Регулирование медиации в процессуальном законодательстве рф в контексте проблемы пробелов в праве.

В рамках настоящей работы нами будет предпринята попытка обратить внимание на существование в процессуальном законодательстве России пробела в форме отсутствия нормативной регламентации процедуры судебного посредничества (медиации)^⃰, а также сформулировать некоторые варианты решения данной проблемы.

Посредничество (медиация) является одним из наиболее перспективных и эффективных альтернативных средств разрешения правовых споров и примирения сторон, Во-первых, медиация – это один из рациональных путей решения проблемы перегруженности судебных органов РФ, полномочных рассматривать дела по гражданским (в широком смысле) спорам, что в конечном итоге может существенно повысить качество отправления правосудия, а также снизить государственные расходы в данной области⁶⁸⁶. Во-вторых, медиация – альтернативная неформализованная оперативная процедура, в рамках которой стороны самостоятельно принимают соглашение по своему спору при содействии квалифицированного субъекта - посредника. Диспозитивный характер данной процедуры в наибольшей степени соответствует методам, лежащим в основе регулирования гражданских правоотношений, участники которых обладают юридическим равенством. В-третьих, расширение практического применения медиации в разрешении споров способствует повышению правовой культуры и грамотности различных социальных групп, что позволяет снизить влияние такого негативного явления как правовой нигилизм.

Отношения посредничества должны быть регламентированы правовыми нормами, т.к. они имеют юридическую природу: их основной целью выступает урегулирование правового спора. Однако являются ли правоотношения в области медиации процессуальными? В теории гражданского процессуального права традиционно называются такие признаки гражданско-процессуального отношения, как обязательное участие в них суда, императивность, формализованность и системность (т.е. тесная взаимосвязь и взаимообусловленность в рамках процесса)⁶⁸⁷. В рамках судебного посредничества можно говорить о наличии двух групп правоотношений: первые возникают между сторонами и посредником при непосредственном урегулировании разногласий; вторые - при организации процедуры. Именно вторая группа, на наш взгляд, является процессуальной. Во-первых, большинство отношений по организации медиации проходят при участии суда; во-вторых, все они имеют тесную системную связь с иными отношениями в рамках процесса. Таким образом, учитывая возрастающую актуальность развития процедуры судебной медиации, а также процессуальный характер отношений, возникающих при ее организации, отсутствие нормативного закрепления данного института в ГПК РФ и АПК РФ является правовым пробелом.

На преодоление данного пробела в арбитражном судопроизводстве направлен проект ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием примирительных процедур», разработанный ВАС РФ. В нем устанавливаются основные виды примирительных процедур, основания их проведения, правила и порядок их процессуального оформления. Проект определяет правовой статус участников этих процедур, конкретизирует задачи арбитражного суда по содействию сторонам в мирном урегулировании спора, устанавливает общий максимальный срок для использования применения примирительной процедуры, равный одному месяцу, что является важной гарантией от недобросовестных действий участников процесса и злоупотребления процессуальными правами. ⁶⁸⁸

Наиболее интересным положением является возможность в установленных ФЗ случаях применения судебного посредничества, которое проводится по инициативе суда. Данный институт является отступлением от сущностного принципа цивилистического судопроизводства – диспозитивности. Следует признать целесообразность его практического использования, эффективность которого подтверждена опытом многих иностранных государств⁶⁸⁹. К тому же неубедительна позиция, согласно которой судебная медиация существенно нарушает право на доступ к правосудию. В этой связи интересна правовая позиция ЕС по правам человека касательно использования досудебных процедур, по которой досудебная процедура не должна быть чрезмерно сложной, когда лицо фактически теряет возможность обратиться в суд⁶⁹⁰. Действительно судебная медиация никак не лишает лицо права на рассмотрение его дела по существу, лишь отсрочивая это рассмотрение, которое может не понадобиться в случае удачного завершения медиации. Важными гарантиями проведения судебного посредничества являются как четкое законодательное указание на случаи его проведения, а также сохранение за сторонами диспозитивного права на выбор медиатора.

С нашей точки зрения, развитие примирительной процедуры целесообразно не только в рамках арбитражного судопроизводства. Как показывает международный опыт, институт посредничества может быть успешно реализован не только в рамках разрешения экономических споров межу предпринимателями, но и в ряде других дел⁶⁹¹: семейных, трудовых. Поэтому необходима регламентация посреднической деятельности в гражданском судопроизводстве РФ. Естественно, имея общую правовую природу и материальное основание, цивилистические процессы также обладают рядом специфических средств, отличающих их друг от друга. Учет данной специфики необходим при внесении дополнений в ГПК РФ. Проблема восполнения данного пробела в ГПК РФ станет еще более актуальной в случае успешного проведения эксперимента по применению примирительных процедур в рамках системы арбитражных судов РФ и законодательного внесения изменений в АПК РФ. Основная проблема заключается в том, что ч. 4 ст. 1 ГПК РФ предусматривает возможность применения аналогии закона и аналогии права. Учитывая близость двух процессов очень вероятно возникновение неопределенности в правоприменительной практике относительно применения посредничества в рамках гражданского процесса по аналогии с арбитражным судопроизводством. Данная проблема должна быть спрогнозирована и определенно разрешена.

