Редактор-составитель Д.Я. Райгородский

Психология и психоанализ беременности. Учебное пособие по психологии материнства. Для факультетов: психологических, медицинских и со­циальной работы - Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2003. - 784 с.

Многие черты характера будущего человека фор­мируются во внутриутробном периоде, ибо новорож­денный к моменту своего появления на свет уже про­жил девять месяцев, которые в значительной степе­ни определяют направление его дальнейшего разви­тия.

Способность к добру и сопереживанию, чувство любви или ненависти, спокойствие или агрессивность, как и многие другие свойства личности, воспитывают­ся в человеке с момента его зачатия.

Мать - это первая земная вселенная ребенка и все, через что она проходит, испытывает плод. Эмо­ции матери передаются ему, оказывая либо положи­тельное, либо отрицательное влияние на его психику

Об этом книга.

СОДЕРЖАНИЕ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В.В. Бойко

ПОТРЕБНОСТЬ В ДЕТЯХ...............................'......................

Индивидуальное и социальное в детерминации

потребности в детях........................................................

Эмоциональное, интеллектуальное и практическое

отношение к детям..............................................\.........

Престиж семьи с разным числом детей......................

Трудности воспитания и ухода за детьми.....................

Функциональная ценность детей..................................

Дети и «конкурирующие» потребности.........................

БЕРЕМЕННОСТЬ

Л.Ф. Курило

ПРАВО РОДИТЬСЯ...........................,...................................

Статус эмбриона.............................................................

Криоконсервация............................................................

Диагностика.....................................................................

Выбор пола......................................................................

Доноры и реципиенты ....................................................

Суррогатное материнство..............................................

Искусственная инсеминация.........................................

В. Принц

ДУХОВНОСТЬ БЕРЕМЕННОСТИ........................................

В вас пробуждается мать...............................................

Пробуждается новое чувство.........................................

Теперь вы не одна..........................................................

Вы и ваш муж...................................................................

А.И. Брусиловский

ИНТЕРВЬЮ С НЕРОДИВШИМСЯ МЛАДЕНЦЕМ................

Первые месяцы жизни...................................................

Его уже не называют эмбрионом..................................

Если разобрать его на части и.......................................

Когда начинать воспитание?..........................................

Чудеса превращений......................................................

ПРЕПЯТСТВИЯ, КОТОРЫЕ НАДО ПРЕОДОЛЕТЬ.........

Первый в жизни барьер.............................................

Диагнозы до рождения...............................................

По законам Менделя..................................................

С кем мы в кровном родстве?...................................

Макаки резус и жёлтые младенцы............................

Генетика человека......................................................

«Родила царица в ночь...»..........................................

ПСИХОЛОГИЯ БЕРЕМЕННОСТИ

Ж.В. Завьялова

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ПЕРИОДА

БЕРЕМЕННОСТИ И ПРОЦЕССА РОДОВ..................

ГГ. Филиппова РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА В РАННЕМ ОНТОГЕНЕЗЕ И ФУНКЦИИ

МАТЕРИ ........................................................................

Пренатальное развитие.............................................

Первый триместр.................................................

Второй триместр.................................................

Третий триместр.................................................

Пятый этап взаимодействия с собственным ребенком .....................................................................

1-й период. Идентификация беременности......

2-й период. До начала ощущений шевеления......

3-й период. Появление и стабилизация ощуще/-

шевеления ребенка.................................................

4-й период. Седьмой и восьмой месяцы беремен

ности........................................................................

5-й период. Предродовой.......................................

6-й период. Роды и послеродовой период...........

7-й период. Новорожденность..............................

8-й период. Совместно-разделенная деятельность

матери с ребенком.........................................................2

9-й период. Возникновение интереса к ребенку как

личности..................................................................

ЮМ. Шмурак

ПРЕНАТАЛЬНАЯ ОБЩНОСТЬ..........................................

Несколько первичных понятий...........................

Кризис рождения....................................................

Коммуникативный период.........................................

Докоммуникативный период: фантазии беремен­ности, становление пренатального материнства. Развитие систем пренатального воспитания.....

Т. Саргунас, А. Саргунас

БЕСЕДЫ С И. МАРКОВСКИМ................................................

Первая беседа..............................................................

Вторая беседа.............................................................

Третья беседа..............................................................

Четвертая беседа......................................................

Пятая беседа...............................................................

A. Бертин

ВОСПИТАНИЕ В УТРОБЕ МАТЕРИ......................................

B. Лосева, А. Луньков

СТРАХИ ВОКРУГ БЕРЕМЕННОСТИ......................................

ft Равич

КАК РОДИТЬ ЗДОРОВОГО РЕБЕНКА....................................

Право ребенка - быть желанным...................................

Особенности развития будущих мальчиков, будущих

девочек и будущих матерей..............................................

Десять заповедей будущей матери.................................

Тайная жизнь ещё не рождённого ребёнка...................

Г.В. Скобло, О.Ю. Дубовик

СИСТЕМА «МАТЬ-ДИТЯ» В РАННЕМ ВОЗРАСТЕ

КАКОБЪЕКТ ПСИХОПРОФИЛАКТИКИ...........................

Р.Ж. Мухамедрахимов

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И ПРИВЯЗАННОСТЬ МАТЕРЕЙ

И МЛАДЕНЦЕВ ГРУПП РИСКА.........................................

Младенцы из группы риска...............................................

Матери из группы риска.....................................................

В.И. Брутман, М.Г. Панкратова, СИ. Ениколопов

ЖЕНЩИНЫ, ОТКАЗЫВАЮЩИЕСЯ ОТ СВОИХ

НОВОРОЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ..............................................

ТРАНСПЕРСОНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ БЕРЕМЕННОСТИ

С. Гроф

ПЕРИНАТАЛЬНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ......................................

С. Гроф

ПЕРИНАТАЛЬНЫЕ МАТРИЦЫ - ВЛИЯНИЯ, ФОРМИРУЮЩИЕ

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ...........................................

Базовая перинатальная матрица I Первоначальное единство с матерью (внутриутробное переживание до начала родов)...........

Биологические и психологические

характеристики БПМ-1................................................

Состояние блаженства, и космического единства .

Страдания в «плохой» матке.....................................

Двери в трансперсональное переживание................

Там, где переживания взрослого человека

соединяются с перинатальными переживаниями ...

Новая фаза начинается................................................

Базовая перинатальная матрица II

Изгнание из рая.................................................................

Поглощающее чрево.....................................................

Запирание во враждебном мире...................................

Там, где начало и конец становятся одним..............

Индивидуальные эмоции и культурные отражения

БПМ-11...............................................................................

Духовные образы и прозрения, связанные с БПМ-11..

Художественное выражение БПМ-Н...........................

БПМ-11 и роль жертвы в повседневной жизни............

Прохождение из ада в чистилище..............................

Базовая перинатальная матрица III

Борьба смерти и возрождение........................................

Опасное прохождение начинается.............................

Переживание рождения и сексуальность..................

Титаническое измерение третьей матрицы.........

Перинатальные корни насилия...................................

Агония и экстаз рождения............................................

Столкновения с гротескным, сатанинским

и скатологическим........................................................

Мифологические и духовные темы.........................

БПМ-Ш и искусство...................................................

Связь с постнатальными переживаниями............

Борьба заканчивается..............................................

Базовая перинатальная матрица-1У

Переживание смерти и возрождение ...-......................

Биологические реальности......................................

Смерть, возрождение и эго......................................

Мифология смерти и возрождения..........................

Празднование мистерии путешествия................

Там, где настоящее соединяется с будущим.......

Другие миры - другие реальности.........................

ПСИХОАНАЛИЗ БЕРЕМЕННОСТИ

С. Фанти

УТРОБНАЯ ВОЙНА...............................................................

Взрослая война ...............................................................

Динора Пайнз

БЕРЕМЕННОСТЬ И МАТЕРИНСТВО...................................

Первый этап.....................................................................

Второй этап......................................................................

Третий этап......................................................................

После родов.....................................................................

ПОДРОСТКОВАЯ БЕРЕМЕННОСТЬ И РАННЕЕ

МАТЕРИНСТВО................................................................

Зрелое развитие и отношения с матерью...........

Юность........................................................................

Первая беременность...............................................

Использование тела как альтернативного средства при отделении-индивидуализации и продвижение

к психической зрелости............................................

Клинический материал..............................................

ВЛИЯНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ В РАННЕМ ДЕТСТВЕ НА ТЕЧЕНИЕ БЕРЕМЕННОСТИ И ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫЕ РОДЫ.....................................

Первая беременность...............................................

Инфантильное желание иметь ребенка................

Тело как альтернативное средство достижения

отделения-индивидуализации...................................

Клинический материал................................................

БЕРЕМЕННОСТЬ, ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫЕ РОДЫ

И АБОРТ.............................................................................

Клинические иллюстрации.........................................

М.Д. Марконе

БЕРЕМЕННОСТЬ И СНОВИДЕНИЯ .....................................

Сны на тему: сумасшедшая женщина.......................

Сны на тему: разрушать (деструктивность)........

Сны на тему: животные..............................................

Сны на тему: эротические ощущения......................

40 Недель из жизни женщины

В. Вилькицкий

КОГДА СПЯЩИЕ ПРОСНУТСЯ...............................,..............

В.М. Сидельникова КАЛЕНДАРЬ БЕРЕМЕННОСТИ..............................................

В.Д. Москаленко НАЕДИНЕ.................................................................................

А. Полеев

ПСИХОТРЕНИНГ....................................................................

ГОРОСКОП........................................................................

СЕМЬЯ И ПЕРВЫЙ РЕБЕНОК

Дж. Хейли, М. Эриксон

РОЖДЕНИЕ РЕБЕНКА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С НИМ........

Д Грэхем

ПОВЕДЕНИЕ В МОМЕНТ РОЖДЕНИЯ. ОТРИ (ДАТЕЛЬНЫЙ

ИМПРИНТИНГ ТРАВМА ПЕРВОГО РОДА.......................

Мигрень................................................

Некоторые другие проблемы,

связанные с моментом родов................

Постнатальная депрессия.................

Связь (бондинг).....................................

Возвращение в лоно.......................

ЧТО ПРОИСХОДИТ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ... И СПУСТЯ ШЕСТЬ ЛЕТ. НЕГАТИВНЫЙ ИМПРИНТИНГ. ТРАВМА ВТОРОГО РОДА. КРИК О ПО­МОЩИ.................................................................................

Р. Скиннер, Д Клииз

СЕМЬЯ И ПЕРВЫЙ РЕБЕНОК......................'.........................

Перемена - на пользу и во вред.....................................

«Чрезвычайное положение»...........................................

Ребенок и материнская любовь......................................

Ребенок чертит свою первую карту..................................

Если мать не реагирует....................................................

«Границы» проясняются..................................................

...или остаются неясными................................................

Все мы - параноики.........................................................

Узнаем мамочку................................................................

Смотрим за ребенком в себе..........................................

Тяжелая депривация........................................................

Шире круг...........................................................................

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В.В. Бойко

ПОТРЕБНОСТЬ В ДЕТЯХ¹

ИНДИВИДУАЛЬНОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ

В ДЕТЕРМИНАЦИИ ПОТРЕБНОСТИ В ДЕТЯХ

В современной литературе, посвященной проблемам рож­даемости, уже достаточно утверждалось мнение относительно социальной природы потребности в детях. Наука стала критически относиться ко всякого рода бездо­казательным положениям о существовании биологических «инстинктов продолжения рода», «инстинкта материнства», «инстинкта родительства», постулирующим естественную потребность иметь детей. Часто за этими понятиями не скры­вается никакого иного значения, кроме половой потребнос­ти. Однако, как справедливо отмечает В. А. Борисов, для такого отождествления двух различных потребностей (а точ­нее, групп потребностей) нет оснований. Потребность в де­тях и половая потребность - это два самостоятельных, по­рой противоречивых вида потребностей, обусловленных раз­личными мотивами, ценностями, отношениями. Разделение половой потребности и потребности в детях - это результат развития человеческого общества. По мере становления самосознания, выделения себя из окружающей среды, диф­ференциации своего отношения к миру, овладения техникой контрацепции потребность в детях все в большей степени отграничивалась от половой потребности, постепенно пре­вращаясь в надбиологическую потребность.

Никаких биологических законов, заставляющих иметь де­тей, и тем более, как справедливо подчеркивает В. А. Бори­сов, нескольких детей, не существует. Эти законы следует искать в сфере социального.

Число детей в семье, прежде всего, зависит от потреб­ности в них. Такая постановка вопроса давно сделана де­мографами и социологами, изучающими воспроизводство населения. Социально-психологическое понятие «потреб­ность» стало предметом обсуждения в контексте проблем рождаемости. Потребность в детях здесь рассматривается как одна из потребностей личности, как устойчивое ее со­стояние, необходимое условие существования. Так, А. И. Антонов считает, что «потребность в детях является соци­ально-психологическим свойством индивида, проявляющим­ся в том, что без наличия детей и подобающего числа их индивид испытывает затруднения как личность». Это, пожа­луй, первое определение потребности в детях, данное в оте­чественной литературе, и оно широко цитируется. На наш взгляд, оно нуждается в ряде уточнений.

Определение понятий в социологических и социально-психологических исследованиях (а потребность в детях, прежде всего, интересует социологов и психологов) - вопрос не абстрактный и не дань научному спору. От того, как опре­делено понятие, зависят подходы и способы его эмпири­ческого описания, его качественное и количественное вы­ражение, содержание и форма инструмента, предназна­ченного для этих целей.

Представляется, что в определении понятия «потребность в детях» непременно должен быть акцент на том, что эта по­требность относится к явлениям социально-психологическо­го порядка. Тем самым снимается вопрос о всякого рода био­логических спонтанных проявлениях такой потребности. Од­нако не совсем правильно, по нашему мнению, рассматри­вать потребность в детях как свойство индивида, что имеет место в определении А. И. Антонова. Во-первых, свойства бывают врожденные и приобретенные. За «свойствами инди­вида» иной читатель может увидеть постулат о биологичес­кой обусловленности потребности в детях. Во-вторых, поня­тие «потребность» вообще нельзя истолковать как «свойство».

В советской психологии потребность понимается «как побуждение и как цель». В. С. Мерлин считает, что потреб­ность - «переживаемая и осознаваемая человеком нужда в чем-либо» В. Н. Колбановский потребностью называет реакцию организма, личности, общества на информацию об ис­пытываемой конкретной нужде, ведущей к мобилизации их активности для устранения возникшего дефицита. Л. И. Божович понимает потребность как отраженную в форме пере­живания (а не обязательно осознания) нужду индивида в том, что необходимо для поддержания его организма и раз­вития его личности. Д. Н. Узнадзе под потребностями пони­мает все то, что необходимо для нормальной жизнедеятель­ности человека, но чем он в данное время не обладает. Т. Г. Дилигенский считает, что потребность есть следствие отноше­ний между социальной и индивидуальной сторонами че­ловеческой деятельности, отражение этих отношений в пси­хике человека.

Потребность некоторыми зарубежными авторами рассмат­ривается как проявление активности субъекта в отношении людей, предметов и обстоятельств. В принципе такое пони­мание потребности верно: индивид, испытывая потребность, как правило, активно действует. Однако здесь ускользает спе­цифика потребностей, их движущая сила, подразумевающа­яся в понятии «нужда». Поэтому не случайно некоторые ав­торы отражают в своих определениях потребности и то, что это есть нужда, а также и то, что это активная сила в челове­ке. Так, Д. А. Кикнадзе пишет, что «потребность в самом об­щем смысле слова - это нужда, надобность субъекта в чем-либо, для удовлетворения которой необходимы та или иная форма активности, тот или иной предмет». Избегая некото­рой тавтологии, имеющейся в понятиях «нужда» и «актив­ность», Е. Г. Куделин определяет потребность «в качестве осознанного отношения человека к самому себе как к взаи­модействующему с окружающим природным и социальным миром, производящему и воспроизводящему себя индивиду». Здесь акцент делается на самооценке состояния индивида, испытывающего потребность. Очевидно, одним из таких об­щих состояний будут переживания, связанные с объектом, в котором есть нужда.

Во избежание неправильных ассоциаций с биологически обусловленными (или низшими) потребностями, по нашему мнению, лучше сказать, что потребность в детях есть не свой­ство индивида, о чем идет речь в определении А. И. Антонова, а устойчивое социально-психологическое образование личности.

Далее следует отметить условность выражения «по­требность индивида в детях». В таком контексте потребность в детях может восприниматься как присущая человеку, мо­тивированная его внутренними побуждениями. С этим сле­дует согласиться лишь отчасти.

Разумеется, потребность в детях включает в себя нечто сугубо индивидуальное - степень любви к детям, ощуще­ние их необходимости в личной жизни, стремление проявить к ним внимание и заботу. Потребность в детях, как и любая потребность, в какой-то мере детерминирована природными силами, жизненными силами человека - задатками индиви­да, врожденными свойствами и способностями к различно­го рода активности, превращающимися в устойчивые моти­вы его деятельности, в том числе и репродуктивной дея­тельности.

Но индивидуальное в проявлении потребности в детях формируется под влиянием микросреды, ближайшего окру­жения, в котором воспитывался и действует человек, а также под воздействием усвоенных им образцов поведения и подго­товленности к семейным ролям.

Потребность в детях в этом смысле - индивидуальное сочетание различных установок по отношению к детям вооб­ще, обусловленных историей развития личности. Здесь поня­тие «потребность» совпадает с понятием «чадолюбие», ко­торое в свое время появилось на страницах научной печати. И речь идет здесь скорее об отношении к своему потом­ству, детям вообще, а не о конкретной численности детей в семье. Мера чадолюбия определяется весьма обобщенно: человек любит или не любит детей, хочет или не хочет иметь детей, хочет, чтобы их было как можно меньше или много. Есть люди, которые себя чувствуют хорошо и интенсивно работают, когда их окружают 5-7 детей. Есть и такие супру­ги, которые сразу перекладывают заботу о детях на бабу­шек или на детские сады. В этом отношении мы, очевидно, сталкиваемся с нормальной человеческой вариабельностью. Чадолюбие - результат усвоения человеком положительно­го отношения к детям, условно-рефлекторная реакция, привитая индивиду путем социальной тренировки. Бережное отношение к детям - элементарная норма, вошедшая в выс­ший принцип коммунистической морали - взаимное уваже­ние в семье, забота о воспитании детей.

Но чадолюбие лишь одна сторона потребности индивида в детях. Другая - это потребность в детях семьи того или иного социально-исторического образца, воплощенная и своеобразно выражаемая в установках и поведении роди­телей. В свою очередь потребность семьи в детях не явля­ется, по нашему мнению, некоторой средней из индивиду­альных потребностей членов семьи, как это утверждает В. А. Борисов. Семья - социальный институт, и ее жизнедея­тельность, функции, потребности регламентированы явле­ниями иного социального порядка, чем действия отдельно взятой личности.

Современный тип воспроизводства населения, обус­ловленный объективными и социально-экономическими яв­лениями, характерен для семьи, а не для отдельной личнос­ти. Потребность в определенном качестве и количестве де­тей - это потребность прежде всего семьи конкретной фор­мации. Родители являются лишь исполнителями роли, отве­денной им всесильным режиссером - процессом обществен­ного развития. И если проблему рассматривать на таком уров­не абстракции, то индивидуальная потребность в детях, о ко­торой говорит в своем определении А. И. Антонов, окажется также общественно заданной потребностью семьи, являющей­ся субъектом и объектом общественных отношений. В про­тивном случае закономерности общественного порядка, вли­яющие на семью, подменяются волей и желаниями отдель­ных индивидов, либо вновь надо признать врожденность по­требности в детях.

Нередко считают, что супруги принимают решение относи­тельно числа детей в семье независимо от общества. Это обманчивое мнение. Варьирование желаемого числа детей в большинстве семей по отношению к средней величине, ха­рактерной для той или иной социальной группы, как правило, невелико, что и доказывает незначительную роль собственно индивидуальных настроений (чадолюбия) в принятии реше­ний. Современное состояние соотношения общественных и личных интересов в репродуктивном поведении семьи круп­ного промышленного города характеризуется, как отмеча­лось, некоторой гармонией. Именно поэтому отцу и матери кажется, что они сами, без какого бы то ни было побуждения извне, решают вопрос о том, сколько детей иметь в семье. При всей объективной обусловленности выбора решения супруги часто уверены, что они это решают субъективно. Дело именно во временном совпадении целей общества и семьи, что также объективно обусловлено, но еще в мень­шей степени осознается личностью, не представлено в со­знании в виде некоего рационального содержания ценностью, правилом, нормой и т. д.

При этом люди пытаются найти объяснение своему реп­родуктивному поведению-нежеланию иметь более одного-двоих детей. Ситуацию многие объясняют, исходя из субъек­тивных умозаключений, не обращая внимания на существо дела - состояние потребностей общества, которые часто не осознаются, и состояние своих потребностей в детях.

Основоположники марксизма отмечали, что «люди при­выкли объяснять свои действия из своего мышления, вмес­то того чтобы объяснить их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются)...». «...Все, что побуждает человека к деятельности, должно проходить через его голову: даже за еду и питье человек принимается вследствие того, что в его голове отражаются ощущения голода и жажды, а перестает есть и пить вслед­ствие того, что в его голове отражается ощущение сытос­ти». Тем более сказанное справедливо по отношению к ре­шению о числе детей в семье, которое также зависит от по­требностей человека, отражающих объективные условия жизни. Но это не значит, что все эти потребности представ­лены в поле сознания и самосознания личности в виде точ­ной формулировки, личных смыслов и оценок. Человек мо­жет не сообщить нам о тех или иных потребностях, воз­действующих социальных нормах, но последние могут так перестроить систему личностных смыслов и значений, что человек будет определенным образом оценивать и понимать те или иные факты, события и т. д. Эти личные смыслы и значения прежде всего интересуют социального психолога, изучающего репродуктивное поведение.

Такое объяснение взаимосвязи общественных явлений с внутриличностными и внутрисемейными отвечает извест­ному диалектическому принципу психики - от внешнего к внутреннему. Разумеется, это положение нельзя трактовать категорически. Из принципа детерминированности психики человека не следует утверждение о наличии прямой функ­циональной связи между общественными отношениями и таким сложным социально-психологическим явлением, как рождаемость. «Чем дальше удаляется от экономической та область, которую мы исследуем, чем больше она приближа­ется к чисто абстрактно-идеологической, тем больше будем мы находить в ее развитии случайностей, тем более зигзагообразной являете ее кривая», - писал Ф. Энгельс.

С другой стороны, имеющиеся отклонения в размерах семьи от сложившегося в обществе стандарта детности да­леко не всегда свидетельствуют о наличии или отсутствии чадолюбия. В ряде случаев рождение большего или мень­шего числа детей есть выражение способности личности про­тивопоставить себя этому нормативу или готовности преодо­леть те трудности, которые возникают перед семьей, как только она принимает решение, отличное от сложившегося стандарта. Сказанное справедливо для любого случая от­ступления от принятого стандарта - когда супруги совсем не имеют детей или имеют их меньше или больше. При всех отклонениях от стандарта они противопоставляют себя обществу.

Бывает также, что в случае отказа от детей или ограниче­ния размеров семьи индивид демонстрирует не свою ограни­ченную потребность в детях, а свое стремление удовлетво­рить какие-то иные социально-психологические потребности, стимулированные опять-таки обществом. Поэтому иногда уместно говорить не об отсутствии или наличии потребности в детях, а о силе «конкурирующих» потребностей. Таким об­разом, малое число детей в семье (или их отсутствие) есть не только мера потребности в них, но и мера «конкурирующих» потребностей. Регулирование потребностей посредством со­знательного ограничения размеров семьи - один из возмож­ных для личности способов удовлетворения прочих потреб­ностей (духовных и материальных) и поддержания их на определенном уровне. Увеличение числа детей в семье те­перь часто рассматривается как фактор, снижающий ее эко­номические возможности.

Важно подчеркнуть, что потребность в детях не ис­черпывается фактом их рождения. Она сопряжена с про­цессом воспитания личности, отдачей сил? свободного вре­мени родителей, передачей общественно ценных образцов поведения подрастающему поколению и т. д. Ребенок тре­бует творческой самоотдачи родителей. Сбылось предска­зание А. В. Луначарского, который, прогнозируя развитие половой морали а стране социализма, писал: «В силу эко­номических условий и в силу правильного воспитания, са­моанализа и самодисциплины человек поймет, что отцом и матерью зря быть нельзя, что это есть один из тончайших видов творчества. Человек поймет, что надо оздоровить че­ловечество».

Рождение ребенка - акт принятия родителями опре­деленной ответственности за его судьбу перед своей совестью и перед обществом. Чем больше детей в семье, тем больше должна быть мера личной ответственности родителей. (Здесь имеется в виду социально приемлемая семья, для которой рождение ребенка - значительный и ответственный шаг в жизни, а не семья, где родители не обременяют себя поло­женным уходом и воспитанием детей и питому не ограничива­ют рождаемость.) Не всякая современная супружеская пара берет на себя эту ответственность. Отсюда вывод: имеющее­ся или желаемое число детей в семье - не только мера потребности в детях, но и мера принимаемой на себя буду­щей ответственности. «Детерминация будущим» - это специфически человеческий аспект мотивации поведения, один из факторов демографического поведения.

