Правовые проблемы в регулировании договора банковского вклада

Правовая природа договора является предметом дискуссии в юридической науке. Наиболее распространено отнесение данной сделки к договорам оказания услуг согласно п. 2 ст. 779 ГК РФ¹. Однако у все видов оказываемых услуг, названных в ст.779 ГК есть общий признак – речь идет о совершении каких-либо действий одной из сторон сделки (за вознаграждение от другой стороны). Кроме того, все указанные сделки являются взаимообязывающими и носят консенсуальный характер. Однако эти характеристики отстутствуют у договора банковского вклада. Это реальный договор и одностороннеобязывающий. Также встает вопрос: если данный договор отнести к группе договоров по оказанию услуг, то какие же именно услуги оказывает банк вкладчику? О каких действиях идет речь?

Некоторые авторы считают данный договор разновидностью договора займа². В принципе, конструкция договора банковского вклада подпадает под конструкцию договора займа, в нем лишь более конкретизированы стороны (вкладчик и банк) и предмет договора (денежные суммы). Сторонники признания договора банковского вклада самостоятельным ссылаются главным образом на ГК РФ, где договору посвящена отдельная глава. Формально-юридически договор банковского вклада является самостоятельным. Особенность его в том, что во-первых, одной из сторон выступает специальный субъект – банк (кредитная организация), деятельность которого заключается в финансовом посредничестве между разными экономическими субъектами.путем постоянного привлечения денежных средств и выдаче кредитов; во-вторых, вкладчики, внося деньги в банк, стремятся извлечь прибыль, это считается экономической деятельностью. Значит, выделение договора банковского вклада в отдельную главу в ГК обусловлено причинами скорее экономического, чем правового характера.

Не секрет, что п.2 ст. 837 ГК РФ, обязывающий банки выдавать по первому требованию вклады любых видов (в том числе и срочные), доставляет неудобства кредитным организациям. По сути, все вклады у нас являются вкладами до востребования. В результате банки несколько ограничены в распоряжении денежными средствами и планировании своей деятельности – им необходимо иметь достаточно много активов, из которых можно легко и быстро высвободить денежные средства для выплаты по вкладам. Поэтому в Государственную Думу регулярно поступают законопроекты от банкиров о поправках в ГК и введении «безотзывных вкладов»¹. Между тем, используя опыт зарубежных стран (особенно США), можно стимулировать более широкое применение депозитных сертификатов, являющихся ценными бумагами. Данный вариант предполагает равновесие в интересах банка и вкладчика: сертификат приобретается на определенный срок, по истечении которого вкладчик может получить сумму вклада и проценты.

Под банковской тайной фактически понимается особый режим информации, которая становится известной кредитной организации в ходе осуществления банковской деятельности, а также некоторым другим лицам, которые получают такую информацию от/ в кредитной организации в ходе ее проверки или взаимодействия с ней². Что касается субъектного состава, то и ГК, и Закон «О банках и банковской деятельности»³ оперирует понятием «клиент». Но возникает вопрос – если вкладчик расторгает отношения с банком, и тем самым утрачивает статус «клиента» - продолжают ли действовать отношения по гарантии банковской тайны? Очевидно, что исходя из смысла статей ГК и банковского закона и логики правоотношений, данные, которые стали известны банковским служащим, должны подлежать защите. Но при буквальном толковании текста может сложиться мнение, что с утратой статуса «клиента», прекращаются отношения по охране банковской тайны. Поэтому дополнительная законодательная регламентация внесла бы ясность в эти правоотношения.

1 «Как забрать вклад, не обращаясь в суд». Банковское обозрение 2007 № 9

2 А.С. Селивановский, Бухгалтерия и Банки, № 8,9 2006г

3 "Собрание законодательства РФ", 05.02.1996, N 6, ст. 492,

Петрова Нелли Вячеславовна

Пробелы при защите прав владельцев бездокументарных ценных бумаг

Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина

Сегодня зачастую возникает проблема выбора способа защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг в случае их выбытия из лицевого счета законного владельца. В законе прямо не устанавливается, какой иск при этом должен быть подан, что, на наш взгляд является пробелом в законодательстве. Возникает вопрос о применении виндикационного иска. Судебная практика неоднозначно относятся к данной проблематике. Одни суды исходят из невозможности виндикации бездокументарных ценных бумаг в силу их нематериальности, и тем самым невозможности отнесения их к категории вещей (Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 01.04.03 по делу N Ф03-А59/03-1/539; постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 10.07.93 по делу N Ф09-549/97). Другие суды предпринимает определенные усилия, направленные на распространение закрепленного в ст. 302 Кодекса принципа на права, закрепленные в ценных бумагах, в том числе и на права, закрепляемые исключительно посредством записей на счетах, исходя из необходимости обеспечения максимально равной защиты прав и интересов субъектов гражданского оборота (постановление Президиума ВАС от 28 декабря 1999 года № 1293/99). При формировании судебной практики учитывается, что речь идет не о признании наличия у бездокументарных ценных бумаг соответствующих физических свойств, а о возможности распространения на них режима ценных бумаг, применения к ним общих правил, регулирующих размещение и обращение акций, за исключением тех, которые определяют порядок и форму фиксации соответствующих прав.²²⁷

