Повесть о Савве Грудцыне

"Повесть о Савве Грудцыне" представляет собой длинную и сложную историю о молодом купеческом сыне Савве Грудцыне, ради мирских соблазнов, ради любви к женщине также отступившем от родительских заветов и продавшем душу дьяволу.

Идейно-художественная функция образа беса в повести близка функции Горя в "Повести о Горе и Злочастии". Он выступает воплощением судьбы героя и внутренней смятенности его молодой и порывистой души. При этом образ "названого брата", который принимает в повести бес, близок народной сказке.

Показывая участие Саввы в борьбе русских войск за Смоленск, автор повести героизирует его образ. Победа Саввы над вражескими богатырями изображается в героическом былинном стиле. Как отмечает М.О.Скрипиль, в этих эпизодах Савва сближается с образами русских богатырей, а его победа в поединках с вражескими "исполинами" поднимается до значения национального подвига.

Характерно, что на службу к царю Савва поступает по совету своего "названого брата" - беса.

Если в эпизодах, изображающих юность героя, на первый план выдвинута любовная интрига и раскрывается пылкая, увлекающаяся натура неопытного юноши, то в эпизодах, повествующих о зрелых годах Саввы, на первый план выступают героические черты его характера: мужество, отвага, бесстрашие. В этой части повести автор удачно сочетает приемы народной эпической поэзии со стилистическими приемами воинских повестей.

Образ Саввы, как и образ Молодца в "Повести о Горе и Злочастии", обобщает черты молодого поколения, стремящегося сбросить гнет вековых традиций, жить в полной мере своих удалых молодецких сил.

Образ беса дает возможность автору повести объяснить причины необыкновенных удач и поражений героя в жизни, а также показать мятущуюся душу молодого человека с его жаждой бурной и мятежной жизни, стремлением сделаться знатным.

        

В стиле повести сочетаются традиционные книжные приемы и отдельные мотивы устной народной поэзии. Новаторство повести состоит в ее попытке изобразить обыкновенный человеческий характер в обыденной бытовой обстановке, раскрыть сложность и противоречивость характера.

ПОВЕСТЬ О ШЕМЯКИНОМ СУДЕ — произведение демократической литературы XVII в., представляющее собой русскую сатирическую переработку сказочного сюжета о мудрых решениях Повесть о Шемякином суде. Рукопись XVIII в. праведного судьи, широко распространенного как в фольклорных записях, так и в литературных переработках.

В первой части П. рассказывается о том, как главный герой совершает три преступления (отрывает хвост у лошади, принадлежавшей его богатому брату; упав с полатей, зашибает насмерть сына попа; бросившись с моста, убивает старика, которого сын вез в баню). Во второй части описано, как бедняк показывает неправедному судье Шемяке завернутый в платок камень, который судья принимает за посул — мешок с деньгами, за что и приговаривает богатому брату отдать лошадь бедняку, пока у нее не отрастет новый хвост, попу наказывает отдать попадью до тех пор, пока бедняк не “добудет ребенка”, а сыну убитого старика предлагает также броситься с моста на убийцу. Истцы предпочитают откупиться, чтобы не исполнять решений судьи. Шемяка же, узнав, что бедняк показывал ему камень, возблагодарил Бога: “яко бы я не по нем судил, а он бы меня ушип”.

Мотив обмана камнем на суде, используемый русским автором для создания сатирического произведения на основе сказочного сюжета, бытует в мировом фольклоре, органично включаясь в сказки, различные по сюжету. В XVI в. польским писателем Николаем Реем из Нагловиц была сделана литературная обработка мотива.

П. встречается как в прозаических, так и в стихотворных вариантах. Старший из известных списков прозаического текста относится к концу XVII в. В XVIII в. прозаический текст был переложен неравносложным силлабическим стихом; существуют также переложения произведения тоническим стихом и шестистопным ямбом.

Также – «Домострой», «История о Казанском царстве – о присоединении Казанского царства», «Четьи Минеи» - 16 век – эти книги очень почитали москвичи.

№11. Быт и нравы москвичей в 10-17 века.

БЫТ XIV — ХV ВВ.

Быт. Москва часто страдала от пожаров, войн, междоусобиц. Поэтому не сохранились избы, хозяйственные постройки той эпохи. Имеются лишь их изображения на миниатюрах летописей да археологические остатки.

Изба русского человека добатыевой поры — деревянная, с такими же полами, с двускатной крышей, тесовой или соломенной. Глинобитная печь (у богатых—из кирпича), стоявшая в избе, топилась по-черному. Под полом вырывали яму для хранения продуктов. Окна делались под потолком — через них выходил печной дым; закрывались они заволоками (заслонками) из дерева (волоковые окна).

