Деятельность Св. Иоанна Богослова и прочих Апостолов.

В первой христианской общине ап. Иоанн представляется действующим вместе с ап. Петром. Вот он с Петром идет в Храм Иерусалимский для молитвы, исцеляют хромого, приводятся для допроса в Синедрион (Деян. 3:4). Он вместе с ап. Петром отправляется в Самарию (Деян. 8:14). Он наряду с Петром упоминается одним из столпов иерусалимской Церкви (Гал. 2:1-10). После этого упоминания ни одна из священных книг ни слова не говорит ни о жизни, ни о деятельности Иоанна Богослова. Церковное предание поселяет Св. Иоанна в Ефесе, пребывание в котором было прервано его изгнанием на остров Патмос, при Домициане. Переселение в Ефес, может быть, случилось пред иудейскою войною (69-70 г.). Целый ряд церковных писателей, начиная с Иринея (Против ересей III, 3-4) (“Св. Иоанн получил Малую Азию с Ефесом во главе и оставался там до времени Траяна.”), решительно и ясно говорят о деятельности Св. Иоанна в Ефесе. Кроме Иринея, следует назвать Поликрата Ефес., Аполлония, Климента Александр., Оригена, Евсевия (Ц. И. III, 1, 23, 31, 39; V, 24).

О жизни и миссионерской деятельности прочих Апостолов так мало сохранилось известий, что даже Евсевий (Цер. Ист. III, 1) сообщает о них лишь кое-что и с характером неуверенности. Он знает только один источник для данных сведений — это 3-ий том истолкований Оригена на Книгу Бытия. Вот его слова: “Св. Апостолы и ученики Спасителя нашего рассеялись по всей вселенной. Фоме, как говорит предание (Климент Александрийский, 9-ая книга исследований), выпал жребий идти в Парфию (Персию), Андрею — в Скифию, Иоанну — в Азию, где он жил и умер в Ефесе. Петр проповедовал, вероятно, иудеям, рассеянным в Понте, в Галатии, в Вифинии, в Каппадокии и в Асии, а под конец, находясь в Риме, распят был на кресте, головою вниз, каковой образ страдания избрал сам. Но что сказать о Павле, который благовествование Христа пронес от Иерусалима до Иллирика и напоследок в Риме при Нероне принял мученичество — о чем слово в слово говорится у Оригена в 3-ем томе его истолкований на Книгу Бытия?”

Христианская миссия во II-III в.