В настоящее время на рассмотрении в Государственной Думе РФ находится проект ФЗ «О примирительной процедуре с участием посредника (медиации)», который призван регулировать основные вопросы посреднической деятельности в России. Во избежание коллизионных ситуаций необходимо четкое разграничение предмета регулирования данного ФЗ и АПК РФ (безусловно, в случае законодательного утверждения обоих проектов). Так целесообразно субсидиарное применение положение ФЗ «О примирительной процедуре с участием посредника (медиации)» в случае неурегулированности отношения процессуальным законодательством, однако при безусловном приоритете норм АПК РФ.

Зимина Евгения Евгеньевна

Тема: «Правовые коллизии и пробелы в законодательстве

при защите «публичного интереса» в гражданском судопроизводстве».

Юридический институт предпринимательства и агробизнеса

Саратовской Государственной Академии Права

K -2-Т

В настоящее время в рамках законодательства используется самая различная терминология и возникает много вопросов по поводу её применения, что в большинстве случаев, в рамках судопроизводства, приводит к судейскому усмотрению, а, в конечном счете, к злоупотреблению правом⁶⁹². В своей работе мы хотели затронуть проблему применения терминологии, используемой законодателем в нормах, регулирующих защиту публичного интереса в Российском судопроизводстве.

Категория «публичный интерес» в отечественной правовой литературе определяется как признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития⁶⁹³. Государство является особым субъектом права, потому что оно призвано выражать публичные интересы, сочетающие, с одной стороны, интересы организаций, наций, социальных слоев, общества в целом, и, с другой стороны, частные интересы. Аналогичным образом рассматривают публичный интерес А.В. Кряжков - как общественный интерес, признанный государством и урегулированный правом, а С.В. Михайлов - как интерес, присущий обществу, как единому целому⁶⁹⁴.

Согласно действующему законодательству в защиту публичного интереса в суде могут выступать органы государственной власти и прокурор. Так в соответствии со ст.45 -46 ГПК РФ прокурор и органы государственной власти вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации; согласно ст.52-53 АПК РФ прокурор - в защиту интересов Российской Федерации, а органы государственной власти – в защиту публичных интересов; согласно ст.333.36 - 333.37 налогового кодекса Российской Федерации от уплаты государственной пошлины освобождаются прокурор и органы государственной власти, обращающиеся в суды за защитой государственных и общественных интересов. Таким образом, образуется некий треугольник «публичных интересов»: государственный, общественный и интерес неопределенного круга лиц. Как соотносить данные термины и что под ними понимается?

Если брать за основу подобных рассуждений идеологию нашего государственного устройства - теорию о правовом государстве, то по понятным причинам нельзя противопоставлять или рассматривать как различные по содержанию понятия "государственный интерес" и "публичный интерес". В системе деления права на публичное и частное они должны совпадать, ведь государство и существует для надлежащего обеспечения публичного интереса. Должный сбор налогов, например, - это, прежде всего общественный (публичный) интерес, а не интерес государственных служащих, каковые непременно и будут именоваться государством, если разделить исследуемые понятия⁶⁹⁵.

Так термины "публичный интерес" и "интерес неопределенного круга лиц" соотносятся как материально-правовое и процессуально-правовое понятия. Если публичный интерес - понятие материального права, означающее, что-то или иное действие, правоотношение лежат в сфере, небезразличной обществу, - в сфере публичного права, то правовой институт иска в защиту неопределенного круга лиц - понятие сугубо процессуально-правовое. Оно определяет только вид процессуального обращения и вид судопроизводства. Что же касается "интереса неопределенного круга лиц" ( общественный интерес), то, по существу, он может вытекать и из норм публичного, и из норм частного права. Отсутствие частноправовых способов защиты больших групп лиц привело к тому, что данная проблема приобрела публичный характер... граждане были вынуждены апеллировать к государству, во-первых, в силу своего сложившегося менталитета, и, во-вторых, ввиду отсутствия частноправовых способов защиты их интересов, адекватно отвечающих характеру правонарушения и стимулирующих их на самостоятельное решение своих проблем через судебную систему.