Таким образом, потребность в детях как социально-психологическое явление включает в себя элементы об­щественного и индивидуального плана. С одной стороны, это установки родителей, соответствующие сложившемуся социально-историческому типу семьи (например, многодет­ной или малодетной). Такие установки определяют отноше­ние к ценности и численности детей в семье, а также к их вос­питанию. С другой стороны, это та или иная степень чадолюбия, свойственная индивиду как носителю (субъекту) ус­военных общественных норм, установок по отношению к де­тям вообще. Соответственно потребность в детях обуслов­лена двумя побудительными силами: установками по отно­шению к ценности детей, процессу их воспитания и числен­ности в семье - объективный мотив и чадолюбием - субъек­тивный мотив. Оба мотива создают «энергетический» источ­ник потребности в детях.

Двойственный характер потребности в детях - наличие в ней элементов общественного и индивидуального плана обусловливает психологическую сложность проявления этой потребности в поведении индивида. Чадолюбие, с одной сто­роны, и стремление «вписаться» в общественный количе­ственно-качественный стандарт семьи - с другой,- явления диалектически связанные. Между ними обнаруживается раз­личная степень согласованности или несогласованности. Так, ярко выраженное чадолюбие одного брачного партнера или обоих супругов может столкнуться со стандартом малодет­ной семьи, распространившимся в современном обществе.

В потребностях в детях может иметь место борьба моти­вов. Например, когда супруги хотели бы иметь много детей, но не сразу решаются на это, боясь оказаться «белой воро­ной» среди тех, кто имеет одно-двухдетную семью. Соци­альный опыт побуждает индивида оптимизировать свои по­требности. Мотивы способны подавлять друг друга. Скажем, чадолюбивая женщина ограничивает число детей в семье, столкнувшись с жилищно-бытовыми условиями, в большей степени приспособленными для малодетной семьи.

Один из мотивов - субъективный или объективный - мо­жет стать ведущим. По всей вероятности, второй тип мотива доминирует в настоящее время в принятии решений о чис­ленности семьи. Зато чадолюбие играет особую роль в реа­лизации потребности в детях как таковой. Дело в том, что вся­кая потребность имеет свой предмет (так, мы имеем потреб­ность в еде, в общении и т. д.). Предмет, объект, как матери­альный, так и духовный, становятся побудителями мотива поведения. То же самое можно сказать о потребностях в де­тях, но специфика последнего вида потребности в том, что она должна возникнуть до появления своего предмета, при мысли о нем. Обычно появление объекта, предмета, от­вечающего потребности, придает поведению определенную направленность. Чадолюбие, таким образом, является ос­новной побудительной силой в реализации потребности в детях.

Чадолюбие, очевидно, способно проявляться у людей в молодом возрасте и длиться до глубокой старости. Нередко дедушки и бабушки, по их признанию, внуков любят боль­ше, чем своих детей. Однако о чадолюбии правомерно го­ворить по отношению к детям и подросткам, а по отноше­нию к юношескому возрасту и взрослым детям это понятие вряд ли применимо. Ведь на каком-то трудноуловимом эта­пе своего созревания юноша (или девушка) воспринимает­ся окружающими уже не как ребенок, а как взрослый чело­век, по отношению к которому начинают применяться «взрос­лые» эталоны оценки поступков и мыслей. На смену опекательству, восхищению, снисходительности со стороны взрос­лых приходят «дистанционный» контроль, критичность, до­верие к самостоятельности, взыскательность к поступкам. Чадолюбие перерастает в качественно новое, более рациональное чувство к сыну или дочери, лишенное былой сентиментальности, родительского очарования детьми.

Наконец, определяя потребность в детях, необходимо выяснить, какого рода затруднения испытывает индивид, не имея возможности удовлетворить свою потребность в детях. В определении понятия «потребность в детях» А. И. Антонов этот вопрос, по нашему мнению, не раскрывает.

Бесспорно, удовлетворение потребности в детях связано с некоторыми затруднениями для личности. Неудовлетворен­ная потребность всегда вызывает ощущение дискомфорта, неуравновешенность внутреннего состояния личности, иног­да переживание своей неполноценности и т. д. Такой отте­нок носят определения, которые дают различные авторы по­требностям вообще, рассматривая их как необходимое ус­ловие существования личности. Но какого рода затрудне­ния переживает человек, если не имеет детей или имеет их меньше, чем хотел бы? Или, напротив, что обретает лич­ность, удовлетворяя свою потребность в детях? Без такого уточнения определение потребности в детях становится

неспецифичным, иначе сказать, место детей могут занять в нем другие объекты - ценности.

Какие же чувства, осознанные или неосознанные мотивы, ценности, настроения, стороны жизнедеятельности семьи и личности сопряжены с понятием «потребность в детях»? Та или иная потребность в детях, как и потребность в любом объекте, обусловлена тем, что именно этот объект способен удовлетворить конкретную нужду индивида. Иначе сказать, дети становятся потребностью, потому что обладают функ­циональным значением в жизнедеятельности семьи и лично­сти. Любая потребность, как правило, многозначна, с нею свя­зан ряд производных потребностей разного плана, функционального содержания.

Мы ограничимся описанием тех потребностей в детях и сопряженных с ними функций детей, которые обусловлены преимущественно социально-психологической мотивацией поведения семьи и личности. Основанием для такого ограни­чения функций является известный факт, что современная семья испытывает прежде всего социально-психологическую, моральную потребность в детях. Дети не рассматриваются как дополнительная рабочая сила в семье, защитники и на­следники хозяйства, кормильцы и опора родителей в старо­сти. Канули в прошлое те времена, когда количество едоков в семье определяло размеры земельного надела, живучесть семейного рода. В социалистических странах законода­тельство запретило использование детского труда на про­изводстве, следовательно, дети уже не расцениваются как рабочая сила. Данное положение стало столь привычным, что сейчас, когда поднят вопрос о педагогической и эконо­мической целесообразности участия подростков в обще­ственном труде, мы очень медленно отказываемся от сте­реотипов мышления. Подросток может вносить посильный вклад в производство, но для этого нам надо изменить свои взгляды, предоставив подросткам возможность приносить пользу обществу и семье. При этом, разумеется, никто не станет увеличивать рождаемость в расчете на то, чтобы получить дополнительные рабочие руки, прибавку к семей­ному бюджету. Традиционная экономическая функция де­тей в нашем обществе исчерпана окончательно.

Основной смысл социально-психологически мотивиро­ванных потребностей в детях, по нашему мнению, за­ключается в том, что они помогают индивиду и его семье достичь интеграции. Либо интеграции с внешней средой, что проявляется в стремлении личности ориентироваться в своей жизнедеятельности, в том числе в принятии решений о числе детей, на общественную культуру в целом и рефе­рентные группы (т. е. на значимые для нее социально-про­фессиональные и половозрастные группы). Либо внутрисе­мейной интеграции, когда дети выступают в качестве инст­румента регулирования психологического климата в семье, когда отношение к детям является индикатором общности сознания и чувств супругов. Либо внутриличностной интег­рации, когда дети помогают индивиду проявить свои потен­циалы, достичь психологического комфорта, разрешить внутренние противоречия, снять напряжение, найти поддер­жку и т. д.

Важнейшая потребность в детях имеет отношение к про­должению рода, а если сказать точнее, в социально-психоло­гическом аспекте, к самореализации себя как личности -стремлению человека воплотить себя в потомстве, передать детям свои лучшие качества, оставить после себя жизнь. Это социально-психологическая, приобретенная в ходе социали­зации индивида потребность, обусловленная пониманием смысла жизни, миссии каждого человека в процессе жизне­деятельности общества.

Потребность иметь ребенка - это также осознанная или неосознанная, но привитая индивиду всем укладом жизни об­щества необходимость иметь самого близкого и дорогого че­ловека, плоть от плоти своей, человека, которому даришь жизнь, во имя которого переносишь лишения и страдания. Рождение и воспитание ребенка - общедоступный и самый надежный способ «материализации» созидательного перио­да жизни мужчины и женщины, поскольку процесс воспита­ния вбирает в себя все основные потенциалы личности: твор­ческий, педагогический, научный, конструктивный, коммуни­кативный и др. Дети - это самый трудный, а потому и наибо­лее дорогой плод нашего созидания. Дети становятся слиш­ком дороги, особенно в условиях городской жизни. «Дороги, - подмечает В. А. Белова, - не столько материально, сколь­ко психологически, эмоционально. Ребенок становится пред­метом роскоши не потому, что его трудно содержать мате­риально, - на него затрачивается огромное количество вре­мени и душевных сил».

В то же время дети самый благодарный объект вложения разных сущностных начал человека, ибо мать и отец получа­ют от своих детей - ни с чем не сравнимую «отдачу» в виде детской любви и привязанности, уважения, благодарности за воспитание и образование. А как дороги нам успехи на­ших детей! С чем можно сравнить чувство радости, пережи­ваемое матерью, услышавшей первый крик своего ребен­ка, наблюдающей первые его самостоятельные шаги, .от­мечающей первые признаки побежденной детским организ­мом болезни. Как дороги нам достижения детей - их отлич­ная и хорошая учеба, трудовые победы. Часто они дороже собственных достижений и удач. Успехи детей - источник постоянного душевного тепла и удовлетворения.

Роль общества в мотивации у личности потребности в детях заключается, в частности, в том, что личность как бы упреждает в ходе своего развития всю сложную гамму переживаний, которые ожидают ее в период материнства или отцовства. Общество и родная семья «настраивают» индивида на весь комплекс чувств (не только обязаннос­тей), связанных с воспроизводством и воспитанием нового поколения.

Дети аккумулируют в себе и другие потребности индивида. Они необходимы в семейной жизни, чтобы сделать ее полно­ценной, помогая родителям уподобляться небезразличной для них общности людей. Ребенок, дети способны удовлетворить потребности личности в ее стремлении найти смысл жизни и могут быть мерилом высших ценностей человека. Для мно­гих отцов и матерей ребенок - единственное утешение, ра­дость, иные родители посвящают себя целиком детям. Социалистическое общество также расценивает детей как са­мое большое богатство, связывая с ними лучшие надежды.

Посредством детей могут быть достигнуты интеграция суп­ружеских отношений и, что не менее важно, «опредмечива­ние» супружеского взаимопонимания или общности репро-дуктивных установок. «Мы оба хотим иметь мальчика», -говорят родители; или: «Обойдемся без наследников»,-счи­тают муж и жена, заявляя тем самым, что дети помешают их личному благополучию. Психологическая функция подоб­ных суждений очевидна - они демонстрируют окружающим и самим супругам общность их взглядов, семейное согла­сие, и в частности гармоничность мнений по вопросу детности.

Общение с детьми в семье в какой-то мере компенси­рует недостаток общения у современной личности. Про­живание в отдельной городской квартире, как утверждают социологи, сопряжено с ограничением общения. Жители дома зачастую незнакомы со своими соседями и не имеют желания вступить с ними в контакт. Взрослые дети и подро­стки нередко оказывают родителям эмоциональную поддер­жку, помогая советом, утешая. Бывает, что дети выступают, напротив, в качестве «инструмента» дезинтеграции отноше­ний мужа и жены. Например, супруги не рискуют заводить детей, считая свой брак непрочным. Заботы о ребенке могут выступать в качестве средства ухода от жизненных непри­ятностей, семейных неполадок, помогая родителям отрешить­ся от психогенных факторов. Здесь мы имеем в виду те слу­чаи, когда дети «вытесняют» собой все прочие проблемы взрослых, полностью поглощая их внимание.

Дети нередко помогают «материализовать» потребность супругов в сохранении семьи и разрешении конфликтов. Так, женщина сознательно заводит второго ребенка, чтобы «при­вязать мужа к себе», или, напротив, жена делает аборт, счи­таясь с нежеланием супруга иметь ребенка. В то же время фиксируются печальные факты, когда дети отрицательно вли­яют на стабильность брака и, напротив, отсутствие детей ук­репляет семью.

Есть у человека потребность обучать, наставлять, пере­давать свой опыт другим, воплощать в ком-то свои педаго­гические потенциалы. И здесь наиболее благоприятна роль родителей. С детьми связана потребность индивида в ак­тивных действиях, стремление занять себя, приобрести ис­точник постоянной заботы, нежности, избавить себя от оди­ночества в старости и т. д.

Отмечая, что потребность в детях многозначна, надо так­же признать, что поэтому понятие «потребность в детях» очень условно. Тем не менее естественно предположить, что для каждого индивида, супружеской пары ребенок - нечто особенное в том смысле, что, воспитывая его, они в боль­шей или меньшей степени удовлетворяют те или иные со­пряженные с детьми потребности. Можно априори утверж­дать, что потребность в самореализации - основная потреб­ность для большинства мужчин и женщин, принимающих решение иметь ребенка. Разумеется, эта сторона потребно­сти в детях может быть более или менее выражена, актуали­зирована в сознании и поведении родителей. Что же касает­ся прочих потребностей личности, аккумулированных в по­требности в детях, то они,⁰ очевидно, проявляются более дифференцированноу людей разного образовательного уров­ня, возраста, характера и т. д.

Принимая во внимание все сказанное, теперь, по нашему мнению, можно дать определение понятию «потребность в детях».

Потребность в детях - это устойчивое социально-психо­логическое образование в личности, обусловленное, во-пер­вых, устремлением иметь типичное для данного общества число детей в семье и дать им не хуже типичного по качеству воспитание; во-вторых, чадолюбием (т. е. глубоко усвоенны­ми установками по отношению к детям вообще), проявляю­щимся в том, что без детей или определенного числа их чело­век испытывает затруднения в самореализации себя как лич­ности.

Сделанное определение позволяет перейти к проблеме измерения потребности в детях, т. е. качественного и количе­ственного ее описания.

Если в теоретическом аспекте проблема потребности в детях уже обозначилась в науке, то в эмпирическом плане она еще не получила ясного освещения. «При изучении соци­ально-экономических факторов рождаемости, объясняет создавшееся положение В. А. Белова,- стихийно сложилось представление, что из двух сторон поведения личности -потребности и возможности ее удовлетворения - заслужи­вает изучения только одна возможность. Что касается второй стороны - потребности а детях, то все исследователи исходили из предположения, что она есть, и, по-видимому, в очень большом числе детей...»

Постулат о незыблемой потребности в детях подвергнут серьезной критике, показавшей, что потребность семьи и ин­дивида в детях обусловлена социально-историческими фак­торами, идеологией общества, воспитанием личности. Сле­довательно, потребность в детях - величина изменчивая в исторической перспективе и динамическая в процессе разви­тия личности. И поскольку потребность вообще есть одно из проявлений личности, можно говорить о различной потреб­ности в детях в зависимости от переменных, характеризую­щих личность,- пола, возраста, социально-профессиональ­ной принадлежности, ценностных ориентации, различных ус­тановок, прочих потребностей и т. д. Такое допущение побуди­ло исследователей искать количественную характеристику потребности в детях для различных групп населения.

В ряде демографических и социологических исследо­ваний потребность в детях определяется вопросом о же­лаемом числе детей. Причем вопрос формулируется так, чтобы побудить респондента дать ответ, так сказать, «в чис­том виде», абстрагируясь от конкретных жизненных обстоя­тельств и условностей. Так, в исследованиях отдела демог­рафии НИИ ЦСУ СССР, выполненных под руководством Л. Е. Дарского в разные годы, вопросы о желаемом числе детей в семье ставились следующим образом: «Когда Вы вступали в брак, сколько детей Вы хотели иметь?», «Заду­мывались ли Вы над тем, сколько детей желательно иметь в семье?», «Сколько детей желательно иметь в семье?» и т. п. Подобные вопросы дают ценную количественную ин­формацию.

Однако желаемое число детей в семье слишком грубый показатель потребности индивида в детях, о чем свидетель­ствует незначительная его вариация у представителей раз­личных социально-профессиональных и половозрастных групп, за исключением ответов, которые дифференцированы по национальному признаку опрошенных. Желаемое число детей скрывает в себе оттенки психологического отношения, мнений, мотивов, из которых складывается потребность в детях. Поэтому представляет научный и практический инте­рес рассмотреть «механику» этой потребности, измерив ее образующие элементы.

Такой эмпирический подход к изучению потребности в детях включает несколько операций:

1) определение эмпирических планов, в которых фикси­руется наличие потребностей, т.е. сфер поведения, отноше­ний человека с окружающей действительностью, в которых дает о себе знать, проявляется и может быть выявлена с той или иной степенью надежности потребность в детях;

2) поиск эмпирических индикаторов, т. е. конкретных суж­дений, параметров поведения личности, свидетельст­вующих о наличии потребности в детях;

3) выбор техники сбора информации о распространенности различных индикаторов данной потребности среди изучаемой совокупности населения.

Субъективный мотив потребности в детях - чадолюбие -вряд ли удастся измерить в таких единицах, как число детей. Эта категория скорее описательная, чем ко­личественная, но можно говорить о степени проявления чув­ства чадолюбия со стороны индивида по отношению к де­тям в разных жизненных ситуациях на основе оценок и выс­казываний личности.

Почему возможен такой переход от сферы чувств и про­явления отношений к поведению индивида? Дело в том, что потребность вообще есть определенное психическое состоя­ние. Всякое психическое состояние является как пережива­нием, так и деятельностью, имеющей некоторое внешнее выражение. Следовательно, потребность в детях, как и лю­бое психическое состояние, каким-то образом проявляется в деятельности человека. Только следуя принятому в советс­кой психологии принципу единства психики и деятельности, можно правильно описать и объяснить потребность в детях как особое психическое состояние. Чадолюбие проявляет­ся в эмоциональных и интеллектуальных формах отноше­ний личности к детям, на уровне вербального и невербаль­ного поведения. Учитывая это, целесообразно фиксировать наличие чадолюбия у личности в нескольких эмпирических планах одновременно.

ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ, ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ И ПРАКТИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К ДЕТЯМ

В эмоциональном плане чадолюбие, как нам пред­ставляется, найдет свое отражение в проявлении разного рода чувств человеком к детям вообще. Диапазон чувств по от­ношению к детям может быть различен: любовь - ненависть, симпатия - антипатия, привязанность - безразличие, не­жность - черствость (скупость на ласку), забота - равноду­шие, доброта - злость, терпение - раздражительность, ра­дость - огорчение, вдохновение - угнетение, успокоение -раздражительность и т. д. Люди, очевидно, различаются как по разнообразию чувств, проявляемых к детям, так и по интенсивности выражения свойственных им пережива­ний. Кроме того, отношение взрослого может быть разным к младенцу и ребенку детсадовского возраста, подростку и юноше.

Следовательно, инструмент, предназначенный для из­мерения эмоционального плана чадолюбия, должен фикси­ровать качество и интенсивность проявляемых человеком чувств к детям разного возраста, по отношению к которому уместно говорить о чадолюбии. В нашем вспомогательном обследовании, проведенном в 1977 г., с этой целью были подобраны ситуации и суждения, которые отражали различ­ные чувства, касающиеся маленьких детей и детей школь­ного возраста. Респонденты (200 инженерно-технических работников НИИ - мужчин и женщин, имеющих одного или двоих детей и не намеренных иметь еще детей в будущем) могли выразить степень своего согласия (несогласия) на предложенные ситуации и суждения по шкале от 0 до 5 бал­лов или дать вариант ответа «трудно сказать».

Сделаем весьма логичное допущение, что более чадо­любивые личности в среднем имеют больше детей, чем ме­нее чадолюбивые (при условии, если и те и другие уже реали­зовали свои репродуктивные планы). В таком случае разница показателей отношения к детям у однодетных и двухдетных респондентов будет свидетельствовать о степени присущего им чадолюбия и, следовательно, в какой-то мере о потребно­стях в детях.

Как видно из табл. 1, и мужчины, и женщины, имеющие двоих детей, оценивают более высокими баллами почти все ситуации и суждения, показывающие эмоциональное отно­шение к малышам (в среднем 3,8 балла). Исключение со­ставляет суждение о том, вызывает ли общение с детьми душевный подъем: респонденты, имеющие двоих детей, менее оптимистичны в этом вопросе. Мужчины, у которых двое детей, по их словам, быстрее, чем однодетные, привя­зываются к детям, лучше умеют проявить заботу о них, в большей степени испытывают чувство душевного тепла,

Таблица 1

Эмоциональное отношение к детям дошкольного возраста (в баллах)

Ситуации и суждения	Мужчины		Женщины
	одно­детные	двух- детные	одно­летние	двух-детные
Я очень люблю малышей	3,3	4,0	3,9	4,0
Я быстро привязываюсь к детям	3,3	3,7	3,7	3,8
Большинство маленьких детей мне симпатичны	3,8	3,9	3,8	4,0
Я умею проявить заботу о маленьких	3,6	3,9	3,4	4,2
Дети вызывают во мне чувство душевного тепла, доброты	3,5	4,3	4,1	4,3
В общении с детьми у меня появляется мягкость, внимательность	3,7	4,0	3,8	3,8
Малые дети чаще всего радуют меня своим присутствием	3,2	3,8	3,5	3,7
Общение с детьми вызывает во мне душевный подъем	3,3	3,2	3,8	3,5
С рождением ребенка у меня связано представление о чем-то светлом, радостном	4,1	4,2	3,9	4,2
Дети действуют на меня успокаивающе	3,0	3,3	2,7	3,4
Я с особой нежностью отношусь к малышам	3,7	4,0	4,0	4.3
Я обычно проявляю терпение в общении с детьми	3,0	3,5	3,3	3,6
Дети не могут вывести меня из себя	3,2	3,9	3,1	3,1
Я обычно ласков(а) с детьми	3,6	3,7	3,5	3,9
Современные малыши радуют своим отношением к родителям	3,3	3,4	2,8	3,4
В среднем	3,4	3,8	3,6	3,8

доброты, радости и более терпеливы в общении с детьми. Двухдетные женщины по сравнению с однодетными в боль­шей степени способны проявить заботу о малышах, более терпеливы в общении с ними, дети чаще действуют на них успокаивающе и вызывают чувство удовлетворения во взаимодействии со старшими членами семьи.

Те же ситуации и суждения были предложены рес­пондентам вторично, но в них уже фигурировали дети школь­ного возраста. Уровень эмоционального отношения к ним по сравнению с оценкой родителями малышей заметно снижа­ется у мужчин и женщин независимо or числа имеющихся у них детей. Однако неизменной остается уже отмеченная тен­денция: респонденты, у которых двое детей, имеют более высокие показатели чувств, проявляемых к подросткам (3 балла), чем однодетные (2,5 балла). Прежде всего это ска­зывается в таких ситуациях и суждениях: «нравится бывать в компании школьников», «современные подростки вызы­вают душевный подъем, радость за молодое поколение», «дети старших возрастов действуют успокаивающе», «обыч­но проявляю терпение в общении с подростками».

План интеллектуального отношения к детям, свиде­тельствующий о степени чадолюбия индивида, можно выра­зить, в частности, через понимание взрослым психологии ре­бенка, умение проникнуть во внутренний детский мир. Пред­полагается, что чем чадолюбивее личность, тем лучше и быстрее она способна понять причину поступков ребенка, почувствовать ложь, добиться взаимопонимания, наладить отношения, простить, предвидеть возможные реакции, выз­вать эмоциональный отклик в душе ребенка - успокоить, уговорить, заставить поверить и т. п. В анкете вспомогатель­ного опроса в этой связи задавался вопрос: «Легко и быст­ро Вы понимаете душевное состояние детей?» (вопрос от­носился к детям вообще, не только собственным). Затем давалось несколько утверждений на соответствующую тему, респондент должен был выразить степень своего согласия с каждым из них на шкале от 0 до 5 баллов. Преду­сматривался также вариант ответа «трудно сказать».

Полученные данные свидетельствуют о том, что люди, имеющие двоих детей, по собственному признанию, способны легче и быстрее понять внутренний детский мир, чем те, у кого один ребенок. Причем двухдетные женщины об­ладают несколько более выраженным чадолюбием в плане интеллектуального отношения к детям (3,9 балла), чем муж­чины (3,6 балла). В оценках суждений двух- и однодетных мужчин различий нет. Разница оценок у женщин, имеющих разное число детей, составляет 0,4 балла. Самые высокие оценки у всех мужчин и женщин наблюдались в следую­щих ситуациях: «быстро чувствую, когда ребенок лжет», «я близко к сердцу принимаю детскую обиду, неудачу, затрудне­ние». Самые низкие оценки даны однодетными мужчинами в ситуациях: «чаще всего я понимаю причину капризов, не­послушания детей», «я легко устанавливаю контакт с деть­ми - добиваюсь их расположения, доверия», «я чутко уга­дываю желания ребенка». Женщины независимо от числа имеющихся детей быстрее, чем мужчины, прощают ребен­ку нанесенную им обиду, скорее могут уговорить ребенка, убедить в чем-либо.

Таким образом, способность понять детей зависит не толь­ко от родительского опыта взрослого человека, но и от пола. Кроме того, величина условных показателей, несомненно, зависит от степени чадолюбия личности. Не случайно, гово­ря о любви к ребенку, А. Сент-Экзюпери отметил: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».

