Братусь Б.С. - Аномалии личности

несовместимым с непреодолимой наркома-нической потребностью в алкоголе. К этому необходимо прибавить и последствия токсической энцефалопатии— нарушения внимания, мышления, памяти, работоспособности *. В результате остаются лишь те деятельности и соответственно те потребности, которые могут

«неалкогольные» деятельности, и чуть ли не любая из них начинает направляться не на реальное достижение тех или иных целей, а скорее на имитацию этих достижений с подключением соответствующих эмоциональных, чаще всего весьма лабильных, компонентов.

больных алкоголизмом при обнаруженных сходных психологических последствиях энцефалопатии (снижение уровня обобщения, ослабление памяти, работоспособности и т. д.) не выявило сходства направленности и структуры мо-тивационно- потребностной сферы личности между больными обеих групп. Это еще раз свидетельствует о порочности прямого, непосредственного выведения нарушений личности из органических особенностей.

** Нарушения опосредствованности поведения являются присущими многим психическим заболеваниям. Выше мы видели, что эти нарушения, причем в очень

тельных действий. При эпилепсии каждое из вспомогательных действий может стать самостоятельной деятельностью. Если в первом случае деятельность свертывается за счет исчезновения вспомогательных действий, то во втором случае, напротив, любое вспомогательное действие или операция могут как бы разворачиваться в самостоятельную деятельность.

243

территории больницы дорожки от снега: вначале много смеха, шуток, энергических движений, однако вскоре энтузиазм гаснет, начинаются перекуры, пустые разговоры, небрежность, стремление сделать побыстрее, лишь бы как; появление же малейшей преграды (временно подъехала на место уборки машина) — повод, чтобы вовсе бросить работу. И хотя задание в целом оказывается невыполненным или выполненным явно плохо, тем не менее больные возвращаются в отделение довольные, вновь шумные, уверенные, что хорошо и славно поработали. Обычно, чтобы добиться -нужного результата, с больными надо посылать бойкую санитарку или медсестру, которая восполнит недостатки внутреннего самоконтроля больных внешним понуканием к работе. Нетрудно выявить сходные характеристики выполнения деятельности и в экспериментальной ситуации. Нам не раз

приходилось отмечать, что в ходе психологического исследования едва ли не основной и во многом специфической именно для алкоголизма чертой решения

Сами же больные обычно оценивают свои действия при этом как вполне удачные, соответствующие заданной инструкции и приведшие к должному результату, тогда как на деле в основе активности лежит не столько само достижение реального результата, сколько его внешняя имитация, похожесть на заданное, достигаемая

Описанные психологические процессы лежат в основе формирования многих конкретных черт больных алкоголизмом. Возьмем, например, черту, наиболее часто упоминаемую в учебниках психиатрии,— слабоволие. После сказанного понятно, однако, что в строгом пси-

244

хологическом значении речь должна идти не о слабости воли, а о слабости

летворению потребности в алкоголе), то и тогда речь не может идти о собственно волевом поведении — оно становится компульсивным (насильственным), лишенным главного компонента свободной —волиопосред-ствованности, произвольности, сознательных усилий.

4. ИЗМЕНЕНИЯ ЛИЧНОСТНО-СМЫСЛОВОГО УРОВНЯ

Если на стадии бытового злоупотребления иллюзор-но-компенсаторная деятельность оставляет место для деятельности реальной и некоторое время как бы

мирно (на взгляд самого пьющего— вспомним монолог рас-путинского героя) сосуществует с ней, то с началом болезни для реальной деятельности места(да и времени) остается, во-первых, все меньше, а во-вторых, эта реальная деятельность меняет свою суть и функцию в жизни человека. Данные историй болезни свидетельствуют, например, что многие из больных были хорошими специалистами, гордились своей профессией, квалификацией. В ходе болезни трудовые мотивы утрачивают свою значимость; деятельность, побуждаемая этими мотивами, становится лишь вспомогательным действием по добыванию денег на алкоголь.