Таким образом, термин "публичный интерес" присутствует в ГПК РФ лишь применительно к его материально-правовому содержанию в статьях гл. 23, вводящей производство из публичных отношений в гражданский процесс в качестве отдельного вида производства. Эти нормы не добавляют ясности в вопрос об особенностях процесса в тех случаях, когда речь идет о защите государственного, общественного интереса или интереса большой группы лиц⁶⁹⁶. Указанные обстоятельства позволяют говорить о важности и практической значимости дальнейшего совершенствования терминологии, которая может влиять возможность предоставления судебной защиты по конкретному делу.

К – _ – T

ФИО участника: Исхакова Виола Рауфовна

Тема работы: «К вопросу о раскрытии доказательств в цивилистическом процессе»

ВУЗ: ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет»

1. Понятие «раскрытие доказательств» давно известно процессуальному законодательству некоторых зарубежных стран, в частности, Англии и США.

В самом общем виде правило о раскрытии доказательств может быть сформулировано следующим образом: каждая сторона обязана раскрыть находящиеся или находившиеся у нее относимые к делу доказательства перед другой стороной до начала судебного заседания, если иное не предусмотрено законом; при этом уклонение от раскрытия доказательства влечет для стороны невозможность ссылаться на него в судебном разбирательстве.

Правила о раскрытии доказательств необходимы для сведения к минимуму «издержек состязания»⁶⁹⁷ в условиях характерной для англо-американского процесса активности сторон, наполняющих дело доказательственным материалом, в отсутствие в законодательстве положений, обязывающих участников спора указывать в состязательных бумагах на доказательства, которые они намерены использовать при рассмотрении дела. Discovery (disclosure) представляет собой процессуальный механизм, метод, «дисциплинирующий» процесс борьбы сторон полувоенными способами.

Появление понятия «раскрытие доказательств» в АПК РФ 2002 года (ч. 3 и ч. 4 ст. 65, п. 1 ч. 1 ст. 135 АПК РФ) связывают со стремлением к расширению состязательных начал в российском цивилистическом процессе, особенно в стадии подготовки дела к судебному разбирательству.

2. Понятие «раскрытие доказательств», сформировавшееся в англо-американском гражданском процессе, имеет собственное содержание и принципиально несводимо к понятию «представление доказательств». В отличие от раскрытия, адресованного участвующим в деле лицам, представление доказательств связано с передачей доказательств суду. Соответственно, доказательства, переданные суду, не следует рассматривать как раскрытые перед участвующими в деле лицами.

Раскрытие доказательств несводимо и к институту наполнения дела доказательственным материалом в целом, являясь одним из способов наполнения дела доказательственным материалом, принятым в англо-американском гражданском процессе.

При этом содержание законодательно воспринятого термина «раскрытие доказательств» (ч. 3 и ч. 4 ст. 65, п. 1 ч. 1 ст. 135 АПК РФ) искусственно расширяется Пленумом Высшего арбитражного суда Российской Федерации (ВАС РФ): так, в Постановлении Пленума ВАС РФ от 20 декабря 2006 года № 65 «О подготовке дела к судебному разбирательству» дается следующее определение раскрытия доказательств: «Под раскрытием доказательств следует понимать представление лицом, участвующим в деле, по своей инициативе и по предложению суда другим лицам, участвующим в деле, и суду всех имеющихся у него доказательств …»⁶⁹⁸ (п.16).

3. Обязанность раскрыть доказательства онтологически не связана с частным интересом, это обязанность публично-правовой природы, обусловленная, в первую очередь, публично-правовыми целями процесса и публично-правовыми средствами, направленными на сдерживание «агрессивности» тяжущихся. Онтологическая основа раскрытия доказательств – не частноправовая обязанность доказывания, а публично-правовая обязанность стороны содействовать процессу и другой стороне.

Вместе с тем, первоочередной целью раскрытия доказательств является содействие не столько суду, сколько процессуальному противнику: раскрытию подлежат все относящиеся к делу доказательства, независимо от того, намерена ли сторона ссылаться на них в суде. Последующее представление в суд раскрытых доказательств ставится в зависимость от усмотрения сторон.

4. Современный российский цивилистический процесс, несмотря на широкое распространение состязательных начал, значительно отличается от англо-американского гражданского процесса.

Не вызывает сомнений то, что реформирование процессуального законодательства должно происходить системно, в рамках единой концепции закона, предполагающей внутреннюю согласованность институтов и норм, что позволит предупредить возникновение правовых коллизий и пробелов в законодательстве. В связи с этим привнесение в АПК РФ положений о раскрытии доказательств, характерных для англо-американского процессуального права, предполагает тщательное изучение сущности этого института и разрешение вопроса о том, какие именно положения могут быть использованы в российском цивилистическом процессе, а какие – нет.

