Контрольные вопросы

1. Что такое идея и какова ее роль в жизни общества?

1. Как возникло понятие «идеология»? Чем традиционное понимание идеологии отличается от современного ее понимания?

2. Какие современные подходы к определению сути идеологии вы знаете?

4. Какова структура идеологии?

5. Каковы основные функции идеологии?

6. Каковы основные подходы к изучению идеологии?

7. Что такое идеология государства?

2. Современные типы идеологии

Идеологическая панорама XXI в. складывается из сосуществования, взаимодействия и противоборства идеологий либерализма, консерватизма, социализма (коммунизма), тенденций деидеологизации и реидеологизации, глобализма и антиглобализма и др.

Формирующаяся идеология молодого белорусского государства не может не соприкасаться с содержанием указанных выше или каких-либо других современных типов идеологии. Иначе говоря, она может включать в свое содержание те или иные элементы современных типов идеологии или, наоборот, ориентировать на их неприятие, критическую оценку, а также переосмысление, упрощение и т.д.

Идеология белорусского государства является формой самопознания уникального и неповторимого опыта формирования и развития белорусской государственности и в этом смысле она вполне оригинальна. Однако любое явление существует как сочетание уникального и неповторимого, с одной стороны, и общего, повторяющегося с другими явлениями — с другой. Это означает, что чем глубже мы будем понимать смысл и содержание единства идеологии белорусского государства с другими идеологиями современного типа, тем лучше будем знать ее собственную природу. Изучение современных типов идеологии связано к тому же с необходимостью лучше уяснить составные части и принципы идеологии не только белорусского государства, но и других стран, с которыми Беларусь активно взаимодействует либо самостоятельно, либо в содружестве и союзах с другими государствами.

Сегодня наиболее сильные в экономическом отношении современные государства, лидеры современной глобализации, являются носителями идеологии либерализма. Определяющее влияние либерализма на жизнь современного мирового сообщества стало заметно после распада СССР и крушения мировой системы социализма.

2.1. Идеология либерализма: происхождение и современное содержание

Либерализм получил свое название от латинского слова liberalis — свободный. В этой идеологии свобода является фундаментальной, системообразующей идеей, обладает безусловным верховенством и абсолютной ценностью. В отличие от любых других систем представлений об общественной жизни, в которых по-разному решается вопрос о том, возможна ли в обществе индивидуальная свобода, в каких пределах и формах она должна существовать, либеральный подход ставит вопрос иначе: каким может быть и как должно быть устроено такое общество, которое основано на личной свободе? Как и другие идеологии, либерализм проявляется в двух основных формах: как система теоретических идей и как совокупность практических идей и убеждений, ценностей и идеалов. Эти проявления обнаруживаются в различных социальных измерениях: в экономике и политике, в социальной психологии и функционировании общественных структур, в индивидуальной и коллективной деятельности.

Формирование либерализма начинается со второй половины XVII в. Оно было связано с политическими программами английских вигов. В то время была разработана технология разрешения конфликтов, основанная на поиске «центра» и точек соприкосновения между крайностями, направленная на примирение и сосуществование различных интересов, «улаживание конфликтов» (заметим, что одним из результатов применения данной технологии стал Вестфальский мир 1648 г.).

Пройдя через горнило французского Просвещения, к середине XIX в. либерализм окончательно оформился в глобальную идеологию современного типа.

Теоретическими источниками классического либерализма были принципы права, разработанные французскими мыслителями Ж.-Ж. Руссо, А. Вольтером, Ш. Монтескье; философия ценностей, изложенная в трудах Д. Локка, Д. Юма, Д. Милля и Г. Спенсера; учение о причинах общественного богатства, обоснованное в политической экономии А. Смита и Д. Рикардо. Несмотря на то что среди белорусских мыслителей известных и последовательных либералов почти не было, некоторые из них все же придерживались взглядов, содержащих либеральные ценности и принципы. Можно вспомнить, например, А. Волана, и особенно канцлера Великого княжества Литовского Льва Сапегу (1557—1633). В частности, принцип «либерум вето», ориентированный на учет голоса каждого народного представителя в выработке определенного государственного решения, созвучный политическому идеалу либеральной идеологии, не только был теоретически обоснован корифеями нашего либерализма, но и использовался практически.

В российской истории заметными представителями либеральной мысли были философы Б.Н. Чичерин, П.Б. Струве, П.И. Новгородцев, К.Д. Кавелин, С.Л. Франк. В XX в. либеральное учение стало широко распространенным во всем мире, а его приверженцы — многочисленны и разнообразны. Среди современных теоретиков либерализма выделяются К. Поппер, Э. Фромм, В. Франкл, И. Берлин и др.

Предыстория идеологии либерализма была развитием представлений о свободе и формах ее существования. В ней можно выделить античный, средневековый и возрожденческий периоды.

Из античности в идеологию либерализма пришли идеи и практики: 1) высокой ценности индивидуальной свободы как, прежде всего политической деятельности; 2) демократического устройства общества как реализации суверенитета народа; 3) критического мышления.