В плане практического отношения к детям при обсле­довании определялась готовность индивида откликаться на детскую беду, оказывать детям внимание, поддержку сове­том и делом, проявлять заботу о детях вообще, умение быть их другом и т. п., а также степень видимой отдачи со сторо­ны детей - чувства любви и симпатии по отношению к взрос­лому человеку. Респондентам предлагался вопрос. «Какие у Вас сложились взаимоотношения с детьми?» Затем сле­довал набор конкретных ситуаций и суждений типа «дети очень любят играть со мной», «среди детей у меня много маленьких друзей», «я терпеливо отвечаю на вопросы де­тей, даже если мне не до них» и т. п. С целью выявления практического отношения к детям респондентам предлагал­ся также набор суждений типа «нет ничего неприятного в том, чтобы стирать пеленки», «за маленькими детьми луч­ше всего ухаживать не бабушкам, а родителям» и т. п.

Таблица

Отношение к детям в практическом плане (в условных баллах)

Ситуации и суждения	мужчины
	одно­детные	двух-детные	одно-	двух-
	3,5	3,9	3,3	3,8
У меня много маленьких друзей	1,9	2,6	2,4	2,4
увлекаясь их игрой, читая, рассказывая им	2.4	2,8	2,6	2,6
обещание, данное детям	4,1	4,0	4,0	4,1
игру, возню	3,1	3,7	3,5	3,6
	3.4	3,7	3,3	3,0
поведении старших ребят	2,7	3,1	3,0	3,2
когда я чем-нибудь занимаюсь	2,6	3,3	3,0	3,3
даже если мне не до них	2,6	3,6	3,4	3,5
капризам	2,7	2,9	2,8	2,9
ребятами о жизни, делах, литературе И Т.П.	2,7	3,5	2,8	3,2
сопровождения взрослого, надо непременно узнать, не заблудился ли он	4,2	4,0	4,5	4,6
улице, надо подойти и выяснить, в чем депо	4,6	4,6	4,7	4,8
относиться серьезно	4,4	4,3	4,6	4,5
стирать пеленки	2,4	2,4	2,8	2,8
своим внешним видом	3,8	4,3	3,6	4,0
ухаживать за больным малышом	3,3	4,2	3,4	3,6
кормить малыша по ночам	2,6	3,2	2,9	3,3
ухаживать не бабушкам, а родителям	2,7	3,2	3,4	4,0
нанимали кормилицу для грудного ребенка	3,2	3,5	3,8	4,2
Правильно поступают девушки, рожая ребенка в молодом возрасте - в 18-20 лет	3,2	3,5	2,9	2,8
Нельзя считать правильным, чтобы платные няни ухаживали за ребенком вместо родителей	3,2	3,5	3,5	3,5
В среднем	3,2	3,5	3,4	3,6

Опрос показал (табл. 2), что практическое отношение к детям как мужчин, так и женщин зависит от имеющегося у них числа детей. Большинство суждений и ситуаций оцене­но двухдетными респондентами несколько выше, чем однодетными. Мужчины, имеющие двоих детей, явно в боль­шей мере, чем однодетные, могут увлеченно играть с ма­ленькими и участвовать в спорах со старшими детьми, про­являть терпение к срывам в поведении детей и к детским вопросам, они менее пессимистично воспринимают ситуа­цию, когда надо ухаживать за больным ребенком и кормить его по ночам. Женщины, у которых двое детей, больше, чем однодетные, любят спорить с ребятами о жизни, делах, ли­тературе и т. п. Они увереннее считают, что за малышами должны ухаживать прежде всего сами родители, а не ба­бушки, что беременная женщина не может отталкивать сво­им внешним видом.

Следует отметить, что мужчины и женщины, имеющие дво­их детей, в большей мере, чем те, кто имеет одного ребенка, встречают ответные чувства со стороны ребят: дети больше любят играть с ними, чаще атакуют своими вопросами, пыта­ются помочь в делах, более вежливы.

Если в каждом из эмпирических планов, в которых изме­рялось чадолюбие, мы не обнаружили значимых различий между однодетными и двухдетными респондентами (возмож­но, в силу малой выборки), то по сумме средних оценок, полу­ченных в эмоциональном, интеллектуальном и практическом планах, такие различия зафиксированы. Двухдетные мужчи­ны и женщины более чадолюбивы (соответственно 13,9 и 14,3 балла), чем однодетные (соответственно 12,6 и 13,1 балла), значимость различий на уровне 0,05. Различия в зависимости от пола респондентов менее существенны.

Мы показали один из возможных путей определения чадо­любия средствами анкетирования. Однако для тех же целей можно применить иные методы (например, наблюдение, био­графический метод) или использовать при опросе другие ин­дикаторы, позволяющие судить о потребности в детях. На­пример, в описании практического к ним отношения могут фигурировать различные ситуации - реальные и проектив­ные, отнесенные к будущему или имевшие место в прошлом.

Одна из таких ситуаций - проведение летнего отпуска с детьми или без детей. Справедливо сделать допущение, что чадолюбивая личность предпочтет отдыхать совмест­но с детьми. В нашем основном исследовании был, задан соответствующий вопрос. Респондентам предлагалось выб­рать наилучший вариант проведения летнего отпуска: от­дых с детьми и супругом (й); с детьми, но без супруга (и) и самостоятельно.

Некоторые различия имеются в зависимости от со­циально-профессиональной принадлежности опрашивае­мых. Так, с детьми и с супругой чаще всего намерены от­дыхать квалифицированные рабочие-мужчины (18,9%), женщины из этой среды такой вариант отдыха предпочита­ют значительно реже (10,9%). Мужчины из числа неквали­фицированных рабочих, которые хотят отдыхать с детьми и супругой, составляют 13%, преподавателей - 10,2, слу­жащих госучреждений - 11,8 %. Женщины из этих групп реже, чем мужчины, предпочитают семейный отдых (соот­ветственно 8,0, 8,7 и 8,4%). Напротив, такой вариант летне­го отпуска в большей мере устраивает женщин, чем муж­чин, из числа ИТР (16,9 против 14,1 %), учителей и врачей (соответственно 12,1 и 8%).

С детьми, но без брачного партнера чаще других пред­почли бы отдыхать мужчины - творческие работники (20%) и квалифицированные рабочие (16,7%). Среди женщин, же­лающих отдыхать с детьми, но без супруга, более всего учителей, врачей (19,4 %) и ИТР (17,7%). Без детей, но с супругом(й) чаще намерены провести летний отпуск муж­чины - представители сферы обслуживания (17,1 %) и муж­чины из среды учителей, врачей (16%), а также женщины этой группы опрошенных (14,8%) и женщины творческих профессий (14,9%).

О чадолюбии, следовательно, и о потребности человека в детях в какой-то мере, по нашему мнению, свиде­тельствует также намерение обзаводиться первенцем сра­зу же после вступления в брак. Разумеется, рождение ре­бенка определяется различными жизненными об­стоятельствами, и свое решение супруги принимают о за­висимости от конкретных условий. Однако установка, сложившаяся по данному вопросу, прежде всего отражает от­ношение к детям, а затем уже - особенности жизни и се­мейные обстоятельства.

Лучше обзаводиться первым ребенком молодым суп­ругам сразу же после вступления в брак - такое мнение чаще других высказывают женщины из среды работников сферы обслуживания (15,6%), ИТР (15,5%) и домохозяйки (13,2%), реже - студентки (4,7%) и работницы неквалифицированно­го труда (4,9%). Среди мужчин этой точки зрения чаще при­держиваются квалифицированные рабочие (17 %), реже -студенты (5,2 %), учителя и врачи (7 %).

Определенная часть опрошенных считает, что первенцем лучше обзавестись спустя два-три года после брака. Таково мнение большинства мужчин¹ из числа квалифицированных рабочих, ИТР, работников сферы обслуживания (15-17% в каждой из этих групп) и большинства женщин из среды ИТР (17,2%). Это суждение неквалифицированные работницы и студенты поддерживают почти в 2 раза реже, чем женщи­ны, работающие в сфере обслуживания, квалифицирован­ные работницы, женщины - учителя и врачи.

Мужчины - представители сферы обслуживания (21,6%) и творческие работники (19,6%) значительно чаще, чем дру­гие социально-профессиональные группы высказываются за то, что первенцы должны появляться спустя значительное время после заключения брака. Среди женщин эту позицию отстаивают прежде всего учителя, врачи (19,6%) и творчес­кие работники (16,1%).

Таковы некоторые из возможных путей определения ча­долюбия личности при выявлении ее потребности в детях, точнее, тех сторон потребности, которые носят в большей мере субъективный характер.

Объективный мотив потребности в детях, т. е. стремление иметь социально приемлемое число и качество детей в се­мье, также фиксируется в нескольких эмпирических планах. Наиболее важными из них нам представляются престиж се­мьи с разным числом детей, трудности воспитания и ухода за детьми, функциональная ценность детей и «конкурирую­щие» потребности. Рассмотрим каждый из этих планов.

ПРЕСТИЖ СЕМЬИ С РАЗНЫМ ЧИСЛОМ ДЕТЕЙ

Престижной назовем семью, которая, по мнению опраши­ваемого, является образцовой и должна получить наиболь­шее распространение в обществе, интересы которой в пер­вую очередь должно учитывать общество.

С целью выявления престижа семей с различным чис­лом детей респондентам вспомогательного опроса предла­гались незаконченные суждения, которые явились критери­ями престижности. Требовалось указать, при каком условии они верны: для семей, где нет детей, где один ребенок, двое, трое, четверо, пятеро и более детей; предусматривался так­же вариант ответа «трудно сказать». Суждения были следу­ющих типов: «образцовой для меня является семья, в кото­рой...», «в современных условиях жизни лучше всего иметь семью, в которой...», «общество, планируя строительство квартир, должно учитывать прежде всего интересы семьи, в которой...», «в ближайшие 10-15 лет наибольшее распро­странение получит семья, в которой...» и т. п.

Опрос позволял получить условный балл престижа се­мьи с разным числом детей у одно- и двухдетных рес­пондентов. Престижной является семья, в которой в сред­нем 2,3 ребенка, по мнению однодетных мужчин и женщин, и 2,5-2,6 ребенка, по мнению тех, у кого двое детей. Важно отметить, что мера престижа семьи, если ее выражать чис­лом детей, зависит от степени конкретности - абстрактности суждений, относительно которых даются ответы. Самое ма­ленькое число детей (имеется в виду средняя величина) указывалось в тех случаях, когда суждения касались стан­дарта семьи, приемлемого в настоящее время: в современных условиях жизни лучше всего иметь семью, в которой в среднем 1,5-1,7 ребенка; женщина, считающаяся со свои­ми личными .интересами, должна иметь семью, в которой в среднем 1,8-2,1 ребенка. Низки также показатели, касаю­щиеся перспектив развития семьи: по мнению опрошенных, в ближайшие 10-15 лет семья будет иметь в среднем 1,7-2,0 ребенка. Наибольший престиж семьи (2,9-3,6 ребенка) по­лучаем тогда, когда суждения касаются числа детей в об­разцовой семье, имеющей хорошие материальные и быто­вые условия, заслуживающей особого уважения окружаю­щих, в которой заинтересовано общество. Разница между респондентами, имеющими одного или двоих детей, отме­чается прежде всего при ответе на суждения последнего, более абстрактного типа. Показатели престижа здесь выше у родителей, имеющих двоих детей.

Итак, убеждаемся, что престижной в целом считается се­мья, где в среднем два-три ребенка. Логично возникает воп­рос: как относятся люди к сложившемуся стандарту одно-двухдетной семьи? В нашем вспомогательном опросе рес­пондентам были предложены для оценки (от 0 до 5 баллов) суждения на эту тему. Мужчины и женщины, особенно те, у кого двое детей, скорее относятся не^гативно, чем положи­тельно, к тому факту, что семья стала одно-двухдетной (в балльной системе это настроение соответствует значению 2,7-2,0 балла). Отсюда можно сделать косвенный вывод: сложившийся стандарт семьи оценивается опрошенными весьма сдержанно.

При этом и мужчины, и женщины считают, что при реше­нии вопроса о числе детей в их семьях на них не оказал боль­шого давления тот факт, что многие имеют малодетную се­мью (0,8-1,0 балла из 5 возможных для оценки «давления из­вне»). Однако «давление извне» - объективное явление, и оно непременно влияет на большинство людей, живущих в обществе, следующих его установлениям, нормам, традици­ям. Но с точки зрения социальной психологии интересно то, что многие уверены в независимости своего репродуктивного поведения от примера других. Точно так же многие уверены, что не ощущали бы себя неловко среди окружающих, если бы имели «нестандартную» семью - бездетную или многодетную (0,6-1,6 балла из возможных для выражения сте­пени такой «неловкости»). Представляется, что эти факты легко объясняются тем, что в условиях социалистического общества, характеризующегося подлинной демократией, ре­альными возможностями проявления свободы личности, так­тичной демографической политикой, семья субъективно не испытывает какого-либо внешнего давления на свое реп­родуктивное поведение и планы. В этом, бесспорно, прояв­ляется элемент гуманистического содержания научно-тех­нической революции в нашем обществе.

ТРУДНОСТИ ВОСПИТАНИЯ И УХОДА ЗА ДЕТЬМИ

О наличии потребности в детях можно судить на основе того факта, что человек стремится преодолеть трудности и препятствия, связанные с рождением и воспитанием каждого последующего ребенка. Характер преодолеваемых препят­ствий, их сложность, усилия, затрачиваемые на их преодоле­ние, степень готовности жертвовать личными интересами, свободным временем и т. п. могут дать представление об ин­тенсивности имеющейся у индивида потребности в детях.

Удовлетворение потребности в детях очень специфично по сравнению с другими потребностями. Дело в том, что удов­летворение существующих потребностей обычно служит ос­новой для появления новых. Своеобразие потребности в де­тях в том, что с удовлетворением таковой приостанавливают­ся или в значительной мере «сворачиваются» другие потреб­ности, развитию и появлению которых мешают дети. Удовлет­воряя потребность в детях, родители сознательно идут на ог­раничение своих материальных и духовных запросов. Напри­мер, в определенные периоды беременности и в первые ме­сяцы после рождения ребенка женщина почти полностью ли­шается возможности проводить досуг по своему усмотрению. Когда ребенок мал, ее деятельность подчинена режиму пита­ния и уходу за ним. Материальные затраты, связанные с со­держанием детей, механически ограничивают соответствую­щие материальные потребности родителей. Рождение ребенка означает также уменьшение размеров жилой площади, при­ходящейся на члена семьи, родители сокращают свое сво­бодное время, посвящая его детям, и т. д.

Трудности, которые кажутся разумеющимися и на кото­рые готов пойти человек ради первенца, могут стать непрео­долимым препятствием при планировании второго ребенка. И дело здесь не только в объективных препятствиях, но и в желании иметь еще детей.

Респондентам вспомогательного опроса предложили ука­зать трудности, на которые они готовы пойти ради рождения того или иного по счету ребенка. Здесь же давался список из 23 наиболее вероятных трудностей. Как показали итоги исследования, в связи с намерениями иметь то или иное число детей или не иметь их вовсе изменяется характер на­зываемых респондентами препятствий.

По мнению опрошенных инженерно-технических ра­ботников, ради детей вообще не стоит идти на такие труд­ности, как оставление учебы совсем (10% из числа всех перечисленных трудностей указали мужчины и 14%-жен­щины), значительное ухудшение материальных условий (13 % указали мужчины и 6% - женщины), увольнение с работы (10 и 13% соответственно мужчин и женщин), кон­фликт с брачным партнером, если он не желает иметь де­тей (около 7% мужчин и женщин от общего числа трудно­стей), обращение к родителям за материальной помощью или за помощью в уходе за ребенком (свыше 5%), жерт­вование карьерой, остановка профессионального роста (около 7%).

Как видим, для определенной части респондентов важно, чтобы дети не мешали им укреплять свой социальный статус, не подрывали внутрисемейных отношений, не ставили бы в зависимость от других. Сохранение самостоятельности и не­зависимости - вот та идея, ради которой многие однодетные и двухдетные мужчины и женщины могли бы отказать­ся от рождения детей. Несущественными при решении воп­роса о рождении детей вообще им кажутся такие трудности, как хлопоты по улучшению жилищных условий, сокраще­ние выходов в кино, театр, бессонные ночи в связи с ухо­дом за малышом, жертвование второстепенными личными интересами, перерыв в работе на некоторое время, некото­рые материальные затруднения и некоторое ухудшение жи­лищных условий.

Ради первенца опрошенные готовы пойти на многие труд­ности; на серьезные материальные затруднения, перерыв в учебе, сокращение выходов в кино и театр, сокращение встреч с друзьями и т. п. Реже проявляется готовность ради первого ребенка уволиться с работы (причем двухдетные респонденты готовы идти на эту меру чаще, чем однодетные), оставить учебу совсем, устроить длительные переры­вы в работе, дополнительно работать с целью приработка. Важно отметить, что те, у кого двое детей (и мужчины, и женщины), чаще готовы идти на трудности, ущемляющие личные интересы, чем те, у кого один ребенок в семье

Стремление к активной профессиональной деятельности, творческому росту - вот что становится препятствием при решении о рождении второго ребенка. Ради его появления инженерно-технические работники редко соглашаются пойти на жертвы, связанные с профессиональным ростом, карье­рой, оставлением учебы, потерей работы. Чаще они готовы преодолеть трудности материально-бытового плана, посту­питься второстепенными и главными личными интересами, увлечениями, переносить неудобства, связанные с беремен­ностью женщины. Причем респонденты, имеющие двоих де­тей, менее охотно идут на эти трудности, чем однодетные.

Отказ от третьих детей мотивируется прежде всего мате­риально-бытовыми трудностями Мало кто готов пойти на се­рьезные материальные лишения или решиться рожать тре­тьего ребенка в плохих жилищных условиях, хотя на неко­торые трудности экономического и бытового характера оп­ределенная часть опрошенных решилась бы. Женщины пес­симистичнее в этом плане, чем мужчины, и особенно двух­детные женщины по сравнению с двухдетными мужчинами Мужчины ради третьего ребенка готовы были бы пожертво­вать как второстепенными, так и основными личными инте­ресами и увлечениями, преодолеть трудности, связанные с устройством ребенка в ясли и детсад, сократить встречи с друзьями, хлопотать по поводу улучшения жилищных ус­ловий. Они готовы дополнительно работать, меньше бывать в кино и театрах. Женщины более сдержанно проявляют свое отношение к обстоятельствам, сопряженным с появлением третьего ребенка, но в большей степени, чем мужчины, готовы проводить бессонные ночи с малышом, уволиться с работы или прервать трудовой стаж на длительное время.

Опрос показал, что появление четвертого ребенка сдер­живают трудности материально-бытового плана и нежелание жертвовать дорогими сердцу интересами, увлечениями. Зато чаще и мужчины, и особенно женщины считают уместным оставить работу, сократить различные варианты досуга, встре­чи с друзьями, не спать ночами, ухаживая за ребенком. Око­ло 19% мужчин готовы работать дополнительно с целью за­работка, но преимущественно это однодетные мужчины.

Таким образом, можно сделать вывод, что рождению каж­дого последующего ребенка предшествует решение вопроса о том, какие трудности при этом возникнут, и всякий раз пре­пятствия видятся человеку по-новому. Если большинство труд­ностей он приемлет, решаясь иметь первенца, то при рожде­нии второго ребенка ему уже не хочется сталкиваться с неко­торыми из них, а в связи с появлением третьего он избегает трудности иного порядка, но больше всего ему не хочется стал­киваться с трудностями, когда речь заходит о четвертом по счёту ребенке.

Данные обследования позволяют сделать вывод о том, что более чадолюбивая личность отличается от менее чадо­любивой не тем, что она не видит трудностей или оптимис­тичнее относится к ним. Чадолюбивая личность все-таки идет на них, принимая решение иметь более одного ребенка. Именно этим можно объяснить тот, казалось бы, противоре­чивый факт, что двухдетные респонденты, особенно женщи­ны, чаще, чем однодетные, указывают на различные труд­ности, возникающие при рождении детей. Но у более чадо­любивой личности появление ребенка чаще ассоциируется с чем-то светлым, радостным в жизни, расценивается как положительный фактор. В этом убеждают полученные нами данные (табл, 3).

В анкете вспомогательного опроса инженерно-технических работников спросили: «Что означает для Вас рождение в се­мье ребенка?» Было предложено 35 суждений, заключающих в себе положительный и отрицательный смысл. Те, у кого двое детей, чаще, чем однодетные мужчины и женщины, связыва­ли рождение ребенка с положительными факторами: появление ребенка для них чаще означает радость в доме, дет­скую ласку, привязанность к отцу и матери, надежду и бу­дущее родителей, радость материнства (отцовства).

Таблица 3 Выбор факторов, ассоциирующихся с рождением ребенка в семье (в % к числу опрошенных в группе)

Положительные	Мужчины				Женщины				Отрицательные		Мужчины				Женщины
факторы	одно-детные		двух-детные		одно-детные		двух-детные		факторы		одно-детные		Двух-детные		одно-детные		двух-детные
Рождение ребенка — это благотворная встряска, новые впечатления	24		20		30		18		Риск для здоровья		0		0		6		0
Радость в доме	48		64		48		58		Большая физическая нагрузка		14		10		32		20
Возможность проявить свою нежность, заботу	12		10		20		14		Трудности воспитания, обучения		18		16		26		24
Ребенок — это детская паска, привязанность к отцу, матери	18		22		32		38		Разлад, напряжение в семье		2		0		2		0
Ребенок — помощник в семье, опора в старости	12		12		6		14		Материальные затруднения		24		14		14		16
Возможность вырастить образованного, интересного человека	18		20		6		22		Необходимость оста­вить работу, коллектив		2		0		2		2
Ребенок— наследник всего хорошего во мне	6		12		6		12		Бессонные ночи		18		14		10		18
Ребенок — надежда и будущее родителей	18		24		48		64		Возня с пеленками, кашками		0		2		2		2
Ребенок — это возможность проя­вить свои воспитательские способности		8		г		0		0		Ребенок — преемник моих недостатков		6		4		4		2
Ребенок укрепляет семью, чувства между супругами		38		44		26		28		Ребенок — проблема жилья		16		18		14
Возможность вырастить доброго, отзывчивого человека		12		40		12		42		Родить ребенка — значит столкнуться с трудностями устройства в ясли, сад		26		12		13		8
Радость материнства (отцовства)		26		40		33		40		Завести ребенка — значит привязать себя к дому		10		10		0		6
Дети — будущие граждане и защитники Родины		16		ТВ		2		4		Дети отнимают лучшую часть нашей жизни		0		0		2		С
Ребенок — самый благодарный обьект вложения наших сил		1		50		6		В		Это волнение за их судьбу, будущее		0		0		0		2
Ребенок придает смысл жизни		42		54		64		68		Сложно дать хорошее образование, профессию		0		0		0		0
Это самый близкий человек в горе и радости		4		14		25		30		Зависимость от бабушек и дедушек		24		28		26		12
Дети — это гордость родителей		6		14		2		ie
Дети — это веселые игры, содержательный отдых		2		6		4		0
В среднем		17,8		25,9		21,0		26,6				9,5		7.5		9.5		7,5

Отрицательные факторы, ассоциирующиеся с рождени­ем ребенка, указывают почти в одинаковой мере и мужчи­ны, и женщины независимо от числа имеющихся детей. В единичных случаях опрошенные связывают появление де­тей с риском для здоровья, разладом н напряжением в се­мейных отношениях. Практически нет таких отцов и мате­рей, которые бы сочли, что дети отнимают у них лучшую часть жизни, или которые сослались бы на сложность дать им хорошее образование, профессию, не проявили бы бес­покойство за их будущее. Это яркое свидетельство опти­мизма, присущего материнству и отцовству в социалисти­ческом обществе.

Однако относительно часто в связи с рождением ребен­ка упоминаются трудности воспитания и обучения, матери­альные и жилищные осложнения, недосыпание, решение проблем с устройством в ясли и детсад, нежелание обреме­нять бабушек и дедушек. Причем среди отрицательных фак­торов, ассоциирующихся с рождением ребенка, преоблада­ют те, которые относятся к раннему детству, начальным пе­риодам воспитания личности.

С другой стороны, среди положительных суждений реже встречаются такие, которые касались бы детей-подростков, юношеского возраста или взрослой личности. Например, суж­дение «ребёнок - наследник всего хорошего во мне» отме­тило лишь 6% однодетных мужчин и женщин и по 12% двух-детных респондентов в обеих группах. Единицы считают, что ребенок дает возможность проявить родителям воспита­тельские способности. «Ребенок самый благодарный объект вложения наших сил» - с этим согласна половина опрошен­ных мужчин с двумя детьми и лишь 6-8% женщин, имею­щих одного-двоих детей.

Из сказанного можно сделать вывод, что как поло­жительные, так и негативные ассоциации, связанные с рож­дением ребенка, ограничены в основном ранним периодом его жизни. Напротив, реже представления родителей каса­ются более поздних периодов развития личности ребенка, когда он становится помощником родителей, образованным, интересным человеком, гордостью отцов и матерей. «Упреждающая мотивация» материнства и отцовства как бы огра­ничена младенческим периодом развития ребенка, хотя он придает смысл всей жизни родителей, о чем заявляют как однодетные мужчины (42%) и женщины (64%), так и двух-детные респонденты (54 и 68% соответственно).