Институт раскрытия доказательств в виде, свойственном англо-американской модели судопроизводства, неприемлем для российского цивилистического процесса, поскольку не согласуется с концептуальной основой ГПК РФ и АПК РФ.

Козлова Дарья Игоревна

Тема: «Основные модели гражданского судопроизводства»

Юридический институт предпринимательства и агробизнеса

Саратовской Государственной Академии Права

К-4-Т

Классическое деление гражданского судопроизводства на две большие семьи - общего и континентального права - в настоящее время утрачивает свою актуальность, поскольку границы между двумя системами постепенно стираются. Однако хотя различия не столь сильны, как в прежние столетия, обе модели гражданского судопроизводства обладают специфическими процессуальными чертами.⁶⁹⁹ Так, принципиально различаются роли суда и сторон: в континентальной системе активным является суд, а в англосаксонской - стороны.⁷⁰⁰

Характерными чертами классической англосаксонской системы гражданского судопроизводства являются: 1) применение судебного прецедента как источника права; 2) предварительное судебное заседание; 3) допрос свидетелей, а также иные процессуальные действия, осуществляемые сторонами до начала судебного заседания; 4) пассивность судьи-; 5) институт групповых исков (class actions); 6) выбор экспертов и оплата экспертизы сторонами.⁷⁰¹

Классическая континентальная система гражданского судопроизводства характеризуется: 1) отсутствием слушаний, проводимых до начала судебного заседания; 2) активностью судьи; 3) собиранием и истребованием доказательств судом; 4) судебным допросом свидетелей; 5) назначением экспертизы судом.⁷⁰²

Существуют также процессуальные модели, которые не относятся ни к романо-германской, ни к англосаксонской системам и могут быть обозначены как «исключительные». Например, системы гражданского судопроизводства в Японии, Китае и некоторых других государствах.

Российский гражданский процесс содержит и признаки континентального, и отдельные черты англосаксонского права. Кроме того, в отечественном процессуальном праве есть институты, которые не характерны для других правовых систем, поэтому современное российское гражданское судопроизводство, на наш взгляд, можно отнести к «исключительной» системе гражданского судопроизводства.⁷⁰³

Традиционно правовая система России рассматривается как часть семьи континентального права. . Подобная точка зрения распространена и в науке гражданского процессуального права.

ГПК 2002 г. содержит меньше элементов из англосаксонского судопроизводства, чем прежний кодекс в редакции изменений 1995 г. В то же время отдельные институты, характерные для англосаксонского процесса, все еще присутствуют в современном российском гражданском процессуальном праве: во-первых, суд не обязан истребовать доказательства; во-вторых, существует предварительное судебное заседание.⁷⁰⁴

Российский гражданский процесс содержит некоторые процессуальные институты, отсутствующие в других правовых системах:

- роль судьи в процессе собирания доказательств;

- участие прокурора в гражданском процессе;

- пересмотр решений в надзорной инстанции;

Наряду с этим существуют и другие специфические черты: например, структура судебной системы, включающая арбитражные суды и суды общей юрисдикции; полномочия суда кассационной инстанции и др.

Таким образом, континентальные или англосаксонские процессуальные институты в чистом виде в России недостаточно эффективны, прежде всего по причине специфики российской культурологической модели. Поэтому российский гражданский процесс вобрал в себя не только континентальные, но и некоторые англосаксонские процессуальные элементы. Кроме того, в нем содержатся и уникальные процессуальные конструкции, которые неизвестны другим правовым системам. Таким образом, российское гражданское судопроизводство нельзя отнести ни к континентальной процессуальной семье, ни тем более к англосаксонской системе, а формирует уникальную, самобытную российскую процессуальную модель.

Существовавшие принципиальные различия между двумя процессуальными системами постепенно исчезают. Данное сближение свидетельствует о возможности в будущем формирования общих принципов гражданского судопроизводства, соединяющих традиции ранее различных систем.

Майорова Евгения Витальевна, ЮУрГУ

Проблемы закрепления института альтернативного урегулирования гражданско-правовых споров в российском законодательстве.

Наиболее цивилизованным и приемлемым для сторон вариантом прекращения конфликта является примирение, при котором стороны учитывают интересы друг друга, находят взаимовыгодное решение, сохраняют дружественные взаимоотношения. Таким образом, стороны сами урегулируют спор. Однако зачастую участники гражданского правоотношения не в состоянии урегулировать все противоречия самостоятельно. В этом случае им приходится обращаться за разрешением спора к третьему лицу, чье решение обеспечено принудительной силой государства.