В Средние века значительный вклад в идейные основы либерализма внесла христианская религия и церковь. В христианстве основные нравственные ценности и духовные ориентиры были, как это не покажется странным на первый взгляд, выстроены в духе независимости и свободы, поскольку отношение человека к Богу было индивидуальным и независимым, а само первоначальное христианское учение являлось движением социального равенства.

Мыслители Возрождения поставили свободу в один ряд с другими ценностями — здоровьем, счастьем и т.п. Они сформировали еще одну из важнейших предпосылок либеральной идеологии: идею свободы как личной потребности. Развернувшиеся в эпоху Возрождения буржуазные преобразования общества, превращение товарных отношений в универсальные отношения формировали личность нового типа и качественно новый уровень свободы — фактически иной свободы, чем в предыдущие времена. В ту эпоху в силу того, что человеческая индивидуальность объективно превратилась в товар, у нее уже не было стабильного места в обществе в целом и в разнообразных социальных отношениях. Перед идеологией либерализма возникла новая историческая задача — совместить идеи свободы и равенства, независимости и счастья.

Формирование либеральной идеологии было тесно связано с таким направлением социального творчества, которое иногда называют конструктивизмом. Социальный конструктивизм — методология действия, подразумевающая сознательное формирование различных элементов общества как системы, общественных отношений и институтов, целенаправленное улучшение общественной жизни, ее усовершенствование, подчинение идеалу. До Нового времени сторонники конструктивизма исходили из того, что идеальный общественный порядок существует объективно, он или создан Богом (так, например, полагали Платон и средневековые отцы церкви), или задается человеческой природой (считали мыслители Возрождения). В Новое время люди, однако, захотели отнять у Бога право определять, что в их жизни есть благо и справедливость, и устроить общество и свою собственную жизнь так, как они хотели бы сами.

Созданная в XVIII — начале XIX в. усилиями Руссо, Монтескье, Юма, Смита, Милля концепция либеральной философии логически представляла собой оправдание приоритета индивидуальной свободы и механизмы реализации этого приоритета. Исторически она выступила как первая форма либеральной политической деятельности. Первоначально возникнув как практическая технология улаживания конфликтов, либерализм затем начал свое теоретическое развитие с разработки идеи о возможности сосуществования различных ценностей. Впоследствии эта идея развилась в основные принципы либерализма, которые выражают его сущность и определяют его место среди других глобальных идеологий. Обозначим вначале их содержание.

1. Принцип индивидуализма обозначает право на выбор и признание собственных ценностей, а также использование независимой деятельности во имя их реализации.

2. Принцип невмешательства является утверждением приоритетного значения и верховенства частной жизни.

3. Принцип демократии обозначает такую систему социальных институтов и процедур, которые составляют в своей совокупности демократическое государство и обязательно включают, конечно, в числе прочего, развитую систему представлений о правах человека.

4. Принцип конкуренции содержит обоснование оправданием соперничества и соревнования в материальной жизни.

5. Принцип ненасилия выражает требование ограничения агрессии и использования разрушительных средств в межличностных связях и отношениях людей.

Одни из этих принципов сегодня достаточно широко известны — это, прежде всего принципы демократии и конкуренции, другие не столь популярны. Рассмотрим их содержание более подробно.

Индивидуализм — такое понимание мира, в котором не общество включает в себя личности, а представлено ими. Это мировоззрение, в котором отдельный человек, деятель выступает источником и движущей силой общества. Индивидуализм означает требование автономии персональности, т.е. неограниченное право личности на свободное производство ценностей, идеалов и безусловный приоритет собственных интересов. Он предполагает превращение инициативы, самореализации индивида в суть всего происходящего в обществе. Индивидуализм связан с признанием личности высшей ценностью, уважением к ее достоинству вследствие того, что личная активность и является жизнью общества.

Историческое формирование принципа индивидуализма было связано с выработкой представлений об индивидууме как существе, в котором проявляется человеческая природа, а также о формах его свободной деятельности. Уже английский философ Нового времени Томас Гоббс доказывал, что человек любыми средствами реализует в деятельности свой эгоистический интерес. Поскольку именно индивид является основой общества, а индивидуальная активность — основой социальных отношений, то в обществе постоянно происходят массовые столкновения интересов, и индивидуалистическое начало неизбежно является источником умножения насилия. Согласно мнению другого английского философа Нового времени, одного из отцов идеологии либерализма Джона Локка, индивида делает человеком причастность ко всеобщим основаниям нравственности, которые задаются христианством. Весь смысл человеческой деятельности состоит в непрерывном самосовершенствовании, в постановке и реализации целей в соответствии с истиной, добром, справедливостью.

Французский представитель Просвещения Жан-Жак Руссо (1712—1778) усматривал суть человеческой индивидуальности в личном мироотношении человека, в первоначальном отсутствии каких-либо социальных связей субъекта. Он полагал, что в ходе исторического развития и взаимодействий людей и неизбежного при этом пересечения их интересов в человеке формируются лишь его худшие качества. Все же положительное и нравственное человек, по мысли Руссо, усваивает из своих взаимоотношений с природой. С этой точки зрения для позитивной, осмысленной деятельности и вообще для реализации человеческой природы лучше всего было бы сохранить людей в состоянии природной обособленности друг от друга.