В теории также не выработалось единого мнения касательно способа защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг. Более того, даже при применении виндикационного иска по отношению к документарным формам ценных бумаг возникают вопросы. Примечательна точка зрения Рыбалова А. О., который утверждает, что предметом виндикации могут быть только ценные бумаги на предъявителя и ордерные бумаги с бланковым индоссаментом²²⁸. Безусловно, что виндикация в прямом смысле слова чаще всего применима именно для вышеуказанных ценных бумаг, но нельзя в законе данный иск по отношению к ценным бумагам ограничить только этими видами, так как это приведет к невозможности защиты прав владельцев остальных видов ценных бумаг. По этой же причине нельзя признать правильной точку зрения Белова В. А²²⁹., считающего что из объектов виндикации следует исключить и именные, и ордерные ценные бумаги. Свою позицию он обосновывает тем, что деньги и ценные бумаги на предъявителя исключены из объектов виндицирования не по тому, что они не могут быть индивидуализированы, так как являются родовыми вещами, а по причине их публичной достоверности. Поскольку свойством публичной достоверности обладают не только бумаги на предъявителя и денежные знаки, но также и бумаги ордерные и именные, виндикацию последних от их добросовестного приобретателя - законного держателя также следует признать невозможной. Мы же считаем, что все же исключения из объектов виндикации сделаны по признаку отсутствия индивидуальной определенности, а законодатель решил лишний раз упомянуть их в ст. 302 ГК РФ, но при это ничего не сказал о бездокументарных ценных бумагах.

Что касается ценных бумаг в бездокументарных формах, то большинство исследователей придерживаются мнения о недопустимости виндикации этих ценных бумаг (Юлдашбаева Л. Р., Мурзин, Хамидуллина Э.) Свою точку зрения они обосновывают тем, что бездокументарные ценные бумаги не являются вещами, так как не существуют в виде материальных объектов. Суханов Е. А. придерживается позиции неприменения виндикации, так как бездокументарные ценные бумаги имеют обязательственно-правовой режим. ²³⁰

Также бездокументарные ценные бумаги не являются индивидуально-определенными и совершенно одинаковы в пределах одного выпуска, что не позволяет применить виндикацию. Но существует мнение (Фрадкин К. Б., Черепахин Б. Б.), что родовые предметы, если их можно индивидуализировать, подлежат виндикации. Бездокументарные ценные бумаги нельзя идентифицировать. Эту проблему Фрадкин К. Б. предлагает решить путем закрепления за каждой ценной бумагой индивидуального номера. В концепции развития законодательства о ценных бумагах и финансовых сделках предлагается, что восстановление прав предшествующих правообладателей бездокументарных ценных бумаг должно производиться посредством иска к лицам, формально легитимированным посредством записей по счетам, о понуждении к совершению перевода на имя истца. При этом условия удовлетворения этого требования должна определяться как при виндикации²³¹. Таким образом, иск о внесении соответствующих записей на лицевой счет акционера заменяет собой виндикацию, и более того, по сути своей является виндикацией по отношению к объектам, не имеющим материального выражения. Данный способ возможен, но проблему не решит, так как ценные бумаги не являются индивидуальными вещами, а значит будет технически сложно списать с одного счета и внести запись на другой счет именно те ценные бумаги, которые выбыли из владения собственника. Приемлемо предложение Фрадкина К. Б. о присвоении для каждой ценной бумаги индивидуального номера, что значительно облегчит виндикацию.

Распространено мнение вместо виндикации взыскать убытки с регистратора независимо от его вины, так как регистратор должен нести повышенную ответственность. Эту позицию отстаивают Шевченко Г. Н. и Степанов Д. И. К примеру, Степанов Д. И., считая, что «интерес лишившегося акций акционера должен превалировать над интересом истца и регистратора», отстаивает возложение на регистратора и эмитента ответственности за списание акций независимо от их вины²³². Представляется, что это мнение не правильно. Фрадкин К. Б. поясняет, что «отсутствует юридическая и логическая связь между обязательственными отношениями регистратора и акционера и их обязанностью отвечать друг перед другом за действия третьих лиц в отсутствие вины». Так же при списании со счета ценных бумаг на другой счет при предъявлении неотличимых от действительных поддельных документов, регистратор, как правило. исполняет свои обязанности надлежащим способом. Мы считаем, что указанный иск можно было бы предъявить к реестродержателю при наличии в круге его обязанностей обязанность по проверке подписей на передаточных документах.

Виндикация бездокументарных ценных бумаг давно уже закрепилась в судебной практике, хотя и не всеми приемлема. Данный способ защиты прав владельцев ценных бумаг является наиболее эффективным, но вызывающий многочисленные споры. Иск о восстановлении записи по лицевому счету владельца ценных бумаг можно приравнять к виндикационному иску, так как различия между ними незначительны. Приемлемо предложение Фрадкина К. Б. о присвоении для каждой ценной бумаги индивидуального номера, что значительно облегчит виндикацию и устранит пробел при защите прав владельцев ценных бумаг.

Пичик М.В., ЮУрГУ