Бедные селяне и горожане делали избу-полуземлянку: вырывали в земле выемку, над ней ставили каркас из дерева, который обмазывали глиной. По сделанным в грунте ступеням спускались вниз, перед входом стояло крыльцо. Печь, глиняная, куполообразная по форме, стояла в углу; топилась она по-черному.

Деревянная “срубная” изба, стоявшая на земле, имела нередко подклеть — нижнее помещение для скота, имущества. Хозяева более или менее состоятельные жили наверху — в горнице (на горе, вверху). Еще более богатые имели клети с подклетями— летние помещения, неотапливаемые; в них жили летом, хранили вещи. Горницу, имевшую не волоковые, а “красные” окна, пропускавшие больше дневного света, звали светлицей. Они имелись у богатых хозяев — обычно для женщин, которые занимались здесь шитьем, вышиваниями. Наконец, в очень богатом доме имелся третий ярус — терем. В верхние ярусы вела наружная лестница. Перед входом в жилые помещения предусматривались сени.

В домах стояли деревянные столы, скамьи; вдоль стен — лавки; у князей, бояр, в монастырях — еще и табуретки, украшенные резьбой, живописью, с подушками и валиками; под ноги ставили маленькие скамеечки.

Избы бедняков по вечерам освещали деревянными лучинами. Их вставляли в печную щель. У богатых для лучин имелась металлические светцы. Употребляли и сальные свечи—в деревянных или металлических подсвечниках, стоявших на столе.

Посуду делали из дерева и глины. Варили в железных и медных котлах. Но металлическая посуда имелась прежде всего у бояр

и князей. Помимо медной и железной посуды употреблялась оловянная, серебряная и золотая.

Еду составляли прежде всего блюда из ржи, пшеницы, ячменя. Ржаной хлеб ели простые люди, пшеничный — богатые. Зерно чаще всего мололи ручным способом — дробили его в больших деревянных ступах (из целого ствола), потом растирали на ручных жерновах; наконец, просеивали через решето. Тесто замешивали на теплой воде (“укроп”), пекли на закваске (“квас”). Обычные хлебы звали “ковригами”, получше — “пирогами”; хлеб круглой формы—“калачом”. Из пшена (проса) варили кашу, ели, приправляя ее медом; из овсяной и гороховой муки — кисели.

Из овощей употребляли капусту, в свежем и квашеном виде, и морковь, репу и редьку, свеклу и огурцы, лук и чеснок, тыкву и др. Мясо — говядина, свинина, баранина, реже птица — на столе бедного человека появлялось нечасто; гораздо доступней была рыба. Из молочных продуктов употребляли масло, молоко, творог (называли его и сыром).

Еду приправляли солью, растительным маслом, которое делали дома (с помощью деревянного жома), укропом, перцем и др. Соль была дорога, ею нередко спекулировали купцы, даже князья.

Дома изготовляли хлебный квас, пиво, мед (разбавляя его водой, подвергали брожению). Ели яблоки и груши, вишни и сливы, смородину и лесные орехи.

Богатые люди ценили хороших специалистов-поваров за их “хитрость” — умение приготовить “сладкие сняди”, устроить “многоразличные трапезы”, продолжавшиеся долгое время, по нескольку часов. На них пили домашние меды, пиво, “заморские” вина.

Подобные пиры устраивали не только знатные, но и простые люди — по церковным праздникам, в связи с древними обрядами. Например, в четверг на страстной неделе (перед Пасхой) устраивали трапезу в память по умершим. Топили баню, в ней вешали полотенца и ставили кушанья. Души умерших (“навьи”) могли помыться и покушать. Потом ели присутствовавшие, поминали тех, кто ушел в лучший мир.

На Пасху, Петров день, Николин день, храмовые праздники делали складчину — мирской пир. Для него заранее всем миром варили мед и пиво, готовили всякую снедь. В подобной братчине (общем пире) участвовали все жители села, деревни, улицы;

в летнее время — под открытым небом, около церкви; зимой — в доме у священника или в мирском помещении.

На пиршественные столы ставились большие деревянные ковши с пивом и медом; по краям висели маленькие ковшики, которыми и черпали напитки. На пирах заводили пение и пляски под музыку. Подобные “бесовские игрища” нередко осуждались священниками в их проповедях и поучениях. Так, “Слово о богаче и Лазаре” сообщает о “веселии многом” на пиру у богатого человека,

с гуслями и свирелями, песнями и плясанием, которые устроили “смехотворны” и “празднословны”. Частыми гостями на тех праздниках были скоморохи — лицедеи.

Игумен псковского Елеазарова монастыря Памфил писал в 1501 г. об “игрищах”:

“Егда бо приходит Велий (Великий.—В. Б.) праздник, день Рождества Предтечева (Рождества Иоанна Предтечи.—В. Б.), и тогда, во святую ту нощь, мало не весь город взмятется и взбесится... Стучат бубны и глас сопелии и гудут струны; женам же и девам плескание (взмахивание руками.—В. Б.) и плясание;

и поют всескверные песни”.