Своеобразное примирение и обобщение указанные выше в корне различные подходы обрели в концепции Давида Юма (1711—1776). Английский философ считал, что сутью человеческого индивида является сложный баланс аффектов (душевных движений, включающих страсти, стремления, симпатии—антипатии). Именно аффекты, по его мнению, управляют индивидуальной деятельностью людей, а самым сильным и выраженным из них является стремление к личной выгоде. Среди многочисленных форм интересов превалирует экономическая выгода, которая в обществе легко может быть превращена в другие формы (власть, общение и т.д.). «Духовные аффекты», которые мы привыкли называть чувствами или нравственностью, являются основными мотивами, из-за которых люди вступают в социальные взаимодействия. Таким образом, в юмовской концепции индивидуализма были собраны вместе ведущие моменты всех упомянутых выше представлений. Именно такое понимание индивидуализма — индивидуализма как фактически идеологии предпринимательства — сложилось к середине XIX в. и в качестве базового вошло в число оснований современного либерализма. Индивидуальная и свободная деятельность, согласно данному принципу, воспринималась как долг человека перед самим собой и обществом: «Что касается области внутреннего самосознания, мыслей и чувств, равно как и внешних поступков, относящихся лишь к самому лицу и не влекущих за собой никаких или, по крайней мере, тяжелых и вредных последствий для других людей, то я считаю, что все могут, а наиболее способные и развитые часто даже обязаны, не жалея усилий, утверждать и пропагандировать свои понятия добра и зла, возвышенного и презренного; не следует только принуждать других людей сообразовываться с этими мнениями, независимо от того, какое принуждение будет использоваться при этом — противозаконное или основанное на законе», — отмечал другой классик либеральной идеологии, английский философ Джон Стюард Милль (1806—1873)¹.

В XX в. произошли коренные изменения в личной и публичной жизни человека: разрушились многие пространственные и временные границы, изменились отношения в семье, образование, производственная деятельность. При этом, однако, согласно идеологии либерализма, суть свободной деятельности осталась прежней.

Свободная деятельность и есть не что иное, как выработка собственного идеала на основе понимания действительности и независимое целенаправленное действие в соответствии со своим идеалом. Действуя свободно, индивид в каком-то смысле ставит свою личность «над» реальным миром. Приобретаемый при этом как бы космический масштаб человеческой деятельности позволяет глубже понять содержание индивидуализма.

Либеральный принцип индивидуализма по своему содержанию шире требований эгоизма и личной выгоды, которые видели в нем классики XVIII—XIX вв. На это указывал М.М. Бахтин, утверждавший, что «жить из себя, исходить из себя в своих поступках вовсе не значит еще жить и поступать для себя... Моя утвержденная причастность бытию не только пассивна (радость бытия), но, прежде всего, активна (долженствование реализовать мое единственное место)»¹. Как свидетельствует исторический опыт, именно смещение смысла, предполагающее уход от эгоистической выгоды к личной ответственности за мир, и определило направление эволюции индивидуализма в последующие 150 лет.

Теоретическая стройность концепции индивидуализма совсем не облегчает ее практическое применение и не гарантирует, например, столь же стройного социального порядка. Данную концепцию часто, и, заметим, не без оснований, упрекают в том, что, отстаивая необходимость свободы отдельного индивида, она «не смогла ни теоретически, ни практически преодолеть конфликт между индивидом, обществом и государством»². По этому поводу ничего нельзя было бы возразить, если бы индивидуализм был лишь способом примирить личность с общественным порядком. На самом же деле главная идея индивидуализма глубже: это идея превосходства личности над порядком, идея, которая требует, чтобы социальные связи не ограничивали личную автономию, а оставались зависимыми от нее. Принцип индивидуализма в идеологии либерализма тесно связан с принципом невмешательства.

Идея невмешательства формировалась одновременно и в тесной содержательной связи с принципом индивидуализма. Поскольку индивид и его деятельность является смыслообразующей основой общества, именно он обладает приоритетом над социальными связями, а для возможности реализовать этот приоритет он должен обладать достаточным иммунитетом к внешним воздействиям. Ни другие индивиды, ни государство, ни общество в целом не должны выходить за свои естественно установленные границы и переходить их, вмешиваясь в жизнь человека. В то время как принцип индивидуализма был выражением и конкретизацией, обоснованием идеи личной свободы человека, принцип невмешательства относился главным образом к проявлениям и реализации ценностей в повседневной жизни. Однако содержание самих ценностей в данном случае специально не обсуждалось.

Важнейшей ценностью, как бы «объектом неприкосновенности» в либерализме является частная жизнь человека. Само по себе представление о частной жизни, как, впрочем, и многие другие понятия социальной философии, заимствованные из обыденной речи и употребляемые в соответствии с традицией, имеет нечеткий объем. Его исходное значение охватывает ту сферу существования индивида, внутри которой его взгляды и действия не оказывают определяющего воздействия на других людей, т.е. где свобода одного человека не пересекается со свободой многих людей. Невмешательство означает не больше и не меньше, чем свободу человека сохранять собственную особенность, быть самим собой. Для этого человеку и необходима неприкосновенность его «малого мира», подпадающего под понятие частной жизни. Речь идет о том, что только этот малый мир определяется индивидом и представляет собой самого индивида в его реализации.

