твоими выдающимися способностями ты бы мог заменить мне его. Да что там заменить. Ты бы мог стать гораздо сильнее со временем даже поравняться со мной. Присоединяйся ко мне! Я не хочу закапывать такой прекрасный потенциал в могилу.

В ответ ему был лишь очередной снаряд, который тот снова отбил. Заряд ударился в каменный помост, который мгновенно вспыхнул зелёными рунами и пентаграммами, поглотив заряд. Юноша продолжал обстрел, ни на что не отвлекаясь. Демон же попросту развлекался, маневрируя между снарядами и постоянно хохоча. Звук был такой, будто целая группа человек громко высмаркивалась не переставая.

В какой- то момент демон подлетел достаточно близко и полукровка не преминул воспользоваться этим. Вместо очередного снаряда из руки парня вылетела сеть того же цвета. Пролетая метр за метром она растягивалась, становясь всё больше и больше, не оставляя демону простора для манёвра. Не успевая отлететь, тварь решила просто разрезать сеть, вертикально взмахнув мечом. Не тут то было. Сеть просто-напросто прилипла к мечу, а затем к телу и к крыльям чудища. Через мгновение она взорвалась, и демон камнем полетел к земле. Упав, он сотряс землю и поднял большое облако пыли.

Полукровка снова перехватил меч двумя руками и понёсся к месту, где рухнул поверженный противник, но вдруг резко остановился. «Пыль? Откуда здесь пыль?»: подумал он. И правда, вокруг была только влажная почва, покрытая утоптанной травой, пыли взяться было неоткуда. «Это ловушка»: заключил юноша, опустил меч и выпустил снаряд в сторону облака. Сгусток магии с гудением прорезал завесу пыли, открыв демона, который действительно стоял наготове, вместо того что бы оправляться от падения. Взмахом меча он отбил снаряд, а заодно разметал оставшуюся пыль.

- А с тобой опасно играться подолгу, малец, - проговорил демон и вновь обнажил клыки в безобразной улыбке. – Да и соображаешь ты не плохо для того кто потерял всё…. Но перед чем то новым всегда надо до конца разобраться со старым. Посмотри на них. Они были слабы и беспомощны, и поплатились за это жизнью, чтобы дать тебе шанс встать на истинный путь. Больше никто из них не упрекнёт тебя в твоём происхождении, никто не скажет тебе, что так поступать неправильно. Теперь ты можешь выбрать сам….

Снаряды в сторону твари больше не летели. Юноша застыл с вскинутой правой рукой. На лице его отразилось напряжение. Демон подумал, что задел парня за живое и решил продолжать.

- Теперь ты сам себе хозяин. Это не твоя война. Мы демоны не трогаем полукровок без необходимости. А такому, как ты наши ряды будут только рады, - демон раскинул руки-лапы явно сам, воодушевившись своей речью. – Ты только представь. Колоссальная сила. Безграничная власть. Представь как жалкие, замученные душонки будут жаться только от одного твоего имени. Ты бы мог стать главой наших последователей здесь, в этом мире, а после нашего ухода единовластным правителем. Бесконечное число тайн демонической силы откроются пред тобой. Разрушительная магия, призыв демонов себе во служение, а самое главное секрет вечной жизни. Подумай об этом. Зачем тебе мучиться ради этих не благодарных и глупых свиней, не время ли подумать о себе? Чего хочется именно тебе?

Демон закончил и выжидательно уставился на полукровку. От напряжения у юноши на лбу выступили капельки пота. «Неужели он так сильно привязался к этим отбросам, что ему так трудно принять решение»: подумал демон, и тут до него дошло, но было уже поздно. Парень уже давно принял решение и вместо того, чтобы слушать тварь, воспользовался ситуацией и начал накапливать огромное количество магии внутри себя. Из руки вырвался снаряд, а вслед за ним еще с десяток и еще и еще. Все они нестерпимо гудели от внутренней силы, а скорость их была раза в четыре больше обычной.

И весь этот град в мгновение добрался до демона. Глаза твари округлились. Чудище начало яростно размахивать мечом и лапой в попытке отразить этот поток. Но тут один снаряд пролетел сквозь оборону урода и ударил его грудь. Взрыв! От взрывной волны сдетонировали снаряды вокруг, вызвав целую реакцию. Тварь откинуло на землю, а оставшиеся снаряды повзрывались вокруг припорошив демона землёй. Но парень явно не рассчитал силы и, обессилив, рухнул на колени, жадно глотая воздух. Так прошло несколько тяжёлых минут.

