Глава II

что начальным этапом любого правового регулирования является наличие той или иной юридической нормы, которая может быть применена при состоявшемся юридическом факте.

На наш взгляд, самые разнообразные юридические признаки, характеризующие деяние как преступное, можно сгруппировать в соответствии с признаками самого преступления следующим обра­зом:

Признаки преступного деяния

Опасность для мирового пра­вопорядка

Противоправность

Виновность

Индивидуальная ность

ответствен-

Юридические признаки нормы международного уголовного права

Интерес (группа интересов), определенные в нормах междуна­родного права, которым деянием причиняется вред

Указание на преступность дея­ния либо описание деяния как пре­ступного в юридической норме; не­редко— описание последствий та­кового деяния

Указание на то или иное пси­хическое отношение лица к содеян­ному, мотивы и цели его поведения

Признаки, характеризующие лицо, которое несет ответственность в соответствии с международным уголовным правом

Признаки, юридически характеризующие то или иное качество преступного деяния, можно объединить в юридические элементы нормы международного уголовного права. Представляется возмож­ным применить в доктрине международного уголовного права вы­работанное учение о составе преступления. Это подтверждается и самим международным правом — так, в частности в ч. 1 ст. 20 Рим­ского Статута Международного уголовного суда содержится прямое упоминание о «составе преступления» как о юридической характе­ристике самого преступления.

'Отраслевые принципы международного уголовного права________105

Мы не будем детально останавливаться на понимании и значе­нии состава преступления, так как этот вопрос изучен в отечествен-

~ 1                                                 174

нои теории фундаментально.

Отметим, что в силу разнообразия источниковой базы между­народного уголовного права, составы тех или иных преступлений могут содержаться в самых различных международных актах. При этом составы могут содержаться одновременно в нескольких действующих документах (например, состав преступления гено­цида содержится как в соответствующей конвенции, так и в Рим­ском Статуте).

С учетом изложенного, состав преступления по международно­му уголовному праву можно определить как совокупность уста­новленных источниками международного уголовного права объективных и субъективных признаков, характеризующих деяние как преступление по международному уголовному праву.

Одной из самых примечательных тенденций в развитии между­народного уголовного права стала эволюция института обстоя­тельств, традиционно расцениваемых как «исключающих преступ­ность деяния».

Формирование этого института началось с понимания того, что, несмотря на принцип «недопустимости ссылки на приказ», причи­нение объективно преступного вреда во исполнение последнего все же может при определенных обстоятельствах расцениваться в целом как непреступное.

Так, Комиссия международного права ООН, формулируя прин­ципы Нюрнбергского процесса, решила этот вопрос следующим об­разом: «Исполнение приказа правительства или начальника не осво­бождает от ответственности... если фактически был возможен соз-

„         _ 175

нательный выбор».

174 Достаточно указать на следующие работы: Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974; Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд. М., 1999; Куриное Б. А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984; Трайнин А. Н. Общее учение о составе престу­пления. М., 1957.

175 Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма / Под ред. И. А. Ледях и И. И.Лукашука. М., 1995. С. 113.

106__________________________________ Глава 11

То есть, отсутствие сознательного выбора поведения исполни­теля приказа освобождало его от ответственности за исполнение обязательного для него распоряжения.

В современных актах международного уголовного права про­должает действовать принцип, согласно которому исполнение пре­ступного приказа не освобождает от уголовной ответственности. Однако и из этого правила имеются исключения.

: Так, в соответствии со ст. 33 Римского Статута Международно­го уголовного суда, основанием для освобождения исполнителя приказа от уголовной ответственности является наличие совокупно­сти следующих факторов:

— исполнитель был юридически обязан исполнять приказы правительства и начальника;

— исполнитель явно не осознавал незаконности приказа и сам приказ не носил очевидно незаконный характер.

Единовременное наличие всех этих критериев освобождает ис­полнителя от уголовной ответственности за исполнение незаконного приказа — за исключением исполнения приказа об осуществлении акта геноцида или преступления против человечности, которые, в силу своей очевидности, презюмированно расцениваются как осоз­наваемо незаконные для исполнителя.

Следует обратить внимание на то, что Римский Статут не употребляет нигде формулировки «обстоятельство, исключающее преступность деяния». Вместо этого в данном документе (как и в других) речь идет об обстоятельстве, освобождающем от ответст­венности.

При этом существует довольно большой перечень таких обстоя­тельств (ст. 31-33 Статута). Все указанные обстоятельства имеют абсолютно различную правовую природу (невменяемость, принуди­тельная интоксикация, ошибка в факте и проч.).

Тем не менее, на наш взгляд, позволительно говорить о выделе­нии в международном уголовном праве ряда обстоятельств, которые традиционно в теории уголовного права определяются как «обстоя­тельства, исключающие преступность деяния».

Эти обстоятельства связаны между собой следующими юриди­ческими посылками:

— вред, причиненный лицом в условиях такого обстоятельства, объективно является преступным;

Отраслевые принципы международного уголовного права_________107

— лицо, причинившее такой вред, сохраняет все признаки субъ­екта на момент причинения (т. е. остается вменяемым);

— отсутствуют основания для признания вреда причиненным в силу фактической или юридической ошибки.

Совокупность этих условий и одновременное наличие обстоя­тельства, освобождающего лицо от ответственности, дают право по­лагать, что такое обстоятельство по своей правовой природе не про­сто освобождает лицо от ответственности, а дает ему право на при­чинение вреда охраняемым международным уголовным правом интересам.

Данные обстоятельства (кроме исполнения приказа) содержатся также в ст. 31 Римского Статута.