Принцип невмешательства в идеологии либерализма оказывается частичным противовесом субъективному началу индивидуализма. В содержании принципа индивидуализма нет никаких вечных сущностей и неоспариваемых ценностей, кроме ценностей свободы и многообразия. В содержание принципа невмешательства входят идеи справедливости, а также представление о должном как идеале. «Каждая личность обладает такой неприкосновенностью, основанной на справедливости, что даже благополучие общества как целого не может попрать... права, обеспеченные справедливостью, которая не является субъектом политических сделок или расчетом социальных интересов», — указывает известный теоретик современного либерализма Дж. Роулз¹.

В ходе исторического развития выявились четкие границы неприкосновенности, описываемые основными безусловными и естественными правами человека: на жизнь, свободу и стремление к счастью. Идеология либерализма исходит из того, что убеждения каждого человека не только свободны по происхождению, но и не могут быть усовершенствованы общественным воздействием: «Среда не может подарить ему (т.е. человеку. — Т.М.) то, что он должен купить себе сам ценою мучительных усилий»². В связи с этим закон должен утверждать не стремление принудить человека изменить свои взгляды, а социальное признание и защиту индивидуального многообразия, которое является единственно надежным источником дальнейшего развития. Средства практической реализации принципа невмешательства отражает идея демократии.

Из повседневной жизни обычные люди, даже никогда специально не изучавшие идеологию либерализма, знают о том, что одним из самых известных и популярных ее принципов является утверждение необходимости особого устройства государственной власти — демократии. Строго говоря, в идеологии либерализма демократия является особым принципом — принципом собирательным, как бы синтезирующим в себе ряд других менее общих идей. Воплощая в жизни силу власти народа, демократическое государство должно прежде всего обеспечивать свободу отдельных людей. Для этого необходимы регулярные выборы представителей власти разных уровней, специальные правила и меры, которые не позволяли бы власти забывать о своей главной цели — благе народа. Фундаментом демократического государства является законодательная система, призванная надежно охранять права и свободы граждан. Сама по себе проблема общественной свободы в идеологии либерализма является проблемой «природы и пределов той власти, которой может законно обладать общество по отношению к индивиду»³.

В работах ранних теоретиков либерализма обстоятельно анализировались две составные части этой проблемы: философский вопрос об основаниях, происхождении и задачах власти вообще и политическая проблема отличительных признаков, механизмов и надежности такой власти, которая осуществляет свободу, а не препятствует ей.

Важной предпосылкой решения вопроса о природе власти было решение проблемы суверенитета, т.е. определения того, кто — индивид или общество в целом — обладает первичным, безусловным, абсолютным суверенитетом и может создавать соответственно суверенитет другой стороны. Идеология либерализма основывается на том, что первичный суверенитет принадлежит индивиду, т.е. каждому отдельному человеку, независимо от его социальной зрелости. Человек оказывается суверенным постольку, поскольку он разумен и может действовать самостоятельно: сознание дает ему не только право, но и обязанность распоряжаться собой.

Когда объем деятельности индивидов возрастает настолько, что уже становится невозможным сохранять естественную автономию людей, им приходится добровольно объединяться, стремясь взамен естественной свободы – получить в результате особого договора, специального соглашения иную, не меньшую, свободу. Цель перехода человека из естественного в гражданское состояние состоит, таким образом, в том, чтобы «найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде»¹.

Именно так, по мнению Руссо, и создается государство. Революционное значение, заключенное в данной либеральной идее, даже сегодня трудно переоценить. В ней впервые со времен Платона и Аристотеля государство как сила, устраивающая и регулирующая порядок, перестало считаться логически первичным по отношению к своим гражданам. Это означало, что власть, как и любой другой компонент политической системы общества, возникает, формируется исходя из интересов индивида и, что еще более принципиально, посредством его воли. Оба лика власти — закон и правитель — с этой точки зрения оказываются вторичными по отношению к человеку.

Главная задача власти, как полагали французские теоретики демократии, — соответствие общему интересу граждан. Руссо выдвигал тезис о том, что в действительности существует общая воля граждан, происходящая из многообразия частных воль, каждая из которых соответствует интересу отдельного лица или ассоциации, тогда как общая воля соответствует не чьему-то отдельному интересу, но интересу объединения всех. Именно возникновение общей воли и превращает общественный договор в акт суверенитета, благодаря которому народ, общность людей может выступать как целое, обладающее полнотой прав на себя (политический организм) и свою деятельность (собственность). Ранние идеологи либерализма много сил потратили на поиск ответа на вопрос о том, что же происходит с суверенитетом индивида в результате общественного договора? «Это не соглашение высшего с низшим, но соглашение Целого с каждым из его членов, — настаивал Руссо, — соглашение законное, ибо оно имеет основою Общественный договор; справедливое, ибо оно общее для всех; полезное, так как оно не может иметь иной цели, кроме общего блага; и прочное, так как поручителем за него выступает вся сила общества и высшая власть. До тех пор, пока подданные подчиняются только такого рода соглашениям, они не подчиняются никому, кроме своей собственной воли...»² Процитированная идея Руссо является ясным, лаконичным, логически безупречным обоснованием возможности верховенства личности в системе ценностей развитой государственности. Она как бы начинала отсчет последующей реальной либеральной жизни индивида в качестве субъекта социальных отношений.