- Значит таков твой ответ, - с нарастающей угрозой в голосе начала тварь, поднимаясь с земли.

Выглядел он потрёпанным. Левый глаз был подбит, нижняя губа рассечена, несколько клыков откололось, и сейчас он выплёвывал их на землю. Латный доспех твари покрыли вмятины, явно создавая демону дополнительные неудобства. Чудище распахнуло крылья и взмахнуло ими пару раз, стряхивая с себя остатки земли. Юноша, наконец, отдышался и тоже поднялся готовый к нападению.

- Мне всегда говорили, что у меня слишком много терпения малец. И я за это поплатился, но знай малец. Нет ничего страшнее, чем демон в гневе! Игры кончились!

Демон с громогласным рёвом взмахнул крыльями, но не взлетел, как ожидалось, а сделал огромный прыжок в сторону полукровки. Меч урода просвистел по широкой дуге, полностью объятый багровым ярким пламенем, и на приземлении ударил в то место где стоял полукровка. Но тот перекатом вперёд ушёл из под удара, оказавшись за спиной приземлившейся твари.

Демон начал бить хвостом, думая пришибить своего врага, но неожиданно издал рёв полный боли и ярости. На землю упали несколько шипов и кончик хвоста, отрубленные юношей. Монстр удивительно резко для своих размеров развернулся в прыжке в сторону обидчика. Удар невероятной силы вдребезги разбил, вновь возведённый защитный купол, и, почти не потеряв мощи, ударил по блокирующему мечу полукровки.

Такой удар выдержит не каждое здание, а уж о человеке и говорить нечего. Парня откинуло, словно тряпичную куклу, и он, пролетел шагов тридцать, а, упав, пробороздил по земле еще десять и остановился рядом с помостом. Меч упал немного в стороне.

- Пора кончать с этим, - демон, вновь ощутив своё превосходство, медленно поднял свободную лапу в сторону лежащего паренька.

С когтей твари слетела пламенная стрела и понеслась к жертве. Тем временем, чудом оправившись, юноша силился подняться. Он создал щит подобный использованному куполу и, шатаясь, подбежал к мечу. Стрела врезалась в защиту и, разбив её, расплескалась по земле. Оба врага уставились ненавидящим взглядом друг на друга. С когтей твари начали срываться сёстры первой стрелы.

От новой стрелы парень ушёл кувырком вперёд. Стрела угодила прямёхонько в помост. К горящим зелёным знакам прибавились красные, а там, где они пересекались, свет приобретал жёлтый оттенок. Следующую стрелу, летящую в него, полукровка отбил своим коронным магическим снарядом. При столкновении они взорвались, выбросив в воздух сноп огня и разноцветных искр. Уворачиваясь и, отражая стрелы разными способами, парень начал по дуге приближаться к демону со стороны подбитого глаза твари, силясь выйти из обзора врага. Тот уже достаточно сильно заплыл и очень мешал чудищу прицельно вести огонь по противнику.

Наконец, когда полукровка достиг дистанции десяти шагов, тварь взвилась в воздух навстречу врагу, решив достать паренька с воздуха. Но глаз всё же подвёл демона. Немного просчитавшись с ударом, он дал юноше шанс проскочить под ним, что тот и не преминул сделать. Полукровка взмахнул мечом и достал-таки чудище, разрезав тому перепонку левого крыла. Тварь грузно рухнула на землю, пробороздив мордой вперёд несколько метров.

Решив не рисковать, парень подумал добить тварь издали. Он поднял перед собой меч, сжатый двумя руками и что-то прошептал. Оружие начало вибрировать, по лезвию забегали маленькие электрические разряды, а через минуту из оружия вылетела небесно-голубая молния. Оставляя борозду на земле, она понеслась к демону. Тот наверняка думал застать врага врасплох, каким-нибудь коварным приёмом, но, почуяв опасность, резко поднялся с земли и развернулся лицом к приближавшемуся заряду. Низко пригнувшись, он извернул меч так, что вонзившаяся в него молния отразилась вверх, пролетев над головой твари.

