. Творческий путь Гумилева

3 апреля (15 по новому стилю) 1886 года в Кронштадте родился Николай Степанович Гумилёв , один из крупнейших русских поэтов серебряного века, последователь символистов, основатель акмеизма, муж поэтессы Анны Ахматовой и отец известного историка Льва Гумилёва.

Сын корабельного врача, Николай Гумилев прожил яркую, но недолгую жизнь. Становление личности поэта, годы взросления пришлись на сложный для России период начала XX века: войны, революции, нестабильная политическая ситуация в стране. И эта новая политическая платформа не могла не повлиять на творчество писателя.

Творческий путь Гумилёва вел его от «преодоления символизма» к «преодолению акмеизма» , так как нельзя быть большим поэтом, оставаясь в рамках одного и даже нескольких литературных течений.

Первый сборник (еще в гимназии) - «Путь конквистадора» . Отмечен Брюсовым. (В. Брюсов был недосягаем, и молодой поэт именно его выбрал себе в учителя. Письма Н. Гумилева В. Брюсову, частично опубликованные, свидетельствуют, что он очень внимательно относился к советам и замечаниям своего наставника и общепризнанного мэтра. Это почтительное отношение, по сути, не изменилось даже и тогда, когда В. Брюсов весьма скептически оценил перспективы акмеизма. ) Оценка была безусловно завышенной, но В. Брюсов в то же время был прав, поскольку он видел в молодом, неизвестном ему поэте то, чего тогда не видел никто и о чем не догадывался даже и сам дебютант. Рецензия, по сути, была строгой, в ней педантично перечислялись все недостатки этой очень слабой книжки, но она обнадеживала и направляла. .

Уже в этом сборнике лирический герой Гумилева бросил вызов всему устоявшемуся в поэзии. Отныне муза поэта всегда будет звать его к непознанным глубинам, к «экзотическим» образам. Вообще жажда приключений, «дальних странствий», желание познать мир, найти свое место — все это будет сопровождать творческий путь Гумилева, который, несмотря на некрепкое здоровье, три раза совершал длительные путешествия в Африку. Считал ее своеобразным раем на земле. («Судан», «Африканская ночь», «Невольничья») (он также путешествовал на Ближнем востоке, собирал материал по местному фольклору) Уже в его первой книге намечены основные темы, ставшие лейтмотивами дальнейшего творчества: тема скитаний, тема поиска истины, тема дьявола.

 

После окончания гимназии Гумилев едет во Францию, где учится в Сорбонне, изучает французскую поэзию. Там он пытается издавать русский художественный журнал «Сириус» (вместе с Ахматовой, вышло 3 номера), и уже пытается «примерить лицо вождя», хотя все еще продолжает писать Брюсову, что верен символизму.

*По сути, Гумилев и его сотоварищи должны были стать 3-им поколением символистов, но они уже осознавали отчужденность от старших.

Следующие два сборника — «Романтические цветы» и «Жемчуга» — завершили путь становления русского поэта — будущего теоретика акмеизма.

. «Романтические цветы» 1908г .(посвящена Анне Горенко(Ахматовой)). Отзыв В. Брюсова о «Романтических цветах» не случайно выглядит еще более утвердительным — в своей положительной оценке и в прогнозах. Складывается даже впечатление, что мэтр ждал этой книги — он все еще надеялся на достойную смену: дело старших символистов не должно было угаснуть. «Конечно, — писал он, — несмотря на отдельные удачные пьесы, „Романтические цветы“ — только ученическая книга. Но хочется верить, что Н. Гумилев принадлежит к числу писателей, развивающихся медленно и потому встающих высоко. Может быть, продолжая работать с той упорностью, как теперь, он сумеет пойти много дальше, чем мы то наметили, откроет в себе возможности, нами не подозреваемые». Однако уже в «Романтических цветах» наметились особенности, предвещавшие иной путь развития — не символистский. Надо сказать, что и В. Брюсов, а также другие критики (например, В. Гофман) тотчас заметили их. Правда, В. Брюсов, полагаясь на свои надежды и будучи уверенным, что Н. Гумилев является его старательным и верным учеником, попытался отнести их к числу не особенностей, уже органично и неукоснительно вызревавших в манере молодого автора, а к недостаткам, которые следует по его совету преодолеть.

«Жемчуга» (1910) принесли литературную славу Гумилеву. Сборник был посвящен Брюсову

Это был уже сборник не символиста: талант, с таким трудом прораставший в душе юного поэта, двинулся в рост самостоятельно. Теперь он сам повел Гумилева за собой, оставив в его душе благодарность Учителю и … символизму. Недаром вскоре, уже будучи главою акмеизма, он скажет, что символизм был и остался «достойным отцом». Будучи первопроходцем и реформатором по своей художнической природе, Н. Гумилев не мог не оценить и не воспринять самого духа творческой отваги, присущего старшим символистам, раскрепостившим стих и научившим поэтическое слово вплотную сблизиться с музыкой. Но в рамках символизма Гумилеву стало тесно.