По мнению автора доклада, следует разграничивать понятия «урегулирование» и «разрешение» правового спора⁷⁰⁵. Разрешение при этом основано на рассмотрении спора по существу уполномоченным органом и принятии им обязательного для сторон решения, что соответствует юрисдикционной форме защиты права. Урегулирование же представляет собой выражение неюрисдикционной формы защиты права, при котором действия сторон направлены на примирение, логическим завершением которого является мировая сделка, смысл которой состоит в защите гражданских прав.

Понятие альтернативного урегулирования споров неоднозначно трактуется в науке. Резюмируя основные точки зрения по данному вопросу, можно вывести следующие позиции. Большинство ученых объединяет все способы разрешения и урегулирования споров, альтернативные судебному разбирательству, под единым понятием «альтернативное разрешение споров»⁷⁰⁶. Другие, сторонники узкого подхода, полагают, что к данной категории относятся лишь переговоры с участием нейтрального лица⁷⁰⁷. Наконец, существует позиция о том, что критерием выделения категории альтернативного разрешения и урегулирования является сама возможность выбора оптимального способа внесудебного урегулирования спора из числа возможных⁷⁰⁸. Однако, по мнению автора, перечисленные концепции не отражают места альтернативного урегулирования в системе способов прекращения споров.

На основе установления взаимосвязей между альтернативным урегулированием споров и гражданским судопроизводством, автор приходит к выводу о том, что альтернативное урегулирование споров является комплексным правовым институтом преимущественно материально-правового характера, но включающим также и процессуальное регулирование.

Кроме того, альтернативное урегулирование споров является институтом частного права, так как примирение достигается в договорной форме, посредством заключения мировой сделки. Субъектный состав отношений также говорит об их частноправовом характере: для урегулирования спора стороны должны обладать самостоятельностью, автономной волей.

Альтернативное урегулирование споров занимает свое место в единой системе способов прекращения гражданско-правовых споров, которую автор представляет следующим образом. Все способы прекращения правовых споров можно разделить на разрешение и урегулирование. Стороны вправе урегулировать возникший спор любыми способами на основе взаимного сотрудничества (переговоры, медиация, мини-процесс и др.) либо обратиться за разрешением спора в государственные органы (судебные, административные) или в негосударственные институты (третейский суд).

На основании вышеизложенного автор приходит к заключению о том, что альтернативное урегулирование споров представляет собой самостоятельную правовую категорию, которая включает внесудебные способы урегулирования, применение которых направлено на примирение сторон частноправового отношения, а его итогом становится заключение мировой сделки, направленной на защиту субъективных гражданских прав. Учитывая, что в нашей стране развитию данного института препятствует ряд факторов (прежде всего, культурные особенности: отсутствие традиции примирения), для успешного применения способов альтернативного урегулирования необходимо закрепить в гражданском законодательстве место альтернативного урегулирования в единой системе способов прекращения споров.

Немзорова Римма Юрьевна

Алтайская академия экономики и права

K – 1 – T

ВИДЕОКОНФЕРЕНЦСВЯЗЬ КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

Справедливость основывается на понимании всех обстоятельств.

(Т.Уайлдер)

Постиндустриальное общество, характеризующееся возрастанием значимости и проникновением информационных технологий во все сферы общественных отношений, требует наличия соответствующей данному этапу развития системы защиты прав. В целях обеспечения эффективных механизмов урегулирования разногласий в условиях нового типа производственных отношений повсеместно внедряются современные технологии в судопроизводство.

"Каждая сторона должна обладать равными возможностями при рассмотрении дела и ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению со своими оппонентами".⁷⁰⁹

Европейский суд ранее устанавливал, что лишение сторон гражданского судебного процесса возможности присутствовать в судебном заседании в случаях, когда речь шла о невызове сторон в суд, может нарушить право на "публичный и справедливый суд" (см. Постановление Европейского суда по делу "Яковлев против Российский Федерации" (Yakovlev v. Russia) от 15 марта 2005 г., жалоба N 72701/01, § 19 et seq., Постановление Европейского суда по делу "Грошев против Российский Федерации" (Groshev v. Russia) от 20 октября 2005 г., жалоба N 69889/01, § 27 et seq., и Решение Европейского суда о приемлемости по делу "Мокрушина против Российский Федерации" (Mokrushina v. Russia) от 5 октября 2006 г., жалоба N 23377/02). В этих случаях суды рассмотрели дела фактически (de facto) в письменной форме, неправильно предположив, что стороны отказались от своего законного права присутствовать в судебном заседании.⁷¹⁰