Благодаря всем перемещениям, во время боя, помост оказался за спиной демона, и именно в него и угодил магический заряд, активировав последние руны, которые загорелись мягким голубым сиянием, а место слияния трёх цветов стало ослепительно белым. Но соперники не обратили на это всё, ровным счётом, никакого внимания.

- Святая магия? У полукровки? Ты не демон! – взревела тварь, увидев борозду, оставленную на клинке. Он задумался. – Твоя магия…. Ты полу-архонт! Поборник равновесия…. Теперь тебе не будет пощады.

Все эти слова демон выплёвывал наперебой с рыком, вырывавшимся из глотки, а глаза его горели жаждой крови. Так как летать он больше не мог, он тяжёлым шагом начал идти к своей жертве. Палаш он волочил по земле, оставляя огненную борозду, всё оружие горело пламенем под стать ярости хозяина.

- Долго же до тебя доходило тварь, - наконец заговорил парень и перехватил свой меч (теперь молнии вились вокруг него постоянно) острием к земле, а затем рванул в сторону твари. – Время расплачиваться по долгам демоническое отродье!

Демон рубанул сверху вниз, но полукровка оказался быстрее, он проскочил под клинком врага и ударил на отмаш слева направо, как в самый первый раз, целясь в незащищённые ноги твари. В этот раз демон закрылся, встав на правое колено он подставил левую руку. Меч ударился о латную пластину на предплечье, выбив сноп искр и со звоном отскочив. Демон отпустил свой палаш, который только мешал ему на такой короткой дистанции и попытался схватить противника.

Юноша пользуясь почти уже полной слепотой глаза прошмыгнул мимо чудища зайдя с левого фланга. Демон взмахнул крыльями силясь защититься. Но порванная перепонка дала о себе знать, и это только вызвало жгучую боль. Затем демон взвыл, а на землю упала добрая половина крыла. Тварь решила предпринять старый фокус. Схватив свой меч, демон резко развернулся, вставая с колен, и взмахнул им.

Ожидая чего-то такого, полукровка упал под, пролетающий на ним, меч. А затем, недолго думая, ткнул клинком в ногу демона, перерубив её в районе голени чуть ли не наполовину. Казалось, меч пожирал демоническую плоть. Демон взвыл и обеими руками-лапами ударил по тому месту, где лежал парень. Гнев полностью затуманил разум твари и та уже мало, что делала осознано. Юноша вновь перекатился в слепую зону демона, оказавшись между ней и помостом. Тварь начала крутиться на месте ища свою жертву и не обращая внимания на ногу. Когда чудище повернулось в сторону полукровки, тот вскочил и вонзил свой клинок под брюшную пластину, распоров врагу живот слева направо. Наружу полилась густая тёмная жидкость, и только доспехи мешали внутренностям вывалиться вслед за ней. Чудище рухнуло на колени, а полукровка уже занёс меч для решающего удара.

Но демон не дал свершиться задуманному, вложив остаток сил, он ударил парня правой рукой, отправив того в непродолжительный полёт. Парень грузно рухнул на помост и, прокатившись, попал в тот самый участок белого света. Вокруг поднялся нарастающий гул. Юноша отлежал свои несколько минут, а затем, наконец, пошевелился. И только собрался было встать, как помост под ним разверзся, и его утянуло внутрь.

Демон взревел от бессильной злобы, но рёв быстро прервался кровью, хлынувшей из пасти. Через десять минут агонии тварь затихла.

Глава 1.

Дождь лил как из ведра. Да что там ведро, воды упавшей с неба за минуту с лихвой хватило бы на озеро, а то и два. Лето едва началось, а дорога уже два дня подряд представляет из себя сплошной грязевой поток. Ветер, казалось, дул со всех сторон одновременно. В такую погоду не то, что люди, даже животные предпочитают не высовывать носа из своего жилища. В северных лесах Грозогорья всегда было так. Собственно, именно, поэтому эта земля так и называлась. В первый месяц лета с запада приходил грозовой фронт и, медленно перевалив через горный хребет, именуемый Громовой, отправлялся на север. Обильно полив всё от предгорья до побережья, он уносился ветром в Серебряное море, а дальше в океан Железных Штормов. Всё медленное шествие бури всегда длилось не больше недели. И так было каждый год с незапамятных времён. И любой, кто интересовался здешними местами, мог с лёгкостью узнать об этой особенности местности. Поэтому путники в такое время года были очень редким явлением. И вот как раз, одно из таких редких явлений двигалось по дороге, утопая по колено в грязи.