Выражение общей воли, которое должно одновременно быть универсальным и действовать в конкретных ситуациях реальной жизни, является законом и представляет собой самую влиятельную силу в демократическом государстве. Соответствие закона общей воле объясняет и оправдывает его верховный статус: действие закона распространяется на всех граждан, ему подвластны как обыватели, так и государственные чиновники. Даже Государь, учил Руссо, подчиняется закону, так как тоже является гражданином. Главное назначение законов — определять благо и справедливость в форме, приемлемой для практического применения. Поскольку общая воля всегда направлена к благу, справедливость составляет ее главную цель. Эта цель осуществляется законом. Таким образом, демократия утверждает справедливость посредством верховенства закона и равенства всех граждан перед законом.

Для того чтобы власть наилучшим образом соответствовала общему интересу, она должна получить от народа законные полномочия. Для этого, согласно идеологии либерализма, необходима выборность властей, зависимость чиновников от избирателей и ограниченность срока их пребывания у власти. Однако, как полагали идеологи либерализма, полностью исключить нарушения из жизни невозможно, поскольку предержащие власти в любом обществе склонны выдавать свои властные интересы за интересы общественные. Более того, у рядовых граждан также нет реальных возможностей противодействовать этому, так как государство, сегодня признавая за ними какие-либо личные права, завтра может найти веские причины для их ограничения. Поэтому «есть только один способ не допустить разложения людей: никто не должен обладать всей полнотой власти в обществе, и тогда никто не будет достаточно силен для того, чтобы унижать»³. Главным средством против злоупотреблений становится, таким образом, разделение властей.

Эта идея была первоначально высказана Локком, а затем получила содержательное развитие у Монтескье и Канта. Соответственно главным функциям государства предлагалось обособить законодательную, исполнительную, а также федеральную власти. Парламент будет принимать лучшие законы в том случае, если нельзя будет рассчитывать на то, что теоретические недостатки системы права окажутся исправленными в политической практике: любая неясность, всякая возможность несправедливости, предусмотренные законом, станут виной законодателей. Исполнительная власть, включающая органы управления и суд, может использовать свою силу только при условии подчинения закону. Независимый от чьего бы то ни было желания закон вынудит представителей власти в случае конкретного столкновения интересов руководствоваться принципами равноправия не только в тех случаях, когда конкурируют интересы частные, но и тогда, когда одной из сторон противоречия является государство. Федеральная ветвь власти осуществляет международные отношения, в которых народ выступает как целостность. Наличие сравнительно автономной внутренней системы государственных отношений заставляет верховных лиц государства принимать те же принципы справедливости и в качестве основы своей международной деятельности.

Таким образом, принцип либеральной демократии — это принцип общественного устройства, которое построено на идее личного суверенитета. При этом существенным оказывается подчинение человека самому себе, а важным принципом политической практики, как было ясно уже Дж. Миллю, — «не управление каждого самим собой, а управление каждого всеми остальными»¹. Это предполагает рассмотрение содержания принципа прав человека.

Согласно идеологии либерализма, система законов, регулирующая общественные отношения в соответствии с требованиями справедливости, охраняет порядок в государстве не от самодеятельности отдельных людей, а на основе их самодеятельности. Важнейшую роль в этом процессе играет государственное право. Регулируя отношения между индивидом и государством, оно опирается на безусловные ценности, которые отражают приоритет личности — права человека, которые независимы от государства и не могут быть ни созданы, ни отменены исходящим от него законом. Право как система не исчерпывается утверждением прав человека, однако без такого утверждения оно теряет происходящий из суверенитета народа статус Закона. «Права — в истинном смысле этого слова — суть выводы из принципа равной свободы...» — был убежден Спенсер².

В системе прав человека выделяется так называемое естественное право, которое не является предметом соглашения между людьми, не создается исторически, а неизбежно принадлежит каждому человеку от рождения. Поскольку естественные права никем человеку не даются, они никем не могут быть отняты, т.е. являются неотчуждаемыми. Законы не могут предоставлять или ограничивать эти права, а призваны их только защищать. В идеологии либерализма утверждается, что естественными являются права на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Право на жизнь изначально связывается с неприкосновенностью личности и является логическим продолжением знаменитого английского закона Habeas corpus act (дословно с латинского языка переводится как «акт о владении телом»), который не только жестко ограничил возможности легального применения физической силы к индивиду, но и признал за последним возможность сопротивляться неправомерному насилию. Право на жизнь — это не столько право не умереть, сколько владение своим телом, сохранение его здоровым и благополучным, самостоятельное использование биологических возможностей организма.

