Журнал неврологии и психиатрии / 2008 / NEV_2008_12_07

Оператор блока управления атомных электростанций (АЭС) среди работников сектора атомной энергетики — одна из наиболее высокопрофессиональных, хорошо оплачиваемых и востребованных профессий [5, 7, 10].

В период рабочей смены на операторов влияет комплекс негативных факторов, включая малые дозы ионизирующего излучения [11, 12], монотонный характер работы, необходимость постоянного повышенного внимания и психоэмоциональное напряжение, обусловленное высокой ответственностью за совершение возможной ошибки [18]. Ограничение времени на принятие решений при развитии нештатной ситуации может способствовать развитию дисфункции ЦНС, что в свою очередь повышает вероятность аварийной ситуации [15].

© И.В. Ласкова, Е.Е. Третьякова, 2008

Zh Nevrol Psikhiatr Im SS Korsakova 2008;108:12:39—42

В связи с этим изучение медико-экологических аспектов труда операторов блока управления АЭС в полной мере отвечает задачам государственной политики в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности РФ [3, 4, 7, 10, 16].

Ключевое значение в адаптации и обеспечении эффективной трудовой деятельности операторов играют особенности нервной системы [1, 8, 9, 16]. Поэтому оценка изменений функционального состояния нервной системы в условиях нагрузок в период рабочей смены очень важна для ранней диагностики состояний утомления и дезадаптации.

Функциональное состояние ЦНС, как известно, с большой степенью достоверности отражает электроэнцефалограмма (ЭЭГ), особенно с учетом пространственной организации биоэлектрической активности и данных спектрального анализа ЭЭГ [3, 6].

Цель настоящей работы состояла в выявлении изменений самочувствия, неврологических и электроэнцефалографических показателей у операторов блока управления АЭС, вызванных рабочей сменой.

Материал и методы

Исследование было проведено в период с 2002 по 2005 г. на базе кафедры неврологии и нейрохирургии Курского государственного медицинского университета и лаборатории психофизиологического обеспечения службы подготовки персонала АЭС (г. Курчатов, Курская область).

Исследование было открытым рандомизированным с применением методов неврологического и электроэнцефалографического обследования.

В число обследованных вошли 105 операторов блока управления АЭС, в их числе 45 — после рабочей смены (основная группа) и 60 — в выходной день (группа сравнения). Возможность обследования одних и тех же лиц до и после рабочей смены была исключена по техническим причинам.

Критерии включения в основную группу и группу сравнения: операторы АЭС в возрасте 25—50 лет, со стажем работы оператором АЭС — 2 года и более, успешно проходившие перед рабочей сменой медицинский контроль и диспансерное наблюдение. Критериями исключения являлись острые или хронические неврологические или соматические заболевания, требующие медицинского наблюдения или лечения (язвенная болезнь желудка, двенадцатиперстной кишки; черепно-мозговые травмы, гипертоническая болезнь; желчнокаменная болезнь; почечнокаменная болезнь).

Контрольную группу составили 30 человек того же возраста, не имевших контакта с рассматриваемой в настоящей работе профессиональной вредностью (медработники, техники, инженерный персонал).

Все обследованные — мужчины в возрасте 27—50 лет (средний возраст в основной группе и группе сравнения

— 40±2 года, в контрольной группе — 38±2 года; р>0,05). Стаж работы во всех группах — 16±2 года. Доля курильщиков во всех трех группах была одинаково высокой — 80—84%.

Проводили анализ анамнеза жизни, жалоб на самочувствие, измерение систолического (САД) и диастолического (ДАД) артериального давления по методу Н.С. Короткова [18], оценку неврологического статуса. Выраженность вегетативной дисфункции определяли по «Схеме исследования для выявления признаков вегетативных нарушений» Российского центра вегетативной патологии (РЦВП) [2]. Для унификации субъективной оценки самочувствия, работоспособности и утомления использовали визуально-аналоговые шкалы (ВАШ).

