Вопрос 57.

Бизнес-элиту нельзя отрывать от всей элитной сферы: в то же время данная

группа обладает специфичными признаками, делающими возможными ее

выделение и изучение.

Бизнес-элита — самостоятельная элитная группа, феномен трансформации

социальной структуры СССР—РФ и результат формирования нового социально-

го слоя — предпринимательства. Трансформация социальной структуры —

формирование прежде всего предпринимательства и бизнес-элиты, которая в

настоящее время все больше становится новым ядром общества.

В результате работы, проведенной в рамках экспертного опроса, нам удалось

составить список-рейтинг предпринимателей России (200 человек).

Анализ собранной информации позволил выделить в бизнес-элите внутрен-

нюю структуру и выявить несколько групп, имеющих определенные социально-

демографические характеристики (возраст, социальное происхождение, социаль-

ное образование, социальный опыт) и бизнес-признаки (время вхождения в бизнес,

первоначальная деятельность, сфера предпринимательских интересов).

Бизнес-элита возникает не на пустом месте, имеет корни в политической,

хозяйственной и социальной жизни бывшего СССР. Признавая наличие этих

корней (теневая экономика, номенклатура, криминальная среда), было бы

ошибочным сводить современную бизнес-элиту (как и все предпринимательство в

целом) исключительно к трем социально-экономическим группам.

Основными социально-экономическими источниками в 1991—1993 годах

(после первоначального становления бизнеса) стали средние слои общества

(преимущественно научно-техническая интеллигенция) или околоэлитные слои.

С 1992 года обозначилась тенденция «возвращения» номенклатуры: за два года

доля бизнесменов с номенклатурным опытом в прошлом возросла с 38% до 61 %.

Механизмы рекрутации бизнес-элиты — это «свободный выбор» (преимущест-

венно до 1989—1990 годов), который плавно переходит «в бизнес в свази с реор-

ганизацией государственных структур».

В своем становлении бизнес-элита прошла путь от «романтического» этапа до

«социально-политической» стабилизации, претерпев существенные структурные

изменения, персональные потери.

Главная тенденция в структурных изменениях современной бизнес-элиты —

«вытеснение» представителей групп «романтического периода» («комсомольцев»,

«физиков» и «управленцев») за счет укрепления групп «директоров» и «банкиров».

Другой тенденцией настоящего периода можно назвать срастание бизнес-

элиты и «промышленного генералитета», с одной стороны, и формирование финан-

сово-политических группировок — с другой.

Октябрь 1993 года показал, что возвращения назад не будет, что надо

приспосабливаться и выживать в ситуации, которая сложилась. Этот период

послужил как бы сигналом бывшей хозяйственной элите, которая поняла, что ждать

больше нечего, и если

22

не брать ситуацию в свои руки, можно потерять и то, что пока осталось. В

результате она «пошла в предпринимательство», своим появлением в корне

изменив ситуацию.

Тенденции, происходящие в общероссийской бизнес-элите, имеют место и на

региональном уровне, где процесс активизации «номенклатуры» и прежде всего

«хозяйственного генералитета» носит более выраженный характер.

Средний класс.

Эволюция советского строя в эпоху «развитого социализма» способствовала формированию социальной структуры квазисословного типа. Эта структура включала в себя как официально признаваемые элементы (рабочий класс, колхозное крестьянство, интеллигенцию), так и не входившие в данный перечень, но, тем не менее, реально существовавшие и игравшие значительную роль социальные группы, среди которых следует назвать постепенно обособлявшуюся от всех партийно-советскую номенклатуру, а также складывавшуюся в системе распределения дефицита нелегальную, теневую буржуазию.

В отличие от сословий «классы» и «прослойки» советского общества не имели какого-то особого публично-правового статуса. По Конституции 1936 года советские граждане пользовались равными правами и имели одинаковые обязанности. Однако на уровне некодифицируемого «фактического» права, включавшего целый комплекс разнопорядковых регулятивных механизмов (подзаконные акты, распоряжения, закрытые постановления, система прикреплений и квот, административные полномочия, создававшие возможность использовать государственную собственность в своих интересах), неравенство реальных прав советского времени было ощутимым фактом, не составлявшим особого секрета.

В квазисословном советском обществе социальный статус определялся не столько формально фиксируемым доходом, сколько неодинаковым доступом к различным благам (привилегиям). Рубль в кармане рядового учителя, врача, мелкого служащего и рубль в кармане номенклатурного сановника или директора торга имел разную покупательную силу. Поэтому сравнение доходов как универсальная, «сквозная» процедура сопоставления социальных статусов была лишена смысла, да и социальная группировка в обществе происходила не по этому принципу.

Правда, уже в 60-70-е годы в Советском Союзе стал складываться некий базовый потребительский стандарт, более или менее характерный для всех социальных групп, занимающих промежуточное положение между «верхами» и «низами». Однако условия выхода на этот стандарт и адекватные этой задаче формы социального поведения сильно различались. И хотя квазисословия советского времени не были совершенно замкнутыми, и в реальной жизни благодаря карьерным продвижениям, а также семейным и личным связям они пересекались, единая общность людей среднего дохода и социального положения в этих условиях вряд ли могла возникнуть.

Переход к формальной демократии, рыночные реформы и, наконец, всеобъемлющий кризис привели к быстрой дезинтеграции структур советского общества. Взамен началось формирование новой модели социальной стратификации, основанной на возможности непосредственно сопоставлять и приравнивать друг к другу все статусные позиции при помощи всеобщего эквивалента. В качестве эквивалента принимался, разумеется, уровень доходов, что соответствовало общему положению других позднеиндустриальных и постиндустриальных стран.

Происходящие в обществе сдвиги нашли отражение в концепциях отечественной науки. Разработанное в зарубежной социологии понятие среднего класса стало использоваться и в российских исследованиях, включая такие подразделения, как «верхний средний», «средний средний» и «нижний средний» классы.