Это фигура, была с головы до ног закутана в плащ, ни цвет, ни материал, которого разобрать было невозможно за слоем налипшей грязи. Издали, силуэт, сгорбившегося под суровостью стихии и тяжестью рюкзака, путника уже давно больше напоминал какого-нибудь коричневого слизняка вытянувшегося за своей добычей, чем кого-то человекоподобного. Это был я.

Случилось всё так из-за ошибки одного хорошо знакомого мне недоумка, который не только туп, настолько, что не интересуется особенностями климата той местности, по которой путешествует, но и настолько горд и упрям, что бы отказаться от укрытия предложенного добрым фермером, только из-за того, что тот посмел посмеяться над ним. Каждый шаг давался с великим трудом, казалось только сила воли, всё еще держала меня на ногах. Насквозь мокрая одежда на пару с ледяным ветром делали своё чёрное дело: окоченевшие руки и ноги, выбивающие барабанную дробь зубы и не покидающее желание поскорее окончательно окоченеть и прекратить эти мучения.

Так я и шёл, укоряя себя под оглушающий шум ливня и бьющих, время от времени в горах, раскатов грома. Скользя на спусках и подъёмах, проваливаясь в лужи и запинаясь о, спрятанные грязью, камни я всё же достиг своей цели. Наступил вечер, когда взобравшись на очередной холм, я увидел поселение. Оно занимало соседнее возвышение и представляло собой, пять, среднего размера, каменных зданий и множество маленьких хижин, обнесённых каменной стеной в три человеческих роста высотой.

Вложив остатки своих сил, я доковылял до обитой железом, двери, находящейся справа от главных ворот. Не церемонясь, я несколько раз ударил в дверь ногой, обильно полив её грязью. Никто не открыл. Видимо парни были слишком заняты игрой в карты или ковырянием в носу, что бы снизойти до какого-то посетителя, для которого это ожидание может обернуться утоплением. Пришлось повторить эту процедуру трижды. Наконец в двери открылось маленькое окошечко, располагавшееся на уровне глаз. Из него ударил тусклый свет, но мне, пробывшему целый день в сумраке лесных крон и закрытого тучами неба, он показался ослепительным. Через мгновение свет загородило лицо привратника, наполовину заросшее бородой и иссечённое морщинами, словно засушенный чернослив. Жиденькие седые волосы выбивались из под шлема похожего на горшок. Он оглядел меня с ног до головы и обнажил свои редкие, прогнившие зубы в идиотской ухмылке.

- Покажи лицо! – не церемонясь, потребовал старик-стражник.

Над дверью не было даже небольшого козырька, и большие капли воды, каждая не меньше куриного яйца, всё также пытались, сквозь капюшон, продолбить в моей голове лишнее отверстие.

- Может, вы, сначала, впустите меня под вашу «гостеприимную» крышу? – сказал я, пытаясь быть вежливым и не излить на него всё своё раздражение. Правда, это у меня получилось плохо.

-Покажи лицо! – проигнорировав мою просьбу, повторил привратник.

Я начал было с ним спорить, но быстро понял, что только увеличу своё время пребывания в этом обширном водопаде, если не подкреплю свою просьбу материально. Но с деньгами расставаться мне не хотелось, и я решил подчиниться. Я немного приподнял капюшон, при этом чуть не захлебнулся ворвавшимся потоком брызг. Старик прищурился, силясь разглядеть моё лицо. Я заметил в его глазах хищный блеск злорадства, как у росомахи, загнавшей в угол своего обидчика. И тут я понял свою главную ошибку, я посмел спорить с ним на его территории, и пришло время расплачиваться.

- Не могу разглядеть. Снимай ка ты свой капюшон, парень, - последовала уже ожидаемая мной фраза.

Ага, как же, не может разглядеть…. Пф…. Чушь! Свет за его спиной, всё так же пробивался сквозь окошко, окружая этаким ореолом голову старика. Да и постоянно бьющие молнии со стороны гор прекрасно освещали всё вокруг.

