Контрольные вопросы

1) Что такое «постмодерн»? Когда возникла философия постмодернизма? Назовите ее главных представителей.

2) Почему философия постмодернизма может рассматриваться как постфилософия?

3) В чем заключается идея постметафизического мышления?

4) В чем состоит постмодернистский методологический принцип множественности?

5) Какие направления в философии оказали наибольшее влияние на формирование постмодернизма?

6) В чем заключается основное значение постмодернизма для современной западной культуры?

2. Деконструкция бытия

Бытие – одно из главных понятий философии. Традиционно его определяют так: бытие – это философская категория, выражающая предельно общее представление о существовании в целом. В качестве синонимов к понятию «бытие» иногда используют такие термины, как «реальность» и «действительность». Большое значение категории бытия в философии определяется тем, что любая попытка философского осмысления мира изначально связана с констатацией факта бытия. Прежде чем пытаться найти ответы на основополагающие философские вопросы (например: конечен или бесконечен мир? существует ли Бог? стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить? и т. п.), необходимо каким-либо образом зафиксировать наличие окружающей действительности, ведь существование чувственно воспринимаемого мира далеко не очевидно. В категории бытия таким образом и происходит эта фиксация убеждения человека в существовании окружающей его реальности.

Конечно, разные философы по-разному трактуют понятие бытия, по-разному представляют себе реальность. (Подробнее о понятии «бытие» см. в работах 13; 15, с. 242 – 261.) Однако в целом для европейской философской традиции характерен следующий подход к данной проблеме. Во-первых, как уже говорилось выше, бытие здесь всегда так или иначе связывается с наличием чего-либо. Бытие подразумевает некую содержательную определенность, полноту, т. е. бытие – это всегда бытие сущего, существующего. Во-вторых, бытие самотождественно. Оно завершено, к нему ничего нельзя прибавить и от него ничего нельзя отнять, поэтому сущее всегда является самим собой, а не чем-то другим. И поэтому же бытие не делится на части. Например, поскольку существовали бесспорно влюбленные люди, то любовь есть как таковая, есть целиком (ведь не существует трети или четверти любви). В-третьих, бытие неразрывно связано с мышлением и языком. Бытие – это мысль о сущем. К примеру, если я удерживаю себя в мысли о свободе, т. е. свобода – это и есть свобода. Такая мысль о сущем озвучивается в языке. Бытие присутствует в нашей речи, оно открывается нам в ней. Поэтому еще античные философы рассматривали бытие как логос (в переводе с греческого языка «логос» может означать и «слово», и «мысль». От этого же корня происходит и понятие «логика»).

Постмодернистская концепция бытия коренным образом отличается от традиционной. Более того, она построена на критике последней. Так, в частности, французский философ-постмодернист Ж. Деррида выдвинул теорию деконструкции бытия. Термин «деконструкция» можно определить как процесс перманентной реконструкции, т. е. как процесс непрерывного переустройства чего-либо. (Подробнее о понятии «деконструкция» см. в работе 9.)

По мнению Ж. Деррида, бытие как таковое постоянно пребывает в состоянии деконструкции. Какие же идеи скрываются за этим утверждением?

Во-первых, концепция деконструкции бытия строится на представлении о пустоте понятия «наличие», на отрицании представления о бытии как о бытии существующего. Это значит, что, с постмодернистской точки зрения, принципиально невозможно однозначно выделить содержательную составляющую бытия. Оно лишено полноты, поскольку заключается в некоем чистом движении, осуществляющемся вовне какой-либо содержательной определенности. Идею этого «чистого движения» Деррида выражает в специально введенном им понятии «след». След – это мимолетный, с трудом уловимый знак бытия, универсальная онтологическая форма неналичия, т. е. особая форма соотнесенности всего со всем, в которой кажется невозможным зафиксировать, что именно с чем соотносится. (Подробнее о понятии «след» см. в работах 7, с. 202, 203; 14, с. 921.) Бытие, таким образом, всегда предстает перед нами в форме следа, который то появляется, то исчезает. В основании данной идеи лежит следующая мысль: нет никакой подлинной, настоящей реальности, а есть только наши видения, наши отношения к этой реальности. Мир не содержит в себе никаких скрытых смыслов, которые могли бы открыться человеку, субъекту в процессе познания действительности. Все смыслы появляются, создаются субъектом по ходу познания. И эти смыслы могут возникать, утрачиваться, меняться друг с другом местами, маскироваться один под другой и т. п. Поэтому в каждый момент времени нельзя быть абсолютно уверенным в том, о чем именно идет речь; что есть, а чего нет; чем является или не является та или иная вещь и т. д. Воспользовавшись терминологией другого философа – постмодерниста Ж. Делеза, можно сказать так: в каждый момент времени допускается множество возможных онтологических распределений. В данном случае онтологическое распределение – это понятие, фиксирующее представление о сущем как о ландшафтной поверхности, всегда открытой для территориализации, т. е. для привнесения тех или иных соотносящихся с социальными, культурными, жизненными и другими обстоятельствами субъекта пространственных, ценностных, интеллектуальных и семантических ориентиров. Иначе говоря, философы-постмодернисты считают, что нет ничего существующего безусловно, безотносительно. Нет никакого сущего, чье бесспорное наличие можно было бы однозначно засвидетельствовать. Поэтому бессмысленно оперировать таким понятием, как «наличие» (все идеи классической метафизики, таким образом, теряют смысл). И, следовательно, бытие не может рассматриваться в качестве бытия существующего. Теперь бытие – это всего лишь бытие набора следов, и деконструкция – тот способ, которым оно раскрывается в нашей жизни.