Для записи ЭЭГ в случайном порядке были отобраны по 25 операторов из обеих групп и все 30 человек из группы контроля. Она осуществлялась стандартным способом на 16-канальном программно-аппаратном комплексе EEG-16С («DX-Systems», Украина) в 16 отведениях монополярно по международной системе 10—20% (программное обеспечение DX4000). После записи фоновой ЭЭГ определяли реакцию усвоения ритма. Визуальный контроль дополняли автоматизированным анализом ЭЭГ с построением спектров плотности мощности (СПМ) ее основных ритмов каждого отведения, вычисленных с помощью анализа Фурье для безартефактных отрезков периодами 9,44 с у каждого испытуемого.

Статистическую обработку результатов проводили c применением программ Statistica 6.0, MS-Excel.

Результаты и обсуждение

Характер и структура жалоб во всех трех группах были примерно одинаковыми (рис. 1). Утомляемость после рабочей смены естественна, но оценка самочувствия с по-

а — нарушения сна, б — раздражительность, в — метеозависимость, г — цефалгия, д — абдоминалгия, е — утомляемость.

мощью ВАШ демонстрировала парадоксальные результаты. Так, своим самочувствием и работоспособностью была недовольна примерно 1/3 операторов как после рабочей смены, так и в выходной день. Если причины и механизмы негативной оценки самочувствия после смены понятны, то подобная оценка в выходной день указывает на необходимость дополнительного уточнения ее причин. В качестве вариантов таковых могут рассматриваться утомление при неоптимальном графике работы, астенический синдром и депрессия.

У обследованных основной группы имела место также тенденция к возрастанию средних значений САД и ДАД после смены, составлявших соответственно 130±10 и 84±8 мм рт.ст. против 125±9 и 81±11 мм рт.ст. в выходной день (в контрольной группе — 121±4 и 78±6 мм рт.ст.). Однако важно отметить, что доля лиц с АД 140 и 90 мм рт.ст. и выше, составляющим риск гипертонической болезни и инсульта [18], в основной группе была достоверно больше — 52%, чем в группах сравнения — 30% (р<0,025) и контрольной — 10% (р<0,005); случаев гипертензии в группе сравнения было достоверно больше, чем в контроле (р<0,05). С учетом влияния рабочей смены на организм операторов мы определили в каждой из групп доверительные интервалы для средних значений САД и ДАД (с вероятностью ДИ=99%), которые определяли внутригрупповые нормативы. Оказалось, что верхняя граница ДИ по уровню АД в основной группе была превышена в 22% случаев (р<0,02), в группе сравнения — в 8% (p<0,05) по сравнению с контрольной — в 3%.

Дополнительный анализ показал, что при обследовании после рабочей смены в группу риска по развитию цереброваскулярных заболеваний можно отнести каждого 2-го оператора, а каждый 5-й из них имеет худшие показатели даже внутри собственной группы. Вероятно длительное существование артериальной гипертензии у операторов, так как и в выходной день она зарегистрирована нами у 30% из них, а 8% в период отдыха имели превышение даже своего внутригруппового норматива.

Неврологическое исследование позволило выявить 8 вариантов легко выраженных симптомов церебрального уровня (см. таблицу) с преобладанием в основной группе микросимптоматики.

Из таблицы видно, что более половины операторов в основной группе имели центральную недостаточность лицевого нерва, слабость конвергенции, тремор пальцев рук, патологические рефлексы с конечностей и снижение брюшных рефлексов. Эта микросимптоматика чаще встречалась при длительном трудовом стаже и обычно сопровождалась вегетативной дисфункцией, наличие которой у операторов обеих групп не позволяет исключить органический характер, возможно, связанный с механизмами старения.

Выраженность вегетативной дисфункции, определенная по «Схеме исследования для выявления признаков вегетативных нарушений», после смены достигала в среднем 29±1 балл, в выходной день — 26±1 балл, превосходя показатели нормы РЦВП [2] и контрольной группы (14±1 балл). Доля операторов с превышением нормы после смены составляла 67%, в выходной день — 48% (р=0,05). Таким образом, частота вегетативной дисфункции после смены была на 1/3 выше, чем в выходной день. При этом за пределами верхних границ ДИ=99% балльной оценки вегетативной дисфункции находились показатели у 47% операторов основной группы и у 22% — из группы сравнения (р<0,01). Таким образом, рабочая смена оператора блока управления АЭС обладает выраженным негативным влиянием на вегетативные функции.