Итак, на примере инженерно-технических работников мы показали, как отношение к трудностям, возникающим при рождении детей, и ассоциации, связанные с появлением на свет ребенка, могут характеризовать потребность личности в детях. Очевидно, каждому социально-профессионально­му слою присущи свои взгляды на эти вопросы. Но в чем-то их оценки, конечно, совпадают: например, как нам ка­жется, в восприятии трудностей при появлении первенца или негативных факторов, с которыми ассоциируется рож­дение ребенка. Однако это предположение ждет своих ис­следователей.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ ДЕТЕЙ

Если дети имеют определенное назначение в нашей жиз­ни, то, следовательно, их функциональная ценность может свидетельствовать о потребности в них.

В рамках философского подхода понятие «ценность» рас­сматривался как вариант значимых для субъекта отноше­ний к объекту. Разделяя такое понимание ценности, мы по­пытались выразить качественную и определить количе­ственную меру ценности детей для личности и таким спо­собом выявить степень потребности в них. Качественная сторона ценности детей в нашем основном обследовании была выражена через их различные социально-психологи­ческие функции в семье и личной жизни человека. Количе­ственная сторона определялась числом детей, при кото­ром, по мнению опрашиваемых, осуществима та или иная функция.

Функции детей бывают основными и второстепенными, актуализированными и неактуализированными в сознании индивида, современными и архаичными¹. Потребность в детях связана, как отмечалось, со многими потребностями личности, а следовательно, функции детей в жизнедеятель­ности индивида и семьи также многозначны. В литературе, посвященной репродуктивным установкам и поведению, обсуждались различные функции детей: в контексте эконо­мических интересов семьи и личности, когда дети рассмат­риваются как кормильцы, опора в старости и помощники в домашнем хозяйстве; в контексте супружеских отношений, где дети выступают как условие прочности брака; в рамках целенаправленного поведения личности, где дети расцениваются как смысл жизни и объект приложения раз­личных потенциалов личности - педагогического, коммуникатив­ного, интеллектуального, творческого и т. д.; в сфере эмо­ций и чувств, в связи с чем дети оцениваются как источник и объект проявления гуманизма, любви и др.

В своем исследовании мы ограничились наблюдением основных социально-психологических функций в жизнеде­ятельности семьи и личности, предложив респондентам на­бор суждений, раскрывающих содержание каждой из них. Отвечающие на анкету должны были указать, при каком чис­ле детей в семье эти суждения справедливы более всего.

Первая группа суждений свидетельствовала о том, что дети необходимы для того, чтобы семья была прочной, ра­достной и полноценной, здесь функция детей заключается в том, что они придают гармонию супружеской жизни. Вторая функция детей - самореализация личности родителей. При этом дети и необходимое их число в семье оценивались респондентами как средство проявления и воплощения от­цовских и материнских потенциалов, качеств воспитателя, как объект, в котором можно было продолжить свои лучшие черты. Эго-защитная - третья социально-психологическая функция детей в семье. Она выражается в том, что по выс­казываниям опрашиваемых можно было судить о числе де­тей, при котором человек не опасается одиночества в старо­сти и неуютности жизни. К социализации - четвертой выделенной нами функции - были отнесены суждения отно­сительно наилучшего числа детей в семье, при котором воз­можно их правильное воспитание.

Названные социально-психологические функции детей имеют положительный смысл для семьи и личности. Одна­ко рождение ребенка влечет за собой и некоторые негатив­ные следствия, а с этим сопряжен тот факт, что появление детей связывается с отрицательными их функциями. Есте­ственно, что репродуктивное поведение семьи осуществля­ется с учетом негативных сопутствующих обстоятельств. При­ватизация супружеской жизни - пятая социально-психоло­гическая функция детей в семье, в соответствии с которой они рассматриваются как причина обремененности супру­гов (или одного из них) семейными заботами и полного или частичного выключения их из сфер общественной, культур­ной жизни, отказа от любимых дел, круга друзей. Дети не­редко способны выполнять и роль катализатора осозна­ния жизненных условий (шестая функция). При этом пред­полагалось, что наличие того или иного числа детей в в се­мье может обострить в сознании супругов неудовлетворен­ность условиями быта, материальными недостатками, напря­женными семейными отношениями, занятостью женщин на производстве, обременительностью домашней работы.

Как уже говорилось, для того чтобы измерить проявление названных функций, респондентам предлагались суждения о различных сторонах жизни. Вспоминая личный опыт, опыт родных и друзей, суждения, чтобы они стали справедливы­ми, надо было закончить, указав, сколько же детей должно быть в семье. Например, функция детей как катализатора осознания жизненных условий выявлялась с помощью та­ких незаконченных "высказываний: «не ущемляя себя мате­риально, можно иметь семью, в которой...», «нервы супру­гов, как правило, начинают сдавать, если в семье...», «ра­ботающая женщина не перегружена домашними делами, если в семье...» и т. д. Респондент выбирал наиболее под­ходящий для него вариант ответа - нет детей, есть один ребенок, двое, трое и более детей, число детей не имеет значения. Предусматривался также и такой вариант: «зат­рудняюсь ответить».

Как известно, потребность в детях люди определяют с разных позиций, но с одних чаще, с других - реже. Поэто­му уместно проследить распространенность тех или иных

оценочных суждений. Наиболее часты суждения о необхо­димости того или иного числа детей в семье для их пра­вильного воспитания, т. е. функция социализации личности (67% к числу опрошенных), самореализации личности (67%), достижения гармонии супружеской жизни (61%). Более по­ловины опрошенных (58%) рассматривают то или иное чис­ло детей в семье как причину ухода супругов в семейные заботы и, следовательно, полного или частичного выключе­ния из сферы общественно-культурной жизни (функция при­ватизации жизни супругов). Реже дети рассматриваются как «катализатор осознания жизненных условий» (41%).

Надо отметить, что частота отдельных высказываний, от­носимых к той или иной функции детей, еще не является количественной мерой самой функции. Каждая функция нами вычислялась раздельно, для чего по суждениям, отнесен­ным к данной функции, определялось среднее число детей, указанное респондентами. Кроме того, был получен индекс­ный показатель «функциональной ценности детей» который является среднеарифметическим значением из всех вмес­те взятых функций.

Итоги опроса, с одной стороны, свидетельствуют, что ин­дексный показатель «функциональной ценности детей» (1,82) отличается от характеристик репродуктивной установки, а именно: от мнений об идеальном числе детей в семье (для тех же опрошенных оно равно 2,1), о желаемом числе детей в семье (2,04), от среднего планируемого числа детей в се­мье (1,65), от имеющегося числа детей в семье (1,06). Это дает основание утверждать, что ценность детей, выражен­ная через их функции, дополняет характеристику репродук­тивной установки людей.

С другой стороны, показатели отдельно взятых функций позволяют исследователю как бы проникнуть в структуру ре­продуктивной установки и увидеть, какие функции детей при­нимаются респондентами во внимание, когда они высказы­вают различные суждения на эту тему. Так, идеальное и же­лаемое число детей в семье у различных групп опрошен­ных высоко коррелирует¹ с показателями функций «гармонии», «самореализации», «эгозащиты» и «социализации», а планируемое и имеющееся число детей - с функциями «при­ватизации» и «катализатора».

Обозначенные нами функции по-разному связаны меж­ду собой, о чем свидетельствует показатель корреляции. Так, среднее число детей, необходимое для реализации их фун­кции, очень часто совпадает у различных социально-про­фессиональных групп, если сравнивать следующие пары функций: «гармония» и «самореализация личности» (0,92), «гармония» и «эгозащита» (0,82), «самореализация личнос­ти» и «эгозащита» (0,72), «социализация» и «самореализа­ция личности» (0,81), «социализация» и «гармония» (0,84). Среднее число детей, необходимое для реализации их фун­кций, заметно различается (коэффициент корреляции в пре­делах от -0,24 до -0,33), если сопоставлять такие функции, как «катализатор осознания жизненных условий» и «социализация», «эгозащита» и «катализатор осознания жизненных условий», «гармония» и «приватизация жизнен­ных условий».

Есть случаи разнонаправленной оценки отдельных фун­кций детей. Существенная обратная корреляционная зави­симость отмечена между такими функциями, как «катализа­тор осознания жизненных условий» и «самореализация лич­ности» (-0,93), «приватизация супружеской жизни» и «эго-защитная» функция (-0,53}, «социализация» и «приватиза­ция супружеской жизни» (-0,45). Таким образом, в представ­лениях личности о детях сталкиваются различные оценки их функциональной роли, и нередко эти оценки противоречи­вы, что, очевидно, порождает диссонанс в потребности в детях. В то же время в сознании личности запечатлены та­кие функции детей, которые подкрепляют друг друга и, оче­видно, тем самым усиливают мотивацию деторождении.

Исследование показало, что в среднем и мужчины, и жен­щины считают, что наличие двоих детей в семье {точнее, 1,82) уже достаточно с учетом их социально-психологических фун­кций (табл. 4).

Как видно из табл. 4, не только в среднем по всем функ­циям, но и в оценке каждой функции ребенка в семье между мужчинами и женщинами существует большая степень согласия. Исключение составляют лишь мнения, что гармо­ния супружеской жизни не зависит от числа детей в семье. Среди женщин такое высказали 30,7% опрошенных, а сре­ди мужчин - 23,7% (разница не случайна, р<0,05).

Таблица 4

Среднее число детей в семье в зависимости от их социально-психологических функций,

и доля опрошенных, считающих, что функция детей не зависит от их числа в семье, %

				Процент опрошенных,
				считающих, что функция
	Среднее число детей				детей
Функция детей				не зависит от их числа
					в семье
	По мнению			По мнению
	всех	мужчин	женщин	всех	мужчин	женщин
Гармония супружеской	2,07	2,10	2,04	27,2	23,7	30,7
жизни
Самореал изация	2,16	2,18	2,13	23,7	22,4	24,8
личности родителей
Эгозащита	2,34	2,35	2.32	18,0	18,2	17,8
Приватизация	1,15	1,19	1.11	24,7	25,5	23,9
супружеской жизни
Катализатор осознания	1,00	1,00	0,99	14,2	13,7	14,7
жизненных условии
Социализация	2,20	2,20	2,20	23,6	22,5	24,7
В среднем	1,82	1,84	1,81	21,9	21,0	22,8

Однако надо отметить, что с возрастом респондентов за­метно меняются их суждения о числе детей. Картина весьма схожа и у мужчин, и у женщин. Так, у женщин индексный пока­затель «функциональной ценности детей» сравнительно вы­сок в возрасте до 20 лет (1,85) и в 21-24 года (1,85), затем он снижается к возрасту 25-39 лет (1,75) и вновь возраста­ет до 1,86 у лиц в возрасте от 40 до 44 лет и до 1,99 - в самых старших рассмотренных нами детородных возрас­тах (45-49 лет).

В зависимости от возраста респондентов меняются и по­казатели отдельных функций детей. Например, функция «гар­монии супружеской жизни», по мнению женщин в возрасте до 20 лет и 21-24 года, осуществима при числе детей 2,13-2,11, женщины 25-29 лет называют в среднем число детей 1,99, с повышением возраста респонденток число детей вновь уве­личивается и достигает 2,28 в группе опрошенных 45-49 лет.

Аналогичная зависимость - увеличение числа детей в край­них возрастных группировках и уменьшение в возрасте 25-39 лет обнаружена в оценке женщинами таких функций детей, как «приватизация супружеской жизни» и «катализатор осоз­нания жизненных условий» (последняя в возрасте до 24 лет составляет 1,16-1,07 детей, в 25-39 лет - от 0,86 до 0,95, а в 40-49 лет - от 1,16 до 1,06).

Очевидно, изменение количественного выражения указан­ных функций связано с тем, что с возрастом меняются пред­ставления человека о некоторых ролях детей в семейной и личной жизни. В молодости, когда собственные семьи только формируются, эти представления оптимистичны, и кажется, что детей должно быть больше. В средних возрастах - пе­риоде активного труда и общения - происходит адаптация человека к условиям существования, что влечет изменение его психологических оценок. В старших возрастах снова ме­няется психология человека, и количественная мера ценно­сти детей вновь начинает возрастать, однако причина тому уже опыт и зрелость, осознание смысла прожитой жизни.

А вот при оценке таких функций, как «самореализация», «эгозащита», «социализация», среднее число детей в се­мье не зависит от возраста. Видимо, это можно объяснить тем, что здесь человек руководствуется в большей мере нормативными представлениями о составе семьи и в мень­шей степени принимает во внимание конкретные жизненные условия.

Отмечена большая вариабельность индексного показателя «функциональной ценности детей» у различных социально-профессиональных групп: наибольшая оценка - у студен­тов (1,91), наименьшая - у рабочих квалифицированного труда (1,35), у инженерно-технических работников (1,45), у преподавателей вузов и техникумов (1,54). Особенности разных групп опрошенных проявляются и в оценке отдель­ных функций. Обращает на себя внимание тот факт, что ква­лифицированные рабочие, ИТР, преподаватели вузов и тех­никумов указывают число детей явно ниже среднего для всех групп при оценке таких функций, как «гармония», «самореализация», «эгозащитная», «социализация». Оцени­вая детей с точки зрения «приватизации супружеской жизни», эти же группы дают оценку заметно выше средней для всех опрошенных. Отсюда можно сделать вывод, что ква­лифицированные рабочие, ИТР и преподаватели примерно одинаково рассматривают большинство функций детей в контексте семейной и личной жизни. Творческие работники отличаются от средней тенденции тем, что показывают мень­шее число детей при оценке их как цементирующей основы семьи, как причины ухода в семейные заботы, как катализа­тора осознания жизненных условий. Группа учителей и вра­чей проявила свою индивидуальность в том, что ее пред­ставители указали наибольшее число детей, необходимое для реализации «эгозащитнои» их функции (2,42), а твор­ческие работники в отличие от остальных групп опрощен­ных назвали наименьший показатель (0,89) при оценке фун­кции «катализатора».

Ряд функций детей расценивался представителями соци­ально-профессиональных групп очень неравномерно. Коли­чественное выражение функции детей как средства достиже­ния гармонии супружеской жизни колеблется от 1,15 у ква­лифицированных рабочих до 2,15 у работников сферы об­служивания. В тех случаях, когда дети оценивались с пози­ции самореализации личности отца и матери, среднее число детей в семье колебалось в тех же пределах: от 1,15 у ква­лифицированных рабочих до 2,16 у учителей и врачей. При оценке эгозащитнои функции минимальное выражение ее отмечено также у квалифицированных рабочих (1,69), а максимальное (2,42) - у учителей и врачей. Творческие ра­ботники считают, что достаточно даже одного ребенка (0,92), чтобы это явилось причиной ухода супругов в семей­ные заботы и полного или частичного их выключения из сфер общественной, культурной жизни, отказа от любимых дел и круга друзей (функция «приватизации»), а по мнению сту­дентов, чтобы сложилось такое положение, нужно иметь зна­чительно большее число детей (в среднем 1,5). В тех случа­ях, когда дети выступают в качестве катализатора осозна­ния жизненных условий, наибольшая их оценка встретилась у студентов и домашних хозяек (1,24), а наименьшая - у творческих работников (0,89), причем амплитуда колебания этого показателя оказалась небольшой - равной 0,35. Значительно больше амплитуда колебаний (0,59) в зависимости от принадлежности к той или иной социально-профессиональ­ной группе в суждениях тех опрошенных, которые считают, что число детей в семье прежде всего должно определять­ся с позиций их воспитания (функция «социализации»).

Несмотря на очевидные различия в количественном вы­ражении тех или иных функций детей у социально-професси­ональных групп, последовательность функций (их иерархия по количественному показателю) может совпадать у тех же опрошенных. Для того чтобы определить, настолько в целом различается последовательность функций детей у предста­вителей тех или иных слоев населения, были рассчитаны ко­эффициенты ранговой корреляции. Наиболее типична последовательность оценок различных функций у инженер­но-технических работников, творческих работников и неквалифицированных рабочих. Порядок распределения ве­личин числа детей, необходимого для выражения их функций, у названных групп высоко коррелирует как между собой, так и с остальными сопоставляемыми социально-профессиональ­ными группами.

Близки к такому распределению оценок мнения о функци­ях детей у служащих государственных учреждений и студен­тов. Менее подвержены влиянию обнаруженной закономер­ности в оценке детей квалифицированные рабочие - количе­ственное выражение функции детей у них слабо коррелиру­ет с распределением оценок у всех других групп (0,59-0,21), кроме учителей и врачей (0,81). Суждения преподавателей о значимости той или иной функции детей в семье во многом совпадают с суждениями инженерно-технических работников, а с мнениями остальных социально-профессиональных групп расходятся. У домашних хозяек и лиц, занятых в сфере быто­вого обслуживания, наиболее не совпадают оценки функций детей с оценками, данными преподавателями, учителями и врачами, а у преподавателей - с учителями и врачами.

Как видим, относительное положение различных функций детей у тех или иных социально-профессиональных групп со­впадает в большей или меньшей степени. Таким образом, одни группы примерно одинаково видят значение различных функ­ций детей, другие - несколько различно.

Обнаруженные несовпадения оценок, как нам кажется, можно объяснить тем, что в крупном промышленном городе еще сохраняются различия в жизненных условиях, воспри­ятии этих условий, характере трудовой деятельности, цен­ностных ориентациях тех или иных слоев. Это и выражается в том, что отдельным функциям детей некоторые социаль­но-профессиональные группы придают несколько иное зна­чение.

Сложнее объяснить совпадение мнений о функцио­нальной роли детей у тех групп, которые традиционно рас­сматривались как «полярные». Например, нами было пока­зано, что весьма совпадает последовательность оценок у творческих работников и неквалифицированных рабочих, учителей, врачей и квалифицированных рабочих. Представ­ляется, что здесь мы сталкиваемся с частным проявлением социально-психологического уподобления: одни слои обще­ства (неквалифицированные рабочие) перенимают некоторые оценочные стандарты других слоев (творческих работников, учителей, врачей), которые являются для них образцом, ав­торитетом в ряде областей жизнедеятельности. Разумеется, принятие оценочного стандарта не всегда сопровождается принятием стандарта поведения. Очевидно, одни группы населения выступают в роли носителей образцов репродук­тивных установок, а другие перенимают их.

Подводя итог сказанному, отметим, что количественная и качественная характеристики функциональной ценности де­тей в жизни семьи и личности дают дополнительные сведе­ния о потребностях личности в детях и позволяют диффе­ренцировать социально-профессиональные и возрастные группы населения крупного города. Обращает на себя вни­мание отчетливая тенденция: по мере усиления социально-психологического содержания функций увеличивается чис­ло детей, необходимых индивиду и семье для того, чтобы эти функции осуществлялись. Напротив, если функция де­тей сопряжена в какой-то степени с экономическими и быто­выми сторонами жизни, то ее численный показатель снижает­ся. На наш взгляд, данное обстоятельство дает основание высказать предположение, о социально-психологической обусловленности увеличения рождаемости в будущем.

В социалистическом обществе по мере удовлетворения материальных запросов и развития человеческой личности социальные, эстетические, интеллектуальные и прочие ду­ховные потребности, развиваясь безгранично, будут в зна­чительной степени связаны с детьми. Точнее, с определен­ным числом детей, которое может удовлетворить эти потреб­ности. При условии необходимости простого и расширенно­го воспроизводства населения, дальнейшего поступатель­ного развития общества, роста благосостояния советских людей, улучшения условий труда и бытового обслуживания социально-психологическая ценность детей в семье будет возрастать. И это может привести, по нашему мнению, к распространению семей с 3-4 детьми. Подобную точку зре­ния разделяют и другие исследователи. Если условия жиз­ни улучшаются, то брачная пара в социалистическом обще­стве может реагировать на это увеличением числа детей. А может она реагировать таким образом потому, что у челове­ка в нашем обществе есть потенциальная потребность в среднедетной семье. Укажем основные аргументы, которые касаются социально-психологических функций детей и ко­торые подкрепляют нашу гипотезу.

1. Социалистическое общество основано на принципах гуманизма, дети здесь окружены вниманием и заботой го­сударства. При подобных условиях имеется благоприятная почва для воспитания поколений чадолюбивых людей. Та­кое воспитание все более органично вплетается в процесс социализации современного человека и ни в коей мере не является искусственным элементом демографической по­литики. Все возрастающая ценность детей в социалистичес­ком обществе - одна из его специфических особенностей.

2. Сознание большинства людей приемлет идею о воз­можном увеличении детности, что есть важное условие из­менения репродуктивного поведения в будущем. Так, ряд исследований зафиксировал, что идеальное и желаемое число детей, указываемое респондентами, как правило, пре­вышает имеющееся. По нашим данным, как было показа­но, престижной, например, для инженерно-технических ра­ботников является семья, в которой в среднем более двух детей.

3. Увеличение детности будет обусловлено необходи­мостью сохранения гармонии между компонентами, об­разующими потребность личности в детях, - чадолюбием и социально мотивированной необходимостью семьи в детях. Соотношения между этими компонентами могут быть диссонантными, когда, например, сложившиеся традиции многодет­ности не соответствуют социально-экономическим условиям жизни семьи или потребностям общества, и согласованными. Согласование отношений может проявляться при различном стандарте детности. При малодетности - такой тип согла­сования имеет место сейчас во многих высокоразвитых стра­нах и характеризуется тем, что установки родителей и не­обходимость общества в малодетной семье в основном со­впадают. Но это временное явление, поскольку низкая рож­даемость постепенно сужает воспроизводство населения, следовательно, гармония компонентов, составляющих потреб­ность в детях, в будущем нарушится (общество уже сегодня ощущает отрицательные последствия низкой рождаемости). При среднедетности - такой тип согласования ожидается при условии дальнейшего развития чадолюбия, повышения благосостояния и при одновременной ориентации общества на поддержание простого или несколько расширенного воспроизводства населения. При многодетности - тип со­гласования, когда высокая степень чадолюбия граждан об­щества не встречает препятствий в условиях жизни семьи и демографической политике. Однако массовая многодетность может вызвать нежелательные последствия.

Наиболее перспективным при социализме стандартом се­мьи, который обеспечивал бы в будущем гармонию компо­нентов потребности в детях, необходимо признать среднедет-ность. Очевидно, по мере развития общественных отноше­ний противоречие между качеством и количеством детей в семье будет постепенно устраняться, семья получит воз­можность иметь требуемое для нормального функциониро­вания общества число детей, в то же время отвечающее его качественным нормам.

4. По мере роста духовных потребностей, распростране­ния типа «всесторонне развитой» личности все более необ­ходимой и естественной для человека будет потребность в

расширении сфер активной деятельности, стремлении «пе­редать себя людям», в общении с другими найти источники постоянной заботы и радости. Коммуникативный, педагоги­ческий, организаторский, гностический (познавательный), ху­дожественный, интеллектуальный и другие потенциалы лич­ности возрастут. Это значит, что увеличится тяга к объектам, необходимым для их реализации, — содержательным увле­чениям, интеллектуальным видам деятельности, интересным и отзывчивым людям. Не исключено, что потребности все­сторонне и гармонически развитой личности будут прежде всего тесно связываться с семьей, детьми, вследствие чего увеличится рождаемость.

5. По мере распространения современного урбанизи­рованного образа жизни, сопровождающегося информа­ционными и эмоциональными перегрузками, все больше воз­растает роль микросреды, непосредственного окружения, в котором человек мог бы восстановить свои силы, получить эмоциональную поддержку, содержательно провести досуг. Наилучшим образом удовлетворить эти потребности человек может в кругу семьи. Семья - универсальный нейтрализа­тор психического напряжения. Однако здесь следую подчерк­нуть, что речь идет не о том, что она выполняет роль некое­го «громоотвода», искусственной «терапевтической среды», что присуще буржуазным семьям, защищающим личность от разрушительного влияния общества. В буржуазном об­ществе семья выступает как средство компенсации су­ществующего в обществе соперничества, жесткой конку­ренции и прочих негативных социальных явлений. При та­ких условиях семья противопоставляется обществу и при­зывается обеспечить безопасность личности.

Говоря о значения советской семьи для личности, мы име­ем в виду тот неоспоримый факт, что семья для ее членов является источником духовных сил, положительных эмоций, она оказывает поддержку личности на всем жизненном пути. В будущем ее количественный состав все больше будет зависеть от потребности "личности в общении, обмене ин­формацией, стремлении доминировать, демонстрировать свои знания и мнения относительно различных сторон жиз­ни. В наших предварительных исследованиях обнаружена

положительная связь между числом детей в семье и экстравертированностью родителей, особенно матерей, т. е. "общительностью, легкостью вступления в контакты с окружающими.