Я выругался, затем еще раз поминая некоторых предков старого хрыча, и еще раз проклиная собственную тупость. Опомнившись, в надежде, что привратник ничего не услышал, я решил подчиниться. Жизнь давно научила меня усваивать её уроки с первого раза. Глубоко вздохнув, я рывком снял капюшон. Глаза сразу залила вода, а от ударов капель по моей беззащитной макушке меня даже, кажется, немного контузило. Когда я, наконец, смог рассмотреть дверь, окно было закрыто. У меня появилось очень нехорошее предчувствие, что старикан всё же услышал те нелестные выражения в адрес его семьи и предпочёл увидеть во мне какого-нибудь редкостного злодея, чтобы не пустить в город. Видок у меня и правда, был так себе, в основном из-за целого дня, проведённого под дождём, но он скорее вызывал жалость.

Но через мгновение все мои домыслы оказались разбиты в прах звуком открывающихся замков и затворов. И наступило второе пришествие луча света мне в глаза, ослепив еще больше, чем в прошлый раз. Дверь отворилась и я, наконец, оказался под крышей, спрятавшись от дождя. Меня так и подмывало развернуться и высказать, а так же показать жестами, дождю всё, что я о нём думаю. Но привратник разом решил мои колебания, захлопнув за мною дверь.

Я оглядел помещение. Это был небольшой коридор, скорее даже широкая прихожая. В ближайшем конце, справа, располагался стол заваленный книгами учёта, перьями и другими приспособлениями для письма. В стене напротив входа, с которого я зашёл было три двери. За ближайшей слышался смех и громкий говор, видимо это была караульная, или бараки, или кто их там разберёт, что еще. Две другие двери были загадкой, ту, что имела под собой свежий слой грязи, я заподозрил как выход. В противоположенной столу стене была еще одна дверь, очевидно для быстрого доступа к предвратному пространству.

- Выход там, - привратник указал на среднюю дверь, ту, что заподозрил я. – Напротив есть таверна. Если же деньги жалко, можешь попроситься переночевать в монастыре. Нам здесь не очень, то охота собирать окоченевших жмуриков по утрам.

- Может если бы вы проявляли больше сочувствия к людям в подобных положениях, у них не проявлялось бы суицидальных наклонностей, вроде ночёвки под открытым небом в такой ливень, и тому подобное, - в этот раз я не скрыл ни сарказма, ни раздражения.

Но старикан и тут утёр мне нос. Он просто-напросто пропустил мимо ушей всё мной сказанное, сел за стол и задремал, как ни в чём не бывало. Я, было, вскипел, но быстро взял себя в руки. Никому не будет лучше, если я поссорюсь со стражей. Не сказал бы, что всё это произвело на меня положительное впечатление. И я с предчувствием, что это еще не конец, натянул капюшон и с усилием заставил шагнуть себя под дождь.

Вброд перейдя улицу, я наткнулся на длинное трёх этажное здание. Вообще не часто встретишь гостиницу, сложенную из камня. А тут еще и окна имелись, со своей стороны я насчитал в сумме дюжину на втором и третьем этажах. И все были плотно закрыты ставнями. Вход располагался с другой стороны, и мне пришлось обходить полдома, силясь не упасть в канаву, что образовалась под напором водопада льющегося с покатой крыши. Взобравшись по не высокой лесенке и чудом не навернувшись, я ввалился внутрь вместе с потоком грязи и шумом бури за спиной. Всё население зала, в котором я очутился, замолкло, уставившись на меня, словно, приняли за лесного духа или болотного тролля, пришедшего вершить правосудие над смертными. Я был бы не прочь подыграть им, но запас моих сил давно уже был ниже нулевой отметки, да и для полноты картины «беда приходит к нам в дом» не хватало плачущего ребёнка и воющих собак. Поэтому я просто направился к стойке, оставляя за собой этакую дорожку, из стекавшей с сапог и плаща грязи, на каменном полу.

За стойкой, вполне приличной, стоял коротышка, ровесник привратника. Пламя огромного каменного камина отражалось в обширной плеши среди седеющих каштановых волос, плавно переходящих в растительность на лице, смахивающую больше на мочалку чем на бороду. Его кустистые брови хмурились всё больше по мере того, как я приближался к нему, а след, тянувшийся за мной, удлинялся. Когда же я, наконец, дошёл до стойки и сел на один из свободных табуретов перед ней, лицо бармена исказилось так, будто он жевал кислующий лимон. Но мне было откровенно чхать на все его треволнения, да и зал начал потихоньку возвращаться к жизни.