 

1911г. Гумилев вместе с Сергеем Городецким организовывает «Цех поэтов» , в недрах которого зародилась программа нового литературного направления — акмеизма.

Когда Ахматова и Мандельштам пишут письмо Гумилеву с предложением расформировать цех, он гневно заявляет: Ахматову заточить, Мандельштама повесить.

1912г. - литературный манифест «Наследие символизма и акмеизм ». Гумилев упрекал символизм в связи с мистикой, оккультизмом, он говорил, что нужно сосредоточиться на ближнем плане жизни.

* Гумилев все больше внимания уделяет форме, стремясь достигнуть высшей степени совершенства, равновесия во всем, столь ценимого акмеистами. (Блок осуждал то, что в акмеизме отточенная форма принимается как самодостаточное явление)

В 1912 году был издан сборник «Чужое небо» - вершина акмеизма. Первая настоящая, гумилевская, акмеистическая книга, как считал и сам Гумилев.

Лирический герой Н. Гумилева занимается поиском истины, это сильный мужественный искатель настоящего, подлинного в «чужом небе». Он прошел сложный путь: утрачена юношеская пылкость, максимализм, чрезмерная экзотичность, но осталось главное — стремление к познанию истинной сути бытия. Главными темами поэзии становятся: вечное противостояние Бога и дьявола, готовность принять новую реальность, опирающуюся на любимое прошлое и получающую воплощение в будущем, настоящее же рассматривается как переходный этап, как фундамент для построения грядущего, но человек в этой системе ценностей занимает ведущее место: Есть Бог, есть мир — они живут вовек, А жизнь людей мгновенна и убога, Но все в себе вмещает человек, Который любит мир и верит в Бога. Таким образом, «конквистадор в панцире железном» превратился в человека, созидающего Вселенную. В 1914 году, в первые же дни Первой мировой войны, Гумилёв уходит в действующую армию добровольцем и к началу 1915 года он был уже награждён двумя Георгиевскими крестами.

В 1918-1921 годы Николай Гумилёв был одной из наиболее заметных фигур в литературной жизни Петрограда. Он много печатается, работает в издательстве «Всемирная литература», читает лекции, руководит воссозданным «Цехом поэтов», а в 1921 году — становится председателем Союза поэтов (сменил на этом посту Блока). Под руководством Гумилёва работала переводческая студия, он был наставником молодых поэтов из студии «Звучащая раковина», редактировал многие переводы. Стихи этих лет собраны в сборнике «Огненный столп», вышедшем в августе 1921 года и почти единодушно признанном лучшей книгой его стихов.

3 августа 1921 года Гумилёв был арестован по обвинению в участии в антисоветском заговоре. Единственное свидетельство — заметка Г.А. Терехова, занимавшегося в 50-е годы реабилитацией невинно осуждённых: «По делу установлено, что Гумилёв Н.С. не донёс органам советской власти, что ему предлагали вступить в заговорщицкую офицерскую организацию, от чего он категорически отказался». Никаких других обвинительных материалов, которые бы изобличали Гумилёва в участии в антисоветском заговоре, в том уголовном деле, по материалам которого осуждён Гумилёв, нет. Постановление Петроградского Губчека о расстреле 61 человека за участие в так называемом «Таганцевском заговоре» датировано 24 августа 1921 года. Точная дата расстрела неизвестна.

 

Другие сборники Гумилева: Колчан, Костер, Фарфоровый павильон, Огненный стол, Шатер.