По данным визуального анализа, доля неизмененных ЭЭГ составляла в основной группе 32%, в группе сравнения — 60% (р<0,05), в контроле — 67%. Отклонения ЭЭГ сводились к легко выраженным общемозговым изменениям, дисфункции неспецифических срединных структур. У 4 (16%) операторов из основной группы и 2 (8%) — из группы сравнения обнаружилась гиперсинхронная активность, которая провоцировалась гипервентиляцией. Подобные особенности ЭЭГ указывали на возможную церебральную органическую недостаточность у ряда представителей всех трех групп.

СПМ α-ритма преобладал в затылочных отведениях; при этом его распределение в группе выходного дня напоминало таковое в группе контроля. После смены наряду с некоторым увеличением СПМ по большинству отведений отмечена отчетливая тенденция его нарастания по 13-м и 14-м отведениям в теменных областях, соответствующих ассоциативным зонам (рис. 2).

Значения СПМ β-активности после рабочей смены имели тенденцию к увеличению по сравнению с показате-

лями выходного дня. При этом более отчетливо СПМ нарастали по 2, 8, 13 и 14-м отведениям.

Обращало внимание, что СПМ θ-ритма у операторов выше, чем в контроле, по всем отведениям. После рабочей смены СПМ θ-ритма нарастала по 11, 12, 13 и 14-м отведениям. θ-Ритм при бодрствовании может присутствовать в норме только в виде кратковременных эпизодов, преимущественно в передних областях мозга. Обычно у взрослых людей он хорошо выражен во время фазы медленного сна средней глубины и при длительном эмоциональном напряжении [14].

Причины появления и нарастания мощности θ-ритма в задневисочных и теменных областях у операторов основной группы требуют пояснения. В качестве возможной причины могут быть рассмотрены длительное эмоциональное напряжение или утомление и сонливость [14], а также высокая тревожность [13], что указывает на серьезность нагрузки на операторов в период рабочей смены.

Нами определены ДИ для средних значений СПМ в каждом отведении; доля операторов с существенными отклонениями от них в основной группе была в 2 раза выше, чем в группе сравнения. Это подтверждает существенные перестройки центральной нейродинамики под влиянием

Кривая 1 — контрольная группа, 2 — основная, 3 — группа сравнения.

рабочей смены. Следует учитывать, что дезинтеграция функций нервной системы в сочетании с лимитом времени на принятие решений при нештатной ситуации может стать причиной неэффективных или ошибочных действий оператора.

Поскольку влияние рабочей смены на СПМ ЭЭГ у операторов сводилось к нарастанию мощности спектра в теменных отведениях (ассоциативные зоны), логично предположить, что чрезмерное возрастание СПМ α- и θ-ритма может быть предиктором выраженного утомления и дисфункции мозговых структур. Для проверки этого предложения нами построены индивидуальные диаграммы СПМ α- и θ-ритма с учетом верхних границ их доверительных интервалов (соответственно 74 и 21). При этом выявлены три оператора, показатели которых существенно превышали верхнюю границу доверительного интервала. Анализ соматических и неврологических функций этих операторов подтвердил наличие четких отклонений (очаговая церебральная симптоматика, выраженная вегетативная дисфункция, астения, снижение памяти). Следует подчеркнуть, что эти операторы имели большой стаж и благополучно проходили предсменный контроль.

Таким образом, рабочая смена у операторов блока управления АЭС оказывает существенное влияние на

функциональное состояние нервной системы. У значительной их части после смены было обнаружено повышение АД до уровня риска развития цереброваскулярного заболевания, а также появление или усугубление степени вегетативной дисфункции. Влияние рабочей смены операторов АЭС на биоэлектрическую активность головного мозга сводится к уменьшению доли неизмененных ЭЭГ, возрастанию СПМ α-ритма по теменным отведениям и θ-ритма по задневисочным и теменным отведениям. Генез этих изменений достаточно сложен и может быть обусловлен как утомлением, так и влиянием вредных факторов производства.

