Часть третья.
Все герои являются деталями одной большой мозаики, и как бы неприязненно ни относились друг к другу, они «монтируются» друг с другом. Единственной неподходящей деталью является Мэкки, но об этом чуть ниже. Все человеческие отношения подменены на коммерческие. Даже Библия является ресурсом для диалектики и весомым аргументом в сомнительной морали:
«В Библии можно найти четыре - от силы пять трогательных изречений, но стоит их израсходовать - и ты гол как сокол. Вот, например, плакат "Дающему воздается" устарел за какие-нибудь несчастные три недели. Хочешь не хочешь - придумывай что-то новое. Тут вся надежда на Библию, но надолго ли ее хватит?»
Пичем, заботясь о капитале , прикрывается маской любящего отца(да и то не слишком отчаянно), а его супруга вообще является его «бизнес-партнёром»:
«Пичем.(…)Кричит.Госпожа Пичем!(…)Это Филч. Номер триста четырнадцать. Район Бейкер-стрит. Я сам зарегистрирую».
Такое положение Селия воспринимает, как само собой разумеющееся и удивлённо возмущается, когда дочь говорит ей о чувственной стороне вопроса:
«Полли. Но я же его люблю, зачем же мне думать о разводе?
Госпожа Пичем. Скажи, тебе не совестно?
Полли. Мама, если ты когда-нибудь любила...
Госпожа Пичем. Любила! Ты совсем свихнулась от этих проклятых книг. Все же так делают, Полли!»
8
Полли повторяет материнское поведение, и ценя в муже его предпринимательские способности, вскоре сама становится его «сотрудником».Полли полярно меняется. Её «личная перипетия»- сцена знакомства с Люси в тюрьме, являющаяся «узнаванием».
Макхит - человек привычки, которые он не намерен менять даже под угрозой смерти. Он ездит к проституткам, будучи женатым и в розыске, просит жену оставаться красивой в его отсутствие, продолжает дружбу с Брауном, хоть и совратил его дочь. Его дружба корыстна. Он не ценит свою «банду»:
«Полли. Но как же ты можешь глядеть им в глаза, если ты поставил на них крест; если они уже почти на виселице? Как же ты можешь пожимать им руки?
Мак. Кому? Роберту-Пиле, Маттиасу-Монете, Джекобу-Крючку? Этим-то висельникам?»
Но делает он это не из-за конкретной бытовой выгоды, а, как я уже говорила выше, из-за абсолютной уверенности в своей исключительности и своих правах. Он – единственный благородный герой. Но и тут есть противоречие. Его, единственного, всё же вписали в систему, оставив живым и преуспевающим.Таким, образом изначальные импульсы его и Пичема взаимоуничтожаются.
Про Брауна я уже сказала выше. Можно добавить только то, что среди появляющихся это – единственный государственный чиновник, и он поддаётся частным «фирмам», олицетворяющихся Пичемом и Маком, что является ещё одним символом представленного общества.
Духовную власть же олицетворяет священник Кимбл, ничуть не гнушающийся того, что свадьба до края криминализирована и не легальна. На речи о том, что помещение не принадлежит молодожёнам, он никак не
9
реагирует. Сначала он появляется на свадьбе, по сути, благословляя Макхита,а в конце он же собирается и отпускать ему перед смертью грехи. Ему, как и остальным, безразлична нравственная часть дела.
Последний представитель высшего слоя-Люси. О ней мы узнаём, что она не гнушается враньём ради достижения цели. Ещё один продукт своего общества. Является натурой импульсивной и страстной.
Все остальные - проститутки, бандиты, нищие, Филч - подчинённые. Однако ради своего кумира и «отца» все они в последней цене собираются, хоть и не принимают решительных действий, всё же дело - превыше всего:
«Маттиас. Видите, капитан, мы так и знали, что вы нас поймете. Ведь коронация случается не каждый день. Людям нужно подработать. Они просили передать вам привет.»
Эта сцена - надежда сирых и убогих обманщиков на торжество справедливости. Эта сцена-насмешка над человеческой сущностью, нуждающейся в «спасителе», без собственного раскаяния.
Что касается жанра, всё очень интересно. Признаки драмы налицо: Макхит стремился к сохранению собственной свободы и жизни, но, не осознав несовместимость двух этих понятий, остался живым, потеряв при этом свою главную веру. Результаты действий всех героев расходятся с предполагаемыми (но их это внезапно удовлетворяет). Помимо этого, как уже было сказано, диаметрально меняется Полли. Присутствует и трагедийное узнавание. Если б не последняя сцена осуществилось бы и страдание.
Однако есть комедийное «qui pro quo». В зонгах герои будто отстраняются от своих персонажей, высказываясь абсолютно себе не свойственно.
10
Ярчайшим примером служит «Песня о Соломоне Мудром», исполненная проституткой Дженни, внезапно предъявляя интеллектуальные познания. Это и исторические познания Пичема, в сцене разговора с Брауном. Часто кажется, что Брехт просто издевается над нами, абсолютно небрежно накидывая кожицу героя на ещё одного персонажа-самого себя.
Несоответствия попадаются постоянно, будь то неуместные фразы «Джекоб. Слыханное ли дело - жрать лососину с ножа; кто так поступает, тот просто...»), или комично-бытовые диалоги:
«Молли. Домотканое полотно тоже отпугивает.
Старая проститутка. А мне домотканое помогает.
Виксен. Конечно, гости чувствуют себя как дома.
Мак (Бетти). А у тебя все еще с черной отделкой?
Бетти. Все еще».
Зонги с чёрным юмором и острой сатирой на конформистское, рыночное общество, щиты с надписями, предвещающими дальнейшие события, и пафосные баллады про истину и правильные законы жизни-всё это доводит комедийность до гротеска. И, конечно, чисто комедийное разрешение противоречия, которое оказывается мнимым. Так что «маска» драмы - просто ещё один виртуозный приём Брехта.
11