Чем эрудированнее супруги-родители, чем больше пси­хическое напряжение, которое они испытывают на производ­стве, тем больше будет у них психологически мотивирован­ной потребности в детях как партнерах в общении. Контакты с членами своей семьи установить легче, чем в других ви­дах взаимодействия: не надо с этой целью куда-либо идти, преодолевать всякого рода психологические препятствия, связанные с необходимостью общаться с малознакомыми или малоприятными собеседниками. Общение и семье по­зволяет индивиду полнее выразить себя - здесь мы почти ничего не таим друг от друга, говорим свободно, рассчиты­ваем на взаимопонимание, что реже случается в общении с посторонними. Общение в семье в большей части лишено праздности, «информационного шума», поскольку не про­диктовано необходимостью «поддерживать разговор», как это часто имеет место в других сферах взаимодействия. Здесь оно более лаконично и функционально содержатель­нее, поскольку в его процессе происходит воспитание, «эмо­циональная настройка» членов семьи. Общаясь, дети и ро­дители принимают важные решения и т. п. Наконец, в обще­нии родных проявляется особая атмосфера психологичес­кой поддержки, взаимной ответственности, веры в свои силы. Не случайно эгозащитная функция детей для индивида ока­залась наиболее выраженной: человеку неприятно чувство одиночества, и особенно в пожилом возрасте.

Разумеется, речь идет не о том, что общение в семье в какой-то степени заменит другие виды контактов. Этого ни­когда не случится, и в этом не возникнет необходимости. Но оно имеет одно психологическое преимущество - дает воз­можность человеку быть самим собой, расслабиться и в то же время получить максимум бескорыстной поддержки и душевного тепла.

6. Среднедетная семья более успешно решает проблемы социализации личности. Здесь каждый ребенок быстрее и эффективнее учится любить и уважать ближнего, считаться с

интересами другого человека, понимать его душевные со­стояния, оказывать эмоциональную поддержку. «Тонкость ощущения человека, эмоциональная восприимчивость, впе­чатлительность, чуткость, чувствительность, сопереживание, проникновение в духовный мир другого человека,-писал В. А. Сухомлинский, - все это постигается прежде всего в се­мье, во взаимоотношениях с родными. Тут нужно искать эмо­ционально-эстетический корень благородной духовной по­требности в человеке». В обстановке среднедетной семьи лучше формируются не только коллективные качества, но и индивидуальные, такие, как умение преодолевать трудно­сти, находчивость, самостоятельность, деловитость, эконо­мичность. Дефицит материальных благ, попечительства со стороны старших, большой диапазон альтернативных ситу­аций, встречающихся в такой семье, - все это повышает жизнестойкость ее членов. Здесь больше общения, эмоци­ональных контактов, поэтому повышается вероятность вы­растить отзывчивого человека.

7. Размеры среднедетной семьи (5-6 человек, считая отца и мать) близки к оптимальной (с психологической точки зре­ния - малой) группе. Как известно, такая группа имеет наи­лучшие показатели эффективности совместно выполняемой деятельности, психологического климата, «управляемости». Что касается среднедетной семьи, то, как малая группа, она обладает также рядом других достоинств. Здесь ярче прояв­ляется система субъективной (внутренней) обусловленности группового поведения, т. е. роль индивидуальных особеннос­тей членов семьи, их настроений, примеров. Здесь нет столь жестко фиксированных отношений между членами, как в ма-лодетной семье.

При наличии, например, одного ребенка отношения «мать-ребенок», «отец-ребенок» в каждой семье обретают определенный стереотипный характер. Поскольку система таких отношений ограничена количеством членов семьи, она во многом лишена внутренних сил коррекции и развития. В семье, где более одного ребенка, отношения детей и роди­телей складываются, как правило, различно, в зависимости от индивидуальных особенностей участников взаимодей­ствия. Следовательно, диапазон этих отношений шире, а

сами отношения могут осознаваться членами семьи и на этой основе оптимизироваться.

В среднедетной семье ярче, чем в малодетной, выражена «иерархия» семейных отношений, поскольку здесь длиннее «иерархическая цепочка», образуемая ее членами: например, глава семьи (мать или отец), второй родитель, старший, сред­ний и младший ребенок. Такая «иерархия» позволяет решать ряд житейских проблем, конфликтные ситуации методом рас­пределения, дробления и переадресовки функции, что озна­чает существенную экономию физических сил и эмоций. Чем длиннее «иерархическая цепочка» семьи, тем четче и много­граннее проявляются в ней могучие средства регуляции груп­повых отношений - социальный контроль, групповое мне­ние, при которых воля и разум большинства управляют по­ведением индивида; тем больше возможностей для соци­ально-психологической регуляции поведения (конформизм, идентификация, подражание и т. д.).

«Эффект малой группы» в среднедетной семье вы­ражается и в том, что повышается степень психологической ответственности перед детьми со стороны родителей, т. е. повышается их контроль за собственным поведением, бо­лее рационально организуется домашняя работа. В конеч­ном счете от численного состава семьи зависят результаты взаимного приспособления.

С другой стороны, чем больше семья, тем ярче выражена объективная (внешняя) обусловленность ее жизнедеятельно­сти, т. е. совокупность воздействий, исходящих из природной и преимущественно социальной среды. С увеличением раз­меров семьи оживленнее и многообразнее становится инфор­мационный обмен с внешним миром, ведь каждый её член привносит свои проблемы, впечатления, сведения об окружа­ющей действительности, элементы образа жизни общества. Дефицит субъективной и объективной детерминации, ве­роятность которого возрастает с уменьшением размеров се­мьи, может вызывать «социально-психологические барье­ры общения», т. е. разного рода трудности и состояние на­пряженности в ходе групповой деятельности.

8. Семья, где двое и более детей, - своеобразная си­стема «самообслуживания» и передачи опыта. Старшие сле-

дят за младшими, значительно облегчая заботы родителей. Проводя совместно досуг, дети увлекают друг друга игрой, занимаются творчеством, состязаются в силе, ловкости и уме. Они постоянно играют различные роли друг перед дру­гом, демонстрируя свой опыт и знания.

9. По мере укрепления гуманистической морали и утвер­ждения чадолюбия как жизненной нормы социалистического общества, видимо, исключительным явлением станет един­ственный ребенок в семье, которого родители сознательно лишили детских забав в обществе родных братьев или сес­тер, затем родственной поддержки в жизни. «Концентрация родительской любви на одном ребенке - страшное заблуж­дение»,- писал А. С. Макаренко. Нам кажется, дело здесь не только в ущербности малодетной семьи как воспитатель­ного коллектива - он слишком узок, малоэффективен. Концен­трация внимания на единственном ребенке механически порождает отчуждение личности воспитуемого. Для пси­хологии человека будущего окажется неприемлемой разно­видность духовной робинзонады, когда со смертью родите­лей их ребенок теряет всякую связь с родной семьей, не имея ни брата, ни сестры. Уже сегодня актуален вопрос об одино­честве в семье единственного ребенка.

Вероятность среднедетной семьи увеличится, посколь­ку репродуктивным поведением семьи будет «управлять» не только потребность родителей в детях, но и потребность самого ребенка в старших и младших братьях и сестрах, необходимость продления рода. К этому следует добавить, что в перспективе все большее значение для родителей бу­дет иметь наследование детьми фамильных профессий, любительских увлечений, традиций производственных ди­настий.

10. По мере улучшения материально-бытовых условий семьи мысли о потомстве все реже будут связываться с наи­менее приятными и трудоемкими фазами его воспитания. Сегодня больше всего удерживают от рождения вторых и третьих детей сложности начального периода жизни ребен­ка - первые месяцы после рождения, младенчество, ясель­ный возраст. Реже вопрос об увеличении семьи связывает­ся в представлениях людей (особенно молодежи, имеющей

негативное отношение ко вторым, третьим детям) с другими фазами развития ребенка - дошкольным и школьным пери­одом, отрочеством, юностью. В это время воспитание детей и забота о них сопряжены с эмоциональным и интеллекту­альным поведением воспитателя, шлифовкой характеров и привычек детей, содержательным общением. Сегодня при мысли о необходимости рожать ребенка редко возникает образ сына - равноправного члена семьи, собеседника, парт­нера в туристическом походе или дочери - помощницы в домоводстве, преемницы в искусствах домашней хозяйки и в роли жены или матери. Чем же объяснить это?

В психологической литературе отмечается, что в мотивации любой деятельности сочетаются процессуальный (потреб­ность в самой деятельности) и целевой моменты. Как нам кажется, представления современника, связанные с рожде­нием ребенка (не первого), в большей мере имеют отноше­ние к процессуальной стороне воспитания и гораздо меньше соотносятся с- целями репродуктивной деятельности - вос­питанием личности. Как было уже отмечено, упреждающая мотивация материнства и отцовства в современных условиях ассоциируется преимущественно с трудностями ухода за деть­ми и с бытовыми неудобствами. Представляется, что в буду­щем упреждающая мотивация материнства и отцовства рас­ширит свои границы: мысль о рождении ребенка будет свя­зываться прежде всего с увлекательным творческим про­цессом воспитания личности, передачей своего опыта, уме­ний, материального и духовного наследия родителей. На это, в частности, уже сегодня следует нацеливать юношей и де­вушек, готовя их к выполнению семейных ролей.

11. Существенным «потенциалом увеличения детности» обладают различные формы общественно-бытового обслу­живания - общественное питание, коммунальное хозяйство, бюро «добрых услуг» и пр. При условии их интенсивного раз­вития, преодоления отставания от потребностей семьи все больше будет проявляться их функциональная приспособ­ленность к нуждам среднедетной и большой семьи. Чем больше число членов в семье, тем эффективнее обществен­но-бытовое обслуживание и тем большую помощь оно ока­жет домашней хозяйке.

12. Среднедетный состав семьи в какой-то мере сти­мулирует современные технические средства проведения досуга - средства передвижения личного пользования {ав­томобиль, моторная лодка), средства массовой информации и коллективного туризма. Все они предполагают группового потребителя. Как правило, чем больше детей в семье, тем больше потребность в коллективных средствах развлечения, познания, передвижения.

- Итак, социально-психологические функции детей в жиз­ни семьи и личности при дальнейшей повышении материаль­ного уровня жизни, разрешении социальных противоречий, согласно нашей гипотезе, будут постепенно расширяться и все больше стимулировать повышение рождаемости в соци­алистическом обществе по сравнению с ее современным уровнем. А это означает, что установившийся в большинстве регионов страны стандарт малодетной семьи нельзя, по на­шему мнению, признать окончательно сложившимся. Бесспор­но, по сравнению с прошлыми временами у родителей значи­тельно больше «свободы» в принятии решений о числе де­тей. Но в будущем, когда доминирующее значение при опре­делении числа детей в семье приобретет социально-психоло­гическая мотивация, возможность внутрисемейного регули­рования рождаемости окажется максимальной.

При этом, нам думается, необходимость в социально-психологической мотивации детности, чем бы она ни была обусловлена - развитием чадолюбия, гармоническим раз­витием личности, необходимостью расширения контактов с семьей, потребностью в наследниках и сохранении рода и т. д. - в первую очередь осознают наиболее урбанизирован­ные, образованные, ингеллигентные слои населения.

ДЕТИ И «КОНКУРИРУЮЩИЕ» ПОТРЕБНОСТИ

Степень потребности в детях может быть выявлена на фоне других потребностей личности, в иерархии ее ценнос­тей и интересов, т. е. в ппане «конкурирующих» потребнос­тей. Существо вопроса в том, чтобы выяснить, какое место занимают дети среди прочих ценностей, потребностей, ин­тересов современной личности. Но таковых - множество. Это вызывает определенные трудности методического ха-

рактера, связанные с выбором круга ценностей, на фоне ко­торых целесообразно определять место детей. На самом деле, для человека ценностями являются и жизнь, и хлеб, и воздух, и отдельная квартира, и покладистость характера брачного партнера, а в определенной ситуации и цветной телевизор. Правомерно ли включать в единый контекст те­левизор и детей, чтобы выявить ценность последних?

Разумеется, дети как ценность должны быть включены в семантически ограниченный, а не любой контекст ценностей, чтобы респондент мог сделать правильный выбор и оценку. Авторы известных классификаций ценностей выделяют духов­ные, материальные ценности, ценности-средства, ценности-цели и пр. Ни одна из этих классификаций для нашей задачи не пригодна, поскольку они, как правило, строятся по принци­пу взаимного исключения: чем четче основные классифика­ции, чем больше различий между ценностями, отнесенны­ми к тому или иному классу или группе, тем лучше, надеж­нее классификация. Дети же как ценность могут сопостав­ляться с разными ценностями: материальными (например, в контексте такого вопроса: что лучше сделать сначала - об­завестись отдельной квартирой или родить ребенка?) и ду­ховными (например, в таком контексте: обязательно ли надо закончить учебу, прежде чем иметь детей?). Дети могут быть и ценностью-целью (мать посвятила всю себя воспитанию ребенка), и ценностью-средством (желая сохранить семью, женщина рожает второго ребенка) и т. д.

Ценности, включаемые в единый контекст с детьми, долж­ны, как нам кажется, удовлетворять двум требованиям.

Во-первых, надо, чтобы они принадлежали одному «семан­тическому полю», т. е. соотносились с общим для всех них понятием, в рамках которого мыслит или действует респон­дент (подобно тому, как понятия «рояль», «смычок», «звук», «ноты» соотносятся с более общим понятием - «музыка»). Таких «семантических полей», включающих в себя понятие «дети», может быть несколько. Скажем, респондентам пред­лагается указать ряд условий, необходимых, по их мнению, для счастливой семейной жизни. Дается набор различных ус­ловий, в том числе и дети. Или просят выбрать из предложен­ного набора ценностей те, что способствуют гармоническому

развитию личности. Или предлагается указать наилучшую последовательность жизненных этапов - получение образо­вания, приобретение профессии, получение отдельной квар­тиры, рождение первенца, рождение второго ребенка и т. д. Или надо указать, что должна иметь современная женщина. Или следует перечислить условия спокойной, обеспеченной старости и т. д. Во всех этих контекстах, предлагаемых рес­понденту для осмысления, дети включаются в то или иное «семантическое поле». Методы статистической обработки, например процентное распределение, корреляции могут по­казать относительную роль детей в рамках того или иного круга ценностей, их место в системе ценностей личности.

Степень конкретности - абстрактности, актуальность кон­текста для той или иной группы опрашиваемых различна. Сле­довательно, различна будет и значимость детей в каждом кон­тексте, а также информационная ценность ответов. В зависи­мости от задач и гипотез исследования решается вопрос о том, в каком именно контексте (контекстах) определять по­требность в детях для тех или иных респондентов. Идеально было бы определить место, роль, значимость детей одновре-менно в нескольких семантических контекстах, что характеризовало бы их на фоне различных проблем, интере­сов индивида, этапов его жизнедеятельности.

Во-вторых, ценности, включаемые в единый смысловой контекст, должны быть примерно одинаковой значимости, т. е. должны удовлетворять основные потребности личности в рамках выбранного понятия, жизненной ситуации и т. д. Например, вряд ли уместно в контексте рассуждений о сча­стливой семейной жизни наряду с основными ценностями, такими, как материальное благополучие, взаимопонимание супругов, дети и т. п., предлагать респондентам второсте­пенные или специфические ценности: дачу, телефон, квар­тиру в центре города и т. п.

В качестве смыслового контекста для определения по­требности в детях нами было выбрано понятие «семейное счастье». Респонденты отвечали на вопрос: «Что в принци­пе, по Вашему мнению, нужно для счастливой семейной жизни?» Выбор такого контекста не случаен. Представле­ния о счастливой семейной жизни - сложнейший продукт

воззрений, ценностей, материальных и духовных потребно­стей, отношений и мироощущений личности, с одной сторо­ны, и своего рода психологическая проекция в сознании и подсознании человека опыта поколений и прогрессивных об­щественных идеалов - с другой.

Квинтэссенция индивидуального и общественного е по­нятии «семейное счастье» определяет различие личностей и своеобразие их побудительных мотивов в достижении если не идеала, то приемлемого в обществе стандарта семьи. В сознании индивида актуализируются семейные ценности, ин­тересы, мотивы деятельности, возникшие на основе его ма­териальных и духовных потребностей, потенциалов -эмоци­онального, интеллектуального, творческого и др. В этом смыс­ле понятие «счастливая семейная жизнь» включает в себя элементы индивидуального самосознания, которые становят­ся интерогенными (берущими начало из внутренних потен­ций индивида) побудительными мотивами поведения и ори­ентации на конкретные показатели, условия, при которых возможно, по мнению человека, семейное счастье.

В поведении и мыслях личности находят также отражение нравственные, этические, религиозные, политические, образ­цовые в обществе стандарты отношения к действительнос­ти, т. е элементы общественного нравственного сознания. Они становятся экстерогенными (берущими начало в окру­жающей действительности) побудителями представлений о семейном счастье.

В таком синтезе личного и общественного в пред­ставлениях о счастье проявляется качественная специфика семьи как социального института. Оставаясь связанной не­расторжимыми узами с обществом, следуя его образцам и нормам, выступая субъектом различных общественных от­ношений, семья в то же время основывается в своей дея­тельности на привычках и мнениях брачных партнеров, име­ет неповторимое сочетание многогранных житейских проблем. Как одна из форм моральных отношений, «счастье» от_: носится к группе вторичных идеологических отношений, та­ких, «...которые, - как отмечал В. И Ленин, - прежде чем им сложиться, проходят через сознание людей...». То же отно­сится и к понятию «семейное счастье». Однако надо иметь в

виду, что представления о семейном счастье складывают­ся не независимо от воли и сознания людей, но как резуль­тат осознания тех или иных условий жизни. Они, как любая моральная категория, могут возникать, лишь когда человек оказывается способным осуществлять свободный выбор в реализации своих намерений, оценивать возможные ва­рианты поведения.

«Семейное счастье» - категория социально-психоло­гическая в том смысле, что формирование представления о нем есть общественный процесс. Человек познает себя, вгля­дываясь, как в зеркало, в другого человека. В становлении норм семейной жизни существенно то, что человек имеет воз­можность рассмотреть, понять, оценить состояние других се­мей, близких по стилю жизни, В различных системах жизнеде­ятельности формируется не только представление об оцен­ках других семей, но и потребность уподобляться лучшим из них (естественно, качественная оценка этих лучших семей носит субъективный характер).

Именно на основе этой потребности конструируются пред­ставления об условиях счастливой семейной жизни: все луч­шее в других семьях желательно для индивида и в его семье. Социально-психологическое содержание категории «семей­ное счастье» заключается также в том, что (наряду с прочи­ми моральными нормами, взглядами, идеалами) представ­ления о семейном счастье воздействуют на существующую практику, ориентируют человека в окружающем мире. На этом основании, например, в проведенном нами обследо­вании была высказана гипотеза о взаимосвязи представле­ний о семейном счастье с демографическим поведением личности, о влиянии этих представлений на число рождае­мых и планируемых детей в семье,

Абстрактному понятию «семейное счастье» соответствуют умственно-эмоциональные элементы жизнедеятельности, общения людей, конкретные формы супружеских отношений, условия существования семьи, потребности и цели деятель­ности личности. В этом смысле семейное счастье имеет вещ­ную, предметную основу. Руководствуясь данным положени­ем, мы попытались определить сферы жизнедеятельности современного человека, имеющие непосредственное отноше-

ние к семье, взаимодействию супругов, самочувствию лич­ности, а затем исходя из них наметить круг условий, кото­рые вероятнее всего могут стать эмпирическими индикатора­ми (предметными выразителями) понятия «семейная счаст­ливая жизнь».

В результате вероятные условия счастливой семейной жизни логически разделились на три группы: материальные условия ~ отдельная квартира и материальное благополу­чие; семейные условия - взаимопонимание супругов, дети, уверенность в прочности брака, интересный досуг в семье; вНесемейные условия, среди которых в свою очередь можно выделить: а) условия статуса и престижа - интересная ра­бота, желаемое образование, хорошее положение на рабо­те и б) условия независимого существования супругов - круг друзей, самостоятельность действий. Респондентам пред­лагалось указать два-три из перечисленных условий, необ­ходимых для семейного счастья.

Данные основного нашего обследования показали, что условия материального характера (отдельная квартира и ма­териальное благополучие) значительно преобладают в пред­ставлениях мужчин (49,3% в среднем выбора этих условий) и женщин (44,7% в среднем) по сравнению с другими группами условий семейного и внесемеиного плана. Семейные усло­вия в свою очередь указываются всеми опрошенными зна­чительно чаще, чем условия внесемейные (в среднем они составили 30,4 и 17,1% выбора к числу опрошенных). Сре­ди условий внесемеиного плана несколько большую роль в счастливой семейной жизни, по мнению всех опрошенных, играют статусные и престижные по сравнению с условиями независимого существования супругов.

Несколько иная последовательность условий и картина мнений мужчин и женщин обнаруживается при анализе роли каждого отдельно взятого условия, не объединенного в ту или иную логическую группу (табл. 5).

На первом месте среди условий счастливой семейной жизни, по мнению всех опрошенных, оказывается взаи­мопонимание - 50,4% выбора к числу опрошенных, на вто­ром - сразу два фактора - отдельная квартира и материаль­ное благополучие (соответственно 47,4 и 46,6% выбора), на

Таблица 5

Предпочтения условий счастливой семейной жизни (в % к числу опрошенных)

Условия	Все опро­шен­ные	В том числе		Значимость различия" з ответах мужчин и женщин
		муж­чины	жен­щины
Отдельная квартира Материальное благополучие Взаимопонимание Деги Уверен кость в прочности брака Интересный досуг в семье Интересная работа Желаемое образование Хорошев положение на работе Круг друзей Свобода действий, самостоятельность	47,4 46,6 50,4 42.3 17,0 12.0 32,3 12,8 12.4 14,6 13.4	49,3 49.3 44,1 37,5 14,2 9,9 32,2 12,7 14,6 14,8 16,6	45,5 44,0 56,7 47,2 19,9 14,1 32,3 12,8 10,3 14,4 10,3	2,26 2,54 7,34 5,88 3,82 4.27 0.04 0,05 3.42 0,11 5,94

* При разнице t (коэффициент Стьюдента) не менее 2,0 различия зна­чимы на уровне 0,05; при разнице более 2,6 — на уровне 0,01; при разнице 3,3 — на уровне 0,001.

третьем - дети (42,3% выбора). Эти условия близки по свое­му процентному показателю и объединяются логически - все они составляют как бы базу счастливой семейной жизни. В такой последовательности суждений легко усмотреть здра­вый житейский смысл.

Указанные условия можно объединить понятием «ба­зовые». На четвертом месте - фактор «интересная работа» (32,3%). Это условие несколько обособлено: по своему про­центному выражению оно статистически значительно менее важно любого «базового» условия счастливой семейной жиз­ни и значительно более важно, чем все прочие условия, отме­ченные респондентами. Такое положение фактора «интерес­ная работа» среди остальных условий счастливой семей­ной жизни, бесспорно, указывает на его особую роль.

Пятое место среди условий счастливой семейной жизни заняла уверенность в прочности брака (17% к числу опрошен­ных). Доля этого фактора значительно меньше, чем всех пре­дыдущих, включая интересную работу, и несколько боль­ше, чем доля таких факторов, как круг друзей (14,6%), сво­бода, самостоятельность (13,4%), желаемое образование (12,8%), хорошее положение на работе (12,4%), интересный

досуг в семье (12%). Эту группу факторов можно объеди­нить под названием «факторы притязательного характера». Итак, группировки условий счастливой семейной жизни, полученные в результате эмпирического исследования и статистической обработки, оказались в значительной мере отличными от первоначальных логических группировок. Тео­ретически, как помнит читатель, нами были обозначены три группы условий - материальные, семейные и внесемейные (в том числе статусные, престижные и независимого суще­ствования супругов). Фактически же получились четыре груп­пы условий (в порядке их значимости для семейного счастья): базовые условия - взаимопонимание супругов, отдельная квартира, материальное благополучие, дети (средний процент выбора условий этой группы к числу опрошенных - 46,6%); интересная работа (32,3%); уверенность в прочности брака (17,0%); условия притязательного характера - друзья, самостоятельность, образование, положение на работе, до­суг в семье (13%). Различия между этими группами условий статистически значимые, что и послужило критерием их раз­граничений по группам.

Сколь типичны представления ленинградцев о семейном счастье? Ответить на вопрос помогают итоги исследований, проведенных в других городах. Правда, проблема здесь была поставлена в несколько иной плоскости. Так, исследование, осуществленное в Минске, выявило отношение к детям в системе ценностных ориентации. Несколько различались цен­ности, предложенные респондентам для размышления. Од­нако совпадение результатов опроса ленинградцев и минчан не вызывает сомнения в том, что в обоих случаях дети «кон­курируют» с прочими потребностями личности. На первом месте у молодежи Минска оказалась супружеская верность, затем - денежный достаток, на третьем месте - отдельная квартира, далее-напичие детей, согласие в организации быта, совместное проведение досуга.

Эстонские ученые показали, что дети в системе брачных ценностей молодых людей, вступающих в брак, занимают третье или четвертое место. Более зрелые люди, начиная примерно с 30 лет, оценивают детей ниже. Но при этом их выше оценивают те, кто имеет высшее или незаконченное

высшее образование. Согласно исследованиям социологов из Латвии, большинство опрошенных отнесли детей к наи­важнейшим ценностям. Такая закономерность характерна как для состоящих в браке, так и для разведенных.