Право на свободу в классическом либерализме — это свободное предпочтение ценностей, определение собственных целей. Революционная идея Реформации о личной ответственности человека за выбор между добром и злом сделала свободу неразделимой с нравственностью, одновременно выявила исключительную человечность свободы (поскольку мораль не существует вне человеческого) и доказала ее естественный, политически безусловный характер, вывела ее за границы объектов социального соглашения. Право на свободу, определенное вначале как возможность быть собой, впоследствии стало означать возможность быть другим, т.е. не таким, как все.

Право на стремление к счастью выглядит абстрактной декларацией с высоты нынешнего века, но это было далеко не так в то время, когда многие граждане и целые народы вынуждены были бороться, в том числе и с оружием в руках, за право использовать результаты своего труда для собственного благосостояния, за возможность строить свою жизнь в своих интересах. Это право сформулировано как свобода человека быть для себя, оставаться не средством, а целью, хотя бы собственной.

В течение последующих двухсот лет революций, войн и мировых переделов естественные права приобрели редкостный для политических отношений, непререкаемый, харизматический авторитет, превратившись в своего рода светский аналог христианских десяти заповедей. Они вообще перестали быть как предметом политического торга, так и объектом интерпретаций. Включение их в качестве основополагающих приоритетов в принятую ООН в 1948 г. Всеобщую декларацию прав человека утверждало новый, не только духовно-нравственный, но и социально-политический статус выраженных в них ценностей.

Основанным на индивидуальной деятельности и очень близко примыкающим к естественным правам является право собственности, обладающее почти таким же статусом безусловности. Едиными с деятельностью оказываются и основные этнические права, и право на образование. Группа прав, связанных с индивидуальной деятельностью, характеризуется именно универсальностью принимаемых ценностей, поэтому, как и естественные права, они не создаются, а признаются законом. Сферой их формирования и действия являются обычаи, традиции, а их социальное становление может происходить как раньше законодательного оформления (например, право получать образование на родном языке), так и значительно позже (например, свобода вероисповедания). Согласно либерализму, проблема реализации этих прав состоит в том, что они осуществляются не столько субъектом права, сколько его социальными контрагентами. Именно поэтому важным и не менее значимым, чем право, их источником является нравственность.

Как утверждают идеологи либерализма, группу подлинно гражданских прав, создаваемых государством, составляют политические права. Их основные особенности — законодательное происхождение и стремление уравновесить личность и государственную власть в случае их противоречия. Как известно, именно в этом французские просветители видели гарантии индивидуальной свободы; возможно, именно поэтому большая часть политических прав до сих пор называется еще и свободами — свобода слова, печати, собраний и др. Особняком в этой группе стоит утверждение права на равенство всех граждан перед законом и право на справедливый суд. Они являются политическим выражением подлинного равенства людей и, как немногие либеральные принципы, как бы перешагнув государственные и культурные границы, сегодня повсеместно принимаются в качестве безусловной ценности.

Основными политическими правами считаются избирательное право, свобода слова, свобода печати, свобода собраний и объединений, свобода митингов и демонстраций. Смысл всех этих прав состоит в ограничении стремлений государства встать между индивидом и обществом, попыток власти воспрепятствовать тому, чтобы индивид в социальных связях и отношениях реализовал свои собственные ценности. Действия, выстраиваемые в соответствии с наличием этих прав, оказываются общезначимыми и, так сказать, общеупотребительными способами совмещения индивидуального и общего интереса.

В наше время была осознана и четко зафиксирована еще одна группа прав человека, которую классики либерализма не принимали в расчет. Реалии нынешнего мира таковы, что эта особая группа неполитических прав во многих современных государствах становится ведущей. Это право на жилище, на охрану здоровья, на труд и достаточную оплату труда, на достойный образ жизни и т.д. Не претендуя на точность определения, можно было бы назвать их правами социальной безопасности. Возникли эти права в то время, когда разрушение культурных барьеров сделало очевидной несопоставимость жизни в условиях благополучной экономики и жизни в нищете, убожестве, сосредоточенной лишь на поддержании биологического существования.

Важно также подчеркнуть, что практическая реализация демократических принципов и ценностей никогда не была слишком бережной по отношению к личности. Уже в эпоху расцвета идеологии либерализма известный мыслитель А. Токвиль был озабочен угрозами «диктатуры большинства», тогда как Дж. Милль считал своим долгом предупредить: «Если все человечество за исключением одного только лица придерживалось бы одного определенного убеждения, а это одно лицо — противоположного, то человечество было бы настолько же неправо, если бы заставило замолчать этого одного человека, как был бы неправ этот один человек, если бы, имея на то власть, заставил бы замолчать человечество»¹.

Права человека — это право справедливости, обретшее силу закона. Как же с принципом прав человека связан либеральный принцип конкуренции?

Многообразие интересов участников реального процесса материальной жизни и их столкновение в процессе взаимодействия субъектов производства порождают один из главных стимулов развития производственного процесса — конкуренцию. Значение ее в организации капиталистических общественных отношений столь велико, что было бы недобросовестным приписать одному либерализму заслуги в разработке соответствующей теории. Конкуренция рассматривается в качестве фундаментальной ценности не только в либерализме, но, например, и в консерватизме и др.