Исследование доказательств в судебном разбирательстве по гражданским делам проводится на основании принципов устности, непрерывности и непосредственности. Гражданское процессуальное законодательство Германии закрепляет возможность использования видео- и аудиотрансляции допроса свидетеля, эксперта, а также при получении объяснений сторон. В английском гражданском процессе по общему правилу каждый факт, нуждающийся в доказывании посредством показаний свидетелей, должен быть подтвержден устными показаниями, но суд может позволить свидетелю дать показания по видеосвязи.⁷¹¹

Постановления Европейского суда по правам человека по делам «Ольшанникова против Российской Федерации» и «Кормачева против Российской Федерации» наглядно иллюстрируют, что наличие объективной сложности в виде территориальной отдаленности не может освободить государство от обязанности обеспечить проведение судебного разбирательства в разумный срок. Применение в таких случаях видеоконференцсвязи (далее – ВКС) могло бы способствовать своевременному рассмотрению и разрешению гражданских дел.

Полагаем, что именно система ВКС способна наилучшим образом реализовать принцип непосредственности судебного разбирательства, предоставив лицам, участвующим в деле, реальную возможность лично участвовать при рассмотрении дела, знакомиться со всеми доказательствами, другими материалами и участвовать в их исследовании, а также формировать и выражать свою собственную позицию относительно предмета спора. Более того, могло бы быть обеспечено право на справедливое судебное разбирательство в большем объеме по причине того, что формирование мнения суда происходило бы напрямую, без значительных временных задержек. А впоследствии ВКС вполне смогла бы заменить институт судебных поручений в гражданских делах.

Отдельно хотелось бы обозначить проблему обеспечения участия по гражданским делам лиц, в статусе которых существуют некоторые ограничения, как например, осужденные. Полагаем, что наличие ограничений в правовом статусе подозреваемых, обвиняемых и осужденных ни в коей мере не предполагает существование ограничений в средствах защиты прав, свобод и законных интересов этих лиц.

Отметим, что в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2006 года однозначно говорится, что суды не обязаны этапировать указанных лиц к местам разбирательства гражданских дел с целью обеспечения их личного участия в судебных заседаниях, предоставив им право воспользоваться услугами представителя, а при необходимости суд может в соответствии со ст. 62 ГПК РФ поручить суду по месту отбывания указанным лицом наказания опросить его по обстоятельствам дела, вручить документы или совершить иные процессуальные действия, необходимые для рассмотрения и разрешения дела.

В то же время, высказанная правовая позиция в постановлении Европейского суда по правам человека по делу «Ковалев против Российской Федерации» свидетельствует о том, что личная дача показаний истцом является соблюдением гарантий, содержащихся в праве на справедливое судебное разбирательство, а в некотором роде и единственным способом обеспечить состязательность процесса. В данном деле было признано нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите основных прав и свобод человека. Аналогичное мнение было высказано в Докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2008 год, отсутствие по данному вопросу правовых норм прямого действия зачастую приводит к нарушению права осужденных на участие в рассмотрении дел в порядке гражданского судопроизводства.

Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении от 16.10.2003 N 488-О констатировал, что действующее российское законодательство не создает препятствий для участия лица, отбывающего наказание в виде лишения свободы, в рассмотрении судами его дел в порядке гражданского судопроизводства.

В связи с этим в ноябре 2008 года Уполномоченный по правам человека в РФ обратился к Председателю Правительства Российской Федерации с законодательной инициативой о внесении необходимых поправок в действующее законодательство.⁷¹² Предложение было рассмотрено Минюстом России при участии других компетентных ведомств, в ответе было указано, что оснований для внесения изменений в законодательство, регламентирующее гражданское судопроизводство, не имеется.

Подводя итог вышесказанному, мы придерживаемся той позиции, что законодательное закрепление института ВКС в Гражданском процессуальном кодексе РФ необходимо. С учетом территориальной отдаленности, процессуальной важности личного участия в гражданском процессе лиц, участвующих в деле, а также некоторых ограничений (инвалидность, возраст, содержание в местах лишения свободы и т.д.) только данный институт будет способствовать соблюдению основополагающих принципов гражданского судопроизводства, а также снижению расходов государства по обеспечению явки лиц, выполнению судебных поручений, сокращению сроков рассмотрения и разрешения гражданских дел. Это, в свою очередь, позволит повысить эффективность гражданского судопроизводства и уровень доверия граждан суду.