Во-вторых, постмодернистская теория деконструкции бытия отрицает его самотождественность, самодостаточность. Это отрицание Деррида выражает еще в одном введенном им понятии – «различание» – выделенное и растянутое во времени различие, отложенное различие. (Подробнее о понятии «различание» см. в работе 14, с. 284, 285.)

Деррида, как и все постмодернисты, считает, что любое сущее изначально поражено различием, изначально находится в ситуации различания с самим собой. Это означает, что всякая вещь является тем, чем она является только благодаря подразумеваемой возможности отсылки к другой вещи. Например, число «5» существует только постольку, поскольку есть числа «6», «7» и т. д. С другой стороны, различание может рассматриваться как некий темпорально зависимый процесс, т. е. любая вещь или явление обретает хоть какое-то подобие собственного качества только тогда, когда сохраняет в себе особого рода память о своих прошлых и будущих качествах. Иначе говоря, всякая вещь или явление во временной перспективе обладает различными свойствами, отличается от самих себя. Например, если взять все существующие и существовавшие значения понятия «Вселенная», потом добавить к этому допущение о возможности будущих метаморфоз этого понятия, то резонно возникнет вопрос: можно ли вообще говорить о Вселенной как о чем-то тождественном самому себе? Таким образом, различание – это то, благодаря чему становится возможным движение присвоения значения вообще. Движение, в результате которого собственно и «возникает» нечто сущее. В этом смысле мы можем говорить о Вселенной только потому, что существует соответствующее понятие с нужным значением.

Рассуждая далее об идеях Деррида относительно несамодостаточности бытия, следует обратить внимание на еще одну интересную мысль французского философа. По его мнению, различание есть не только инструмент самораскрытия бытия, но и условие его возможности. В этом смысле различание выступает в качестве необходимой предпосылки, благодаря которой и обретает реальность деконструкция, поскольку термин «различание» должен истолковываться и как «изначальное различие», «различие вообще» (здесь Деррида вступает в ретроспективную полемику с Гегелем: он противопоставляет гегелевской идее противоречащих противоположностей, сходящихся затем в синтезе, идею различания как не противоречащего различия, которое в принципе не может быть снято, устранено). Тут подразумевается понимание различания как основополагающего различия между онтическим и онтологическим, т. е. между сущим и бытием.

В-третьих, постмодернистская концепция деконструкции бытия опирается на критику понимания бытия как логоса. С точки зрения философии постмодернизма ошибочно думать, что сущее имеет какую-то внутреннюю неотъемлемую от него «логику», что оно подчинено каким-то линейным причинно-следственным связям. Деконструкция бытия предполагает рассмотрение его в качестве хаоса, находящегося в процессе самоорганизации. И, следовательно, нельзя обнаружить в бытии (а вслед за ним и в любой вещи или явлении, т. е. в сущем в целом) никакого исходного смысла, никакой центрирующей мысли, собирающей воедино все подходящие к случаю значения. Например, один из крупнейших философов-постмодернистов М. Фуко так пишет об этом: «За вещами находится… не столько их сущностная и вневременная тайна, но тайна, заключающаяся в том, что у них нет сути, или что суть их была выстроена по частицам из чуждых им образов». (Подробнее о концепции бытия М. Фуко см. в работе 20.)

С подобным видением бытия как хаоса неразрывно связана и специфическая постмодернистская теория знака, в рамках которой сфера языковой деятельности человека превращается в игру означающих, также находящихся в процессе непрерывной и неизбежной самоорганизации. Последняя мысль нуждается в некоторых дополнительных пояснениях.