Конкуренция присутствует во всех сферах жизни людей. Идеологи либерализма Локк, Руссо, а позже Токвиль писали, например, о благотворном воздействии конкуренции на систему организации политической власти. Однако основной для общественной жизни является все же, согласно философии либерализма, именно экономическая конкуренция, так как без нее не может существовать рынок, а с ликвидацией рынка разрушаются и возможности для политических и социальных свобод. Экономическая конкуренция — это стремление участников общественного производства так регулировать свою активность, чтобы получить наибольшую материальную выгоду (прибыль) при наименьших затратах ресурсов.

Сама по себе конкуренция производителей и торговцев существовала столько же, сколько и торговый обмен; благодаря всеобъемлющему характеру рынка она превращается в универсальный регулятор активности предпринимателей. Конкуренция оказывается действенным механизмом превращения конфликта частных интересов в полезный для общества результат. Как и в случае с ценностью свободы, принцип конкуренции не дает никаких гарантий получения конкретного, заранее известного результата. Согласно идеологии либерализма, экономическая конкуренция, однако, является наилучшим, почти идеальным примером достижения личного равенства индивидов. Каждый из участников рынка располагает своими собственными возможностями, но все достигают разных результатов. Именно поэтому конкуренция обеспечивает цели, недостижимые для внешнего, прежде всего государственного, регулирования. Никакое управление не может заставить участников рынка предпочесть общий интерес частному. Государственное вмешательство в производство не способно быть настолько же динамичным и всепроникающим, как стремление к получению прибыли. Решая свои индивидуальные задачи, оставаясь принципиально зависимыми только от своей собственной деятельности, участники производства реализуют самих себя.

С этой точки зрения главной целью любого прямого вмешательства государства в экономику является сохранение и поддержание конкуренции, в том числе и искусственное (эту функцию в развитых странах выполняет антимонопольное законодательство). Кроме того, государство должно прежде всего охранять и поддерживать индивидуальные мотивы предпринимательской деятельности, поэтому оно не может подменять общественную пользу своей выгодой. И поскольку государственный аппарат не может рационально постичь все аспекты соотношений частей производственного цикла, ему следует избегать директивного вмешательства в экономические связи, выражающегося в запретах и предписаниях, и сосредоточить свои усилия на непрямом вмешательстве: поощрении деятельности, которую оно считает полезной, и блокировании действий, которые оно расценивает как нежелательные.

Поднятая на щит идеологией либерализма в качестве высшей экономической свободы рыночная (капиталистическая) конкуренция свободой сама по себе не является — она всего лишь материальное основание свободы. Будучи способом упорядочения автономий, конкуренция создает свободу перераспределения контроля, свободу изменения доминирования. Это «важнейшая гарантия свободы не только для владельцев собственности, но и для тех, у кого ее нет. Только благодаря тому, что контроль над средствами производства распределен между множеством независящих друг от друга людей, никто не имеет над нами абсолютной власти»¹.

В идеологию либерализма входит также принцип ненасилия.

Идея ненасилия настолько органично связана с мировоззренческой базой либерализма, что ее появление в рафинированном виде примерно на сто лет позднее остальных либеральных принципов достойно удивления. При этом вся история человечества демонстрирует нам эволюцию насилия в человеческих отношениях, развитие форм его существования в политике, сращивание насилия с государственностью и порядком.

Демократии античности, активно эксплуатировавшие поиски блага, добродетели, справедливости, способствовали оправданию в общественной психологии применения государством силы. Это применение не означало противодействия индивида и общества.

Дальнейшая ценностная эволюция идеи насилия заключалась в следующем. В отношениях между индивидами или их группами выразителем собирательной идеи блага оказался общественный интерес, олицетворяемый государством. Если при этом возникало противоречие, неразрешимое без применения силы, это означало, что одна из сторон-участниц действовала противоречиво по отношению к собственному благу. Тому индивиду, который был согласен с благим, добрым началом, не было необходимости прибегать к силе, поскольку на его стороне находилась сила государства. Нравственное и психологическое зло и насилие при этом отождествлялись. Многие мыслители были согласны с тем, что именно оценка насилия как зла была одной из главных причин политического оформления прав личности: государство ведь может искаженно толковать общественный интерес либо даже превышать свои властные полномочия, а права человека по своей природе являются выражением справедливости, т.е. конечного добра. Поэтому действия государства, направленные на нарушение прав личности, оказываются злоупотреблением силой. В итоге, насколько сегодня можно судить, понятие насилия сузилось до понятия насильственного нарушения прав — идет ли речь о личности, социальной группе или обществе.

В современном обществе отношение к насилию неоднозначно. По мнению одних ученых, оно никогда не должно исчезнуть, поскольку выполняет в мире людей функцию, аналогичную функции естественного отбора в природе. Психоаналитические исследования насилия убеждают нас в том, что многие формы насилия коренятся в жизненных интересах человека и поэтому также неистребимы. Ф. Ницше считал, что насилие выполняет функцию стратификации. Благодаря насилию состоявшийся человек получает естественное право навязывать свою силу миру.

Мыслители, рассматривающие государство в качестве наиболее эффективного инструмента управления делами общества, также убеждены в том, что без насилия принципиально невозможно строить и соблюдать баланс интересов.