Анализ стихотворения Николая Гумилёва Камень

Камень Взгляни, как злобно смотрит камень, В нем щели странно глубоки, Под мхом мерцает скрытый пламень; Не думай, то не светляки! Давно угрюмые друиды, Сибиллы хмурых королей, Отмстить какие-то обиды Его призвали из морей. Он вышел черный, вышел страшный, И вот лежит на берегу, А по ночам ломает башни И мстит случайному врагу. Летит пустынными полями, За куст приляжет, подождет, Сверкнет огнистыми щелями И снова бросится вперед. И редко кто бы мог увидеть Его ночной и тайный путь, Но берегись его обидеть, Случайно как-нибудь толкнуть. Он скроет жгучую обиду, . Глухое бешенство угроз, Он промолчит и будет с виду Недвижен, как простой утес. Но где бы ты ни скрылся, спящий, Тебе его не обмануть, Тебя отыщет он, летящий, И дико ринется на грудь. И ты застонешь в изумленьи, Завидя блеск его огней, Заслыша шум его паденья И жалкий треск твоих костей. Горячей кровью пьяный, сытый, Лишь утром он оставит дом И будет страшен труп забытый, Как пес, раздавленный быком. И, миновав поля и нивы, Вернется к берегу он вновь, Чтоб смыли верные приливы С него запекшуюся кровь. Эти стихи поэт Гумилев посвятил своей матери - Анне Ивановне Гумилевой, надолго пережившей своего сына и скончавшейся в Бежецке 27 декабря 1942 года. Он, безусловно, ее любил самой искренней, самой затаенной сыновьей любовью; именно здесь он изменил мужественно твердому, ясному взгляду поэта-адамиста и создал затемненный и в какой-то степени зашифрованный образ Камня. На самом деле - к этому стихотворению имеется своеобразный "ключ", и именно этот "ключ" раскрывает тайну посвящения этих стихов А. И. Гумилевой. Простой, черный придорожный камень, каких немало на российских просторах, обладает страшной силой: его действия непредсказуемы, его ночные пути тайны: Но берегись его обидеть, Случайно как-нибудь толкнуть. В этом стихотворении поэта глубоко волнуют обидчивость, мнительность, гордость, то есть человеческие страсти, которые можно пережить, но не разрешить, которые странны, темны, противоречивы и одновременно - велики, и загадочны, и полны презрения ко всему на свете, как и природа самого камня. С одной стороны он безжалостный убийца, посланник «угрюмых друидов». Кстати, эпитеты «угрюмые» и «хмурые» не совсем сочетаются с существительными, к которым они относятся; это создает оттенок таинственности. Все началось «давно», что указывает на глубину проблемы. Камень «злобно смотрит», «в нем щели странно глубоки». Камень «вышел черный, вышел страшный», он уже не камень. У него одна цель – убивать, ему ведомо лишь одно слово – «смерть». Он «мстит случайному врагу», не разбирая виноватых. Но враг стал врагом не случайно, а камень не остановится, пока не напьется «горячей кровью»… И будет страшен труп забытый, Как пес, раздавленный быком. Прилагательное «страшный» имеет здесь двойственное значение. Впервые оно применяется к камню, потом к его жертве. Но камень у Гумилева – лирический герой, который сам является жертвой.  Да, камень «злобно смотрит», но он стал таким от жестокой жизни. Его щели, которые «странно глубоки», на самом деле – раны; глубоки они потому, что были нанесены неожиданно, кем-то близким, кто знал слабости камня. Тем глубже обида, «жгучая», мерцающая, как «пламень». Но обидчик недооценил камня, который лишь «с виду недвижен, как простой утес». Чудесная метафора придает камню еще больше положительных черт. Не «огнистые щели» сверкают, а слезы. Камень умен, расчетлив. Он выждет время, «за куст приляжет, подождет», а набравшись сил, «снова бросится вперед». Да, он именно «бросится» и «дико ринется на грудь» обидчика. Предательство – страшнейший из грехов. А камень был предан, ведь глубина его ран говорит о близкой связи с его врагом. Поэтому друиды выступают здесь в роли воинов Света, создавших орудие против Тьмы. Гумилев описал в своем стихотворении всю правду жизни: вечную борьбу Добра и Зла. Зачем же поэт наделил камень жестокими чертами, почему, читая стихотворение впервые, так просто ошибочно принять его за врага? Гумилев сделал стихотворение страшным, чтобы мы испугались, но испугались не камня, а самих себя. Чтобы мы поняли, какую «жгучую обиду» и боль можно причинить близкому человеку, перед тем как совершить необдуманный поступок. Все тайное становится явным, а виновные будут наказаны. Они «застынут в изумленьи», когда будут уличены в своих преступлениях. Кстати, двустопный ямб, который четко слышен вначале стихотворения, рушится по мере приближения сцены «наказания»; чувство все нарастает, «бьется в истерике», что, естественно, производит неизгладимое впечатление на читателя. «Оцарапанные» камни не узнают более слова «жалость», а «жалким» будет треск костей их жертв. Камни пойдут на все, чтобы освободить мир от зла. Итак, в стихотворении "Камень" блистательно воплощается мысль, в свое время высказанная Шеллингом, этим духовным наставником романтически настроенных поэтов, мысль о том, что свобода потенциально чревата преступлением и тем не менее способность человека выбирать свою собственную сущность не должна быть скована или ограничена этим законом. Вот почему свобода как истинно человеческая возможность должна опираться на его, человека, нравственную и духовную независимость. В этом ключ не только к гумилевскому стихотворению "Камень". Правда, не каждый камень, отомстив, «вернется к берегу». Может случиться и так, что некому будет смыть с него «запекшуюся кровь». И тогда он, возможно, станет таким же тираном, как и его обидчик