Народные праздники, носившие нередко языческий характер, имели место и в эти столетия, и до них, и после них; подобные бурные “игрища” были устойчивым явлением, сохранили дохристианские черты и дожили до XX столетия.

В христианской вере мирян, особенно “простецов”, наряду с христианскими догмами присутствовали остатки языческих верований, обрядов, народных бытовых традиций. Священников возмущали не только “игрища бесовские” по праздникам, но и поведение верующих в церкви — многие из них стоят в шапках, платье у них не подпоясано, разговаривают во время службы, парни перемигиваются с девами. Безуспешным было и осуждение церковью “конских ристаний” и “охоты” (с птицами, собаками) знати.

В семье и общественных делах женщины пользовались уважением. Они владеют имуществом, выступают в защиту своих интересов на судебных заседаниях, участвуют вместе с мужчинами в празднествах. Дети должны, как говорят княжеские завещания, почитать мать, как и отца. После кончины мужа вдове необязательно постригаться в монахини, что в более поздние времена становится правилом.

Княгини принимали послов, беседовали с ними, улаживали споры между князьями. Женщины из простонародья участвовали в полевых работах, ремесленных и торговых делах.

быт Московского царства XVI – XVII в.в.

Местные традиции постепенно уходят в прошлое, уступая место общерусским традициям.

Быт. Обширное строительство храмов и монастырей, дворцов и теремов вызывало стремление к их украшению изделиями прикладного искусства. Мастера того времени делали изумительные по красоте, тонкости оклады для книг и икон со сканью (филигранью), басменным тиснением. С конца XV в. начинается расцвет искусства эмали, забытого во времена ордынского ига.

В церковном обиходе часто использовали изделия с художественным шитьем - подвесные пелены и надгробные покровы, плащаницы. Делали их обычно из шелка, золота и серебра, в "живописном стиле" (сочетание разноцветных тонов, темных и светлых, яркость и красочность).

В книжных миниатюрах изображались сюжеты из Ветхого и Нового заветов, житий святых, события русской истории.

Ксения Годунова, дочь царя Бориса, искусно вышивала по испанскому и венецианскому бархату.

Знатные люди жили в хоромах, обычно двухэтажных, с разными пристройками, жилыми и хозяйственными, для себя, дворни, скота и птицы. Дома в основном - деревянные, но встречались и каменные.

Вельможи уже тогда начинали, на западный манер, коротко стричь волосы, брить или выщипывать усы и бороду.

Кушанья были обильны и разнообразны. Употреблялись пряности для приправ: перец и шафран, корица и гвоздика. Знакомы были с лимонами, изюмом, миндалем, рисом и сахаром.

Развлекались знатные люди на пирах со скоморохами, игрой на народных инструментах, плясками. Как церковь ни преследовала "игрища бесовские", вывести их было трудно. Увлекались медвежьей травлей, "конскими ристаниями", псовой и соколиной охотой. Дома играли в кости и карты, шашки и шахматы.Народные песни и церковная музыка удовлетворяли еще одну сторону духовных потребностей. В XVI в. из Новгорода в Москву и другие области России пришли многоголосные церковные песнопения. Любили русские люди и колокольный звон. В быт знати из-за рубежа проникают новые инструменты (органы, клавесины, клавикорды), западноевропейская музыка.

Более скромно жили рядовые дворяне. Основная же масса населения-крестьяне-обитала в деревянных избах, крытых соломой или дранью; имелись клети для имущества, хлевы для скота, сараи. Избы топили по-черному, освещали лучинами. Зимой в них помещали мелкую скотину и птицу.

Из зерна и муки готовили хлеб и пироги, кисели, пиво и квас;

ели капусту, свежую и квашеную, морковь и огурцы, свеклу и хрен, редьку и репу. Мясо было на столе в основном по праздникам. Много кушали рыбы, речной и озерной.

Народные гулянья с песнями, плясками, скоморошьими представлениями давали трудовому люду возможность отдохнуть от работы. Народные исполнители - певцы, как и все скоморохи, были профессионалами. От них крестьяне и горожане слышали песни исторические и лирические, сатирические и обрядовые. Пение сопровождалось аккомпанементом на инструментах: духовых - дудках и рожках, сопелях и свирелях, волынках, трубах и сурнах;

струнных - гуслях, гудках, балалайках; ударных - бубнах и бряцалах.

Элементы театра, драмы содержали святочные игры, проводы масленицы, зимы и лета. Их участники надевали маски, устраивали переряживание, мимические представления, драматические действа, инсценировали загадки. В хороводных песнях, на свадьбах разыгрывались своего рода спектакли с большим числом действующих лиц, определенными ролями, строгим ритуалом (сватовство, рукобитье, девишник, свадьба, хлебины и др.).