Рузаев Олег Николаевич К вопросу о необходимости правового регулирования принципа правовой определенности Межрегиональный юридический институт ГОУ ВПО «СГАП» К - 1 - T

В последние годы принцип правовой определенности является предметом оживленных научных дискуссий на страницах юридической литературы. Данный принцип заключается в том, что стороны не вправе добиваться пересмотра окончательного и подлежащего исполнению судебного решения. Отклонение от указанного принципа оправдано только при возникновении существенных и бесспорных обстоятельств. С учетом изменений, внесенных в отечественное процессуальное законодательство (в частности, ст. 387 ГПК РФ, которая устанавливает основания отмены судебного постановления в порядке надзора), представляется, что законодатель встал на путь реального использования указанного принципа в рамках гражданского судопроизводства⁷¹³. Вместе с тем, по нашему мнению, речь здесь идет собственно не о принципе правовой определенности, а, скорее, об определенности судебного решения.

Следует отметить, что, как составная часть понятия «верховенство права», принцип «правовой определенности» сформировался в решениях европейских судов и является одним из наиболее важных общих европейских демократических достижений и необходимым элементом нормативно-правовой конструкции социального государства. Нам представляется разумным и необходимым разграничивать определенность правовых норм в качестве их сущностного, морфологического свойства и определенность права как требование непротиворечивости и однозначности самой правовой материи. При этом должен также соблюдаться принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, предполагающий правовую определенность, сохранение стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики в социальной сфере, с тем, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты, т.е. в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано.

Анализ норм процессуального законодательства (гражданского и арбитражного) позволяет сделать вывод о том, что вышеуказанные аспекты «правовой определенности» не в полной мере реализованы в отраслевом законодательстве, в частности в гражданском и арбитражном судопроизводстве РФ, особенно на таких их стадиях как пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам и пересмотр судебных постановлений в порядке надзора. Следствием чего является закономерный вывод, основанный на практике Европейского Суда по правам человека, о том, что достаточным основанием, свидетельствующим об исчерпании имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты, является решение суда кассационной инстанции. По мнению Председателя Конституционного Суда РФ Зорькина В.Д.⁷¹⁴, которое также опирается на практику Европейского Суда по правам человека, рассмотрение дела в порядке надзора не является обязательным условием для реализации права на обращение в международные органы.

Неединообразное применение правовых норм судебными органами государства нарушает требование "правовой определенности", являющееся одним из основополагающих принципов Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Причем требование "правовой определенности" распространяется в отношении не только национального законодательства, но и норм международного права, ставших частью правовой системы государства⁷¹⁵. Принцип правовой определенности направлен на повышение социальной ценности права, выступающей всеобщим нормативным регулятором поведения человека в обществе. Благодаря этому свойству право является одним из важных средств, с помощью которых общество и государство решает общесоциальные задачи в области охраны прав и свобод человека и гражданина. В настоящее время авторитет закона, несмотря на усовершенствование законодательной техники оставляет желать лучшего. Особенно тщательно подготовленными, аргументированными и соотносимыми с реальной жизнью должны быть акты в сфере социальной защиты. Можно согласиться с мнением, что любые оплошности законодателя будут подрывать авторитет государства, веру в справедливость власти и готовить почву для "социального взрыва"⁷¹⁶.

В связи с вышесказанным, представляется необходимым дополнить первую главу «Общие положения» Федерального конституционного закона «О Судебной системе Российской Федерации» от 31 декабря 1996 года (ред. от 05 апреля 2005 года) № 1-ФКЗ статьей 6.1 под названием «Принцип правовой определенности» следующего содержания «Отмена вступившего в силу судебного постановления возможна только в случае, когда она не нарушает баланс справедливости данного акта и его стабильность. Суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления». Также следует разрабатывать данную проблему теоретически и вносить более конструктивные предложения по реализации данного принципа в российском законодательстве.

Самошина Оксана Евгеньевна

«Проблемы создания

апелляционной инстанции в судах общей юрисдикции»

Саратовская государственная академия права

К – 1 – Т

Реализация задач по повышению эффективности правосудия, укреплению гарантий защиты прав, свобод и законных интересов граждан и организаций, повышению доверия населения страны к системе судов общей юрисдикции Российской Федерации требует совершенствования гражданского процессуального законодательства, одним из направлений которого Президент РФ Дмитрий Медведев в Послании Федеральному Собранию⁷¹⁷ назвал создание апелляционных инстанций в судах общей юрисдикции. По мнению Дмитрия Медведева, такая проверка судебных решений должна повысить их законность и обоснованность.

В современной доктрине под апелляционным производством понимается возбуждаемая апелляционной жалобой лиц, участвующих в деле, деятельность суда апелляционной инстанции по вторичному рассмотрению и разрешению дела по существу, с целью проверки законности и обоснованности не вступивших в законную силу решений и определений суда первой инстанции⁷¹⁸ .