Вера, что сами апостолы просветили проповедью весь мир — очень древняя, она возникла в конце 1-го века. Она явилась и распространилась тем легче, что о деятельности и судьбе большинства апостолов не сохранилось твердых исторических данных. Отсутствие интереса к сохранению объясняется или обусловливалось твердою надеждою на скорое, второе пришествие Иисуса Христа и близкий конец земных вещей. Намеренные риторические преувеличения укрепляли эту веру, сами же из неё вытекая. Вместо собирания исторических данных о миссионерской деятельности апостолов принялись за сочинение миссионерской легенды, развитие которой продолжалось до XVI в. По Ерму, на земле существует 12 народов, и всем им Евангелие проповедано апостолами (Под об. IX, 17). Мало по малу, почти для каждой страны была сочинена миссионерская история, которая обыкновенно начиналась с апостолов (Византия и Россия, например, считали первым миссионером Христианства среди них ап. Андрея). На Западе, как скоро было принято положение, что из апостолов только один Петр был в Риме, последний начал выдвигаться, как единственный центр миссионерской деятельности. Однако, в Милане ссылались на Варнаву, как своего просветителя. Из свидетельств (1 Фее. 1:8; Рим. 1:8 ср. 15:19; Кол. 1:6 ср. 2:3; 1 Тим. 3:16; Мк. 13:10; Мф. 24:14 ср. 10:11; Деян. 17:6; Апок. 7:9; Мк. 16:20; Мф. 24:19; Лук. 24:47; Деян. 1:8; Климент Алекс. Стром. VI, 6:48; Климент Рим. Коринф. V, ср. XII, 4; IX, 2; Св. Игнатий Римл. ГУ; Ерма — Подобие VIII, 3; IX, 17) следует та энергия, с какою проповедовалось Евангелие и тот факт, что уже тогда Евангелие перешло границы римской Империи и было проповедано варварам. О действительных размерах христианской проповеди среди иудеев может быть принято свидетельство Иакова Иерусалимского (Деян. 21:20) о многих тысячах из них, уверовавших во Христа. Об успехах христианства среди язычников ясно говорит письмо Плиния Мл.: “Зараза этого (христианского) суеверия распространилась не по городам только, но и селам и по деревням” — пишет Плиний. Он, конечно, отчасти преувеличивает дело, чтобы удержать императора Траяна от кровавых мер. Также следует обратить внимание на выражения Тацита и Климента Римского о христианах, как “multitudo ingens” (неисчислимое множество). Диалог Св. Иустина с Трифоном (с. 117) говорит о проникновении христианского благовестия к пастушеским народам (номадам), арабам, о чем Иустин, рожденный в Самарии, мог хорошо знать. О распространении христианства во 2-ой половине II-ого века имеются сведения у Тертуллиана. В сочинении “Против иудеев” он говорит: “Да в кого же, как не во Христа, уверовали все народы?... парфяне, мидяне, эламиты, жители Месопотамии, Армении, Фригии, Каппадокии, Понта и Асии, Памфилии, Египта и частей Африки, находящихся за Киринеей, и жители Рима, и жившие тогда в Иерусалиме иудеи, и другие народы, и разные обитатели Гетулии, многочисленные жители Мавритании, все пределы Испании, разные народы Галлии, и недоступные для римлян места Британии, но подчиненные Христу, а равным образом — сарматы, даки, германцы, скифы и многие отдаленные народности, и многие острова и провинции, неизвестные нам, которых мы не можем и перечислить.” Обращаясь к римским властям, Тертуллиан говорит: “Мы существуем только со вчерашнего дня, и, однако, мы наполнили все ваше: города, острова, крепости, муниципии, портики, лагеря, курии, дворец, сенат, форум.” На обидное замечание, что христиане враги римского государства, он отвечал: “если только мы враги вам, то у вас больше врагов, чем граждан, потому что все ваши граждане сделались христианами” (Апологет., с. 37)... Нужно ли говорить, что язык приведенных сообщений Тертуллиана гиперболический, приемы его ораторские, далекие от приблизительной точности. В перечислении мест и народностей он следует кн. Деяний, поэтому и говорит об островах и провинциях “неизвестных” ему. Но Тертуллиан сам поправляет себя, когда ему приходится в обращении к проконсулу Африки, Скапуле, касаться этого вопроса. Если бы ему, Скапуле, вздумалось бы воздвигнуть гонение на христиан, то придется перебить около 1/10 Карфагена (“Carthago decimanda esset — Ad Scapulam,” с. V). “10-ая часть жителей” — это отнюдь не o'mnes, universi, nonne plures. Совершенно противоположное суждение о числе христиан встречается у Цельса. “Если из вас (христиан) блуждает еще кто-нибудь, скрываясь, то его ищут для суда на смерть” (с. Celsum, VIII, 6 у Оригена). Цельс представляет дело так, будто бы вследствие некоторых обострений во время Марка Аврелия христианство уже вымирало. Конечно, Цельс, как и Тертуллиан, также преувеличивает дело, но уже в другом отношении. Климент Алекс. (Protrept. X-XI), сам посетивший много различных городов и стран, свидетельствует, что “немало” философов присоединилось к христианству и что христианская религиозная философия начала соперничать с языческою. Имеет громадное значение и показание Св. Иринея, что христианство занесено в Германию, Иверию, ко многим варварским народам, хотя они и не имеют Св. книг на своем диалекте. Он сам пытается в миссионерских видах изучить кельтский язык (с. haer. lib., I. proem.). Серьезный корректив против преувеличений и отчасти преуменьшений дает Ориген в своем толковании Мф. 24:14. Он возражает против лиц, ожидавших второго пришествия Иисуса Христа очень скоро, указывая на то, что пред пришествием Спасителя Евангелие должно быть проповедано всем народам, а в его время оно еще не было проповедано у эфиопов, китайцев, британцев, германцев, даков, сарматов и весьма многие народы не слышали еще евангельского слова. Он констатирует, что нигде нет еще всецело христианского города (Ср. с. Celsum III, 30) и что в каждом отдельном городе число христиан сравнительно с числом граждан теперь еще “очень немного” (πάνυ ολίγοι). Вопреки Цельсу он замечает о числе замученных: “ολίγοι κατά καιρούς καί σφόδρα ευαρίθμητοι” (с. Celsum 111,8), Т.е. ЧТО Мучеников было немного в то или другое время, и они могут быть легко перечисляемы. Не нужно забывать, что это говорит Ориген в полемике с Цельсом. Если по Оригену (времени Филиппа Аравийского) не было еще ни одного города вполне христианского, то, два человеческих поколения спустя, мученик Лукиан (†312) говорит, что “urbes integrae” сделались христианскими. Данные Лукиана подтверждаются одним местом в рескрипте Максимина Дазы, что “почти все люди оставили веру в богов и присоединились к христианскому народу” (у Евс. Ц.И. IX, 9).

В истории миссионерской проповеди после апостола языков, нужно отмечать два особых пункта: Эпоху Коммода с его преемниками и десятилетия пред 303 г., т.е. 260 г. —303 г. В эти два периода совершился громадный прирост христианства, особенно во 2-ой период. Первый период ввел христианство в дома и города. Во 2-ой период христианство распространилось по провинциям во всем царстве.