-С кем тут можно поговорить на счёт комнаты? – голосом уставшего портового грузчика спросил я.

Бармен ответил не сразу. Видимо, обдумывал самому на меня накричать или предоставить это удовольствие хозяину, а самому поберечь силы для уборки. Наконец решившись, но, всё еще тщательно наслаждаясь лимоном, бармен указал в сторону столика у самого камина. Там сидела компания стариков. Неужели всему коренному населению не меньше ста лет подумал я. Компания молча посасывала что-то из больших каменных кружек и внимательно изучала меня. Половина из них, судя по всему, тоже состояла в клубе любителей кисленького. Могу поспорить, у них в кружках был коктейль из лимонного сока напополам с огуречным рассолом.

Я заказал чего покрепче, что бы хоть немного согреться изнутри, бармен, сославшись, на то, что это всё-таки монастырские угодья, предложил мне выбрать между пивом и вином. Недолго думая я взял пиво и, бросив несколько медяков на стойку, с кружкой в руке направился к указанному столику. Сидящие за ним, уже потеряли ко мне интерес и начали о чём-то спорить, но, заметив направление в котором я иду, разом замолкли. Их глаза бегали, то на меня, то на старика во главе стола. Подумав, что это он хозяин сего заведения, я остановился возле стола напротив него и жестом спросил можно ли мне подсесть. Теперь вблизи я мог его разглядеть, выше всех остальных сидящих чуть ли не на голову, он создавал впечатление очень здорового человека, для своего возраста. Сразу стало ясно, на чьих плечах держится хозяйство гостиницы. Короткие седые волосы и отсутствие бороды (остальным приходилось затыкать её за пояс, чтобы не спотыкаться во время ходьбы), наводили на мысль, что он не из здешних краёв, да и кожа у него была смуглее чему у остальных. А еще, всю левую половину его лица пересекал здоровенный шрам, жуткого, багрового цвета, память о Великой Войне, как не трудно было догадаться. Видимо именно она занесла его в эти края….

- Это вы хозяин этого замечательного заведения? – спросил я. После нескольких глотков я немного пришёл в себя и смог изобразить вежливый тон.

Моя лесть на него не подействовала. В ответ он окинул меня мрачным взглядом, за которым последовал не менее мрачный кивок. Вроде не из местных, а такой же не разговорчивый. У них тут что, эпидемия какая ходит, что все и рта боятся раскрыть?

- Я бы хотел снять у вас комнату на неделю, а то и две. Желательно с камином и без соседей. – Я достал из под плаща кошель и картинно встряхнул его.

- Таких комнат сейчас нет, - с напускным спокойствием проговорил старик. У него был сиплый и такой тихий голос, что я его еле разобрал в шуме потрескивающего очага.

Хоть он и старался выглядеть непринуждённо, но каждый раз звон монет притягивал его взгляд к кошельку. Видимо я правильно решил сыграть на его жадности. Старик молчал, а это значило, что вариант есть, но оглашать его до того как я начну называть цены он не собирался. Я же решил зайти с другого конца.

- Вы же вместе со своей семьёй наверняка занимаете одну из таких комнат, - я сопроводил своё предположение очередным броском, повыше других, что бы звон монет зазвучал отчётливее. – Как на счёт того, чтобы за умеренную плату освободить её на одну ночь, дабы я смог отсохнуть, а так же в тишине и спокойствие привести себя в порядок? А завтра я перееду в свободную комнату и больше вас не потревожу.

Старик молчал, явно выжидая пока я назову цену, но он был уже у меня в руках оставался всего один шаг. Я, как бы случайно, уронил кошель на стол. Старику открылся блеск содержимого, я испугался, как бы его не хватил удар от увиденного. Но он не разочаровал моих ожиданий и, придя в себя, назвал цену. Я уменьшил втрое. После пяти минут спора, когда мы уже сходились на, более менее, не грабительской цене я начал убирать кошель обратно и старик, пойманный в сеть собственной жадности, сбросил еще немного. Я решил больше не мучить его, да и сам уже был ни в одном глазу, усталость и пиво давали о себе знать. Я отсчитал ему три золотых, два за постой на неделю и один за аренду его семейного гнёздышка на одну ночь. В большом городе на эти деньги можно было прожить не одну неделю в полном достатке, но учитывая моё состояние, положение в гостинице, а так же мои планы, я мог себе это позволить.