В настоящее время в судах общей юрисдикции полноценной апелляционной инстанции нет – пересмотрены могут быть только решения мировых судей. Все решения районных судов обжалуются в кассационную инстанцию, а там дело, соответственно, не рассматривается по существу, как в случае с апелляцией. По мнению специалистов, введение апелляционной инстанции повысит качество рассмотрения дел.

Такая реформа давно назрела, так как производство в судах общей юрисдикции регулируется законом почти 30-летней давности. Необходимость расширения апелляционных начал при осуществлении правосудия судами общей юрисдикции отмечал Совет судей Российской Федерации в Постановлении от 31 октября 1997 г⁷¹⁹ .

Создание апелляционной инстанции не только на уровне районных судов позволит:

1) закрепить общий порядок обжалования судебных постановлений в рамках системы судов общей юрисдикции. Лица, обращающиеся в районные суды или суды субъектов Федерации, приобретут возможность апелляционного обжалования судебных постановлений наравне с лицами, обращающимися к мировому судье;

2) расширить права граждан и организаций, участвующих в деле, на обжалование судебных постановлений путем добавления в существующую систему судов еще одной инстанции;

3) обеспечить установление истины по делу, предоставив лицам, участвующим в деле, возможность повторного рассмотрения дела и предоставления дополнительных доказательств по правилам, действующим в суде первой инстанции;

4) сократить сроки рассмотрения гражданских и уголовных дел в судах общей юрисдикции, поскольку апелляционный суд, рассмотревший дело, не сможет вернуть его на новое рассмотрение и должен будет принять новое судебное постановление. На сегодняшний день при рассмотрении судами общей юрисдикции дел в кассационном и надзорном порядке сложилась практика, согласно которой большинство неправильно рассмотренных дел возвращается на новое рассмотрение в суд первой инстанции, что приводит к увеличению сроков их рассмотрения. Создание апелляционной инстанции призвано сократить судебную волокиту;

5) приблизить наше законодательство к стандартам международно-правовых норм и принципов, а также к практике их толкования Европейским судом по правам человека.

Существует несколько вариантов решения данного вопроса, одним из которых является создание в системе судов общей юрисдикции окружных судов.

О необходимости создания окружных судов в системе судов общей юрисдикции говорилось еще в Концепции развития судебной системы Российской Федерации. Данное предложение нашло широкую поддержку среди ученых и юристов-практиков. Идея создания федеральных окружных судов сводится к тому, чтобы создать новое звено в системе судов общей юрисдикции, действующее на территории нескольких субъектов Российской Федерации, по примеру арбитражных окружных судов, независимо от административно-территориального деления государства. Число федеральных окружных судов общей юрисдикции должно определяться исходя из доступности граждан к правосудию.

По такой схеме был построен проект Федерального конституционного закона N 125055-4 "О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации". Однако данный законопроект был отклонен.⁷²⁰

Другим вариантом инстанционального построения судов общей юрисдикции является создание в рамках существующей системы судов апелляционных коллегий без образования новых судебных учреждений. Указанное предложение легко реализуемо в краткосрочной перспективе, поскольку не потребует существенных материально-финансовых затрат и позволит в короткие сроки создать новую инстанцию - апелляцию. По этому пути и пошел законодатель в 2009 году, когда Верховный суд Российской Федерации подготовил законопроект⁷²¹, вводящий апелляционную инстанцию в судах общей юрисдикции .

Система апелляционных инстанций общей юрисдикции ставится в зависимость от уровня суда первой инстанции. На решение районного суда апелляций подается в областной, на решение областного суда - в судебную коллегию Верховного Суда РФ. Соответственно, решения судебной коллегии обжалуются в ее апелляционной коллегии.

Таким образом, внесенный законопроект имеет свои недостатки, среди которых можно назвать следующие:

1) остается система административно-территориального деления судов общей юрисдикции, что уменьшает их независимость

2) апелляционная инстанция не обязана исследовать доказательства, рассмотренные в первой инстанции, а возможность представления новых доказательств ограничена

3) создание апелляционных судов потребует больших расходов и увеличения судейского аппарата

4) Верховный суд может не справиться с потоком надзорных жалоб.

Рассмотрев проблемы и перспективы становления апелляционной инстанции в судах общей юрисдикции, можно сделать следующий вывод: преобразования системы судов общей юрисдикции, несомненно, нужны, однако к ним необходимо подходить с большой осторожностью и по возможности устранить все недостатки, сделав такую систему максимально эффективной. Суд апелляционной инстанции должен стать основной составляющей в механизме судебной защиты законных прав и интересов граждан в судах общей юрисдикции, обеспечить справедливость, правовую определенность и неопровержимость судебного решения.