Общество
Хотя ислам оправдывает богатства, признаёт рабство и приниженное положение женщин, всё же идея равенства всех правоверных перед Аллахом проведена в нём более последовательно, чем в христианстве. Так, помощь бедным здесь — не просто дело благочестия, как христианская милостыня, а обязанность, помощь неимущим (закят) — религиозный долг. Согласно шариату, один правоверный не может находиться в личной зависимости от другого. Поэтому в мусульманских странах не было крепостного права, хотя долговая кабала существовала (само слово «кабала» — арабское). По этой же причине, хотя социальные привилегии и родство в мусульманских странах ценятся очень высоко, здесь не сложились наследственные замкнутые сословия, а переход «из грязи в князи» и наоборот всегда был довольно свободным. В сущности, богатство и связи ценились здесь выше знатности и чисто военных заслуг.
В первые века халифата всё население делилось на три группы: мусульмане-арабы, мусульмане-неарабы (в Испании их называли «мулади») и покорённые иноверцы (зиммии, или мосарабы). Первые халифы, вроде Омара, были уверены, что арабы всегда будут отделены от покорённых народов пропастью, и не старались насаждать ислам. Но они сами создали мощный стимул для исламизации — налоговую систему, в которой мусульмане платили только ушр (десятину с урожая), а зиммии — харадж (поземельный налог в размере от одной до двух третей урожая) и ещё более тяжёлый подушный налог — джизью. Результатом стал переход массы покорённого населения в религию покорителей, так что в 700 г. халифу пришлось отменить налоговые льготы для мусульман-неарабов, чтобы не допустить сокращения доходов казны.
Мусульманский Восток — страна городов. Город, а не феодальный замок и не ставка правителя, здесь всегда был центром своей округи (например, оазиса). И феодалы жили здесь не в поместьях и замках (хотя такие и были, например, в Хорезме), а в городских центральных кварталах (шахристанах), а часть своих богатств вкладывали в торговлю. Это вело к тому, что крупное купечество было связано нитями коммерческих интересов со знатью и в конфликтах горожан с феодалами вставало на сторону последних. Поэтому города, даже процветающие в течение многих веков, не имели самоуправления: выборные органы были разве что в городских кварталах. Управлял городом хаким (наместник) и его помощник — раис (градоначальник). Важнейшими после них лицами были кадий (судья) и имам (настоятель) соборной мечети. Все эти и другие сановники назначались из числа местной знати.
Государство
Мусульманские государства никогда не были национальными, и их границы до ХХ века не совпадали с этническими. Чаще всего такие государства называются по правящей династии: халифат Аббасидов, эмират Зангидов, империя Османов. Духовная и светская власть чаще всего была слита: любой мусульманский монарх был в то же время и главой церкви в своей монархии. Формально главой всех мусульман считался халиф. Но его авторитет был велик лишь до тех пор, пока он оставался могущественным светским монархом (до 945 г.). С 1517 по 1922 г. титул халифа носил османский султан, в наши дни он принадлежит королю Саудовской Аравии. В то же время оппозиционные секты — шииты и хариджиты — создали свои отдельные государства (имаматы), в которых власть принадлежала духовным вождям — имамам (в Иране — шаху как наместнику «скрытого имама»).
После крушения Халифата появляются новые монархические титулы, и что характерно — они не отграничены от названий обычных должностей. Так, правителями четырёх громадных областей при династии Омейядов были эмиры. С IX в. эмир — независимый светский правитель, и в то же время в тюркских государствах (Сельджукидов, Хорезмшахов) эмир — то верховный военачальник, то просто генеральский чин1. На рубеже X-XI вв. Махмуд Газнави, правитель афганского города Газни, впервые принял титул «султан» («власть»; до него это слово означало «правительство»). Тюрки принесли с собой свой титул — «хан», и поначалу этот титул был не слишком высоким. Его ранг повысился лишь после монголо-татарских завоеваний: с XIII века ханом мог называться только потомок Чингиса (поэтому и Хромой Тимур, и последние правители Бухары из династии Мангыт носили титул эмиров: они не были чингисидами, а потому не могли считаться ханами). В Иране предпочитали традиционный титул шаха (царя) или падишаха (великого царя); падишахом официально именовался и османский султан. Титул короля (малик), ещё доисламского происхождения, был возрождён в арабских странах уже после первой мировой войны.
Система государственного устройства мусульманских государств восходит к Халифату, а через него — к Ирану. Главой всего государственного управления был великий визирь (сасанидский «фарзин») — первый министр и канцлер, реально решавший все текущие вопросы. Ему подчинялась система диванов — отраслевых министерств. Так, при Аббасидах имелся диван печати (государственная канцелярия), диван государственных доходов (и отдельно от него — диван расходов), военное ведомство, ведомство гвардии, диван сахиб-берида — начальника государственной почты (а заодно и разведки) и другие. Глава церковного ведомства — главный кадий (в Османской империи — шейх уль-ислам) — был подчинён монарху, что позволяло не разделять духовное и светское законодательство и суд.
Контроль за местными властями всегда был слабым местом мусульманских держав. По словам академика В.В.Бартольда, предел мечтаний любого восточного деспота не простирался дальше возможности смещать своих наместников с помощью простых указов, без посылки войск. Власть местных феодалов и племенных старейших (у арабов — шейхов) была достаточно прочной и долговечной, в то время как судьбы крупных государств зависели от личных качеств правителя, более или менее способного нагнать страху на этих феодалов и шейхов. Поэтому мусульманские династии редко бывали долговечны: государства не были спаяны ни экономическим, ни этническим единством, их прочность всецело зависела от случайного фактора — личности правителя.