В соответствии с п. «с» ч. 1 этой нормы, лицо может не нести ответственность, если, причиняя вред, действовало «разумно для защиты себя или другого лица или, в период военных действий, имущества, которое является особо важным для выживания данного лица либо другого лица, либо имущества, которое является особо важным для выполнения задачи военного характера».

При этом главное требование допустимости такого вреда — его соразмерность степени опасности, угрожавшей этому лицу, другому лицу или названному имуществу. Опасность, от которой лицо за­щищается, может исходить только от человека — по существу, на­падающего человека. И причинитель вреда применяет к нему контр­действие — защищается, причиняя при этом вред.

Примечательно, что «соразмерность» причиненного вреда не означает его полной эквивалентности — ведь тогда защищающийся не сможет, например, никогда лишить жизни нападающего.

Представляется, что данное обстоятельство если и не соот­ветствует прямо, то корреспондирует к хорошо известной многим национальным законам необходимой обороне. Однако междуна­родное уголовное право предоставляет право на «оборону» не от всякого посягательства, а только от посягательства (нападения) на человека и особо ценное имущество. Кроме того, участие лица в операции по защите само по себе «не является основанием для освобождения от уголовной ответственности» по этому обстоя­тельству.

Другим обстоятельством освобождения от ответственности, имеющим сходную юридическую природу, является причинение

108________________________________________Глава II

вреда в силу «вынужденной ответной реакции на угрозу неминуе­мой смерти либо неминуемого причинения тяжких телесных повре­ждений» для самого лица или другого лица (п. «d»). Такая угроза может:

— исходить от других лиц;

— быть создана другими обстоятельствами, не зависящими от этого лица (при этом не обязательно человеком).

Лицо может быть освобождено от ответственности за причине­ние вреда в данной ситуации, если:

— приняло «необходимые и разумные» меры для устранения угрозы;

— не намеревалось причинить больший вред, чем тот, который пыталось предотвратить.

Конструкция этого обстоятельства освобождения от ответст­венности весьма сильно напоминает еще одно традиционное ис­ключающее преступность обстоятельство — крайнюю необходи­мость. Однако, в отличие от классической «крайней необходимо­сти», ситуация «вынужденной ответной реакции», видимо, все же допускает реальное причинение большего вреда, чем вред пре­дотвращенный.

В любом случае, на данный момент вряд ли возможно прово­дить жесткую сравнительную параллель между этими обстоятельст­вами и традиционными обстоятельствами, исключающими преступ­ность деяния.

Думается, что в дальнейшем оба эти обстоятельства, наряду с исполнением приказа, будут эволюционировать в сторону большей юридической проработанности и, возможно, получат статус «полно­ценных» обстоятельств, исключающих именно преступность деяния.

Конечно, пока можно только говорить об эволюции в междуна­родном уголовном праве института обстоятельств, исключающих преступность деяния. Нормативное признание за данными обстоя­тельствами заставит по-новому подойти к оценке многих фундамен­тальных положений международного уголовного права (например, появится обоснованная возможность и необходимость говорить о том, что международному уголовному праву станет присущ такой метод юридического регулирования, как дозволение).

Отраслевые принципы международного уголовного права________109

Принцип nullum poena sine lege.

Еще один из принципов, выработанных римским правом («нет наказания без указания на то в законе»). Смысл данного предписа­ния состоит в том, что лицо, признанное виновным по международ­ному уголовному праву, может быть подвергнуто наказанию, опре­деленному нормой международного уголовного права.

И вот здесь возникает довольно серьезная проблема — о каком применении наказания «по букве закона» может идти речь, если нормативные международные акты, определяющие преступность деяния, обычно не содержат ни вида наказания, ни его размера.

Исключение из этого общего правила имеется в Римском Стату­те Международного уголовного суда. Как отмечалось в литературе, при принятии этого документа оживленно дебатировался вопрос о возможности применения смертной казни — но он не получил под­держки.176 В соответствии со ст. 77 Статута, виновное лицо по ре­шению Международного уголовного суда может быть приговорено к лишению свободы на срок до 30 лет либо к пожизненному лише­нию свободы (если это оправдано «исключительно тяжким характе­ром преступления»).

Но как и какое наказание надо назначать, если определение по­следнего отсутствует в норме международного уголовного права? Решение этой проблемы видится в следующем. Нормы международ­ного уголовного права допускают (если не предписывают) возмож­ность применения национального уголовного права— видимо,177 это указание в полной мере относится к назначению вида и размера наказания за международное преступление, определенных в нацио­нальном праве. При этом, как уже говорилось, многие международ­ные акты, предписывающие установить преступность того или ино­го деяния в национальном праве, требуют устанавливать «строгие и эффективные» наказания.

Недопустимость применения к лицу более строгого наказания, чем то, которое предусматривалось законом на момент совершения

17(1 /Сузь/пенсов С.Ю. О принятии Статута Международного уголовного суда// Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1999. Ms 4. С. 62.

177 Пункт «с» ч. 1 ст. 21 Римского Статута Международного уголовного суда.

НО________________________________________Глава II деяния, подтверждена прецедентами Европейского Суда по правам

1 78

человека.

Если же преступность (и, соответственно, наказуемость) деяния в национальном законе не определена, то правоприменитель может назначить наказание виновному лицу, опираясь на свое собственное понимание международного уголовного права либо на ранее приня­тое решение (в том числе и прецедент международного суда). Имен­но поэтому при определении этого принципа отсутствует указание на запрет назначения наказания по аналогии.

Совокупность принципов nullum crimen sine lege и nullum poena sine lege образует своеобразный принцип «законности» в междуна­родном уголовном праве.