Скоморохи собирались в труппы, иногда очень большие, до 60-100 человек. Устраивались и цирковые представления с медведем, козой и другими животными.

XVII столетие можно назвать началом нового периода в истории русской культуры. Для него характерно начало осознания всем обществом и отдельной личностью своей важной роли в судьбах страны. Как и во многом другом, большую роль в этом сыграли события Смутного времени, войны и продвижение в бескрайние просторы Сибири. Эти эпохальные события, исключительно важные для судеб государства и народа, втянули в свой водоворот огромные массы людей и показали их мощь, вдохнули в них новые представления о "силе земли", "земского начала".

Быт. Самый устойчивый компонент жизни людей - быт, и тот испытал в XVII в. изменения. В наименьшей степени у крестьян: по-прежнему большинство их жило в "черных", или "курных", избах без трубы, и потому дым из топившейся печи выходил через отверстие в крыше; в окнах - бычий пузырь вместо слюды или стекла; вечером свет давала лучина, вставленная в светец. Вместе с людьми зимой в избе находились телята, овцы и куры. На деревянных лавках у стен и сидели и спали. Ели деревянными ложками из мисок, блюд, тарелей, пили - из стаканов, ковшей,

братин. Посуда тоже в основном была деревянной.

Ели крестьяне хлеб, в основном - черный, и горох, толокно и гречневую кашу, капусту и морковь, свеклу и огурцы, репу и редьку, лук и чеснок. По праздникам к столу подавали мясо. Рыбу употребляли свежей и соленой. Пили квас и пиво, которые готовили дома.

Важную роль в повседневном быту играли обряды: песни и причитания, ряженье и гаданье; в ночь на Ивана Купалу- вязанье венков и прыганье через костер. Любили деревенские жители глядеть на пляски и слушать песни, представления и прибаутки скоморохов, Петрушку - кукольный театр на открытом воздухе, в котором часто присутствовали политические мотивы.

Одежду крестьяне шили из домотканого холста, который красили в разные цвета, покрывали вышивками из цветных ниток; из сермяжного сукна. Летом носили лапти, зимой - валенки.

Посадские люди жили тоже в основном в деревянных избах; у зажиточных они - просторней, при них всякие служебные постройки: погреба, амбары, "сушила", конюшни. Появились и каменные палаты под железо. В доме - те же столы, лавки вдоль стен. Но есть шкафы, а также кресла, стулья, зеркала на западноевропейский манер. Для платья и других вещей заводили сундуки, ларцы, коробья.

Хозяйство в домах простых людей вели очень расчетливо, все в семье неукоснительно подчинялись хозяину, соблюдали церковные обряды, вели себя благочестиво. Так, во всяком случае, велел жить "Домострой", и его правила соблюдали, не без исключения, конечно, о чем и повествует сатирическая литература.

Бояре имели большие каменные дома со многими комнатами и высокими потолками. Снаружи их украшали резные крылечки, карнизы, наличники; высокую крышу покрывали медными золочеными листами. Стены внутри украшали росписи ("личины") и ковры, зеркала и гравюры. С потолка свешивались люстры.

В комнатах стояла красивая заграничная мебель: кровати с балдахинами и стулья, обитые золоченой кожей; в поставцах - дорогая посуда. Выставлялось, на удивление гостям, оружие - огнестрельное и холодное. Еду подавали самую разнообразную, из мяса, рыбы, птицы, ее сдабривали пряностями, солеными лимонами, которые привозили из Голландии. Лимоны были большой роскошью, доступной богатым и знатным людям.

Из Астрахани привозили виноград, арбузы и дыни. В застолье обильно были представлены напитки - пиво, квас, меды на ягодах, привозные вина.

Одежды для вельмож, богачей делали из шелковых, суконных материй, часто заграничных, украшали их жемчугом и драгоценными камнями, шитьем из золота и серебра. Боярские шубы, тяжелые и роскошные, производили впечатление торжественности и богатства, но отличались неудобством. Одеяния дополняли высокие меховые шапки, яркие сафьяновые сапоги с загнутыми носками, тяжелые трости. Во время парадных выездов вельмож везли кони с богатой сбруей, бубенцами на шее и ногах, пучками страусовых перьев на головах; их сопровождала пышная конная свита.

К концу столетия одежда постепенно заменяется более скромной и удобной, на западный манер. Бояре и дворяне начинают стричь волосы и брить бороду. Заводят иностранные книги и музыкальные инструменты, игрушки. Входит в моду курение табака.

В среде феодалов также соблюдали старинные обычаи, слушали русские сказки и смотрели представления скоморохов. Но разница в быте господ и простолюдинов становится заметней, резче.

№12.