Теперь рассмотрим различия мнений об отдельных усло­виях семейного счастья у мужчин и женщин. По результатам наших обследований оказалось, что взгляды мужчин и жен­щин в значительной степени совпадают (показатель ранговой корреляции Спирмена - 0,72 при р=0,01). Имеющиеся раз­личия касаются лишь некоторых условий. Так, по мнению муж­чин, первостепенное и равное значение для семейного счас­тья имеет материальное благополучие (49,3%) и отдельная квартира (49,3%), на втором месте - взаимопонимание (44,1%), затем - дети (37,5%). Причем роль детей среди первостепенных условий счастливой семейной жизни стати­стически менее значима по сравнению с факторами «кварти­ра», «взаимопонимание». Женщины на первое место среди условий счастливой семейной жизни ставят взаимопонимание (56,7% - разница с оценкой данного условия мужчинами ста­тистически значимая), затем - детей (47,2% - разница с оцен­кой мужчинами значимая). На третьем месте у них два фак­тора: отдельная квартира и материальное благополучие (в среднем 44,7% - разница с мужчинами незначимая). Процентное выражение фактора «взаимопонимание» у жен­щин статистически значительно больше по сравнению с дру­гими условиями, названными женщинами.

Четвертое место у мужчин и женщин занимает интересная работа при отсутствии статистической разницы, что свидетель­ствует о равном значении данного условия для тех и других. В оценке прочие условий счастливой семейной жизни во мнени­ях мужчин и женщин принципиальной разницы нет. Женщины несколько чаше указывают прочность брака, интересный до­суг в семье. Мужчины чаще предпочитают свободу действий, самостоятельность, хорошее положение на работе. По этим пунктам семейного счастья, видимо, еще есть разногласия, но они невелики и существенной роли в отношениях полов играть не могут.

Рассмотрим различия в зависимости от социальной при­надлежности опрошенных. Наименьшую оценку фактору «вза-

имопонимание» дают группы, не имеющие высшего обра­зования, - работники сферы обслуживания (38% к числу оп­рошенных в группе), неквалифицированные и квалифициро­ванные рабочие (44% в каждой группе). Статистически бо­лее значимо ориентированы на это условие по сравнению со средней оценкой для всех групп студенты (66,2%), инже­нерно-технические работники (58,5%), преподаватели вузов и техникумов (57,8%). Не отличается от средней тенденции ориентация учителей и врачей, творческих работников и домашних хозяек.

Если же сравнивать, как оценивают условие «взаи­мопонимание» мужчины и женщины из разных профес­сиональных групп, то надо отметить, что все женщины выби­рают это условие в 1,3-1,6 раза чаще по сравнению с мужчи­нами, за исключением квалифицированных рабочих, учите­лей и врачей, где в ответах мужчин и женщин разница незна­чительна.

Детей как условие семейного счастья значительно выше среднего по всем группам оценивают рабочие не­квалифицированного труда (49,5%) и преподаватели вузор и техникумов (49,1%). Более низкую оценку дают студенту (34,8%) и работники сферы обслуживания (35,8%). У ос­тальных групп оценка детей близка к средней для всех оп­рошенных. Принадлежность мужчин и женщин к социаль­но-профессиональной группе при оценке данного условия роли не играет.

Чем же обусловлено то обстоятельство, что только 42,8% опрошенных считают детей условием семейного счастья, а для студентов и служащих со специальным образованием эта доля оказалась еще меньше? Что думает человек, указывая (или не указывая) детей в качестве условия семейного счастья?

Может быть, для некоторых респондентов семья вообще немыслима без детей: независимо от того, счастлива она или нет, дети разумеются сами собой? В этом случае отвечаю­щий действительно мог не отметить наличие детей как усло­вие семейного счастья, считая их обязательным атрибутом супружеской жизни. Однако вопрос в анкете задан не о семье вообще, но о счастливой семье. Вряд ли стоит думать, что значительное число респондентов при ответе на вопрос под-

менили контекст рассуждений и имели в виду семью вооб­ще, которую действительно трудно представить без детей, а не семью счастливую, которая становится таковой при наличии или отсутствии определенных условий, включая и

детей.

Пожалуй, объясняя полученные данные, следует от­казаться от предположения, что дети для всех - перво­степенное условие семейного счастья. Менее половины об­следованных разделяют этот оптимизм, остальные вынесли детей за скобки семейного счастья. Дети «конкурируют» с целым рядом материальных и духовных факторов и отнюдь не для всех являются особой ценностью, хотя это не исклю­чает того, что семья вообще предполагает наличие детей. Причем, согласно данным для социально-профессиональных групп, выбор детей в качестве условия семейного счастья находится в некоторой отрицательной связи с идеальным чис­лом детей в семье (коэффициент ранговой корреляции Спир-мена равен -0,42) и желаемым числом (-€,15). Незначительна положительная связь выбора детей в качестве условия семей-■>го счастья с их реальным числом в семье (0,30) и довольно Люока - с планируемым числом детей в семье (0,68).

Уверенность в прочности брака как условие семейного счастья отмечают 17% опрошенных. Мнения большинства социально-профессиональных групп близки к средней тенден­ции ответов по всему массиву опрошенных. Значимо выше оценка этого условия лишь у домохозяек (22,5%). Как ви­дим, стабильность семьи, вероятность развода (а именно это обстоятельство вытекает из условия «уверенность в проч­ности брака») не связываются у большинства с представле­ниями о семейном счастье. Это психологически понятно: семья может быть прочной, но не быть счастливой. Напри­мер, супруги не намерены разводиться (удерживают дети, общее хозяйство, меркантильные расчеты и пр.), но их жизнь лишена радости, взаимопонимания, покоя. Иное дело- по­ложение женщины-домохозяйки. Она временно или посто­янно не работает, материально зависит от мужа. Видимо, это объясняет то, что домашние хозяйки в большей степе­ни, чем остальные, видят в прочном браке залог семейного счастья.

Уверенность в прочности брака как одно из условий сча­стливой жизни чаще (на 4-14%) отмечают женщины из тех или иных групп, чем мужчины. Более существенные разли­чия находим в группах рабочих неквалифицированного и ква­лифицированного труда, работников сферы обслуживания, ИТР и творческих работников.

Интересный досуг в семье значительно важнее в пред­ставлениях о семейном счастье лишь для домашних хозяек по сравнению с другими группами (20,1%). Представляется, что последнее обстоятельство можно объяснить тем, что ос­новные жизненные заботы домашней хозяйки ограничены семьей. Интересный досуг в семье чаще выбирают женщи­ны, а не мужчины.

Пока были рассмотрены отдельные условия, что еще не дает достаточной информации о месте детей в структуре представлений о семейном счастье у различных социально-профессиональных групп.

Структура представлений о семейном счастье в нашем исследовании отражает: а) последовательность условий се­мейного счастья (ранги по убывающим величинам процент­ных показателей) в ответах респондентов; б) число группиро­вок условий семейного счастья, статистически значимо раз­личающихся по своему среднему процентному показателю и составленных из условий с близким процентным выражени­ем; в) степень связи между отдельными статистически разли­чающимися группировками условий счастливой семейной жизни. В отдельные группировки объединены условия, полу­чившие равные или близкие проценты выборов (различия не превышают 6,5%). Если различия в процентах выборов ка­ких-либо условий семейного счастья свыше 6,5%, то эти ус­ловия попадают в разные группировки, причем, чем больше различия, тем больше отстоят группировки друг от друга.

Число полученных группировок условий у различных соци­ально-профессиональных групп неодинаково. Это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что представления о семей­ном счастье в сознании тех или иных групп опрошенных диф­ференцируются более или менее отчетливо. Очевидно, чем большее число самостоятельных группировок условий насчи­тываем в ответах опрошенных, тем больше смыслового раз-

личия придают они отдельным условиям, тем самостоятель­нее эти условия. У работников творческих профессий, ра­ботников сферы обслуживания, учителей и врачей структу­ра представлений об условиях счастливой семейной жизни включает всего по три группировки условий. Служащие госучреждений, рабочие квалифицированного и неквалифицированного труда, студенты, преподаватели ву­зов и техникумов указывают четыре группировки, а домохо­зяйки и инженерно-технические работники - пять.

Структуры представлений о семейном счастье у различных опрошенных групп можно условно разделить на три типа в зависимости от того, какие условия оказались у них в первой, центральной группировке, где объединяются наиболее зна­чимые по частоте выборов условия семейного счастья:

1. Материально-ориентированная структура; в ней на первом месте одно из условий материального плана - от­дельная квартира или материальное благополучие. Такая структура представлений о семейном счастье характерна, например, для работников сферы обслуживания и служащих госучреждений.

2. Психологически-ориентированная структура, представ­лений, здесь доминирующее положение занимает взаимо­понимание супругов. Структура характерна для инженерно-технических работников, учителей и врачей, преподавате­лей вузов и техникумов, домохозяек и студентов.

3. Психологически- и творчески-ориентированная струк­тура представлений. В ней главенствующую роль играют два условия разных планов: взаимопонимание и интерес­ная работа. Такая структура представлений об условиях се­мейного счастья отмечена у творческих работников.

У всех социально-профессиональных групп опрошенных дети вошли во вторую группировку условий семейного счас­тья. Таким образом, ценность детей, если об этом судить на основе их положения в иерархии прочих условий семейного счастья (и только на основе иерархии), весьма высока и от­носительно одинакова для большинства социально-профес­сиональных групп. Однако и характер «конкурирующих» ус­ловий, т. е. условий, столь же важных для семейного счас­тья и потому вошедших в одну группировку с детьми, раз-

личен. Так, у преподавателей вузов и техникумов дети заня­ли второе самостоятельное место в структуре представле­ний об условиях семейного счастья, и никакие иные усло­вия «не конкурируют» с ними. У других групп опрошенных дети вошли в группировку близких по смыслу условий се­мейного счастья наряду с взаимопониманием (рабочие не­квалифицированного и квалифицированного труда, работ­ники сферы обслуживания) либо в комбинации с такими ус­ловиями, как отдельная квартира, материальное благопо­лучие и взаимопонимание (служащие госучреждений, ин­женерно-технические работники, творческие работники и до­мохозяйки).

В последние (третью, четвертую или пятую) группировки у всех социально-профессиональных групп опрошенных вхо­дят условия, которые создают возможность независимого существования супругов (круг друзей, свобода, самостоя­тельность), условия статуса и престижа личности (желаемое образование, хорошее положение на работе), а также такие условия, как уверенность в прочности брака-и интересный досуг в семье. Ранговое место этих условий приблизитель­но одинаково у всех социально-профессиональных групп, хотя частота выборов несколько различается. В большин­стве случаев последовательность условий счастливой жиз­ни в зависимости от величины выборов, т. е. по рангам, у разных групп опрошенных идентичная, о чем свидетельству­ют очень высокие показатели ранговой корреляции Спирме-на (0,97-0,71).

Однако при внимательном рассмотрении структур ока­зывается, что социальная принадлежность все же наклады­вает заметный отпечаток на мнения. При весьма схожей иерархии выбранных условий структуры представлений о семейном счастье у социально-профессиональных групп различаются количеством группировок взаимосвязанных условий, процентным выражением выборов одного и того же условия, типом ориентации всей системы представле­ний, что зависит от того, какие условия выдвинуты отвечаю­щим на первый план - материально-бытовые, психологичес­кие или творческие. В итоге структура представлений о се-

.

мейном счастье у многих групп отличается своеобразием -например, у неквалифицированных рабочих, студентов, твор­ческих работников, домашних хозяек.

Условия семейного счастья либо сохраняют имеющееся, либо обретают большее или меньшее значение в зависимо­сти от возраста опрошенных. Каждой возрастной группе при­сущи свои особенности. Сравнивая выборы условий семей­ного счастья людьми различных возрастных групп, логично задать вопрос: в каком возрастном периоде происходит за­метное изменение в их суждениях? Ответ можно получить с помощью ранговой корреляции.

Как и следовало ожидать, близкие возрастные группы име­ют весьма схожую иерархию условий семейного счастья, на­пример группы до 20 лет и 21-24 года (0,94) или группы 35-39 лет и 45-49 лет (0,92). Больше всего различий у мужчин моло­дого и пожилого возраста, причем граница проходит в возра­сте 35-39 лет. Иерархия ценностей счастливой семейной жиз­ни имеет больше всего различий между возрастной группой до 20 лет, с одной стороны, и возрастными группами старше 35 лет - с другой. Очевидно, эти различия отражают в себе разницу, обусловленную не только возрастными особеннос­тями респондентов, но и социально-экономическими, полити­ческими условиями, пережитыми людьми разных поколений (война, годы восстановления народного хозяйства и др.), а также условиями воспитания и образования, которые в зна­чительной степени изменились к лучшему для современной молодежи.

Совокупным влиянием причин можно объяснить и тот факт, что в зависимости от возраста мужчин значительно меняет­ся оценка детей как условия счастливой семейной жизни (в иерархии условий они занимают от 3-го до 7-го места). При­чем до 20 лет потребность у мужчин в детях значительно меньше, но постепенно с возрастом она повышается. В 30-44 года мужчины чаще склонны отмечать это условие, а в возрасте 44-49 лет роль детей вновь несколько умень­шается.

Взаимопониманию с супругой мужчины всех возрастов отводят довольно значимую роль среди условий семейного плана, ставят это условие на 2-3-е место. В возрасте 35-39

лет происходит некоторая переоценка этого условия - оно занимает 4-е место. Затем по мере увеличения возраста мужчин его значение вновь повышается и оно вновь зани­мает 2-3-е место в иерархии прочих условий. Наибольшее значение взаимопониманию с супругой мужчины придают в возрасте 40-44 года, наименьшее - 30-34 года.

Почти не меняется с возрастом отношение к условию «уверенность в прочности брака»: оно чаще всего оказы­вается на 6-&-м месте, но в возрасте 30-34 года - на пред­последнем, 10-м месте. Малопривлекателен для мужчин как условие семейного счастья интересный досуг в семье: ему отводят 9-11-е место мужчины в различных возраст­ных группах.

В суждениях женщин о семейном счастье также можно отметить условия, значение которых не изменяется или изме­няется с возрастом.

Условие «взаимопонимание» у женщин во всех возрастах на первом месте, за исключением женщин в возрасте 40-44 года, когда оно оказывается лишь на 4-м месте. Максимум выборов оно получает в 21-24 года.

Как условие счастливой семейной жизни дети оцениваются женщинами в зависимости от возраста по-разному. Самое большое число голосов «за» отдают женщины в возрасте 45-49 лет, т. е. 2-е место среди прочих условий семейного счас­тья в этом возрасте, минимум голосов - в возрасте 25-29 лет и 30-34 года - 3-4-е место.

Уверенность в прочности брака как условие семейного счастья чаще выбирается в возрасте до 20 лет - 5-е место. Затем процент выборов постепенно снижается и становится минимальным в возрасте 35-39 лет.

Интересный досуг в семье, по мнению женщин всех воз­растов, мало способствует счастью, ему отводится 7-9-е ме­сто среди всех условий.

Если у мужчин в отдельных возрастных группах имелись заметные различия в представлениях о семейном счастье, то ориентация женщин более стабильна. У женщин уже в моло­дом возрасте складываются определенные взгляды на се­мью, которые остаются в основном неизменными на протя­жении всей жизни. У женщин нет такого возрастного перио-

да, который бы разграничивал одни убеждения от других. Об этом свидетельствуют высокие показатели ранговых кор­реляций между выбираемыми условиями семейного счас­тья в разных возрастах.

Степень идентичности суждений о семейном счастье муж­чин и женщин разных возрастов можно увидеть с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена. Наибольшее сходство взглядов у представителей разного пола обнаружи­ваем у мужчин в возрасте 25-29 лет и у женщин в возрасте 40-44 года (0,87), у 40-44-летних мужчин и у 45-49-летних жен­щин (0,85). Как видим, совпадение представлений наблюда­ется в определенных возрастах. Наибольшие различия в представлениях об условиях семейного счастья у мужчин до 20 лет и у женщин старше 30.

Во взаимоотношениях супругов, в частности в принятии решений об увеличении размеров семьи, определенную роль играет единство взглядов о тех или иных сторонах семейной жизни. Причем у супругов могут быть определенные представ­ления о мнении друг друга - согласованные или несогласо­ванные с личной точкой зрения. Единство или различия во взглядах супругов могут иметь разные последствия для се­мейной жизни: укреплять ее или провоцировать напряжение, конфликты, ставить под угрозу брачный союз. С другой сто­роны, предположение о том, что думает брачный партнер по поводу счастливой семейной жизни, может стимулировать различный эмоциональный настрой супругов - чувство ду­ховной близости, приятное переживание взаимно разделяе­мых ценностей или чувство духовного неудовлетворения по­зицией близкого человека, досаду, отчаяние и т. д.

Конструкция вопроса, касавшегося представлений об ус­ловиях семейного счастья, позволила выявить не только мне­ние респондента (женщины или мужчины), но и представле­ние респондента о мнении супруга(и). Отвечавший при запол­нении анкеты указывал, что среди условий семейного счас­тья важно для него лично и для брачного партнера.

Мужья не очень точно прогнозируют точки зрения жен (ко­эффициент корреляции Спирмена - 0,43). Жены иначе оце­нивают условия семейного счастья по следующим пунктам: материальное благополучие и отдельная квартира; хорошее

положение на работе (оценка женщин ниже, чем думают му­жья), интересная работа, свобода, самостоятельность, ин­тересный досуг н семье (оценка жен выше). Мужья, прогно­зируя мнение своих жен, не ошиблись при оценке таких ус­ловий, как дети, уверенность в прочности брака, круг дру­зей (здесь проценты выборов почти совпадают).

Теперь посмотрим, что думают жены о представлениях мужей об условиях семейного счастья. Оказывается, женщи­ны очень ошибаются, делая выводы за мужей, и указывают иную последовательность условий семейного счастья по срав­нению с той, которую указывают сами мужчины (коэффици­ент корреляции - 0,1). При этом только четыре условия се­мейного счастья женщины оценили правильно, прогнозируя мнение мужчин, - дети, уверенность в прочности брака, круг друзей, желаемое образование. Прочие условия мужчины оценивают не так, как предполагают жены. Наибольшая раз­ница обнаружена в суждениях о взаимопонимании, хорошем положении на работе. Здесь мужья ниже оценивают эти фак­торы, чем предполагают их жены. Различны мнения о мате­риальном положении, отдельной квартире, свободе, самосто­ятельности: мужчины оценивают их выше, чем предполагают об этом женщины. Женщины стремятся понять психологию мужей, считая для них более важными, чем для себя, усло­вия статусного и престижного характера, тем не менее их оцен­ка не совпадает с мнениями мужей.

Итак, мы рассмотрели ценность детей на фоне условий семейного счастья, как его понимают жители современного крупного города. Полученные результаты позволяют сделать ряд выводов социологического и социально-психологическо­го содержания как в отношении потребности современника в детях, так и относительно представлений о семейном счас­тье вообще.

1. Понятие «семейное счастье» включает, по пред­ставлениям современного человека, достаточно широкий круг условий материального, семейного и внесемейного плана. Опрашиваемым предлагалось оценить одиннадцать условий, при наличии которых человек имеет возможность эффектив­но действовать в различных сферах своей жизнедеятельно­сти - в семье, на производстве, в неформальном общении с

другими людьми, проявить себя как личность и т. п. Ни одно из этих условий не было категорично отвергнуто обществен­ным мнением. Это значит, что каждая из указанных сфер жизнедеятельности современного человека так или иначе связана с представлениями о семейном счастье.

Понятие «счастливая семейная жизнь» не ограничивается одним-двумя меркантильными факторами, не сводится толь­ко к семейным заботам или отношениям супругов. Это дает основания считать, что представление о счастливой семей­ной жизни у большинства людей неотделимо от понятия пол­ноценной, всесторонне развитой личности. Наш вывод под­тверждается данными выборочных социологических исследо­ваний, проведенных в ряде крупных (Москва, Ленинград), сред­них (Пенза, Махачкала) и малых (Егорьевск, Дубна) городов и охвативших несколько тысяч женщин. На вопрос, с чем ассо­циируется у них счастье, 96% женщин ответили: «С любимой профессией и семьей». В сложном многообразии условий, комплексно отражающих понятие «счастливая семейная жизнь», содержится фактическое доказательство того, что советская семья действительно является ячейкой общества в том смысле, что она отражает в своем идеале обществен­но ценные идеалы человеческих взаимоотношений, всесто­ронне и гармонически развитой личности.

2. В представлениях людей понятие «семейное счастье» не абстрактный набор символов, не перечень дальних перс­пектив, ценностей, оно «материализовано». Для семейного счастья, по мнению большинства, требуется хорошая осно­ва, заложенная в практике общения супругов, это выражает­ся в необходимости взаимопонимания; материальная основа существования, в соответствии с чем опрошенные указыва­ют на необходимость финансового достатка и хороших жи­лищных условий; материальная основа реализации брачных отношений супругов - рождение детей. В такой последова­тельности и «материализованности» суждений о семейном счастье легко увидеть, что изучаемая разновидность мораль­ных отношений существует не только как элемент сознания, но и как практическое отношение, как житейская практика.

В свою очередь представления о счастливой семейной жизни всегда складываются на основе материальных обще-

ственных отношений, конкретных условий существования, как производные от них. Как и любая моральная категория, категория общественных отношений «семейное счастье» -понятие социальное и историческое.

Вполне можно допустить, что в различные моменты су­ществования социалистического строя идеал благополучной семьи наряду с непременными условиями (например, труд­но представить себе семью сколь угодно далекого будуще­го без взаимопонимания и детей) будет характеризоваться общественным мнением посредством других условий, про­диктованных новыми факторами общественных отношений, прогрессом общества, потребностями личности. По мере удовлетворения материальных потребностей и по мере раз­вития человеческой личности на первый план будут выхо­дить все новые духовные потребности - потребность в ин­формации, в приобщении к искусству, общественной и на­учной деятельности, жажда путешествий, увлечение люби­мым делом. Это значит, что в будущем в контексте семей­ного счастья у детей появятся новые «конкуренты».

Сказанное позволяет сделать вывод о демографической политике, которая должна осуществляться в обществе. Что­бы дети заняли более высокий ранг в иерархии ценностей, необходимо прежде всего «освободить» им соответствую­щее место, т. е. в какой-то мере удовлетворить «конкури­рующие» потребности, предполагая, что произойдет жела­тельный сдвиг ценностей. По всей вероятности, в обозри­мом будущем трудно «потеснить» материально-бытовые потребности людей, удовлетворить их настолько, чтобы они перестали «конкурировать» с детьми. Но что касается, на­пример, фактора «взаимопонимание», то общество уже сегодня располагает реальными возможностями осуще­ствить ряд мер, направленных на укрепление и нормализа­цию супружеских отношений. Сюда входит и подготовка молодежи к семейным ролям, и «служба брака», помогаю­щая найти брачного партнера, и кабинеты сексолога, где супруги могут получить консультацию по вопросам интим­ной жизни, и психотерапия семейных отношений, и лекцион­ная работа по разъяснению различий в мужской и женской психологии, и т. д.

3. Основой семейного благополучия большинство опро­шенных назвали взаимопонимание супругов. Понятие «вза­имопонимание» в контексте семейных отношений очень ем­кое по своему социально-психологическому содержанию. Взаимопонимание супругов предполагает общность эмоци­ональных переживаний, осознанных и бессознательных ус­тановок, мотивов действий по отношению друг к другу, ка­кую-то степень сходства взглядов, адекватности восприя­тия действительности, взаимную уступчивость, готовность жертвовать личными интересами ради семьи, детей, парт­нера по браку. Взаимопонимание возможно при соблюде­нии общественных норм и норм семейной жизни, принятых супругами по взаимной договоренности, а главное - при условии предвидения поведения брачного партнера.

Взаимопонимание способно проявляться в широком спек­тре социально-психологических состояний и процессов, харак­теризующих общение близких людей: от вынужденного или равнодушного соглашательства до логически находимого со­гласия; от интуитивного предвосхищения реакций и действий брачного партнера до глубокой эмпатии (т. е. взаимного про­никновения в психологию друг друга, понимания потребнос­тей, мотивов поступков, распознавания малейших оттенков психических состояний). Здесь и интимная доверчивость, выз­ванная необходимостью найти участие и сочувствие в дру­гом человеке, и осознанное стремление получить поддерж­ку и совет, обращаясь к супругу как к собственной совести, идеалу порядочности, справедливости, честности. Необхо­димы также понимание привычек, интересов, убеждений друг друга, полное разделение взглядов на жизнь и духовные ценности. Взаимность может проявляться от общих ситуа­тивных переживаний до подобия в переживаниях действи­тельности.

Естественно, что каждый отвечавший на вопросы анке­ты, выбирая пункт «взаимопонимание» в качестве условия счастливой семейной жизни, видел в нем свой смысл. Но можно уверенно сказать, что, как бы дифференцированно человек ни воспринимал понятие «взаимопонимание» в кон­тексте супружеской жизни, неизменно для каждого в нем будут семантическая категория положительности, нрав-

ственный идеал добра и справедливости и психологичес­кая категория желательности взаимопонимания в практи­ческом общении супругов. В этом смысле понятие «взаи­мопонимание» отвечает идеалу семейных отношений, кото­рый наряду с другими факторами предполагает гуманизм, равноправие в отношениях мужа и жены', единство взгля­дов, убеждений, ценностей, готовность делить радости и трудности жизни.