Идеология либерализма, однако, оспаривает эти аргументы, опираясь на понимание внутренней связи добра со свободой, которая больше соответствует человеческой природе. Терпимость к другому человеку в ней по сути дела выступает как функциональная экстраполяция самосознания свободы: каждый человек, как и я сам, утверждают либералы, является до означенного предела хозяином самому себе. Благодаря этому сохраняется и стимулируется разнообразие в человеческом обществе. Разнообразие субъектов, выраженное в их частных целях и интересах, обеспечивает высокий потенциал развития общества, его способность к творчеству. Разнообразие же способов деятельности повышает социальную продуктивность общества, оставаясь главным источником новизны и инноваций. Все это, вместе взятое, является свидетельством высокого уровня развития свободы в обществе, невозможной в том случае, если одни индивиды сохраняли бы внутреннюю враждебность по отношению к другим. Тем не менее терпимость, согласно либерализму, не является абсолютной, она прежде всего ограничена восприятием другого человека как соответствующего принципам моего миропонимания.

В отличие от насилия ненасилие не предполагает сколько-нибудь ясного ограничения. Оно распространяется, как минимум, на всех людей без исключения, а в других случаях — на все одушевленные существа или даже на все живое вообще. Суть принципа ненасилия предельно проста: он означает запрет на силовое внешнее воздействие на деятельность человека (или, в расширительном толковании, живого существа). При этом силовым воздействием считается всякая попытка принудить человека действовать не в соответствии с его личными устремлениями — при помощи физического, психического давления, угроз или другим способом. Попытка изменить индивидуальные устремления другого человека при помощи давления, а не диалога с ним, в либерализме также расценивается как насилие. Вся разница между насильственным и ненасильственным воздействием, таким образом, заключается в понимании пределов автономии индивида. Если в деятельности индивида верховенство принадлежит ему самому, если мы не признаем никаких оснований отнять у него это верховенство, тогда мы принимаем принцип ненасилия. Данный принцип не означает, что запрещаются любые способы влияния; вполне легальными остаются, например, все взаимодействия, при которых за индивидом остается право на окончательный выбор. «Основной принцип ненасильственной борьбы состоит в признании личности противника»¹.

С этой точки зрения только целенаправленные действия могут быть квалифицированы как насильственные. Необходимой частью ненасилия, следовательно, оказывается сознательный отказ от того, чтобы навязать другому свои цели. Принцип ненасилия — мера почтения, которую мы готовы (или не готовы) оказывать человеческому разуму как высшему проявлению жизни. Насилие низводит человека до статуса вещи. Следовательно, ненасилие есть не что иное, как признание за человеком права быть человеком. В самом существе своем, увязываясь с двумя из трех безусловных прав человека, - правом на жизнь и права на свободу, — ненасилие оказывается принятым в круг естественных прав.

Завершая рассмотрение принципов либерализма, в заключение укажем лишь некоторые важные стороны исторической судьбы данного явления.

В минувшем веке либерализм претерпел существенные как теоретические, так и практически-политические трансформации. В отличие от всех остальных глобальных идеологий, он благополучно пережил испытание социальной практикой. В XX в. многие империи разрушились, был побежден фашизм, а государства, позиционировавшие себя как либеральные демократии, продолжают существовать сравнительно стабильно. Хотя очевидно, что реальная жизнь в них во многом достаточно далека от вдохновляющих ее теоретических построений либерализма.

Важно обратить внимание на то, что современное развитие идеологии либерализма (неолиберализма) в значительной степени связано с эволюцией общественной жизни. Принцип индивидуализма от утверждения личной выгоды вырос до необходимости реализации социальных оснований в разнообразии индивидуальной деятельности; невмешательство же, напротив, перестало распространяться на широкую сферу деструктивных действий, определяемых как преступления против человечности. Конкуренция утвердила свои позиции далеко за пределами либеральной теории; то же относится к политической демократии и еще больше — к учению о правах человека. Во второй половине XX в. многие представители философии постмодернизма определились как неолибералы. Именно с их учениями был связан вначале тезис о деидеологизации общественной жизни и государственности (1960—1970), а спустя 20 лет — утверждение необходимости реидеологизации. Отказ от воздействия на индивидуальные убеждения вызвал появление многочисленных работ, связанных с отрицанием систематического образования, а расширение представлений о политических свободах и ненасилии граничило с идеями классического анархизма. Во многих случаях развитие идеи верховенства личности привело к фактическому игнорированию социального содержания жизни человека, к тому, что общество из объективного основания человеческой свободы превратилось в антиличностный, едва ли не античеловеческий фактор.

Основания либерализма обогатились многими идеями, выработанными в рамках консерватизма, социализма, национализма. Многочисленные эксперименты человечества со свободой все чаще убеждают нас в том, что развитие прогресса рождает не большую свободу, а скорее ее противоположности. Политические лидеры социальных сил и стран, традиционно являющихся символами либерализма, один за другим заявляют о необходимости избрания «третьего», т.е. и не социалистического, и не либерального пути развития. Современный мир выглядит не столько либеральным, сколько постлиберальным.