Диспансерное наблюдение операторов АЭС целесообразно дополнить методами оценки вегетативной дисфункции и СПМ α-ритма в теменных отведениях и θ-ритма в теменных и задневисочных отведениях. Лица с неврологической очаговой микросимптоматикой, изменениями биоэлектрической активности головного мозга, высокой степенью вегетативной дисфункции и стойким повышением АД после рабочей смены нуждаются в оптимизации графика работы и проведении профилактических мероприятий, направленных на предупреждение развития артериальной гипертензии и увеличение адаптационного резерва.

ства у медицинского персонала «критических» специальностей в условиях социально-стрессовой и профессиональной дезадаптации. Всероссийский съезд неврологов, 8-й (Казань, 21—24 мая 2001 г.). Казань 2001; 421—422.

2.Вейн А.М. Вегетативные расстройства: клиника, диагностика, лечение. М: МИА 2003; 7—41.

3.Гусев Е.И., Коновалов А.Н., Беляков В.В. и др. Методы исследования в неврологии и нейрохирургии: Руководство для врачей. М: Нолидж 2000; 336.

4.Евтушенко А.Е., Потапов А.И., Талалаев А.А. и др. Концепция обеспечения надежности деятельности и сохранения здоровья работников топливно-энергетического комплекса России. М: Минтопэнерго РФ 1994; 58.

5.Елдышев Ю.Н. Новая «атомная революция». Экология и жизнь 2006; 4: 42—47.

6.Каплан А.Я. Вариабельность ритма сердца и характер обратной связи по результату операторской деятельности у человека. Журн высш нервн деят 1999; 48: 6: 345—350.

7.Ковалевич О.М. Вероятностный анализ безопасности и обоснование рисков в атомной энергетике. Энергия: экономика, техника, экология 2004; 12: 20—24.

8.Ласкова Н.А., Комиссаров В.И., Ласков В.Б. Нейрофизиологическое обоснование профилактических и восстановительных мероприятий при вегетативной дисфункции у операторов Курской АЭС. Межрегиональная научно-практическая конференция «Проблемы восстановительной медицины»: Научные труды (Воронеж, декабрь 2003). Воронеж 2003; 111—119.

ров АЭС. Вопр психол 1996; 4: 63—65.

11.Основы государственной политики в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности Российской Федерации на период до 2010 г. и дальнейшую перспективу. Российская газета (Федеральный выпуск) 2004; 3448.

12.Прибылова Н.Н., Корень В.С., Сидорец В.М. и др. Факультет последипломного образования: 20 лет на службе здравоохранения. В кн.: Региональная научно-практическая конференция, посвященная 20-ле- тию факультета последипломного образования КГМУ: Материалы (24 марта 2006 года). Под ред. А.И. Лазарева. Курск: КГМУ 2006; 383—384.

13.Свидерская Н.Е., Прудников В.Н., Антонов А.Г. Особенности ЭЭГпризнаков тревожности у человека. Журн высш нервн деят 2001; 51: 2: 158—165.

14.Смирнов В.М., Яковлев В.Н. Физиология центральной нервной системы: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. 2-е изд. М: Издательский центр «Академия» 2004; 204—205.

15.Тимофеев Н.А. Принципы системной организации реабилитационнооздоровительных мероприятий на Чернобыльской АЭС в послеаварийный период. Вестн НГУ 1998; 8: 43.

16.Третьякова Е.Б., Ласкова Н.А., Третьякова Е.Е. Негативные факторы профессии: состояние неврологической сферы у оперативного персонала атомной электростанции. Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы последипломной подготовки в XXI веке»: Тезисы докладов (ноябрь 2001 г.). Курск: Изд-во КГМУ 2001; 92—94.

17.Шевченко О.П., Праскурничий Е.А., Яхно Н.Н., Парфенов В.А. Артериальная гипертензия и церебральный инсульт. М: Реафарм 2001; 192.