Вообще, знак – это предмет или явление, выступающее в качестве указания на другой предмет или явление. Он всегда обозначает что-либо скрытое за ним, поэтому знак невозможно понимать без выяснения его значения. Следовательно, в любом знаке присутствуют две составляющие: 1) то, что обозначается, адрес указания; 2) то, посредством чего обозначается, форма указания. Иначе говоря, значение знака и чувственно воспринимаемый образ знака. Философы для определения этих двух составляющих используют соответственно два термина: «означаемое» и «означающее». Конечно, в истории философии существовало множество различных теорий знака, множество версий отношений между означаемым и означающим. Постмодернисты же считают, что бытие есть хаос, а не логос именно постольку, поскольку между любым означаемым и его означающим нет и не может быть никакой устойчивой связи. Более того, сфера означаемых и сфера означающих вообще соотносятся совершенно произвольно. А это, помимо прочего, значит, что в языке (ведь язык – крупнейшая область сферы означающих) человек не может обнаружить никаких отчетливых признаков присутствия бытия (ведь именно бытию принадлежит вся сфера означаемых), т. е. слова языка не означают ничего конкретного. На самом деле они являются пустыми знаками, поскольку за ними не скрываются никакие означаемые. В постмодернистской терминологии такие пустые знаки определяются понятием «симулякр» – знак, который ни на что не указывает, ни к чему не отсылает. Сущность симулякра заключается именно в симуляции того или иного значения (Подробнее о понятии «симулякр» см. в работе 3.)

Таким образом, по мнению философов-постмодернистов, в рамках современной культуры единственным способом осуществления событийности является симуляция. В подобных условиях статусом подлинной реальности начинает обладать только сфера знаков, пустых знаков. И, следовательно, бытие теперь не просто рассматривается в качестве хаоса, а не логоса, но и само это понятие постепенно превращается в чистое означающее, в означающее, лишенное означаемого, – в симулякр.

Единственным местом, где так понятое бытие обнаруживает себя более или менее отчетливо, являются письменные тексты. Подобно тому, как классическая философия связывала бытие с языком, с речью, постмодернизм связывает бытие с письмом. Письмо – это еще одно очень важное для постмодернизма понятие. Термин «письмо» выражает идею отрицания однозначной зависимости между смыслообразованием и речью. С постмодернистской точки зрения речь всегда фокусируется на основной, главной мысли, а письменный текст позволяет быть всему возможному в данных обстоятельствах многообразию мыслей. Письменный текст постоянно открыт для все новых интерпретаций, для извлечения из него все новых смыслов. Можно сказать, что письмо – это тот способ, которым осуществляется «различание». (Подробнее о понятии «письмо» см. в работе 8, с. 17 – 21.)

Постмодернисткая философия утверждает, что именно в процессе письма рождаются все смыслы, что вообще говорить о бытии как таковом мы можем только потому, что наше сознание всегда находится внутри интеллектуального пространства, очерченного теми или иными письменными текстами. И до появления этого пространства все, теперь имеющее в нем место, не было явлено, не ожидало нас где-то в качестве неизбежного предписания и, следовательно, не существовало. Так же, как классическая философия понимала под бытием озвученную в языке мысль о сущем, так постмодернизм вкладывает в данное понятие значение реализованного благодаря письму следа – симулякра отсутствующего сущего.

В целом можно сказать, что одной из главных отличительных черт постмодернистского подхода к проблеме бытия является его осмысление в духе семиотики. Бытие здесь интерпретируется как особое означающее, в силу чего оно не может быть рассмотрено в качестве обладающего абсолютным онтологическим статусом. В постмодернизме, таким образом, бытие превращается из понятия онтологии в понятие философии культуры и, следовательно, не может быть помыслено вне той или иной социокультурной среды.

В заключение следует заметить, что постмодернистская концепция бытия очень органично вписывается в ту духовную ситуацию, которая сложилась в Европе во второй половине ХХ в. Речь идет прежде всего о складывании информационного общества и формировании особого информационного пространства, в котором оказался современный человек Запада. Это пространство организовано таким образом, что в нем отсутствуют какие-либо непреодолимые хронологические, географические, языковые и другие препятствия для получения доступа к информации. Поэтому для современной культуры так характерны смешение стилей и жанров в искусстве; появление нетрадиционных религий, берущих понемногу от всех «старых» религиозных систем; переосмысление норм морали на основе сравнения нравственных идеалов разных народов и т. п. Фактически современный человек оказался в условиях, когда, с одной стороны, он совершенно свободен в выборе своего собственного варианта отношения к реальности, а с другой стороны, он поставлен перед лицом того факта, что существует практически неограниченное множество таких вариантов. И в этом смысле постмодернистская концепция деконструкции бытия является отражением именно подобного положения дел. (Подробнее о постмодернистском подходе к понятию «бытие» см. в работах 4, с. 131 – 160; 8, с. 396 – 402; 14, с. 712 – 714.)