Исключительная роль взаимопонимания в представ­лениях о семейном счастье тем более очевидна, если учесть цементирующую основу брака в социалистическом обще­стве. Материально-экономическое положение, статус суп­ругов, необходимость сохранения традиций рода, религиоз­ные установки и прочие внешние факторы, скрепляющие брачный союз, утратили былое значение.

Подведем итоги содержания всей главы о потребности в детях.

Многоплановый подход к этой проблеме с учетом мотивов разного порядка - субъективного и объективного - дает объемное представление об изучаемом явлении. Мы выя­вили разные эмпирические планы, которые позволили диф­ференцировать позиции представителей тех или иных соци­ально-профессиональных, половозрастных групп. Получен­ные сведения дают возможность формировать демографи­ческое сознание людей, целенаправленно воспитывать де­мографические установки, в частности по отношению к много­детным семьям; вести в случае необходимости пропаганду по увеличению рождаемости с учетом психологических раз­личий, присущих отдельным слоям населения.

Мы убедились в том, что потребность в детях обладает, как и многие потребности, качеством многозначности. Она сопряжена с удовлетворением личностью ряда других по­требностей - духовных, материальных, созидательных, пе­дагогических, социально-психологических и т. д. Следователь­но, потребность в детях включена в систему потребностей конкретного человека, отражающую не только его индивиду­альность, но и исторические и социальные условия бытия.

Потребность в детях обладает специфическим качеством пластичности. Пластичность потребности в детях выража-

ется в том, что она не есть некоторое жесткое, раз и навсег­да сложившееся эмоционально-понятийное образование в сознании личности, но сложный синдром взаимосвязанных и в той или иной мере согласованных отношений, взглядов человека, осознаваемых или неосознаваемых им функцио­нальных ролей детей в жизнедеятельности родителей и об­щества. Качество пластичности обусловлено тем, что потреб­ность в детях возникает под влиянием нескольких побуди­тельных начал. Основные из них - чадолюбие и стремление личности «вписаться» в общественно заданный образец качествен но-количестве иного воспитания потомства. Каче­ство пластичности проявляется в различных эмпирических планах, т. е. сферах отношений, суждений, практического поведения человека. Подчиняясь некоторой общей тен­денции отношений индивида к детям, данная потребность имеет при этом свои нюансы. Поэтому трудно найти, да вряд ли и есть в этом необходимость, способ и метод, позволяю­щие выразить потребность в детях каким-то единым показа­телем, как бы ни была заманчива эта задача. Всякая попыт­ка решить ее - более или менее грубая абстракция от под­линного содержания сложного, многофакторного социально-психологического явления, которое выражается понятием «по­требность в детях».

В условиях малодетной семьи потребность в детях может иметь разную мотивацию у одного и того же человека. Она различно проявляется в отношении к первенцу и последую­щим детям. По отношению к первому ребенку в современных условиях жизни она наиболее интенсивна у большинства лю­дей. В сознании индивида данная потребность не дифферен­цирована в том смысле, что, принимая решение о рождении первого ребенка, индивид не задумывается, почему именно ему хочется иметь ребенка. Потребность в первом ребенке - общераспространенное явление, т. е. характерное для изучаемой нами совокупности - населения крупного горо­да. Потребность же во втором, а тем более в третьем ребен­ке чаще всего специфически мотивирована. Это означает, что в принятии решения участвует сознание и самосознание личности: имеет место борьба мотивов, актуализируются от­дельные потребности, сопряженные с детьми, и функции,

которые имеют дети в жизнедеятельности семьи и личнос­ти. Семья не заводит, например, третьего ребенка на том основании, что так принято. Поскольку в обществе распрос­транен иной стандарт, супруги как-то мотивируют свое ре­шение иметь третьего ребенка: «любим детей», «у нас де­вочки, а хотелось бы и мальчика» и т. д. Но по всей вероят­ности, в многодетной семье мотивация рождения третьего, четвертого и последующих детей вновь утрачивает диффе­ренциацию, подобно тому как она имеет обобщенную фор­му («так принято», «таковы традиции») в этнических груп­пах, где многодетность традиционна.

Таким образом, непервые дети для большинства людей не являются актуальной потребностью. А это значит, что та­кая потребность не может быть побуждающим источником поведения. Не стимулировав потребность в детях (вторых, третьих), нельзя добиться увеличения семьи даже при усло­вии значительного удовлетворения материально-бытовых нужд и материального стимулирования рождаемости.

Потребность в детях обладает качеством мобильности. В иерархии ценностей личности, принадлежащей к той или иной социально-профессиональной или половозрастной груп­пе, дети занимают определенное, но не постоянное место. Изменение их позиции сопряжено с отношением личности ко всем «конкурирующим» факторам, например к условиям сча­стливой семейной жизни. Чтобы повысить «ценность детей», недостаточно и необязательно поднимать их престиж в гла­зах определенной части общества, хотя такой путь измене­ния ценностных ориентации кажется на первый взгляд более приемлемым.

Позиционное изменение детей в структуре ценностей лич­ности может наступить в результате воздействия на иные ком­поненты структуры, путем понижения значения иных «конку­рирующих» ценностей или посредством уменьшения роли «конкурирующих» ценностей в сознании индивида. Напри­мер, с помощью воспитательных мер можно добиться того, чтобы в сознании молодежи не сталкивались и не мешали друг другу такие факторы, как необходимость получения об­разования и рождение ребенка. Огромную роль в переори­ентации отношений к детям могут сыграть развенчивание

культа вещей, накопительства, борьба с «психологией ме­щанства» и т. д.

Наконец, потребность в детях обладает качеством отно­сительной адекватности. Дело в том, что потребность в детях, как и любая потребность, может быть по-разному пред­ставлена в сознании индивида, т. е. более или менее отчетли­во и адекватно осознаваться как нужда, как цель. Осознание же человеком своих объективных нужд - это процесс, зави­симый не только от психологических состояний, опыта, зна­ний личности, но и от социальных факторов - воспитания, политики общества, содержательности доносимой широким массам информации о причинно-следственных явлениях в обществе и т. д. Поэтому осознание потребностей может быть адекватным или не вполне адекватным и даже извра­щенным. Но в свою очередь понятие «адекватное - не­адекватное» - относительно, поскольку критерии осознания потребностей бывают различными с точки зрения функций тех предметов, в которых есть потребность (индивид может переоценивать или недооценивать их с этой стороны), с точки зрения реальных обстоятельств жизни индивида (он может учитывать или не учитывать их и потому искаженно видеть свои потребности) и т. д.

Адекватность - неадекватность потребности в детях у большинства жителей крупного города также следует оцени­вать по разным критериям. Если учитывать процесс урбани­зации, установки общества относительно качества воспита­ния детей и прочее, то потребность в малодетной семье -явление адаптационного характера, и в этом смысле оно адек­ватно отражается в сознании большинства. Но что касается иного критерия - социально-психологического, то наши исследования дают основание предположить, что потребность в детях выражается у большинства жителей крупного города неадекватно. С точки зрения социальной психологии, функ­ций детей в жизнедеятельности семьи и личности, малодет-ная семья, потребность в которой переживает современник, не отвечает гуманистическим принципам нашего общества, идеалу всесторонне и гармонически развитой личности.

Заканчивая обсуждение вопроса о потребности в детях, следует заметить, что данная потребность - лишь основа,

побуждающий источник репродуктивного поведения. Одна­ко между потребностью и действием индивида, направлен­ным на удовлетворение потребности, очень много опосред­ствующих внешних условий и психологических факторов. Прежде всего следует учитывать, что потребность - не толь­ко определенное отношение между субъектом и объектив­ным миром, но еще и возникшее в результате этого отноше­ния субъективное состояние, в той или иной степени стиму­лирующее к деятельности.

Одним из центральных субъективных состояний, воз­никших в результате переживания потребности и в то же время обусловливающих взаимосвязь потребности и пове­дения, является установка. Следующая глава рассматривает это психическое явление с точки зрения репродуктивного поведения.

БЕРЕМЕННОСТЬ

Л. Ф. Курило

ПРАВО РОДИТЬСЯ¹

Согласно международным нормам каждый человек об­ладает правом иметь детей, быть здоровым и самостоятельно принимать решения по этим вопросам. При контакте пациен­та с врачом, при проведении консультаций и диагностики реа­лизация этих прав зачастую ставит специалистов-медиков перед необходимостью решать целый комплекс достаточно противоречивых морально-этических проблем. Особенно сложная ситуация в этом смысле сложилась в области реп­родуктивных технологий, где в последнее время появилось много нового.

В практической медицине сейчас широко используются методы искусственного оплодотворения, конечная цель кото­рых - лечение бесплодия, и мужского, и женского. Они бази­руются на трех подходах. Первый - искусственная инсемина­ция женщины спермой мужа или донора. Затем, экстракорпо­ральное оплодотворение (ЭКО) яйцеклетки in vitro, получен­ной от женщины, как правило, после гормональной стимуля­ции с последующим переносом (трансплантацией) развиваю­щегося эмбриона в утробу матери (ПЭ). И наконец, вынаши­вание эмбриона (плода) так называемой суррогатной мате­рью. Определенные этапы каждого из названных подходов постоянно совершенствуются, позволяя все большему числу людей надеяться на положительное для них решение пробле­мы деторождения. Можно назвать, скажем, метод микрооп­лодотворения одной яйцеклетки одним сперматозоидом, по­лучение сперматозоидов микропункцией эпидидимиса, транс­плантацию гамет в трубы матки, использование ооцитов (яй­цеклеток) после их криоконсервации и т.д.

Эти методы позволили получить новые данные по некото­рым фундаментальным вопросам, таким как механизмы со-

• Человек. 1995. № 4.

зревания ооцитов и взаимодействия гамет в процессе опло­дотворения у человека, первые этапы дробления эмбриона человека, закономерности элиминации эмбрионов на началь­ных этапах развития, уровень и типы хромосомных аберра­ций в яйцеклетках и эмбрионах на ранних стадиях развития. Появились новые возможности предимплантационной диаг­ностики.

Однако, несмотря на все успехи, использование репродук­тивных технологий, особенно в медицине, воспринимается неоднозначно как исследователями, так и общественностью. Раздаются даже голоса о том, что дальнейшее развитие этой области несет угрозу человечеству, так как неизвестны отда­ленные последствия оплодотворения in vitro, и что необходи­мы жесткие критерии, сдерживающие и регламентирующие репродуктивные технологии.

Морально-этические вопросы концентрируются, в основ­ном, вокруг следующих проблем: статус эмбриона человека, срок развития эмбриона, начиная с которого он может рас­сматриваться как личность, правомочность манипуляций с половыми клетками и с эмбрионами человека, как с медицин­скими, так и с исследовательскими целями, правомерность замораживания эмбрионов и половых клеток человека и ис­пользование их для реципиентов, права и обязанности доно­ров половых клеток, психологическое состояние пациентов -участников процедуры искусственного оплодотворения, слож­ности суррогатного материнства, правомочность выбора пола плода. Искусственная инсеминация обсуждается значитель­но реже. Однако и здесь далеко не все вопросы еще решены.

СТАТУС ЭМБРИОНА

Современные репродуктивные технологии неизбежно пред­полагают манипуляции с половыми клетками и эмбрионами человека. Но четкие регламентации по поводу допустимых пределов таких манипуляций до сих пор отсутствуют. Более того, существуют два прямо противоположных подхода к ре­шению проблемы. Один основан на моральных, в том числе религиозных принципах и требует запрета любых манипуля­ций с эмбрионами человека на любых стадиях их развития, поскольку жизнь человека, по мнению сторонников этой точ-

ки зрения, начинается с момента зачатия. Приверженцы про­тивоположной позиции, среди которых большинство врачей-исследователей, допускают и даже приветствуют не только использование эмбрионов человека в программе ЭКО-ПЭ, но и вообще широкое внедрение искусственного оплодотворе­ния в качестве альтернативного способа размножения людей. Таким образом, снова возникает давний вопрос - с какого момента отсчитывать начало жизни человека, на каком этапе внутриутробного развития рассматривать эмбрион как лич­ность с определенными правами, находящуюся под защитой закона. Это могут быть половые клетки перед оплодотворе­нием или ранее, зигота (оплодотворенная яйцеклетка), доим-плантационный эмбрион на стадиях дробления или в период имплантации, эмбрион на стадии формирования нервной си­стемы и т. д.

Один из ключевых здесь - вопрос о том, когда плод чело­века приобретает способность чувствовать? Первые движе­ния плода зафиксированы на 6-й неделе развития, в это же время он начинает реагировать на прикосновения, в спинном мозгу выявляются синапсы. На 10-й неделе в нервных волок­нах спинного мозга обнаруживаются первые нейромедиато-ры и регистрируется активность ствола головного мозга. На основании электрофизиологических и иммуногистохимических данных один из авторов считает, что плод человека начинает чувствовать в возрасте 18-19 недель, но способность пере­рабатывать полученные ощущения не обнаруживается вплоть до 30-й недели развития. Поэтому этот срок автор считает границей между плодом и человеческим существом.

В более ранней работе способность плода реагировать на раздражение или боль обнаружена в 7-8 недель. Однако мож­но ли считать критерием становления личности лишь появле­ние способности чувствовать? Подобная точка зрения вызы­вает некоторые возражения, так как бессознательное состо­яние и нечувствительность к боли, в сущности, не могут слу­жить основанием для отказа в защите прав личности.

Ведущие эмбриологи мира, как правило, считают допусти­мым для манипуляций период от момента оплодотворения до 14-го дня развития эмбриона (начала формирования пер­вичной полоски, элементов нервной системы) или до 30-го дня

- начала дифференцировки центральной нервной системы.

Дальнейшие исследования и эксперименты в этой облас­ти, видимо, позволят ответить на многие нерешенные вопро­сы. Однако подобные эксперименты сами порождают много­численные проблемы. Далеко не на все вопросы можно полу­чить ответы, анализируя эмбриогенез млекопитающих (и пред­ставителей других классов и типов животных). Несомненно, что для решения ряда фундаментальных биологических про­блем (как, впрочем, и для дальнейшего совершенствования метода ЭКО-ПЭ и в целом репродуктивных технологий) необ­ходимо использовать весь имеющийся материал. Поэтому обсуждается вопрос: что более гуманно - проводить с "лиш­ними" эмбрионами человека исследования или разрушить их?

Некоторые считают правомерными лишь те эксперимен­ты, которые ограничиваются пред им плантационным перио­дом, не несут опасности для целостности или жизни эмбрио­на, служат улучшению его развития или имеют прямую тера­певтическую установку. Если эмбрионы человека, культиви­руемые in vitro, заведомо нежизнеспособны или умерщвляются после их использования, то такие эксперименты не должны проводиться. Эмбрион человека обладает правом на жизнь и должен быть трансплатирован в матку. К нему применимо так­же право не использоваться в исследовательских целях. Не­обходимо очертить круг допустимых манипуляций на эмбрио­нах человека, культивируемых in vitro. Они могут проводиться только с разрешения владельцев по лицензии, где обоснова­на необходимость использования именно эмбриона человека и именно на данной стадии его развития для проведения экс­перимента только в гуманных целях.

Пионер разработки техники ЭКО-ПЭ профессор Эдварде также считает, что все исследования и эксперименты с эмб­рионами человека могут осуществляться только с согласия родителей. Он допускает следующие их виды: на живых эмб­рионах без нарушения их целостности (изучение условий куль­тивирования и закономерностей развития), инвазивные ме­тоды исследования живых эмбрионов (биопсия отдельных клеток для до-имплантационной диагностики, криоконсерва-ция для последующей ПЭ), эксперименты с погибшими эмб­рионами (изучение кариотипа, метаболизма и др.). Предпо-

лагается, что эмбрион полностью разрушается в процессе или после исследования. Подчеркивается также, что следу­ет запретить получение эмбрионов человека специально для исследовательских целей.

Байер считает, что половые клетки можно использовать для исследования репродуктивных процессов и оценки кли­нического риска, а части развивающегося эмбриона до ста­дии имплантации -для улучшения протекания беременности после ЭКО и для пренатальной цито- и молекулярно-генети-ческой диагностики. Он также позитивно относится к возмож­ности трансплантации стволовых клеток плода для лечения различных систем и органов человека.

Категорически запрещены исследования на эмбрионах человека с целью получения биологического оружия.

Неоднозначность позиций зарубежных исследователей и разнообразие мнений, по-видимому, связано не только с не­достаточной изученностью морально-этических аспектов рас­сматриваемой проблемы, но и со слабой правовой базой, ко­торая либо совсем не регулирует репродуктивную техноло­гию, либо регламентирует ее слишком строго, тем самым ог­раничивая развитие. В США, например, до последнего вре­мени не были выработаны единые правовые нормы в отно­шении методов ЭКО-ПЭ, которые, несмотря на это, применя­ются очень широко. В Великобритании, Франции, Дании ис­следования на эмбрионах человека ограничены в за­конодательном порядке. В ФРГ и Испании законы вообще запрещают исследования на эмбрионах человека. Однако запрет, по мнению ряда авторов, чреват нежелательными по­следствиями: снизятся темпы исследования многих проблем биологии развития, или они будут проводиться нелегально, возникнет торговля эмбрионами человека, ученые могут эмиг­рировать или заключить контракты на проведение соответ­ствующих исследований с другими странами и т. д. Диксон вообще считает сложившуюся ныне ситуацию абсурдной. За аналогичные исследования ученому в одной стране может быть присуждена Нобелевская премия, а в другой - грозить тюремное заключение.

В России, издавна известной именами классиков эмбрио­логии, где еще в начале века велись работы по искусственно-

му осеменению млекопитающих, практически совсем не об­суждаются такие ключевые понятия и проблемы, как "начало жизни", эмбрион как личность, разрешение или запрет на ма­нипуляции, обследование доноров половых клеток и со­хранение последних и т. п. До решения этих проблем путем правового и законодательного регулирования весьма дале­ко. Однако методы репродуктивной технологии не только ус­пешно развиваются, но и широко внедряются в медицинскую практику. Более того, расширяется использование тканей и органов плода человека. Поэтому решать возникающие здесь морально-этические и юридические вопросы надо бе­зотлагательно.

КРИОКОНСЕРВАЦИЯ

Не менее противоречивы мнения ученых по проблеме глу­бокого замораживания и хранения эмбрионов. Один из пер­вых этапов процедуры ЭКО-ПЭ - гормональная стимуляция овуляции, в результате которой у пациентки может образо­ваться до 10-ти и более ооцитов. Все они отбираются и опло­дотворяются, но трансплантируется, как сейчас принято, оп­тимальное число - 3-4 эмбриона. Оставшиеся эмбрионы дол­жны быть криоконсервированы. Их можно использовать для той же женщины в следующем цикле, если первая попытка не увенчалась успехом. Такой подход, несомненно более ща­дящий и физиологичный (так как не нужна новая суперовуля­ция и лапароскопия), обеспечивает и большую вероятность развития беременности. Установлено, что ооциты после кри-оконсервирования практически ничем не отличаются от неза­мороженных.

Успехи метода криоконсервации открыли широкие перс­пективы для его применения, но, вместе с тем, породили мно­жество вопросов и проблем, которые являются предметом самого широкого обсуждения.

Для тех, кто началом жизни человека признает момент оплодотворения, замораживание эмбрионов считается недо­пустимой процедурой и представляет собой неразрешимую этическую проблему. Неопределенной во многих случаях ос­тается и судьба замороженных эмбрионов. Скажем, супружес­кая пара в силу каких-то обстоятельств отказалась от имп-

лантации своих замороженных эмбрионов. Что с ними делать? Уничтожить, трансплантировать другой женщине, использо­вать в эксперименте? А если хранить, то как долго? Во мно­гих странах пришли к заключению, что судьбу эмбрионов, в том числе криоконсервированных, определяет пациентка, ко­торой они принадлежат. Считают, что такие эмбрионы долж­ны быть использованы только для имплантации и только бес­платно.

При длительном хранении вполне вероятна ситуация, ког­да отпадет необходимость трансплантации данного эмбрио­на его генетической матери. И хотя мутагенный эффект са­мой процедуры, по-видимому, отсутствует, опасаются, что фоновая радиация в течение многих лет вполне может инду­цировать в эмбрионе какие-/1ибо изменения. Дж. Коэн и Р. Эдварде считают оптимальным срок хранения криоконсер­вированных эмбрионов от 2-х до 10-ти лет.

В качестве примера достаточно взвешенного и разумного подхода к подобным вопросам можно привести рекоменда­ции, которые выработал этический комитет при Королевском колледже акушерства и гинекологии Великобритании: срок пребывания эмбриона в состоянии криоконсервации должен определяться временем, необходимым для реализации конк­ретной цели, например, пока супружеская пара планирует осуществить следующую попытку переноса эмбриона; эмб­рионы, полученные от одной супружеской пары, не следует использовать для другой (чтобы ограничить число детей, от­лученных от своих генетических родителей); невостребован­ные эмбрионы (до 14-ти дней развития) можно использовать для определенных научных целей.

ДИАГНОСТИКА

В последние годы разработаны методы, позволяющие ди­агностировать хромосомные аномалии и некоторые генные мутации, имея всего одну-единственную клетку. Технически такую диагностику {цитогенетическую, молекулярно-цитогене-тическую, молекулярно-генетическую, биохимическую) выпол­няют либо на выделенных из ооцитов полярных тельцах, либо на клетке, отделенной от дробящегося эмбриона до его имп­лантации. При выявлении заболевания такие эмбрионы эли-

минируются, уменьшая тем самым число клинических абор­тов и выкидышей. Кроме того, возможность "отбраковывать" дефектные эмбрионы при проведении ЭКО-ПЭ дает надежду иметь здоровое потомство тем людям, у которых в родослов­ной имеется какое-либо наследственное заболевание, и ве­лик риск передать его детям.

Методы доимплантационной диагностики достаточно ин­тенсивно развиваются, но надо признать, что их возможнос­ти все же пока невелики. Сегодня известно более четырех тысяч наследственно обусловленных заболеваний, из них этими методами определяется лишь около десятка. К тому же, биохимический генный дефект может еще не проявить­ся на тех 4-х, 8-клеточных стадиях деления эмбриона, когда проводится анализ. Следовательно, таким методом его про­сто невозможно выявить. Так называемые биохимические заболевания, связанные с дефектом гена, как правило, при­водят к недостаточности или отсутствию определенного фер­мента. Однако различить, принадлежит ли выделяемый фер­мент собственно эмбриону или он связан с материнским организмом, с половыми клетками и т. д. очень трудно. Ко­роче говоря, метод еще очень несовершенен, что дает пра­во некоторым авторам даже считать его недостаточно перс­пективным. Тем не менее, в литературе обсуждаются пока­зания и противопоказания для проведения доимплантаци­онной диагностики, специфика развития того или иного на­следственного заболевания и методы выявления и преодо­ления генетических дефектов.

Предлагается соблюдать в этой области принципы, сформулированные Национальной комиссией США по эти­ческим медицинским проблемам: уважение права личности на выбор того или иного метода диагностики и лечения, бе­зопасность применяемых подходов для здоровья пациента, доступность и объективность информации по всем интере­сующим пациента вопросам.

Не сомневаясь в ценности методов ЭКО-ПЭ и доимплан­тационной диагностики, некоторые авторы высказывают опа­сение, что проведение исследований и экспериментов на эмбрионах человека может привести к возникновению но­вой формы евгенического отбора и клонированию человека, т. е. получению идентичных потомков (копий) без полового размножения.

Хорошо известна гетерогенность (прежде всего генети­ческая) половых клеток. Большая часть из них, отпущенная человеку в жизни, в принципе не дает полноценного потом­ства. Селекция идет на уровне гамет, зигот, плодов и т. д. В естественных условиях лишь около 40% оплодотворений кон­чаются беременностью и родами. (К слову, эффективность ЭКО всего 12-15%.) Поэтому, если зиготу после ЭКО на ста­дии четырех бластомеров разделить и перенести все четы­ре одинаковые эмбриона в матку, то это может увеличить вероятность беременности. Именно такой подход использу­ется в животноводстве. Но клонирование на человеке, ко­торое, таким образом, в принципе возможно осуществить, сопряжено с многочисленными морально-этическими про­блемами. Эти проблемы обсуждались, в частности, на со­вместной конференции Американского общества фертиль­ности и Канадского общества фертильности и андрологии в 1993 году в Монреале. Участники пришли к выводу, что сле­дует придерживаться тех требований, которые сформулиро­ваны в руководстве по этике Американского общества фер­тильности и в руководстве Общества эмбриологии челове­ка и оплодотворения: информация не может быть получена от животных, преэмбрионы (до имплантации) жертвуются для исследований их владельцами, исследования должны от­вечать определенным жестким требованиям. Очевидно, что необходимо обсуждать возникающие проблемы, как можно шире информировать общество о целях подобных экспери­ментов. "Предложение о применении генной инженерии для «улучшения» природы человека в расширенных масштабах никогда и ни при каких условиях не может быть принято...".

Кроме доимплантационной успешно развивается также пренатальная (до рождения) диагностика плода. Круг болез­ней, которые можно определить до рождения, все время рас­ширяется, и возникающие здесь проблемы также широко обсуждаются. Причем, в своих оценках специалисты доста­точно единодушны. Они сходятся на том, что задача гене­тика или врача - сообщить пациенту информацию, рассмот­реть возможные варианты прогноза, дать совет, но никаким Другим образом не влиять на пациента. Особенно это касается

заболеваний, совместимых в определенной степени с пол­ноценной жизнью или курабельных в настоящее время. Именно о прогнозе, с учетом последних достижений меди­цины, специалисты обязаны информировать, решение же о сохранении или прерывании беременности должна прини­мать семья.