Такой ход подтверждается и динамикой отношения к работе: вначале больные всячески скрывают свое злоупотребление от сослуживцев, затем начинают появляться на работе в нетрезвом состоянии, выполнять свои обязанности все хуже, все более халатно, наконец после ряда предупреждений и выговоров их либо увольняют,

245

психиатрической больнице настало время, когда поиски любой, какой угодно работы не давали результата».

Таким образом, некогда ведущие мотивы поведения постепенно утрачивают в ходе болезни свои прежние функции. В то же время алкоголь(алкогольное переживание) как мотив расширяющейся наркоманической деятельности подчиняет себе остальные мотивы и становится в конце концов ведущим, определяющим личностную направленность. Здесь мы касаемся кардинального пункта изменений личности при алкоголизме: постепенного разрушения прежней, до болезни сложившейся мотивационно-смысловой иерархии и формирования взамен ее новой иерархии.

246

В реальной жизни процесс переформирования происходит в постоянной и подчас драматической борьбе побуждений. Так, в промежутках между периодами пьянства больные нередко стремятся«реабилитировать» себя перед семьей,

сослуживцами, как бы вновь на время становятся хорошими семьянинами и добросовестными работниками. По мере углубления болезни эти побуждения становятся все менее стойкими, приводящими лишь к кратковременным вспышкам активности, тогда как «алкогольный» характер мотивацнонно-смысловой сферы приобретает все большую устойчивость и определенность. Разумеется, прежние ведущие мотивы (семья, работа и др.) не исчезают вовсе из сознания больных, но они теряют свою побудительную силу или, пользуясь терминологией А. Н. Леонтьева, из мотивов «реально действующих» становятся мотивами «только знаемыми». Семья, работа, уважение окружающих еще долго могут интересовать

деятельности осознается исполняющим это действие именно как вспомогательное средство, ступень к достижению конкретной цели. То же происходит и - от носительно рассматриваемой алкогольной деятельности. Каждый раз больной решает для себя ряд соподчиненных задач, в которых даны условия и известна цель (например, надо достать деньги при условии, что

247

их не у кого занять). Человек должен сам отыскать способы решения такой задачи. Однако он имеет дело не просто с отвлеченной интеллектуальной задачей, не с абстрактно взятым«действенным полем» — в данном случае перед ним жизненная, смысловая, нравственная задача, и вслед за ее решением в уме (скажем, можно продать платье дочери) неизбежно должна встать дилемма: преступать или не преступать свои прежние моральные нормы.

Сказанное не означает, что больной всегда именно так осознает данную ситуацию, однако структура, схема подобных действий, по-видимому, такова *.

именно этих действий. Точнее, действиями их можно назвать только в плане структуры рассматриваемой деятельности. С точки зрения характеристики личности — это поступки, т. е. действия, требующие соотнесения с моральными нормами. В этих поступках постепенно формируются черты личности, которые затем станут устойчивыми и как бы изначально принадлежащими больным хроническим алкоголизмом.

Речь идет, конечно, не о том, что единичные поступки могут привести к появлению тех или иных личностных особенностей. Однако в ходе болезни эти поступки перестают быть случайными и единичными, они становятся неизбежным, закономерным следствием логики развития самой жизни больных. Именно поэтому их следует рассматривать как ступени деградации.

Рассмотрим теперь логику изменений основных смысловых ориентации. До

втом числе и коллективистские, ори-

*Вот что говорит о первой продаже своих вещей человек, сам долгое время страдавший хроническим алкоголизмом(с выдержками из его исповеди мы уже знакомились выше): «Первой пропитой вещью были часы, и этот шаг означал не сползание еще на одну степень, а большой качественный скачок. Дело было совсем не в том, что я пропил очередные двадцать рублей, а в том, что еще один нравственный барьер рухнул» ".