Вообще, в обычной ситуации я не стал бы выставлять напоказ мои финансовые способности, но тут всё было несколько иначе. Во-первых, в зале помимо собутыльников хозяина было мало местных, все места были заняты съехавшимися сюда такими же искателями приключений, как и я, правда, цели у нас были немного разные. И на меня они не обращали никакого внимания, да мои жесты заметить в большинстве своём не могли, так как я сидел спиной к ним. Во-вторых, хозяйская комната обычно закрывается на задвижку или что-то в этом роде. А после ночи там я там я собирался перейти на ночной режим активности, дабы днём отсыпаться без помех. В третьих, деньги свои я хранил совершенно в другом месте, а тот кошель, что был явлен миру, только сверху наполнен серебром и золотом, большую часть составляла медь.

Хозяин отправился освобождать комнату, а я, вернувшись к стойке, заказал еды и горячего чая. Проглотив похлёбку, кою здесь именовали щами и, запив всё непривычным чаем, я немного вернулся к жизни. Почти избавившись от скверного настроения, я проследовал за хозяином в, снятые мной, апартаменты.

Вопреки моим ожиданиям, комната оказалась одним из помещений обширного винного погреба. А я-то всегда думал, что владельцы таких заведений живут как можно ближе к общему залу. На пути к ней мы проходили полки, частично заполненные бутылками. Хозяин искоса посмотрел на меня, мол «только попробуй взять хоть одну, оторву вместе с руками». В ответ я сделал вид, что не замечаю ни его взгляда, ни эти самые полки, хотя сам сделал себе пометку, что в отместку за его грабительские цены можно продегустировать несколько бутылок пока все спят.

Хозяин остановился у одной из немногих дверей. Все они были копиями тех, что стояли в закоулке караульщика, что еще раз подтвердило моё подозрение – это здание строилось совсем для других целей. Судя по всему, тридцать лет назад это здание возвели как офицерский штаб, но после окончания войны войска отсюда увели, а здание продали за гроши в частное пользование. Да уж, не самое удачное вложение денег – сделать здесь гостиницу. За год через это место проходит от силы людей сто и то большинство, наверняка, предпочитает бесплатно делить кельи монастыря с местными монахами. Теперешнее наводнение клиентами продлится не так уж долго.

Хозяин прокашлялся, привлекая моё внимание, затем указал на одну из дверей напротив.

- Если что будет нужно, постучи туда, но это только после полуночи, - он старался говорить, как можно громче и отчётливее, что ему давалось с трудом. – А так я пока буду в зале. Эрл работает до утра, так что если пересохнет в горле….

- Думаю, что для меня сейчас нет ничего желаннее, чем смыть с себя усталость и эту грязь, а затем завалиться спать, - я сопроводил свои слова громким зевком.

- Хм. Ну да, - многозначительно прокомментировал старик, а затем указал на дверь у дальнего конца залы. – Моются у нас там. Воды я сейчас принесу, а ты пока располагайся, - и он, наконец, отворил дверь, у которой мы уже вот как пять минут топтались.

Просторная комната освещалась слабым огнём камина, копии своего собрата, что повыше этажом. Обстановка была довольно приличная: большая широкая кровать, несколько тумбочек, комод, имелся даже стол со стульями. По-видимому, все мелкие безделушки были в скором порядке убраны от греха подальше, дабы я не соблазнялся. По комнате, прибираясь, всё еще мельтешила старушка, то ли супруга, то ли прислуга. На голове её был повязан платок, так что лица я разглядеть не смог, остальная одежда была хоть и не нова, но очень опрятна, как и у старика. Можно было только удивляться тому, как она с такой бочкообразной фигурой, да при маленьком росте умудряется так нагибаться. Заметив нас, она быстро доделала свои дела и поспешно вышла, опустив взгляд в пол. Старик, недолго думая, ушёл за ней, оставив меня один на один с моей усталостью. Но поддаваться её было еще рано.

Я стянул с плеч рюкзак и кинул рядом с камином, на земляном полу тут же образовалась лужа. Вытащив относительно чистые вещи, я развесил оставшиеся сушиться, почти полностью закрыв камин, из-за чего сумрак комнаты сгустился еще больше. А затем, взяв всё ценное и сменную одежду, отправился в указанную ранее стариком дверь умывальни. Возле двери я заметил, выходившего из за угла, хозяина. Он нёс по ведру с водой в каждой руке.