ВЫБОР ПОЛА

Не так давно появилась возможность определять пол бу­дущего ребенка либо на стадии доим плантационного эмб­риона, либо на ранних сроках беременности. Эта практика распространилась столь широко, что вызвала обоснованное беспокойство и возражения специалистов. В Индии, на­пример, до сих пор пол ребенка определяютс целью элими­нации плодов женского пола, и пока сделаны лишь первые попытки изменить общественное мнение. В Китае, где по­добная практика также была широко распространена, уже введен запрет на необоснованное определение пола.

Большинство специалистов считают, что определять пол, а тем более решать вопрос о желательности или нежела­тельности вынашивания ребенка определенного пола без ме­дицинских показаний должно быть категорически запреще­но. Такими показаниями могут быть лишь тяжелые наслед­ственные болезни, связанные с полом, скажем гемофилия, миодистрофия Дюшенна, умственная отсталость, сцеплен­ная с X хромосомой, и др. Необоснованный выбор пола мо­жет нарушить естественное (50/50) соотношение полов с трудно предсказуемыми последствиями - биологическими, демографическими, социальными.

В России есть, в том числе хозрасчетные, медицинские учреждения, определяющие пол плода, что позволяет ро­дителям избавиться от нежелательного ребенка. Поэтому и у нас этот вопрос требует безотлагательного обсуждения с привлечением круга специалистов - медиков, генетиков, эво­люционистов.

ДОНОРЫ И РЕЦИПИЕНТЫ

В большинстве стран правовые системы не содержат оп­ределения статуса гамет. Очевидно, что половые клетки мож-

но рассматривать либо как составную часть организма че­ловека (и тогда их хозяин - субъект права), либо как авто­номную единицу (и как самостоятельный объект права). В первом случае на донорство гамет можно распространить законы о донорстве крови и о донорстве органов и рассмат­ривать его как терапевтическую помощь. Тогда такое донор­ство должно быть бесплатным и анонимным, а сами доноры молодыми и здоровыми. В некоторых странах, в частности у нас, для доноров спермы требуется согласие супруги и наличие хотя бы одного ребенка.

В литературе практически не обсуждается вопрос о по­следствиях гормональной стимуляции. Поскольку, как гово­рилось выше, эффективность ЭКО невысока, то иногда та­кую стимуляцию делают два_а и более раз. Это вредно, так как раньше времени иссякает запас половых клеток в яични­ках, и наступает климакс. И врач должен был бы предупре­дить пациентку, что ее ждет, должен обсудить с ней все по­следствия, и положительные и отрицательные, процедуры ЭКО. Но и у нас, и за рубежом этот вопрос пока не поднима­ется. В основном обсуждаются психологические и психи­атрические состояния пациенток, и доноров и реципиентов ооцитов, у которых нередко развиваются психологические стрессы. Высказывается предостережение о потере персо­нальной ответственности за будущего ребенка в подобных ситуациях.

Необходима широкая дискуссия по проблемам, связанным с использованием яйцеклеток в программах искусственного оплодотворения. Это определение статуса гамет, правомер­ность, регламентация и характер их использования в меди­цинских и научных целях, правила донорства, в частности его двухсторонняя анонимность, отношения между юридически­ми и биологическими родителями и т. д.

СУРРОГАТНОЕ МАТЕРИНСТВО

В некоторых ситуациях, например при заболевании жен­щины, не совместимом с беременностью, при отсутствии мат­ки, теперь можно прибегнуть к так называемому суррогатно­му материнству. Это означает, что женщина-реципиент доб­ровольно (как правило за вознаграждение) вынашивает ре-

бенкз либо после трансплантации ей эмбриона (с помощью ЭКО донорской яйцеклетки донорскими сперматозоидами), либо после искусственной инсеминации ее собственной яй­цеклетки. Родившийся ребенок передается в семью доноров половых клеток.

Этот подход не имеет ничего общего с ситуацией, когда женщина по договоренности с супружеской парой согласна передать (а скорее всего, продать) ей своего новорожден­ного ребенка. Подобный "способ репродукции" все чаще встречается в странах Латинской Америки, США, Таилан­де, Индии и др., но не относится к обсуждаемым в этой статье проблемам.

Морально-этические аспекты суррогатного материнства многогранны и сложны. Они включают уже обсуждавшиеся вопросы ЭКО-ПЭ, а также связаны с искусственной инсеми­нацией, но имеют и свои особенности. Обсуждается необхо­димость правового регулирования каждого этапа процедуры, поскольку велика опасность коммерциализации деторожде­ния. Высказывается обеспокоенность возможной дегумани­зацией пренатального ухода за ребенком и снижением ответ­ственности за его судьбу. Подчеркивается, что использова­ние суррогатного материнства оправдано только при наличии медицинских показаний и только на некоммерческой основе. Но, в то же время, никто не вправе оценивать достаточность побуждений, заставивших женщину обратиться к суррогатно­му материнству.

При всем многообразии позиций большинство исследова­телей все же склоняются к тому, что в случае безнадежно бесплодного брака этот способ имеет право па существова­ние. В России упомянутые вопросы также не обсуждаются, но, видимо, достаточно скоро, когда подобная практика зай­мет свое место, и они неизбежно потребуют своего решения.

ИСКУССТВЕННАЯ ИНСЕМИНАЦИЯ

Как уже отмечалось выше, решение проблем, связанных с донорством яйцеклеток и сперматозоидов, осложняется от­сутствием юридического статуса гамет и, отчасти, неодноз­начным пониманием целей репродуктивных технологий. Однако в настоящее время разработаны и реально использу-

ются за рубежом различные методы искусственной инсемина­ции спермой мужа после предварительного улучшения ее показателей in vitro. Осуществляют несколько вариантов вве­дения донорской спермы, отбор наиболее подвижных спер­матозоидов, технику микропрокола и взятия спермы из эпи-дидимиса. В мире сейчас есть несколько учреждений, владе­ющих техникой микрооплодотворения - оплодотворения од­ним сперматозоидом путем искусственного его прохожде­ния через прозрачную оболочку яйцеклетки, которую "про­сверливают" механическим путем или с помощью фермен­тов, или непосредственной инъекцией сперматозоида в клет­ку на микроманипуляторе. Эти подходы породили надежду у многих пациентов, так как они применяются именно для того, чтобы в оплодотворении участвовали гаметы супруга, даже если показатели его спермограммы не соответствуют норме.

В случае полного отсутствия зрелых половых клеток у суп­руга используют сперму донора как для инсеминации супру­ги, так и для выполнения программы ЭКО-ПЭ.

В литературе широко обсуждаются проблемы анонимнос­ти донора и реципиента, возможность получать информацию о доноре, родительские права доноров половых клеток и эмб­рионов, право совершеннолетних детей иметь информацию о "биологическом" отце, возрастной предел для донорства, обследование кандидатов на донорство гамет и др.

В России ситуация с обследованием доноров спермы об­стоит крайне неудовлетворительно, в частности, оно практи­чески не включает консультации генетиков. В качестве образ­ца можно привести схему обследования, использующуюся во Франции, где функционируют 20 центров искусственной инсе­минации, объединенных в Федерацию по исследованию кри-оконсервации яйцеклеток и спермы. Схема включает следу­ющие условия: донорами могут стать только мужчины, имею­щие детей, искусственная инсеминация проводится только по медицинским показаниям и только для гетеросексуальных пар, все доноры обследуются на наличие заболеваний, передаю­щихся половым путем. Кроме того, проводится генетический анализ гамет, устанавливающий отсутствие хромосомных заболеваний, тип наследования выявленного генетического

заболевания, сроки и вероятность его проявления и др. По­добная схема организации центров искусственной инсеми­нации может быть применена и у нас.

Таким образом, в области репродуктивных технологий в настоящее время сложилась достаточно сложная ситуация. Даже в тех странах, где эти технологии широко используются на практике и в той или иной мере нормативно регулируются, их применение вызывает крайне противоречивые морально-этические оценки. В нашей стране до сих пор отсутствуют механизмы этического и юридического контроля за деятель­ностью медиков и биологов, работающих в эксперименталь­ной медицине. Некоторые надежды вызывает деятельность под эгидой Академии наук Российского национального коми­тета по биоэтике. Перед ним стоит серьезная задача - фор­мирование биоэтики как социального института. Это важно еще и потому, что к 2000-му году, согласно требованиям Все­мирной организации здравоохранения, этические соображе­ния должны обязательно учитываться в политике и практике здравоохранения всех государств - членов ВОЗ.

Материал подготовлен при финансовой поддержке

Российского фонда фундаментальных исследований.

Код проекта 93-06-11141.

В. Принц

ДУХОВНОСТЬ БЕРЕМЕННОСТИ¹

Зачатие ребенка не в первую очередь обусловливается закономерностью, присущей всему живому - стремлению к продлению своего рода. Скорее, это любовь между двумя людь­ми и их умственно-духовное сближение друг с другом и с но­вой жизнью становятся решающими факторами для желан­ного и осознанного переживания беременности.

Продолжение своего рода является с древнейших вре­мен для человека и животных событием столь же естествен­ным и необходимым, как утоление голода и жажды, так как направлено на сохранение собственной породы. Внутренне присущее всем живым существам стремление к размноже­нию и сексуальное влечение, которое рано пробуждается и в нас, людях, дозревает в юношестве и проникает в созна­ние большинства людей, является, бесспорно, определяю­щей и мощной силой в первые десятилетия нашей жизни. И все же сексуальность никогда не двигала миром. Она быст­ро появляется и когда-либо проходит. Чистый секс - это ско­рее физический акт, чем духовное переживание. Его про­цесс можно измерить по времени, а активные аспекты заре­гистрировать в числах и статистических показателях. Секс является телесным опытом, но не душевным или умственным переживанием. Умственный аспект сексуальности раскрыва­ется только в отношениях между людьми, и здесь она про­буждает другие силы. Это силы страстного желания, тоски и любви, которые вызывали или предотвращали войны. Бла­годаря им возникали замки и города, создавались литера­турные, архитектурные и музыкальные шедевры. Все, что может стимулировать человека, все, что может пробудить­ся в человеке в виде одаренности, энергии и ощущений, все это дают оба сильных чувства - любовь и страстное

* В. Принц. Беременность и роды. - М. 1998.

желание. Напротив, сексуальность сначала помогает лишь самой себе. Она использует партнера для собственных нужд. Она является механизмом, сохраняющим нашу породу. Она представляет собой просто естественную потребность. А любовь глубоко человечна.

Страстное желание и любовь - это движущие силы и на­града за то, что мы посвящаем себя другому человеку, что мы, отодвигая назад собственное «Я», раскрываемся пе­ред партнером, перед «Ты». Это силы ума. Источник обеих этих сил вы теперь можете почувствовать в себе и можете сознательно дать ему расти. Это значит, что у нас, людей, биологический процесс «борьбы за ребенка» перерастает просто продолжение рода и существенно выделяет вре­мя беременности из всей остальной жизни женщины, под­нимая его до уровня высокого духовного и душевного пе­реживания.

В ВАС ПРОБУЖДАЕТСЯ МАТЬ!

Природа действует по плану: женское тело несет себе задатки функций, которые надежно начинают дей ствовать, как только возникнет и начнет расти новая жизнь.

Ваша внутренняя настроенность на это событие, что вы ожидаете ребенка, важна для вас самой и особенно для бу­дущего ребенка. И без вашего осознанного содействия чувственный мир женщины, как только забеременела, со­вершенно изменяется. Причина этого - непостижимо силь­ные изменения в условиях гормонального обмена веществ. Уровень содержания эстрогена в вашей крови повышается почти в 1000 раз! Образуется своего рода «предприятие по строительству гнездышка», хотя беременная женщина сама этого почти и не замечает. Типично для женщин, ожидаю­щих ребенка, что изменяется их внешний вид, и что они начинают вести себя так, что это становится заметно снача­ла матери или супругу - еще до того, как женщина сама узнает, что она беременна. Лицо округляется, становится мягче, взор приобретает больше блеска, становится более

рассеянным. Вы развиваете необычную активность: содер­жание ящичков приводится в порядок, белье сортируется, окна отмываются - и все это без видимой мотивировки; за­пасы еды пополняются в большей мере, чем обычно. Пробуж­дается неизвестная ранее активная забота о домашнем уюте.

ПОЗВОЛЬТЕ СЕБЕ ВДОХНОВИТЬСЯ

В настоящее время уже не все уверены, что дети - это высшее счастье. Во-первых, состояние нашего мира вызы­вает озабоченность как никогда прежде, поскольку непреодо­лимая агрессивность «хомо сапиенса», направленная все больше против собственной породы, успешно усиливается и обращается также и против природы. Во-вторых, наше вре­мя, по-видимому, как ответ на кризисную ситуацию в конце текущего тысячелетия, является слишком трезвым и рациональным. В таком случае и дети не рассматриваются и не приветствуются как страстное желание продолжить жизнь после себя, но многие будущие родители задаются трудным вопросом, сможет ли вообще их ребенок прилично жить. Тем не менее, в женщинах в период беременности снова возника­ет архаическое чувство, радость быть беременной, радость быть плодотворной, как природа.

СНЯТИЕ НАПРЯЖЕННОСТИ

Всем нам было бы хорошо просто смахнуть нервозность и напряженность. Мы должны снова научиться в сутолоке профессиональных и семейных будней «отключаться», по­гружаться в себя и при этом развивать способность наслаж­даться приятным расслабляющим и согревающим ощуще­нием тела. Эти прирожденные, но растраченные способнос­ти мы можем обрести снова. Они нужны нам столь же насто­ятельно, как и сон. Их отсутствие усиливает склонность к нарушениям здоровья самого разного рода. В Европе ауто­генная тренировка стала настоящим методом целительства, и сегодня ее может изучить каждый. В первую очередь -вы, будущая мать, должны для себя, а также и для блага ваше­го ребенка, проявить любопытство к таким методам расслаб­ления.

МЕЧТЫ

Для некоторых женщин беременность становится пере­живанием, в котором она физически, но также, впрочем, и душевно созревает и прощается с собственным детством. Не отбрасывайте мечты и мысли, связанные с этим процес­сом созревания. Они имеют очищающую силу и готовят вас к тому, чтобы стать матерью.

ПРОБУЖДАЕТСЯ НОВОЕ ЧУВСТВО

Изменение - это жизнь. Это красивая истина, если вы настроились на беременность. Используйте шанс, кото­рый теперь открывает перед вами жизнь.

Одно-два поколения тому назад для женщин, да и для мужчин, было вполне естественно и само собой разумею­щимся проявлять знакомство с беременностью: семьи были большими, их члены обычно оставались в тесном контакте между собой даже во взрослом возрасте, так что подраста­ющие девушки и юноши часто много раз могли близко пере­жить беременность, когда сестра, тетя или кузина станови­лись матерью, а брат - отцом. Сегодня беременность для большинства молодых женщин и их супругов стала событи­ем, которым они должны овладеть, не имея никакого опыта. Изменения, которые затрагивают тело, ум и душу и делают человека более сознательным и зрелым являются самым впечатляющим последствием беременности. Возможно, вы вспомните, как подруга с заметным животом сидела перед вами и говорила: «Моя жизнь стала иной. Я полна любопыт­ства и радуюсь ребенку!». И она, возможно, рассказывала вам, как она изменилась под влиянием беременности. И, может быть, вы тогда слушали все, сомневаясь или стара­ясь понять. Но это еще не касалось вашей жизни. А как это выглядит теперь у вас? Что это означает - стать беремен­ной - вы понимаете только теперь, не так ли? Теперь вы замечаете на самой себе, как все изменилось - но не толь­ко из-за биологических процессов, например увеличения веса или гормональной встряски. Нет, изменились также ваши чувства, как и ваше самопонимание. Вы уже не «маменькина

дочка», вы сами станете матерью, возьмете на себя ответ­ственность, создадите одна или вместе с вашим супругом собственную семью по своим представлениям, желаниям и надеждам. Вы получите в жизни большой шанс. Естествен­но, что вам и вашему супругу нужно время для понимания всех последствий фразы: «У меня будет ребенок!».

ТЕПЕРЬ ВЫ НЕ ОДНА

С сегодняшнего дня вы, наверно, захотели бы обменять­ся опытом с другими женщинами.

Если у вас нет подруги, знакомой или товарища по работе, которые тоже беременны, а вы чувствуете потребность в об­мене мыслями - поищите кого-либо, с кем вы могли бы пого­ворить и обсудить проблемы ежедневных будней беремен­ной и будущей матери и получить не такие советы, как у пока еще столь чувствительного партнера -мужа, который в таком случае, очевидно, почувствует, что это выше его понимания! Не перенапрягайте своего мужа в такое время, когда ему и самому трудно («Вы и ваш муж», стр. 23), поищите заин­тересованную собеседницу.

Благоприятным поводом завязать разговоры с другими беременными женщинами являются: посещение гимнастики для беременных, практика вашего женского врача, курсы в обычной школе второй ступени, церковные группы (о них мож­но справиться в муниципальном управлении), прогулки, посе­щение кафе, посещение плавательного бассейна, информа­ционные вечера в больницах, покупки вещей для матери и ребенка.

Если вы или кто-нибудь из вашего окружения заметят, что вы в психическом смысле «сошли с рельсов» (неврозы бере­менности), то нужно без всякого стыда обсудить это со своим врачом. Он даст вам необходимые указания и адреса и помо­жет завязать контакт с терапевтическими центрами или най­ти психотерапевтов, специализирующихся по этим вопросам.

ПРИРОДА ПОЗАБОТИЛАСЬ ЗАРАНЕЕ

Беременность - это возникновение биологической систе­мы из двух индивидуумов, между которыми существуют

взаимодействия. В этой системе оба индивидуума не «равноправны», но один из них уже на втором месяце бе­ременности подчиняется другому: мать подчиняется ре­бенку. Потому что малыш, на которого направлены все устремления материнского организма, влияет на систему в своих интересах; все изменения в организме матери обусловлены его гормональной активностью, и тело мате­ри реагирует на эти гормональные сигналы важными дей­ствиями:

• предоставлением энергии и строительных элементов,

• созданием транспортирующей системы сосудов,

• увеличением размеров оболочки, приспособленной к потребностям, защищающей и укрывающей ребенка, бла­годаря росту мускулатуры и соединительной ткани в стен­ке матки.

И душа матери, ее намерения, желания, стремления и чувства переключаются под влиянием посылаемых ребен­ком гормональных команд на защиту «системы беремен­ности».

ВЫ И ВАШ МУЖ

«Благая весть» обошла по кругу всю вашу семью и всех друзей. Первые дни бурных реакций на эту новость прошли. Снова наступили будни, но изменения, связанные с растущим плодом, скоро станут весьма ощутимыми и, бесспорно, не в последнюю очередь скажутся на взаимоотношениях с вашим супругом, отцом будущего ребенка.

НЕЛЬЗЯ ПРЕНЕБРЕГАТЬ СУПРУГОМ!

Вам как супруге будущего отца я бы хотел дать сердечный совет: мужчинам нередко труднее понять и принять изменив­шуюся ситуацию у беременной жены. Они не беременны, в их теле биологически ничего не изменилось, поэтому они дол­жны преодолевать перемены и осваивать новую роль, на ко­торую теперь «утверждены», только головой. Вы должны по­нять и по возможности не усиливать появившуюся неуверен­ность у вашего супруга.

• Вы должны привлекать вашего мужа и партнера ко всем делам с самого начала. Беременность - это не только «женс­кое» дело.

• Продолжайте по-прежнему дарить ему свою нежность, внимательность и доверие.

• Совершенно неправильно опасаться, что вы можете по­терять любовь к своему мужу, если вы, особенно после рож­дения ребенка, заметите изменившееся отношение к себе. Связь между двумя людьми, поддерживаемая любовью, име­ет способность укрепляться и зреть. Делайте ставку на лю­бовь, нежность и понимание, и не отмалчивайтесь при ссо­рах, потому что слова помогут устранить неясности или уста­новить согласие между вами.

БРАК ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ?

Сегодня, как и в прежнее время, свидетельство о браке не является гарантией стабильных отношений. В той же ма­лой степени и совместное проживание без брака отнюдь не служит признаком отсутствия доверия. Как теперь называть эти отношения, в конечном счете неважно, поскольку толь­ко на любви и доверии может быть построена длительная совместная жизнь, и поэтому для молодой семьи действи­тельно важно только следующее:

• Жена и муж должны быть партнерами, равноправными с равными обязанностями.

• Оба должны быть готовыми защитить их общего ребен­ка, чтобы он в своем материальном существовании исполь­зовал благоприятный момент. При партнерстве, основанном на любви, все обязательства по отношению к ребенку оба родителя исполняют совместно - желанные дети обычно ока­зываются избавленными от раннего горького опыта. Эти по­желания ориентируются особенно на отцов и на тех, кто мог бы стать ими, потому что нередко именно они отказываются оформить брачный союз, когда ребенок уже «находится в пути». Государство в подобных случаях пытается обеспе­чить интересы ребенка, регламентируя его необходимое фи-нансововое обеспечение в форме алиментов. Таким спосо­бом отец, по крайней мере, в этом отношении не полностью

освобождается от своей ответственности; однако радости видеть, как растут его сын или дочь, он очень часто ли­шается.

ВЫ И ВАШ МУЖ

ПАРТНЕРСТВО ИЗМЕНЯЕТСЯ

Современные претензии и желания, отражающиеся в та­ких понятиях, как «равноправный» и «одинаково обязан­ный», уже и в обычной жизни семейной пары не так просто выполнить. Однако это еще труднее, когда ребенок уже находится «в пути». Хотя у обоих имеется желание осуще­ствить партнерство, но оба обычно не имеют никаких об­разцов из своей собственной юности, не знают никаких оправдавших себя правил, как можно справедливо распре­делить будничную нагрузку, хотя это распределение фак­тически оказывается выгодным для обеих сторон. Женщи­ны желают иметь для себя на время беременности товари­ща, который сопровождал бы их с любовью, старался бы понять их изменившуюся сущность и, особенно после рож­дения ребенка, принял был на себя свою часть обязаннос­тей в семье, помогая жене справиться с нагрузками в до­машнем хозяйстве. Хотя женщины сегодня обычно в буд­нях «стоят наравне с мужчиной», но их способность вы­держивать нагрузки и поведение при беременности изме­няются, теперь они нуждаются в защите и предъявляют обоснованные требования по этой защите и разделению огромной ответственности за еще нерожденного малыша.

БЫТЬ МУЖЕМ БУДУЩЕЙ МАТЕРИ

Наладит ли семейная пара свое партнерство, и как имен­но - это их частное дело. Я все же хотел бы предложить пару советов для обдумывания в первую очередь будущим отцам. Я, в принципе, не вижу никаких различий между задачами, которые мужчины должны были решать в прошлом, и ожида­ниями, которые возлагаются на них теперь. Тогда, как и се­годня, требовалось обеспечить существование семьи, разгру­зить жену и защитить ее от возможного вреда, особенно во

время беременности, когда забота о воспитании детей и при­ходящаяся на ее долю работа по дому превысят ее силы.

Сегодня дело обстоит совершенно так, как было в древ-* ние времена: тогда урожай и охота, теперь - зарабатыва­ние денег; в конечном счете, задача мужчины подчинена цели обеспечить благосостояние жены и ребенка, а тем самым косвенно и свое собственное. Будущей матери я пожелал бы хорошей возможности опереться на своего мужа, избавиться от забот, снять с себя тяжелые нагрузки. В этом пункте я сегодня согласен с пониманием «старого» распределения ролей.

Жена, которая ощущает, что она любима, чувствует себя хорошо. Это чувство благополучия распространяется и на ребенка, но не при посредстве мистических сил, а просто бла­годаря отсутствию стресса. Жены, которые чувствуют себя благополучными и защищенными, лучше сохраняют здоровье, а вместе с ним будут здоровы и их дети.

Бесспорно, вы переговорите между собой и о том, не за­хотите ли вы как будущий отец присутствовать при родах.

Стрессовые переживания при родах, однако, не являются единственным поводом для вас как мужа и партнера укре­пить свою связь и показать свою любовь. У вас есть много и других возможностей эффективно помочь своей супруге и партнерше.

Не курите в присутствии вашей беременной жены или подруги - ребенок почувствует это. Откажитесь ради нее от видов «деятельности», из-за которых она должна была бы оставаться дома одна: не «убегайте» в закусочную или на спортивное мероприятие, но почаще оставайтесь дома и луч­ше помассируйте теперь физически напряженное тело жены или подруги, снимая боли в позвоночнике. Вставайте по вос­кресеньям, праздникам, да и среди недели раньше вашей жены или подруги и готовьте завтрак, сбегайте за минераль­ной водой.

А.И. Брусиловский

ИНТЕРВЬЮ С НЕРОДИВШИМСЯ МЛАДЕНЦЕМ*

Скажите мне, волны, что есть человек? Откуда пришел он? Куда пойдет?..

Г. Гейне, «Вопросы»