248

ентации. В ходе болезни, уже на первых ее этапах, все более формируется

Оказавшись в обычной компании пьющих, они начинают торопить окружающих с очередным тостом, стремиться быстрее и больше, чем другие, выпить алкоголя. В

линия, о которой мы уже упоминали в первом разделе главы,— линия «сверху», когда уже образовавшаяся«алкогольная компания», «алкогольные наставники»

чувствовать себя в своей стихии, чувствовать общность, спаянную одной целью — выпивкой. Именно здесь происходит формирование многих понятий, особого мировоззрения, даже целого «кодекса чести» больного алкоголизмом *.

Больные стремятся проводить в своих«компаниях» все больше времени. Вне «компании» им скучно, они раздражаются по пустякам, не знают, куда себя деть, чем заняться; зато в «компаниях» им становится хоро-

* В ответ на просьбу назвать черты, которые наиболее нравятся им в других людях, больные хроническим алкоголизмом, например, нередко называли такие черты, как честность, справедливость, товарищество. На первый взгляд приведенные ответы кажутся совершенно обычными, однако стоило больных внимательно расспросить, что они понимают под товариществом или, наоборот, под предательством, как выяснялось, что они часто связывают с этими понятиями обстоятельства, сопровождающие употребление алкоголя. Так, больной А. говорит: «Терпеть не могу вранья! Нет денег — я понимаю, а то жмется, на дармовщину старается выпить, а у самого десятка в кармане». «Товарищ — тот, кто не подведет, кто, к примеру, последнее заложит, а угостит...» (больной В.).

249

шо, они оживляются, много говорят, смеются, шутят. Благодушие больного алкоголизмом носит при этом особый характер. Так в, казалось бы, шутливых высказываниях больного нередко сквозят нотки агрессивности, направленности против окружающих их людей, против тех, кто ведет иной, трезвый образ жизни.

уловить скрытый смысл юмористического рисунка или текста. Зато смешное начинают усматривать в том, что с точки зрения нормального восприятия не является таковым. При этом основным предметом шуток неизменно остается выпивка и связанные с ней коллизии. Больные охотно, с удовольствием рассказывают о своих приключениях в вытрезвителе, кто с кем, когда, сколько, при каких обстоятельствах пил и т. п.

Не следует, однако, думать, что внутри «алкогольной компании» формируются подлинно группоцентрические отношения. Напомним, что существование «компании» обусловлено, скреплено в конечном итоге выпивкой, ее ритуалом, а не самим по себе общением и поддержкой дружеских отнош. Вненийшняя оживленность и теплота, объятия и поцелуи (столь легко, правда, переходящие в ссоры и жестокие драки) являются по сути лишь атрибутами все той же иллюзорно-компенсаторной деятельности — имитацией, нежели подлинной реальностью душевного общения. Со временем эти формы имитации становятся все более стереотипными, заезженными, алкогольное действо — все более свернутым, все менее опосредствованным, его участники — все более случайными и легко заменимыми *.

Однако даже такая псевдогрупповая ориентация становится со временем пройденным этапом, а широкие возможности для удовлетворения потребности, которые дает «алкогольная компания»,— все более тесными. Больной отдаляется от определенной «компании» и пьет с любыми подвернувшимися собутыльниками или один.

" Сходное и при других формах наркомании. Как отмечает А. Кроицер, в сообществах, «коммунах» потребителей наркотиков люди со временем теряют имя, называя друг друга просто«типами», а их отношения между собой точно характеризуют следующие слова одного из наркоманов: «совместная жизнь без заботы друг о друге».

250

Основной ориентацией прочно становится сначала уз-коэгоцентрическ, ая затем и вовсе ситуационная. Происходит выпадение из собственно смыслового, по нашей классификации, поля в поле сугубо ситуационное. Иными словами, преобладающими, наполняющими смысловую сферу становятся ситуативные смыслы, появляющиеся по поводу либо непосредственно происходящих перед глазами конкретных событий, либо отдаленных (вперед или назад) на весьма незначительное время.

Приведенные соображения позволяют по-новому подойти к одному из самых распространенных и в то же время одному из самых туманных в психиатрии определений процесса деградации, а именно определению его как«снижения»,