- У вас там собственный колодец? – сразу же поинтересовался я, смекнув что выходить на улицу за водой будет не очень приятная процедура. Легче и быстрее будет выставить вёдра на крыльцо и подождать пока они заполнятся.

Старик утвердительно кивнул и прошёл в дверь, я не преминул последовать за ним. Мы оказались в маленькой комнатке, освещаемой светом весящей на стене масленой лампы. Посреди помещения возвышался деревянный настил, а вдоль стен было установлено подобие деревянных скамеек. У противоположенной входу стены стояло, к моему удивлению, зеркало. На одной из скамеек уже стояли четыре ведра с водой, а так же там лежали мочалка, мыло и даже полотенце.

Старик поставил вёдра к остальным, посмотрел на меня оценивающим взглядом, будто определял, умею ли я этим всем пользоваться или нет, а затем направился к выходу. Я бросил ему в след слова благодарности, он что-то хрюкнул в ответ и затворил за собой дверь.

Я быстренько скинул всё с себя и приступил к долгожданному действу. И только когда я наклонил первое ведро над своей головой, до меня дошло – вода из колодца должна быть чуть теплее кусочка льда. А затем на меня обрушился ледяной поток, от которого у меня сердце зашло. Когда же я очухался, то перво-наперво раскрыл тему происхождения старика и его грязных выходок. Затем, не имея лучшего варианта, принялся отдраивать себя, так, будто не под дождём был, а в целый день в канаве провалялся.

Закончив, снова стуча зубами от холода, оставшейся водой я выстирал одежду, что была на мне уже несколько дней, и отмыл плащ. Под слоем грязи оказалась первоклассная чёрная кожа, лоснящаяся в свете лампы. Этот плащ я добыл в начале своей карьеры как искателя – охотника за сокровищами. Он обладал некоторыми магическими свойствами, одним из которых была сверхпрочность плаща. Специалист, которому я его показывал, говорил что-то о шкуре то ли василиска, то ли дракона помноженные на древне-эльфийские чары. Единственное что огорчало, плащ не имел ни одного кармана, верно, принадлежал какому-нибудь магу дэльфу, которому они были без надобности.

К слову дэльфами называли древних эльфов или пра-эльфов или изначальных, кому как удобнее. Но из-за небольшой, такой, эпидемии, случившейся лет семьсот назад, большая их часть погибла. Тот, кто выжил, получил очень странную приспосабливаемость, из- за которой за два-три поколения эльфы, живущие в разных условиях окружающей среды, и с разным образом жизни, стали неимоверно отличаться друг от друга. В конце видимо иммунитет взял своё, и всё прекратилось, а мы теперь имели несколько сотен разновидностей одной расы.

Когда совсем было покончено, я натянул подготовленную чистую, но влажную одежду, копию той, что была на мне до этого. Обычная серая рубашка, кожаные свободные куртка и брюки с множеством карманов, и в тон плащу. Закончив одеваться, я подошёл к зеркалу. Как бы это ни было обидно, но мою внешность можно было бы описать одним выражением «чуть выше среднего». Немного выше среднего роста, чуть более худощав большинства, немного симпатичнее остальных. Обычно растрёпанные почти чёрные волосы сейчас были не привычно прямы, пришлось откинуть уже изрядно отросшую чёлку на правый бок, дабы было удобно взирать на мир своими тёмно-зелёными глазами. А так ни тебе, ни носа с горбинкой, ни чувственных губ, от чего так млеют молодые богатые барышни, засиживаясь допоздна с очередным романом, но в целом вроде ничего.

Приведя себя в порядок, я вернулся к своим вещам и принялся распихивать свой арсенал, с которым я почти никогда не расставался. Кинжалы и ножи, метательные и боевые, несколько пузырьков, светящихся мягким оранжевым светом, набор отмычек и еще несколько мелочей. Закончив, я перекинул через плечо, так как смысла одевать их пока не было, пояс с прикреплёнными к нему ножнами длинного меча и чуть менее короткой сабли, а так же ремень с прикреплённым к нему набором красивых метательных кинжалов.

Придя в комнату, я уселся у камина, дабы отогреться. Подкинув дров, я уставился в огонь. Тепло и уют, а так же усталость сделали своё дело – я уснул.